CC BY
426
УДК 7.03;7:001.12
О. Н. Филиппова
жизнь и творчество язепа дроздовича, белорусского художника-самородка
Язеп Дроздович (1888-1954) - наиболее значимая фигура первой волны белорусского культурного возрождения XX в., писатель, поэт, этнограф, скульптор, философ, хиромант, археолог, театральный деятель и астроном-любитель. Но известен прежде всего как художник. Любимые приемы Я. Дроздовича - орнаментация листа, скрупулезность в изображении деталей, точность рисунка и штриховки. Некоторые его работы нарисованы в более динамичной манере, экспрессивно, с использованием растушевки и контрастов черного и белого. Наиболее интересный и яркий период его творчества - «космический». Он явился зачинателем космической темы в белорусском изобразительном искусстве. В таком виде и так реалистично до Я. Дроздовича космос не изображал никто.
Ключевые слова: Язеп Дроздович, белорусский художник, космическая тема в изобразительном искусстве, наивное искусство.
The life and creative work of Yazep Drozdovich, a natural genius artist from Belorussia. OLGA N. FILIPPOVA (State museum and centre for humanities “Preodolenie” named after N.A. Ostrovsky, Moscow State Academy of Art named after V.I. Surikov, Moscow).
Yazep Drozdovich (1888-1954) is the most outstanding person of the first wave of XX century cultural renaissance in Belorussia. Drozdovich was at once a writer, a poet, an ethnographer, a sculptor, a philosopher, a palm reader, an archaeologist, a theatric personage, an amateur astronomer, but most of all he was famous as a painter. His favourite methods of painting were ornamentation of a paper sheet, scrupulous depicting of details, accuracy in drawing and hatching. Some of his works are made in a more dynamic manner, expressively, with the use of shading and a contrast of black and white colours. The most interesting and the brightest period of his creative work was a “cosmic” one. Drozdovich appeared to be the founder of the cosmic theme in Belorussian art. Nobody else had ever painted space so realistically before.
Key words: Yazep Drozdovich, Belorussian artist, cosmic theme in art, naive art.
Целью данной статьи является показать творчество Язепа Дроздовича в контексте наивного искусства (условный термин, которым обозначают стиль творчества самодеятельных, не получивших профессионального образования художников). Научных трудов, посвященных художественному творчеству Я. Дроздовича, не много (в основном на белорусском языке), и то немногое, что удалось найти о нем, послужило материалом для данного очерка.
Наивное искусство как художественное явление разнородно и разнонаправленно, в нем нет стилистического единства. Оно движимо личными творческими потребностями каждого. Наивный художник никогда не навязывает обществу свою эстетику и свой художественный язык. Произведения таких художников с трудом поддаются традиционному искусствоведческому анализу. Наивное искусство создается как интеллектуалами, так и людьми с
невысоким уровнем интеллектуального развития. Сила художественного таланта не определяется одним лишь интеллектом [5].
Наивные художники являют собой образец удивительного творческого долголетия. Раз и навсегда интуитивно возникшая манера живописи не меняется и остается с ними на всю жизнь. Художественный язык их уникален - это язык гармонии человека и природы, человека и общества. Это язык талантливого самоучки, самородка. Наивность служит питательной средой для его творческого самовыражения. Яркое доказательство тому - творчество белорусского наивного художника Язепа Дроздовича.
Язеп Дроздович (1888-1954) - наиболее значимая фигура первой волны белорусского культурного возрождения XX в., породившего универсальный тип артистической личности - как тогда говорили, «культурника». Талантливый живопи-
ФИЛИППОВА Ольга Николаевна, аспирант факультета теории и истории искусства (Московская государственная академия художественного искусства им. В.И. Сурикова, Государственный музей - Гуманитарный центр «Преодоление» им. Н.А. Островского, Москва). E-mail: iscusstvo0891@mail.ru © Филиппова О.Н., 2013
Язеп
Нарцизович
Дроздович
сец и график, мастер декоративно-прикладного жанра, этнограф и фольклорист - он в своей жизни познал не одно увлечение. Он был писателем, поэтом, этнографом, скульптором, философом, хиромантом, археологом, театральным деятелем, астрономом-любителем. Часть его творческого наследия принадлежит профессиональному искусству, часть - наивно-любительскому. Истоки же всего творчества Дроздовича - в традиционно-народном мировосприятии. Белорусский художник Петр Сергиевич (1900-1984), его современник, назвал Дроздовича «нашим маленьким уездным Леонардо да Винчи» [2, с. 462].
