CC BY
23
5. Найда ЮЛ. К науке переводить // Вопросы теории перево-
да в зарубежной лингвистике. — М.: Международные отношения, 1978. - С. 114-137.
6. Непюбин П.П., Хухуни Г.Т. Наука о переводе. - М., 2006. -
416 с.
7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского
языка. - М., 2004. - 1198 с.
8. Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода. -М., 2007.
- 448 с.
9. Семко СЛ. Проблемы общей теории перевода. - Таллинн,
1988. -С.9
10. Федоров A.B. Основы общей теории перевода. - М., 1983.
-303 с.
11. Федоров A.B. Введение в теорию перевода. - М., 1958. - 335 с.
12. Швейцер А. Теория перевода. - М., 1988. - 212 с.
13. Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода //
Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. -М„ 1978. - С. 16-24.
I
Е.Н. Магаева
Тверской государственный университет УДК 81
ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА-АНТИУТОПИИ М.УСПЕНСКОГО «РАЙСКАЯ МАШИНА»
Аннотация
Статья посвящена анализу романа - антиутопии М. Успенского «Райская машина». Автор отражает особенности этого романа, а также различия между современной и классической антиутопией.
Ключевые слова: М. Успенский, классическая антиутопия, современная антиутопия, гротеск.
E.N. Magaeva Tver State University
THE GENRES ORIGINALITY OF M. USPENSKY'S NOVEL-DISTOPIA «PARADISE MACHINE»
Annotation
Article is devoted to the analysis of the novel-distopia of M.Uspensky «Paradise machine». The author reflects on the features of this novel, and also on the difference between modern and classical distopia.
Key words:M.Uspensky, classical distopia, modern distopia, grotesque.
Михаил Успенский известен своей многогранностью. Любители юмористической прозы знают его блестящие монологи, украсившие репертуар такого мастера «разговорного жанра», как Геннадий Хазанов. Ценители фантастики в восторге от «жихаревской» трилогии «Там, где нас нет», «Время Оно», «Кого за смертью посылать». Знатоки постмодернистской прозы ставят цикл «Посмотри в глаза чудовищ», написанный в соавторстве с Андрем Лазарчу-ком и Ириной Андронати, на одну полку с признанными мировыми шедеврами. Лауреат «Золотого Остапа», а также еще полутора десятков литературных премий, номи-нант Букера Успенский открывает нам новую грань своего таланта.
Его роман «Райская машина» отличается от всех предыдущих произведений. Перед нами не просто фантастический роман, а современная антиутопия.
Антиутопическая литература появляется тогда, когда в обществе утверждается мысль, что существующая ситуация законсервировалась надолго и имеет явную тенденцию лишь ухудшаться в будущем, а человека не покидает ощущение отчуждения от участия в истории.
«Образ нашей страны лучше всего характеризуется фразой из «Короля Лира»: «...наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные порядки будут сопровождать нас до могилы». Эта эпоха приобретает черты «современной окаменелости» [1].
Недаром сейчас говорится, что в России начал бурное цветение жанр антиутопии. К таковым относят произведения Дмитрия Быкова («ЖД», «Эвакуатор»), Ольги Славниковой («2017»), М. Успенского («Райская машина»), Владимира Сорокина («День опричника»), Андрея Волоса («Аниматор») и другие. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении оказывается, что мы имеем дело вовсе не с классическими образцами антиутопического жанра. Так, А. Чанцев, определяя жанровую специфику последних «антиутопий», утверждает: «Вернее всего, представляется, было бы определить эти социально-политические фан-тазмы как дистопию, но - отнюдь не классического типа. Прежде всего бросается в глаза то, что, сохраняя форму дистопического предупреждения и обращенность к будущему, в действительности эти произведения имеют дело с настоящим временем...» [5]. Ниже дается такое определение: «...сатира, считающая себя антиутопией» [5]. Т.е. авторы хотели создать антиутопию, а получилась сатира.
Современная антиутопия существенно отличается от антиутопии классической. Во-первых, сохраняя форму предупреждения и обращения в будущее, эти произведения имеют дело все-таки с настоящим.
