CC BY
18
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 197-204.
УДК 61(571.53)(091)
DOI 10.25513/2312-1300.2018.3.197-204
В. А. Шаламов
ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕДИЦИНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ ВОДОТРАНСА НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В 1918 - 1920-х гг.
Рассматривается процесс возникновения медицинской службы водного транспорта на территории Восточной Сибири в годы Гражданской войны и первые годы после её. На основе архивных материалов восстановлены условия, в которых зарождалась медицинская служба на водных путях сообщения. Большое внимание уделено формированию медицинской сети, кадровой политике и санитарно-эпидемиологической работе. Анализ функционирования медицинских учреждений водного транспорта в навигации 1919-1921 гг. показал их неэффективность, что и спровоцировало реформу 1922 г.
Ключевые слова: история здравоохранения; история медицины; Сибводздрав; здравоохранение водного транспорта на Енисее, Лене и Байкале.
V. A. Shalamov
THE EMERGENCE AND DEVELOPMENT OF MEDICAL INSTITUTIONS OF WATER TRANSPORT ON THE TERRITORY OF EASTERN SIBERIA IN 1918 - 1920s
The article deals with the process of the emergence of the medical service of water transport in Eastern Siberia during the Civil war and the first years after it. On the basis of archival materials, the conditions in which the medical service was born on the waterways were restored. Much attention is paid to the formation of the medical network, personnel policy and sanitary-epidemiological work. The analysis of functioning of medical institutions of water transport in navigation of 1919-1921 showed their inefficiency, which provoked the reform of 1922.
Keywords: history of health; history of medicine; Sibvodzdrav; health water transport on the Yenisei, the Lena and lake Baikal.
Во время сбора и систематизации материалов по истории здравоохранения Восточной Сибири автор этих строк обнаружил, что из поля зрения историков совершенно выпала медицинская организация водного транспорта (Водотранса), которая обслуживала рабочих и служащих, а также пассажиров внутренних водных путей сообщения. Даже в крупнейших обзорных работах по отдельным регионам таких историков медицины, как Д. Б. Батоев [1], К. И. Журавлёва [2], А. И. Малозёмова [3], В. П. Николаев [4] отсутствуют сведения по этому вопросу. В специальных работах по истории водного транспорта сведения о медицинской помощи водникам имеются только по Западной Си-
© Шаламов В. А., 2018
бири в диссертации Е. В. Харловой [5]. Данное обстоятельство и послужило стимулом для написания публикации. К сожалению, объём имеющихся материалов не позволяет рассмотреть всю историю Сибводздрава, поэтому попытаемся сосредоточиться на периоде зарождения и первых годах функционирования медицинских учреждений для работников водного транспорта на территории Восточной Сибири.
Собственно, в пределах Восточной Сибири существовало несколько крупных бассейнов рек. В Енисейской губернии располагался Енисейский бассейн. Ангара являлась артерией, связывающей Байкал с Енисеем. Сам Байкал с впадающими в него реками,
из которых крупнейшей была Селенга, также представлял собой мощную судоходную акваторию. Немалое значение для Иркутской губернии и Якутской области играл бассейн реки Лены. Вдоль этих артерий располагалось большинство городов и концентрировалось население. Первоначально люди, занятые на работах по обслуживанию водного транспорта, а также пассажиры, не были обеспечены специальной медицинской помощью. Они обращались к ближайшим доступным для них медработникам.
