CC BY
66
УДК 94(470.51)"1920"
ЖИЛИЩНО-БЫТОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА В ПЕРИОД НЭПа (НА МАТЕРИАЛАХ ИЖЕВСКА)
Л.Н. БЕХТЕРЕВА
Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, г. Ижевск
В статье рассмотрены главные компоненты жилищно-бытового пространства г. Ижевска, имевшего в 1920-е гг. типичные черты заводских поселений Урала. Описывается преобладание в городе частной деревянной застройки с приусадебными участками и надворными постройками. Показаны проблемы отсутствия водопровода и канализации, дорог и освещения, создававшие дополнительные трудности и осложнения в быте горожан. Высокие темпы индустриализации и рост населения вызвали в городе острый жилищный кризис. Подчеркивается, что важным направлением в его преодолении стало индивидуальное, государственное и кооперативное строительство.
Ключевые слова: НЭП, провинциальный город, городское пространство, этническая среда, жилье, быт, благоустройство, строительство, личное хозяйство
L.N.BEKHTEREVA. LIVING SPACE OF A COUNTRY TOWN IN NEP PERIOD (NEW ECONOMIC POLICY) (ON MATERIALS OF IZHEVSK)
On the basis of both published and unpublished sources the main components of living space of Izhevsk which in the 1920-s had typical features of the Urals factory settlement are considered. Private wooden buildings prevailed in the town. All houses had personal plots with outbuildings, kitchen gardens and located nearby wells and bath-houses. House owners - aboriginals of Izhevsk were engaged in tilling, growing vegetables in their kitchen-gardens, keeping small cattle and livestock. Absence of water-supply and sewage systems, roads and lighting problems created additional difficulties and complicated the life of townspeople. Since the late 1920s the pace of industrialization accelerated and the industrial construction expanded that had led to growth of the population of Izhevsk: from 45 228 people in 1920 to 63 088 in 1927 and 92 790 in the beginning of 1930. The share of the Udmurts increased from 1,9% in 1923 to 2,3% in 1926 and 8,2% in 1933. Most of them worked on small-arms factory and steel works. Those who came from rural areas, workers-Udmurts felt household disorder, social discomfort and expressed a strong desire «to integrate» into already formed urban environment. Having no their own houses, they were compelled to rent rooms or to occupy temporarily empty and dilapidated municipal houses and board barracks without utilities. Individual, state and cooperative house-building became the important direction in overcoming of the acute housing crisis.
Keywords: NEP (New Economic Policy), country town (provincial town), urban space, ethnic environment, habitation, housekeeping, equipping with services and utilities, building, private household
Город Ижевск, будучи одним из типичных уральских поселений, сформировавшихся при заводах, долгое время сохранявший черты пограничной цивилизации между городом и деревней, вызывает значительный интерес историков и экономистов, социологов и культурологов... Датой его основания считается 1760 г., когда при железоделательном заводе появился небольшой рабочий поселок, преобразованный в город 21 февраля 1918 г. на основании постановления Ижевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов*.
*
Официально статус города Ижевск получил 6 июля 1925 г.
В июне 1921 г. Ижевск стал административным центром Вотской автономной области (с ноября 1920 г. по январь 1932 г. - ВАО), в котором в 1923 г. насчитывалось 153 государственных административно-хозяйственных учреждений и организаций, подведомственных Наркомтруду, Наркомзе-му, Наркомюсту, Наркомпросу, Наркомздраву и другим наркоматам. Они занимали 60 из 73 существовавших в городе кирпичных строений [1].
С созданием административно-территориальной автономии удмуртского народа встал вопрос о формировании и развитии в городах этнической среды. В результате проводившейся политики («коренизация аппарата», подготовка националь-
ного пролетариата) доля удмуртов в составе населения Ижевска выросла с 1,9 (1923 г.) до 2,3 % (1926 г.) и 8,2 % (1933 г.) [2]. Большая часть из них трудилась на производстве оружейного и сталеде-лательного заводов. Не являясь коренными жителями города, удмурты долгое время испытывали бытовую неустроенность, социальный дискомфорт и выражали активное стремление «встроиться» в уже сформировавшуюся городскую среду.
