CC BY
11018. Terin A.A. Les i tekhnogennoe zagryaznenie // Lesa Rossii i hozyajstvo v nih. 2014. №1 (48). S.74-74.
19. Prigovor Dzerzhinskogo rajonnogo suda Kaluzhskoj oblasti ot 19.04.2018. Delo № 1-1/2018 (1-184/2017).
20. Rednikova T.V., Averina K.N. Aktual'nye problemy ugolovno-pravovoj ohrany osobo ohranyaemyh prirodnyh territorij v Rossijskoj Federacii // Policejskaya i sledstvennaya deyatel'nost'. 2019. №2. S.40-47.
ВАСИЛЬЕВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры криминалистики, Московская академия Следственного комитета Российской Федерации.
САВИН ПАВЕЛ ТИМУРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии, Московская академия Следственного комитета Российской Федерации.
VASILIEVA, MARIA A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminalistics, Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation (mvd-ecology@mail.ru).
SAVIN, PAVEL T. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation (paulst50@gmail.com).
УДК 343.241.2 DOI: 10.24412/2411-2275-2020-4-145-149
БЕРЕХОВА Е.С., ПИКИН И.В., КЛЮЧНИКОВ М.И. ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫЙ ДОНОС И ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫЕ ПОКАЗАНИЯ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА, СПЕЦИАЛИСТА ИЛИ НЕПРАВИЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ
Ключевые слова: преступление, ложный донос, ложные показания, заключение эксперта, специалиста, неправильный перевод, умолчание.
В статье рассмотрены проблемы, возникающие в процессе расследования уголовного дела при сообщении о совершении преступления; при проведении допроса свидетелей, потерпевших; при даче показаний и составлении заключения эксперта, специалиста, а также при переводе. В рамках проведенного исследования выявленных проблем предложены пути их решения. Обоснован вывод о необходимости повышения внимания к данной проблемной области уголовного судопроизводства. В числе основных проблем и противоречий в указанной сфере отношений, прежде всего, отмечаются излишняя мягкость санкций за преступления, а также сложность в разграничении умышленных действий от неумышленных.
BEREKHOVA, E.S., PIKIN, I.V., KLYUCHNIKOV, M.I.
PREVIOUSLY FALSE DELATION AND PREVIOSLY FALSE TESTIMONY, CONCLUSION OF AN EXPERT, SPECIALIST OR INCORRECT TRANSLATION: CURRENT PROBLEMS AND WAYS OF THEIR SOLUTION
Key words: crime, false delation, false testimony, conclusion of expert, conclusion of specialist, incorrect translation, paralipsis.
In the article considers the problems arising during the process of the investigation of a criminal case at the reporting a crime; during the interrogation of witnesses, victims; during the drawing up an expert, a specialist, and also when translating. As part of the study of the identified problems, it proposed the ways of their solution. It substantiated the conclusion about the necessity to increase attention to this problem area of criminal proceedings. Among the main problems and contradictions in this sphere of relations, first of all, there is the excessive leniency of sanctions for crimes, as well as the difficulty in distinguishing deliberate actions from unintentional ones.
Действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство в современных условиях по-прежнему нуждается в совершенствовании норм с целью достижения поставленных перед дынной отраслью задач.
На сегодняшний день, несмотря на значительные темпы прогресса в уголовно-процессуальной сфере, одновременно наблюдаются негативные тенденции несоблюдения соответствующих норм Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее УПК). Такие нарушения, как правило, оказывают отрицательное воздействие на ход рассмотрения уголовного дела в целом, либо на отдельные его стадии, в результате чего может быть вынесено несправедливое и незаконное решение или приговор. В частности, среди наиболее распространенных противоправных деяний в данном случае можно назвать заведомо ложный донос, заведомо ложные показания, неадекватное заключение эксперта, специалиста, неправильный перевод, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрена статьями 306-307 Уголовного кодекса РФ [1].
Под заведомо ложным доносом в юридической науке принято понимать направленное правоохранительным органам сообщение, о якобы готовящемся, либо совершенном преступлении, а также о лице, участвующем в его совершении [2]. Лицо, донесшее подобные ложные сведения, как правило, руководствуется личными или корыстными мотивами, либо имеет иную личную заинтересованностью (например, отомстить человеку за конфликт, устранить конкурента по бизнесу и т.д.). Проблема обнаружения и выявления заведомо ложного доноса на сегодняшний день стоит особенно остро, что обусловлено отсутствием упорядоченного механизма по направлению в следственные органы информации, необходимой для принятия решения о
возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, поскольку определить сразу же ложный характер доноса практически невозможно. Более того, порой ложный донос может быть совершен не намеренно, в связи с чем на лицо, его совершившее, не распространяется санкция ст. 306 Уголовного кодекса РФ. Отрицательным последствием ложного доноса являются напрасные, бесцельные действия органов следствия и дознания, заключающиеся в сборе доказательной базы, применении к «нарушителям» мер процессуального характера и т.д. Растрачиваются материальные, временные, юридические и иные ресурсы, которые могли бы быть направлены на расследование реального преступления.