Ни в одной из современных антиутопий не дается сколько-нибудь явного проекта положительного будущего. В классической антиутопии подразумевается хотя бы намек на то, каким оно должно быть. У М. Успенского - это открытый финал:
«- Видишь? - Мерлин схватил лайбона за руку.
- Чего тебе видишь?
- Город!
- Какой тебе город?
-Атакой! Он расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта... Стена его построена из ясписа, а сам город чистое золото, подобен чистому стеклу. Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халцедон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двеннадцатое аметист. Идвеннадцатьвороткакдвеннад-цать жемчужин. Видишь, в главных воротах стоит ключарь Петр и приветствует нас?
- Сам ты Петр! - ответил Киджана. - У изгороди стоит слоненок Такунда и машет хоботом!» [7, 316-317].
Еще одна отличительная черта современной антиутопии - изоляционный характер. Мерлин долгое время живет в тайге вдали от людей, от власти и от цивилизации:
« - ... Ничего, будешь телик смотреть, «Радио-ретро» слушать, фильмы крутить.
- Нет, - решительно сказал Мерлин и встал. - Вот телик ты мне отключи, а равно и радио.
- Ага, - сказал Панин. - Чтобы ты совсем одичал.
- С вашими новостями скорее одичаешь. Молодая мать задушила ребенка в соляной кислоте. Отец сожительствовал с двумя дочерьми-близняшками, погибшими от криминального аборта. Нет, если уж выпал шанс мне отдохнуть от ваших новостей, я им на полную катушку воспользуюсь.
- Ну, я прессу буду тебе привозить, - уверил Панин. -Только заказывай, что. Оппозиционную там, по специальности. Новинки всякие.
- Прессы тем более не надо, - сказал Мерлин. - Вы живите как хотите, а тут у меня будет свой мир.» [7, 44-45].
Жители Павлодаров ведут изолированный образ жизни:
«Ночью за окном раздавались то пьяные песни, то даже далекие выстрелы, то визг потревоженной автомобильной сигнализации. Все было как раньше. Павлодары оставались островком относительной стабильности в изменившемся мире» [7, 111-112].
В описанном М. Успенским современном мире не существует оппозиции. Публичная политика исчезла, а под прикрытием государственно-патриотической риторики торжествует насилие:
«Сзади стояли двое крупных молодых людей, коротко подстриженных, равно мордастых и в одинаковых красных футболках с лозунгом «Бей олдей - Россия, молодей!».
Лозунг мне не понравился, юноши - еще меньше.
- Алала! Это твои окурки, старожил? - спросил один.
- Я вообще не курю, - сказал я. - В чем дело?
- Ага, это мы курили, - сказал другой. - Олдя совсем оборзели!
- Точняк, - сказал другой. - Отравляют нашу юность.
- Сели Родине на шею и ножки свесили! - сказал первый.
- Кто Россию любит - до пенсии не доживет! - пояснил второй.
- Молодую поросль не косит! - добавил первый.
- Довели Отчизну до ручки, поколение пораженцев! -сказал второй. - Вот мы окурок твой отдадим на генетическую экспертизу, тогда не отбрешешься.» [7, 77]
Естественно, что современная русская антиутопия развивается под опосредованным влиянием антиутопии классической.
Среди лучших антиутопий XX века романы О.Хаксли, Г.Уэллса, Д.Орруэлла, Р.Брэдбери, А.Платонова.
Первым произведением, в котором черты этого жанра воплотились со всей определенностью, был роман Евгения Замятина «Мы».
Жанр антиутопии усвоил гуманистический пафос этого великого романа ХХ века. В нем утвердилась ставшая классической модель жанра. Традиции и уроки Замятина проявляются в иронии. Больше не придумывают новых государственных структур. Повторяются ключевые образы, ставшие мерилом жанра, устойчивыми характеристиками антиутопии: разделительная стена между утопическим миром и миром другим (в романе М. Успенского это тайга), упоминание или фиксация катастрофы («.-Всего я вам объяснить не могу, помните только, что в мире, который вы столь отважно отвергли, произошли великие
изменения. По сравнению с ними и перестройка, и революции всякие - прах») [7, 65], мистические или таинственные символы (в романе это чвель).
