CC BY
3
--
DOI 10.54770/20729316-2022-4-439
Р.М. Ханинова (Элиста)
ЖАНР «МАГТАЛ» В КАЛМЫЦКОЙ ПОЭЗИИ ХХ В.
Статья третья*
Аннотация. Фольклорная традиция восхваления («магтал») коня параллельно трансформировалась у калмыцких поэтов в стихах и песнях, опубликованных в калмыцкой периодике 1930-1940-х гг., с величанием трактора как железного коня («темр кулг»), в меньшей степени - машины/автомобиля, комбайна, в послевоенное время - поезда как стального коня («болд кулг»). Эпическая характеристика крылатого коня-аранзала хана Джангара воплотилась в модификации образа самолета как летающего коня («нисдг кулг», «нисдг мерн»), воздушного коня («аИарин мерн», («аИарин кулг»). Авиация, летчик, самолет как знаки новой эпохи привлекли особенное внимание калмыцких поэтов довоенного и военного периода. Поэтому фольклорная традиция (крылатый конь) со временем модифицировалась в сравнение самолета уже с птицей: общее - железная птица («темр шовун»), стальная птица («болд шовун»), а также с орлом, коршуном, в том числе с политической формулой сталинские соколы, но в замене соколов на ястребов (сталинск харцхс = сталинские ястребы). Причем это ключевое понятие у калмыцких поэтов относилось как к самолетам, так и к летчикам. Безэквивалентная лексика - авиация, самолет, аэроплан, летчик - вошла в национальный язык, вытесняя калмыцкие неологизмы (нисэч = летчик, аИарч = летчик). Трудовые и героические свершения в построении социалистического государства, триумфальное покорение воздушного пространства, беспосадочные перелеты через континенты, моря и океаны, освоение Северного и Южного полюсов с помощью первых советских ледоколов, самолетов отразились в патриотическом пафосе советской поэзии тех лет, в частности в калмыцкой поэзии. В то же время это и возникновение советского мифа о «Великой семье» с архетипами Сталина-отца, родины-матери, героических детей.
Ключевые слова: калмыцкая поэзия; газетная периодика; магтал; авиационный дискурс; сталинские соколы; советская мифология; фольклорная традиция.
R.M. Khaninova (Elista)
The Magtal Genre in the Kalmyk Poetry of the Twentieth Century.
Article Three**
Abstract. The folklore tradition of the praise ("magtal") of the horse was parallel to
* Исследование проведено в рамках государственной субсидии - проект «Устное и письменное наследие монгольских народов России, Монголии и Китая: трансграничные традиции и взаимодействия» (регистрационный номер АААА-А19-119011490036-1).
** The study was conducted as part of the state-subsidized project "Oral and written heritage of the Mongolian peoples of Russia, Mongolia and China: cross-border traditions and interactions" (state registration number AAAA-A19-119011490036-1).
the Kalmyk poets in poetry and songs published in the Kalmyk periodicals of the 1930-1940s, with the worship of the tractor as an iron horse ("temr kYlg") and in a smaller degree of the machine / car, combine, trains (in the post-war period) as a steel horse ("bold kYlg"). The epic characteristic of the winged horse-aranzal Khan Dzhangar was embodied in the modification of the image of the aircraft as a winged horse ("nisdg kYlg"), an air horse ("aharin mern", "aharin kYlg"). Aviation, pilot, aircraft as signs of a new era attracted special attention of Kalmyk poets of the pre-war and military period. Therefore, the folklore tradition (the winged horse) was modified over time into a comparison of an aircraft with a bird: in general - an iron bird ("temr shovun"), a steel bird ("bold shovun"), as well as with an eagle, a kite, including the political formula Stalin's falcons, but in replacement of falcons with hawks (stalinsk khartshs = Stalin's hawks). Moreover, this key concept referred to both aircraft and pilots. Emo-exchanging vocabulary - aircraft, airplane, pilot - entered the national language, having displaced the Kalmyk neologisms (nisach = pilot, aharch = pilot). Labor and heroic achievements in the construction of a socialist state, triumphant conquest of the airspace, non-stop flights through continents, seas and oceans, mastering the northern and southern poles with the help of first The Soviet icebreakers, planes were reflected in the patriotic pathos of Soviet poetry of those years, in particular in Kalmyk poetry. At the same time, this is the emergence of the Soviet myth about the "great family" with the archetypes of Stalin-Father, the Motherland, heroic children.
Key words: Kalmyk poetry; newspaper periodicals; Magtal; aviation discourse; Stalinist falcons; Soviet mythology; folklore tradition.
Введение
Обращение калмыцких поэтов прошлого столетия к фольклорному жанру «магтал» («восхваление») выявило две тенденции. «Первая тенденция проявляется в том, что калмыцкие поэты в заглавии и/или в подзаголовке позиционируют целенаправленное обращение к заявленному жанру, создавая магталы в традиции фольклорного аналога с привнесением авторского начала. Вторая тенденция заключается в том, что отнесение репрезентативных текстов к хвалебной поэзии, конкретно к магталу, определяется формой и содержанием, тематикой, типологией героя, близостью к фольклорной традиции несмотря на то, что автор никак не маркирует свое произведение в интересующем нас аспекте» [Ханинова 2022a, 425].
Вторая тенденция в широком плане отразилась на страницах калмыцких газет 1930-1940-х гг.: так, фольклорная традиция магтала - величания коня из героического эпоса «Джангар» трансформировалась у калмыцких поэтов в стихах и песнях, обращенных к образам собственно коня (аранза-ла - богатырского волшебного коня), железного коня - трактора, позднее стального коня - поезда, помощника человека в трудах и боях [Ханинова 2022b,444-445].
Та же тенденция в газетной периодике того же периода проявилась в развитии авторского жанра «магтал» о помощнике человека, героя и труженика, в технической сфере уже на примерах стихотворений и песен о
самолете - летающем коне, железной или стальной птице. Так же, как в эпической традиции величания коня и его всадника, восхваление самолета и его летчика выразилось в поэтике заглавия произведений (например, «Болд шовун» = «Стальная птица»; «Нисэч» = «Летчик»; «Сталинск харцхс» = «Сталинские ястребы»; «Болд харцхсин парад» = «Парад стальных ястребов»), в их содержании, без прямого указания на жанр «магтал». Такая хвалебная поэзия калмыцких поэтов о триумфальном покорении человеком воздушного пространства, о беспосадочных перелетах через континенты, об освоении Арктики и Антарктиды с помощью первых советских ледоколов, самолетов передала патриотический пафос советской поэзии тех лет. Полярники и летчики - самые главные герои 1930-х гг., их географические открытия и авиационные рекорды сравни эпохе освоения космоса советской страной.
Несмотря на то, что в Элисте аэроклуб открылся только в 1936 г., осваивали там парашютный спорт и планеры, а профессию летчика получали за пределами республики, калмыцкие поэты быстро откликались на страницах местных газет на главные события с участием полярников и летчиков страны. О них сообщала вся советская печать в статьях, заметках, репортажах, поздравлениях, плакатах, стихах и песнях с фотографиями участников, снимками с мест событий, создавая образ страны героев и культ знаменитостей в социальной иерархии общества. «В одном измерении Сталин - великий вождь и учитель, отец народов; ниже на ступеньку вожди меньшего калибра (региональные и отраслевые), далее, большие люди, а затем маленькие люди, в позднейшей терминологии "винтики". В середине 1930-х гг. в эту вертикаль включат "знатных людей". В другом измерении герои также делятся по степени важности их деяний и, соответственно, по степени прославления» [Лейбович 2022, 174-175]. Государственный институт героев повлиял на отношение к подвигу: героизм из категории исключительного переходит в категорию массовости (каждый может стать героем), напоминая о горьковском фразеологизме, что в жизни всегда есть место подвигу.