Положение стало меняться в конце XIX в. - с резким ростом водного транспорта на сибирских реках. Врачебные уставы 1892 г. и 1905 г. требовали сопровождения пассажирских пароходов врачами или фельдшерами, содержащимися за счёт судовладельцев. Данное предписание выполнялось в сибирских условиях спустя рукава, по причине отсутствия необходимого количества медперсонала. Следствием этого стал свободный перенос инфекционных заболеваний вдоль водных артерий. Более всего от этого страдало население низовьев Енисея и Лены, где практически отсутствовал медперсонал. Туземное население болезни цивилизаций (оспа, корь, скарлатина, туберкулёз, сифилис) переносило особенно тяжело. Можно вспомнить, например, эпидемии оспы и тифа, занесённые осенью 1907 г. рыбаками, плывшими на пароходах в низовья Енисея. Не спасло и наличие на пароходах фельдшеров. Из-за перегруженности не нашлось места для изоляции больных, и их просто снимали с парохода на ближайшей остановке. Вследствие отсутствия медперсонала на местах (на весь Туруханский край имелись один врач и два фельдшера) эпидемия распространилась сначала по русским селениям, а затем и по туземным стойбищам, вызвав огромную смертность, что привлекло внимание властей в Петербурге [6, с. 37]. Тем не менее, серьёзных изменений в системе оказания медицинской помощи на водных артериях Восточной Сибири не произошло.
До сих пор информации о времени и причинах возникновения медицинской организации на внутренних водных путях Сибири практически не имелось. Несколько документов, проливающих свет на эту проблему, удалось обнаружить в Государственном ар-
хиве Новосибирской области. Наиболее ранние относятся ко времени колчаковского режима. Судя по отрывочным сведениям, истоки тянутся к весне-лету 1918 г., связанные напрямую с национализацией большевиками всего парового флота на сибирских реках. Тут же возник вопрос и о судовых медиках. К тому же остро стояла проблема заноса эпидемий по речным артериям. В это время ожидалось появление в Сибири из Маньчжурии холеры. Большевики зачастую стремились решить те проблемы, которые старые власти решить не могли, что поспособствовало созданию врачебно-санитарного отдела водного транспорта Обь-Енисейского бассейна. К сожалению, в документах не сохранилось имён тех, кто осуществлял всю работу на практике, но зато известно о сути произведённых работ. В ходе навигации было налажено сопровождение пассажирских пароходов медицинским персоналом с целью санитарного наблюдения за судами, оказания помощи заболевшим, а также для своевременного выявления заболевших инфекционными болезнями. На главных пристанях были образованы врачебные пункты с амбулаториями. По завершении навигации судовые команды получали лечебную помощь в зимний период. Врачи пунктов должны были контролировать деятельность пароходных медиков, производить при обнаружении инфекционных заболеваний на судах тщательную дезинфекцию и принимать меры к удалению больных в лечебные заведения. Отсутствие цифрового материала не позволяет более пристально рассмотреть первоначальный этап функционирования системы здравоохранения на внутреннем водном транспорте.
После свержения власти большевиков летом 1918 г. врачебно-санитарный отдел оказался в зависшем состоянии. С одной стороны, он был необходим, а с другой, - он был творением рук большевиков, с которыми боролась новая власть. В марте 1919 г., в связи с денационализацией парового флота, заведующий водным транспортом Обь-Енисейского бассейна составил записку, адресованную врачебно-санитарному отделу восстановленного Министерства путей сообщения, в которой обосновывал необходимость сохранения данной структуры. Благодаря тако-
му ходатайству врачебно-санитарный отдел водного транспорта был сохранён. Главой отдела стал доктор М. К. Чернцов, ранее работавший в Казанской губернии. Первоначально отдел дислоцировался в Омске.
С больницами некоторых ведомств удалось договориться о приёме больных за особое вознаграждение, но в ряде мест пришлось организовывать свои пункты для снятия больных. Кроме перестройки работы отдела на рыночных началах пришлось столкнуться и с острейшим кадровым голодом. В течение зимы 1918-1919 г. были мобилизованы все врачи: в Енисейском участке -П. П. Фрелель, в Обском - Н. Н. Пискунов, в Верхне-Иртышском - П. А. Мелентьев. Мобилизация не минула и фельдшерский персонал. Возникла угроза срыва навигации лета 1919 г. Правда, вскоре удалось договориться с военными. Врачи Фрелель и Мелентьев оставались на военной службе и по совместительству работали на водном транспорте, как и прежде [7, л. 1-11, 33-33 об.].
