CC BY
22
© 2014
И. Р. Атнагулов
ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО НАГАЙБАКОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВВ.
В статье содержится этнографический материал о всех основных видах хозяйственной деятельности нагайбаков Верхнеуральского уезда. Данная группа своим происхождением связана с волго-уральскими татарами и некоторыми другими этносами региона, а также входила в состав Оренбургского казачьего войска. Такое сочетание этнических компонентов в происхождении нагайбаков сформировало оригинальный комплекс черт в хозяйстве.
Ключевые слова: этнология, нагайбаки, системы земледелия, животноводство, птицеводство, присваивающие виды хозяйства
В данной статье идёт речь о нагайбаках Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии. Известно, что в 1842 г. казаки-нагайбаки нескольких станиц 3-го и 5-го кантонов Оренбургского казачьего войска, расположенных на территории Белебеевского уезда Оренбургской губернии, были переселены тремя группами в Троицкий, Верхнеуральский, Оренбургский и Орский уезды той же губернии1. Все три группы, переселённые в юго-восточную часть региона, оказались в иных природно-климатических условиях. В отличие от Восточного Закамья, Южное Зауралье находится в более засушливой лесостепной и степной зонах, что отразилось на хозяйстве нагайбаков, вынужденных адаптироваться в новых условиях. Настоящий сюжет посвящён исследованию основного обеспечивающего вида хозяйствования изучаемой группы — земледелия. Источниковой базой явились полевые материалы автора, архивные данные и корпус опубликованных источников второй половины XIX — начала XX в., а также публикации Н. А. Халикова.
Положение с обеспечением землёй крестьянства Поволжья и Приуралья во второй половине XIX — начале XX в. было таким, что землепользование татар западных и центральных районов расселения было менее продуктивным, чем у населения приуральских уездов. В результате реформы 1866 г. у бывших государственных крестьян Казанской губернии на душу мужского пола приходилось 4,8 дес. удобной земли, в Симбирской губернии — 4,0 дес.2 На протяжении втор. пол. XIX в. количество земли у крестьян продолжало уменьшаться: в Средневолж-ском районе в 1860 г. на душу мужского пола приходилось 4 дес. надельной земли, в 1880 г. — 3,1 дес., в 1900 — 2,4 дес. В результате прежде вполне обеспеченные землёй (обычными были наделы в 25-30 дес.) собственники в XIX в. имели участки нередко меньшие, чем даже у государственных крестьян.
Если положение с обеспечением землёй в западных и центральных районах расселения татар складывалось неблагополучно, то в лучших условиях находились земледельцы приуральских уездов. В п. Париж пахотной земли на душу
Атнагулов Ирек Равильевич — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории древнего мира и средних веков технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: i.atnagulov@mail.ru
1 Атнагулов 2007, 53-54.
2 Черемшанский 1859, 19.
мужского пола приходилось 15,6, в Касселе — 26,8, в Остроленке — 28,4, в Тре-бии — 35,3 дес3. Даже земельные наделы татар неслужилых сословий в Приура-лье, уступая землевладению казаков и мещеряков, превышали размеры наделов крестьян более западных губерний4. У казаков Оренбургской губернии посевы занимали только 9,4% всей надельной земли, что при системе трёхполья давало возможность избежать истощения почв5, а у нагайбаков п. Остроленка в 1870 г. этот показатель составлял 3,5%6.
Переселившись из Восточного Закамья в более аридную зону Южного Зауралья, казаки-нагайбаки в целом сохранили типичный для них хозяйственно-культурный тип пашенных земледельцев. Местные физико-географические условия способствовали не только сохранению, но и дальнейшему интенсивному развитию земледелия.
В Верхнеуральском и Троицком уездах Оренбургской губернии плодородные земли были ещё и малонаселёнными: в середине XIX в. плотность населения составляла 3 чел. на кв. версту7. В это время в п. Кассель на 276 душ мужского пола приходилось 11,8 тыс. дес. земли (или 42,7 дес. на душу мужского пола), в том числе 9490 дес. пахотных земель, 850 дес. лугов и т.д8.
Наличие большого количества свободных земель оказало воздействие на характер хозяйственной деятельности верхнеуральских казаков-нагайбаков. Агрокультура нагайбаков базировалась на смешанной, залежно-паровой и залежно-переложной (чирэм щир) системах земледелия9. В Троицком и Верхнеуральском уездах пашню распахивали 2-3 года, затем оставляли залежь на 4-5 и более лет10. П. Н. Распопов писал: «В степных местах Оренбургского, Орского и Троицкого уездов <...> господствующая система есть переложная, по которой земля, доставившая две-три жатвы пшеницы, предоставляется природе для нового утучнения, а под посев выбирается другой участок, ещё не разработанный или поднимается т.н. залежь, остававшаяся в этом состоянии от 5 до 10 лет, на которой сеют два-три года кряду, потом опять бросают и т.д.»11.