Я. Дроздович записывал фольклор и обрабатывал для словарей народную лексику Дисенщины и Пинщины, составил сборник «Песни Дисенщи-ны». Писал стихотворения, прозу, вел дневники. В 1923 г. в Вильно была напечатана первая часть его повести «Безумец без безумства»; под псевдонимом Нарцизов он издал книжку «Побратимы и большая шишка». В Свири, а позже в родных местах он проводил археологические исследования. Описал 30 археологических памятников (в неизданной работе «Дисенская доисторическая старина»), открыл несколько стоянок каменного и бронзового веков, много каменных крестов, собрал коллекцию каменных топоров. Также Дроздович был автором научно-популярной брошюры по астрономии. Но наиболее известен был как художник [2].
Язеп (Иосиф) Нарцизович (Наркисович) Дроздович родился 13 октября 1888 г. на хуторе Пунь-ки Дисненского уезда Виленской губернии (ныне -Глубокский район Витебской области). Он был младшим сыном в большой семье (5 сыновей и дочь) безземельного шляхтича-католика, умершего, когда мальчику было только 2 года. Семья, оставшаяся без кормильца, часто переезжала, не задерживаясь
нигде более трех лет. Такой кочевой образ жизни, калейдоскоп впечатлений, новых людей, думается, повлияли на формирование будущего художника. Проведя детство пастухом, Язеп вырос на природе, развившей в нем созерцательность, мечтательность и склонность к уединенным размышлениям. С ранних лет он рисовал и перерисовывал из журналов картинки, лепил из глины. Матери хватило мудрости послать его в Виленскую рисовальную школу академика И. Трутнева (1827-1912), в которой он учился до 1908 г. Школа готовила ремесленников для художественных работ на фарфоровых заводах и в иконописных мастерских.
В 1908 г. он познакомился с редакторами виленской газеты «Наша нива», получил первые заказы на оформление обложек книг, выпускаемых белорусским издательством. В начале 1910-х годов оформил в стиле модерн «Першы беларускі калян-дар «Нашай Нівьі», сборник стихов «Курганная кветка» К. Буйло, другие белорусские издания. Не прерывал сотрудничества с белорусскими издательствами Дроздович и на военной службе в Саратове (его призвали осенью 1910 г.). Три года спустя он поступил на курсы военных фельдшеров при госпитале, по окончании которых получил назначение в городок Вольск на Волге. Став фельдшером и получив свободу передвижения, Язеп начал активно заниматься самообразованием: ездил на экскурсии в Казань, Уфу и даже далекий Иркутск. В Вольске Дроздович написал пять символических картин, «пророчащих будущее» (триптих «Тризна прошлого», «Врата будущего», «Злые чары», полотна «Хаос печали» и «Дух земли»), которые вместе с серией графических рисунков послал в Вильно. «...у Я. Дроздовича есть свой стиль, самобытный и оригинальный. Ощущаются в его произведениях богатая фантазия, мистичность и символика», - писал позднее белорусский прозаик Змитрок Бядуля, подчеркивая, что написаны эти богатые фантазии в духе Чюрлёниса [3, с. 158].
Влияние картин литовского художника и композитора Микалоюса Чюрлёниса (1875-1911) на творчество Я. Дроздовича неоспоримо. Именно Чюрлёнис дал первоначальный мощный импульс художественного озарения, проявившийся в ранних символических работах, а через несколько лет - в космической серии. Дроздович пытался организовать свою выставку в Вильно, но получил отказ. «Мысль Ваша интересная, но еще не пришло время.», - писал ему «нашенивец» Язеп Фарбот-ка [3, с. 158].