В Предбайкалье медицинская организация на водных артериях возникла позднее. Вероятно, её появление связано было с насущной необходимостью, вызванной распространением тифозных заболеваний в конце лета 1919 г. Кроме железной дороги, беженцы и солдаты перемещались на пароходах, разнося инфекционные заболевания в отдалённые местности. Земство, в силу своего неустойчивого положения, ограничивалось только учреждением медицинского надзора за пристанями. Наибольшее значение эта мера имела для Якутска [8, с. 4].
Именно тогда и возникает врачебно-санитарный отдел Ленско-Байкальского округа путей сообщения, который возглавил доктор А. К. Софотеров. Это был высококвалифицированный врач, ранее работавший ординатором в одной из клиник Казанского университета. Отдел возник посреди бюджетного года, к тому же в условиях разваливающегося режима адмирала А. В. Колчака. Вследствие этого не было ни твёрдого финансирования, ни постоянного штата. Тем не менее, к середине декабря 1919 г. функционировал ряд лечебных учреждений. Заболевших служащих округа и Ангаро-Байкаль-ского казённого пароходства лечили в амбулатории, где приём вёл всё тот же врач Со-
фотеров - при одном фельдшере. Оборудование амбулатории было бедным, поскольку обеспечить его во время войны было не так-то просто. Кроме этого, за счёт Ангаро-Бай-кальского пароходства была оборудована в с. Лиственичном больница на 25 кроватей, а также заканчивалась постройка такой же больницы в Иркутске. На оборудование всех этих лечебных заведений, содержание медицинского персонала и больных в Совет правления округа была внесена смета на 5 500 тыс. руб. Вероятно, решение так и не было принято в связи с падением колчаковского режима. Содержались все учреждения и персонал только за счёт разовых кредитов, отчисленных распоряжением начальника Лен-ско-Байкальского округа путей сообщения. Всего до декабря 1919 г. было ассигновано около 37 тыс. руб. [7, л. 55-55 об.]. Чернцов был недоволен сложившимся положением и, прежде всего, тем, что санитарная часть оказалась слита с лечебной. Он требовал, чтобы лечебную часть возглавил врач с клинической подготовкой, а санитарную - врач со стажем в санитарных организациях. При этом он не подразумевал, что каждая из этих частей будет подчинена различным управляющим структурам.
С конца лета 1919 г. положение на фронте стало ухудшаться и некоторые тыловые учреждения стали эвакуировать на Восток. Большинство медицинских учреждений оседает в пределах Восточной Сибири, в том числе врачебно-санитарный отдел водного транспорта, перебравшийся из Омска в Иркутск. Однако в самом конце 1919 г. восстания в Красноярске и Иркутске ускорили крах колчаковского режима. На плечах отступающих каппелевских войск пришла 5-я красная армия. Потоки солдат и беженцев несли с собой эпидемию сыпного тифа, захлестнувшую всю страну. В этих условиях началось создание новой системы здравоохранения. Поскольку губернские отделы здравоохранения только стали формироваться и часто представляли собой аморфные образования, то были образованы губернские, городские и уездные чекатифы, которые представляли собой совокупность всех без исключения медицинских организаций и лиц, имеющих отношение к медицине. В результате и врачебно-санитарные учреж-
дения водного транспорта оказались в сфере деятельности губчекатифов. В Лиственич-ном, на берегу Байкала отступающие белые войска бросили свыше двухсот больных тифом солдат, часть из которых разместили в больнице водного транспорта [9, с. 99]. Весь медперсонал был мобилизован чекатифом и распределён по отдельным участкам. Медработники водного транспорта оказывали помощь не только водникам, но и всем, кто обращался к ним за помощью.