На рубеже XIX-XX вв. оренбургские татары-казаки все надельные земли, пригодные под посев, делили на два или три клина, засевали каждый клин 2-5 лет, по прошествии этого срока его меняли на другой, а предыдущий участок запускали на отдых12. Каждый клин, таким образом, отдыхал от двух до 10 лет и использовался в это время в качестве пастбища и сенокосных угодий. Севооборот у верхнеуральских казаков-нагайбаков имел следующую последовательность: на распаханной целине первые 2-4 года выращивали яровую пшеницу, затем, по мере падения урожая, переходили на менее прихотливые овёс или ячмень и, наконец, оставляли для отдыха под пар сроком на один год и вновь сеяли пшеницу13.
3 Рассчитано нами по архивным данным (см. Приложение, табл. 1).
4 Черемшанский 1859, 20.
5 Черемшанский 1859, 20.
6 Рассчитано нами по архивным данным (см. Приложение, табл. 1, 3).
7 ГАОО. Ф.6 Оп. 8. Д. 13.
8 ГАОО. Ф.6. Оп. 8. Д. 117.
9 Черемшанский 1859, 27.
10 ГАОО. Ф. 168. Оп. 1. Д. 40.
11 Халиков 1978, 73.
12 Черемшанский 1859, 28.
13 Халиков 1995а, 20.
Истощённую землю оставляли в перелог и распахивали новый участок. Поля не удобряли и искусственного орошения не использовали14. В засушливом Зауралье нагайбаки освоили новое агротехническое мероприятие — подъём зяби (зябить иту, пласт)15. Этот приём способствовал сохранению зимней влаги в почве. В лесной зоне это практиковалась редко, а в Оренбургской губернии широко. Весной поле уже не пахали, сеяли «под борону»16.
К началу посевной готовились заранее: отбирали снопы с полновесным зерном и обмолачивали их отдельно, не применяли овинной сушки, считая, что она уменьшает всхожесть семян. Затем посевной материал провеивали и сортировали, очищая от мелкого зерна и семян сорняков. Сеял, как правило, старший, наиболее опытный член семьи. Зерновые культуры сеяли вручную (кул астына). Посевное зерно насыпали в долблёную деревянную посуду-пудовку (пудэукэ) ёмкостью 1-2 ведра, чаще — в 1 пуд. После окончания весеннего сева приступали к обработке пара под озимый посев. Вспашка пара обычно производилась с начала июня. Сев озимой ржи обычно проводили в первых числах августа.
Как уже было отмечено выше, нагайбаки не заботились об удобрении почв, что наверняка ограничивало урожайность. Е. А. Бектеева свидетельствует: «Для посева землю не удобряют, искусственного орошения не производится: «Бог не даст урожая, так ничто не поможет», — рассуждает нагайбак, вследствие чего нередко гибнет хлеб от засухи, кобылки; ранние морозы, которые начинаются здесь с 15 августа, также немало способствуют этому»17.
Переложная система из-за трудоёмкости обработки, необходимости многочисленной упряжки и значительных земельных пространств была доступна далеко не каждому земледельцу и использовалась в наиболее зажиточных хозяйствах18.
Древнейшей разновидностью земледелия поволжских татар была залежно-переложная и подсечно-огневая системы земледелия19. Первая была известна ещё древним булгарам20. В домонгольское же время начинает распространяться паровая система, а также лесная подсечно-огневая, заимствованная у марийцев и удмуртов система земледелия21. В конце XIX в. во многих уездах Оренбургской губернии залежно-переложная система земледелия постепенно исчезает, уступая место паровой системе22.
Таким образом, агрокультура верхнеуральских казаков-нагайбаков, как и у большинства казачьего населения края, знала несколько систем земледелия. Начиная с середины XIX в., то есть с момента расселения этой группы в Южном Зауралье, залежно-переложная система, усвоенная их предками в период проживания в Прикамье, постепенно сменяется паровой. Последняя, в форме трёхполья, к началу XX в. становится господствующей. Многоземелье нагайбаков позволяло
14 Бектеева 1902, 169.
15 Халиков 1995б, 30; 1995а, 20.
16 Халиков 1978, 73.
17 Бектеева 1902, 169.
18 Халиков 1995б, 28.
19 Халиков 1995б, 28.
20 Халиков 1978, 67.
21 Халиков 1981, 28,30.
22 Халиков 1995б, 32.
максимально сохранять силу земельного ресурса. Так называемый «кризис трёхполья», наступивший во второй половине XIX в. в европейской части России, Южного Зауралья не коснулся. Территория Южного Урала в рассматриваемый период была зоной развития товарного земледелия. Нагайбаки, как и в целом жители Верхнеуральского и Троицкого уездов, были довольно зажиточными23.
