CC BY
106УДК 343.364
М.В. Шепитько, аспирант Институт изучения проблем преступности НАПрНУ, г. Харьков
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЯНИЯ КАК ПРИЗНАКА СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 384 УК УКРАИНЫ «ЗАВЕДОМО ЛОЖНОЕ ПОКАЗАНИЕ»
Объективную сторону любого преступления необходимо рассматривать через призму системы элементов состава преступления, а сам состав преступления - как правовую модель [3, с. 254-256]. Обязательным признаком преступлений с формальным и материальным составом является деяние. Проблеме его определения постоянно уделяют внимание известные специалисты в области уголовного права [См.: 1, 4, 8; 11 и др.].
Преступление, предусмотренное ст. 384 Уголовного кодекса Украины (далее - УК), по конструкции объективной стороны относится к преступлениям с формальным составом. Это следует из того, что законодатель при конструировании диспозиции статьи ограничился лишь указанием на общественно опасное деяние как общий обязательный признак объективной стороны преступления без ссылки на последствия и причинную связь. Последние не только не указаны в тексте закона, но и необходимость их установления не вытекает из толкования его содержания. Описание объективной стороны преступления «заведомо ложное показание» осуществлено в диспозиции ст. 384 УК с помощью таких нормативных формулировок, указывающих на деяния: "заведомо ложное показание...", "заведомо ложное заключение...", "заведомо неправильный перевод...", "заведомо ложный отчет об оценке имущества...". Указанные деяния имеют свой смысл, поэтому и могут быть признаны одним из системообразующих элементов отдельных составов преступлений, близких по своей социальной природе, имеющих как схожие признаки, так и те, по которым они отличаются друг от друга. Благодаря схожести признаков, определения преступлений, на которые они указывают, содержатся в одной диспозиции нормы уголовного закона (ч. 1 ст. 384 УК).
Беря во внимание формальный состав, достаточный для установления признаков рассматриваемого преступления, и описание его объективной стороны с учетом 5-ти деяний, отдельно следует вынести в качестве предмета научного исследования преступления, предусмотренного ст. 384 УК, проблему определения способа и обстановки его совершения. Причем
такой признак объективной стороны, как общественно опасное деяние, прямо указан в диспозиции статьи, а способ совершения преступления -обман - лишь следует из ее содержания на основании толкования терминов «ложный», «неправильный». Что касается обстановки совершения деяния, этот признак, как и общественно опасное деяние, тоже прямо указывается в диспозиции статьи: «при производстве дознания...», «досудебного
следствия...», «осуществления исполнительного производства...», «в суде ...». Наличие общественно опасного деяния, способа и обстановки в качестве признаков преступления является обязательным для установления объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 384 УК.
В науке уголовного права общепринятым является разделение деяния на 2 формы - действие и бездействие [См.: 9, с. 115-118; 27, с. 72 и др.]. Относительно преступления, предусмотренного ст. 384 УК, то выделение обеих указанных форм совершения деяния является дискуссионным. Ученые-специалисты в области уголовного права подчеркивают, что нормативные формулировки, примененные для описания объективной стороны рассматриваемого преступления, отражают действие [См.: 10, с. 520, 521; 13, с. 477, 478; 18, с. 263-268; 26, с. 158-161; 27, с. 644, 645]. Согласно общей теории уголовного права действие - это активное, сознательное, общественно опасное, противоправное поведение лица [9, с. 115]. По нашему мнению, тезис о действенном (активном) характере деяний, который должен вытекать из примененных законодателем в ст. 384 УК формулировок, вызывает определенные сомнения в связи с тем, что термины, которыми они определены в диспозиции, являются статичными. Термины "показания", "заключение", "перевод" и "отчет" - это существительные, которые в грамматике считаются классом самостоятельных слов, т.е. часть речи, включающая в себя названия предметов, живых существ и выполняющая в предложении функции подлежащего или дополнения [2, с. 1168]. На наш взгляд, указывать на действие через существительное неуместно. Эту функцию должен выполнять глагол. Кроме того, эти термины ("показания", "заключение", "перевод" и "отчет") в системе признаков состава преступления выполняют иные функции. Например, показания и перевод непосредственно связаны с предметом преступления, т.е. по действующему законодательству именно они содержатся в материальных носителях (документах, протоколах, носителях средств аудио-, видеозаписи (киносъемки)) и именно с их помощью устанавливаются фактические данные, направленные на получение доказательного значения.
