CC BY
357
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 347.4 С.С. Вабищевич
ББК 67.304.1 Учреждение образования Федерации профсоюзов Беларуси
«Международный университет "МИТСО"» Минск, Республика Беларусь ОЯСЮ: 0000-0002-8635-9334 ЯевеатсйегЮ: 0-3319-2016
ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА И ПРЕДЕЛОВ ПРЕДМЕТА ГРАЖДАНСКО-
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ИНФОРМАЦИЯ Пролог: журнал о праве / Prologue: Law Journal. —2016. — № 4.
О СТАТЬЕ ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639 / 2313-6715.2016.4.1.
Дата поступления: 11.11.2016.
АННОТАЦИЯ Проводится анализ длительного научного конфликта, связан-
ного с гражданско-правовой отраслевой принадлежностью личных неимущественных отношений. Анализ соответствующих работ свидетельствует, что современные представители предметной теории гражданского права сконцентрировали все внимание на вопросе о потенциальной возможности и оправданности включения личных неимущественных отношений в сферу гражданско-правового регулирования и их связи с отношениями имущественными, сделав это без предварительной критической оценки, ставшего общепринятым в рамках цивилистической доктрины понимания прилагательного «личный» и его соотношения с прилагательным «неимущественный», с одной стороны, логической обоснованности выделения группы личных неимущественных отношений по двум различным критериям (связанность с личностью управо-моченного; качество интереса), с другой. Сделано заключение о том, что гражданско-правовое обеспечение индивидуализации человека в качестве личности, реализуемой в межличностных отношениях, основанных на координации участников, вовсе не требует обращения к гражданско-правовой форме отношений собственности. Кроме того, обосновывается вывод о терминологических и методологических причинах расхождений во взглядах на возможность отраслевого объединения отношений различной предметной принадлежности, а также лишенного всякой теоретической основы отрицания возможностей гражданского права в регулировании отношений личности и общества.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА Предмет гражданского права; личные неимущественные отно-
шения; личные права.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ Вабищевич С.С. Проблема единства и пределов предмета ОПИСАНИЕ гражданско-правового регулирования // Пролог: журнал о
праве / Prologue: Law Journal. —2016. —№ 4.
ПРОЛОГ
S.S. Vabishchevich,
Educational Establishment of the Federation of Trade Unions of Belaru. International Institute of Labour and Social Relations, Minsk, Belarus
THE PROBLEM OF UNITY AND LIMITS OF THE CIVIL REGULATION
SUBJECT
PUBLICATION DATA
Prologue: Law Journal. —2016. — № 4.
ISSN 2313-6715. DOI: 10.21639 / 2313-6715.2016.4.1.
Submission date: 11.11.2016.
ABSTRACT
KEYWORDS
BIBLIOGRAPHIC DESCRIPTION
The article presents the analysis of the long scientific conflict connected with personal non-property relations and their civil branch belonging. The analysis of the corresponding works demonstrates that modern representatives of the subject theory of civil law focused all their attention on the question of a potential opportunity and correctness of inclusion of the personal non-property relations in the scope of civil regulation and their connections with property relations. It has been done without any prior critical evaluation of understanding the notions «personal» and «non-property». The author comes to the conclusion that civil enforcement of person individualization as the personality realized in the interpersonal relations based on coordination of participants does not demand the appeal to civil forms of property relationship. The author also speaks about the terminological and methodological reasons for variance in views on a possibility of branch association of various subject relations, as well as the denial of the civil law opportunities in regulation of relations of individuals and society.
Civil regulation subject; personal non-property relations; personal rights.
S.S. Vabishchevich. The problem of unity and limits of the civil regulation subject // Prologue: Law Journal. — 2016. — № 4.
Целесообразность обращения к вопросу о предмете современного гражданского права объясняется, во-первых, сложившимся в юридической литературе подходом к определению состава предмета гражданского права, во-вторых, соотношением между соответствующими нормами Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее — ГК), Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) и качественным и количественным усложнением динамично развивающихся общественных отношений.
Примерный перечень отношений, составляющих предмет гражданского права, их субъектный состав, сфера действия гражданского законодательства, определены в ст. 1 ГК и ст. 2 ГК РФ, соответственно. При этом,
основные группы регулируемых отношений выделены по критерию их объекта (материальные и нематериальные блага), норма п. 1 ст. 2 ГК РФ дополнена также указанием на характерные черты гражданско-правового метода регулирования, т.е. при определении предмета отраслевого регулирования законодатель на уровне ГК указал, что соответствующие отношения основываются «... на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников».
Позиция законодателя в решении, безусловно, ключевого вопроса о предметных границах гражданско-правового регулирования для одних исследователей приобрела непререкаемый характер, для других объединение имущественных и личных неимущественных
ПРОЛОГ
отношений в единый предмет правового регулирования стало поводом к научному осмыслению и выработке положений, объем и содержание которых позволяют вести речь о существовании теории предмета гражданского права.