Это время возникновения советского мифа о «Великой семье» [Кларк 1992] с архетипами Сталина-отца, родины-матери, героических детей, «сталинских соколов» [Гюнтер 1991; Гюнтер 2000]. Так, «имидж летчика как "сталинского сокола" удивительным образом объединил объективные черты летчика-профессионала и мифологический подтекст» [Лысакова 2013, 95].
Магтал-величание самолета как крылатого коня в калмыцкой поэзии ХХ в.
Одним из первых к магталу о самолете обратился Эльдя Кектеев (1916-1965) в стихотворении «Элэ» («Коршун», 1935). Кроме того, этот текст можно отнести и к жанру разговора - человека с птицей. Лирический субъект, завидя коршуна, парящего в жарком небе, окликает птицу,
прося у нее крылья в поисках прохлады. Приемом олицетворения вводится в сюжет ответ коршуна, напоминающего человеку о том, что он - сын безграничного времени, создавший своим умным знанием воздушного коня: «Уу цагин Yрн, / Ухан сурhулэр кесн / Унх аhарич мвртэч». (Тексты на латинице везде даны в соответствии с языковой реформой на кириллице; все стихи воспроизводятся в авторской редакции - Р.Х.) [Кектэн 1935, 4]). Птица говорит, что человеку в собственных силах облететь весь мир, что воздушные скакуны всюду летают, покоряя Ледовитый океан через десятки тысяч километров: «Ард, ардасн цувад, / Аhарин кулгуд цервнэ, / Ар далаИан hатлад, / Арвн ми^эд ниснэ» [Кектэн 1935, 4]. Человек благодарен птице, улетевшей ввысь, за напоминание, заключив, что могучий СССР освоит все достижения человечества, рабочий класс узнает о мощных наших стремлениях. В контексте стихотворения речь шла об освоении советской страной Северного морского пути, об эпопее с пароходом «Челюскин» и спасением его экипажа нашими летчиками (1933-1934 гг.), награжденными за этот подвиг только что учрежденным Постановлением ЦИК от 16 апреля 1934 г. званием «Герой Советского Союза». Влияние калмыцкого эпоса здесь проявилось в сравнении самолета не с птицей, а с летающим конем, поскольку в данном случае ближе было бы орнитологическое сравнение с коршуном.
Другой пример сравнения самолета с крылатым конем есть у Гари Да-ваева (1913-1937) в «Балладе о будущем» («Хеетин баллад», 1936), опубликованной в 1937 г. Оборонная тема в балладе актуализировала роль военной авиации, военных летчиков. Несмотря на вымышленный в 1936 г. сюжет воздушного боя калмыцкой летчицы с вражескими асами (тогда СССР ни с кем не воевал, не было летчиц-калмычек), поэт славит советский самолет и героиню [Ханинова 2019]. Сравнение самолета с летающим конем дано в начале и в середине фрагмента из баллады, например: «Нимн-Эрвц куукн / Нисдг мврэн тохв» [Даван 1937, 1] («Нимн-Эрвена оседлала летающего коня». Здесь и далее наш смысловой перевод. - Р.Х.). Использование метафоры и глагола «тохх» («седлать») подчеркивает связь с фольклорной традицией. См. далее также «нэрхн нисдг мерн» («летающий конь»). Есть в балладе и непосредственное название авиационной техники по-русски (самолет) [Калмыцко-русский словарь 1977, 479], описание советского самолета как узкой белой машины («нэрхн цаЬан машин»), любимой маленькой машины («эцкр бичкн машин»), с головой, как у чайки, белой, словно снег («Цах шовуна толhата, / Цасн цаЬан самолет»).
Ср. «нискл» («самолет») в кратком русско-калмыцком словаре [Жижян 1995, 120]. В таком написании самолет («нискл») назван в стихах М. Нар-маева «Аhарин комсомол» (букв. «Воздушный комсомол», т.е. осваивающий воздушное пространство, 1938) [Нармин 1938, 3], Б. Дорджиева «Дамшлhн болн белдлhн» («Тренировка и подготовка», 1939) [Дор^ин 1939, 1]. В своем переводе нармаевского «Аhарин комсомол» («Комсомол на крыльях», 1958) К. Шишло, опережая время, заключил: «Мы с небом затеяли спор. / Ну, космос, теперь берегись!» [Нармаев 1958, 132].
Русское слово «летчик» Г. Даваев в своей балладе дважды заменил калмыцким «нисэч» - «летчик, пилот, авиатор» [Калмыцко-русский словарь 1977, 379] (неологизм от глагола «нисх» - «лететь, летать» [Калмыцко-русский словарь 1977, 379]): «Эрвц нисэч» («Эрвена-летчица»), «Зергтэ куукн нисэч» («Храбрая девушка-летчица») [Даван 1937, 1].
В стихотворении «Аhарч куукдт» («Девушкам-летчицам», 1938), прославляющем подвиг трех летчиц (В. Гризодубова, П. Осипенко, М. Раскова), Санджи Эрдюшев (1912-1943) сравнил аэроплан со скакуном («ку.лглгч машинь» = машина-скакун) [Эрдушэ 1938, 3].
В «Ойратском словаре поэтических выражений» слово oqtorYuyin означает «небесная лошадь». Первая часть («небо) входит в состав многих эпитетов, но в сочетании со словами в значении «передвигающийся». Вторая часть («лошадь») может быть прочитана в нескольких санскритских словах, но их первая часть означает «перья» или «крылья» [Ойратский словарь 2010, 469].
Таким образом, у калмыцких авторов в образе крылатой машины - самолета - объединяются поэтические признаки коня и птицы.
Магтал-величание самолета как железной или стальной птицы в калмыцкой поэзии ХХ в.
Параллельно сравнению самолета с летающим конем в лирике калмыцких поэтов появилось и сравнение самолета с птицей - с орлами («Лэрднр») [Кектэн 1938, 2], ястребами («харцхс») [^идлэн 1938Ь, 4], коршуном («элэ болсн машин») [Ин^ин 1941, 4], железной («темр») или стальной («болд») птицей («шовун»), в том числе с подчеркиванием механического, искусственного, сотворенного человеком («машин» = «машина»). У Б. Дорджиева введено новое определение - <^арин кермн» («воздушный корабль») [Дор^ин 1939, 1].
Самолет как железная птица упомянут приметой времени в стихотворении Хасыра Сян-Белгина (1909-1980) «Дуул, иньгм» («Пой, моя подруга», 1936), посвященном делегатам первой конференции республиканского комсомола: «Кеер / Кец унад / Санамр ^ирлhн урлдна. / Деер / Дел^ сунад / Самолетс дуулж, хурлдна. // Тецгрэр / Твмр шовуhар / Дел^ Y[Y]лиг буул. / Дууhан, / Дурта иньгм, / Делкэд кYргэд дуул!» [Сэн-Белгин 1936, 1]. («В степи, на пригорках беспечно миражи скачут. Наверху самолеты, взлетая, с шумом обгоняют друг друга, в небе железными птицами проходят сквозь облака. Песню, моя любимая подруга, спой, поведав всему миру»). В отличие от других авторов, поэт использовал в структуре текста необычную расстановку слов во всех строках: одно слово, два слова, три слова.
