CC BY
43
психолога связана с тем, что со временем обучения снижается мотивация обретения данной профессии и возрастает мотивация получения диплома как документа, свидетельствующего факт обучения в вузе.
Обобщая полученные данные, мы можем констатировать, что у студентов-психологов первого курса выявлены следующие профессиональные ценности: жизнерадостность и ответственность. Сформированными профессиональными ценностями студентов-психологов 2-го курса являются честность и ответственность. У студентов 3-го курса выявлены следующие профессиональные ценности: жизнерадостность, честность и толерантность к недостаткам других. У студентов 4-го курса обнаружены следующие профессиональные ценности психолога: стремление к
развитию, жизнерадостность, чувство ответственности, толерантность к недостаткам других и собственным. Также следует отметить наличие рационализма. Несформированными являются ценности «счастье других», «чуткость», «творчество».
Итак, выдвинутая нами гипотеза о том, что в процессе обучения по специальности «Психология» у студентов - будущих психологов, изменяются их представления о профессиональных ценностях (отмечена как положительная, так и отрицательная динамика в отношении некоторых ценностей), нашла свое подтверждение. Полученные в ходе исследования данные могут быть использованы преподавателями вузов для улучшения качества подготовки психологов.
Статья поступила 11.08.2015 г.
Библиографический список
1. Зеер Э.Ф. Профориентология: теория и практика. М.: Изд- рантские чтения МГЛУ ЕАЛИ - 2015: материалы Всерос. во «Академический Проект», 2004. 192 с. науч.-практ. интернет-конф. [Электронный ресурс]. URL:
2. Ларионова Л.А. Сущностная характеристика понятия http://www.konferencii.ru/info/112316 (15.07.2015). «профессиональные ценности студента-психолога» // Аспи-
УДК 614.2 (571.54/.55)(091)
ЗДРАВООХРАНЕНИЕ В ЗАБАЙКАЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ (ВЕСНА-ЛЕТО 1918 г.)
© В.А. Шаламов1
Евразийский лингвистический институт Московского государственного лингвистического университета, 664025, Россия, г. Иркутск, ул. Ленина, 8.
Освещается тема развития органов здравоохранения на территории Забайкальской области в начале Гражданской войны. На основе обширного фактического материала раскрывается сущность производившихся в 1918 г. реформ в медицинской сфере. Анализируются причинно-следственные связи происходивших перемен. В статье разбираются такие разделы, как управление здравоохранением, функционирование медицинской сети, решение кадровой проблемы, обеспечение медикаментами, борьба с эпидемиями, участие медработников в военных столкновениях.
Ключевые слова: Гражданская война в Забайкалье; здравоохранение; 1918 год в Забайкалье; земство в Забайкалье; последствия Октябрьской революции; история здравоохранения.
HEALTHCARE SERVICE IN THE TRANSBAIKAL REGION IN THE INITIAL PERIOD OF THE CIVIL WAR (SPRING-SUMMER 1918) V.A. Shalamov1
Eurasian Linguistic Institute of Moscow State Linguistic University, 8 Lenin St., Irkutsk, 664025, Russia.
The article deals with the development of public health authorities in the TransBaikal region in the beginning of the Civil war. The essence of medical reforms carried out in 1918 is revealed on the basis of extensive empirical material. The cause-and-effect relations of occurring changes are analyzed. The article discusses such issues as healthcare management, health network operation, solution of personnel problems, availability of medical products, control of epidemics, participation of medical personnel in military actions.
Keywords: Civil War in the TransBaikal region; healthcare service; 1918 in the TransBaikal region; TransBaikal Zemstvo; after-effect of the October revolution; history of healthcare.
Гражданская война - один из крупнейших социально-политических конфликтов, когда-либо потрясавших Россию. Он затронул практически все регионы страны, каждую семью, последствия его чувствуются и
сегодня накануне столетнего юбилея, поскольку не затихают споры о правоте сторон, об оценке тех или иных событий. Сегодня, несмотря на изменение политических реалий, появление новых методологических
1Шаламов Владимир Александрович, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории, философии и социальных наук, тел.: 89501398079, e-mail: [email protected]
Shalamov Vladimir, Candidate of History, Associate Professor of the Department of History, Philosophy and Social Sciences, tel.: 89501398079, e-mail: [email protected]
подходов тема Гражданской войны все еще таит в себе массу «белых пятен».
Одним из слабоизученных разделов Гражданской войны в Забайкалье следует признать историю здравоохранения, особенно в 1918 г., когда в Забайкалье неоднократно менялась власть, что сопровождалось неизменной ломкой существующих органов управления, в том числе и органов здравоохранения. Историография этой темы невелика. В Малой медицинской энциклопедии Забайкалья Гражданской войне отводится один абзац [22]. Гораздо больше информации в работах К.И. Журавлевой [8, 9]. Так, третья глава ее докторской диссертации «Здравоохранение и здоровье населения Забайкалья (1765-1965)» отведена периоду Гражданской войны и существования Дальневосточной республики. Собранные ею сведения заслуживают внимания, но следует отметить, что взятые исследовательницей широкие хронологические рамки не позволили ей уделить достаточное внимание начальному периоду Гражданской войны. К тому же многие из положений данной диссертации требуют коррекции в связи с состоянием современной историографии данного вопроса. Те же пробелы можно отметить и в статьях Б.Н. Щупак, посвященных деятельности отдельных медработников в партизанских отрядах [31, 32]. Современные биографические данные содержатся в «Календарях знаменательных и памятных дат истории здравоохранения Забайкальского края», издающихся с 1991 г., сведенные в 2014 г. в отдельный том, посвященный памяти основателя этого издания Р.И. Цуприк [29]. Имеются еще исследования по истории Гражданской войны в Восточной Сибири, но сведения о здравоохранении в них носят случайный характер [2, 21, 24]. В качестве исключения можно привести лишь монографию А.М. Романова, где дается немало интересных сведений о состоянии медицинской помощи в подразделениях атамана Г.М. Семенова [28]. Из вышеприведенного обзора видно, что история здравоохранения Забайкалья в годы Гражданской войны требует специального исследования. В данной статье рассматриваются основные события, предшествовавшие установлению Советской власти, а также связанные с периодом ее краткосрочного господства весной-летом 1918 г.