Исторический опыт доктринального и догматического формирования предметной области данной отрасли свидетельствует о бесспорном доминировании имущественных отношений в ее структуре. Применительно же ко второму структурному элементу (отношениям личным неимущественным) можно констатировать фрагментарный, не всегда последовательный подход законодателя и достаточно широкие, но противоречивые научные представления. Последнее обстоятельство, на наш взгляд, во многом связано, во-первых, с несовпадением методологических предпосылок, избираемых различными исследователями, и во-вторых, с отношением к терминологии и содержанию соответствующих норм права и выработанных советской наукой (основанной, как известно, на достаточно идеологизированном и догматизированном методе материалистической диалектики) научных утверждений как к юридической данности, не оставляющей в силу этого шансов на их критическую оценку.
Общим местом многих представителей предметной теории гражданского права является постановка и попытка решения вопроса о том, входят ли и в каком объеме личные неимущественные отношения в сферу гражданско-правового регулирования. Анализ исследований советского и современного периодов свидетельствует о нескольких направлениях в развитии дискуссии, определяющим моментом которой является закрепленное еще в советском гражданском праве разграничение неимущественных отношений на связанные и не связанные с имущественными. Приведем эти направления.
1. Получившая впоследствии название радикальной точка зрения В.А. Тархова сводится к признанию отношений по поводу неимущественных благ, неотделимых от личности в качестве самостоятельного предмета правового регулирования по причине того, в частности, что «...они обладают предметным единством, характеризующимся неотделимостью от личности, недопустимостью денежной оценки, неприменимостью к ним гражданско-правового регулирования сделок и т.п.» [26, с. 57]. Неоднократно впоследствии критикуемым [3, с. 149150] по вполне очевидным основаниям препятствием для выделения регулирования отношений, связанных с личными неимуществен-
ными благами в самостоятельную отрасль, по мнению В.А. Тархова, выступает недостаточный удельный вес как самих этих отношений, так и соответствующих норм [26, с. 57]. Что же касается отраслевой принадлежности норм, регулирующих личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, то таковые ученый относит к области государственного права, поскольку: «Конституция закрепляет обширный круг прав и свобод граждан. Все перечисленные в Конституции субъективные права и обязанности граждан характеризуют соотношения государства и личности» [26, с. 59].
2. Поддерживая первоначальную позицию законодателя (до издания Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.), О.С. Иоффе включал в предмет гражданского права «... лишь те личные неимущественные отношения, которые связаны со стоимостными имущественными отношениями» [15, с. 10-11]. Данной точки зрения ученый придерживался и в последующих своих работах, признавая при этом возможность гражданско-правовой охраны личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными [13, с. 56], иными словами такие отношения не охватываются предметом гражданского права подобно тому, как не охватываются предметом уголовного права разнообразные связи, им охраняемые [14, с. 56].
Близкой к позиции О.С. Иоффе и оригинальной, но почему-то не привлекающей должного внимания, является точка зрения Н.Д. Егорова о том, что «... вопреки широко распространенному мнению, личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, вообще не существует». Объяснение своей позиции ученый сводит к тому, что «... личные нематериальные блага (речь идет о таких благах как жизнь, здоровье, честь, достоинство и т.п. — прим. автора) неотделимы от личности их носителя. Они не могут воплотиться в каком-либо внешнем по отношению к человеку материальном объекте. По поводу таких нематериальных благ в их ненарушенном состоянии вообще не складываются никакие общественные отношения — ни личные неимущественные, ни имущественные. Именно поэтому гражданское законодательство непосредственно защищает личные нематериальные блага (п. 2 ст. 2 ГК РФ)» [10, с. 53]. Кроме того, Н.Д. Егоров указывает на наличие в структуре предмета гражданского права таких неимущественных отношений, которые не носят личного характера. Данное утверждение, безусловно, заслуживает поддержки, чего нельзя сказать в отноше-
ПРОЛОГ
нии приведенного примера таких отношений, в соответствии с которым «... отношения по защите чести, достоинства или деловой репутации, возникающие между правонарушителем и потерпевшим, зачастую носят настоятельно неприязненный характер, что вряд ли их можно назвать личными отношениями» [10, с. 53-54]. В данном случае имеет место неудачное использование терминологии, к чему мы вернемся позже, а здесь лишь приведем окончательный вывод, к которому приходит цитируемый автор: общественные отношения, составляющие предмет гражданского права, могут быть либо имущественными, либо неимущественными.
3. Толстой Ю.К., на момент действия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 1), писал, что гражданское право не только охраняет, но и регулирует личные неимущественные отношения как связанные, так и не связанные с имущественными, «. причем регулирует их не только в нарушенном, но и в нормальном ненарушенном состоянии», но при условии, что эти отношения «. складываются на началах равенства участников» [27, с. 5].
Наибольшее распространение получило последнее, положительное по своей сути, направление в решении обозначенного выше вопроса о включении в предмет гражданского права личных неимущественных отношений и их дифференциации. Однако присущая предлагаемым научным доводам уязвимость связана как с аксиоматичным использованием устоявшейся терминологии, так и с неизбежностью условностей, когда недостающее додумывается, а уже имеющееся «помещается» в существующую юридическую модель, что можно продемонстрировать на примере следующих позиций.
Так, М.Н. Малеина, по сути, воспроизводит мнение Г.Ф. Шершеневича [29, с. 6], когда пишет: «. следует преодолеть традиционно-архаичное представление о том, что основу предмета гражданско-правового регулирования составляют имущественные отношения товарно-денежной формы» [18, с. 24]. Вместе с тем, предшествующая этому, заслуживающему внимания выводу, классификация личных неимущественных прав по критерию цели их осуществления заканчивается включением в систему не только личных неимущественных прав, но и иных неимущественных прав, не относящихся к категории личных.
