CC BY
35
Рынков П. И. 1887: Топография Оренбургской губернии. Сочинение П. И. Рычкова 1762 года. Оренбург.
Рынков П. И. 1999: Топография Оренбургской губернии. Уфа.
Стариков Ф.М. 1881: Откуда взялись казаки (исторический очерк). Оренбург.
Токарев С.А. 1958: Этнография народов СССР. Исторические основы быта и культуры. М.
Уерт П. 1995: Отпадение крещёных татар // Татарстан. 1-2, 106-112.
TO THE ISSUE OF ETHNOGENESES AND PERIODIZATION OF THE NAGAIBAKS HISTORY
I. R. Atnagulov
The article is focused on the issue of formation and the main stages of the ethnic history of the Nagaibaks — originally the estate of a group of the Kryashens of East Kama, and in the beginning of the 20th century — a fully independent group among the Cossack population of the Orenburg province, having features of an ethnic group. The article also discusses issues related to the Christianization of the Nagaibaks and other peoples of the Middle Volga region, demographic situation and some features of the ethnic culture of the group under research.
Key words: nagaibaks, kryashens, tatars, Orenburg ^ssacks
© 2014
И. Р. Атнагулов
ЖИВОТНОВОДЧЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО НАГАЙБАКОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКА
В статье содержится этнографический материал о животноводческой деятельности нагайбаков Верхнеуральского уезда во второй половине XIX — начале XX в. Данная группа сформировалась в XVIII в. на базе крещёных татар и других народов Среднего Поволжья и Прикамья в. в условиях, где господствовало земледельческое хозяйство. Переселение в Южное Зауралье в 1842 г., где нагайбаки оказались в условиях засушливого степного климата, а также соседство с кочевниками-казахами привнесли некоторые изменения как в саму систему животноводства, так и в её относительную долю в общем хозяйственном комплексе нагайбаков.
Ключевые слова: животноводство, нагайбаки, казахи, башкиры, оренбургские казаки
Животноводство в изучаемый период являлось вторым по значению, после земледелия, в хозяйственной деятельности казаков-нагайбаков. Как и у подавля-
Атнагулов Ирек Равильевин — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории древнего мира и средних веков Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: [email protected]
ющего большинства волго-уральских татар, у нагайбаков животноводство носило пастбищно-стойловый характер, однако некоторая специфика в этой отрасли исследуемой группы всё же существовала. По сравнению с другими группами татар и кряшен, у нагайбаков животноводство в системе жизнеобеспечения играло более важную роль, но, тем не менее, занимало подчинённое место по отношению к земледелию.
Начнём с того, что содержание и разведение домашних животных и птиц всегда было традиционной и важнейшей отраслью сельского хозяйства татарских крестьян. В середине XIX — начала XX в. животноводство у большинства по-волжско-татарского населения имело в основном натуральный, потребительский характер. Тем не менее, животноводство означало очень много для крестьянского хозяйства. Лошади и волы были единственной тягловой силой для земледельческой техники того времени. Животноводство было источником навоза — важнейшего средства поддержания плодородия почвы. Домашний скот и птица предоставляли продукты питания (мясо, молоко, яйца) и сырьё (кожу, шерсть, кость, пух) для кустарной промышленности и нужд домашнего хозяйства. И, наконец, наличие строевой лошади являлось необходимым условием в обеспечении казака.
Большинство татар Поволжья и Приуралья не только в описываемое время, но и много раньше относилось к хозяйственно-культурному типу оседлых земледельцев. Специфике образа жизни и хозяйства отвечал и состав стада, характерный для оседлого животноводства: значительное место в нём занимал крупный рогатый скот. Среди оседлоземледельческого населения Поволжья и Приуралья татары отличались наибольшей приверженностью к скотоводству вообще и овцеводству в частности.
После падения крепостного права развитие капитализма в России вызвало разложение натурального потребительского животноводства, складывание специализации на местах, формирование элементов, направлений, а затем и целых районов торгового, капиталистического производства. В особо значительных размерах получает развитие товарное производство в Оренбургской губернии. Одна из основных причин этого — значительно лучшая обеспеченность сенокосами и пастбищами. Даже в начале XX в. у казаков-татар станицы Мухраново на двор приходилось более двадцати десятин сенокосов в пойме р. Урал1. Роль животноводства в хозяйстве нагайбаков неуклонно возрастала и по причине соседства со скотоводами. В начале XX в. у казака Танаева в п. Кассель Верхнеуральского уезда насчитывалось около 1500 овец2. В среднем по состоянию на конце XIX в. в Оренбургской губернии на 100 жителей приходилось примерно 200 голов скота, при этом до 50% удельного веса приходилось на мелкий рогатый скот3.