В качестве основного источника автором использовались фонды Государственного архива Забайкальского края, в незначительной степени - биографические сведения из уже упоминавшихся «Календарей...». Раскрытию некоторых вопросов помогли мемуары известного врача А.Н. Жуковой-Бек [25], а также воспоминания венгерских и немецких военнопленных Э. Двингера, А.А. Мюллера и Э. Шика [7, 23, 30]. Кроме того, ценные материалы были выявлены в газетах «Власть труда», «Забайкальский рабочий», «Забайкальская новь» и «Прибайкальская жизнь». Такой набор источников, на наш взгляд, является достаточно презентабельным для раскрытия заявленной темы.
Изменения в области здравоохранения в начале Гражданской войны в Забайкалье напрямую связаны с предшествующими событиями. Еще 17 июля 1917 г.
по постановлению Временного правительства в Сибири было введено долгожданное земство. До конца года управление здравоохранением осуществлялось Врачебно-санитарным советом во главе с В.А. Бурма-киным, бывшим до Февральской революции помощником врачебного инспектора. Для окончательного оформления земства требовалось утверждение проекта на съезде представителей от населения. Съезд был открыт только 28 декабря 1917 г. Задержка оказалась существенной. Зато удалось собрать не только крестьян, но и казаков, которые представляли самые большие медицинские организации в регионе. В итоге было решено создать единое земство, в структуре которого предусматривалось врачебное отделение.
С 1 января 1918 г. было образовано Областное санитарное бюро во главе с доктором Д.В. Писаревым и фельдшером Орловским. Бюро взяло на себя функции Врачебно-санитарного совета. Именно здесь должны были коллегиально приниматься все важнейшие и принципиальные вопросы по функционированию органов здравоохранения в области. Был образован и исполнительный орган - Врачебное отделение, которое возглавил доктор медицины В.А. Бурмакин [4, л. 118].
На местах шло медленное формирование уездных земств (много времени уходило на агитацию, уговоры, созыв крестьянских сходов, выборы гласных). Жители некоторых старообрядческих селений в Куй-тунской, Брянской и Куналейской волостях Верхне-удинского уезда отказались вводить у себя самоуправление, ссылаясь на то, что «с введением земства будет насильно вводиться медицина, образование, агрономия и все прочее, на чем лежит печать антихриста» [26, с. 2-3]. Тем не менее, даже в этих волостях имелись селения, жители которых пожелали присоединиться к земству (Десятниково, Старая Брянь). В итоге пришлось образовывать особые волостные единицы. Все это тормозило работу уездных земств. Большинство из них к весне 1918 г. представляли собой аморфные образования. Лучше всего дело было поставлено в Читинском уезде, где 20 февраля 1918 г. удалось провести Первое чрезвычайное собрание гласных, на котором была утверждена резолюция. В ней содержалось немало пожеланий как со стороны населения (бесплатные медикаменты, лечение и содержание в больнице), так и со стороны медперсонала (бесплатные квартиры, отопление и освещение, врачебные участки не больше 15 тыс. человек) [5, л. 2 об.].
В начальный период своего существования забайкальское земство испытало не только организационные, но и финансовые трудности. Уже на заседании 23 февраля 1918 г. принимается решение об исключении из земской сметы расходов на содержание городовых врачей, фельдшеров и акушерок, а также уездных фельдшеров. Городскому самоуправлению рекомендовалось взять их на свое содержание. В любом случае им давался двухмесячный срок для подыскания другой работы [4, л. 159].
Дальнейшее существование земства было пре-
рвано установлением Советской власти, поэтому с мест отчетность так и не была передана в архив. Вследствие этого нам трудно судить о том, чего удалось достичь в первые месяцы существования земства. Вероятно, успехи были незначительными, поскольку население не торопилось оплачивать новые платежи, желая удостовериться в твердости новой организации, а без финансовых средств решить что-либо было трудно.
Советская власть в Забайкалье установилась относительно мирно сразу же после Октябрьской революции, но здесь она не имела мощной социальной опоры, поэтому вынуждена была блокироваться с другими левыми партийными группами. Большевики скептически относились к работе земской организации и терпели ее до поры до времени. Центросибирь (центральный исполнительный комитет Советов Сибири -высший орган Советской власти в Сибири), находившийся в Иркутске, к весне 1918 г. активизировал свою деятельность в Забайкалье, пытаясь вытеснить другие организации, что спровоцировало выступление атамана Г.М. Семенова. В Даурии образовался Забайкальский фронт. Началась гражданская война. Некоторые медработники оказались в рядах красногвардейских отрядов. На фронте медпомощь оказывали фельдшеры Х.И. Мерельтуев (ст. Борзя), М.П. Балагуров (с. Курунзулай) [32, с. 70-71], а в интернациональных отрядах - врачи из числа военнопленных В.А. Сек [6, л. 27] и Вейс [23, с. 65].