В силу объективных исторических обстоятельств в ней не сложилось чисто урбанистических пространственных форм и понятий: сквер, проспект, бульвар, площадь. Производственную направленность поселения, социально-бытовую и духовную жизнь ижевцев отражали названия улиц, изначально нумеровавшиеся цифрами, удобные и легкозапоминающиеся: Первая, Вторая, Третья... (всего 17). Те же улицы, которые именовались по функциональному признаку, хранили память о становлении города-завода - Угольная, Куренная, Пробная. Но после 1917 г. началось активное маркирование городского ландшафта и создание советской топонимики. Исчезли с уличных указателей имена крупнейших ижевских предпринимателей и домовладельцев Бодалева, Моклецова, Телегина, Батенева, Голубева, Старкова. В период с января 1918 г. по октябрь 1927 г. большинство улиц Ижевска получило новые унифицированные названия, частично сохранившиеся до наших дней: Береговая стала Милиционной, Старая - Карла Маркса, Церковная - Ленина, Госпитальная - Красноармейской, 7-я - Свободы, 8-я - Пролетарской, 9-я - Революционной и т.д.
В 1924 г. в Ижевске имелось 6 411 частновладельческих домов общей площадью 291 841 54 кв. м., 98,5 % которых были деревянными и в основном одноэтажными [3]. Зажиточная часть коренных жителей (высококвалифицированные кадровые рабочие-мастеровые и предприниматели) располагала двухэтажными пяти- и шестистенными домами дореволюционной постройки с кирпичными фундаментами, преимущественно железной кровлей и печным отоплением. Дом, как правило, состоял из одной избы с тремя окнами на улицу и второй избы во двор, соединенных сенями. Худшие по виду и меньшие по размерам строения, жилая площадь которых не превышала 18-25 кв. м, сосредотачивались на окраинах. В них проживала подавляющая часть малоимущих рабочих.
Все частные дома имели приусадебные участки с надворными постройками, садом и расположенными неподалеку колодцами и банями. Домовладельцы занимались обработкой земли, выращивали на своих участках овощи, а также содержали мелкий и крупный рогатый скот. В 1928 г. в подворье ижевцев насчитывалось более 3 300 коров и около 700 лошадей [4, 5]. Собственное хозяйство обеспечивало многих из них молоком, яйцами, картофелем и в известной степени - даже мясом. Некоторые из горожан реализовывали излишки продуктов на рынке. При стабильном росте цен это создавало дополнительное подспорье для семейного бюджета.
После 1917 г. по решению местных органов власти всем желающим жителям Ижевска распределялась и сдавалась в долгосрочную аренду (до 20 лет) часть земельной площади, используемой для заготовки сена. Практически все предлагаемые наделы были покрыты лесом и кустарником. В течение первых пяти лет владелец обязывался расчистить не менее 3/4 участка. В случае нарушения данных условий, он передавался другому лицу. За делянки, заросшие лесом на 3/4 и более, арендная плата не взималась до трех лет. Таким образом, арендатор, пользуясь бесплатно покосом, получал дешевое топливо. Одновременно на него возлагалась ответственность за сохранность пространства от порубок, самовольных сенокошений, пожаров, уничтожения граничных столбов и т.д. В 1925 г. из выделенных 3 096 участков под сенокосы использовалось 4 905,5 га земли, пашни - 654,9 га, пасеки -213,4 га, для выгона скота - 2 956,6 га [6].