Что касается заключения эксперта (судебного эксперта) то, учитывая его информативную и документальную сущность, а также направленность на получение доказательной формы, он выступает предметом преступления.
Документированным предметом преступления выступает также отчет оценщика об оценке имущества. Вот почему позиция относительно обозначения существительных как действия с указанием на их активный характер неуместна и не аргументирована с точки зрения грамматики описания конкретного вида преступления, а также уголовно-правового понятия действия как формы деяния.
Представляется более правильным при описании деяния как признака объективной стороны состава преступления дополнить конструкцию диспозиции ст. 384 УК словом, прямо указывающим на деятельность, -"предоставление". Данный термин при описании того или иного общественно опасного деяния придаст объективной стороне динамичности, в отличие от нынешнего описания состава преступления. Следовательно, именно за предоставление заведомо ложного показания свидетелем (потерпевшим), заключения - экспертом (судебным экспертом) отчета об оценке имущества - оценщиком, а также заведомо неправильного перевода, сделанного переводчиком, и должна наступать уголовная ответственность. Поэтому считаем возможным предложить ввести этот дополнительный термин в текст диспозиции ч. 1 ст. 384 УК.
Перечисленные действия в соответствии с их описанием в диспозиции статьи являются альтернативными не только по виду их исполнения, но и по субъекту их совершения. Каждый субъект преступления может совершить лишь то деяние, которое ему присуще согласно процессуальным правам и обязанностям. Свидетель (потерпевший) может предоставить заведомо ложные показания, эксперт - заведомо ложное заключение, переводчик -заведомо неправильный перевод, а оценщик - заведомо ложный отчет об оценке имущества. Подчеркнем, что показания, заключение, отчет и перевод должны получить материализованную форму в виде документов -протоколов, приложений к ним, а также в иных указанных в процессуальном законе формах. Следовательно, можем констатировать, что в конкретной диспозиции ст. 384 УК описаны сразу 5 деяний с различным смысловым наполнением объективной стороны и субъектного состава, что и дает основания для утверждения о наличии нескольких составов, которыми они являются.
Механизм трансформации истинной информации, которая
материализуется в виде документированных носителей (протоколов, носителей аудио-, видеозаписи и др.) в ложную, указывает на способ совершения данного преступления. В соответствии с нормами
процессуального законодательства (УПК, ГПК, ХПК, КАС) свидетель, потерпевший, эксперт (судебный эксперт), переводчик обязаны
предоставлять только правдивую (правильную) информацию. Согласно
частям 3 и 4 ст. 13 Закона Украины «Об исполнительном производстве» от 4
ноября 2010 г., № 2677-У1 оценщик тоже имеет аналогичную обязанность. Поэтому сами положения о механизме предупреждения об уголовной ответственности и установлении обязанности предоставления правдивых показаний, заключения, отчета или перевода не должны отражаться в ст. 384 УК. Можем сделать умозаключение, что в этой части норма уголовного закона является бланкетной. Такая характерная черта тоже является объединяющей и присущей всем деяниям, содержание которых должно устанавливаться с помощью иных законов и нормативно-правовых актов.
Способ совершения указанных деяний представляет собой совокупность (систему) приемов и методов, используемых при совершении преступления [9, с. 117]. Н. И. Панов отмечает, что способ совершения преступления является обязательным признаком для его состава не только, когда он прямо указан в законе, но и когда он однозначно вытекает из него [16, с. 90]. Ученым также справедливо поднята проблема соотношения обмана с общественно опасным действием (бездействием): как правило, он (обман) внутренне присущ действию, образует его содержание, свидетельствует о своеобразии его выполнения. Это имеет место при заведомо ложном доносе, заведомо ложном показании [15, с. 62] и т.д.