В подразделения атамана Г.М. Семенова входила санитарно-эвакуационная часть (полковник А.В. Ко-былкин). На станции Маньчжурия был развернут стационарный госпиталь. Здесь работали в качестве добровольцев врачи-специалисты: Трифанова-Сотникова, К. Усачевская, Логиновский; зауряд-врачи (врачи ускоренных выпусков): Крамарь, А. Фалин; студенты-медики: П. Лукин, Т. Савченко; фельдшеры: Петаев, И. Трухин, А. Крачковский, Т. Фирсов, К. Эпов; фельдшер-фармацевт Б. Агарков. В помощь к ним японскими союзниками были направлены врачи Симоно, Но-бутеру Ирие, Осамото (Ли). Кроме того, имелся санитарный поезд (комендант Федоров) и ряд передовых санитарных транспортов при фронтовых частях, где работали фельдшеры (А. Пьянников, М. Глушков) и сестры милосердия (М. Нехорошева, М. Шайдурова, Е. Литвинцева, Р. Николла). Многие медсестры были женами офицеров и находились на передовой под обстрелом, оказывая первую помощь. Некоторые из них впоследствии получили боевые награды. Например, медалью «За храбрость» 4-й степени были удостоены М.А. Лихачева и Назарова [28, с. 99-100, 130, 140, 144, 148]. Весной 1918 г. в районе Борзи попал в плен к семеновцам лаборант Читинской противочумной лаборатории Н.Н. Жуков, выехавший в очаг заболевания. Его привлекли к работе в лаборатории Маньчжурского отряда [20, с. 20].
Однако, просматривая биографии медработников Забайкалья в сборнике, посвященном Р.И. Цуприк [29], склоняешься к мысли, что больше всего было тех, кто занял нейтральную позицию. Они были аб-
страгированы от политики и оказывали помощь всем без исключения, зачастую, конечно же, рискуя своей жизнью.
Между тем Центросибирь на контролируемой территории решает ликвидировать земское управление, в частности это касалось и медицинского дела. Уже 17 марта 1918 г. из Иркутска приходит постановление Центросибири за подписью видного большевистского лидера Я.Д. Янсона о демократизации медико-санитарного дела. Предполагалась грандиозная реформа по созданию единой организации путем слияния ведомственных медицинских учреждений, которые должны были подчиняться медико-санитарным секциям при местных совдепах [4, л. 165]. 26 марта приказом № 1111 Исполнительный комитет советов Забайкальской области приказывает земским организациям сдать дела в экономический отдел совдепа [26, с. 23]. Таким образом, забайкальское земство оказалось ликвидированным, не успев утвердиться на местах и проявить себя должным образом.
Уже спустя месяц образуются первые медицинские секции при советских организациях. Первоначально они действовали автономно, что только усиливало хаос. В итоге вечером 23 апреля 1918 г. в Чите было организовано общее собрание представителей Советской власти, населения и всех ведомственных отделов здравоохранения. Комиссар по делам местного хозяйства И.Г. Разинцев требовал объединения всех ведомств для равномерной загрузки всех имеющихся лечебных учреждений и ликвидации параллелизма. Здесь присутствовала определенная логика, но сама жизнь подтвердила, что объединять все не следует, особенно в ведомствах, где требуется высокая мобильность (транспорт, армия).
Кроме этого И.Г. Разинцев предлагал ликвидировать прежние органы власти и образовать Санитарный медицинский совет, куда входили бы представители организаций, по мнению большевиков, ближе стоявшие к населению. Иными словами, в сферу управления здравоохранением региона вводились представители Советской власти, которые должны были контролировать деятельность медработников и не допускать никакого инакомыслия. Из этого видно, что большевики лишь внешне поддерживали демократию, которая так отстаивалась дореволюционной интеллигенцией. Пытаясь преодолеть диктат совдепа, В.А. Бурмакин потребовал, чтобы Санитарный медицинский совет был организован на автономных началах, что позволило бы сохранить самостоятельность организации. В прениях по поводу объединения четко проявились разногласия. Например, представитель горной медицины доктор Н.Н. Щеглов высказался против вхождения его организации в общеобластную. Такую же позицию занял доктор А.Л. Василевский, ссылаясь на то, что военно-санитарная часть должна обладать известной мобильностью и не подходит для каждодневных нужд мирного населения. В противовес им выступил доктор Н.И. Араксимович, который объявил, что не видит причин отказываться от соединения казачьей системы здравоохранения с общеоб-
ластной. После долгих дебатов было решено создать единую систему здравоохранения в Забайкальской области, объединив сельскую, городскую, казачью, переселенческую, тюремную и горную медицинские организации, а также лечебницы Красного Креста. Медицинские учреждения железной дороги сохраняли свою самостоятельность, но в резолюции указывалось на необходимость их объединения хотя бы в частичной форме. В реальности объединение происходило до июня 1918 г., чему способствовали финансовый и продовольственный кризисы. Советские и партийные работники столь медленную работу по реорганизации органов здравоохранения объясняли саботажем служащих, который, конечно же, присутствовал.