С целью получения дополнительного дохода домовладельцы также сдавали часть жилплощади внаем и организовывали столование. Отношения домовладельцев и квартирантов-рабочих были не всегда доброжелательные. Например, «Ижевская правда» 22 июля 1924 г. сообщала, что квартирная хозяйка Елизавета Корпачева (Гора, 12 ул., дом № 38) с квартирантов - многодетной семьи вдовы -рабочей Ижевских заводов, получающей по третьему разряду, «дерет десять шкур»: за комнату 6 кв. м она берет 3 руб., 1 пуд муки и готовые дрова. Часто конфликты хозяев с квартирантами становились предметом судебных разбирательств.
В 1925 г. только 144 из 372 муниципальных строений использовались под квартиры для рабочих и служащих, в которых располагалась большая часть прибывших из сельской местности в Ижевск удмуртов. Это были временно пустующие, изношенные, пришедшие в негодность дома и дощаные бараки без коммунальных удобств, где царили грязь, темнота, отсутствие достаточного воздуха. В них проживали 429 семей - 2 260 чел., на каждого из которых приходилось всего 2,47 кв. м жилой площади при существовавшей минимально допустимой санитарно-гигиенической норме 8 кв.м. Нестабильность и неуверенность в праве длительного пользования приводили к соответствующему отношению к жилью: «Дома разбираются на топливо, они обваливаются от «водянки» современных городов, они разрушаются за отсутствием ремонта и небрежного отношения к ним жильцов», - отмечал в 1922 г. С.С. Маслов [7].
По мере роста населения: общее число жителей Ижевска в 1920 г. составляло 45 228 чел., в 1923 г. - 52 338, на 1 января 1927 г. - 63 088, на 1 января 1930 г. - 92 790 чел. и с увеличением темпов индустриализации жилищный кризис в городе усиливался [8].Это заставляло власти принимать определенные меры к его преодолению.
Кардинальное решение проблемы виделось в наращивании объемов жилищного строительства. До 1928 г. главную нагрузку несли индивидуальные застройщики, доля которых в общих объемах строительства, например в 1925 г., составляла 76 %. За
1926-1928 гг. частными лицами было построено 1 100 домов и получено 1 700 земельных участков под новое строительство [9].
С 1923 г. основными застройщиками в обобществленном секторе стали промышленные предприятия, прежде всего Ижевские заводы. В 19271928 гг. ими были возведены в центральной части города восемь трехэтажных каменных домов, а за 1921-1931 гг. в целом - более 41 тыс. кв. м жилой площади (70 % от всего объема) [10]. Квартал каменных заводских домов заводские архитекторы начали создавать, пытаясь осуществить там романтические идеи домов-коммун. Однако им не суждено было состояться. В реальной жизни они воспринимались просто как казармы или бараки.
Особая роль в преодолении жилищного кризиса принадлежала жилищной кооперации. Первый рабочий жилищно-строительный кооператив (ЖСК) в Ижевске «Победа» был организационно оформлен в июле 1924 г. с 698 членами. В 1924 г. им было достроено два бревенчатых дома на шесть квартир с жилой площадью 200 кв. м. В 1925 г. кооператив получил 65 тыс. руб. на возведение 12 одноэтажных двухквартирных домов и одного двухэтажного на четыре квартиры. Определенная под застройку площадь составила 29 575 кв. м. В 19271928 гг. в строительство новых домов «Победой» было вложено 275 тыс. руб. В целом силами жилищной кооперации за 1925-1926 гг. построено 16 домов на 73 квартиры. К 1929 г. в Ижевске функционировали уже шесть жилищно-строительных кооперативов с 746 членами [11].
Однако политика Всесоюзного кооперативного банка, выдававшего ссуды ЖСК на 20 лет под 3 % годовых с условием вложения собственных средств в строительство до 20 %, значительно затрудняла их деятельность. Многие рабочие ввиду высоких взносов (10 руб. и 1 руб. вступительных) и паевых отчислений при низкой зарплате и задержках в ее получении не имели возможности стать членами жилкооперативов. Большая задолженность, накопившаяся за членами «Победы» как по квартирной плате, так и единовременным взносам и достигшая к октябрю 1927 г. в общей сложности 15 771 руб., усугубляла его тяжелое финансовое положение и приводила к вытеснению рабочих. В результате в его составе осталось только 42 члена: 23 служащих и 19 рабочих [12]. В 1930 г. «Победа» и другой кооператив «Труженик», образовавшийся в 1927 г., слились в один с названием «Металлист».