Стихотворение «Нисэч» («Летчик», 1936) Морхаджи Нармаева (19151993) перекликается со стихотворением Э. Кектеева «Элэ» в прославлении советской авиации, ее летчиков, о которых знает вся страна из радио и газет, эти великие советские герои летали в Арктику, преодолели Ледовитый океан, показав победу социализма: «ДYмбр советин героймуд / Дууллдэд
аркткур нислднэ, / Мест дала hатллдад / Социализмин диилвр YЗYлнэ» [Нармин 1936, 4]. Поэт вводит в текст безэквивалентную лексику: аэроплан, пилот, мотор, эскадрилья; сравнивает аэроплан вообще с птицей («шовуншц»); обращается к мотору (самолету) как к живому победителю, чтобы он поднял выше летчика, чтобы, кружась, облетая, снова и снова показал свою силу: «Диилич, мотор, диилич, / Деегшэн нисэч залич, / Дуhр^ эргэд чидлэн / Дэкн, дэкн YЗYлич» [Нармин 1936, 4].
Стальной птицей самолет возникает в названии стихотворения-маг-тала Басанга Дорджиева (1918-1969) «Болд шовун» («Стальная птица», 1938). В самом же тексте дано сравнение с черной птицей: «Халэд-нисэд деер / Хар шовуншц эрвлзнэч» [Дорж;ин 1938а, 4]. («Вверху летая, подобно черной птице, мелькаешь»). Как и М. Нармаев, поэт обращается к самолету, прославляя в 4-х четверостишиях его достоинства, связанные со знаменитыми победами великой страны в строительстве социализма: сила, скорость, грузоподъемность, всенаходимость. В итоге: «Социализмин зеериг ик^лгч / Сумн хурдн аhарчч» [Дор^ин 1938а, 4]. («Ты приумножаешь богатство социализма, быстрое, как пуля, воздушное судно»). Здесь авторская попытка создать неологизм «аhарч» в обозначении самолета от существительного «аИар» - «воздух, атмосфера» [Калмыцко-русский словарь 1977, 26], где в удвоенном «чч» первая буква является суффиксом, а вторая указывает на сокращение местоимения «чи» («ты»), обращение к самолету. Но этот неологизм не прижился в лексике калмыцкого языка, хотя его использовали и другие калмыцкие поэты, например, С. Эрдюшев («Аhарч куукдт» = «Девушкам-летчицам», 1938).
Согласно Т.А. Загидулиной, орнитологическая метафора в авиационном дискурсе - «сталинские соколы» - стала инструментом конструирования политического мифа: «Соколами в советском фольклоре (фейклоре) назывались Ленин и Сталин. Обозначение связи правителя с небом является еще одним инструментом легитимации власти, на этот раз через ее сакрализацию. Орнитологические метафоры применялись и для обозначения других политических деятелей, а также представителей профессиональной группы летчиков. В 1910-20-х гг., когда воздухоплавание было относительно новой сферой деятельности, основной функцией таких метафор была гносеологическая, в 1930-х гг. она стала моделирующей: в образе "сталинских соколов" сочетаются черты сакрального существа, абсолютная маскулинность, сила, отвага и героизм» [Загидулина 2016, 176]. Как известно, в русском фольклоре богатырей называли соколами, в древнерусской литературе - и князей: сила, власть и защита. В преемственности власти, метафорически представленной в стихотворении М. Исаковского «Два сокола» (1940), реализуется принцип ее тройной преемственности: от старшего сокола (Ленин) к младшему (Сталин) и позднее к юному - соколенок (соколята) [Загидулина 2016, 178]. Солярная и мифологическая символика, преломленная во фразеологизме «сталинские соколы», нашла отражение в стихах советских поэтов на эту тему [Загидулина 2019].
Как указывает И. Козлова, в 1935 г. все сравнения летчиков с сокола-
ми следуют горьковской формуле «гордый сокол», а эпитет «сталинский» впервые встречается в газете «Правда» 24 июля 1936 г., после перелета Чкалова по «сталинскому маршруту», вызвав и поэтические отклики в сравнении летчиков с соколами и орлами [Козлова 2010, 5]. Эпитет «сталинский» в отношении маршрута и характеристики летчиков демонстрировал также особое внимание Сталина к развитию советской авиации, к авиационным рекордам и их героям. Это нашло отражение в ангажировании советского легитимного фольклора с пропагандистской лексикой и фразеологией в СССР 1930-х гг. (См. подробнее: [Козлова 2010, 1-10]).
Формула эпохи 1930-х гг. в отношении советских летчиков и самолетов трансформировалась в калмыцкой лирике, например, в песне «Сталинск харцхс» («Сталинские ястребы», 1938) Пюрви Джидлеева (1913-1940), у других калмыцких поэтов. Соколов вытеснили ястребы в данной орнитологической номинации хищных птиц. Слово «харцх» означает «ястреб» [Калмыцко-русский словарь 1977, 581; Манджикова 2007, 78; Пюрбеев 2022, 332]; у ойратов Синьцзяна - «харцаЬаа» [Тодаева 2001, 391], по-монгольски - «харцага» [БАРМС IV, 2001, 56]. По-калмыцки сокол - это «начн» [Калмыцко-русский словарь 1977, 370; Манджикова 2007, 63], а также «шоцхр» («кречет, сокол») [Калмыцко-русский словарь 1977, 679; Манджикова 2007, 85; Пюрбеев 2022, 496], у ойратов Синьцзяна - «начин» [Тодаева 2001, 244], у монголов - «начин, начин шонхор» [БАРМС II, 2001, 570].
В культе предков-тотемов, а также для оценки и характеристики богатырских качеств в эпосе «Джангар», как пишет Г.Ц. Пюрбеев, широко используются образы животных, зверей и птиц, олицетворяющих храбрость, отвагу, силу, стремительность, зоркость и т.д.; в этом отношении эталоном являются из птиц - сокол (начн), беркут (бYргд), коршун (элэ), орел ^эрд) [Пюрбеев 2015, 47].
«Охота с ловчими птицами была древней забавой монголов и любимым развлечением калмыцкой знати. Для охоты на пернатую дичь монголы предпочитали использовать специально обученных соколов. Соколиная охота, считавшаяся развлечением, достойным мужчины, сохранялась у волжских калмыков вплоть до XX в.» [Селеева 2020Ь, 350].
Калмыцкая поговорка подчеркивает иерархию птиц: «Шовуд болвас шоцхр болдго» = «Не всякой птахе быть кречетом» [Калмыцко-русский словарь 1977, 679]. Мощь ястреба калмыцкая пословица характеризует в сравнении: «Харцх нег шуурлтэ, хан нег зэрлгтэ. У ястреба одна хватка, у хана одно повеление» [Калмыцко-русский словарь 1977, 581].