На основании анализа личных неимущественных отношений, В.В. Ровный отмечает две тенденции развития современного гражданского права: тенденцию расширения кру-
га регулируемых гражданским правом личных неимущественных отношений и тенденцию сближения имущественных и неимущественных отношений, составляющих предмет гражданского права. Причины этих тенденций объясняются обращением на современном этапе к институту компенсации морального вреда, что «... способствует превращению (прим. автора) личных благ в "товар", в "денежный чистоган", заметно сближая личные отношения с имущественными» [23, с. 70]. Как видим, возможность компенсации морального вреда, причиненного посягательством на личные блага, для В.В. Ровного становится основанием для вывода о якобы изменившейся в связи с этим природе самого объекта, однако если бы это было действительно так, т.е. нематериальные по своей природе блага превращались бы в товар, то мы вели бы речь не о компенсации морального вреда, а о принципиально ином гражданско-правовом способе защиты — денежном возмещении соответствующего интереса или объекта. В рецензии на указанную выше работу М.Н. Ма-леиной, ученый, также ссылаясь на институт компенсации морального вреда, продолжает отстаивать наличие «... особой тенденции поглощения имущественным режимом сферы личных отношений (благ), недопустимой еще в недалеком прошлом и, напротив, с такой рельефностью присущей современному этапу праворазвития (имущественно-правовая экспансия)» [22, с. 74]. Подобного рода выводы не могут быть положены в обоснование сближения личных неимущественных отношений с имущественными отношениями.
Достаточно широкое распространение получила попытка теоретического обоснования введения личных неимущественных отношений в область гражданско-правового регулирования посредством обращения к одной из правовых форм принадлежности или при-своенности материальных благ — праву собственности.
Одни авторы ведут речь о сходстве личных неимущественных отношений с отношениями собственности, поскольку «... посредством тех и других за человеком закрепляются блага (в одном случае — имущественные, в другом — неимущественные), причем и те, и другие отношения складываются как состояние "присвоенности" благ личности» [30, с. 45; 20, с. 172]. Другие признают за институтом права собственности универсальный характер и приходят к выводу, что «. в сфере жизнедеятельности человека и гражданина отношения по поводу личных нематериальных его благ, а также физического и социально-
ПРОЛОГ
го благополучия также являются отношениями собственности, реализуемыми вне вещно-имущественных форм» [11, с. 28-29]. В результате формируется некое неимущественное право собственности, объем понятия которого «... должен включать в себя неимущественные права на результаты интеллектуальной деятельности и все другие права, которыми наделяются субъекты по поводу нематериальных благ» [11, с. 78].
Продолжая эту идею, И.В. Бакаева утверждает, что «... поскольку присвоение является центральным элементом отношений собственности, выявляется методологическая предпосылка для рассмотрения комплекса личных неимущественных отношений, складывающихся по поводу нематериальных благ, через конструкцию превращенной формы собственности (прим. автора), которая ценностные отношения трансформирует в отношения присвоения и возникающие на их основе субъективные права» [4, с. 99]. К сожалению, цитируемый автор не находит нужным объяснить суть «превращения», равно как и смысл понятия «форма собственности» в приведенном контексте. Впрочем, основная проблема подобных теоретических новаций и последующего расширения нормотворческих горизонтов до закрепления исходных отношений по поводу всех нематериальных благ в законе о собственности фокусируется в вопросе о целесообразности всякого рода «превращений» (нематериальное благо — в товар, абсолютное вещное право собственности — в абсолютное неимущественное право собственности) для обоснования включения личных неимущественных отношений в предмет гражданско-правового регулирования [11, с. 82].
Первое, что обнаруживается в приведенных в настоящей работе цитатах, — это использование в качестве взаимозаменяемых терминов «личный», «неимущественный», «личный неимущественный» — применительно к названию субъективных прав и соответствующих отношений, терминов «нематериальный», «личный» — применительно к благам. В то же время конкретные случаи их употребления напоминают поистине вавилонское смешение, даже при попытке разграничения.
Например, «... от других объектов гражданского права нематериальные блага отличает совокупность двух признаков, один из которых выражен определением "личные", второй определением "нематериальные" (неимущественные)» [8, с. 282]. Исходя из контекста и смысла приведенной цитаты, речь идет вероятнее всего о личных неимущественных правах, однако в русле изложенного выше
принципиальным в данном случае является одновременное указание в характеристике одного и того же явления на его неотделимость от личности обладателя (признак «личный») и природу (нематериальную или, что то же самое по мысли автора цитаты, неимущественную).
Вместе с тем, Ф.О. Богатырев предлагает «... в целях избежания терминологической путаницы <...> исходить из того, что "личное право" всегда неимущественное право, объектом которого является нематериальное благо, неотделимое от личности (прим. автора) его носителя. <...> Поэтому термины "личное право" и "личное неимущественное право" должны признаваться синонимами в рамках гражданского права» [5].
В свою очередь, М.Н. Малеина прямо указывает, что использует в своей работе термины «личное право», «неимущественное право» и «личное неимущественное право» как «... равнозначные, противостоящие имущественным правам (прим. автора)» [18, с. 11].