Городской отдел местного хозяйства во избежание расходов на ремонт стремился передать большую часть ветхих муниципальных строений жилищно-арендным кооперативным товариществам (жактам), которые в период НЭПа стали одной из лучших форм сохранения уже имеющегося жилищного фонда. В этом, по мнению ряда исследователей, проявлялось стремление «к принуждению горожан привести полуразрушенные жилища в подобающий вид собственными силами» [13]. Первым в Ижевске в 1927 г. начал свою деятельность
кооператив «Искра», к началу 1930 г. располагавший 13 288 кв. м жилой площади [14]. В 1929 г. членами двух жактов являлись 546 чел.
На протяжении многих десятилетий не теряла своей актуальности проблема благоустройства заводских поселений. Ощущался острый дефицит зеленых насаждений. Существовавшая в Ижевске до 1917 г. практика коллективной посадки деревьев в дальнейшем не нашла широкого распространения. Состояние коммунального хозяйства не соответствовало потребностям жителей. Недостаток специальных фургонов и контейнеров способствовал скоплению твердых отбросов и мусора и загрязнению территории. Отсутствие канализации ухудшало санитарное состояние улиц. Большинство домовладений не имело надлежащим образом устроенных отхожих мест. Их хозяева вместо очистки ограничивались засыпкой ям землей и переносом в другое место. Построенная на территории Ижевских заводов водонапорная башня обеспечивала водой не только оружейное производство, но и близлежащие улицы. Водопровод в городе был введен в эксплуатацию только в 1932 г. До этого времени основная часть жителей продолжала пить ключевую и колодезную воду. Между тем качество питьевой воды различных источников не соответствовало санитарно-гигиеническим нормам. Все вышеперечисленные факторы, а также низкая культура населения способствовали распространению многочисленных заболеваний. В 1920-е гг. в Ижевске свирепствовали страшные болезни: трахома, туберкулез, сифилис... Из зафиксированных в 1927 г. 36 408 заболеваний первые строчки занимали трахома - 7 488 случаев, малярия - 4 122, туберкулез - 3 312, сифилис - 1 436, коклюш - 971, дизентерия - 861. По данным за 1926-1928 гг. сохранялся высокий процент смертности - 2,5, а среди детей в возрасте до пяти лет - свыше 9 [15].
В конце 1923 г. только 30 % жилой площади Ижевска освещалось электричеством, отпускаемым как излишек заводской электростанции. Ввиду отдаленности от нее городских зданий и недостаточной оборудованности электрических сетей, освещение в домах получалось очень слабым. На окраинах при таком электрическом освещении невозможно было даже читать. Почти две трети населения вынуждено было довольствоваться керосиновым освещением. В 1921 г. пользователями ижевских городских телефонных сетей являлись всего 90 абонентов, в 1927 г. - 188, в 1929 г. - 236. Радиофикация в городе стала развиваться лишь с 1925 г., когда при клубе Металлистов был организован радиоузел. В начале 1929 г. почти в 90-тысячном городе числилось только 179 радиоустановок [16]. Радио как наиважнейший канал информации оставался малодоступным для провинциального горожанина.
Значительную проблему составляло отсутствие уличного освещения (первые фонари появились лишь в 1927 г., а фонарные столбы установлены только на въезде в город) и низкое качество дорог: разбитые мосты, непроходимая грязь на улицах, ухабы, промоины и ямы, зимой - огромные
сугробы снега. Осушение болотистых переулков заречной и южной частей города не производилось. Деревянное покрытие тротуаров в его центре было временным и часто выходило из строя. В 1923 г. в этой связи указывалось: «Ижевск представляет собой почти непроезжее болото... Всякое грузовое движение становится невозможным.Без дорог Ижевск обречен на дальнейшее разрушение». Корреспондент «Ижевской правды» Г. Дягилев 13 октября 1926 г. писал (с сокращ.):
«Темень, темень-то кругом
В осень эту!