В качестве руководящего органа на автономных началах образовался Областной врачебно-санитарный совет, который должен был осуществлять управление здравоохранением в области до созыва общеобластного медицинского съезда. В состав совета вошли представители всех объединенных ведомств, а также два человека от Областного исполкома и по одному от Комиссариата по делам местного хозяйства, Бурятского национального комитета, Читинского совета городского хозяйства и профсоюза. Всего 26 человек.
О создании исполнительного органа речи не велось, но уже на собрании Врачебно-санитарного совета 3 мая 1918 г., на который, кстати сказать, так и не пришел ни один представитель общественных организаций, было решено сконструировать Санитарное бюро в составе двух врачей (Д.В. Писарев, П.Я. Каплунов) и двух фельдшеров (Голяменский, И.А. Филинов) [4, л. 174-181 об.]. Именно Санитарное бюро и стало главным рабочим органом, где решались основные проблемы, связанные с деятельностью органов здравоохранения в течение весны-лета 1918 г. К июлю наладилась работа со стихийно появившимися вра-чебно-санитарными советами в Нерчинске, Сретенске и Троицкосавске (Кяхте) [4, л. 275-276].
Еще не успели полноценно реорганизоваться местные медицинские органы управления, а Центро-сибирь уже созывает Съезд представителей медицинских отделов Советов рабочих, красноармейских, крестьянских и казачьих депутатов Иркутской, Забайкальской и Енисейской губерний. Съезд состоялся в Иркутске 16-20 мая 1918 г. От Забайкальской области в столицу Восточной Сибири прибыл фельдшер А.Я. Шевелевич из Верхнеудинска (Улан-Удэ). На съезде известный в Сибири врач Ф.В. Гусаров докладывал о том, что Центросибирь образует медицинский отдел, на базе которого планируется создание Народного комиссариата здравоохранения, что являлось заветной мечтой медработников дореволюционного времени. Съездом была образована комиссия для выработки проекта будущего комиссариата. Кроме того, говорилось о необходимости созыва Всесибирского съезда представителей медицинских организаций и медицинских работников, где можно было бы обсудить все назревшие проблемы [1, с. 3]. Однако последующие события свели всю работу к нулю. Тем не менее за-
байкальские отделы здравоохранения при местных совдепах стали координировать свою работу с медицинским отделом Центросибири во главе с доктором М.А. Владимирским (с конца июня - доктором Н.А. Алексеевым).
Но пока решался вопрос об органах управления, накопилось много дел, требовавших скорейшего рассмотрения. Прежде всего в области возник острый дефицит медикаментов. Во многом это было связано с национализацией аптек. На рынке появляется множество спекулянтов, которые еще больше взвинчивали цены. Еще на общем собрании 23 апреля представитель профсоюза фармацевтов М.Я. Янкелевич, ссылаясь на неудачный опыт Петрограда, Томска, Канска и Иркутска, предлагал не проводить национализацию. Однако преодолеть давление представителей Советской власти он не смог. К середине мая 1918 г. все аптеки были муниципализированы. Томский аптекарский склад Переселенческого управления был переименован в Забайкальский областной аптекарский склад (заведующий складом Зеленский), который напрямую стал подчиняться Врачебно-санитарному совету. Все остальные аптеки могли покупать медикаменты только здесь. Медикаменты не подлежали продаже, а отпускались с разрешения местного совдепа. Лаборатория при складе имела монопольное право изготовления галеновых препаратов (лекарственных средств, получаемых из растительного сырья путем вытяжки), но из-за недостаточного оборудования она так и не приступила к работе [4, л. 198 об.]. Владельцы и фармацевты муниципализированных аптек старались как можно быстрее ликвидировать запасы медикаментов, отказывались отпускать дефицитные препараты, в общем, саботировали работу аптекарской службы. На этом попался, в частности, владелец Старой аптеки в Чите Нагевич, за что и был арестован, а аптека опечатана. К середине мая 1918 г. для оптимизации работы фармацевтов Совет городского хозяйства стал проводить проверки по жалобам населения в случае отказа предоставить медикаменты по рецептам врачей [13, с. 3; 15, с. 4]. В целом монополизация аптечного дела только усугубила положение на рынке медицинских лекарств и материалов. Дошло до того, что стало не хватать даже аптекарской посуды. Пришлось обратиться к населению с просьбой о сдаче посуды за вознаграждение [19, с. 4].
Весной 1918 г. существующее положение осложнилось еще и тем, что в ряде населенных пунктов вспыхнули эпидемии, крупнейшие из них - на станциях Могоча и Могзон (эпидемия сыпного тифа). На их ликвидацию не было ни средств, ни людей. За помощью обратились в Иркутск, но по прошествии и трех дней ответа так и не последовало. В итоге было решено организовать два отряда за свой счет. В их состав вошли читинские врачи Д.В. Писарев, А.Л. Василевский и студенты-медики Сибиряков и Григорьев. По результатам работы на местах было решено организовать при станциях Могоча и Могзон по фельдшерскому пункту [4, л. 223 об., 228].
