CC BY
58
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
УДК 811.161.1
Климкова Людмила Алексеевна
Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского
dialekt_arz@mail.ru
ЗДЕСЬ «РУССКИЙ ДУХ». ЗДЕСЬ «РУСЬЮ ПАХНЕТ»*
В статье рассмотрена структура рецензируемой книги, ее жанровая направленность, речевые особенности костромских текстов, их характер с точки зрения объемно-прагматического членения. Более подробно говорится о региональной лексике: о воплощении в ней специфических черт диалектной системы; способах представления значений; о типологии по тематическому признаку, по соотношению с литературными единицами, по источнику выявления; о наличии в других, в частности окско-волжско-сурских, говорах.
Ключевые слова: народное слово, костромская речь, тексты, диалектная лексика, диалектные различия, сопоставительный план, композиция, русскость.
Внаше время, время социальных потрясений, движения к глобализации, за передел мира, не остается неизменным и язык. Активизация периферийных компонентов национального языка, агрессивное речевое поведение маргинального компонента, арго (языка преступных элементов общества), в связи с социальной обстановкой, значительной криминализацией общества в постсоветскую эпоху, не могли не сказаться на состоянии речевой культуры общества, а в определенной степени и русского языка конца XX - начала XXI вв. Литературный язык испытывает значительный прессинг в связи не только с жаргонизацией и арготизацией речи, но и с неконтролируемым наплывом неоправданных заимствований. И как бы ни подслащивали горькую пилюлю некоторые представители лингвистического, в целом филологического сообщества нашей страны сентенциями типа язык «сам разберется и отринет все ненужное» - факт инокомпо-нентного (внелитературного) и иноязычного давления на литературный язык отрицать невозможно.
В системе компонентов русского национального языка особое положение занимают территориальные диалекты. При представлении национального языка в виде поля они занимают его центр, или околоядерную зону, - вокруг литературного языка как ядра поля. Русский литературный язык формировался прежде всего на базе русских народных говоров и на протяжении длительного времени питался его единицами, в частности лексическими. Диалектный язык, сохраняя свидетельства истории языка и народа, представляет собой его культурно-историческое наследие.
Несмотря на современное состояние территориальных диалектов, характеризующихся как полудиалекты, или региолекты, они живы. Свидетельством тому является, в частности, книга известного диалектолога профессора КГУ им. Н.А. Некрасова Н.С. Ган-цовской «Меткое костромское слово» (2-е изд. - М.:
Книжный Клуб Книговек, 2015. - 176 с.), которая и составляет здесь предмет нашего внимания.
Номинанта слово в заглавии книги использована не только в значении лексической единицы, но в обобщенном значении «язык», «речь», то есть обладает синкретизмом как проявлением диффузности.
В книге помещены тексты, разные с точки зрения объемно-прагматического членения: от изречения-предложения до более или менее пространного диалога или диалогизированного монолога, а также разные по жанровой направленности: бытовые, воспоминания (доминируют), фольклорные - афоризмы, прибаутки, присловья, загадки, частушки, песни (хороводные, колыбельные и др.). Все материалы документированы, как и полагается при обследовании говоров, через полную официальную структуру именования и год рождения информанта, через название населенного пункта его проживания, год записи текста и именования собирателя.
Зафиксированные тексты представляют колоритную костромскую речь на всех языковых уровнях - фонетическом, грамматическом, структурно-словообразовательном, лексико-семантическом, лексико-фразеологическом, причем тексты оформлены в орфографической записи, поэтому могут использоваться не только в учебных целях в вузе (в частности, при изучении курса «Русская диалектология»), в школе, не только научным сообществом, но и широким кругом читателей. В этом плане мы можем сопоставить подачу текстов в данной книге с той, что реализована, например, в хрестоматии, составленной арзамасскими диалектологами, - «Речи родимой бескрайняя даль...». Говоры Нижегородского Окско-Волжско-Сурского междуречья (Арзамас: АГПИ, 2009. 265 с.); в ней тексты даны в транскрипции, что удобно для учебных целей, но затрудняет чтение рядовым читателем, нефилологом. Лексика, употребленная в костромских текстах, отличается необыкновенным богатством,
* Рецензия на книгу: Ганцовская Н.С. Меткое костромское слово. - 2-е изд. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. - 176 с.