Раскрывая содержание указанных в ст. 384 УК деяний и такого способа их совершения, как обман, обратим внимание на то, что законодателем установлена уголовная ответственность лишь за ложную (неправильную) информацию, предоставленную соответствующими субъектами. Значит, именно от содержания такой лжи и зависит сущность деяния, определяемого в качестве преступления. Ложь напрямую зависима от феномена обмана. Исследования последнего в уголовном праве относится к разряду дискуссионных, требующих дальнейшего углубленного изучения. Несмотря на попытки отдельных ученых [См.: 7; 14; 17; 21 и др.] интерпретировать сущность обмана, классифицировать его виды, формы, определить его место в составе преступления, ряд важных вопросов остаются нерешенными. А. Р. Лурия по этому поводу писал, что человек, который лжет, прибегает всегда к определенным законам мышления и формам логики. Вскрыть их - означало бы сделать серьезный шаг на пути умения отличать правдивые высказывания от ложных, а это дало бы новые прекрасные приемы в следственном деле [12, с. 92].
Бывают случаи, когда свидетель или потерпевший дает показания, используя такие выражения, как "ничего не видел", "ничего не слышал", "ничего не знаю"; или вместо информации, которую необходимо изложить, предлагает иную; или эксперт (оценщик) предоставляет заключение (отчет), переводчик - перевод, содержащие заведомо ложную информацию, вместо действительной, которая ими замалчивается (скрывается). Иными словами,
активный обман (ложь) сопровождается сокрытием действительности (правды).
Проблема обмана как способа совершения преступления, предусмотренного ст. 384 УК, тесно связана с проблемой предоставления ложной информации в форме бездействия. А. А. Тер-Акопов определяет бездействие как воздержание от общественно необходимого действия, ожидаемого от данного лица в связи с выполнением им определенной роли в общественной жизни [22, с. 16]. В контексте понятия «обман» бездействие трактуется как "умолчание о сведениях, сообщения которых было обязательным" [14, с. 40], "умолчания о различных обстоятельствах, сокрытие истины" [21, с. 14]. П. Экман вообще выделяет отдельную форму обмана как "сокрытие" [29, с. 16]. А. И. Рарог, формулируя пассивный обман относительно мошенничества, отмечает, что он «заключается в умолчании о юридически значимых, фактических обстоятельствах, сообщить которые виновный был обязан...» [6, с. 246, 247].
Каждый из названных ученых, указывавших на "пассивный обман" как специальный вид обмана или на бездействие как обобщающий термин, отмечали: (а) существование обязанности действовать определенным
образом и (б) воздержание от такого действия (умолчание, сокрытие). Что же касается существования обязанности действовать определенным образом, то в соответствии с нормами процессуального права, как уже отмечалось при описании действия, такие обязанности для свидетеля, потерпевшего, эксперта, переводчика и оценщика предусматриваются. Относительно возможности воздержания от определенных действий, такое поведение встречается довольно часто. Вместе с тем необходимо заметить, что квалификация такого бездействия является неоднозначной. Так, И. С. Власов, И. М. Тяжкова и В. А. Новиков считают, что это не что иное, как отказ свидетеля от дачи показаний, эксперта или переводчика - от исполнения возложенных на них обязанностей (ст. 385 УК [См.: 5, с. 88; 26, с. 159]. Их позиция выглядит неубедительной. Это вызвано тем, что соотношение таких преступлений, как отказ свидетеля от дачи показаний, эксперта или переводчика - от исполнения возложенных на них обязанностей, а также заведомо ложного показания, следует рассматривать с точки зрения процессуальных стадий.
Отказ свидетеля, эксперта и переводчика возникает до начального момента дачи вообще каких-либо показаний, заключения или перевода. Если же лицо начинает давать показания, заключение, перевод и определенным образом уклоняется (умалчивает, скрывает или даже отказывается) от предоставления информации, должна действовать иная статья УК, охраняющая общественные отношения, обеспечивающие процесс предоставления правдивой информации. Такой подход обусловлен
тем, что лицо, дающее ложную информацию, уже потеряло возможность отказа от выполнения возложенных на него обязанностей. Кроме того, необходимо обратить внимание на то, что статьи 384 и 385 УК не совпадают по субъектному составу. Таким образом, исходя из такой аргументации считаем, что указанные преступления необходимо соотносить по стадиям предоставления сведений в процессуальных формах.
Иная позиция правоведов сводится к тому, что умолчание (сокрытие) информации в показаниях, заключении, переводе, отчете принадлежит к преступлению «заведомо ложное показание». Ее поддерживают А. Р. Ратинов, Ю. П. Адамов, М. Х. Хабибуллин [См.: 20, с. 7; 28, с. 32, 33] и др. К примеру, М. Х. Хабибуллин отмечает, что «все случаи дачи заведомо ложных показаний, в том числе и соединенных с умолчанию об известных фактах, имеющих отношение к делу, должны квалифицироваться по ст. 181 УК УССР» [28, с. 33] (ныне - ст.384 УК).