Противопоставление личных и имущественных прав, договоров, прав личности и имущественных прав было характерным для дореволюционной русской литературы [19, с. 500; 29, с. 5-7; 7, с. 85]. Термин же «неимущественный», как следует из литературных источников указанного периода, применялся в отношении сделок, интереса, обязательства и вреда.
Использование обоих признаков («личный» и «неимущественный») для характеристики субъективного права имело место в статье М.М. Агаркова (1915 г.), посвященной праву на имя. Последовательно разграничить эти термины автору не удалось. Так, право на имя относится личным правам, то ли по причине того, что «... оно неотчуждаемо, <...> будучи тесно связано с личностью субъекта, оно не может быть отделено от нее и передано другому», то ли по причине того, что оно является средством идентификации личности [1, с. 145]. Неимущественный характер права связывается с тем, что «. оно не входит в состав актива управомоченного лица», но уже буквально в следующем абзаце «. непередавае-мость имени по наследству, исключение действия давности и неотчуждаемость (прим. автора)» рассматриваются «... как следствие неимущественного характера» [1, с. 149]).
Объединение же признаков («личный» и «неимущественный») в пределах одного словосочетания было предпринято в докладе А.Я. Вышинского 1938 г., называвшего в качестве одного из подлежащих разработке советской цивилистикой вопроса о «. приро-
ПРОЛОГ
де и особенностях личных неимущественных прав граждан (авторское право, право на имя, патентное право, авторское свидетельство и пр.)» [6, с. 258].
Словосочетание «личные неимущественные отношения», не взирая на отсутствие в гражданском законодательстве специальных норм о регулировании таких отношений, стало использоваться в цивилистической теории накануне дискуссии о гражданском праве 1954-1955 гг. и, утвердившись в процессе дискуссии, выступило предметом исследований, в ходе которых научная мысль, вопреки всякой логике, стала развиваться от термина, в нашем случае представленного словосочетанием «личные неимущественные отношения», к понятию, а не наоборот [12, с. 235]. Иными словами, обозначив субъективные права, а затем соответствующие общественные отношения, термином, сформировавшимся преимущественно на основе идеологических соображений и дани традиции, ученые стали анализировать содержание самих обозначаемых понятий, двойственный характер которых не стал поводом для сомнений. Так, по мнению Н.Д. Егорова, само понятие «личные неимущественные отношения» указывает на два их отличительных признака: неимущественное содержание и личный характер. Следовательно, оба эти признака должны найти адекватное отражение в определении понятия личного неимущественного отношения, что и было реализовано в абсолютном большинстве предлагаемых различными авторами определений [9, с. 115-117].
Только иногда обращалось внимание на отсутствие позитивного содержания в термине «личные неимущественные отношения»: «. его информация негативна, она свидетельствует лишь о том, что неимущественные общественные связи не принадлежат к числу имущественных, и только» [24, с. 12]. Так и не установив различие между «личным» и «неимущественным», исследователи стали обсуждать вопрос о возможности включения личных неимущественных отношений в предмет гражданского права.
Напомним, что до закрепления в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик норм, направленных на защиту чести и достоинства, а также интересов лица, запечатленного в произведении изобразительного искусства, гражданское законодательство регулировало лишь отношения, вытекающие из авторской и изобретательской деятельности, получившие в литературе характеристику — личные отношения, которые связаны с имущественными. Норма ст. 1 Основ
устанавливала, что гражданское законодательство регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, а в случаях, предусмотренных законом — и иные личные неимущественные отношения. Таким образом, гражданско-правовое регулирование распространялось лишь на те личные неимущественные отношения, которые связаны с имущественными, а вне этой связи — только при наличии специального указания в законе. С этого времени, как отмечалось выше, в литературе стал доминировать подход
0 гражданско-правовом регулировании личных неимущественных отношений и их включении в предмет гражданского права.
В этом русле несколько изменяется и позиция законодателя. В результате принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, регулировались гражданским законодательством, поскольку иное не предусматривалось законодательными актами Союза ССР и республик либо не вытекало из существа данных отношений, т.е. данный вид личных неимущественных отношений был включен по общему правилу в предмет гражданского права.
В результате принятия действующего ГК РФ (в первоначальной редакции от 30 ноября 1994 г.) личные неимущественные отношения включались в предмет указанной отрасли права только по причине их связи с отношениями имущественными. Исключив прямое упоминание личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, при определении состава отношений, регулируемых нормами гражданского права (абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ), законодатель в п. 2 этой же статьи указал на возможность гражданско-правовой защиты нематериальных благ, если иное не вытекает из существа таких благ. Это указание стало аргументом в пользу вывода о том, что «. по поводу таких нематериальных благ в их ненарушенном состоянии вообще не складываются никакие общественные отношения — ни личные неимущественные, ни имущественные», однако в п. 2 ст. 3 ГК РФ одновременно речь идет о гражданско-правовом регулировании всех отношений, т.е. указанных как в абз.
1 п. 1, так и в п. 2 ст. 2.
Федеральным законом «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ1 норма абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ была из-
1 СПС «КонсультантПлюс».