То же ястребиное обозначение есть в стихотворении «Болд харцхсин парад» («Парад стальных ястребов», 1939) Лиджи Инджиева (1913-1995), в стихотворении «Ар полюс» («Северный полюс», 1937) Аксена Сусее-ва (лит. псевдоним Дендян Айс, 1905-1995). При этом у П. Джидлеева определение «сталинск харцхс» присутствует только в заглавии текста [Ж^идлэн 1938, 4], у Л. Инджиева неоднократно указывается множественное «харцхс» («ястребы»), единожды «болд харцхсм» («мои стальные
ястребы»), «мана московск самолетс» («наши московские самолеты»), «кудр харцхсин хээкрэнд» («в сильном ястребином крике») [Ин^ин 1941, 1]. А. Сусеев назвал Валерия Чкалова «сталинским ястребом»: «Чкалов -Сталина харцх», а советских летчиков - «Сталина баатр харцхс» («отважные ястребы Сталина» [Дендян 1937, 2]. В «Военном марше» («Дээч марш», 1938) Михаила Хонинова (1919-1981) самолеты также метафорически названы ястребами: «енр харцхс» («многочисленные ястребы») [Хоньна М. 1938, 4]. Ср. в стихотворении Э. Кектеева «Мана цагин hэрднр» («Орлы нашего времени», 1937) советские летчики прославляются, как орлы, в связи с покорением Северного полюса, с первым беспосадочным перелетом на самолете АНТ-25 по маршруту Москва - Северный полюс -Ванкувер 18-20 июня 1937 г. (В. Чкалов, Г. Байдуков, П. Беляков), со вторым беспосадочным перелетом СССР - США 12-14 июля того же года (М. Громов, А. Юмашев, С. Данилин). Рама этого стихотворения включает место, дату создания (Ээдрхн, 1937-гч ^ил = Астрахань, 1937 год) и два эпиграфа. Первый указан как старая пословица: «Кезэнэ шовун hэрднр, / уул хэлэ^ нисдг, / уул хэлэ^ буудг - / Бээ^» [Кектэн 1938, 2]. («С давних пор орлы, глядя на горы, взлетают, глядя на горы, опускаются»). Второй эпиграф - автоцитата: «Мана цагин hэрднр, / Полюс хэлэ^ нисдг, / Ж¡ирhл хэлэ^ буудг / бол^» [Кектэн 1938, 2]. («Орлы нашего времени, глядя на полюс, взлетают, глядя на жизнь, приземляются»). Самолеты в тексте названы орлами («Лэрднр»), а также железными птицами нашего времени («Мана цагин твмр шовуд»), скорость которых сравнима с аранзалом -эпическим крылатым конем («Ардк далаг hатлад, / Арнзлин хурдар одв») [Кектэн 1938, 2]. («Предолев последний океан, направились с быстротой Аранзала»). Последнее четверостишие являет хвалу стране - мощному СССР под руководством стального Сталина - ей двадцать лет: «Болд Сталин hардсн / Бат СССР - хертэ!», хвалу героям, открывшим новый путь, их имена всегда будут прославлены: «Бэр^ ^ирhлиг илтксн / Баатрмуд туурхнь лавта!» [Кектэн 1938, 2]. То же сравнение трех героинь-летчиц с орлами (орлицами) есть в стихотворении «Энр орна зермг YPДYД» («Отважные дети большой страны», 1938) Муутла Эрдниева (1914-1942).
Магтал-величание летчиков в калмыцкой поэзии ХХ в.
Магтал-величание летчиков условно можно разделить на несколько групп: 1) величание самолетов и, соответственно, их летчиков; 2) величание полярников и, соответственно, летчиков, спасших их с льдины, (челюскинцы, О. Шмидт, И. Папанин, В. Чкалов, С. Леваневский и др.); 3) величание летчиков, совершивших беспосадочные перелеты СССР - США (В. Чкалов, Г. Байдуков, П. Беляков; М. Громов, А. Юмашев, С. Данилин, 1936), Москва - Дальний Восток (В. Коккинаки, А. Бряндинский, 1938); 4) величание летчиц, совершивших беспосадочный перелет Москва -Дальний Восток (В. Гризодубова, П. Осипенко, М. Раскова, 1938); 5) величание погибших летчиков (В. Чкалов, А. Серов, П. Осипенко); 6) велича-
ние военных калмыцких летчиков.
К первой и второй группе помимо уже указанных нами стихов и песен («Ар полюс» А. Сусеева, «Мана цагин hэрднр» Э. Кектеева), можно отнести, например, песню «Авиацин дун» («Авиационная песня», 1939) Гари Шалбурова (1912-1942), опубликованную в День всесоюзной авиации 15 августа под газетной рубрикой «Всесоюзин авиацин едр менд болтха!» («Да здравствует День всесоюзной авиации!») и плакатом В. Ёлкина (издательство «Искусство») «Советск диилгдшго авиацин туг - YP Сталин менд болтха!» («Да здравствует товарищ Сталин - знамя непобедимой советской авиации!»). Поэт в «Авиационной песне» назвал самолет ястребом, скакуном, а в припеве - машиной, преодолевающей туман, дождь, буран ночью и днем по указанному Сталиным-отцом пути [Шалвра 1939, 1].
Авиационный парад как демонстрацию могущества социалистического государства, ее военно-воздушных сил и летчиков-героев прославил Л. Инджиев в стихотворении «Болд харцхсин парад» («Парад стальных соколов», 1939), написанном в Москве и опубликованном 23 февраля 1941 г., в День Красной Армии и Военно-морского флота. Текст дан на первой странице газеты «Улан баИчуд» («Красная молодежь») под плакатом с изображением Кремля, летящих самолетов, трех военных на переднем плане, со знаменем (портрет Сталин и цифра XXIII), газетная полоса с лозунгом: «Алдр Улан Цергин ХХШ-гч еен менд болтха!» [Ин^ин 1941, 1]. («Да здравствует ХХШ-я годовщина Великой Красной Армии!»).
Здесь полный набор мифопоэтического комплекса: Сталин, Москва, Красная площадь, Мавзолей, стальные самолеты-соколы, дружная семья народов страны, советские песни об авиации. Подробное описание военного парада на Красной площади в Москве, названной железным городом как непобедимой, наполнено визуальной оптикой и акустическим аспектом: многочисленные самолеты подлетают к столице, заполняя небо, сотрясая своим гулом, подобным грому, вселенную, заставляя содрогаться небо. Самолетное эхо преодолевает моря и горы, этого ястребиного крика пугаются враги. Когда самолеты-ястребы летят над Красной площадью, их с Мавзолея, приветствуя, славит Сталин, тысяча знамен развевается, словно кланяясь в его сторону: «Улан Площадь деегэр / Урлдад харцхс Иарлдна, / Мецк Сталин зааИад, / Мавзолей деерэс магтна, - / ТYмн туг-муд делслднэ, / ТYн талан геклднэ...» [Ин^ин 1941, 1]. Эпитет «мецк» в характеристике Сталина означает «вечный, бессмертный», подчеркивается руководящая роль вождя-учителя («зааИад» от глагола «заах» - указывать, показывать, учить, наставлять) [Калмыцко-русский словарь 1977, 358; 234], его особое отношение к летчикам («магтна» - славит, от глагола «магтх» - участвовать в восхвалении (прославлении) кого-чего л.) [Калмыцко-русский словарь 1977, 338]. Родина-мать в образе ее красавицы-столицы также ликует, радуясь смелым ястребам: «Солцтрсн сээхлэ Москва / Дуувр харцхстан байсна» [Ин^ин 1941, 1], все больше распевая песни в честь отважного советского народа. Заканчивает поэт хвалу риторическим восклицанием: «Эн болдм харцхсм / Эцнэд кури^ ниснэ, / Эщнэнм кучнь
ямриг / Ээй, кентн меднэ!» [Ин^ин 1941, 1]. («Эти мои стальные ястребы рядами летят, такую их силу, эй, кто только не знает!»).