После демобилизации из армии по болезни в 1917 г. Я. Дроздович возвратился на родину, в Германовичи, где в то время жила мать с братьями.
Весть о создании Советской Белоруссии привела его в 1919 г. в Минск, где он получил работу ху-дожника-декоратора белорусского литературноиздательского отдела при Народном комиссариате просвещения. Он активно работал над созданием рисунков для первого белорусского букваря, преподавал в Высшей минской женской школе, сам продолжал учебу: посещал курсы при Минском учительском институте, прослушивал курс белорусского языка, литературы и особенно интересующий его курс истории Беларуси. В это же время он создал свой графический шедевр - изысканный ажурный рисунок тушью «Вид со стороны больничного сада на площадь Свободы» (1919 г.) - один из лучших художественных образов старого Минска, где новая столица недавно провозглашенной советской республики предстает старинным барочным городом.
Рижский мирный договор 1921 г. установил новую советско-польскую границу, проходящую недалеко от Минска. Западная Белоруссия (и его родная Дисненщина) отошла к Польше. Дроздович успел вернуться к больной матери на теперь уже польскую территорию.
В начале 1920-х годов его творчество в Вильно проходило под знаком исторического романтизма («Колокола. Всеслав Полоцкий в темнице в Киеве», 1923; «Погоня Яра (Ярилы)», 1921). Его многочисленные краеведческие рисунки этих годов с изображениями памятников белорусской архитектуры (альбомы «Глубокое», «Гольшанский замок», «Дисненщина. Гора Варганиха», «Мирский замок», «Новогрудок» и др.), исполненные в простой технике - карандашом или тушью, обстоятельны, реалистичны, слегка романтизированы. Это - «виды, снятые с натуры», но с сохранением собственного видения автора. Любимые приемы Дроздовича -орнаментация листа, скрупулезность в изображении деталей, точность рисунка и штриховки. Но некоторые работы нарисованы в более динамичной манере, экспрессивно, с использованием растушевки и контрастов черного и белого. Зарисовки предназначались для Белорусской энциклопедии, но в конце концов стали экспонатами Белорусского музея им. И. Луцкевича, созданного в 1921 г. в Вильно. В 1926 г. он окончательно пришел к историческому романтизму, позднее - к фантастическому реализму, отказываясь от символико-аллегорической трактовки темы в своих произведениях.
С 1927 по 1930 г. он работал учителем рисования в Радошковичской, Виленской, Новогрудской гимназиях. Студенты любили и ценили его искренность и одержимость искусством, работа педагога приносила ему радость и удовлетворение. Но
в 1930 г. Дроздович оставил преподавательскую работу из-за какого-то бытового спора с руководством. Найти хоть какую-то работу в условиях наступившего кризиса конца 1920 - начала 1930-х годов не удалось. С этих пор Дроздович жил на случайные непостоянные заработки, зато свободной духовно насыщенной жизнью.
1930 год открыл наиболее интересный и интригующий период его творчества - «космический». Язеп Дроздович явился начинателем космической темы в изобразительном искусстве.
Три года он самостоятельно изучал астрономию и космогонические теории в библиотеке Виленского университета, что для него, не имевшего систематических знаний по физике, химии и математике, было настоящим интеллектуальным подвигом. Вечерами, когда он возвращался домой, он погружался в сомнамбулические сны. Дроздович называл свои сны «астральными путешествиями-полетами». Утром он записывал увиденное подробнейшим образом, иллюстрировал рисунками и картами, составлял из них графические альбомы. Известно более 100 графических и живописных произведений Дроздовича на космическую тему. Большинство из них датировано 1930-1935 гг. Они составили три больших цикла - «Жизнь на Сатурне», «Жизнь на Марсе» и «Жизнь на Луне» (см. вклейку).
Дроздович погрузился в свой вымышленный мир, создал целые города на Марсе, Луне и Сатурне с красивыми пейзажами, плотинами искусственных морей, легкими аркадами и балюстрадами академий, марсианскими строениями. На обороте каждого рисунка он писал подробную аннотацию к изображенному. Эти пейзажи редко были населены, чаще это безлюдный, странный, жутковатый и зловещий мир («Над пропастью. Знак предостережения на краю кольца Сатурна», 1931).