Света нету?
Тротуар и не видать!.
Грязи - море!.
Уж не в Ижевск ли пришли? -
Нет дороги!..
Как без света здесь живут
Да в грязи-то?
Ну и Ижевск! - Не найдешь
Город хуже!..».
В 1929 г. один из очевидцев авто-мотопробега Ижевск-Нижний Новгород отмечал: «Грязь страшнейшая. Вязкая глина наматывается на колеса, проникает внутрь машины, связывает движение стальных коней. Маленький, юркий «Нами» под управлением Росса, разбрасывая тучи грязных брызг, черепашьим шагом взбирается на гору. На р. Карлутке копошится по колено в грязи первый во-дитель.Через каждые 2-3 км мы вынуждены, утопая в грязи, вытаскивать затонувшие машины» [17]. Возникло емкое понятие «ижгрязь». В 1925 г. город имел всего 3 км мощенных улиц (часть подъездного пути от вокзала и часть центральной улицы - Коммунальной), что составляло 3 % их общей протяженности, к концу 1930 г. 18,2 км - 8,3 %. По этой причине главным средством передвижения долгое время оставались гужевые повозки. Извозом занимались как частные лица, так и члены транспортных артелей. В собственности, например, артели «Красная звезда» в 1929 г. находились 409 лошадей, 452 саней и 398 телег [18]. Первые автобусы в городе появились лишь в 1932 г., трамваи - в 1935 г.
Таким образом, продолжительное время пространство Ижевска, несмотря на активное строительство и принимаемые меры к его благоустройству, сохраняло черты сельской культуры. Усилившиеся с конца 1920-х гг. темпы индустриализации способствовали коренной трансформации социального и культурного ландшафта и изменению облика города.
Литература
1. Статистический сборник за 1927 г. Ижевск: Издание облстатотдела, 1928. С. 76-77.
2. Удмуртия за 15 лет в цифрах. Статистический справочник. Издание Управления народно-хозяйственного учета УАССР. Ижевск, 1935. С. 190.
3. Отчетный доклад о работе Ижевского горсовета за период с 20 октября 1924 г. по 20 января 1925 г. Ижевск: Типография газеты «Ижправда», 1925. С. 19.
4. Русанов В.И. Энтузиасты первой пятилетки. Ижевск: Удмуртия, 1979. С. 20.
5. Бехтерева Л.Н. Опыт реконструкции психологии рабочих Ижевских заводов Удмуртии 1920-х годов // Отечественная история. 2000. № 2. С. 172.
6. Вотская автономная область (Природа - Культура - Хозяйство). 1921-1926. Ижевск: Уд-книга, 1926. С. 270.
7. Маслов С.С. Россия после четырех лет революции. Т. 1. Париж, 1922. С. 22.
8. 10 лет Удмуртской автономной области. Хозяйственное и культурно-социальное строительство. 1921-1931. Ижевск: Издание областной плановой комиссии, 1931. С. 127; Хрестоматия по истории Удмуртии. В 2 томах. Том 2. Документы и материалы. 1917-2007. Ижевск: Комитет по делам архивов при Правительстве УР, 2007. С. 192, 194.
9. Отчет о работе Ижевского городского совета рабочих и красноармейских депутатов с 1 марта 1927 г. по 1 октября 1928 г. Ижевск: Удкнига, 1929. С. 23.
10. Центральный государственный архив Удмуртской Республики (далее - ЦГА УР). Ф. Р-177. Оп. 1. Д. 321. Л. 197; 10 лет Удмуртской автономной области. Хозяйственное и культурно-социальное строительство. 19211931. Ижевск: Издание областной плановой комиссии, 1931. С. 136.