Обратим внимание на то, что случаи предоставления заведомо ложных показаний, заключения, перевода, отчета в форме бездействия всегда выполняются в сочетании с действием. Иными словами, лицо предоставляет сведения, не отказываясь от самого факта проведения процессуальных действий, однако наряду с этим умалчиваются (скрываются) определенные факты объективной действительности. Чаще лицо предоставляет одну часть информации как правдивую, иную же умалчивает; такое деяние имеет смешанный характер. На такую смешанность обращает внимание П. Экман, утверждая, что с ложным провозглашением истины тесно связана полуправда. Провозглашается правда, но только отчасти. Умолчание о некоем принципиально важном моменте позволяет лжецу продолжать обман, не произнося ничего неправдивого [29, с. 24]. В этом случае активное поведение сочетается с бездействием. Напирмер, активность свидетеля, потерпевшего, эксперта, переводчика, оценщика проявляется через согласие на предоставление соответствующей информации, которое обусловливается выполнением обязанностей по даче соответствующей информации, которые возложены на свидетеля, потерпевшего, эксперта, переводчика или оценщика. Выполнение таких обязанностей напрямую связано с предупреждением об уголовной ответственности за заведомо ложное показание. Однако в данном случае активное поведение является не только предпосылкой бездействия; оно вполне маскирует бездействие в форме следственного, судебного или иного процессуального действия, которое завершается составлением соответствующих документов. В науке уголовного права такое соотношение называется «смешанное деяния» (действие в сочетании с бездеятельностью).
Квалификация умолчания (сокрытие) вызывает определенные трудности. Это вызвано тем, что деятельность по предоставлению показаний свидетеля
(потерпевшего) имеет репродуктивный характер, следовательно, свидетель имеет дело с тем, что было в прошлом, и излагает такую информацию в ходе судебно-следственных действий. О. В. Полстовалов указывает, что ложные сообщения существенно отличаются от непроизвольных ошибок по степени осознанности формирования объективной истины относительно искажений информации. В случае с непроизвольными ошибками речь идет лишь о добросовестном заблуждении [19, с. 101]. Грань между добросовестным заблуждением и обманом кроется в субъективной стороне рассматриваемого преступления. Следовательно, данная проблема является психологической, что требует выявления внутренних связей. Однако от ее разрешения зависят возможности субъекта доказывания по поиску истины, а также уголовно -правовая регламентация диспозиции статьи УК "Заведомо ложное показание". Дискуссия по предоставлению полуправды в ходе судебноследственных действий вполне может распространяться не только на свидетеля и потерпевшего, имеющих возможность давать заведомо ложные показания, но и на эксперта (судебного эксперта) при предоставлении им заведомо ложного заключения, на оценщика - при предоставлении заведомо ложного отчета об оценке имущества и переводчика - при предоставлении заведомо ложного перевода.
Смешанное деяния относительно дачи заведомо ложных показаний, заключения, отчета или перевода в форме умолчания должно быть указано в диспозиции ст. 384 УК «Заведомо ложное показание». Считаем, что это возможно сделать опять же путем использования термина «предоставление», которое раньше было предложено для подчеркивания активного поведения при совершении деяния. Такой вывод обусловлен тем, что смешанное действие связано с активным поведением; поэтому такое указание не будет исключать связи с поведением пассивным, сопровождающим активное. В этом случае следует анализировать действия лица, не только дающего показания, заключение, отчет или перевод, но и проводящего соответствующее следственное или судебное действие -допрос, очную ставку, предъявление для опознания - и назначающего экспертизу или отчет и др. Как поставлены вопросы, были лицу поставлены те вопросы, от ответа на которые он уклонился или умолчал.
Следует остерегаться тех ситуаций, когда предмет допроса или иного следственного (судебного) действия не касается информации, которой владеет свидетель, потерпевший, эксперт, переводчик или оценщик. Прежде всего такие опасения связаны с проведением допроса, очной ставки и предъявлением для опознания. Несмотря на то, что свидетель и потерпевший обладают необходимой для органов правосудия искомой информацией и не сообщают ее при проведении следственных или судебных действий, чрезвычайно важно, чтобы этим лицам были
поставлены вопросы о необходимой информации, а они уклонились от ответа.