Настроение его картин самое разное. Иногда солнечное, торжественно-величавое («Вид под кольцом на планете Сатурн», 1931), чаще - мрачное и жутковатое («Cosmopolis». «”Порт небесного простора” на кольце Сатурна», 1931). Здесь преобладает насыщенно красный цвет, небо спокойное, голубое с белыми вкраплениями.
В 1932-1933 гг. создается альбом «Жизнь на Луне» - самый тревожный и мрачный из всей серии. На Луне Дроздович видел странные города-крепости, бесконечные стены и башни, крепкие оборонительные сооружения.
В таком виде и так реалистично до Я. Дроздовича космос не изображал никто. Эта тема была беспрецедентна для белорусского искусства тех лет, занятого совсем иными поисками. Странник и
Язеп Дроздович.
Город на Марсе. 1932. (Язеп Дроздович и его фантастические сны // Земля - Хроники жизни. URL: http:/ earth-chronicles.ru/; дата обращения: 15.02.2013)
аутсайдер, Дроздович оказался в авангарде самых смелых европейских космогонических теорий и исканий [1].
В первой половине 1930-х годов Я. Дроздович создал целую космогоническую теорию, имеющую теоретическую, литературную и изобразительную части. Рукопись «Гармония планет Солнечной системы» он считал наиценнейшим итогом своей жизни. Он послал свой труд в Минск, в Академию наук БССР, с просьбой опубликовать «хотя бы в качестве гипотезы». Дальнейшая судьба рукописи неизвестна.
Странное увлечение космосом, начавшееся еще в детстве, принесло Язепу только насмешки друзей и репутацию странного, а то и безумного художника. Дроздович постепенно превращался в маргинала, одинокого человека с израненной душой, о чем ярко свидетельствовали его работы 1930-х годов.
Голод, безработица, насмешки или равнодушие знакомых и друзей вынудили его уехать на дорогую его сердцу Дисненщину. Возвращение в свои родные места он воспринимал не драматически, а как работу для родного народа, возвращение ему долгов. Он органично вошел своим творчеством в народную культуру, не нарушив ее поэтики, сумев угадать ее тайный код.
Дроздович избрал путь бездомного художника-странника, совершая бесконечные путешествия-скитания по родной земле - от хутора к хутору, от деревни к деревне, перебиваясь случайными заработками. Крестьяне стали основными заказчиками его работ. Его живописные «дываны» - настенные ковры на льняном домотканом полотне 1930-х годов, резные шкатулки (куфэрш), трости (ки) и рез-
ные барельефы на дереве (портреты Антона Гри-невича, Янки Пачопки, брата Стэфана Дроздовича, все - 1933 г.) несли в себе черты народной эстетики, оставаясь профессионально выполненными. Настенные ковры отличались оригинальным построением композиции (сюжетный рисунок в центре с растительной обрисовкой по краям). Пейзажи, цветы, животные, фантастические персонажи были выполнены на темном фоне, они удивительны по манере исполнения. Сам художник в своем дневнике 1933 г. писал: «С месяца июля по конец месяца сентября отдался развитию в народе художественного эстетического чувства и разрисовывал для приглашающих на простом деревенском, самотканом, окрашенном в черное полотне узорчатые ковры с лунными, ночными пейзажами в середине.» [Цит. по: 3, с. 161].
Как видим, это была не просто работа ради куска хлеба, а осознанная программа по эстетическому воспитанию народа. Художник чувствовал потребность крестьян в рисованных узорчатых коврах, которые позже вытеснились магазинными. Придерживаясь народной традиции, Дроздович всегда дополнял ковры чем-то своим, близким ему по духу. Популярность его как мастера рисованных ковров ширилась от Германовичей до Дисны, от Глубокого до Браслава.
