CC BY
109В.П. Любин
ЗАПАДНЫЕ ИСТОРИКИ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ (Реферативный обзор)
В последние годы и даже месяцы в западноевропейских книжных магазинах заметно увеличился приток новых трудов историков о Первой мировой войне. Так отмечается исследователями грядущий столетний юбилей.
В предлагаемом обзоре речь идет главным образом о новых книгах, сборниках документов и статей, тематических журнальных подборках, вышедших в 2013-2014 гг. в основном в Германии и Австрии. Нередко они переводные из других стран, например из США и Англии; немцы в таких случаях делают различие и пишут: перевод с американского, перевод с английского (4; 8). Представлены также исследования итальянского и австралийского авторов (6; 7).
В рассматриваемых работах трактуется самая разнообразная тематика, в том числе связанная с «темными пятнами» истории начала XX в. и конкретно - событий военных лет (1914-1918). Историография Первой мировой войны на самом деле огромна, и в последние годы в нее внесен новый весомый вклад.
Начнем с литературы, касающейся участия в войне Австро-Венгрии. В сборнике «1914. Немного другая книга для чтения о Первой мировой войне: Неизвестные документы австро-венгерской дипломатии» (1) воспроизводятся интереснейшие, еще не введенные в научный оборот документы. Составитель Р. Агстнер замечает, что ему удалось собрать материалы, относящиеся в основном к деятельности Министерства иностранных дел Австро-Венгрии, размещавшегося в Вене на Балль-платц. Они датированы периодом с января по декабрь 1914 г.
Один из них относится к началу войны. Это донесение К. фон Гискра, австро-венгерского посланника в Гааге, в свое Министерство иностранных дел в Вене, от 2 августа 1914 г.: «Мои шифр-телеграммы в Люксембург, очевидно, больше не доставляются. Немецкий посланник подтвердил мне, однако, газетную новость о том, что тамошний германский посланник дружески сообщил правительству Великого Герцогства, что Германия вынуждена занять территорию Люксембурга» (1, с. 113).
Далее идут объяснения, почему Германия вынуждена так поступить, сопровождаемые ремаркой, что люксембургский государственный министр протестовал против этого. В подборке имеются и другие интересные документы, освещающие малоизвестные страницы истории 1914 г. Книга снабжена отдельным списком публикуемых документов и подробным именным указателем.
В 2013 г. вышла в свет крупная работа ведущего австрийского военного историка, профессора Венского университета Манфрида Раухенштайнера «Первая мировая война и конец Габсбургской монархии» (12). В ней подробно рассматриваются внутриполитическая система Австро-Венгрии 1914 г. и ход боевых действий ее армии. На внутренних разворотах обложки представлены карты театра военных действий австрийской армии на русско-австрийском и итало-австрийском фронтах.
М. Раухенштайнер использует многочисленные опубликованные источники и литературу на немецком, английском, итальянском и французском языках. Насчитывающая 1222 страницы книга состоит из 32 глав, эпилога и заключения, снабжена именным и географическим указателями.
Как отмечается в аннотации на эту книгу, «история освобождения от пут Первой мировой войны, роль кайзера Франца Иосифа, поведение национальностей Габсбургской монархии, распад просуществовавшего более 600 лет рейха не утеряли своего драматизма вплоть до сегодняшнего дня» (12, с. 1). Исследование Рау-хенштайнера может рассматриваться как своеобразная австрийская энциклопедия Первой мировой войны.
Автор начинает изложение с обстановки в Австро-Венгрии и Европе накануне войны и степени подготовки двухмиллионной армии к будущим сражениям, а затем переходит к непосредственному ходу событий 1914-1918 гг. Обращаясь к истории создания австро-венгерской армии, он напоминает, что после преобразований 1867 г. и разделения страны на австрийскую и венгерскую части в 1868 г. были созданы «общие» кайзеровско-королевские
вооруженные силы. Наряду с ними существовали королевско-венгерский гонвед и кайзеровско-королевский ландсвер.