Заметим, что в ряде стран (в Болгарии, Польше, Швеции и др.) существует опыт относительно прямого указания в диспозиции подобной статьи на активную и пассивную формы рассматриваемого деяния. Так, в ст. 290 УК Республики Болгария отмечается: кто в качестве свидетеля сознательно устно или письменно перед судом или другим органом власти подтвердит ложь или умолчит об истине, наказывается за лжесвидетельство (курсив автора - М. Ш.) [23, с. 206, 207]. По § 1 ст. 233 УК Республики Польша уголовную ответственность несет тот, кто, давая показания, которые могут использоваться как доказательства в судопроизводстве или в другом производстве на основании закона, сообщает ложные сведения или скрывает ложь (курсив автора - М. Ш.) [24, с. 166, 167]. Аналогично решается этот вопрос и в ст. 1 гл. 15 «О лжесвидетельстве, ложном обвинении и других ложных выводах» УК Швеции: лицо, которое под присягой предоставляет ложную информацию и скрывает правду, должно быть осуждено за лжесвидетельство... (курсив автора - М. Ш.) [25, с. 115].
Такое прямое указание на возможность пассивной формы поведения, на наш взгляд, является недостаточно удачным, так как может открыть путь к произволу судебно-следственных органов. Например, в ходе допроса свидетеля (потерпевшего), предметом которого был вопрос «Х», свидетелем (потерпевшим) не сообщается правда <^», поскольку ему не были поставлены соответствующие вопросы, хотя он и знал эту правду <^». В таком случае речь не идет о сокрытии правды, сокрытии лжи или умолчании об истине (т.е. о пассивном обмане или бездействии относительно дачи заведомо ложного показания), хотя формально все признаки преступления при этом имеются. Такая ситуация является неприемлемой. Считаем недостаточно правильным отдельно указывать на бездействие или смешанную форму поведения в связи с опасением расширительного толкования данного термина в процессе правоприменения. Поэтому при формулировке деяния в тексте диспозиции ст. 384 УК достаточно ограничиться словом «предоставление».
Подводя итоги исследования данной проблемы, необходимо сделать вывод, что общественно опасное деяние, предусмотренное в ст. 384 УК, может быть совершено (а) путем активного действия или (б) может быть смешанным.
С учетом проведения исследования деяния и способа совершения данного преступления диспозицию нормы, которую содержит в ч. 1 ст. 384 УК, можно изложить так: «предоставление свидетелем или потерпевшим заведомо ложного показания, экспертом - заведомо ложного заключения,
переводчиком - заведомо неправильного перевода в ходе проведения дознания, досудебного следствия, осуществления исполнительного производства или в суде, а также оценщиком - заведомо ложного отчета об оценке имущества при осуществлении исполнительного производства...». Отметим, что такая формулировка диспозиции предлагает без обращения отдельного внимания на такой признак объективной стороны, как обстановка совершения преступления.
Указанный признак вместе с такими элементами состава преступления, как субъект и субъективная сторона, требуют самостоятельного анализа и дальнейших исследований.