Основными сельскохозяйственными культурами верхнеуральских казаков-нагайбаков являлись: в первую очередь пшеница (бодай), а также овёс (солы) и ячмень (арпа). Кроме того, выращивали полбу (борай), рожь (арыш) и, возможно, гречиху (карабодай).
Яровая пшеница была главной обеспечивающей культурой нагайбаков, в отличие от многих групп поволжских татар лесной полосы, у которых это место занимала рожь. Посевы яровой пшеницы занимали самый значительный удельный вес (до 50%) в земледельческом хозяйстве нагайбаков. Этот показатель был самым высоким среди остальных групп татарского населения Волго-Уралья24. Пшеница хорошо растёт на тяжёлых чернозёмных степных почвах. Она была культурой предпринимательского, товарного земледелия, и возделывание её требовало качественного пахотного инвентаря, в достаточном количестве рабочего скота и рабочих рук. Большинство нагайбакских хозяйств соответствовало этим требованиям. С появлением плуга на рубеже XIX-XX вв. у зажиточных казаков посевы пшеницы расширились.
Вторым после пшеницы по значению хлебом у нагайбаков был овёс. По своему удельному весу эта культура занимала одно из ведущих мест в земледельческом хозяйстве России25. Далее по значению шёл ячмень. По своим биологическим свойствам он больше пригоден для культивирования в северных районах, поэтому в Оренбургской губернии не был так широко распространён. В небольшом количестве нагайбаки сажали полбу. Распространению этой культуры в лесостепных и степных областях способствовала её устойчивость к засухе и болезням.
Нагайбаки возделывали рожь в небольших количествах. Данная культура встречалась в основном в бедняцких хозяйствах. Посевы озимой ржи в малоснежных степях Южного Зауралья часто вымерзали. Этим объясняется её скромная роль в хозяйстве нагайбаков. По поводу посевов гречихи в исследуемый период никаких прямых свидетельств нет. Однако известно, что гречневая каша у нагай-баков являлась обрядовой пищей26. Культивировали также коноплю (киндер) и лён (щитен): последний сеяли по целине, а коноплю по возможности выращивали на унавоженных землях старых казахских и башкирских зимовок. Считается, что поволжско-уральские татары, независимо от территории проживания, традиционно отдавали предпочтение конопле27.
В целом урожайность зерновых у верхнеуральских казаков-нагайбаков была сравнительно выше, чем у других групп волго-уральских татар. Так, в 70-е гг. XIX в. отмечалось, что у зажиточных нагайбаков Остроленки, Касселя и других Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии «урожаи всегда с избытком»28.
23 ГАОО. Ф.6. Оп. 8. Д. 13., л. 67 об. — 68.
24 Халиков 1995б, 34.
25 Халиков 1995б, 34.
26 Глухов 1993, 167.
27 Черемшанский 1859, 42.
28 Распопов 1884, 39.
В отличие от других групп кряшен и волго-уральских татар, у верхнеуральских нагайбаков отсутствовала соха29. Поскольку соха по ряду конструктивных причин является более удобной для применения в обработке лесных участков пашни, то в Оренбургской губернии она не имела распространения30. В. М. Че-ремшанский прямо указывает, что на степных землях Оренбургской губернии соха — орудие бесполезное31. Поэтому отсутствие сохи у нагайбаков Верхнеуральского уезда вполне объяснимо.
К основным пахотным орудиям нагайбаков относились плуг и тяжёлая борона. Плуг был деревянным и представлял собой так называемый «татарский сабан»32, издавна имевший множество разновидностей. Такой сабан, помимо того что был наиболее древним, был и наиболее распространённым: им пахали крестьяне различных этносов, в том числе и татары в Среднем и Нижнем Поволжье, Заволжье и Закамье, Южном Приуралье33.
Разновидностями нагайбакских сабанов, судя по описаниям, были так называемые поволжский и кунгурский сабаны (агач сабан, агач сука)34. Поволжский сабан широко применялся нагайбаками до середины XIX в. Он снабжался колёсным передком и упряжкой из шести лошадей или волов. Корпус орудия (стан) и отвал (шабала) были деревянными, а рабочие органы — лемех (сошник) и нож-резец (пычак, отрез) — железными35. Подобное орудие было традиционным для земледелия поволжских татар и как нельзя лучше приспособленным для обработки степных целинных земель36. В 60-80-е гг. XIX в. распространяются так называемые «сохи-колесянки» и «колесухи»37. Все они отличались небольшими размерами и более совершенным устройством корпуса и рабочих деталей. «Кун -гурские сабаны» имели два лемеха, напоминающие сошники и деревянный отвал. Другие типы снабжались только одним лемехом плужного типа и стальным отвалом. Нож-резец у полусабанов отсутствовал. Его функцию выполняла «брыла» — загнутое вверх левое перо лемеха (левого сошника). Эти орудия также использовались с колёсным передком или, реже, без него38. Пахотные орудия нагайбаков и татар в целом (сабан, полусабан), по всей вероятности, генетически восходят к булгарскому земледелию39.