Естественно, что большевики стремились защи-
тить интересы рабочего класса в регионе, поэтому уже в марте 1918 г. было утверждено положение о труде рабочих и служащих горной и горнозаводской промышленности. В положении были определены задачи и формы медицинской помощи. В штате каждого предприятия вводились должности врача или фельдшера, акушерка. Обязательным было наличие приемного покоя. Медицинская помощь для рабочих и их семей оказывалась за счет предприятия. За время болезни рабочие и служащие получали пособие равное окладу жалованья за первый месяц болезни и в половинном размере за последующие два месяца. Медикаменты также отпускались за счет предприятия. Женский и детский труд на подземных работах был категорически запрещен [8, с. 43].
С началом военных действий появляется большое количество раненых. Учитывая создавшееся единство медицинской сети, раненых принимают все медицинские учреждения, включая Городскую больницу (возглавлял А.Л. Цейтлин) и Читинский военный госпиталь (В.К. Брем). Средств на лечение военных практически не выделялось, поэтому часто прибегали к испытанному средству - благотворительности. Но, проводя национализацию, большевики активно ломали старый строй, чем оттолкнули от себя наиболее состоятельных представителей общества, на чьи добровольные пожертвования уже нельзя было рассчитывать, и поэтому они были вынуждены прибегать к иным формам привлечения финансовых средств. Например, устраивались общественные увеселения, средства от которых шли в пользу раненых на Даурском фронте. Так, 2 июня в Чите благодаря деятельности комитета во главе с В.М. Шерговой в саду Жуковского был организован вечер с показом кино и обилием развлечений, которые посетили около двух с половиной тысяч человек. Сбор превысил все ожидания [17, с. 4]. Полученные от проведения благотворительных мероприятий средства несколько облегчали положение, но, учитывая хроническую задолженность медицинских организаций, довольно быстро иссякали, и на горизонте вновь вырисовывался финансовый голод, поэтому строить постоянный бюджет на таких разовых мероприятиях было невозможно.
Обычной практикой в городах в предшествующие рассматриваемому периоду годы было наличие больничного сбора, благодаря которому жители могли пользоваться бесплатной медицинской помощью. Придя к власти, большевики не стали изменять сложившийся порядок. Но к лету 1918 г. положение стало нетерпимым из-за резкого повышения цен. В результате Совет городского хозяйства Читы с 1 июня увеличил больничный сбор до 4 руб. в год. Сбор распространялся на всех жителей города старше 17 лет без исключения. Чтобы принудить население к внесению платежа, была введена повышенная плата для неплательщиков - 5 руб. в сутки. По тем же причинам увеличивались платежи и в других городах Забайкальской области, что вызывало недовольство среди обывателей [18, с. 4].
Финансовое положение органов здравоохранения
в этот период оказалось настолько тяжелым, что стали прибегать к закрытию некоторых медицинских пунктов, расположенных вдали от городов и железной дороги, где имелись дополнительные учреждения. Так, была закрыта Акшинская сельская лечебница, а ее персонал и участкового фельдшера прикомандировали к войсковой больнице, которую, кстати, тоже сократили до 20 кроватей. Затем закрыли Мысовскую земскую амбулаторию с передачей имущества в переселенческую больницу. Далее закрыли Нерчинско-Заводской казачий приемный покой, имущество и персонал которого передали сельской лечебнице [4, л. 267, 268 об., 319 об.]. Таких фактов достаточно много. Наряду с этим шли многочисленные ходатайства от населения об открытии медицинских пунктов, но во всех резолюциях неизменно шла формулировка «...за отсутствием земских средств отклонить» [4, л. 314, 329].
В условиях сокращения лечебных учреждений некоторые организации принимают дополнительные обязательства для всех своих членов. Например, Верхнеудинское общество потребителей «Экономия» с 6 августа 1918 г. открыло амбулаторию с бесплатным приемом. Общество пригласило для работы известного в городе врача К.И. Легкова, фельдшера А.Я. Шевелевича и акушерку А.И. Мелейковскую. Для тяжелобольных осуществлялся выезд специалиста на дом в любое время суток [27, с. 1]. В Чите при Обществе помощников врачей существовало Бюро дежурств фельдшеров и фельдшериц, которые по очереди оказывали помощь также в любое время суток, но за плату по таксе, утвержденной врачебной инспекцией. К тому же у Общества имелся домик на курорте Дарасун в три номера на два человека каждый для всех желающих медработников и их семей [12, с. 1; 19, с. 4].
Как и в предшествующие времена официальной медицинской сети не хватало, поэтому существовало немало частных лечебных учреждений и частнопрактикующих врачей. В Чите функционировала «Урологическая лечебница доктора В.А. Бурмакина». Частной практикой занимались в Чите врачи Г.М. Криворучко, Н.А. Михалев, А.И. Христов, стоматологи Д.Н. Раппопорт, Х.М. Эдельштейн-Гор, фельдшерицы-акушерки М.М. Чудненко, Е.И. Нейланд. В Верхнеудинске работали врачи К.И. Легков, М.В. Танский, И.И. Алексеев, стоматологи Столпер и Грынштейн. Среди читинских медработников появляются первые беженцы из западной части страны. Например, ординатор Терапевтической клиники Юрьевского университета С.Д. Ио-фик.
В дореволюционное время власть сдерживала появление иностранных врачей. Однако в период революции иностранцы активно стали осваивать свободные ниши на российском рынке медицинских услуг. В Чите работали японские врачи Я.Г. Хасегава и И. Минами, корейский доктор Го-Ун-Сон, китайский доктор С.Ю. Писарев. Контроль над этими лицами практически не осуществлялся, что наверняка могло спровоцировать появление шарлатанов, но пока не выявлено
никаких сведений о подобных случаях.