Породы домашнего скота у нагайбаков, в целом, мало чем отличались от тех животных, что содержали соседние народы. Лошади (ат) в табунах нагайбаков преобладали монгольской или азиатской породы, в Европейской России известные как башкирские, киргизские или калмыцкие. Н. А. Халиков, опираясь на документы XIX в., писал, что основной породой лошадей в Оренбургской губернии
1 Халиков 1995б, 124.
2 Халиков 1995б, 124.
3 Халиков 1995б, 124.
была башкирская — низкорослая, но мускулистая крепкая и быстрая4. От башкирских лошадей особой рьяностью и дикостью отличались киргизские5. Уступая силой и ростом русской лошади, степные ценились за выносливость, поскольку могли пройти без отдыха и корма до 100 км. Использовались они для верховой езды, но мало подходили для тяжёлой земледельческой работы, вследствие чего они обычно заменялись быками или волами6. Поэтому башкирскую и киргизскую лошадь в Оренбургской губернии можно было увидеть часто.
Отношение к лошадям у нагайбаков было особое. Каждый казак обязан был иметь строевую лошадь. Их содержали лучше, редко использовали в работе, держа почти всё время в конюшне, и старались кормить только отборным овсом, смешивая его с ржаной мукой. Лошадей ежедневно чистили, купали не реже двух раз в неделю. Каждое лето проводились лагерные сборы, на которых устраивались скачки с джигитовкой. Казакам, вырастившим лучших скакунов, выдавали денежные премии. В июне 1909 г. казак станицы Фершампенуаз Иван Дмитриевич Ерёмин, представивший на выставку одну матку с тремя приплодами (двух, трёх- и четырёхлеток) с производителем тёмно-гнедой масти, получил первую премию — 175 руб.7.
Крупный рогатый скот (сыер, yse3) в Верхнеуральском уезде, как и в других районах Южного Зауралья, был в основном калмыцкой или киргизской породы мясного направления. Поскольку эту породу чаще всего держали не крестьяне, а казаки, то её называли ещё и «линейной», так как владельцы подобного скота расселялись по сторожевой линии. Скот киргизской породы был довольно крупным: обычно весил 18-25 пудов, против 12-18 пудов у крестьянской коровы, и к тому же давал прекрасное мясо8. Верблюдов (двя) нагайбаки, в отличие от южных соседей, татар-казаков Оренбургского и Орского уездов, в хозяйстве не использовали.
Овцы (сарык) были распространены как русской, или «волотской», породы, отличавшейся небольшим живым весом (1-1,8 пуд.) и выходом шерсти не более 1-1,5 кг в год, так и ордынской или башкирской курдючных пород (куй). Их отличало наличие курдюка — жирового отложения у хвоста. Вес последнего достигал 4-10 кг9. Нагайбаки среди мясной пищи предпочитали баранину, поэтому поголовье овец в их хозяйствах было несколько большим, чем у других оседло-земледельческих этносов, обитавших по соседству, например, у русских казаков. В небольшом количестве разводили коз (кэщэ), в основном малоимущие казаки для молока, мяса и шерсти. О том, что татары Оренбургской губернии охотно разводили коз, сообщают П. Н. Распопов10 и В. М. Черемшанский11.
Разведение свиней (дуцгыз) у нагайбаков в прошлом широко распространено не было. По свидетельству наших современников из числа старшего поколения, свиньи в хозяйствах нагайбаков в большом количестве начали появляться только
4 Халиков 1978, 82.
5 Халиков 1978, 83.
6 Халиков 1995б, 125.
7 Байтеряков (рукопись), 19.
8 Халиков 1995б, 126.
9 Халиков 1995б, 126.
10 Халиков 1978, 83.
11 Черемшанский 1859, 366.
в 40-50-е гг. XX в. Их в основном откармливали на продажу12. Употребление в пищу свинины не запрещалось, но и не предпочиталось. Люди преклонного возраста вообще отказывались от этого продукта. Свинина также отсутствует в обрядовой пище нагайбаков, как и у других групп крещёных татар13. По-видимому, это связано с мусульманским прошлым.