ПРОЛОГ
ложена в новой редакции, в соответствии с которой все личные неимущественные отношения входят в предмет гражданско-правового регулирования при сохранении прежнего условия, а именно, их организации на принципах юридического равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Однако и при таком подходе в п. 2 ст. 2 ГК РФ сохраняется отдельное указание на такой элемент предмета гражданского права, как защита нематериальных благ, при том же сохранении положения п. 2 ст. 3 ГК РФ о регулировании отношений по поводу этих благ.
Что же касается действующего отечественного ГК, то в нем воспринята формула Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., в соответствии с которой, во-первых, сохраняется дифференциация личных неимущественных отношений на отношения, связанные и не связанные с имущественными, во-вторых, личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, регулируются гражданским законодательством, поскольку иное не вытекает из существа этих отношений (абз. 1 п. 1, п. 2 ст. 1).
Историко-правовой и сравнительный аспекты, как видим, свидетельствуют о неопределенности позиции законодателя, которая также создает некоторую почву для сохранения проблемной научной ситуации, суть которой усматривается в связи личных неимущественных отношений с имущественными отношениями. Обосновать наличие или отсутствие таковой в условиях, когда «неимущественный» по сути стал синонимом «личный», без обращения к идее о «превращении» (см. выше точки зрения В.В. Ровного, С.А. Зинчен-ко, В.В. Галова, И.В. Бакаевой) ключевых понятий гражданского права и не только, является задачей не простой.
Как отмечалось выше, эпитет «личный» получил отличающуюся от дореволюционной интерпретацию как «неразрывно связанный с личностью» в работе М.М. Агаркова 1915 г. Однако годом позже Е.А. Флейшиц критически оценила позицию М.М. Агаркова, в том числе из-за неопределенности и неверного понимания используемых им прилагательных «неотчуждаемый» и «неотделимый», и, в определенной степени продолжая мысль своего учителя И.А. Покровского [21, с. 122-126], указала, что личные права — это те права, которые «... непосредственно выражают и охраняют интересы личности "как таковой", как носителя индивидуальных черт, способностей, стремлений» [28, с. 5, 10].
Не соглашаясь с мнением Е.А. Флейшиц, в своей статье 1940 г., посвященной предме-
ту гражданского права, М.М. Агарков называет пять значений термина «личные права», начиная с использования его в качестве синонима термина «обязательственные права» и заканчивая наименованием личными правами «. некоторых неимущественных прав, а именно защищаемых против всякого и каждого (так называемые абсолютные) прав на блага, неотделимые от личности субъекта права» [2, с. 65-66].
Весь дальнейший советский опыт использования предложенного М.М. Агарковым понимания эпитета «личный» — это пример трудно объяснимой инерции научного мышления, т.е. игнорирования новых или альтернативных вариантов, кроме единственного, встретившегося в самом начале.
Мнение о необходимости разграничения двух основных структурных подразделений предмета гражданско-правового регулирования — отношений имущественных и неимущественных — с последующим выделением наряду с личными таких категорий неимущественных отношений, как творческие и организационные, было высказано в советский период О.А. Красавчиковым [24, с. 5-6].
Также указывал на ошибочность выделения личных неимущественных прав сразу по двум разным критериям Ш.Т. Тагайназа-ров: «имущественности» и «принадлежности субъективных прав «личности». При этом в соответствии с первым критерием субъективные права получают дихотомическое деление на имущественные и неимущественные, а в соответствии со вторым — на «личные» и «неличные» [25, с. 9-10].
Однако эти исключения из упорного отстаивания общепринятой точки зрения, как и предложение Е.А. Флейшиц, остались незамеченными и общественные отношения по-прежнему характеризовались как личные по причине того, что они складываются по поводу неотделимых от личности нематериальных благ [16, с. 12].
Таким образом, в результате преимущественно одновекторного научного осмысления и постепенной, но не всегда последовательной, законодательной регламентации все неимущественные отношения были сведены к личным неимущественным отношениям, в число которых, однако попали отношения неимущественного содержания, но, очевидно, не имеющие личного характера. Так, п. 1 ст. 151 ГК Республики Беларусь закрепляет возможность осуществления и защиты личных неимущественных прав, принадлежавших умершему, другими лицами, в том числе наследниками правообладателя (абз. 3 п. 2 ст. 150, абз. 2 п. 1 ст. 152 ГК РФ); сюда же следу-
ПРОЛОГ
ет отнести отношения, возникающие в связи с посмертной охраной авторства, авторского (исполнительского имени), неприкосновенности произведения (исполнения), отношения, связанные с передачей права на использование имени и т.д. В то же время нельзя не заметить факт существования отношений имущественного содержания, в рамках которых реализуются права, неразрывно связанные с личностью (напр., нормами гл. 58 ГК предусмотрено право требования возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья или потерей кормильца; такое право неразрывно связано с личностью — непередаваемо и неотчуждаемо, но направлено на удовлетворение имущественного интереса).
Не сделав соответствующие вводные замечания, т.е. не подвергнув критической оценке ставшее общепринятым в рамках цивилисти-ческой доктрины понимание прилагательного «личный» и его соотношение с прилагательным «неимущественный», с одной стороны, логическую обоснованность выделения группы личных неимущественных отношений по двум различным критериям (связанность с личностью управомоченного; качество интереса), с другой, современные представители предметной теории гражданского права сконцентрировали все внимание на вопросе о потенциальной возможности и оправданности включения личных неимущественных отношений в сферу гражданско-правового регулирования и их связи с отношениями имущественными.