На рубеже XIX-XX вв. на смену архаичному сабану начинают приходить кустарные и фабричные плуги40. И всё же среди нагайбаков сабан сохранялся дольше всего в сравнении с татарами других регионов41. В плуг нагайбаки впрягали до шести лошадей (в зависимости от характера пашни и конструкции орудия).
29 Витевский 1878, 6.
30 Халиков 1995б, 46-47.
31 Черемшанский 1859, 299.
32 Распопов 1884, 208.
33 Халиков 1995б, 50.
34 Халиков 1995б, 52.
35 Халиков 1995а, 21.
36 Халиков 1981, 59-60.
37 Халиков 1995б, 52.
38 Халиков 1995б, 52-53.
39 Халиков 1981, 71.
40 Халиков 1995а, 21.
41 Халиков 1981, 47.
В. Н. Витевским была записана нагайбакская песня42 (авторская орфография сохранена):
Алты ат жигебь, сабан сбрдемь Запрягши в плуг шесть лошадей,
Борайларга тбгбль, бодайга; Я вспахал не для полбы, а для пшеницы.
Берь шбкбрь тбгбль, менгнярь шбкбрь Не раз — слава, а тысячу раз — слава,
Бу кбннярне биргань Ходайга! Давшему эти дни Господу!
Отмечалось, что казаки Оренбургской губернии чаще пашут на быках. Упряжка из быков, насчитывавшая до 3-4 пар животных, чаще состояла из общего деревянного дышла и ярма на каждого животного43.
Орудия боронования нагайбаков предназначались для таких агротехнических мероприятий, как измельчение комков почвы, выравнивание пашни вслед за плугом и последующего укрывания посеянных семян. По Н. А. Халикову, бороны, распространённые среди различных групп волго-уральских татар, сводятся к двум видам: суковатки и рамные бороны44. У верхнеуральских нагайбаков в середине XIX в. наибольшее распространение имела рамная борона как с деревянными, так и с железными зубьями. В конце XIX — начале XX в. бороны имели стальные зубья. В это время начинают появляться полностью металлические орудия.
Ручные почвообрабатывающие орудия труда нагайбаков, как и других групп волго-уральских татар, ни по назначению, ни по конструкции не отличались от аналогичного инвентаря других народов Поволжья и Урала. Фабричные или кустарной кузнечной работы лопаты (кврж) и мотыга (китмэн) применялись для хозяйственных, огородных или полевых работ. Деревянная лопата использовалась для очистки зерна, а для уборки сена на сенокосе, скирдовании и молотьбе — деревянные грабли (кул тырмасы) и вилы (сзнзк). Железные вилы применялись для уборки и погрузки навоза и т. д.
Летом и ранней осенью наступало время следующих агротехнических мероприятий — жатвы и сенокоса. Основным способом уборки хлебов в прошлом была жатва серпом. Серп (урак) был обычной формы, характерной для российского крестьянства того времени: черешковый с хорошо прогнутым зазубренным клинком.
В середине XIX в. В. М. Черемшанский писал, что большинство хлебов в Оренбургской губернии, в том числе рожь и пшеницу, убирали серпом45. Коса (чалгы) для уборки яровых в широкое употребление входит только к концу XIX в.46 Земельные угодья нагайбаков давали сравнительно высокие урожаи, и товарное производство заставляло земледельцев убирать урожай в максимально короткие сроки, хотя жатва серпом приносила меньшие потери хлеба. Характерно, что пшеницу мягких сортов косили, а твёрдую, имевшую высокую товарную ценность, всё-таки жали серпом. Коса, применявшаяся для уборки хлебов, была современного нам вида — так называемая коса-«литовка». Наряду с традиционными ручными способами жатвы в начале XX в. в наиболее зажиточных хозяйствах начинает внедряться машинная уборка урожая.
42 Витевский 1891, 268.
43 Халиков 1995б, 53.
44 Халиков 1981, 63.
45 Черемшанский 1859, 288, 291.
46 Халиков 1995б, 69.
Сенокос обычно начинался в июне (по старому стилю), по мере созревания трав. Жатва наступала, как правило, не позднее середины — второй половины июля. Последовательность уборки была следующей: начинали жатву с озимой ржи, поспевавшей первой, затем убирали яровые: пшеницу, ячмень, овёс, полбу. Лён и коноплю убирали после хлеба. Жатва и сенокос в агрокультуре нагайбаков в прошлом были мероприятием, мало чем отличавшимися от подобных у других групп татар и соседних народов. Однако следует отметить, что интересующая нас группа одной из первых в регионе начала широко использовать эффективные способы жатвы (косами, машинами).
