CC BY
163
Н.В. Гудаченко ЖАНРООБРАЗУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ГЛАГОЛЬНЫХ МЕТАФОРИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ В БАСНЕ (на материале басен А.П. Сумарокова, И.А. Крылова, С.В. Михалкова)
Целью работы является рассмотрение особенностей функционирования глагольных метафор в жанре басни, участвующих в формировании жанрового своеобразия текстов рассматриваемых произведений. Для языка басен характерно метафорическое переосмысление глагольных лексем с конкретным значением, в результате чего исходный сюжет басни приобретает новую обобщающую интерпретацию; глагольные метафоры реализуют в контексте дополнительные коннотативные оттенки значения, что способствует наиболее полной формулировке морализующего содержания. Широко представлены метафоры-олицетворения, посредством которых качества, поступки человека приписываются абстрактным сущностям, животным, растениям.
Одним из важных параметров художественного идиостиля является система тропов. Особый интерес представляет рассмотрение метафор, органически связанных с поэтическим видением мира и спецификой его репрезентации. Исследование глагольной метафоры в художественном тексте представляет первостепенный интерес в когнитивном и стилистическом аспектах.
Рассмотрению особенностей функционирования глагольной метафоры в художественном тексте посвящен ряд исследований таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, В.Г Гак, Е.О. Опарина, П. Рикер, О.Н. Чарыкова и др.
Басня - короткий рассказ в стихах или прозе с прямо сформулированным моральным выводом, придающим рассказу аллегорический смысл. Композиционно басня репрезентирует краткую ситуацию, состоит из двух частей: повествовательной и поучительной. В баснях субъекты действия чаще всего представлены животными, реже - растениями и предметами неживой природы, которые автором в тексте одушевляются. В языке басен наиболее продуктивно используются глагольные метафоры, построенные на перенесении свойств человека на неодушевленные предметы, явления природы, на приписывании качеств человека животным. Например, осел надулся, брызги поднялись, глаза страдают, глаза хохочут, солнце спряталось - в языке басен И.А. Крылова; толпа уныла, воздух весь озлился, уши тянутся, сердце улыбается, ветер затих, золото утешает - у А.П. Сумарокова; лесной народ застонал, глотки хрипнут, взгляды тупеют, трава зашевелилась - у С.В. Михалкова.
Продуктивны в баснях индивидуально-авторские глагольные метафоры, субъектом или объек-
том действия которых является абстрактная категория. Например, сон защекотал, веселье тает, сплетать лесть, шевелить дурачества кучу, запах дышит, ядить труд - у А.П. Сумарокова; житье наскучило, правда верит, шевелить дела, наделать славы, натолкнуть на грех, поправить беду, «в дружнем счастье все свое блаженство ставить» - у И.А. Крылова; вдохновенье напало, мораль задела, озноб бьет, истина хромает, совет вдохновляет, ум завидует, зависть терпит, истина радует, «за время долгих лет остыли страсть и гнев» - у С.В. Михалкова.
С позиции жанра басни широкое употребление в языке рассматриваемых произведений метафорических конструкций подобного типа связано с тем, что басня носит морализующий характер. Всё повествовательное содержание басни направлено на раскрытие ключевой идеи. Характерной особенностью басни является обобщение сюжета до символа определенных жизненных отношений. Таким образом, буквальный план басни, исходный сюжет переосмысливаются, приобретая новую обобщающую интерпретацию.
Метафоры разграничивают на языковые (узуальные) и художественные (индивидуально-авторские). Первым противопоставил поэтической метафоре языковую Ш. Балли, который показал всеобщую метафоричность языка.
