CC BY
74
Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Горький, 1983. - 188 с.
5. Колтунова Е.А. Статистический анализ местоименного склонения в деловой нижегородской письменности ХГУ-ХУП веков // Структурная и прикладная лингвистика: Межвуз. сб. - Л.: Изд-во ЛГУ 1987. - Вып. 3. - С. 138-143.
6. Копосов Л. Ф. Севернорусская деловая письменность 17-18 веков (орфография, фонетика, морфология). - М.: Изд-во МПУ 2000. - 287 с.
7. Котков С.И. Южновеликорусское наречие в 17 столетии (фонетика и морфология). - М.: АН СССР, 1963. - 235 с.
8. Кузнецов П.С. Очерки исторической морфологии русского языка. - М., 1959.
9. Кузнецов П.С. Русская диалектология. - М., 1960.
10. Новопокровская В.Н. Диалектные особенности рязанских говоров XVII века (по рукописям рязанского областного архива УМВД). - Рязань, 1955. - 324 с.
11. Русинов Н.Д. Очерки по фонетике и морфологии древней угличской письменности в связи с этнической историей Угличского Верхневолжья: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Горький, 1969.
12. Рыбочкина Е.А. Фонетика и морфология тульских говоров XVII века. - М., 1970.
13. Савченко Н.Ф. Кулужские говоры XVII века по данным местной письменности. - М., 1966.
14. Чепаева Л.Г. История форм неличных местоимений в говорах великорусского центра: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1983.
Н.В. Гудаченко
РОЛЬ ФРАЗЕОЛОГИИ В СОЗДАНИИ ОБРАЗОВ ТИПОВЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ В ЖАНРЕ БАСНИ
В работе предлагается рассмотреть особенности репрезентации образов типовых персонажей в жанре басни посредством фразеологии (на материале басен А.П. Сумарокова, И.А. Крылова, С.В. Михалкова). Понимание сущности характера персонажа басни определяется описанием его поведенческих реакций, внешности, речевых особенностей, авторскими оценками. Фразеологические единицы в баснях являются ярким средством характеристики образов типовых персонажей, участвуют в формировании концептуального содержания произведений.
Рассмотрение фразеологических единиц (ФЕ) в произведениях художественной литературы стало объектом многих лингвистических исследований таких ученых, как А.В. Кунин, А.М. Мелерович, Н.М. Шанский, Н.Н. Захарова, М.Р. Проскуряков, И.Ю. Третьякова, М.А. Фокина, А.Г. Ломов и др. Тем не менее ряд теоретических проблем в области изучения текстовых свойств фразеологизмов и особенностей их функционирования в художественной речи требует своего разрешения: функционирование фразеологизмов в произведениях различных жанров, культурологические и когнитивные аспекты фразеологии и их текстовое воплощение, психологическая структура персонажа и ее представление во фразеологическом портрете.
Целью нашего исследования является рассмотрение особенностей репрезентации образов типовых персонажей в жанре басни посредством фразеологии. За основу текстового материала выбраны произведения баснописцев А.П. Сумарокова, И.А. Крылова, С.В. Михалкова. Исследование образа персонажа в жанре басни опирает-
ся на комплексный анализ словесно-речевых и художественно-композиционных способов создания образа ряда конкретных литературных персонажей. Ключевыми параметрами и категориями данного анализа являются портрет персонажа, описание его поступков, речевая характеристика, категория авторского отношения.
В сюжете басни обычно представлены два персонажа: отрицательный и противопоставленный ему положительный. В центре произведений жанра басни всегда стоит образ-персонаж (реальный или иносказательный), отличающийся четкой определенностью характера, поведения, который и служит основным средством раскрытия мысли или морали. То, что такого рода персонаж-характер является действительно важнейшей особенностью басни, может быть подтверждено непременным выделением в басне характерной черты персонажа, обычным прямым ее обозначением (лжец, скупай, клеветник), основной целью произведений этого жанра -обличением каких-либо отрицательных качеств человека [2, с. 82].