К концу первого десятилетия XX в. в п. Фершампенуаз насчитывалось десять сенокосилок и три жнейки-самосброски. Войсковое правление, заботясь о казаках, выписывало их из Америки, а затем со склада в Верхнеуральске продавало в кредит с рассрочкой выплаты на два года. Такие покупки позволяли себе зажиточные и середняцкие хозяйства. Последние чаще всего выписывали на два хозяйства одну машину паем. Кредиты распределяли на заседаниях кредитных товариществ. За распределением следил атаман посёлка, отдавая предпочтение наиболее хозяйственным казакам.
Убранный и связанный в снопы хлеб на поле оставляли в кладях для дозревания и просушки. Одновременно существовало два типа кладей снопов. Первые, более характерные для лесной зоны, с высоким увлажнением и частыми осадками, были островерхой формы. Прежде всего — «суслон» (сослан) или, что то же самое, — «бабка» (бэбкэ). Данная форма представляла собой островерхую кладь из определённого числа снопов. Внизу обычно устраивали девять снопов вертикально по кругу или в три ряда по три снопа, прислонив вершинами друг к другу. В сырую погоду число снопов могло быть меньше — 4-8, в сухую достигало 15, редко — 20 снопов. Точного числа снопов в суслоне не соблюдалось. Сверху кладь, как правило, прикрывалась: озимая рожь одним перевёрнутыми колосьями вниз снопом, раскрыв вершину; яровые — чаще тремя горизонтально уложенными снопами47.
Более распространёнными типами кладей были скамья и зурат, наиболее подходящие для степного, сухого климата. В них ставили главным образом снопы яровых культур. Данные типы различались по способу укладки. В первом случае (скамья) два или три ряда вертикально поставленных снопов соединяли вершинами. В два ряда ставили культуры с короткими стеблями, в три ряда — с длинными стеблями. Сверху снопы перекрывались либо рядом снопов, уложенных поперёк полосы, либо одним и тремя рядами снопов, ориентированных вдоль клади. Общее число снопов зависело от размеров сжатого участка и колебалось в пределах 25-100 и более снопов. Другой тип (зурат) складывался следующим образом: на нижний горизонтально уложенный ряд снопов с двух сторон вершинами внутрь укладывали несколько новых, обычно четыре-пять рядов вверх. Оба эти типа были широко представлены не только среди нагайбаков, но и других территориальных групп волго-уральских татар. Появление первого типа клади в агрокультуре татар не совсем ясно. Н. А. Халиков предполагает, что данная форма татарскими крестьянами была заимствована от русских земледельцев. Разновидность «зурат», по
47 Халиков 1995б, 75.
мнению того же автора, имеет поволжско-булгарское происхождение и у русских встречается только в Чувашии48.
Просушенные и дозревшие в поле снопы на специальных сноповозках (колтэ арбасы) перевозили на гумно, где часть обмолачивали, а большую часть для достаточно длительного хранения укладывали в скирды под названием кибзн. Внутри него для лучшего проветривания и сохранности хлеба устраивали треножник из жердей. Кибэн нагайбаков был без традиционного для татарской агрокультуры помоста, что, по-видимому, было практично при здешнем достаточно сухом климате49. По той же причине сравнительно редко употреблялись для просушки снопов срубные ямные овины (эвен). Обычно хлеб досыхал в скирдах. С начала XX в., в связи с распространением молотилок, не требовавших предварительной просушки снопов, овины быстро выходят из употребления. Гумна (ындыр) располагались на усадьбе или, чаще, за околицей, поделённые между отдельными домохозяйствами и огороженные. Ток (ындыр табак) был открытый круглой в плане формы; у зажиточных нагайбаков встречались крытые молотильные сараи (лапас).
Климатические условия, хозяйственные возможности, древние аграрные традиции и земледельческие влияния соседних этносов предопределили формирование у поволжско-приуральских татар различных способов и приёмов обмолота снопов. Условно их можно подразделить на следующие виды: ручную молотьбу (подразделяющуюся на виды: молотьба цепом; хлестание; оббивка); молотьбу лошадьми (топтание копытами; обмолот колёсами телеги; молотильным катком; молотильной доской); машинную молотьбу (с помощью ручной, конной или паровой молотилки)50. Из всех типов и видов обмолота снопов у поволжских татар на протяжении середины XIX — начала XX в. преобладающей была молотьба цепом. Не исключением были верхнеуральские нагайбаки. Почти повсеместно для молотьбы ими использовался цеп (тэпэч).
Конструктивные особенности татарского цепа сближают его украинским ана-логом51. Н. А. Халиков выделяет два основных типа этого орудия у татар, называя их простым и сложным. В обоих типах ручка цепа и било соединялись кожаным ремешком (каеш). Обычно это была просто полоска кожи, реже — кусок кишок телёнка. В простом типе цепа ремешок крепился к кольцевым канавкам в близлежащих концах ручки и била. Реже ремень петлёй пропускался через отверстие в биле и закреплялся на ручке. Иногда встречался вариант, где один ремешок заменяли две кожаные петли. Сложный тип устроен следующим образом: к билу ремешок крепился как в первом случае, а в ручке предварительно пропускался через продольное отверстие в её утолщённой части. Оба типа цепов сосуществовали одновременно, но в большинстве случаев предпочтение отдавалось сложному орудию, а у верхнеуральских нагайбаков он встречался лишь изредка.