© Климкова Л.А., 2016
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 1, 2016
209
разнообразием в нескольких планах: по тематическому принципу, по характеру соотношений с литературными единицами, по территориальному признаку (охвачены все административно-территориальные районы Костромской области).
Часть лексики, задействованной в текстах, собрана в «Кратком словаре к текстам» (с. 149-156, около 250 единиц); часть ее поясняется в самом тексте: сразу же за словом в скобках приводится толкование, дефиниция, например: Сухаря (рыба) уже три года не вижу (с. 12), На гарячей ваде замешиваешь из аржаной муки теребень (колобок), заливаешь его квасом (с. 79), Ашпариваешь афся-нуюмуку с палотицей (шелухой) (с. 91), ...наложим масла туды, а осенью - смарчков (шкварок) (с. 94), роботали на курочке (вырубке леса) (с. 140) и др.; поясняются, переводятся автором и целые фразы, афоризмы: Убродно седни (Снегу намело, не пройти) (с. 97), Стеклила вчерась за им (подглядывала за неверным супругом). Похмычка у него такая за девками бегать (с. 98), накормя грош (очень маленький), без хрену грош доедают (живут очень бедно), не скачи кошка на грудь (возвеличивает себя), посадить на свой черен (подчинить своему укладу) (с. 19, 20) и др.
Дается толкование значения слова в тексте и самим информантом через описание соответствующей реалии, например: Утром с барабанкой па дяревне. Барабанка - такая дашшэчка из пихты, асины или сасны. Привешивают на верёвачки и палочкой стучат. Скатина панимала (с. 11). А штё мы или? Мисили тепушку ис толокна. Нальёшь воды ли, молоцька ли и мисишь лошкой, а потом рукам. Она зделаецца крупинкам-говырькам (с. 132). И приключилося с ей нешшасье, приключилася болесь такая - волос. Ну, и померла. Ну, рак по-нонешнему (с. 139).
При этом так или иначе толкуются в основном диалектные слова с собственно лексическими различиями. Слова же с различиями других типов остаются без объяснений, однако они не затемняют смысл текста, поскольку понятны читателю исходя из контекста или знания родственных единиц языка, из фоновых знаний. См.: Нонче ничево этова нетутка (с. 13). Мои суседи не зазнайчи-вые (с. 24). Я-та шутём - канешна, пайду, я ево не больна любила. Тамашний он был, пагавористый такой (с. 95). У её уж троё было. Одново на за-крошках ташшыт, двое по краям бежат, за подол держацця. Посуда у мамы деревянная да земляная была. Земляная - это как кринки. Мама в земляной опарнице все творила (с. 73). Вот однажды два парнека пошли по бесеткам. <... > А тамоди дефцёнок много было (с. 130) и мн. др.
Автор включил в книгу некоторые материалы собирателей-диалектологов, этнографов, писателей Х1Х-ХХ вв.: извлечения из работ Н.Н. Виноградова, члена Московской диалектологической комиссии,
«О народном говоре Шушенской волости Костромского уезда», «Народная свадьба в Костромском уезде»; из литературно-этнографического очерка «Бабья сторона» Д.Н. Жбанкова; из произведений писателя Е.В. Честнякова; личные имена, извлеченные из них; прозвища, собранные в д. Шаблове современниками писателя, учителями и краеведами З.И. Осиповой и А.В. Хробостовым; из произведений краеведа А.В. Громова - из книги «Жгонский язык», из словаря «Лексика льноводства, прядения и ткачества в костромских говорах по реке Унже», из «Краткого словаря народного говора Мантуров-ского района Костромской области», из «Сборника частушек Мантуровского и Макарьевского районов Костромской области»; кроме того, приведены стихи поэтессы Ольги Коловой, в которых реализованы единицы говора с. Матвеева.