11. Ижевская правда. 1927. 11 января; ЦГА УР. Ф. Р-108. Оп. 1. Д. 17. Л. 37.
12. Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики. Ф. 16. Оп. 9. Д. 451. Л. 155, 251; ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 4. Д. 15. Л. 810 об.
13. Меерович М.Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917-1937 годы). М.: РОС-СПЭН, 2008. 303 с.
14. 10 лет Удмуртской автономной области. Хозяйственное и культурно-социальное строительство. 1921-1931. Ижевск: Издание областной плановой комиссии, 1931. С. 137.
15. Статистический сборник за 1927 г. Ижевск: Издание обстатотдела, 1928. С. 69.
16. Ижевская правда. 1929. 15 февраля; 10 лет Удмуртской автономной области. Хозяйственное и культурно-социальное строительство. 1921-1931. Ижевск: Издание областной плановой комиссии, 1931. С. 152.
17. Кобзев И. «Ижгрязь» // Ижевские картинки. Ижевск: Издат. дом «Удм. ун-т», 2000. 206 с.
18. Стрельцов Ф.В. Ижевск и его промышленность за 170 лет // Рукописный фонд Научно-отраслевого архива Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения Российской академии наук. Оп. 2Н. Д. 21. Л. 174.
References
1. Statisticheskij sbornik za 1927 g. [Statistical Yearbook for 1927]. Izhevsk: Izdanie oblsta-totdela. [Edition of Regional Statistics Division], 1928. PP. 76-77.
2. Udmurtija za 15 let v cifrah. Statisticheskij spravochnik. Izdanie Upravlenija narodno-ho-zjajstvennogo ucheta UASSR. [Udmurtia for 15 years in figures. Statistical reference book. Edition of the Office of National Economic Accounting of the UASSR]. Izhevsk, 1935. P. 190.
3. Otchetnyj doklad o rabote Izhevskogo gorsoveta za period s 20 oktjabrja 1924 g. po 20 janvarja 1925 g. [Report on the work of the Izhevsk City Council for the period from October 20,1924 to January 20, 1925]. Izhevsk: Ti-pografija gazety «Izhpravda». [Printing house of the newspaper «Izhpravda»], 1925. P. 19.
4. Rusanov V.I. Entuziasty pervoj pjatiletki. [Enthusiasts of the first five-year plan]. Izhevsk: Udmurtija - Udmurtia Publ., 1979. P. 20;
5. Bekhtereva L.N. Opyt rekonstrukcii psihologii
rabochih Izhevskih zavodov Udmurtii 1920-h godov [Experience of reconstruction of psychology of Izhevsk factory workers of Udmurtia in 1920s]. Otechestvennaja istorija [History of Russia], 2000, No. 2, P. 172.
6. Votskaja avtonomnaja oblast' (Priroda - Kul'-tura - Hozjajstvo). 1921-1926. [Votsky Autonomous Region (Nature - Culture - Economy). 1921-1926.]. Izhevsk: Udkniga [Udkniga Publ.], 1926. P. 270.
7. Maslov S.S. Rossija posle chetyreh let revol-jucii. [Russia after four years of revolution]. Vol. 1. Paris, 1922. P. 22.
8. 10 let Udmurtskoj avtonomnoj oblasti. Hozjajst-vennoe i kul'turno-social'noe stroitel'stvo. 1921-1931. [10 years of Udmurt Autonomous Region. Economic, cultural and social construction. 1921-1931]. Izhevsk: Izdanie oblastnoj planovoj komissii. [Edition of Regional Planning Commission], 1931. P. 127; Hrestomatija po istorii Udmurtii. V 2 tomah. Tom 2. Dokumenty i materialy. 1917-2007. [Reading book on the history of Udmurtia. In 2 volumes. Volume 2. The documents and materials. 1917-2007.]. Izhevsk / Komitet po de-lam arhivov pri Pravitel'stve UR. [Archives Committee of the Government of UR], 2007. PP. 192, 194.