© Н.В. Гудаченко, 2008
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
109
ФИЛОЛОГИЯ
Н.В. Гудаченко
Одной из традиционных особенностей жанра басни является аллегория. Иносказательность аллегории обычно устойчива и даже символична. Вполне традиционно, например, закрепление за животными определенных качеств человека: глупости и жадности - за волком; хитрости, коварства, лицемерия - за лисой; справедливости, гордости - за львом; трудолюбия - за муравьем, пчелой; трусости - за зайцем.
Можно говорить о разных способах создания образа персонажа в баснях. Наиболее ярко герои представленного жанра раскрываются в поступках.
В языке басен отображаются поведенческие реакции, целые ситуативные фреймы и сценарии, соответствующие проявлению отрицательных сторон, явлений жизни, негативных качеств персонажа, вербализованных посредством фразеологии. Например: ущемлять права, в пух и прах разнести, к рукам прибрать, махнуть на всё рукой, пить по-черному, чинить преграды, быть не в духе, проявить свой гнев (у С.В. Михалкова); оставить на погибель, сбить с толку, принести в жертву, свести счеты, выйти из терпенья, вышибить дух, скалить зубки, как липку ободрать, в милость втереться, нарубить вздор, впасть во искушение, дело погубить, по клочкам расхватить, сбить с толку, сеть поставить (у И.А. Крылова); выйти из терпенья, колоть глаз, дать щелчок, сплетать лесть, вводить в зависть, зло творить, пойти в худых (у А.П. Сумарокова). Представленные ФЕ имеют выраженную негативную коннотацию, ярко демонстрируют отрицательные качества персонажей, репрезентированные в их поведении.
Рассмотрим примеры контекстуального употребления ФЕ, являющихся характеристиками поведения персонажей басен: 1) «И туловище всё, всё гордостью жеребо, Не только хвост его, и смотрит только в небо» (А.П. Сумароков, «Коршун в павлиньих перьях»); 2) «А тот при нем и жил, и пил, и ел, И в рот ему смотрел, и дифирамбы пел» (С.В. Михалков, «Творец и Льстец»).
В первом примере репрезентированы идеи высокомерного поведения. Здесь создан яркий процессуальный образ коршуна. Само название басни представляет собой фразеологизм, созданный по модели ФЕ «ворона в павлиньих перьях» и синонимичный ей. В словаре «Русская фразеология» под ред. В.М. Мокиенко указано следующее значение ФЕ ворона в павлиньих перьях: «о человеке, который присваивает себе чужие до-
стоинства, чтобы казаться более значительным, и поэтому выглядит смешным и жалким (ирон.)». Словарная дефиниция репрезентирует такие признаки рассматриваемого концепта, как чванливость, надменное поведение, стремление показать качества, не присущие персонажу. Авторский фразеологизм, употребленный в качестве названия басни, таким образом поставлен в сильную позицию и передаёт концептуальное содержание, которое аллегорически представлено в басне системой образов, репрезентирующих ситуативный фрейм, сценарий. Проявлением зазнайства коршуна служит его осанка: всё гордостью жеребо; смотрит только в небо. В данном контексте использован фразеологизм смотреть в небо, состав которого расширен частицей только, подчёркивающей представление персонажа о своей исключительности, первостепенной значимости.
Во втором примере представлены идеи хитрости и обмана, заложенные в самом названии басни через имя отрицательного персонажа (Льстец). Сюжетная линия данного произведения сводится к тому, что критик с целью написания статьи о творчестве известного живописца входит в доверие к объекту своей критической статьи, чтобы выведать все тайны творчества. Идея хитрости передана в басне фразеологическими единицами в рот смотреть (знач. «следовать чьим-либо идеям, подражать, восхищаться»); дифирамбы петь (знач. «чрезмерно восхвалять, превозносить кого-либо»).
Преобладание рассмотренного способа создания типовых образов персонажей (через поведенческие характеристики героев) в басне связано с особенностями тематической основы сюжета произведений рассматриваемого жанра, основной целью которых служит обличение человеческих пороков, их проявлений в каких-либо отрицательных поступках и качествах человека. Анализ поступков персонажа, которые раскрываются в композиции и сюжете произведений басенного жанра, помогает получить более полную картину о данном характере.