О растущей смене авиаторам в своей колыбельной «Элгэн куукдт» («Младенцу», 1940) пишет Г. Шалбуров, вводя после пейзажа с летящим ястребом песню матери над колыбелью сына: «Эн аИарт йовсн / Эврэ бийинч эцк, / Орн-нутгт туурсн / Аhарин иньг харцх» [Шалвра 1940, 4]. («Это в воздухе летает твой отец, прославленный на всю страну друг неба - ястреб»). В припеве звучит обращение матери к сыну, что он будет подражать отцу, станет летчиком. Она сравнивает младенца с эпическим богатырем Алым Хонгором, выражая уверенность, что сын - будущий защитник родины. В духе советской колыбельной тех лет Сталин-отец знает о всех детях, заботясь каждый день об их счастливой жизни: «Унт^ кевтх тадниг / Аав Сталин меднэ. / Улм сэн ^ирhлитн / Эдр болhн делднэ» [Шалвра 1940, 4]. Здесь авиационный дискурс построен на мифопоэтиче-ской параллели общего и частного, государственного и семейного: Сталин-отец, родина-мать, дети страны = отец, мать, сын.
К третьей группе относятся, помимо стихотворения А. Сусеева «Ар полюс», стихи Э. Кектеева «Мана цагин hэрднр» («Орлы нашего времени», 1937), П. Джидлеева «Сталинск харцхс» («Сталинские ястребы», 1938). В стихотворении «Эедэн, ^ицгс холд» («Выше, еще дальше», 1936) Церена Леджинова (1910-1942) и в песне Муутла Эрдниева «Комсомолд нерэдсн дун» («Песня, посвященная комсомолу», 1938), адресованной его двадцатилетию, прославляется летчик-испытатель Владимир Коккинаки (19041985), совершивший беспосадочные перелеты Москва - Дальний Восток (1938), за что был удостоен звания «Герой Советского Союза», затем Москва - Северная Америка (1939). У Ц. Леджинова летчики сравниваются с орлами (<Лэрд нисэчнр»). Автор вначале задается риторическим вопросом, чьи самолеты летят выше и дальше всех, затем воздает хвалу В. Коккина-ки: «Коккинак меслсндэн ицлтэ, / Коккинак еедэн ниснэ, / Урнам hарин эрдм / Ухалсан уулд шицгэнэ» [Ле^нэ 1937, 2]. («У Коккинаки решительная вера, Коккинаки летает выше, в руках знающего мастера задуманное претворяется в деяниях»). Так одерживается новая победа (букв. оседлана победа), так возникает новое предание: «Шин диилhн тохгдна, / Шин туу^ секнэ» [Ле^нэ 1937, 2]. Муутл Эрдниев славит полярников (ледокол «Ермак», Папанин), летчика Владимира Коккинаки: «Аhарин тецгсин азд дольган / Коккинаки ^иврт эргднэ!» [Эрднин 1938а, 3]. («Буйные волны воздушного моря расступаются перед крыльями Коккинаки»). Метафора (крылья Коккинаки) относится как к самолету, так и к его летчику в мифопоэтическом дискурсе. «Древняя охотничья жизнь, охотничьи представления находят выражение в архаических сказочно-эпических мотивах превращения в фольклоре монгольских народов. Связанность с охотничьей жизнью обуславливает превращения героев в различных зверей и птиц (в оленя, в джейрана, в белку, в горностая, в ястреба, в орла и т.д.). Типическими являются фольклорные мотивы превращения героя в определенного зверя или птицу, чтобы пересечь океан, земные пространства,
взобраться на горную вершину, поймать душу мангаса» [Селеева 2020а, 62]. В стихотворении «Папанинцнрт» («Папанинцам», 1938) Лиджи Хони-нова (1917-1942), подробно описав историю полярной экспедиции, назвал папанинцев героями времени, призывая воспеть их неслыханные ранее богатырские подвиги, их прославленную победу: «Алдр баартмударн ду-улцхай. / Туужд соцсгдад уга, / Туургсн ик диилвртэ» [Хоньна Л. 1938, 1].
В четвертую группу входят стихи, адресованные женскому экипажу В. Гризодубовой: «Аhарч куукдт» («Девушкам-летчицам», 1938) Санджи Эрдюшева [ЭрдYшэ 1938, 3], «Ж^ивртэ кYYкд» («Крылатые девушки», 1938) Гари Шалбурова [Шалвра 1938, 1], «Баатр кYYкд» («Девушки-героини», 1938) Пюрви Джидлеева [Жддлэн 1938, 1], «внр орна зермг YPДYД» («Отважные дети большой страны», 1938) Муутла Эрдниева [Эрднин 1938Ь, 3], «Ьурвн экч» («Три сестры», 1938) Эренцена Лиджиева (1910-1980) [Ли^ин 1938, 1]. Гендерный аспект здесь, в отличие от стихотворений, посвященных мужскому экипажу летчиков, заявлен в актуализации женского начала, в освоении ранее мужской профессии: «Девушкам-летчицам», «Крылатые девушки», «Девушки-героини», «Три сестры». С. Эрдюшев назвал летчиц любимыми детьми партии: «Партин эцкр / YPДYД: / Полина, Вера, / Марина» [ЭрдYшэ 1938, 3], при этом перепутав имя Гризодубовой (вместо Валентина - Вера). При этом поэт подчеркнул, что, совершив беспосадочный перелет, они «Аав Сталина / даалИвриг / Алдр зермгэр / ^цэв» [ЭрдYшэ 1938, 3]. («Выполнили задание Сталина-отца с известной отвагой»). Несмотря на туман, ветер, долгий путь, не отступив, они приземлились в Архангельске, показав свою выучку. О сталинском задании в своей песне сказал и П. Джидлеев: «Аав Сталин даалhвриг / Алдр диилвртэhэр ^цэцхэв» [Ж^идлэн 1938, 1]. («Задание Сталина-отца выполнили со знаменитой победой»). В отличие от С. Эрдюшева, П. Джидлеев назвал летчиц по фамилиям, выделив М. Раскову как храброго штурмана, актуализировал название самолета «Родина», уточнил, что начало беспосадочного перелета началось из Москвы, указал на сложные погодные условия днем и ночью. Использовав слово «самолет», поэт в одном и том же тексте «Ба-атр куукд» («Девушки-героини») называл летчиц героями то по-русски, то по-калмыцки («героймуд»). «Диилврин едр ирвэс / ДYмбр героймудм еснэ. / Диилврин эзн героймудм / Делкэд нерэрн туурна» [Ж^идлэн 1938, 1]. («С каждой победой день ото дня растут мои прославленные герои. Имена моих героев-победителей известны всему миру»). Как П. Джидле-ев, Э. Лиджиев назвал всех летчиц по фамилиям, также выделив мастерство штурмана М. Расковой, но уточнив маршрут: Москва - Дальний Восток, приземление в тайге, прибытие в село Керби Хабаровского края. Самолету «Родина» поэт дал традиционный эпитет «болд» («стальной»). Так же, как С. Эрдюшев и П. Джидлеев, Э. Лиджиев подчеркнул, что летчицы выполнили задание Сталина-отца: «Эцк Сталинэ даалhвр / Эдн цагтнь ^цэлэ» [Ли^ин 1938, 1], что вся страна и Сталин-отец рады этой победе, не знающей примеров, трех сестер-героинь. Муутл Эрдниев в стихотворении «Энр орна зермг YPДYД» («Отважные дети большой страны», 1938),
Новый филологический вестник. 2022. №4(63). --
в отличие от других поэтов, не перечислил летчиц ни по имени, ни по фамилии, назвал их отважными, храбрыми девушками-героинями, сравнив их с орлицами, уточнив время полета (26 часов). Также он актуализировал роль Сталина в успешном завершении полета: «Алдр Сталинэннь даа^вринь / Ончта сээнэр ^цэв», заключив, что вся страна «Баатр YPДЭн йерэв» [Эрднин 1938Ь, 3], т.е. высказала благопожелания (йерэл). Здесь магтал (восхваление) соединяется с йорялом (благопожеланием). Г. Шал-буров в стихотворении «Крылатые девушки», назвав трех летчиц по фамилиям, также сравнил их с ястребами, расправившими крылья над страной. Риторическими вопросами о том, когда раньше летали девушки, где таких могли отыскать в старых преданиях, он тут же заверяет, что не было таких примеров раньше, не знала их Америка, Германия, Япония. Это советские девушки - способные, храбрые, только такие пусть рождаются в нашей семье-стране. Поэт приветствует их, призывая их лететь все выше и дальше, ведь все подвластно их рукам. Кольцевой композицией автор вводит имя Сталина, великого отца, радующего победам детей, расправивших крылья в полете: «Дуувр, дуувр YPДнь / Ж^иврэн делж ниснэ! / Алдр аав Сталин / Инэмсклж байсна» [Шалвра 1938, 1]. Три летчицы за этот подвиг-рекорд после полета были удостоены звания Героя Советского Союза в 1938 г.