Антиутопия изображает новый мир изнутри, с позиции отдельного человека, живущего в нем. Так возникает конфликт между человеческой личностью и бесчеловечным укладом.
«Новое качество приходит в литературу с новым героем. И это, как показывает история литературы, действительно так. Меняется окружающая жизнь; меняются, как пишет Е.Ю. Сидоров, «эстетические концепции мира и человека»[5], и в литературу приходит очередной новый герой, который привносит с собой очередное новое качество самой литературы.
Современную антиутопию упрекают в непсихологич-ности, но к роману «Райская машина» это не относится. Предмет художественного интереса М. Успенского - не только реалии окружающей действительности, но и реалии души героя.
Главный герой с говорящей фамилией Мерлин (а с ним вместе и читатель) погружается в ситуацию буквально с нуля, выбравшись из глухой тайги к цивилизации. Это очень талантливый и умный человек, волей недоброжелателей и судьбы просидевший в суперсовременной избе своего друга не один год. Про него тем временем в Край-ске (здесь угадывается родной город автора - Красноярск) слагают настоящие легенды и сказки, наделяя недюжинными способностями и силой. И только Мерлин выходит из своего убежища, как тут же понимает, что в его отсутствие с миром произошло что-то не то. И действительность не обманывает его предчувствия, сталкивая героя с самыми неожиданными персонажами. Впрочем, довольно скоро становится понятно, что все эти встречи не были случайными, а выход Мерлина из леса многие ждали с нетерпением и надеждой.
Есть такая легенда, что будто бы великий чародей короля Артура Мерлин не умер, но был погружен в беспробудный сон на века. Но сон все же не смерть, значит, он может вернуться. И какие изменения увидит он в мире?
Видно, неспроста главный герой носит гордое имя Роман Ильич Мерлин. Он, конечно, не заснул, а находился в добровольно-вынужденном отшельничестве в глухой тайге. Но пришлось ему все же в силу обстоятельств выйти к людям. Что же может, казалось бы, сильно измениться в современном мире, чем можно поразить человека пережившего уже смену общественно-политического строя?
Россия оккупирована международными силами ООН, особенно зверствуют в сибирской тайге одичавшие «черти-психи», как их называют в народе, а на самом деле индусы-сикхи из международного контингента «UNCharityForces», все твердят об эвакуации, потому что вот-вот с Землей столкнется огромный астероид.
Земляне тем временем готовятся к всеобщей эвакуации на неведомый Химэй - прародину всех людей, о которой многие догадывались, но не думали, что все случится на самом деле.
В литературе не так много произведений, в которых инопланетяне прилетают и спасают заблудшее человечество. У Кира Булычева есть рассказ «Последние сто минут» [2]. Там эвакуация человечества идет молниеносно. В «Операции «Надежда» [6] Стругацкие показали спасение Странниками жителей погибающей планеты. Инопланетяне Михаила Успенского эвакуируют все человечество на его историческую родину: в далекую высокоразвитую планетарную систему, богатую природными дарами, высокоразвитую технически цивилизацию, некогда потерявшую корабль с юными космоплавателями, ставшими пра-
38
Вестник КГУ, 2011. № 3
родителями земного человечества.
Обо всем этом, а также об истинных причинах, побудивших Мерлина жить в тайге, читатель узнает постепенно, по мере погружения в роман. Повествование в нем идет параллельно: в настоящем и прошлом, пока, наконец, не пересекается.
Успенский несколькими хирургически точными словами создает на редкость острые и сильные характеры. Его характеристики убийственны, а ситуации невероятно достоверны. Хотя поначалу нелепые ситуации могут вызвать усмешку, но по мере того, как герой узнает все новые и новые факты, роман наполняется горечью.