В целом на рубеже XIX-XX вв. животноводство у нагайбаков носило пастбищно-стойловый характер: с весны до осени скот у хозяев выпасался под присмотром пастухов (поэтому поля и деревни, кроме специальных выгонов, не огораживались); на зиму помещался в хлева и иные животноводческие постройки. Землянки для скота встречались редко, и в них содержали только овец. Как и кря-шены Среднего Поволжья и Прикамья14, отелившуюся корову и телёнка в зимние холода нагайбаки содержали дома, там же корову и доили.
Иными были способы содержания скота у зажиточных нагайбаков, державших многочисленные стада. Классических летовок (щэйлэу) или зимовок (кыш-лау) кочевого или полукочевого скотоводства, как у соседних казахов, башкир или оренбургских татар-казаков, у нагайбаков не было15. Состоятельные хозяева при удалённости наделов и пастбищ от населённого пункта, достигавшей 25-30 вёрст, часто выезжали на всё лето с домочадцами и всем скотом на хутор (кырга чыгу, заимка). Осенью, нередко и зимой, там оставались со скотом взрослые сыновья и наёмные рабочие, поскольку корма на зиму для многочисленного скота везти на усадьбу было накладно. Поэтому на хуторе была земляная или срубная изба с хлебопекарной печью, клетью и другими постройками. Широко практиковалась и отдача своего скота на лето в стада соседних казахов, а молодняк и непродуктивный скот содержались кочевниками по договору круглый год. Не держали дома и дойных кобылиц; сами нагайбаки кумыс не делали, но охотно пили его у казахов и башкир. В начале XX в. кредитные товарищества, помимо земледельческого инвентаря, выдавали казакам с выплатой в рассрочку рабочий скот — лошадей и волов16.
У нагайбаков сохранились и некоторые животноводческие обряды, возможно имеющие древние дохристианские корни: вывешивали на усадьбе череп лошади в качестве оберега; павшее от болезни домашнее животное непременно закапывали на месте, где его застала смерть — в хлеву, на дворе, на выгоне и т.д. После поминального обеда (аш биру) тазовую кость (янбаш) жертвенного животного (обычно корова или овца) родственники умершего охраняли всю ночь до утра, а затем вывешивали на чердаке в доме покойного, где она должна была находиться постоянно. Подобный обычай в нагйбакских селениях сохраняется по сегодняшний день и был зафиксирован нами в ходе полевых исследований.
Прибыльной отраслью хозяйства нагайбаков было птицеводство: «Откармливание домашней птицы для продажи особенно развито в Верхнеуральском уезде у нагайбаков,..»17. На Верхнеуральском рынке в 70-е гг. XIX в. гусь стоил 20-30
12 ПМА, 1998. Фершампенуаз.
13 Мухаметшин 1977, 47.
14 Мухаметшин 1977, 47.
15 Халиков 1995а, 24.
16 Байтеряков (рукопись), 33.
17 ГАОО. Ф. 168. Оп. 1. Д. 40. Л. 54 об.
коп., курица — 15-25 коп., сотня яиц — 30-70 коп.18 Поэтому почти каждая семья держала кур (тавык), часто гусей (каз), несколько реже — уток (урдзк) и ещё реже — индеек (куркэ). У нагайбаков сохранился обычай так называемой «гусиной помощи» (каз вмэсе): во время массового забоя гусей в ноябре со всей деревни в дом приглашаются женщины для помощи в ощипывании птицы, после чего следовал коллективный ужин. Гуси и утки с весны до осени все дни, а порой и ночи проводили на близлежащих водоёмах. Зимовала птица, точнее оставленные на племя производители, в хлевах вместе со скотом или в жилых избах.
Таким образом, животноводство в хозяйственной деятельности верхнеуральских казаков-нагайбаков играло одну из важнейших ролей. Безусловно, что в прошлом животноводство у предков нагайбаков играло ещё более важную роль. Особое внимание к лошадям у нагайбаков отмечалось многими наблюдателями в XIX в. В хозяйствах зажиточных казаков скот был породистый и всегда ухоженный.
Подобное отношение к животным, и к лошадям в частности, принято связывать с глубокими кочевническо-скотоводческими традициями предков татар. С этим нельзя не согласиться. Однако определённую роль в регенерации подобных традиций сыграло общение с башкирами и казахами19. Не следует забывать и о том, что в число казанских татар влилось немало ногайско-кыпчакских элементов. Последние, возможно, сыграли решающую роль в этногенезе нагайбаков.