Еще одним фактором, предопределившим высказываемые в современных исследованиях сомнения в возможности опосредования нормами гражданского права отношений, получивших наименование личных неимущественных, стало несовпадение во взглядах на критерии разграничения общественных отношений. Так, И.В. Бакаева пишет: «... объединение единым предметом правового регулирования столь неоднородных общественных отношений (имущественных и личных неимущественных) требует научного осмысления, поскольку противоречит практически общепризнанному в теории права и отраслевых юридических науках предметному критерию отраслевого деления права. Методологической аксиомой является характеристика предмета отраслевого регулирования как охватывающего однородные (однотипные) общественные отношения, соответствующие определенным признакам, в целом характеризующим гомогенность правового положения субъектов, сходство объектов прав, общий тип межсубъектного взаимодействия и вытекающую отсюда общность метода правового регули-
рования (прим. автора)» [4, с. 96-97]. Если обратить внимание на такой названный в цитате признак общественных отношений, как «сходство объектов прав», то сразу же появляется вопрос о том, почему, к примеру, отношения, связанные с куплей и продажей вещей, и отношения по уплате налогов, имеющие это самое сходство объектов, не регулируются в рамках одной отрасли права. Что же касается такого признака, как «общий тип межсубъектного взаимодействия», то это и есть сама характеристика метода построения отношений. Иными словами, автор подвергает сомнению то положение, которое уже давно реализовано для целей современного предметно-методологического разделения права, допускающего регулирование отношений различной предметной области, в частности имущественных и неимущественных, на основании одних и тех же принципов. Следовательно, гражданско-правовое обеспечение индивидуализации человека в качестве личности, реализуемой в межличностных отношениях, основанных на координации участников, вовсе не требует обращения к гражданско-правовой форме отношений собственности.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что повышенное научное внимание к разделению общественных отношений на имущественные и личные неимущественные в рамках предметной теории гражданского права связано с концентрацией в этом разделении всего предмета названной отрасли, а самые радикальные, на первый взгляд, расхождения, породившие не прекращающуюся дискуссию, чаще всего связаны с несовпадениями терминологического порядка.
В связи с этим самое время вспомнить слова М.В. Ломоносова, который считал первой задачей юристов составление точных определений терминов, «. ибо употребление слов неограниченных и сомнительных и двузнаменательных производит в суде великие беспорядки и отдаляет от правды к заблуждению и к ябедам» [17, с. 149]. Если эту мысль величайшего русского мыслителя перевести в плоскость теоретической юриспруденции, можно с уверенностью утверждать, что неточное словоупотребление, допускаемое в советской и современной учебной и научной литературе, приводит к логически порочным круговым обсуждениям не столько самой проблемы социального обособления человека на уровне гражданского права, сколько ее отдельных проявлений, лишенному всякой основы отрицанию возможностей гражданского права в регулировании отношений личности и общества.
ПРОЛОГ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агарков М.М. Право на имя // Сборник статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича. — М., 2005. — С. 136-162.
2. Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. - 1940. - № 8-9. - С. 52-73.
3. Алексеев С.С. Предмет советского социалистического гражданского права // Ученые труды Свердловского юридического института. — Свердловск, 1959. — Т. 1. — 336 с.
4. Бакаева И.В. Личные неимущественные отношения в современном правопорядке: гражданско-правовые аспекты // Вестник Волгоградского гос. ун-та. — Сер. 5, Юриспруденция. — 2011. — № 2 (15). — С. 95-101.
5. Богатырев Ф.О. Состав относительных неимущественных отношений // Журнал российского права. — 2002. — № 11. — С. 84-94.
6. Вышинский А.Я. Основные задачи науки советского социалистического права: доклад на I Совещании по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.) (нач.) // Вопросы правоведения. — 2009. — № 1. — С. 191-285.
7. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. — М., 2003. — 816 с.
8. Гражданское право России. Общая часть: курс лекций / под общ. ред. О.Н. Садикова. — М., 2001. — 776 с.
9. Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений: единство и дифференциация. — Л., 1988. — 176 с.
10. Егоров Н.Д. Понятие гражданского права // Вестник гражданского права. — 2012. — № 4. — С. 42-65.
11. Зинченко С.А., Галов В.В. Собственность и производные вещные права: теория, практика. — Ростов н/Д., 2003. — 200 с.
12. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». — М., 2000. — 777 с.
13. Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права // Советское государство и право. — 1966. — № 7. — С. 51-60.
14. Иоффе О.С. Советское гражданское право. — М., 1967. — 494 с.
15. Иоффе О.С. Советское гражданское право: курс лекций: в 3 т. — Л., 1958. — Т. 1. — 510 с.
16. Красавчикова Л.О. Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03. — Екатеринбург, 1994. — 435 с.
17. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: в 11 т. (1950-1959 гг.). — М., 1957. — Т. 10. Служебные документы. Письма (1734-1765 гг.). — 934 с.
18. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. — М., 2000. — 315 с.
19. Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По испр. и доп. 8-му изд., 1902 г. — 2-е изд., испр. — М., 2000. — 831 с.
20. Нохрина М.Л. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. — СПб., 2004. — 372 с.
21. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М., 1998. — 353 с.