Воссоединение Западной Белоруссии с БССР в 1939 г. дало определенные надежды на творческую востребованность дара Я. Дроздовича. Его назначили учителем рисования и ботаники (1940-1941 гг.) в Лужковскую сельскую школу на Витебщине, выделили дом и корову. Казалось бы, он получил основу - дом, почетный статус сельского учителя.
Но вирус странничества уже прочно поселился в нем. Дроздович не мыслил иного образа жизни.
Военные годы немолодой Я. Дроздович провел на заброшенных лесных хуторах своих знакомых, прячась от немцев. После войны здоровье его, истраченное в бесконечных путешествиях, ухудшилось, подводило зрение, все чаще обострялась язва. Знакомые обещали устроить его на работу в музее в Минске, но он уже не мыслил себя в городе, без привычной для него кочевой жизни в родных местах. Дроздович понимал, что надо подводить итоги. Он мечтал о большой персональной выставке своих работ в Минске, но собрать картины для выставки ему так и не удалось: все они оказались разбросанными по разным деревням.
15 августа 1954 г. хуторяне нашли его на дороге без сознания. В Подсвильской сельской больнице в забытьи он умер. Так завершился земной путь человека, создавшего в искусстве миры реальный и виртуальный. Похоронен он был на Ляплянском кладбище, недалеко от Пунек.
Через 20 лет после смерти Я. Дроздовича белорусские художники, пройдя его дорогами, разыскали картины, ковры и скульптуры в деревнях Витеб-щины. Имя Дроздовича после большой выставки во Дворце искусств в Минске в 1979 г. и выхода книги писателя Арсения Лиса в 1984 г. стало ярким открытием в Беларуси. Его называли «белорусским Чюрлёнисом», «белорусским Пиросмани», «вторым Наполеоном Ордой». Значимость Дроздовича как первого национального художника, народного философа-утописта, художника-визионера была исключительна.
В 1982 г. на его могиле была установлена стела с барельефом «вечного странника» (скульптор А. Шатерник). В музее-комнате народного творчества, который создан в местной средней школе, представлены его картины, графические работы, материалы о жизни и творчестве мастера.
Сегодня работы Язепа Дроздовича выставлены в постоянной экспозиции Национального художе-
ственного музея Республики Беларусь, хранятся во многих музеях Беларуси и Литвы. Интерес к его личности и творчеству не ослабевает [6].
В заключение, подводя итоги творчества Я. Дроздовича, необходимо сказать, что наивное искусство пока не заняло своего места в истории искусства. Искусствоведы раздельно изучают виды и жанры наивного искусства, анализируют специфику наивных творческих проявлений исходя из сословной и социальной принадлежности художников. Нет однозначного мнения, когда, в какой исторический отрезок времени возник феномен наивного искусства. Возможно, ответ найдется, если задуматься - как оно возникло. В основе этой проблемы - «определение наивного искусства как всегда самозарождающегося художественного языка» [4, с. 78], ярким примером которого послужило самобытное творчество Я. Дроздовича.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белохвостик Н. Белорусский художник Язеп Дроздович почти сто лет назад рисовал жителей Сатурна, Луны и Венеры // Комсомольская правда. 2009. 1 окт. С. 4.
2. Дроздович Иосиф (Юзеф) Наркисович // Художники народов СССР: биобиблиогр. словарь. Т. 3. М.: Искусство, 1976. С. 462-464.
3. Марочкин А. «Между Мнютой и Аутой» (о творчестве Я. Дроздовича). Неман. 1988. №7 (июль). С. 158-161.
4. Метальникова В.В. Наивный художник и его социализация // Примитив в России ХУШ-ХХ столетий: материалы науч. конф. М.: ГИИ, 1996. С. 76-79.
5. Филиппова О.Н. Наивное искусство и феномен А.С. Пушкина в творчестве наивных художников // Пушкин и его современники: Версия молодых: альманах. Вып. 2 / под ред. С.Н. Пяткина; Музей-заповедник А.С. Пушкина «Бол-дино»; АГПИ им. А.П. Гайдара. Арзамас: АГПИ, 2011. С. 128-135.
6. Язеп Дроздович: альбом-монография. Минск: Беларусь, 2002. 232 с.