9. Otchet o rabote Izhevskogo gorodskogo soveta rabochih i krasnoarmejskih deputatov s 1 marta 1927 goda po 1 oktjabrja 1928 goda. [Report on the work of the Izhevsk City Council of workers and Red Army Deputies from March 1, 1927 to October 1, 1928]. Izhevsk: Udkniga. [Udkniga Publ.], 1929. P. 23.
10. Central'nyj gosudarstvennyj arhiv Udmurtskoj Respubliki (dalee - CGA UR). F. R-177. Op. 1. D. 321. L. 197 [Central State Archive of the Udmurt Republic (hereinafter - the CSA of UR).
F. R-177. Op. 1. D. 321. L. 197]; 10 let Udmurtskoj avtonomnoj oblasti. Hozjajstvennoe i kul'turno-social'noe stroitel'stvo. 1921-1931. [10 years of Udmurt Autonomous Region. Economic, cultural and social construction. 1921-1931]. Izhevsk: Izdanie oblastnoj plano-voj komissii. [Edition of Regional Planning Commission], 1931. P. 136.
11. Izhevskaja pravda. 1927. 11 janvarja; CGA UR. F. R-108. Op. 1. D. 17. L. 37. [Izhevsk truth. January 11, 1927; the CSA of UR. F. R-108. Op. 1. D. 17. L. 37.]
12. Centr dokumentacii novejshej istorii Udmurtskoj Respubliki. F. 16. Op. 9. D. 451. L. 155, 251; CGA UR. F. R-195. Op. 4. D. 15. L. 810 ob. [Documentation Centre of the modern history of the Udmurt Republic. F. 16. Op. 9. D. 451. L. 155, 251; the CSA of UR. F. R-195. Op. 4. D. 15. L. 810]
13. Meerovich M.G. Nakazanie zhilishhem: zhilish-hnaja politika v SSSR kak sredstvo upravlenija ljud'mi (1917-1937 gody). [Punishment by the Dwelling: Housing Policy in the USSR as a means of managing people (1917-1937)]. Moscow: ROSSPEN Publ., 2008. 303 p.
14. 10 let Udmurtskoj avtonomnoj oblasti. Hozjajstvennoe i kul'turno-social'noe stroitel'stvo. 1921-1931. [10 years of Udmurt Autonomous Region. Economic, cultural and social construction. 1921-1931]. Izhevsk: Izdanie oblas-tnoj planovoj komissii. [Edition of Regional Planning Commission], 1931. P. 137.
15. Statisticheskij sbornik za 1927 g. [Statistical Yearbook for 1927]. Izhevsk: Izdanie obstatot-dela. [Edition of Regional Statistics Division], 1928. P. 69.
16. Izhevskaja pravda. 1929. 15 fevralja [[Izhevsk truth. Fabruary 15, 1929]; 10 let Udmurtskoj avtonomnoj oblasti. Hozjajstvennoe i kul'tur-no-social'noe stroitel'stvo. 1921-1931. [10 years of Udmurt Autonomous Region. Economic, cultural and social construction. 19211931]. Izhevsk: Izdanie oblastnoj planovoj ko-missii. [Edition of Regional Planning Commission], 1931. P. 152.
17. Kobzev I. «Izhgrjaz'» [«IzhDirt»]. Izhevskie kar-tinki. [Izhevsk pictures]. Izhevsk: Izdat. dom «Udm. un-t». [Publishing house «Udmurt University»], 2000.206 p.
18. Strel'cov F.V. Izhevsk i ego promyshlennost' za 170 let [Izhevsk and its industry for 170 years] // Rukopisnyj fond Nauchno-otrasle-vogo arhiva Udmurtskogo instituta istorii, jazyka i literatury Ural'skogo otdelenija Rossi-jskoj akademii nauk. Op. 2N. D. 21. L. 174. [Manuscript fund of Scientific archive of the Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences. Op. 2N. D. 21. L. 174].
Статья поступила в редакцию 21.04.2014.