К концу Первой мировой войны из-за недостатка медперсонала военнопленным с медицинским образованием разрешалось оказывать помощь своим соотечественникам, пребывавшим в неволе. Вскоре их деятельность распространилась на лагерную администрацию и даже на гражданское население. Многие немецкие и австрийские медики стали хорошо зарабатывать, тем более что при советской власти лагеря военнопленных оказались без должного надзора. Один из крупнейших деятелей будущей Венгерской компартии Эндре Шик, оказавшийся в Забайкалье в годы Гражданской войны, не без гордости писал в своих воспоминаниях о деятельности врачей в Березовке под Верхнеудинском: «В лагере вот уже несколько лет работает лазарет, где лечатся и русские офицеры, и их семьи, некоторые даже из города приезжают. Главный врач лазарета доктор Гемеш, собственно, и диплома-то не имеет. С пятого курса института его забрали на фронт, но специалист он отличный. У русских он пользуется огромным авторитетом, некоторые иркутские врачи в серьезных случаях приводят к нему своих родственников <...> В Верхнеудин-ске плохие дантисты, так что каждый, кто может, едет в Березовку к Шольтесу. Он-то уж свое дело знает, дома еще работал зубным техником <...> В бараке лагерный дантист занимал три комнаты: в одной он принимал пациентов, в другой пациенты ждали своей очереди, а в третьей комнате жил он сам.» [30, с. 237-238]. При чтении этих строк возникает чувство некоторой идеализации немецких специалистов, имеющих сравнительно невысокую квалификацию. Обращение русского населения к лагерным медикам диктовалось, вероятно, нехваткой специалистов в регионе, а не талантами варяжских эскулапов. Воспоминания Э. Двингера (Даурия) и А.А. Мюллера (Чита) [7, 23] более сдержанны, в них нет сообщений о чудо-врачах. Наоборот, приведены сведения о большой смертности от туберкулеза, дизентерии, тифа и других болезней, которую не могли сдержать ни русские, ни немецкие врачи.
Еще в дореволюционный период в Забайкалье, несмотря на удаленность от ведущих научных центров страны, сложилось свое довольно активное общество врачей, возглавляемое доктором медицины А.В. Воскресенским. За время его деятельности было издано свыше 30 научных работ, опубликованных в крупнейших медицинских изданиях страны, не считая мелких публикаций просветительского характера в местной прессе. Казалось бы, после трагической гибели наиболее плодовитых членов этого общества -И.С. Дудченко и А.В. Воскресенского, развала системы научных организаций в стране, а также в связи с появлением внутренних фронтов научная деятельность читинских врачей должна была бы сойти на нет. Но общество врачей активно продолжало свою работу. На заседаниях, которые проходили ежемесячно, медики выступали с докладами на различные темы, знакомили коллег со своими достижениями. Чаще всего фигурировало имя А.Л. Василевского, который и
раньше был среди первых. В апреле он выступил с докладом о специфике язвы двенадцатиперстной кишки при циррозе печени. В июне он сообщал о возможности широкого распространения малярии в Забайкалье в связи с тем, что в регионе имеется большое количество малярийных комаров, что вызывало в тот период массу сомнений, поскольку малярия считалась болезнью тропических стран. В августе им был зачитан доклад о широком распространении в регионе бешенства и о путях борьбы с ним. Также он сделал вывод на основе ряда случаев из практики, что саркома (злокачественная опухоль) часто возникает на месте родимых пятен после травм. Доктора Г.М. Криво-ручко волновали вопросы функционирования местных курортов [11, с. 3]. Среди других врачей отличались Г.И. Барбас, Н.Н. Серебренников, А.-И. Я. Лепин, Г.П. Котов и др. К сожалению, большинство трудов научного общества не было опубликовано, но все же стоит признать, что врачи занимались важнейшими вопросами современной им медицины. Они надеялись, что хаос войны прекратится и им будет дана возможность служить на благо человечества.
В разгар Первой мировой войны в Чите благодаря инициативе А.Н. Жуковой-Бек были открыты первые детские сады для детей мобилизованных солдат. Позднее в них стали принимать и подкидышей. После революции детсадовскую работу взял на себя Л.Н. Эльбакьянц, член партии большевиков [25, с. 80-81]. Однако при недостатке медикаментов, отсутствии молочной кухни и нормального питания, ввиду малограмотности персонала детские сады перестали отвечать своему назначению. Смертность была такая, что член Читинской городской управы П.П. Малых в октябре 1918 г. на заседании городской думы назвал детские сады «замаскированными похоронными бюро». Фельдшер И.А. Филинов на этом же заседании предложил вообще закрыть их до лучших времен, тем более что, по его сведениям, из 300 детей, переданных на воспитание, выжили только трое, [10, с. 3]. Таким образом, сама по себе благая идея призрения сирот и подкидышей в хаосе 1918 г. дала сбой. Данные факты не являются попыткой бросить камень в огород большевиков. В условиях Гражданской войны вряд ли кому бы то ни было удалось бы довести это дело до позитивного результата.