Образы типовых персонажей в баснях могут быть переданы также посредством описания внешних признаков героя (в основном - мимики, жестов). Например, глаза уставить, глазами съесть, глаза и зубы разгорелись, в глаза попасться, глаза уставить, проводить глазами, не выпускать из глаз, окинуть взглядом, кожа да кости, в комок собраться, когти марать, качать головой, алч-
110
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
ный взор, протягивать лапу (у И.А. Крылова); с лица осунуться, улыбочка кривится, нехотя переставляя ноги, разводить руками, глядеть с умилением, вилять хвостом, закатить глаза, моргать глазами (у С.В. Михалкова).
В создании образов в баснях важную роль выполняет речевая характеристика, «писатель точно и ярко передаёт особенности речи крестьян, мещан, купцов, дворян, но эти особенности, вместе с тем, приспособлены для передачи духовных качеств героев» [2, с. 85]. Так, анализ речевой характеристики персонажа позволяет выявить социально-групповые, социально-профессиональные элементы в структуре образа. Например, речь судьи в басне С.В. Михалкова «Неправый суд» насыщена профессиональными фразеологическими оборотами (взять под стражу, дать срок, вершить суд, восстановить в правах, обрести свободу); речь дворян в баснях часто содержит ФЕ высокого стиля, подчеркивающие их образованность, галантные манеры, этикет (был мудрён, уверить смею, сходить на поклон, спросить ужинать, вкушать плоды, не взвидя свету и др.).
Довольно богато в баснях представлена народно-разговорная фразеология, особенно те ее группы и категории, которые лишены резкой экспрессивности и в большей или меньшей степени близки к нейтральному фразеологическому слою языка. Например, ног не слышать, некогда духу перевести, в жертву принести, замуж кинуться, из кожи рваться вон, вылезать из моды, нарубить вздор, хлопот полон рот, правду врать, в мысль приползло, сыт по горло и др.
Выделим также выражения, отличные от приведенных выше, наделенные специфической экспрессивностью, которая связана с их принадлежностью к грубой речи. Например, в навоз отсель подите, вжирать плоды, ни к черту не годится, заплыть жиром, пушок на рыльце есть, скорчить ряху и др.
Образ персонажа не может рассматриваться вне категории авторского отношения, авторской оценки героя. Автор в произведениях басенного жанра является обличителем всего отрицательного, несовершенного. Идеи обличения в языке басен широко представлены авторскими афоризмами, близкими по содержанию и структуре к народным пословицам, часто базирующимися на образах и нравоучительном содержании произведений данного жанра. Например, у А.П. Сума-
рокова идеи обличения представлены следующими афоризмами: «Кто подлым родился, пред низкими гордится, А пред высокими он, ползая, нердится» («Заяц и Лягушки»); «Неустремляй-теся того критиковать, Кого немножечко трудненько подкопать» («Змея и пила»); «Чье сердце злобно, Того ничем исправить не удобно», «Кто черен родился, тому вовек так быть» (Арап»); «Покорствуя своей судьбе, Имей сообщество ты с равными себе» («Горшки»). В баснях И.А. Крылова концепт «разоблачение» представлен авторскими афоризмами: «Так часто человек в расчетах слеп и глуп» («Ворона и Курица»), «Делом, не сведя конца, Не надобно хвалиться» («Синица»), «С волками иначе не делать мировой, Как снявши шкуру с них долой» («Волк на псарне») и др.; у С.В. Михалкова: «Тот, кто по праву занял видный пост, Тот, как павлин, не распускает хвост» («Особая мебель»), «Иным идут во вред излишние аплодисменты» («Портной на лаврах») и др. В представленных афоризмах концептуальное содержание передается через морализующее наставление.
Оценка автором образов типовых персонажей может быть передана посредством ФЕ: впасть во искушение, кривить душой, уронить честь и др. Подобные ФЕ представляют собой отрицательно-оценочные сочетания слов. Так автор выражает свое негативное отношение к поведению, действиям, речи своих героев, совершающих недостойные поступки.
В басне доминирующий центр всегда связан с героем повествования, персонажем. Не случайно анализ басни, как правило, требует прежде всего определения ее героя, характеристики всех языковых средств, которые создают типовой образ персонажа (внешность, поведение, положение в обществе, отношение к жизни, людям, предметам). Понимание сущности характера персонажа басни определяется описанием его поведенческих реакций, внешности, авторскими оценками.