В связи со сложностью определения правоохранительными органами и должностными лицами ложности доноса о преступлении, представляется необходимым обратить внимание на санкцию за совершение указанного преступления, которая, на наш взгляд, является излишне мягкой, в связи с чем предполагаемый уровень превентивности нормы не может быть достигнут. В соответствии с ч. 1 ст. 306 Уголовного кодекса РФ, к лицу, осуществившему заведомо ложный донос, применяется наказание в виде штрафа от 120 тыс. руб., либо в размере заработной платы или дохода осужденного за период до года; обязательные работы до 480 часов; исправительные работы до 2 лет; принудительные работы до 2 лет; арест до 6 месяцев; лишение свободы до 2 лет [3]. По нашему мнению, некоторые из указанных наказаний не способны обеспечить цели уголовного наказания. Поскольку исследуемым преступлением причиняется вред нормальной работе правоохранительных органов, а также обществу в целом, считаем необходимым сосредоточить наказание по указанному составу на деятельности осужденного, способной возместить причиненный ущерб обществу и государству, а именно: обязательные, исправительные и принудительные работы, продолжительность которых должна приравниваться, соответственно, к 480 часам, 2 годам, периоду от 2 до 5 лет. Таким образом, исключилась бы возможность назначения минимального от установленного наказания в форме обязательных, исправительных и принудительных работ за заведомо ложный донос, что позволяет говорить об ужесточении наказания и об усилении его превентивной роли.
Еще одним дезинформирующим правоохранительные органы противоправным действием является заведомо ложное показание, субъектом по которому выступают свидетели и потерпевшие. Определить ложность показаний потерпевшего или свидетеля удается далеко не всегда: как правило, такие деяния раскрываются при наличии иных доказательств по уголовному делу. Так, например, Приговором Шабалинского районного суда Кировской области от 29 мая 2020 г. гражданин Б., выступающий свидетелем по другому уголовному делу, был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 Уголовного кодекса РФ. Указанное преступление было выявлено в связи с тем, что его показания не совпадали и прямо противоречили показаниям других свидетелей, а также материалам уголовного дела [4].
Заведомо ложное показание может быть совершено как в активной, так и в пассивной форме: в первом случае речь идет о ситуации, при которой свидетель или потерпевший умышленно сообщает информацию, не соответствующую действительности; во втором случае, указанные субъекты могут умолчать о существовании каких-либо фактов, которые прямо или косвенно могут повлиять на ход уголовного дела. Вторую разновидность заведомо ложных показаний В.П. Лавров и О.А. Карпенко дополнительно классифицируют на пассивную (недосказанность о значимых для уголовного дела обстоятельствах) и активную ложь (намеренная маскировка, демонстрация или сокрытие относительно определенных обстоятельств) [5]. При этом выявление пассивной формы заведомо ложных показаний представляется наиболее сложным.
Учитывая, что, в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ, потерпевший и свидетель обязаны давать правдивые показания по уголовному делу [6], считаем необходимым внести обязательный элемент в процедуру опроса свидетелей и потерпевших, а именно -прохождение полиграфа, в рамках которого специалистом-полиграфологом должен быть обязательно задан вопрос «Скрываете ли вы от органов дознания и следствия информацию, имеющую отношение к данному уголовному делу?». Соответственно, даже если заведомо ложное показание выражено в форме умолчания о каких-либо обстоятельствах, реакция свидетеля/потерпевшего будет выявлена в ходе прохождения полиграфа. Безусловно, полиграф на сегодняшний день не является прямым доказательством в отечественной практике досудебного
расследования уголовного дела, однако, на наш взгляд, предложенная мера будет способствовать повышению количества выявленных фактов заведомо ложных показаний и, как следствие, повышению эффективности расследования уголовных дел.