22. Ровный В.В. Новейшее исследование предмета гражданского права: рецензия на монографию М.Н. Малеиной «Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита». М., 2000. 244 с. // Сибирский юридический вестник. — 2000. — № 3. — С. 72-78.
23. Ровный В.В. Проблемы единства российского частного права. — Иркутск, 1999. — 310 с.
24. Советское гражданское право: учеб.: в 2 т. / под ред. О.А. Красавчикова. — 3-е изд., испр. и доп. — М., 1985. — Т. 1 — 544 с.
25. Тагайназаров Ш.Т. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных прав граждан в СССР / отв. ред. В.А. Ойгензихт. — Душанбе, 1990. — 216 с.
26. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. — Чебоксары, 1997. — 331 с.
27. Толстой Ю.К. Кодификация гражданского законодательства в СССР (1961-1965 гг.): автореф. ... дис. д-ра юрид. наук: 12.712. — Л., 1970. — 33 с.
28. Флейшиц Е.А. Личные права в гражданском праве Союза ССР и капиталистических стран // Ученые труды Всесоюзного института юридических наук НКЮ СССР. Вып. 6. — М., 1941. — 207 с.
29. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. — 9-ое изд. — М., 1911. — 852 с.
30. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. — Свердловск, 1972. — 212 с.
ПРОЛОГ
REFERENCE
1. Agarkov M.M. The right to a name [Pravo na imya]. Sbornik statej po grazhdanskomu i torgovomu pravu. Pamyati professora Gabriehlya Feliksovicha Shershenevicha — The collection of articles on civil and to a commercial law. Memories of professor Gabriel Feliksovich Shershenevich. Moscow, 2005. Pp. 136— 162. (In Russ.).
2. Agarkov M.M. Subject and system of the Soviet civil law [Predmet i sistema sovetskogo grazhdanskogo prava]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo — The Soviet state and law. 1940. Issue 8 — 9. Pp. 52 — 73. (In Russ.).
3. Alekseev S.S. Subject of the Soviet socialist— civil law [Predmet sovetskogo socialisticheskogo grazhdanskogo prava]. Uchenye trudy Sverdlovskogo yuridicheskogo institute — Scientific works of Sverdlovsk legal institute. Sverdlovsk, 1959. Volume 1. 336 p. (InRuss.).
4. Bakayev I.V. Personal non-property relations in the modern law and order: the civil-law parties [Lichnye neimushchestvennye otnosheniya v sovremennom pravoporyadke: grazhdansko-pravovye aspekty]. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta — The bulletin of the Volgograd state university. A series 5. Jisprudence. 2011. Issue 2 (15). Pp. 95-101. (In Russ.).
5. Bogatyryov F.O. Structure of relative non-property relations [Sostav otnositel'nyh neimushchestvennyh otnoshenij]. Zhurnal rossijskogo prava — Journal of Russian law. 2002. Issue 11. Pp. 84-94. (In Russ.).
6. Vyshinsky A.Ja. Primary goal of a science of the Soviet socialist right: the Report at I Meeting concerning a science of the Soviet state and law (on July, 16-19 th, 1938) (beginning) [Osnovnye zadachi nauki sovetskogo socialisticheskogo prava: Doklad na I Soveshchanii po voprosam nauki sovetskogo gosudarstva i prava (16-19 iyulya 1938 g.) (nachalo)]. Voprosypravovedeniya — Jurisprudence questions. 2009. Issue 1. Pp. 191 -285. (In Russ.).
7. Gambarov Ju.S. Civil law. The general part [Grazhdanskoe pravo. Obshchaya chast']. Moscow, 2003. 816 p. (In Russ.).
8. Civil law of Russia. The general part: the Course of lectures; ed. by O.N. Sadikov [Grazhdanskoe pravo Rossii. Obshchaya chast': Kurs lekcij]. Moscow, 2001. 776 p. (In Russ.).
9. Egorov N.D. Civil-law regulation of public relations: unity and differentiation [Grazhdansko-pravovoe regulirovanie obshchestvennyh otnoshenij: edinstvo i differenciaciya]. Leningrad, 1988. 176 p. (In Russ.).
10. Egorov N.D. Concept of civil law [Ponyatie grazhdanskogo prava]. Vestnik grazhdanskogo prava — Civil Law Review. 2012. Issue 4. Pp. 42-65. (In Russ.).
11. Zinchenko S.A., Galov V.V. Sobstvennost and the derivative real rights: the theory, practice [Sobstvennost' i proizvodnye veshchnye prava: teoriya, praktika]. Rostov on Don, 2003. 200 p. (In Russ.).
12. Ioffe O.S. The selected works on civil law: From history of a science of civil law. Civil legal relations. Criticism of the theory of "the economic law» [Izbrannye trudy po grazhdanskomu pravu: Iz istorii civilisticheskojmysli. Grazhdanskoe pravootnoshenie. Kritika teorii «hozyajstvennogo prava»]. Moscow, 2000. 777 p. (In Russ.).
13. Ioffe O.S. The personal non-property rights and their place in system of the Soviet civil law [Lichnye neimushchestvennye prava i ih mesto v sisteme sovetskogo grazhdanskogo prava]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo — The Soviet state and law. 1966. Issue 7. Pp. 51-60. (In Russ.).