Как сказал поэт Владимир Фирсов, «Писатель всегда должен помнить свои родовые корни и как живет народ, для которого он пишет. Это своего рода политика, без которой ему не обойтись как в жизни, так и в творчестве. Будучи сам выходцем из народа, писатель не может быть равнодушным к судьбе своего народа. Так было, есть и должно быть!»[4]. И действительно, через весь роман М. Успенского проходит ощущение смешения, информационного хаоса, подрыва устоев. Автор заставляет читателя задуматься над вопросами: а что потом? Что будет за этим? Что будет с народами, у которых из под ног выбили почву? Неужели спасутся только те, кто уйдет в изоляцию, в тайгу, обратно в каменный век, как это сделал эвенкский художник, а ныне шаман и вождь Толя Чарчикан? Однозначного ответа автор не дает. А гротеск, присутствующий в романе, только усиливает атмосферу всеобщей тревоги и растерянности. Тем не менее, книгу можно назвать смешной, только этот смех горький, сквозь слезы, как в сатирах Гоголя и Салтыкова-Щедрина, традиции которых прямо продолжены в «Райской машине».
Успенский написал о том, что видит, предложил свой вариант развития существующих в мировом и российском обществе тенденций. По выражению Дмитрия Быкова, «Чтобы Успенский написал книгу столь мрачную, как «Райская машина», его должно было действительно сильно припечь» [1]. Финал можно понимать по-разному. Конечно, хочется увидеть табличку «Выход - здесь», но открытый финал в лучших традициях русской литературы понадобился автору для того, чтобы напомнить читателю: выход там, где ты решишься выйти.
Список литературы
1. Быков Д.Л. Лаборатория фантастики // http://fantlab.ru/
article571
2. Булычев К. Последние сто минут //http://bookz.ru/book.
3. «Зеленая лампа» литературный дискуссионный клуб//
http://www.herzenlib.ru/greenlamp/detail.php? CODE=2008_ Iitopis_n20080306.
4. Нужно ли писателю заниматься политикой? //Литератур-
ная Россия. - Электрон.газ. - 2005. - №9 //http:// www. litrossia.ги/archive/137/points/3341.php. -
5. Переяслов H. О современном литературном герое//В
поисках нового героя // http://www.proza.ru/2003/03/04-57.
6. Стругацкий А., Стругацкий Б. Полдень, XXI век (Возвраще-
ние) //http://strugacki.ru/book_11/390.htmi. -
7. Успенский М.Г. Райская машина. - М.: Эксмо, 2009. - 320 с.
8. Чанцев A.B. Фабрика антиутопий: Дистопический дискурс
в российской литературе середины 2000-х // НЛО. -Электрон.журнал - 2007. - № 86 // http://magazines.russ.ru/ nio/2007/86/cha 16.html.
К.Л. Фёдорова
Курганский государственный университет УДК 811.367-7
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ С КОМПОНЕНТАМИ-МЕТЕОНИМАМИ «ВЕТЕР»/«WIND», «СНЕГ»/ «SNOW» В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
Аннотация
Настоящая статья посвящена исследованию фразеологических единиц с компонентами-метеонимами «ветер»/«wind», «снег»/ «snow» в русском и английском языках, их описанию, классификации и определению их места в идиоматических картинах мира данных лингво-культур. В настоящее время в научной литературе отмечается большой интерес учёных-филологов, лингвистов к проблеме изучения фразеологических единиц, объединённых общим компонентом, что свидетельствует об актуальности данной тематики.
Ключевые слова: фразеологизм, лексема, компонент, метеоним, картина мира, лингвокультура, национальная специфика.
K.L. Fedorova Kurgan State University
PHRASEOLOGICAL UNITS WITH THE COMPONENT-METEONYMS «ВЕТЕР»/ «WIND», «СНЕГ»/ «SNOW» IN THE RUSSIAN AND ENGLISH LANGUAGES
Annotation
The subject-matter of our scientific research are the phraseological units with the component-meteonyms «ветер»/ «wind», «снег»/ «snow» in the Russian and English languages, their description and positioning at the idiomatic world seeing of these two linguistic cultures. The interest to the phraseological stock of a language as a mirror of national self-consciousness of lingvocultural communities witnesses the currency of the theme.
Key words: a phraseological unit, a lexeme, a component, a meteonym, world seeing, a linguistic culture, national specific.
На рубеже ХХ-ХХ1 веков центральным объектом научного изучения филологов-лингвистов является живой