Памяти погибших русских летчиков посвящены стихи Б. Дорджиева «Чкалов мартгдшгоч» («Чкалов не забудется», 1938) [Доржин 1938Ь, 1], Л. Инджиева: «Зермг баатр» («Отважный герой», 1939) [Инжин 1992а, 16] и «Осипенко Полинад» («Полине Осипенко», 1939) [Инжин 1992Ь, 17] в связи с гибелью А. Серова и П. Осипенко во время тренировочного полета, «Шуд летчик болнав» («Стану только летчиком», 1941) [Инжин 1941Ь, 4], где В. Чкалов - пример для подрастающего поколения. Вспоминая авиационные подвиги В. Чкалова в 1936-1937 гг., Б. Дорджиев печалится после трагической гибели прославленного летчика 15 декабря 1938 г. во время испытания самолета, называя его ястребом - мощной птицей, уверяя, что героя никогда не забудут, он навсегда останется примером. Его бессмертное место займут сотни последователей, пройдут неоткрытыми путями сталинского маршрута: «Сэкгдэд уга хаа^сиг / Сталинэ маршру-тар илткхвдн!», наши сталинские ястребы сотнями будут летать в небе: «Мана Сталинск харцхс / Ми^эдэр аИарт эрвлзх!» [Доржин 1938Ь, 1]. В тексте летчик назван Валерием, а также полностью при обращении к нему поэта - Валерий Павлович Чкалов.
Другому трагическому событию - гибели А. Серова и П. Осипенко во время совместного испытательного полета - Л. Инджиев посвятил отдельные стихи в 1939 г. Первое произведение, напечатанное в 1940 г. в журнале «Улан туг», вначале называлось «Серов Анатолийд» с посвящением «Тууг гундлта кевэр Yкснднь» («Анатолию Серову: его печальной гибели»), в републикации было переименовано: «Зермг баатр» с посвящением «Анатолий Серовд нерэдгдв» («Отважный герой. Посвящается Анатолию Серову»). Называя его лучшим среди комсомольцев, вышедшего из рабочей уральской молодежи в летчики, поэт обращается к Серову, сравнивая его
с ястребом («Алдр харцх боллач» = «Стал знаменитым ястребом»). Автор вводит в текст похвалу подруги Серова, вспоминает его подвиги, о том, как любимые наши руководители славили летчика: «Эцкр мана hардачнр / Магтал энYнд илгэлэ» [Инжин 1992а, 16], как весь народ славил своего героического сына: «Бал^д, селэдин олн-эмтн / Баатр кевYhэн магтла» [Инжин 1992а, 17]. Как и Б. Дорджиев, Л. Инджиев подчеркивает жизнь Серова как пример: «Темр ЗYрктэ кевYДм / Терэд, есэд бээцхэнэ» [Инжин 1992а, 17]. («Мои юноши, с решительными сердцами рождаясь, растут»); букв. с железными сердцами («Темр ЗYрктэ»). Ту же уверенность, что после внезапной трагической гибели Полины, ее прекрасный пример героини повлияет на появление таких же сильных девушек, готовых подражать ей, выражает поэт в стихотворении, адресованном П. Осипенко. Авторы всех трех стихотворений подчеркивают преждевременную смерть летчиков, их молодость, гибель во время испытательных полетов, их прижизненную заслуженную славу.
Наконец, если указанная баллада Г. Даваева адресована вымышленному персонажу - калмыцкой летчице, то поэма Э. Кектеева - военному летчику-истребителю Василию Дармаеву: «Дармин кевYн Нарма» («Нарма, сын Дармы», 1941) [Кектэн 1941, 4]. Старший лейтенант Василий Сангад-жиевич Дармаев (г.р. 1914) погиб во время Великой Отечественной войны 20 мая 1942 г. в воздушном бою под Батайском. См. подробнее: [Ханинова 2021].
Заключение
Подводя итоги, отметим, что в калмыцкой поэзии прошлого столетия жанр «магтал» относительно авиационного дискурса характеризуется в аспекте указанной второй тенденции. Во-первых, в исследованных репрезентативных текстах нет ни в заглавии, ни в подзаголовке обозначения «магтал» («восхваление, величание»), непосредственного следования фольклорному аналогу. Во-вторых, хвалебная лирика, представленная в основном стихами и песнями-маршами, по своей авиационной тематике, типологии героя-летчика, вождя-учителя, небесной техники, мифопоэти-ческим комплексом близка к фольклорной традиции. В-третьих, эпическая характеристика крылатого коня-аранзала воплотилась в модификации образа самолета как летающего коня, как птицы (орла, коршуна, ястреба), в том числе рукотворной - железной, стальной. Орнитологическая метафора в авиационном дискурсе как инструмент конструирования политического мифа способствовала созданию фразеологизма «сталинские соколы», с заменой у калмыцких поэтов соколов на ястребов («сталинск харцхс»). Восхваление конкретных авиационных рекордов, подвигов полярников и летчиков в освоении воздушного пространства и географических широт, главных героев эпохи середины 1930-х - начала 1940-х гг., прославление страны в творчестве калмыцких поэтов, с одной стороны, передавало общий патриотический пафос и трудовой энтузиазм, с другой стороны,
отразило советскую мифологию о «Великой семье», архетипы Сталина-отца, Родины-матери, детей-героев. Государственный институт героев демонстрировал переход от исключительного к массовому, коллективному формированию феномена подвига на социалистическом поприще. Величание летчиков в гендерном аспекте манифестировало приобщение женщин к мужским профессиям, но в истории калмыцкой авиации не было профессиональных летчиц. Трагическая гибель нескольких русских авиаторов в лирике калмыцких поэтов явила синтез жанра магтала (величания) и йоряла (благопожелания) памяти героев. Русская безэквивалентная авиационная лексика вошла в национальный язык, вытесняя калмыцкие неологизмы (нисэч = летчик, аИарч = летчик, нискл = самолет).
ИСТОЧНИКИ
1. Даван Ь. Хеетин баллад (Тасрхань) // Улан баИчуд. 1937. Январин 9. Х. 1.
2. Дендэн А. Ар полюс // Улан хальмг. 1937. Августин 22. Х. 2.
3. Доржин Б. Болд шовун // Ленина ачнр. 1938. Майин 20. Х. 4.
4. Доржин Б. Дамшлhн болн белдлhн // Улан баИчуд. 1939. Августин 18. Х. 1.
5. Доржин Б. Чкалов мартгдшгоч // Улан байчуд. 1938. Декабрин 21. Х. 1.