В течение всего 1920 г. шёл процесс конструирования новой системы здравоохранения в Сибири. В Омске 27 января 1920 г. был образован отдел здравоохранения при Сибревкоме (Сибздрав), в структуру которого входила секция водного транспорта, которую возглавил доктор А.И. Лейбович. Позднее при Сибирском округе путей сообщения (Сибопс) формируется отдел здравоохранения, имеющий два подотдела - медико-санитарные организации железнодорожного и водного транспорта. В Омске и санитарная, и лечебная части подчинялись только здравотделу Сибопса, главой которого являлся всё тот же доктор Лейбович.
На местах формирование управления медицинской сферы шло несколько иначе, что было связано с общим хаосом, вызванным военным временем. В течение весны-лета 1920 г. шло формирование губздравов. В результате при губздравотделах появились секции водного транспорта, которые взяли на себя обеспечение медпомощью водников. Эти секции попытались перетянуть на себя все учреждения и персонал, которые обслуживали нужды водного транспорта при кол-чаковском режиме.
Советская медицинская организация в центре имела несколько иное стратегическое видение, чем это было до неё. Предполагалось больший акцент делать не на лечебную работу, а на санитарную. Другими словами, не лечить заболевание, а добиваться того, чтобы человек не заболевал. Поэтому логично, что была необходима санитарная служба. В итоге в это же время при Красноярском и Иркутском районных управлениях водного транспорта (рупводах) были образованы санитарные инспекции. Санитарным инспектором в Красноярском рупводе стал П. П. Фреллель, а в Иркутском - А. М. Хом-
мер. Таким образом, медицинская и санитарные части водного транспорта оказались в различном подчинении, что запутывало управление и создавало дополнительные трудности. Были и другие недостатки. Так, в рамках Сибопса в первую очередь обеспечивались нужды железнодорожного транспорта, что приводило к снабжению медицинских учреждений водников по остаточному принципу. Похожая ситуация была и в губз-дравах, которые не были в состоянии обеспечивать медпомощью даже густонаселённые районы, не говоря уже о требованиях водного транспорта.
Навигация 1920 г. была самой провальной за всё время существования здравоохранения Водотранса. Если красноярские представители водздрава сдерживали своё недовольство, то в Иркутске - активно старались повлиять на ситуацию. Особую озабоченность состоянием здравоохранения на водном транспорте проявлял санинспектор Иркутского рупвода Абрам Маркович Хоммер. По итогам навигации, по его настоянию, 16 ноября 1920 г. было созвано техническое совещание, где присутствовало до 20 представителей заинтересованных ведомств и организаций, в том числе - заведующий водной секцией губздрава А. К. Софотеров и представитель губздрава доктор М. К. Чернцов, знавшие о проблемах водников не понаслышке. Постановления совещания стали программными для деятельности всей медицинской организации на ближайшее время. Предполагалось настаивать перед Сибопсом на слиянии лечебного и санитарного дела и выделении врачебно-санитарной части Водо-транса в особый отдел при рупводе. Требовали проведения в жизнь сметных ассигнований, возвращения имущества, ранее принадлежавшего водникам. Предполагалось организовать для рабочих и служащих водного транспорта больницу в Иркутске на 40 кроватей, амбулаторию при ней и лечебницы в Жи-галово, Киренске и Лиственичном [10, л. 13].
Предложения Иркутска, по всей видимости, положили под сукно, поскольку никаких существенных изменений не произошло. Между тем жизнь выстраивала свои приоритеты. Из-за практически полного отсутствия саннадзора на реке Лене, которая служила главными воротами в Якутскую губернию,
зимой 1920-1921 гг. эпидемия сыпного тифа из Киренска была занесена в село Тинное, а затем и в Олекминск. В течение полугода, благодаря карантинам, установленным Якутским губздравом, и активной дезинфекции населения, удалось остановить распространение заболевания вглубь региона. Тифом переболел весь медицинский персонал, погибли фельдшеры В. Л. Егоров и П. В. Ново-хацкий. Трудно себе представить последствия эпидемии для Якутии, учитывая антисанитарные условия жизни автохтонного населения, огромные территории и мизерную численность медицинского персонала. На губернском съезде Всемедикосантруд в марте 1921 г. медработники Якутии поставили вопрос перед Водотрансом об организации санитарной службы на водных сообщениях, а также о снабжении пароходов медикаментами и медперсоналом [11, с. 1].