Возможность введения в заблуждение лиц, осуществляющих расследование уголовного дела, возникает также в тех случаях, когда имеется необходимость обратиться за разъяснением каких-либо явлений и вещей к обладающими соответствующим набором знаниям субъектам -эксперту или специалисту. В отличие от показаний свидетеля, потерпевшего, либо гражданина, сообщившего о совершении преступления, эксперт и специалист обладают специальным набором знаний, позволяющим подтвердить или опровергнуть обстоятельства уголовного дела. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ (далее УПК), эксперт назначается для производства судебной экспертизы и дачи заключения, а специалист - «для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию» [6]. Гарантией того, что указанные субъекты составят объективное заключение, является норма о том, что они предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений.
Тем не менее, на практике нередко случаются ситуации, когда эксперты и специалисты пытаются обойти действующее законодательство, следствием чего является заведомо ложное показание или заключение. И здесь снова возникает проблема: далеко не всегда удается квалифицировать действия эксперта или специалиста как заведомо ложные. Так, наиболее громким за последние несколько лет стало дело «пьяного мальчика», в рамках которого судмедэкспертом была проведена посмертная экспертиза шестилетнего ребенка, сбитого во дворе собственного дома проезжающей на автомобиле женщиной. Согласно результатам экспертизы, в крови мальчика было обнаружено 2,7 промилле алкоголя - т.е. доза, которая, по мнению большинства экспертов, является смертельной для ребенка в таком возрасте. В связи с широким общественным резонансом в отношении эксперта, давшего такое заключение, была проведена проверка, по результатам которой было выявлено, что экспертиза была проведена с существенными нарушениями. В отношении эксперта было возбуждено уголовное дело по факту халатности [7]. Помимо версии о мотивах эксперта, выраженной в приговоре, среди иных экспертов, а также среди простых граждан развивалось мнение о том, что такое заключение не могло стать следствием простой халатности, ведь, при таких результатах, любой эксперт должен был перепроверить их, провести повторную экспертизу.
В то же время, имеются и такие ситуации, когда эксперта/специалиста обвиняют по ст. 307 Уголовного кодекса РФ, тогда как в действительности их показание или заключение носило не заведомо ложный, а ошибочный характер. В таком случае встает вопрос о правильном разграничении умышленного и неосторожного преступления, схожего по своей объективной стороне. Как справедливо подчеркивают некоторые исследователи: «до сих пор не выработаны четкие критерии разграничения ошибочных и ложных экспертных заключений» [8]. Представляется, что разработать такие четкие критерии на сегодняшний день просто невозможно.
Изменению, на наш взгляд, должна подвергаться процедура проведения экспертизы. Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству, в случае необходимости проведения в рамках уголовного дела экспертизы, следователь направляет соответствующее постановление руководителю экспертного учреждения, а также необходимые материалы. Руководитель экспертного учреждения, в свою очередь, поручает ее проведение конкретному эксперту. Впоследствии, заключение эксперта передается следователю, направившему соответствующее постановление, для его дальнейшего предъявления участникам уголовного процесса. Соответственно, эксперт, составивший заключение, является завершающей стадией в указанной процедуре (за исключением случаев дополнительной и повторной экспертизы). На наш взгляд, необходимо ввести дополнительную стадию в целях повышения объективности и правильности заключения эксперта или специалиста: в этих целях должна быть введена должность старшего эксперта/специалиста, обязанности которого должны выражаться в проверке заключений, составленных экспертами или специалистами конкретного учреждения. Помимо особых должностных обязанностей, к такому сотруднику должны предъявляться соответствующие требования: касающиеся трудового стажа, который не должен быть менее 10
лет; касающиеся порядка пересмотра уровня квалификации, который должен проводиться ежегодно. Подобное нововведение, с одной стороны, будет способствовать повышению уровня достоверности и объективности составляемых экспертами и специалистами заключений, с другой - сокращать количество дополнительных и повторных экспертиз, необходимость в проведении которых в большинстве случаев отпадет.
Наконец, отдельного внимания заслуживает рассмотрение вопроса о неправильном переводе. Ст. 307 Уголовного кодекса РФ характеризует исследуемый состав через определение «неправильный», что с логической точки зрения предполагает, что переводчик в силу тех или иных причин (как умышленно, так и неумышленно) осуществил перевод текста, не соответствующий действительности. Однако диспозиция этой статьи негласно подразумевает, что неправильный перевод - есть заведомо ложный перевод. В свою очередь, по аналогии с ошибочным показанием или заключением эксперта или специалиста, ошибочный перевод может повлечь за собой ответственность, предусмотренную ст. 293 Уголовного кодекса РФ (Халатность) [9].