Нагайбакские казачьи станицы, как и вообще российская деревня второй половины XIX в., переживали социально-классовое расслоение. Некоторые из казаков, получая кредиты на приобретение рабочего скота, использовали их не по назначению, занимаясь покупкой и сбытом товаров. Однако подобные действия осуждались со стороны правления кредитных товариществ20.
В начале XX в. капиталистические отношения начали складываться и в на-гайбакских селениях. Нами уже отмечалось большое товарное значение земледелия и скотоводства среди верхнеуральских нагайбаков. К этому следует добавить, что в селениях оренбургских казаков устраивались мини-заводы по производству молочной продукции. До начала XX в. производство молочных продуктов носило кустарный характер и сбыт их был весьма ограниченным. Обычно молоко перерабатывалось на масло, а потом в топлёном виде оно продавалось. Крупный рынок находился далеко от населённых пунктов — в Верхнеуральске. Небольшое количество масла сбывали на субботней ярмарке Балканского золотого прииска, а по воскресеньям — в посёлке Требия, находящемся в трёх верстах от прииска. Кроме того, покупали топлёное масло заезжие перекупщики в обмен на другие промышленные товары. Иногда скупщикам помогал кто-либо из местных жителей, собирая всё масло от односельчан у себя в доме. По свидетельству Н. В. Байтеря-кова, цены на нагайбакское масло были низкие и продавали его исключительно из-за того, что больше некуда было девать21.
Первым, кто наладил промышленное производство масла, был подъесаул Пётр Альметьев, открывший маслодельный завод в п. Фершампенуаз, в доме
18 ГАОО. Ф. 168. Оп. 1. Д. 40. Л. 55.
19 Халиков 1995б, 132.
20 Байтеряков (рукопись), 33.
21 Байтеряков (рукопись), 20.
своей сестры — вдовы Пелагеи Игошевой. Она имела большой крестовый дом, достаточный для вмещения небольшого маслодельного завода. С открытием маслодельного завода Альметьев обеспечил своих и близких и односельчан постоянным заработком. Сбывал всю продукцию он по договорённости казачьим гарнизонам г. Верхнеуральска, Троицка и Оренбурга, а также на Курганский завод. Вскоре Петром Альметьевым были пущены подобные заводы ещё в трёх селениях — Остроленке, Куликовке и Красненском. К концу первого десятилетия XX в. промышленные маслобойки и сепараторы имелись во многих хозяйствах нагайбаков.
Таким образом, животноводческое хозяйство нагайбаков второй половины XIX — начала XX в. отличали ряд особенностей. Степной характер местности обусловил иные правила содержания скота. Увеличилось поголовье, стал практиковаться длительный выпас в летнее время, но отсутствовало летне-зимнее кочевание. Эти особенности хозяйственной деятельности несколько сблизили нагай-баков с соседями — кочевниками-казахами и полукочевниками-башкирами — и заметно дистанцировали нагайбаков от их ближайших родственников — кряшен и татар волго-камского региона.
ЛИТЕРАТУРА
Мухаметшин Ю. Г. 1977: Татары-кряшены. Историко-этнографическое исследование материальной культуры. Середина XIX — начало XX вв. М.
Халиков А.Х. 1978: Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань.
Халиков Н. А. 1995: Хозяйственная культура нагайбаков // Нагайбаки. (Комплексное исследование группы крещёных татар-казаков) / Д. М. Исхаков (отв. ред.). Казань, 19-29.
Халиков Н. А. 1995: Хозяйство татар Поволжья и Урала. Казань.
Черемшанский В.М. 1859: Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа.
CATTLE BREEDING OF THE NAGAIBAKS IN THE SECOND PART OF THE 19th — THE EARLY 20th CENTURY
I. R. Atnagulov
This article provides an ethnographic material on pastoral activities of the Nagaibaks in Verkhneuralskiy province in the second half of the 19th — the early 20th century. This group was formed in the 18th century on the basis of baptized Tatars and other peoples of the Middle Volga and Kama region, in circumstances of collective farmers. Relocation in the Southern Urals in 1842, where the Nagaibaks were in the dry steppe climate, and neighbouring to the nomad Kazakhs have brought some changes in the system itself, cattle breeding, and in its relative share of the total economic complex of the Nagaibaks.
Key words: cattle breeding, the Nagaibaks, the Kazakhs, the Bashkirs, Orenburg cossaсs