Основу же книги составляют записи современной живой народной речи, по словам автора, -«метких словечек и изречений, небольших рассказиков, быличек, преданий, воспоминаний, былей и небылиц, сказочек и др.» (из вступительного слова в книге, с. 5), сделанные студентами и преподавателями Костромского государственного университета (бывшего педагогического института) и учителями во второй половине XX - первом десятилетии XXI вв.
Книга имеет своеобразную композицию. Материал в ней распределен по разделам в соответствии с территорией бытования систем говоров: «От Буя до Костромы», «Совсем рядом с Костромой», «Вблизи Костромы, слева от Волги», «Пы-щуганье», «Междуречье Костромы и Унжи», «По Унже-реке», а также по названиям населенных пунктов: «Семеновское-Лапотное и окрестности (Островской район)», в том числе и внутри разделов: «Сусанино», «Песочня», «Захарово, что за Волгой», «Красноселье», «Макарьев - Мантуро-во», «На Мёже-реке (Межевской район)». Кроме того, в качестве заглавия одного из разделов - «Ка-дыйчане, нейчане, антроповцы» - использованы названия жителей районов, населенных пунктов области (своеобразные микроэтнонимы), то же внутри разделов: «Буевляне», «Судиславцы»; «Не-рехтчане»; «Вохмяки», «Павинцы», «Пыщугане», «Поназыревцы», «Галичане», «Парфеньевцы», «Солигаличане», «Чухломичи», «Кологривцы»; есть и совмещенные названия: «Зарецкие: за рекой Костромой Шунга, Саметь и др.»; «По реке Ветлуге: шарьинцы»; «Боговаровцы (Октябрьский район)». При этом почти каждый текст имеет свое название, исходящее из темы повествования, в подавляющем большинстве случаев оно представляет собой по форме глагольное предложение как часть диалектного текста, обычно эффектное, сразу привлекающее к себе внимание. Например: «Радился на хутаре Гарбатки», «Мы одне бабы ро-ботали», «Дурили незнамо как», «Дак чово буди
210
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 1, 2016
Здесь русский дух. Здесь Русью пахнет
ошшо сказать?», «Вышла я за вдовча с робятам», «Харашо и с мужем и са свекровью жила», «Бывала раньче фсё квасы хлябали», «Крупеники делали часта», «Бывалинку я вам сецяс скажу», «Не тепе-риця веть жыли», «А я хоть и стара, а ешшо шустра», «Ой, рас мы с Панёй ушли клевер сгребать», «А у меня звеззя-то разны из глаз», «Рассказать, как Святки были, как деушки рядились?», «Пошто ноньце мужиков-от много молодых помираёт?», «Раньше, мила, жили по-единолишному» и мн. др.
В некоторых случаях под одним заглавием собрано несколько текстов: «Моё имё Мари Ваномна, фамилиё Смернова», «Штё мы или», «Крылатые выражения Евдокии Петровны», «Повседневные разговоры», «Обыденное», «Будничные разговоры» и др.
Быт, предметы быта, одежда, обувь, пища и способы ее приготовления, семья, сельский труд, род занятий, ремёсла, будни, праздники, досуг, обряды, суеверия, природа, человеческие отношения, фольклор - этим и другим темам посвящены тексты, в которых задействована диалектная лексика соответствующих тематических групп, проявляющая специфические черты диалектной лексической системы, прежде всего такие, как: конкретность, де-тализированность, кумулятивность (кумулятивный принцип - это принцип «развития лексического состава каждого языка, когда новое не устраняет старое, а прекрасно «сосуществует» с ним, усложняя эту систему во времени и пространстве» (Т.И. Вендина)), диффузность, образность, экспрессивность, повышенная эмоциональность и др. Последняя черта из названных проявляется, в частности, в обилии деминутивов, в использовании терминов родства в качестве обращения к неродственнику и к незнакомому человеку. Например, в анализируемой книге: басенькой камешок, на клюцик, в колясоцьке (с. 113), грамотку, коровку, овечок (с. 136), соснечок (с. 137), церквушки, ребе-тёнки, на горушке, внуцька окрешшаю, три годка (с. 141), мати-свекровушка (с. 131) и мн. др.; обращения информантов к собирателям-диалектологам: желанной (с. 113), мила (с. 69), доци (с. 131), девонька (с. 136), матушка моя (с. 141), дочькя (с. 87), ой, милые! (с. 41), чудная (с. 11, 139, 140) и др.