В то же время, определить верность перевода удается далеко не всегда в силу известных причин: субъекты, осуществляющие расследование уголовного дела, в силу своих возможностей не могут свободно владеть сразу несколькими языками. Сами переводчики, как правило, специализируются на переводе с конкретных языков. Соответственно, достоверность какого-либо документа на иностранном языке или иностранной речи участника уголовного судопроизводства ставится в прямую зависимость от уровня квалификации и объективности переводчика. В связи с этим, на наш взгляд, при вызове переводчика к участию в уголовном судопроизводстве для осуществления перевода, вся необходимая информация о его профессиональных качествах и навыках должна систематизироваться в едином реестре, доступ к которому должны иметь следователи, дознаватели, суды. Наличие подобного реестра позволит избежать «слепого» выбора специалиста по переводу, а также последующих ошибок в переводе в рамках уголовного судопроизводства.
Проведенное исследование специфики заведомо ложного доноса и показаний, заключения эксперта, специалиста и неправильного перевода позволило прийти к выводу о необходимости повышения внимания к данной проблемной области уголовного судопроизводства, поскольку от результатов указанных действий может зависеть исход уголовного дела, а, значит, и чья-то судьба. На сегодняшний день в указанной сфере отношений имеется множество проблем и противоречий: излишняя мягкость санкции за преступления, сложность в разграничении умышленных действий от неумышленных и др. На наш взгляд, предложенные в рамках данной работы методы будут способствовать сокращению численности преступлений, связанных с умышленным искажением информации в уголовном деле.
Литература и источники
1. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-Ф3 // СЗ РФ. 17.06.1996, № 25, ст. 2954.
2. Сидоров Ю.В. О некоторых вопросах применения положений статьи 306 УК РФ (заведомо ложный донос) // Обеспечение прав человека в деятельности правоохранительных органов. Сборник научных трудов. Под общей редакцией Г.Н. Сусловой. Тверь, 2018. С. 156-160.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ // СЗ РФ. 17.06.1996, № 25, ст. 2954.
4. Приговор Шабалинского районного суда Кировской области от 29.05.2020 по уголовному делу 1-2/21/2020 // http://shabalinsky.kir.sudrf.ru/ (Дата обращения: 02.09.2020).
5. Лавров В.П., Карпенко О.А. Умолчание как форма дачи заведомо ложных показаний // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 4 (52). С. 63-69.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Российская газета. 22.12.2001. № 249.
7. RG.ru: Эксперта, признавшего погибшего мальчика пьяным, освободили от наказания // https://rg.ru/2019/08/14/reg-cfo/eksperta-priznavshego-pogibshego-malchika-pianym-osvobodili-ot-nakazaniia.html (Дата обращения: 04.09.2020).
8. Чеснокова Е.В. Некоторые проблемы разграничения ошибочных и заведомо ложных заключений экспертов по делам о незаконном завладении транспортными средствами // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2018. № 18-2. С. 78-79.
9. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ // СЗ РФ. 17.06.1996. № 25. ст. 2954.
References and Sources
1. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii: Federal'nyj zakon ot 13.06.1996 № 63-FZ // SZ RF. 17.06.1996, № 25, st. 2954.
2. Sidorov Yu.V. O nekotoryh voprosah primeneniya polozhenij stat'i 306 UK RF (zavedomo lozhnyj donos) // Obespechenie prav cheloveka v deyatel'nosti pravoohranitel'nyh organov. Sbornik nauchnyh trudov. Pod obshchej redakciej G.N. Suslovoj. Tver', 2018. S. 156-160.
3. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii: Federal'nyj zakon ot 13.06.1996 № 63-FZ // SZ RF. 17.06.1996, № 25, st. 2954.
4. Prigovor SHabalinskogo rajonnogo suda Kirovskoj oblasti ot 29.05.2020 po ugolovnomu delu 1-2/21/2020 // http://shabalinsky.kir.sudrf.ru/ (Data obrashcheniya: 02.09.2020).
5. Lavrov V.P., Karpenko O.A. Umolchanie kak forma dachi zavedomo lozhnyh pokazanij // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. 2019. № 4 (52). S. 63-69.
6. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii: Federal'nyj zakon ot 18.12.2001 №2 174-FZ// Rossijskaya gazeta. 22.12.2001. №2 249.
7. RG.ru: Eksperta, priznavshego pogibshego mal'chika p'yanym, osvobodili ot nakazaniya // https://rg.ru/2019/08/14/reg-cfo/eksperta-priznavshego-pogibshego-malchika-pianym-osvobodili-ot-nakazaniia.html (Data obrashcheniya: 04.09.2020).
8. Chesnokova E.V. Nekotorye problemy razgranicheniya oshibochnyh i zavedomo lozhnyh zaklyuchenij ekspertov po delam o nezakonnom zavladenii transportnymi sredstvami // Aktual'nye problemy bor'by s prestupleniyami i inymi pravonarusheniyami. 2018. №2 18-2. S. 78-79.
9. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii: Federal'nyj zakon ot 13.06.1996 № 63-FZ // SZ RF. 17.06.1996. № 25. st. 2954.
ПИКИН ИВАН ВИКТОРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, полковник внутренней службы, доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Владимирского юридического института ФСИН России. КЛЮЧНИКОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры боевой и тактик-специальной подготовки.
БАРЕХОВА ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВНА - магистрант Владимирского юридического института ФСИН России. PIKIN, IVAN V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Colonel of the Internal Service, Department of Criminal Law and Criminology of the Faculty of Law of the Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (vipikin@mail.ru) KLYUCHNIKOV, MIKHAIL I. - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of Combat and Special Tactics Training. BAREKHOVA, EKATERINA S. - Master's student of the Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (catherine.barekhova@yandex.ru).
УДК 343.114 DOI: 10.24412/2411-2275-2020-4-149-154
ВЕЗДЕНЕВ К.Е.
СООТНОШЕНИЕ КРИТЕРИЕВ ЗАКОННОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ В АПЕЛЛЯЦИОННОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ С ПРИНЦИПОМ «TANTUM DEVOLUTUM QUANTUM APELLATUM»
Ключевые слова: приговор, апелляционное обжалование, принцип законности, объективность судебного решения, справедливость судебного решения, границы апелляционного обжалования, апелляционная инстанция, полная проверка приговора, компетенции апелляционных судов, уголовное правосудие
Статья посвящена проблеме компетенции апелляционных судов при определении границ проверки судебных решений. Автором подробно рассматриваются различные дискуссионные вопросы, касающиеся соотношения критериев объективности и справедливости в уголовном апелляционном судопроизводстве и требований принципа «tantum devolutum quantum apellatum». Основные выводы проведенного научного исследования связаны с рядом критических замечаний в отношении действующего в настоящее время на законодательном уровне в отечественном уголовном правосудии запрета апелляционной инстанции на ухудшение положения подсудимого без наличия соответствующих доводов стороны обвинения, так как данное положение дел существенно противоречит принципу процессуального равенства сторон в уголовном процессе. Автор предлагает внесение изменений в уголовно-процессуальное законодательство, направленных на предоставление суду апелляционной инстанции права, при наличии в обжалованных судебных решениях существенных нарушений закона, ухудшать положение осужденного в отсутствие соответствующих доводов в апелляционном представлении прокурора или жалобе потерпевшего.
VEZDENEV, K.E.
CORRELATION OF CRITERIA OF LEGALITY AND JUSTICE IN APPEAL PROCEEDINGS WITH THE PRINCIPLE OF
"TANTUM DEVOLUTUM QUANTUM APELLATUM"
Key words: sentence, appeal, principle of legality, objectivity of the court decision, justice of the court decision, boundaries of appeal, appeal instance, full verification of the sentence, competence of appeal courts, criminal justice
The article is devoted to the problem of the competence of appeal courts in determining the boundaries of verification of court decisions. The author examines in detail various debatable issues concerning the correlation between the criteria of objectivity and fairness in criminal appeal proceedings and the requirements of the "tantum devolutum quantum apellatum" principle. The main conclusions of the research concern the formulation of critical comments on the current legislative prohibition in the domestic criminal justice system of the appeal instance to worsen the situation of the defendant without the relevant arguments of the prosecution, since this state of affairs significantly contradicts the principle of procedural equality of the parties in criminal proceedings. The author suggests making changes to the criminal procedure legislation aimed at granting the court of appeal the right, if there are significant violations of the law in the appealed court decisions, to worsen the situation of the convicted person in the absence of relevant arguments in the Prosecutor's appeal submission or the victim's complaint.
На примере западноевропейских стран, в первую очередь Франции и Германии, мы наглядно видим, что классическим правилом, действующим в апелляционном уголовном судопроизводстве, является «tantum devolutum quantum apellatum» («пределы апелляция зависят от доводов сторон») [3, с.468; 10, с.152]. Тем самым, европейский уголовный процесс в этой части имеет схожие черты с гражданским процессом, когда именно стороны (истец и ответчик) самостоятельно определяют рамки, в пределах которых происходит судебное разбирательство.
Даже если судья видит, что, к примеру, гражданский истец может взыскать большую сумму или привести в своем иске дополнительные основания со ссылками на ряд ранее не указанных нарушений закона, допущенных ответчиком, он не может давать консультации и подсказывать сторонам, что и каким образом они должны делать для достижения требуемого им результата. Тем