Но серьёзных изменений не произошло, поскольку страна переходила к НЭПу, и местные администрации не спешили производить лишние реформы, боясь, что они окажутся бессмысленными. В основном упор делался на реализацию ранее намеченных мероприятий. Ещё в конце 1920 г. Иркутский губздрав отказался принимать рабочих Водо-транса вне очереди в свои лечебницы, а между тем потребность в этом была большая, особенно в период навигации, когда требовалось чрезвычайное напряжение всех учреждений водных сообщений. Встал вопрос об организации собственной амбулатории. В декабре 1920 г. открылся приём в двух комнатах, предоставленных губздравом, а в начале февраля 1921 г. в здании бывшей Ми-хеевской лечебницы была организована амбулатория. Лечением занимался доктор М. Е. Тицнер, работавший по совместительству [10, л. 3, 84]. Удалось добиться возвращения больницы в Лиственичном, которая была развёрнута на 25 кроватей. Оборудование её было убогим, поскольку получила в наследство «в порядке преемственности имущество больницы от власти Колчака» [12, л. 113]. В арендованных или приспособленных зданиях уже в ходе навигации оборудовали больницу на 25 кроватей в Жигалово, амбулаторию в Киренске и больницу на 15 кроватей в Воронцовском затоне. Севернее р. Витима ни одного лечебного заведения
создать не удалось из-за нехватки кадров и оборудования. За неимением своего стационара водники Иркутска принимались в железнодорожной больнице, а роды осуществлялись в городском роддоме.
В Енисейской губернии были схожие проблемы, но решались они несколько иначе. В приспособленных частных домах были открыты амбулатории в Красноярске и Енисейске. Для обслуживания водников на других участках были заключены договоры с лечебными учреждениями Енисейского губздрава. В них рабочих и служащих Водотранса, а также членов их семей принимали на общих основаниях.
Изначально предполагалось, что в каждом рупводе должно было быть не менее полутора десятков врачебно-пропускных пунктов. Они должны были располагаться на крупных речных населённых пунктах, портах, затонах для санитарного осмотра речных судов. При каждом из них должны были функционировать по две койки для изоляции инфекционных больных, которые в случае необходимости снимались с кораблей. Однако из-за дефицита кадров удалось организовать в навигацию только часть таких пунктов в Минусинске, Красноярске, Енисейске, Жигалове, Киренске, Усть-Куте и др. Создать плавучий госпиталь для изоляции больных инфекционными заболеваниями также не удалось. То же самое касается общественных бань, прачечных и других санитарных учреждений. Дезинфекция в тех пунктах, где имелся медперсонал, осуществлялась примитивным способом с помощью гидропульта, за отсутствием специальных обеззараживающих камер [12, л. 5-7 об.]. Значительные затруднения были из-за отсутствия бактериологических лабораторий. Простейшие анализы производились при больнице в Ли-ственичном. В Красноярске небольшая лаборатория имелась, но из-за отсутствия лаборанта не функционировала. В Иркутске и Красноярске материалы на анализы отправлялись в железнодорожные лаборатории [13, л. 88, 90]. Таким образом, сеть лечебных и санитарных учреждений на первых порах выглядела весьма неполноценной. Их концентрация наблюдалась в административных центрах, а не в местах наибольшей активности речного флота.
Правила санитарной службы речного флота предусматривали, что санинспектор не менее двух раз в навигацию должен объехать с ревизией свою акваторию, но в Восточной Сибири расстояния были такими, что осуществить это было невозможно. Так, доктор А. М. Хоммер в июне 1921 г. выехал на Лену, а возвратился только в августе, в конце навигации. Отсюда понятно, что периферийные учреждения работали автономно, будучи отрезанными от центра.