Как известно, в период господства Советской власти резко обострился продовольственный вопрос: цены на продукты постоянно росли, мясо, крупчатка, мука, масло, сахар стали дефицитными товарами. В этих условиях бюджеты медицинских учреждений стремительно иссякают, что ведет к сокращениям расходов. Администрация Туркинского курорта (Горя-чинск) предупреждала всех желающих приехать на курорт, что им необходимо запастись продовольствием. Из Читинской городской больницы сообщали, что раненые красногвардейцы и другие больные сидят на хлебе из овсянки и кете [14, с. 3; 16, с. 4]. Дошло до того, что производились стихийные обыски персонала, что только подливало масла в огонь, но не решало проблемы. К тому же оплата труда медработников
была существенно ниже заработной платы работников железных дорог и почты, что, конечно же, вызывало недовольство.
И без того нелегкое положение медицинского дела в Забайкалье усугублялось нападками на медперсонал со стороны представителей новой власти и красногвардейцев, которые воспринимали их как реакционеров, поскольку медицинские работники видели причину развала системы здравоохранения и шире -государственности - в деятельности Советской власти. Фактов очень много. Например, в июне 1918 г. были арестованы и высланы из Читы служители психиатрической больницы Зуев, Калашников и Смирнова, а в июле месяце фельдшер Селенгинского уезда под угрозами со стороны населения Бутурлинской волости подал заявление о переводе его в село Ка-банское. Более жесткие меры были применены к шестидесятидвухлетнему врачу Нерчинско-Заводского уезда А.Я. Купалову: его арестовали прямо на службе в присутствии фельдшерицы-акушерки З.И. Бурд как реакционера и после долгих издевательств несколько дней «гоняли пешком» по всему уезду, а под конец посадили в тюрьму вместе с уголовниками [4, л. 228 об., 244 об., 298 об.]. Врачебно-санитарный совет пытался протестовать, но это был глас вопиющего в пустыне. Никаких расследований по этим делам возбуждено не было.
Постепенно число организационных и финансовых трудностей множилось. Положение обострилось настолько, что на заседании Врачебно-санитарного совета 10 июля было решено поставить перед исполкомом вопрос ребром. В протоколе заседания записано, что в случае отказа удовлетворить их требования медработники будут увольняться, а больницы будут закрываться. При этом отмечалось, что каждой лечебнице с января было выдано по 1 тыс. руб. вместо полагавшихся 4-6 тыс. Все лечебные пункты задолжали так, что им стали отказывать в кредите. Персонал вообще не получал жалованья с апреля месяца и людям приходилось сидеть голодом. Не хватало медикаментов, поскольку имелось неоплаченных счетов на сумму 120 тыс. руб., в результате чего Областной аптекарский склад потерял возможность пополнять истощившиеся запасы. Всего задолженность с 1 января по 1 июля выражалась в сумме 500 тыс. руб., столько же требовалось до конца года [4, л. 285 об.]. Однако исполком не спешил с ответом, поскольку из-за наступления белых армий из Западной Сибири члены Цен-тросибири сосредоточили все внимание на организации сопротивления. Как раз в июле Центросибирь перебирается в Верхнеудинск, а в августе - в Читу. Советская власть теряла нити управления в регионе, и каждое ведомство, в том числе и медицинское, вынуждено было жить своей жизнью. Конечно, наладить в таких условиях нормальную работу было невозможно. Большинство медработников впоследствии с ужасом вспоминали это время, поэтому в 1920 г. многие из них предпочли эмигрировать с остатками белых армий, чем вновь испытывать уже известные им невзгоды.
26 августа красные оставили Читу, а уже 29 числа состоялось заседание Врачебно-санитарного совета, где председатель Читинской уездной земской управы доктор П.Я. Каплунов выступил с докладом о восстановлении земства в Забайкальской области. После недолгого совещания было решено вернуться к старой организации в виде Врачебно-санитарного совета при губернском земстве с совещательными правами в вопросах распорядительного и финансового характера и решающими в вопросах чисто медицинских. Состав совета сохранялся тот, который был утвержден еще в ноябре 1917 г. Все, кто попал в совет позже -распускались. Кроме того, возвращалось Санитарное бюро из двух врачей и одного фельдшера [4, л. 351]. Таким образом, земство с точки зрения медработников давало лучшие условия для правильной постановки медицинского дела в Забайкалье. С этого времени начинается конструктивная работа по восстановлению системы здравоохранения практически на всех уровнях. Вместе с тем пришедший к власти в Забайкалье атаман Г.М. Семенов, нуждаясь в медработниках, объявил мобилизацию всех медицинских работников, и все медучреждения стали работать в режиме военного времени.
Дмитрий Вячеславович Писарев, возглавивший Санитарное бюро, в следующем 1919 г. попытался получить конкретные сведения с мест о деятельности медицинских организаций области за 1918 г. Более или менее вразумительные результаты были получены только по Читинскому уезду, где было зарегистрировано 34528 больных, из которых в больницах лечилось всего 175 человек, а остальные получали помощь амбулаторно. Из прочих регионов были получены лишь отписки о невозможности составить отчет, что свидетельствовало о том, что вдали от городов и железной дороги нормальной медицинской помощи люди не получали. Например, Агинская бурятская аймачная дума сообщила, что «.два фельдшера не имели возможности правильно записывать свою работу ввиду господства Советской власти <. > Кроме того, Цугальская амбулатория была разграблена большевиками, а дела сожжены и разорваны». Нерчинское уездное земство отметило, что нормальная работа в 1918 г. началась только в сентябре, получив от большевиков один хаос. Другие уезды вообще не прислали никаких объяснений [3, л. 19, 23, 43]. Часть медпунктов «. во время последних боев попали в военную сферу и были иногда разграблены, что называется, дотла. Так обстояло дело в Цугольском дацане, Суворовском приемном покое и Александро-Заводской лечебнице. Одновременно от этих же причин пострадало много фельдшерских амбулаторий по Акшинскому тракту, в приононских и приаргунских селениях» [6, л. 123-125]. Поэтому охарактеризовать и дать точную оценку деятельности органов здравоохранения мы не можем из-за отсутствия конкретных цифр. В целом же, как видно из отчетов, здравоохранение Забайкальской области понесло существенные утраты.