6. Жцдлзн П. Баатр кYYKД // Улан хальмг. 1938. Октябрин 16. Х. 1.
7. Жцдлзн П. Сталинск харцхс // Ленина ачнр.1938. Апрелин 22. Х. 4.
8. Инжин Л. Болд харцхсин парад // Улан байчуд. 1941. Февралин 23. Х. 1.
9. Инжин Л. Зермг баатр // Инжин Л. Хойр ботьта суцйгдсн YYДэвPMYДин хурацйу. Элст: Хальмг дегтр йарйач, 1992. 1-гч боть. Х. 16-17.
10. Инжин Л. Осипенко Полинад // Инжин Л. Хойр ботьта суцйгдсн YYДЭврмYДин хурацйу. Элст: Хальмг дегтр йарйач, 1992. 1-гч боть. Х. 17.
11. Инжин Л. Шуд летчиком болнав // Улан байчуд. 1941. Апрелин 24. Х. 4.
12. Кектэн Э. Дармин кевYн Нарма // Улан байчуд. 1941. Майин 18. Х. 4; Майин 21. Х. 4.
13. Кектэн Э. Мана цагин йзрднр // Улан хальмг. 1938. Августин 18. Х. 2.
14. Кектэн Э. Элэ // Улан байчуд. 1935. Ноябрин 7. Х. 4.
15. Лежна Ц. ведан, жицгс холд // Улан хальмг. 1937. Январин 1. Х. 2.
16. Лижин Э. Ьурвн экч // Улан байчуд. 1938. Ноябрин 29. Х. 1.
17. Нармаев М. Комсомол на крыльях // Поэты Калмыкии / Сост. Л. Инджиев. М.: Сов. писатель, 1958. С. 131-132.
18. Нарман М. АИарин комсомол // Улан хальмг. 1938. Октябрин 29. Х. 3.
20. Нарман М. Нисзч // Улан хальмг. 1936. Сентябрин 25. Х. 4.
21. Сан-Белгин Х. Дуул, иньгм // Улан баИчуд. 1936. Февралин 13. Х. 1.
22. Хоньна Л. Папанинцнрт // Ленинэ ачнр. 1938. Майин 23. Х. 1.
23. Хоньна М. Дээч марш // Улан баИчуд. 1938. Февралин 23. Х. 4.
24. Шалвра Ь. Авиацин дун // Улан хальмг. 1939. Август сарин 15. Х. 1.
25. Шалвра Ь. Жцвртэ кYYKД // Улан баИчуд. 1938. Октябрин 16. Х. 1.
26. Шалвра Ь. Олгэн кYYKДт // Ленина ачнр.1940. Мартын 7. Х. 4.
27. Эрднин М. Комсомолд нерэдсн дун // Улан хальмг. 1938. Октябрин 29. Х. 3.
28. Эрднин М. 9нр орна зермг YPДYД // Улан хальмг. 1938. Октябрин 22. Х. 3.
29. Эрвдшэ С. Ahap4 куукдт // Улан баhчуд. 1938. Июлин 12. Х. 3.
ЛИТЕРАТУРА
1. БАМРС - Большой академический монгольско-русский словарь / отв. ред. Г.Ц. Пюрбеев. Т. II. Д-О. М.: Academia, 2001. 536 с.; Т. IV. Х-Я. М.: Academia, 2002. 532 с.
2. Гюнтер Х. Архетипы советской культуры // Соцреалистический канон: сборник статей. СПб.: Академический проект, 2000. С. 743-784.
3. Гюнтер Х. Сталинские соколы (Анализ мифа 30-х годов) // Вопросы литературы. 1991. № 11-12. С. 122-141.
4. Жижян Б. Краткий калмыцко-русский словарь <^гин эрке». Элиста: АПП «Джангар», 1995. 190 с.
5. Загидулина Т.А. Ни ввысь, ни свыше. Авиационный дискурс в русской литературе 20-х-30-х гг. ХХ в. Красноярск: КГПУ им. В.П. Астафьева, 2019. 208 с.
6. Загидулина Т. А. «Сталинские соколы» - орнитологическая метафора в авиационном дискурсе как инструмент конструирования политического мифа // Политическая лингвистика. 2016. № 4(58). С. 176-180.
7. Калмыцко-русский словарь / под ред. Б.Д. Муниева. М.: Русский язык, 1977. 768 с.
8. Кларк К. Сталинский миф о «Великой семье» // Вопросы литературы. 1992. № 1. С. 83-93.
9. Козлова И.В. «Сталинские соколы»: тоталитарная фразеология и «советский фольклор» // Антропологический форум. 2010. № 12. С. 1-10.
10. Лейбович О.Л. «Мы беззаветные герои все...»: героический дискурс и культ знаменитостей в 1930-е годы // Вестник Пермского университета. 2022. Вып. 3(58). С. 173-180.
11. Лысакова Е.Н. Проблема развития имиджа авиатора: историко-психологи-ческий анализ // Инновации в образовании. 2013. № 9. С. 91-103.
12. Манджикова Б.Б. Хальмг орс терминологическ толь (урИмлмудын болн мал-адусна нерэдлЬн). Калмыцко-русский терминологический словарь (флора и фауна). Элиста: КИГИ РАН, 2007. 98 с.
13. Ойратский словарь поэтических выражений / факсимиле рукописи, транслитерация, введение, перевод с ойратского; словарь с комментариями, приложения Н.С. Яхонтовой. М.: Вост. лит., 2010. 615 с.
14. Пюрбеев Г.Ц. Толковый словарь калмыцкого языка: на калм. и рус. яз., в 2-х т. Т. II. Элиста: АУ РК «РИА «Калмыкия», 2022. 590 с.
15. Пюрбеев Г.Ц. Эпос «Джангар»: культура и язык (=Ж^ацИр дуулвр: сойл болн келн) / на рус. и калм. яз. 2-е изд., перераб. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2015. 280 с.
16. Селеева Ц.Б. Реликты охотничьего уклада и промысла в фольклорной традиции калмыков и народов трансграничных регионов. Статья первая // Новый филологический вестник. 2020. № 2(53). С. 58-74.
17. Селеева Ц.Б. Реликты охотничьего уклада и промысла в фольклорной
традиции калмыков и народов трансграничных регионов. Статья вторая // Новый филологический вестник. 2020. № 3(54). С. 348-364.
18. Тодаева Б.Х. Словарь языка ойратов Синьцзяна (По версиям песен «Джан-гара» и полевым записям автора). Элиста: Калм. кн. изд-во, 2001. 493 с.
19. Ханинова Р.М. Баллада о войне в калмыцкой поэзии ХХ в. // Новый филологический вестник. 2019. № 1(48). С. 194-206.
20. (а) Ханинова Р.М. Жанр «магтал» в калмыцкой поэзии ХХ в. Статья первая // Новый филологический вестник. 2022. № 2(61). С. 413-429.
21. (b) Ханинова Р.М. Жанр «магтал» в калмыцкой поэзии ХХ в. Статья вторая // Новый филологический вестник. 2022. № 3(62). С. 435-448.
22. Ханинова Р.М. Калмыцкая поэзия ХХ века: поэтика лирических и лироэ-пических жанров малой формы. Элиста: КалмНЦ РАН, 2021. 504 с.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Clark K. Stalinskiy mif o "Velikoy sem'ye" [Stalin's Myth of the "Great Family"]. Voprosy literatury, 1992, no. 1, pp. 83-93. (In Russian).
2. Gunter H. Stalinskiye sokoly (Analiz mifa 30-kh godov) [Stalin Falcons (Analysis of the Myth of the 30s)]. Voprosy literatury, 1991, no. 11-12, pp. 122-141. (In Russian).