В диалектной лексике, как и во всем строе и содержании народной речи, отражается материальная и духовная культура, традиционность бытия, его ценностные параметры, ментальность сельского населения края как части русского этноса.
Все материалы, помещенные в анализируемой книге, имеют непреходящую историко-этническую, историко-культурную значимость, причем олицетворенную, поскольку вехи истории, культура края и тем самым страны в целом предстают в лицах, через поведение, оценку, стиль жизни, судьбу конкретных людей. Они вскрывают суть русскости как совокупности, системы этнических черт.
Материалы, собранные в книге Н.С. Ганцов-ской, могут быть использованы, кроме всего прочего, в исследованиях сопоставительного плана, в частности с нижегородскими говорами, текстами, в том числе для выявления параллелизма единиц. Актуально их изучение и лингвогеографическими методами. Так, многие (но, конечно же, не все) единицы, зафиксированные в костромских говорах, есть и в нижегородских, в том числе в окско-волж-ско-сурских, например: дерюга, запсотить, беседа («вечернее собрание молодежи в доме»), поли-ца, нашто, голик, столбунцы, буркать, вздумать, вица, гребтиться, дровеник, дубец, житница, зыбка, калужина, кока, коли, корчага, кумоха, куть, лопатить, лопоть, лонись, людно, молодуха, молодица, неколи, непраський, обабок, оборки, опарница, откель, отселя, оттоль(я), очесливый, очеп, ошмётки, пестерь, поршни, поветь, полавошник, посиделки, пропой (запой), простой («пустой»), разболокаться (оболокаться), рассучивать, рассучить (тесто), розженя, рушник, скутать (печку), сморчок, столешник, творить (о тесте), тока, упечь, утирка, ушат, чепуриться, шишига, ягоди-ночка («возлюбленный, -ая») и др., а также многие слова со структурно-словообразовательными различиями.
Тексты в целом понятны, думается, жителям любой территории нашей страны, поскольку имеют значительный общенародный фонд на всех уровнях; тем самым подтверждается наблюдение, мнение М.В. Ломоносова: «Народ российский, по великому пространству обитающий, невзирая на дальное расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и в сёлах. Напротив того, в некоторых других государствах, например в Германии, баварский крестьянин мало разумеет мекленбургского или бранденбургский швабского, хотя все того же немецкого народа».
Со времен М.В. Ломоносова русские диалекты еще больше сблизились под влиянием литературного языка в силу значительных социальных преобразований, исторических потрясений. Тем не менее, они живы, нуждаются в дальнейшей фиксации и изучении. В этом плане рассмотренная книга профессора Н.С. Ганцовской «Меткое костромское слово» может служить образцом и вдохновителем собирательской, исследовательской работы.
От народного, регионального слова, имеющего непреходящую ценность, идут многочисленные импульсы - лингвоэтнографические, лингво-культурологические, генетические, исторические и другие, а в целом - импульсы русскости, русской души. Именно в региональной языковой картине мира, на периферии, в глубинке прежде всего проявляется русский дух, «Русью пахнет»: «Читатель уже смеется: "А, знаменитый русский дух!.."» Пожалуй. «Русский дух», как вы его ни хороните или как ни высмеивайте, все-таки существует. Это не
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 1, 2016
211
непременно гений, стихи, проза, умопомрачительная философия. Нет, это - манера жить, т. е. нечто гораздо простейшее и, пожалуй, мудрейшее» (В.В. Розанов. Уединенное).
Именно об этом со всей очевидностью свидетельствуют материалы, тексты книги Н.С. Ганцов-ской. Они выполняют этносоциохронотопическую,
кумулятивную, эпистемическую, мемориальную, художественную и иные функции.
Книга, безусловно, имеет и большой воспитательный потенциал: убеждает в силе, выразительности, доброте, красоте русского народного слова, в необходимости чувствовать, знать, ценить, беречь родное слово, отдавать предпочтение именно ему.
212
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 1, 2016