На каждом пароходе должен был быть санитарный фельдшер или сестра. На судне требовалось завести специальную каюту на две кровати и аптечку. Всего этого выполнить в первый год навигации не удалось по ряду причин. Медработников, желающих ехать в Туруханский край или Якутию, не имелось, поэтому в первую очередь старались обеспечить медработниками пассажирские пароходы. Конструкция некоторых судов вообще не предполагала наличия отдельных кают, и ведение санитарной работы на них было ограничено. Тем не менее, все суда и открытые врачебно-пропускные пункты были оборудованы санитарными книгами для регистрации саносмотров и заболевших пассажиров и рабочих.
Большая нагрузка легла на санитарную инспекцию. В пределах деятельности Иркутского рупвода образуются два санитарных участка - Ангаро-Байкальский и Ленский. Уже весной 1921 г. стало ясно, что Ленский участок слишком велик, и его разбили на две части: Верхоленский обслуживал водное сообщение от Качуга до Витима, Нижнеленский - от Витима до низовьев Лены с реками Алдан, Витим и Олекма. Ангаро-Байкаль-ский участок охватывал судоходную часть Селенги, озеро Байкал и Ангару до Братских порогов. В каждом участке полагался санитарный врач и два фельдшера. Ангаро-Байкальский участок сначала возглавил по совместительству доктор М. К. Чернцов, но из-за перегруженности по основной работе, он вынужден был покинуть это место. Его сменил М. Е. Тицнер, но в марте 1921 г. он был мобилизован, и должность санврача временно заняла фельдшерица Ф. М. Донец. Верхоленский участок ещё в апреле 1920 г. возглавил санврач Б. Л. Капусто, а в 1921 г. -М. И. Новоселицкий. В Нижнеленский уча-
сток, образованный в навигацию 1921 г., была назначена Славина, но спустя год она ушла, заявив, что якутская администрация с ней не считается и не выполняет обязательных распоряжений по санитарии. Общее руководство санитарной инспекцией осуществлял А. М. Хоммер, отличавшийся беспокойным характером, трудолюбием и любовью к своему делу [10, л. 20, 24, 52].
В пределах Красноярского рупвода было выделено также три участка. Верховья Енисея обслуживал Минусинский участок, который на время навигации, по совместительству, возглавлял доктор М. В. Книжников. Красноярский участок осуществлял сан-надзор под руководством молодого врача Н. Н. Фон-Эзерского. Нижнее течение контролировал выпускник Томского университета 1920 г. Ф. Н. Миронов. Все они подчинялись санинспектору, которым первоначально был П. П. Фреллель, а после его отзыва на новое место службы в Омск - опытный врач Н. Д. Агеев [13, л. 2, 3, 50, 90].
Санинспекцией осуществлялись следующие виды работ: 1) саннадзор за жилищами водников; 2) саннадзор за производственными помещениями; 3) саннадзор за продуктами питания и местами изготовления пищи; 4) предупреждение инфекционных заболеваний; 5) борьба с эпидемиями; 6) ведение санитарной статистики. Однако в навигацию 1921 г. полноценной работы произвести не удалось. Хоммер в отчёте писал по этому поводу: «Приходилось вставать перед вопросом: разрешить, положим, к употреблению мяса или рыбы с небольшим запахом или же, не допуская раздачи такового, лишать работников и того скромного пищевого довольствия... Путём частичного осмотра столовых общественного питания и кухонь почти всегда приходилось констатировать недостаточную питательность изготовляемой пищи, недостаточно чистое содержание помещений, посуды, отсутствие столового белья и т. д. И в этом отношении, в силу уже известных причин, приходилось со многим мириться, не придерживаясь строго установленных правил» [10, л. 53]. Всё же некоторые мероприятия проводились. Например, поголовный медосмотр всех поступающих на работу в организации Водотранса, а также широкое применение прививок от оспы.