При молотьбе цепами снопы расстилали на току в два параллельных ряда или по кругу вершинами друг к другу. В среднем постав вмещал 5-10 снопов. Первоначально постав проходили цепами один-два раза, затем перерезали сер-
48 Халиков 1995б, 77; 1995а, 22.
49 Халиков 1995а, 22.
50 Халиков 1995б, 88.
51 Халиков 1995б, 90.
пом перевясла, вновь молотили, переворачивали, ворошили солому деревянными вилами и молотили в последний раз. Обмолоченную солому стряхивали и убирали, зерно с мякиной сгребали в кучу обратной стороной деревянных грабель или специальной лопатой. Обычно молотили 4-6 человек. В случае если рабочих рук не хватало, прибегали к найму работников или созывали помочь (вмэ). Способ молотьбы цепами у предков казанских татар мог появиться ещё в булгарскую эпо-ху52. Н. И. Воробьёв считал цеп у татар русским заимствованием53.
Наиболее распространённым орудием молотьбы снопов у верхнеуральских нагайбаков был каток или камень (башым ташы). В конце XIX — начале XX в. в Верхнеуральском уезде данный способ молотьбы становится основным. Помимо относительной дешевизны и доступности орудия, его отличала довольно высокая производительность. Не исключено, что у нагайбаков мог иметь место способ молотьбы топтанием копытами лошадей, известный у волго-уральских татар юго-восточного ареала расселения. По поводу происхождения способа молотьбы лошадьми, в частности топтанием копытами, существует мнение о давней традиционности его у поволжских татар. Например, Н. А. Халиков, ссылаясь на различные источники (П. И. Рычков, И. Георги, Е. П. Бусыгин и Т. А. Крюкова), основывается именно на этом предположении, прослеживая корни этого типа молотьбы в связях с культурами Средней Азии, Казахстана и Кавказа54. В начале XX в. среди зажиточных казаков появляются механические молотилки55. Широкому внедрению механических молотилок способствовало увеличение производства доступных фабричных механизмов56.
По окончании молотьбы приступали к веянию и сортировке семян. Приёмы веяния были несложными: зерно с мякиной деревянной лопатой (агач корж) бросали вверх либо перпендикулярно ветру. Тяжёлое полновесное зерно падало близко, более лёгкие семена сорняков, мякину, пыль и мелкий сор ветер относил в сторону. Этим достигалась не только очистка зерна от посторонних примесей, но и одновременная сортировка его: тяжёлое спелое зерно, падавшее ближе к работнику, отделялось и предназначалось на посев. Основная часть зерна, улетавшая дальше, шла на помол. Всё остальное: щуплое зерно, мякина и семена сорняков — обычно предназначались на корм скоту. В конце XIX — начале XX в. в некоторых хозяйствах также появляются механические веялки.
Собранный урожай перерабатывался в муку и крупу. Этой цели служили мельницы (тэгэрмэне) и крупорушки. Нагайбаки, как и большинство других земледельцев, использовали мельницы. Природные условия Южного Зауралья позволяли с максимально большой производительностью использовать ветряные мельницы (щил тэгэрмэне). Нагайбакские поселения располагались в основном в открытых лесостепных и степных районах с ограниченными водными ресурсами. В конце XIX в. в Верхнеуральском уезде ветряных мельниц было втрое больше по сравнению с водяными57. А в п. Фершампенуаз в первом десятилетии XX в.
52 Халиков 1995б, 95.
53 Воробьёв 1930, 104.
54 Халиков 1995б, 95-96.
55 Байтеряков, 53-54.
56 Халиков 1995б, 95.
57 Черемшанский 1859, 319.
насчитывалось 13 ветряных мельниц. Ветряные мельницы, по словам информаторов, также имелись в п. Остроленка и Париж.
Ручные мельницы (кул тэгэрмэне) нагайбаков в целом представляли собой общераспространённый среди других групп татар тип. Изготавливали их обычно из дерева или камня. Для первых использовались тяжёлые и плотные породы: дуб, берёза, — и на рабочие поверхности дополнительно набивали железные пластины или осколки чугуна. Для обработки круп использовались также ступы (киле). Они были простейшей конструкции из раздельной ступы и ручного песта (кул ки-лесе). Ступы использовались для рушения зерна на крупу, а также давления масла из конопли или подсолнечника.