Список литературы: 1. Бажанов М. И. О различных трактовках некоторых признаков объективной стороны преступления в науке уголовного права // Проб. законності. - Вип. 40. -Х., 1999. - С. 145-155. 2. Большой энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова. - 2-е изд, перераб и доп. - М.: Науч. изд-во “Больш. рос. энцикл.”; СПб.: Норинт, 1998. - 1456 с. 3. Борисов В. І. Склад злочину як правова модель // Вісн. Акад. адвокатури України. 2009. - № 1 (14).- С. 254-256. 4. Велиев И. В.-оглы. Об объективной стороне преступления. - М.: Юркомпани, 2009. - 272 с. 5. Власов И. С., Тяжкова И. М. Ответственность за преступления против правосудия. - М.: Юрид. лит., 1968. - 135 с. 6. Есаков Г. А., Рарог А. И., Чучаев А. И. Настольная книга судьи по уголовным делам. - М.: Проспект, 2010. - 569 с. 7. Закатов А. А. Ложь и борьба с нею. - Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1984. - 192 с. 8. Ковалев М. И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. - Красноярск, 1991. - 176 с. 9. Кримінальне право України: Заг. ч.: Підручник / За ред. В. В. Сташиса, В. Я. Тація. - 4-те вид., перероб. і доп. - Х.: Право, 2010. - 456 с. 10. Кримінальне право України: Особ. ч.: Підруч. / За ред. В. В. Сташиса, В. Я. Тація. - 4-те вид., перероб. і доп. - Х.: Право, 2010. - 608 с. 11. Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. - М.: Госюриздат, 1960. - 244 с. 12. Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Сов. Право. - 1927. - .№2 (26). - С. 84-100. 13. Наумов А. В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 3-х т. - Т. 3: Особ. ч. (Гл. ХІ-ХХІ). - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2008. - 656 с. 14. Панов Н. И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана. - Х.: Вища шк., 1980. - 88 с. 15. Панов М. Кримінально-правова характеристика обману як способу вчинення злочину // Рад. право. - 1984 - .№3. - С. 60-64. 16. Панов Н. И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. - Х.: Вища шк., 1982. - 161 с. 17. Печников Г. А. Диалектические проблемы истины в уголовном процессе. - М.: Юрлитинформ, 2010. - 304 с. 18. Полный курс уголовного права: В 5-ти т. / Под. ред. А. И. Коробеева. - Т^: Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2008. - 951 с. 19. Полстовалов О. В. Криминалистическая конфликтология: современные нравственные и психологические проблемы. - Уфа: РИО БашГУ, 2002.- 152 с. 20. Ратинов А., Адамов Ю. Лжесвидетельство: происхождение предотвращение и разоблачение ложных показаний. - М., 1976. - 135 с. 21. Сабитов Р. А. Обман как средство совершения преступления. - Омск: Омск. ВШМ МВД СССР, 1980. - 79 с. 22. Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. - М.: Юрид. лит., 1980. - 152 с. 23. Уголовный кодекс Республики Болгария. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. - 298 с. 24. Уголовный кодекс Республики Польша. - СПб.: Юрид. центр Пресс. - 2001. - 234 с. 25. Уголовный кодекс Швеции. -СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. -320 с. 26. Уголовная ответственность за преступления против правосудия / Под ред. А.В. Галаховой. - М., 2003. - 296 с. 27. Уголовное право России: Части Общ. и Особ: Учеб. / Под. ред. А. И. Рарога. - 6-е изд., перераб. и доп. - М. Проспект, 2010. - 704 с. 28. Хабибуллин М.Х. Ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложное показание по советскому
уголовному праву. - Казань: Изд-во КГУ, 1975. - 160 с. 29. Экман П. Психология лжи: руководство по выявлению обмана в деловых отношениях, политике и семейной жизни: Пер с англ. - К.: Логос, 1999. - 224 с.
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЯНИЯ КАК ПРИЗНАКА
СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 384 УК УКРАИНЫ «ЗАВЕДОМО ЛОЖНОЕ ПОКАЗАНИЕ»
Шепитько М. В.
Статья посвящена актуальным проблемам общественно опасного деяния как признака объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 384 УК Украины “Заведомо ложное показание”. Акцентировано внимание на способе совершения этого преступления - обмане, посредством анализа которого ставится вопрос о возможности его совершения не только в форме поведения активного, но и пассивного. Указывается на смешанное деяние как поведение, объединяющее в себе активную и пассивную формы.
Ключевые слова: заведомо ложное показание свидетеля или потерпевшего, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложный отчет оценщика, заведомо неправильный перевод, общественно опасное деяние, обман.
CRIMINAL LEGAL DESCRIPTION OF ACT AS A SIGN OF A CRIME "DELIBERATELY FALSE EVIDENCE"(ARTICLE 384 OF THE CRIMINAL
CODE OF UKRAINE)
M. V. Shepitko
The article is devoted to topical problems of the socially dangerous act as a sign of the objective side of crime "Deliberately false evidence" (Article 384 of the Criminal Code of Ukraine). We consider the problem of deception from the view of active and passive form. The author points to a mixed act as a conduct, which combines active and passive form.
Key words: deliberately false evidence, deliberately false expert’s opinion, deliberately false valuer’s report on the valuation of property, deliberately false interpretation, socially dangerous act, deception.
Поступила в редакцию 04.03.2011 г.