Острейшим образом стоял кадровый вопрос. Служба в Водотрансе была сложной, заработная плата часто задерживалась, что не привлекало медработников на постоянную работу, финансирование шло по остаточному принципу, непостоянно, и приходилось ежемесячно требовать новых ассигнований. Отчасти это было связано с макроэкономическими проблемами и масштабами инфляции в стране. Так, жалование в феврале 1921 г. получили сразу за три месяца. В Красноярске, чтобы персонал вообще не разбежался, вынуждены были без санкции Омска занять деньги в рупводе, что было, в общем-то, экстраординарной мерой. За отсутствием желающих служить на водном транспорте, в Иркутске вынуждены были приглашать учащихся из фельдшерско-акушерской школы, но, по отзывам А. М. Хоммера, они не подходили для такой сложной и ответственной работы. Частично проблему закрывали за счёт совместителей, что было неудобно при авральном характере работы в навигацию. Довольно часто совмещались должности санитарных и пароходных фельдшеров. Даже, когда с огромным трудом персонал удалось подобрать, возникала проблема его доставки на место. И Хоммеру, и Агееву пришлось неоднократно обращаться в Омск, чтобы на отправляющемся в мае водном транспорте дали место вне очереди для медицинских служащих. В итоге, из-за бюрократических препон, организация медпомощи на Енисее и Лене задержалась до середины лета. Только отсутствие крупных эпидемий спасло положение, но на этом проблемы водников не закончились. После завершения навигации на водном транспорте стали осуществлять политику НЭПа, согласно которой был кардинально пересмотрен бюджет. В ноябре 1921 г. медперсонал был снят с транспортного пайка, что привело к оттоку работников, которых и так было тяжело удержать после сложной навигации [10, л. 90].
Не лучше выглядело и снабжение медицинской службы Водотранса необходимыми материалами. В апреле 1921 г. доктор Хом-мер писал в телеграмме на имя Лейбовича: «Ангара на днях вскрывается. Персонала, оборудования, медикаментов, дезосредств нет. Личными переговорами с завгубздравом выяснена невозможность удовлетворения
нужд Водотранса. Сообщите как поступить». Обращение за помощью к врачебно-санитар-ной службе железной дороги оказалось безрезультатным. Нажим Сибздрава на Иркутский отдел здравоохранения дал некоторые результаты, но выданных материалов было далеко недостаточно. В аптечках не было жаропонижающих, слабительных, кровоостанавливающих препаратов [10, л. 13, 30]. Та же проблема была и в Красноярском рупво-де. Первые пароходы вышли вообще без аптечек, а последующие комплектовали свои аптечки из тех медикаментов, которые остались в губздравотделе [13, л. 69]. Положение в течение навигации не изменилось. При этом стоит помнить, что в стране только налаживалось нормальное производство хим-фармпродукции, а торговые отношения с ведущими производителями медикаментов ещё не были налажены. К тому же Водотранс воспринимался, со стратегической точки зрения, менее важной отраслью, чем железная дорога или население губернии в целом. Отсюда и снабжение по остаточному принципу.
Фактически работа медико-санитарной службы Водотранса в навигацию 1921 г. оказалась парализованной. Ключевой проблемой было разделение лечебной и санитарно-профилактической частей и подчинение их двум различным управлениям, для каждого из которых Водотранс был обузой. В октябре 1921 г. в Омске было проведено совещание руководящих работников медицинских организаций железнодорожного и водного транспорта. По его итогам в январе 1922 г. лечебная часть Водотранса была передана от губз-дравов рупводам. В центре образуется Сиб-водздрав во главе с Лейбовичем, а на местах были выделены четыре линейные здравотдела водного транспорта - Омский, Томский, Красноярский и Иркутский [14, л. 26]. В Якутске посчитали работу центра по налаживанию медицинской службы на Водотран-се недостаточной, поэтому сразу же после обретения статуса автономной республики в Якутии при управлении здравоохранения образуется секция водного транспорта, в задачу которой входил санитарный контроль за судоходством в пределах ЯАССР [15, с. 2]. Данное решение усложняло структуру организации медпомощи водникам в Сибири, но
было крайне полезным с практической точки зрения - для охраны народного здоровья в пределах столь отдаленного края, которым центр интересовался в последнюю очередь. Реформа 1922 г. открыла новую страницу в истории здравоохранения водного транспорта в Сибири.