Основным сооружением для хранения зерна и муки у нагайбаков служила клеть (келэт). Строили клети из различных материалов. Обычно это была одно-или двухкамерная срубная постройка, с соломенной или тесовой крышей. Ввиду недостатка леса нередко кладовые сооружали из самана, камня или плетня, обмазанного глиной. Особенно были распространены каменные клети. Верхнеуральский уезд был богат выходами природного камня, который нагайбаки активно использовали в строительстве. Постройки из плитняка до сих пор широко распространены в нагайбакских селениях. В посёлке Кассель у зажиточных казаков были и двухэтажные срубные клети. Внутри клети сооружали сусеки (бура) из полубрёвен, жердей, тёса или самана. Сусеки внутренними перегородками делились на камеры для разных культур.
Освоившись в середине XIX в. в несколько иных физико-географических условиях, нагайбаки выработали ряд заметных отличий в агрокультуре в сравнении со своими собратьями — кряшенами и другими группами волго-уральских татар. Земледельческая культура верхнеуральских казаков-нагайбаков была детерминирована новыми климатическими условиями. В отличие от Восточного Закамья, Юго-Восточное Зауралье является более аридной зоной. Здесь меньше выпадает осадков, менее снежные и более морозные, с частыми ветрами зимы и более жаркое и засушливое лето. Определённые трудности создавал недостаток водных запасов. Вместе с тем район обладал безграничными земельными ресурсами. Напомним, что каждый казак получал в пользование до тридцати десятин земли. Местные земли, доставшиеся нагайбакам после башкирских и казахских кочевий, были хорошо унавожены и поэтому не требовали дополнительных удобрений. Несмотря на различия в земледельческой практике казаков-нагайбаков в сравнении с другими группами кряшен и татарами-мусульманами, всё же хозяйственная лексика у них осталась тождественной друг другу.
Овощеводство у нагайбаков, как и у волго-уральских татар в целом, в прошлом имело меньшее значение по сравнению с русскими. Среди нагайбаков садоводство начало распространяться не ранее 50-х гг. XX в. Огородничество и садоводство у татар в середине XIX — начале XX в. в подавляющем большинстве случаев имело второстепенный характер и предназначалось прежде всего для удовлетворения собственных продовольственных нужд крестьянской семьи. На рынок оно ориентировалось лишь в редких случаях. Основной огородной культурой татар был картофель58. Большинство овощей и фруктов приобреталось татарами на рынках.
58 Халиков 1995, 117.
На этом фоне верхнеуральские нагайбаки заметно выделялись. Все основные овощи они получали со своих огородов (бакча)59. Из возделывавшихся овощей наиболее распространёнными были морковь (кишер), свёкла (кызыл чогендер), капуста (кэбестэ), редька (торма), лук (суган), огурцы (кыяр), репа (шалкан). Картофель (бэрэнге) выращивался, но не так широко, как у татар Волго-Камья. Из бахчевых культур кое-где встречалась тыква (кабак). Как сообщал известный исследователь Оренбургского края Р. Г. Игнатьев, «нагайбаки <...> хорошие земледельцы, но, кроме того, нагайбаки считаются даже лучшими, исправными казаками, хорошими огородниками.»60. Однако, как и большинство соплеменников, нагайбаки садоводством не занимались: «О садоводстве не имеют понятия, да оно и бесполезно при здешнем суровом климате»61.
Судя по всему, огородничество среди нагайбаков начало распространяться лишь во второй половине XIX в., а в массовом порядке с начала XX в. Овоще -водство появляется прежде всего под русским влиянием. Расширению этой отрасли среди нагайбаков способствовало также определённое усердие по пропаганде огородничества со стороны казачьего командования. Е. А. Бектеева пишет: «Огородничество за малым исключением не развито. Войсковое начальство взяло теперь на себя труд ввести последнее»62. Недостаток овощей и фруктов восполняли покупками на верхнеуральском рынке.
Наконец, в заключение следует отметить, что слабое развитие садоводства и огородничества нагайбаков является следствием не столько особых этнических традиций (скотоводческое хозяйство предков татар63, преобладание мучных блюд в кухне), хотя это и имело место, сколько особенностей климатических условий. Эта отрасль хозяйства в регионе мало чем отличалась у разных народов, включая русских64. Садоводство и огородничество получило большой толчок лишь во второй половине XX в. с появлением морозоустойчивых сортов различных культур. Возможно, что определённую роль в формировании этой области хозяйства нагайбаков сыграли украинцы, переселявшиеся сюда в течение XX в.
Основу хозяйственной системы нагайбаков во второй половине XIX — начале XX в. составлял земледельческо-скотоводческий хозяйственно-культурный тип оседлых этносов лесостепной полосы Евразии с решительным преобладанием пашенного земледелия. Земледелие нагайбаков генетически связано хозяйственной культурой осёдлоземледельческих народов Среднего Поволжья и Прикамья. Природно-климатические особенности лесостепной и степной зон привнесли некоторые изменения в агрокультуру.
ЛИТЕРАТУРА
Атнагулов И. Р. 2007: Нагайбаки: опыт комплексного историко-этнографического исследования хозяйства и материальной культуры второй половины XIX — начала XX века. Новосибирск.