3. Khaninova R.M. Ballada o voyne v kalmytskoy poezii XX v. [The War Ballad in the 20th Century Kalmyk Poetry]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2019, no. 1(48), pp. 194-206. (In Russian).
4. (a) Khaninova R.M. Zhanr "magtal" v kalmytskoy poezii XX v. Stat'ya pervaya [The Genre of "Magtal" in the Kalmyk Poetry of the Twentieth Century. Article One]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2022, no. 2(61), pp. 413-429. (In Russian).
5. (b) Khaninova R.M. Zhanr "magtal" v kalmytskoy poezii XX v. Stat'ya vtoraya [The Genre of "Magtal" in the Kalmyk Poetry of the Twentieth Century. Article Two]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2022, no. 3(62), pp. 435-448. (In Russian).
6. Kozlova I.V. "Stalinskie sokoly": totalitarnaya frazeologiya i "sovetskiy fol'klor" ["Stalin's Falcons": Totalitarian Phraseology and "Soviet Folklore"]. Antropologiches-kiy forum, 2010, no. 12, pp. 1-10. (In Russian).
7. Leibovich O.L. "My bezzavetnyye geroi vse...": geroicheskiy diskurs i kul't znamenitostey v 1930-e gody ["We All Are Selfless Heroes...": Heroic Discourse and the Cult of Celebrity in the 1930s]. Vestnik Permskogo universiteta, 2022, no. 3(58), pp. 173-180. (In Russian).
8. Lysakova E.N. Problema razvitiya imidzha aviatora: istoriko-psikhologicheskiy analiz [The Problem of the Development of the Image of the Aviator: Historical and Psychological Analysis]. Innovatsii v obrazovanii, 2013, no. 9, pp. 91-103. (In Russian).
9. Seleyeva Ts.B. Relikty okhotnich'yego uklada i promysla v fol'klornoy traditsii kalmykov i narodov transgranichnykh regionov. Stat'ya pervaya [The Relicts of Hunting and Fishing in the Folk Tradition of the Kalmyks and Peoples of the Cross-Border Cultures (Article 1)]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2020, no. 2(53), pp. 58-74. (In Rus-
sian).
10. Seleyeva Ts.B. Relikty okhotnich'yego uklada i promysla v fol'klornoy traditsii kalmykov i narodov transgranichnykh regionov. Stat'ya vtoraya [The Relicts of Hunting and Fishing in the Folk Tradition of the Kalmyks and Peoples of the Cross-Border Cultures (Article 2)]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2020, no. 3(54), pp. 348-364. (In Russian).
11. Zagidullina T.A. "Stalinskiye sokoly" - ornitologicheskaya metafora v aviat-sionnom diskurse kak instrument konstruirovaniya politicheskogo mifa ["Stalin's Falcons" is an Ornithological Metaphor in the Aviation Discourse as a Tool for Constructing Political Myth]. Politicheskaya lingvistika, 2016, no. 4(58), pp. 176-180. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
12. Gunter H. Arkhetipy sovetskoy kul'tury [Archetypes of Soviet culture]. Socialist canon: a Collection of Articles, St. Petersburg, Academic Project Publ., 2000, pp. 743-784. (In Russian).
(Monographs)
13. Khaninova R.M. KalmytskayapoeziyaXXveka:poetika liricheskikh i liroepich-eskikh zhanrov maloy formy [Kalmyk Poetry of the Twentieth Century: Poetics of Lyrical and Lyro-Epic Genres of Small Form]. Elista, Kalmyk Scientific Center RAS Publ., 2021. 504 p. (In Russian).
14. Mandzhikova B.B. Xal'mg ors terminologichesk tol' (urhmlmudy'n boln mal-adusna ner3dlhn). Kalmytsko-russkiy terminologicheskiy slovar' (flora i fauna). Halmg ors terminologic tol (Urhmlmudin boln mal-adusna nerdlhn) [Kalmyk-Russian Terminological dictionary (Flora and Fauna)]. Elista, Kalmyk Humanities Research Institute (RAS) Publ., 2007. 98 p. (In Kalmyk, in Russian).
15. Muniev B.D. (ed). Kalmytsko-russkiy slovar' [Kalmyk-Russian dictionary]. Moscow, Russian language Publ., 1977. 768 p. (In Kalmyk, in Russian).
16. Pyurbeev G.Ts. Epos "Dzhangar": kul'tura iyazyk (=^,a^r duulvr: soyl boln keln) [Epos "Dzhangaf': Culture and Language (= ^aany duulvr: soil boln keln)]. 2nd ed., refined. Elista, ZAOr "NPP "Dzhangar" Publ., 2015. 280 p. (In Kalmyk, in Russian).
17. Pyurbeev G.Ts. Tolkovyy slovar' kalmytskogo yazyka [Explanatory Dictionary of the Kalmyk Language]. Vol. II. Elista, AU RK "RIA "Kalmykia" Publ., 2022. 590 p. (In Kalmyk, in Russian).
18. Pyurbeev G.Ts. (ed). BAMRS - Bol'shoy akademicheskiy mongol'sko-russkiy slovar' [Big Academic Mongolian-Russian Dictionary]. Vol. II. D-O. Moscow, Academia Publ., 2001. 536 p.; Vol. IV. KH-YA. Moscow, Academia Publ., 2002. 532 p. (In Mongolian, in Russian).
19. Todaeva B.Kh. Slovar 'yazyka oyratov Sintsyana (Po versiyampesen "Dzhang-ara" i polevym zapisyam avtora) [Dictionary of the Language of the Oirats of Xinjiang (on the Basis of the Songs of the Songs "Dzhangar" and the Field Recordings of the Author)]. Elista, Kalmykia Book Publ., 2001. 493 p. (In Oirat, in Russian).
20. Yakhontova N.S. (ed). Oyratskiy slovar'poeticheskikh vyrazheniy [Oirat Dictionary of Poetic Expressions / Facsimile Manuscripts, Transliteration, Introduction, Translation from Oirat; Dictionary with Comments, Applications of N.S. Yakhontova]. Moscow, Vostochnaya Literatura Publ., 2010. 615 p. (In Oirat, in Russian).
21. Zagidulina T.A. Ni vvys', ni svyshe. Aviatsionnyy diskurs v russkoy literature 20-30-kh gg. XX v. [Neither up nor from above. Aviation Discourse in Russian Literature of the 20-30s in the XX century]. Krasnoyarsk, KGPU named after VP. Astaf'yev Publ., 2019. 208 p. (In Russian).
22. Zizyan B. Kratkyj kalmytsko-russkiy slovar' "Ygin erke" [Brief Kalmyk-Russian dictionary "Yigin Erke"]. Elista, APP "Dzhangar" Publ., 1995. 190 p. (In Kalmyk, in Russian).
Ханинова Римма Михайловна, Калмыцкий научный центр РАН.
Доктор филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, заведующий отделом фольклора и литературы. Научные интересы: поэтика, русская литература, калмыцкая литература и фольклор, калмыцкая поэзия, перевод.
E-mail: khaninova@bk.ru
ORCID ID: 0000-0002-0478-8099
Rimma М. Khaninova, Kalmyk Scientific Center of the RAS.
Doctor of Philology, Associate Professor, Leading Research Associate, Head of the Department of Folklore and Literature. Research interests: poetics, Russian literature, Kalmyk literature and folklore, Kalmyk poetry, translation.
E-mail: khaninova@bk.ru
ORCID ID: 0000-0002-0478-8099