На основе вышеизложенного можно сделать вы-
вод, что 1918 г. для здравоохранения Забайкальской области был неимоверно тяжелым из-за бесконечных преобразований аппарата управления при частой смене власти. Сформировавшееся в начале года земство не смогло организовать полноценную работу и наладить прочную связь с местными отделениями, поскольку в апреле 1918 г. была установлена Советская власть. Большевики за весну провели объединение ведомственных медицинских организаций и монополизировали аптечное дело, но в целом еще больше дезорганизовали здравоохранение. В условиях тотального дефицита финансовых средств прибегли к
крайней мере - закрытию отдельных медицинских учреждений. Многие медработники пострадали от произвола красногвардейских отрядов. Осенью 1918 г. был установлен режим атамана Г.М. Семенова и восстановлено земство. Все это происходило на фоне разворачивающейся Гражданской войны. Многие медработники оказались по разные стороны баррикад. Однако гораздо больше было тех, кто просто исполнял свой долг медика и оказывал помощь всем пострадавшим в этой братоубийственной войне.
Статья поступила 13.07.2015 г.
Библиографический список
1. Власть труда. 1918. 2 июня.
2. Героические годы борьбы и побед: Дальний Восток в огне Гражданской войны / отв. ред. Ф.Н. Петров. М.: Наука, 1968.
3. Государственный архив Забайкальского края (ГАЗК). Ф. 165. Оп. 1. Д. 6.
4. ГАЗК. Ф. 165. Оп. 1. Д. 55.
5. ГАЗК. Ф. 165. Оп. 1. Д. 95.
6. ГАЗК. Ф. р-1393. Оп. 2. Д. 29.
7. Двингер Э. Армия за колючей проволокой. Дневник немецкого военнопленного в России 1915-1918 гг. / пер. Е. Захарова. М.: Центрополиграф, 2004.
8. Журавлева К.И. Здравоохранение в Забайкалье в годы Гражданской войны, интервенции и Дальневосточной республики (1918-1922) // Проблемы краеведения: материалы к I Забайк. краевед. конф. / отв. ред. А.И. Сизиков. Чита: Городская типография управления по печати, 1966. С. 42-45.
9. Журавлева К.И. Здравоохранение и здоровье населения Забайкалья (1765-1965): автореф. дис. ... д-ра мед. наук. Чита, 1966.
10. Забайкальская новь. 1918. 8 октября.
11. Забайкальская новь. 1919. 29 января.
12. Забайкальский рабочий. 1918. 15 марта.
13. Забайкальский рабочий. 1918. 25 апреля.
14. Забайкальский рабочий. 1918. 15 мая.
15. Забайкальский рабочий. 1918. 19 мая.
16. Забайкальский рабочий. 1918. 31 мая.
17. Забайкальский рабочий. 1918. 5 июня.
18. Забайкальский рабочий. 1918. 7 июня.
19. Забайкальский рабочий. 1918. 28 июня.
20. Календарь знаменательных и памятных дат истории
здравоохранения Читинской области на 1999 год / сост. Р.И. Цуприк. Чита: Областная типография, 1999.
21. Константинов А.В., Константинов Н.Н. Забайкалье: ступени истории (1917-1922). Чита: Экспресс-издательство, 2009. 192 с.
22. Малая энциклопедия Забайкалья. Здравоохранение и медицина / гл. ред. Р.Ф. Гениатулин. Новосибирск: Наука, 2011. С. 12-23.
23. Мюллер А.А. В пламени революции (1917-1920): воспоминания командира интернационального отряда красной гвардии. Иркутск: Иркутское кн. изд-во, 1957.
24. Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. М.: Центрополиграф, 2005.
25. Общее дело: Жизнь и деятельность известных врачей Забайкалья Е.В. и А.Н. Бек / автор-сост. Е.К. Андрусевич. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996.
26. Прибайкальская жизнь. 1918. 3 мая.
27. Прибайкальская жизнь. 1918. 8 октября.
28. Романов А.М. Особый Маньчжурский отряд атамана Семенова: монография. Иркутск: Оттиск, 2013.
29. Цуприк Р.И. Литературное, историческое и медицинское краеведение / сост. Н.А. Бурдиян, Г.И. Погодаева; отв. ред. М.В. Константинов. Чита: Изд-во ЗабГУ, 2014.
30. Шик Э. Годы испытаний. Мемуары. М.: Воениздат, 1969.
31. Щупак Б.Н. Дальневосточные фельдшера-партизаны в борьбе за власть Советов // Фельдшер и акушерка. 1971. № 2. С. 45-50.
32. Щупак Б.Н. Медицинская помощь дальневосточным партизанам в годы Гражданской войны // Советское здравоохранение. 1972. № 9. С. 70-74.