14. Ioffe O.S. The Soviet civil law [Sovetskoe grazhdanskoe pravo]. Moscow, 1967. 494 p. (In Russ.).
15. Ioffe O.S. The Soviet civil law: a course of lectures [Sovetskoe grazhdanskoe pravo: kurs lekcij]. Leningrad, 1958. Volume 1. 510 p. (In Russ.).
16. Krasavchikova L.O. Concept and system of the personal citizens (physical persons) not connected from the property rights in civil law of the Russian Federation: Doctor of juridical science dissertation [Ponyatie i sistema lichnyh, ne svyazannyh s imushchestvennymi prav grazhdan (fizicheskih lic) v grazhdanskom prave Rossijskoj Federacii: dissertatsiya doktora yuridicheskikh nauk]. Ekaterinburg, 1994. 435 p. (In Russ.).
17. Lomonosov M.V. Polnoe collected works: in 11 volumes (1950-1959 years) [Polnoe sobranie sochinenij: v 11 tomah (1950-1959 gg.)]. Moscow, 1957. Volume 10. 934 p. (In Russ.).
18. Maleina M.N. The personal non-property rights of citizens: concept, realisation, protection [Lichnye neimushchestvennye prava grazhdan: ponyatie, osushchestvlenie, zashchita]. Moscow, 2000. 315 p. (In Russ.).
19. Meyer D.I. Russian civil law [Russkoe grazhdanskoe pravo]. Moscow, 2000. Part 1. 831 p. (In Russ.).
20. Nohrina M.L. Civil-law regulation of the personal non-property relations which have been not connected with the property [Grazhdansko-pravovoe regulirovanie lichnyh neimushchestvennyh otnoshenij, ne svyazannyh s imushchestvennymi]. St. Petersburg, 2004. 372 p. (In Russ.).
21. Pokrovsk I.A. The main problems of civil law [Osnovnye problemy grazhdanskogo prava]. Moscow, 1998. 353 p. (In Russ.).
22. Rovnyj V.V. the New research of a subject of civil law: the review of M.N. Maleina's monography «The personal non-property rights of citizens: concept, realisation, protection». Moscow, 2000. 244 p. [Novejshee issledovanie predmeta grazhdanskogo prava: recenziya na monografiyu M.N. Maleinoj «Lichnye neimushchestvennye prava grazhdan: ponyatie, osushchestvlenie, zashchita». M., 2000. 244 s.]. The Siberian law herald — Sibirskij yuridicheskij vestnik. 2000. Issue 3. Pp. 72-78. (In Russ.).
23. Rovnyj V.V. Problems of unity of the Russian private law [Problemy edinstva rossijskogo chastnogo prava]. Irkutsk, 1999. 310 p. (In Russ.).
ПРОЛОГ
24. The Soviet civil law; ed. by O.A. Krasavchikov [Sovetskoe grazhdanskoe pravo], Moscow, 1985. Volume 1. 544 p. (In Russ.).
25. Tagajnazarov S.T. Civil-law regulation of the personal non-property rights of citizens in the USSR; ed. by V.A. Ojgenziht [Grazhdansko-pravovoe regulirovanie lichnyh neimushchestvennyh pravgrazhdan vSSSR / otv. red. V. A. Ojgenziht]. Dushanbe, 1990. 216 p. (In Russ.).
26. Tarhov V.A. Civil law. The general part [Grazhdanskoe pravo. Obshchaya chast']. Cheboksary, 1997. 331 p. (In Russ.).
27. Tolstoy Ju.K. Codification of the civil legislation in the USSR (1961 — 1965): Synopsis of doctor of juridical science dissertation [Tolstoj Yu.K. Kodifikaciya grazhdanskogo zakonodatel'stva vSSSR (1961—1965 gg.): avtoreferat dissertatsii doktora yuridicheskikh nauk]. Leningrad, 1970. 33 p. (In Russ.).
28. Flejshic E.A. The personal rights in civil law of USSR and the capitalist countries [Lichnye prava v grazhdanskom prave Soyuza SSR i kapitalisticheskih stran]. Uchenye trudy Vsesoyuznogo instituta yuridicheskih nauk NKYU SSSR. — Scientific works of All-Union institute of jurisprudence NKJU the USSR. 1941. Issue 6. (In Russ.).
29. Shershenevich G.F. The textbook of Russian civil law [Uchebnik russkogo grazhdanskogo prava]. Moscow, 1911. 852 p. (In Russ.).
30. Jakovlev V.F. The Civil-law method of regulation of public relations [Grazhdansko-pravovoj metod regulirovaniya obshchestvennyh otnoshenij]. Sverdlovsk, 1972. 212 p. (In Russ.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Вабищевич Светлана Степановна (Минск) — кандидат юридических наук, доцент по специальности «Право», доцент кафедры адвокатуры Учреждения образования Федерации профсоюзов Беларуси «Международный университет "МИТСО"» (220099, Республика Беларусь, г. Минск, ул. Казинца, 21, к. 3, e-mail: [email protected]).
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Vabishchevich, Svetlana Stepanovna (Minsk) — Ph.D. in Law, Associate Professor at the Department of Legal profession, Higher Educational Establishment of the Federation of Trade Unions of Belarus «International University "MITSO"» (Kazinca st., 21, c. 3, Minsk, Belarus, 220099, e-mail: vcc@ TUT.BY).
ПРОЛОГ