В целом, постановка медико-санитарной службы на водном транспорте Восточной Сибири в начале 1920-х гг. оказалась неудовлетворительной по всем направлениям. Опытным путём выяснилось, что для водников требуется медицинская организация, способная работать в чрезвычайных условиях, как армейская или железнодорожная медицины. Это, в свою очередь, требует концентрации всего управления в одних руках, а также выделение автономного снабжения всем необходимым для формирования сети специальных учреждений. К сожалению, чтобы это понять, пришлось познать горький опыт провальных навигаций 1919-1921 гг., который тяжёлым грузом лёг на плечи первых строителей советской системы внутреннего водного транспорта Сибири.
ЛИТЕРАТУРА
1. Батоев Д. Б. История организации и развития здравоохранения, формирование его кадров в Бурятии. Конец XVIII в. - 1960-е гг. : дис. ... д-ра ист. наук. - Улан-Удэ, 2002. - 212 с.
2. Журавлёва К. И. Здравоохранение и здоровье населения Забайкалья (1765-1965) : автореф. дис. ... д-ра мед. наук. - Чита, 1966. - 32 с.
3. Малозёмова А. И. К истории здравоохранения в Иркутской области. - Иркутск : Кн. изд-во, 1961. - 180 с.
4. Николаев В. П. История здравоохранения Якутии в ХХ веке : автореф. дис. ... д-ра мед. наук. - М., 2007. - 48 с.
5. Харлова Е. В. Речной транспорт Западной Сибири в 1921-1941 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Тюмень, 2012. - 26 с.
6. Сибирские вопросы (Санкт-Петербург). -1908. - № 25. - С. 34-41.
7. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 2.
8. Якутское земство (Якутск). - 1919. -7 (20) июля.
9. Агалаков В. Т. О борьбе советской власти с эпидемией сыпного тифа в Восточной Сибири в 1920 г. // Советская медицина. - 1957. -№ 12. - С. 99-102.
10. ГАНО. Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 8.
11. Ленский коммунар (Якутск). - 1921. - 9 июня.
12. ГАНО. Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 31д.
13. ГАНО. Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 9.
14. ГАНО. Ф. Р-95. Оп. 1. Д. 31в.
15. Ленский коммунар (Якутск). - 1922. - 26 июля.
Информация о статье
Дата поступления 10 июня 2018 г.
Дата принятия в печать 14 сентября 2018 г.
Сведения об авторе
Шаламов Владимир Александрович - канд. ист. наук, доцент кафедры истории России Иркутского государственного университета (Иркутск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 664025, Россия, Иркутск, ул. Чкалова, 2 E-mail: [email protected]
Для цитирования
Шаламов В. А. Зарождение и развитие медицинских учреждений Водотранса на территории Восточной Сибири в 1918 - 1920-х гг. // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 197-204. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.3.197-204.
Article info
Received March 4, 2018
Accepted
September 14, 2018 About the author
Shalamov Vladimir Alexandrovich - Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Department of History of Russia of the Irkutsk State University (Irkutsk, Russia)
Postal address: 2, Chkalov ul., Irkutsk, 664025, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Shalamov V. A. The Emergence and Development of Medical Institutions of Water Transport on the Territory of Eastern Siberia in 1918 - 1920s. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 3 (19), pp. 197-204. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.3.197-204 (in Russian).