В языке басен достаточно распространены языковые глагольные метафоры, однако существенно преобладают индивидуально-авторские. См. следующие примеры узуальных метафор. Например, у А.П. Сумарокова: душа дрожит, лить злобу, отвечать истиной, найти прибыль, навести страх, «медведем он [пёс] ревел», слушать совесть у И.А. Крылова: делать мировую, отыскать секрет, сердце твердит, брызги зас-
© Н.В. Гудаченко, 2008
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2008
133
веркали, время летит, солнце спряталось и др. Многие из этих метафор устойчивы, перешли в басни из фольклора и мифологии.
В жанре басни наиболее продуктивным видом тропов являются метафоры-олицетворения, чаще носящие индивидуально-авторский характер.
Например, в языке басен И.А. Крылова встречаются следующие развернутые метафоры-олицетворения: закралась грусть в красавицыну грудь; смерть рыщет по полям, по рвам, по высям гор; бесхвостый этот род лишь глупой спесью дышит; помертвело чисто поле; некраденый кусок приелся скоро ей [лисе]; у А.П. Сумарокова: какой злой гнев жену принудил объявить жестокую войну; вся злобой внутренна моя разожжена; грабительски сердца наполнилися жолчью; да правда говорит гораздо красноречно; и на него [пиита] надежду славы клал; и тут рогатиной его [медведя] пощекотили. У С.В. Михалкова подобные тропы немногочисленны. Например, такое на него [скворца] напало вдохновенье; наутро загудел лесной пансионат; как Мишке в угощенье бочонок меду с нарочным идёт; со всех сторон стола несутся голоса; «Моя мораль до Львов дошла И некоторых Мух легонечко задела».
Метафора является основным конститутивным элементом аллегории. Глагол с фразеологически связанным значением приписывает ключевому существительному, употребленному в прямом значении, признак, осмысляемый в переносном плане, метафорическом. Так, например, лексемы «душа» и «сердце» символизируют психическое состояние. В текстах басен они образуют предикативные конструкции с глаголами, обозначающими обычно состояние, действие человека. В этом случае наблюдается двойная актуализация смысла: одновременно с буквальным обозначением, приписывающим определенное состояние душе и сердцу, воспринимается и целостный переносный смысл метафорического словосочетания, символизирующий определенное душевное, психическое состояние человека. Например, метафора душа и та краснеет передает ощущение стыда, позора, тоскует сердце -состояние печали, грусти, сердце закипело - возмущение, негодование, сердца наполнилися жолчью крайнее озлобление, метафора сердце просит счастья передает мечту о счастье.
Переосмысление, в основе которого лежит олицетворение, представляющее собой символи-
зацию психического состояния образа-персонажа басни, - один из наиболее часто встречаемых видов рассматриваемых художественных метафор. Другими продуктивными видами метафор-олицетворений в баснях являются следующие:
- метафоры-олицетворения, показывающие физическое состояние человека: сон защекотал, дрожит тельцо, храп вырвался, водка сердце веселит, в ней [свинье] кровь кипит, искры от горшка блистались, свалила Зайца лихорадка, «от любочестия и в ней [обезьяне] разжегся пламень», «Тупели взгляды, хрипли глотки, бессвязной становилась речь»;
- метафоры-олицетворения, которые выражают интеллектуальную сущность: память дышит, истина хромает, истина цветёт, истина радует, мудрость не остынет, глас разума пролился светом, «и теплое усердье нашей веры смягчит жестокость гнева их [богов]»;
- метафоры-олицетворения, отражающие эмоциональное состояние: страх обнял, страх вновь очнулся, веселье тает, остыли страсть и гнев, жалостью подуло, страх слепой проснулся, покрылось чувство пеной злобы;
- метафоры-олицетворения, отображающие состояние природы: лес зашевелился, вода очнулась, уснуло дерево, листы залепетали, ток воды бежит на низ, воздух озлился, ветр ревет, помертвело чисто поле и др.
Широко распространены в языке басен метафорические конструкции со структурой и семантикой предложений. Наряду с информативной функцией, присущей любой синтаксически оформленной языковой единице, метафора обладает широким спектром прагматических возможностей: эстетических, оценочных, стилистических и экспрессивных.