Фразеологические единицы в баснях являются ярким средством характеристики образов типовых персонажей, участвуют в формировании концептуального содержания произведений, используются как одно из средств создания сатирического эффекта.
Библиографический список
1. БирихА.К., МокиенкоВ.М., СтепановаЛ.И. Русская фразеология. Историко-этимологичес-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
111
ФИЛОЛОГИЯ
Н.А. Кулинцева
кий словарь / Под ред. В.М. Мокиенко. - М.: Аст-рель; АСТ; Люкс, 2005. - 926 с.
2. Кравцов Н.И. Художественные средства создания образа-персонажа в баснях И.А. Крылова // Поэтика и стилистика русской литературы / Под ред. М.П. Алексеева. - Ленинград: Наука, 1971. -С. 82-95.
3. МелеровичА.М. Проблема семантического анализа фразеологических единиц современно-
го русского языка: учебное пособие по спецкурсу. - Ярославль, 1979. - 79 с.
4. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. - М.: Русские словари, 1997. - 64 с.
5 Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж, 2002. - 191 с.
6 Степанов Н. Русская басня. - М.: Художественная литература, 1966. - 599 с.
Н.А. Кулинцева
КАТАФОРИЧЕСКАЯ И АНАФОРИЧЕСКАЯ ФУНКЦИИ ПОСЛЕДНЕГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ АБЗАЦА В ТЕКСТЕ
Известно, что текст (от лат. textus - ткань, сплетение, соединение) это - «объе-. диненная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность» [2, с. 507]. «Нет текста, который бы не обладал этими признаками...», так как «.в основе любого текста лежит структурирование.» [1, с. 99].
В любом тексте как структурированной системе выделяются отношения между его частями (абзацами и абзацными комплексами), и такие отношения определяются как по горизонтали, так и по вертикали текста. Связи и отношения между абзацами и абзацными комплексами по горизонтали текста называются линейными отношениями, а отношения по вертикали - иерархическими. Отметим, что стандартный текст в основном характеризуется линейными отношениями. Но в рамках художественного произведения, которое мы исследуем, автор достаточно часто комбинирует линейные и структурно-иерархические отношения. Данные отношения рассматриваются как их взаимодействие, приводящее к развитию, «движению» текста под влиянием коммуникативного замысла автора, и установление таких отношений между абзацами и абзацными комплексами позволяет построить связный, целостный, структурированный текст с логичным переходом от одной части текста к другой, распределением информации по степени значимости и другое. В этой связи нас, прежде всего, интересует последнее предложение абзаца (ППА), используемое автором в качестве одного из средств при установлении таких отношений между частями текста. С точки зрения формально-смысловой орга-
низации текста как целого, ППА как составляющая часть абзаца или абзацного комплекса ведет себя как текстовая скрепа, связывающая дистантно или контактно расположенные части текста в единую систему.
Определим роль ППА в структурировании текста. Прежде всего, ППА завершает каждый компонент текста, акцентируя внимание читателя на структуре произведения, на его формально-смысловых составляющих. Но при этом не каждое ППА является завершающей в смысловом плане частью повествования. Те же ППА, которые выполняют функцию итоговости по абзацу или абзацному комплексу и завершают их, выступают в качестве композиционно-организующего центра части текста и составляют его «опорную» часть, что проявляется в общей структурированности отдельно взятого произведения.
Также отметим, что ППА взаимодействует с окружающим контекстом в двух планах: поверхностном и глубинном. В первом случае мы используем термин «синтаксические отношения», а во втором - «семантические отношения». Формально ППА входит в состав основного абзаца и абзацного комплекса. На глубинном уровне ППА находится между двумя абзацами или абзацными комплексами, соединяя их в последовательность и устанавливая определенную семантическую зависимость между ними. В свою очередь ППА определяется как содержанием основного абзаца или абзацного комплекса, так и часто содержанием последующего абзаца. Зависимость ППА от направленности действия в первом случае называется анафорическим вектором, зависимость от последующего контекста -
112
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
© Н.А. Кулинцева, 2008