59 Витевский 1878, 7.
60 ГАОО. Ф. 168. Оп. 1. Д. 40. Л. 96-97.
61 Бектеева 1902, 169.
62 Бектеева 1902, 169.
63 Мухаметшин 1977, 46.
64 Халиков 1995б, 119.
Бектеева Е. А. 1902: Нагайбаки. (Крещёные татары Оренбургской губернии) // Живая старина. ИРГО. Вып. II, 165-181.
Витевский В. Н. 1878: Нагайбаки, их песни, сказки и загадки // Оренбургский листок. 45, 6-8.
Витевский В. Н. 1891: Сказки, загадки и песни нагайбаков Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии // Труды IV Археологического Съезда в России. Т. II. Казань, 257-286.
Воробьёв Н. И. 1930: Материальная культура казанских татар (опыт этнографического исследования). Казань.
Глухов М. С. 1993: Судьба гвардейцев Сеюмбеки. Казань.
Распопов П. Н. 1884: Оренбургская губерния в современном её состоянии. Статистический очерк. Оренбург.
Халиков А. Х. 1978: Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань.
Халиков Н. А. 1981: Земледелие татар Среднего Поволжья и Приуралья XIX — начала XX вв.: историко-этнографическое исследование. М.
Халиков Н. А. 1995: Хозяйственная культура нагайбаков // Нагайбаки. (Комплексное исследование группы крещёных татар-казаков) / Д. М. Исхаков (отв. ред.). Казань, 19-29.
Халиков Н. А. 1995: Хозяйство татар Поволжья и Урала. Казань.
Черемшанский В.М. 1859: Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа.
Приложение
Таблица 1. Хозяйство нагайбаков Верхнеуральского уезда в 1865-1970 гг65
№ п/п Названия посёлков Кол-во душ Скот Сколько засевали пудов хлеба в прошлых годах
Муж. Жен. Лошадей Рогатого овец 1865 1867 1869 1870
1. Фершампенуаз 638 627 750 763 2256 11890 13290 14889 14379
2. Куликовский 456 434 747 301 2483 8345 8998 9235 11790
3. Требия 383 380 571 628 1461 5462 57891 8552 9850
4. Кассель 354 337 805 610 2911 6234 7256 8522 6515
5. Остроленка 424 401 903 615 1970 699 9681 9175 6864
6. Париж 537 567 580 385 208 « 11458 11407 13068
Таблица 1. (продолжение)
Сколько распахано десятин земли под посев хлеба Сколько накошено стогов сена в прошлых годах
1865 г. 1867 г. 1869 г. 1870 г. 1865 г. 1867 г. 1869 г. 1870 г.
1. 1089 1329 1488 1437 998 1065 1420 1590
2. 839 882 923,5 1179 1200 1272 1360 1390
3. 546 789% 855% 985 401 486 920 950
4. 623 725 852 651,5 1445 980 1007 910
5. 701 968,5 917,5 686 987 1004 1160 1090
6. « 784,4 1426 1633 « 630 480 502
65 ГАОО. Ф. 185. Оп. 1. Д. 8. Л. 7, 8, 25-30.
Таблица 2. Число земель, отведённых жителям II Отдела Оренбургского казачьего войска (сентябрь 1870)66
Под усадьбой Луговой Степи занятой лесами
Название посёлка Дес. Саж. Собственно луговой Вместо луговой степи Под дорогами
Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. саж
Париж 25 « 1340 « 3769 1850 666 « 100 550
Таблица 2 (продолжение)
Название посёлка Солонцеватой Под речками, оврагами, болотами и гористой Пахотной Итого удобной и неудобной земли
Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж.
Париж « « 2067 « 8400 « 1646,5 «
Таблица 3. Земли, принадлежащие селениям II Отдела Оренбургского казачьего войска67
Названия посёлков пахотной луговой лесу неудобной всего
Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж. Дес. Саж.
Кассель 9490 « 850 « 250 « 1241 1050 11491 1050
Остроленка 12049 « 955 « 2500 « 3981 800 19485 80
Требия 13515 « 1155 « 15 « 1465 1050 16150 1050
NAGAIBAK FARMING IN THE LATE 19th — EARLY 20th CENTURY
I. R. Antagulov
The paper contains ethno-graphic material concerning principal types of Nagaybak economic activity in Verkhneuralsky uyezd. The origin of the group is connected with the Volga-Ural Tatars and other ethnic groups of the region. It was also a part of Orenburg Cossack armed forces. Different ethnic features of the Nagaybaks are reflected in the original properties of their economic activity.
Key words: ethnology, the Nagaybaks, husbandry, stock-raising, poultry keeping, property-based economy
66 ГАОО. Ф. 185. Оп. 1. Д. 8. Л. 37, 38.
67 ГАОО. Ф. 185. Оп. 1. Д. 8. Л. 43-46.