Например, «Солдат и ей [вдове] о пище докучал, И то ж ворчал, защекотило ей ворчанье в ухе» (А.П. Сумароков, «Безногий солдат»). В данном контексте употреблена ситуативная метафора защекотило ей ворчанье в ухе. Ее центр образует глагольная лексема защекотило, сочетающаяся с субъектом действия ворчанье и объектом действия - ухо. Глагол защекотить имеет значение «измучить щекоткой», в аспектуальном плане это глагол интенсивного способа действия. Предикативный оборот защекотило ей ворчанье в ухе реализует смысловое содержание «докучливые, надоедливые речи измучили, утомили, довели до усталости». Предложно-падежная фор-
134
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2008
ма в ухе в контексте данной ситуативной метафоры усиливает проявление надоедливости обращений солдата к вдове, указывая на буквально ощутимую и нестерпимую навязчивость. Данная метафорическая конструкция передаёт резко негативное отношение персонажа к собеседнику. Метафора носит разговорный оттенок, который усиливается за счет разговорно-просторечной формы глагола защекотить.
На основании проведенных наблюдений над функционированием глагольной художественной метафоры в баснях можно сделать выводы, что для языка басен характерно метафорическое переосмысление глагольных лексем с конкретным значением, которые приобретают отвлеченное значение; глагольные метафоры реализуют в контексте дополнительные коннотативные оттенки значения, часто наделяются экспрессивной оце-ночностью, что, являясь стилеобразующим приемом, способствует глубокому раскрытию содержания басенных произведений, способствует наиболее полной формулировке морализующего содержания.
Преобладают предикативные конструкции, в которых глаголы проявляют преимущественно следующую аспектуальную семантику: сообщают о наступлении определенного состояния (например, слухи поползли, время пошло, сон защекотал, трава зашевелилась), о прекращении какого-либо состояния, действия (например, прошла пора её [красавицы] цветенья, грусть закралась, беда пришла), содержат инхоативные характеристики образов (кровь кипит, веселье тает, истина цветёт, душа дрожит), указыва-
ют на характер развития действия во времени и пространстве, интенсивность его проявления.
Глагольная метафора в жанре басни активно участвует в отражении и структурировании национальной языковой картины мира, формируя определенные участки семантического пространства текста. Широко представлены антропоморфные метафоры, олицетворения, основанные на переосмыслении глагола, являющегося предикативным центром метафорической конструкции. Посредством метафорического переосмысления глагольного компонента и метафорической конструкции в целом свойства, действия человека приписываются абстрактным сущностям (психическому и физическому состоянию человека, состоянию природы и др.) и животным.
Библиографический список
1. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. - М., 1990. - С. 5-32.
2. ГакВ.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. - М., 1988. - С. 11-26.
3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: ИТИ Технологии, 2003. - 796 с.
4. Опарина Е.О. Концептуальная метафора // Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988. -С. 65-77.
5. Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры. - М., 1990. - С. 435-455.
6. Чарыкова О.Н. Роль глагола в репрезентации индивидуально-авторской модели мира в художественном тексте. - Воронеж: Истоки, 2000. - 193 с.
И.В. Гузенко ВЕКТОРЫ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ СЕМАНТИКИ ХРИСТИАНСКИХ СИМВОЛОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматривается один из ключевых аспектов комплексного исследования христианской символики и особенностей ее функционирования в русском языке. Цель работы — выявить векторы семантической эволюции христианских символов.
Основными направлениями развития и эволюции христианских символов являются сферы религии, философии, искусства, литературы. В данных направлениях развития символа в качестве одного из определяющих факторов всегда выступала вера в реаль-
ность символизируемых сверхъестественных объектов.
Н.Н. Рубцов справедливо отмечает, что символ - наиболее универсальный, емкий и конструктивный способ выражения мировоззренческих смыслов. Свойственная природе символа
© И.В. Гузенко, 2008
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2008І