М. Раухенштайнер предоставляет статистику, показывающую, из каких частей состояли войска Австро-Венгрии, насчитывавшие в мирное время 415 тыс. человек. Для сравнения он приводит данные о том, что бюрократический аппарат империи состоял из 550 тыс. человек (12, с. 57). Хотя в национальном составе империи на долю немцев приходилось 24%, в армии они составляли 76,1%, венгры при этом - 10,7 и 5,2% - другие национальности: чехи, хорваты, русины, словаки, поляки, румыны, словенцы, сербы и итальянцы. Среди офицеров резерва насчитывалось 56,8% немцев, 24,5 - венгров, 10,6% - чехов. Среди унтер-офицеров было всего 25% немцев. В армии служили 44 тыс. евреев, их в ней было больше, чем словенцев. В самом Военном министерстве служили 68% немцев, 14% чехов, военным министром с 1913 по 1917 г. был чех, барон Александр Кробатин (12, с. 57).
В заключительной части книги Раухенштайнер напоминает, в каких условиях велись переговоры и заключался мир на Парижской мирной конференции 1919 г. В отдельных группах экспертов готовились мирные договоры с Германией, Болгарией и Османской империей. Однако отсутствовала группа подготовки мирного договора с Австро-Венгерской монархией. Ее и не могло быть, так как Австро-Венгерская империя больше не существовала. Она осталась только в воспоминаниях. На ее место пришли так называемые государства-наследники (12, с. 1056).
Австрийский сборник «Первая мировая война. Глобальный конфликт - локальные последствия. Новые перспективы» (5) был представлен его авторами на международной научной конференции в РГГУ, проходившей 28 марта 2014 г. по теме: «Первая мировая война и последствия распада европейских империй». В статьях этой коллективной монографии, авторами которой являются историки Австрии, Швейцарии, России, Франции, США, Германии, Бельгии, Словении, рассматриваются вопросы военной, экономической, социальной истории Первой мировой войны. Анализируются такие проблемы, как ведение пропагандисткой войны, сравниваются стратегические планы генеральных штабов, роль женщин в годы войны, положение военнопленных, имиджевые картины войны.
Сборник содержит статьи на немецком и английском языках. Во введении, написанном швейцарским исследователем Даниэлем Марком Зегессером и озаглавленном «Первая мировая война: То-
тальная война в глобальной перспективе», отмечается, что многие солдаты, офицеры и политики во всем мире в начале войны были охвачены эйфорией. Приведя отрывки из подобного пронизанного эйфорией письма молодого офицера австралийских войск Дов-кинса, воспроизведенного в книге шведского исследователя П. Энглунда1, отрывок из высказывания австралийского премьер-министра Джозефа Кука летом 1914 г. о всемерной поддержке Австралией Британской империи в случае начала войны, заявление австрийского генерала Виктора Данкля о том, что наконец-то пришло время великой войны, которая станет мировой, автор подмечает, что они были не одиноки. Но хотя такие известные люди, как Гельмут фон Мольтке-старший, Фридрих Энгельс или Ян Гот-либ Блох еще за много лет до этого нарисовали мрачные сценарии будущей войны, никто в июле - начале августа 1914 г. не предполагал, что начнется военный конфликт, который изменит жизнь миллионов людей во всем мире (5, с. 25).
Сборник подразделяется далее на несколько частей: «Политика и военное дело», «На всех фронтах», «Военная и снабженческая экономика», «Отношение к "другим"», «За Отечество», «Внутренний фронт в Австрии и социальное измерение войны», «Картины войны», «Легитимация и идентичность».
Авторы обращаются к самым разнообразным сюжетам. Профессор университета в Гёттингене Труде Маурер, например, исследует поведение русских студентов и преподавателей во время войны. Статья озаглавлена «Далеко от фронта и далеко от "народа": "Защита родины" студентами и профессорами Российской империи» (5, с. 247-270). Маурер приходит к выводу, что «привилегированность образованных людей Российской империи была следствием полностью раздельного карьерного пути в военном деле и в науке», а также примата гражданских компонентов после реформ 1860-х годов и последующих десятилетий (5, с. 270).
Американский журналист и историк Адам Хохшильд в своей книге «Великая война. Закат старой Европы в Первой мировой войне 1914-1918 гг.» (8) обращается к теме памяти о погибших. Книга начинается с описания кладбищ английских солдат, погибших в первый день их наступления на Сомме в затяжной битве, начатой 1 июля 1916 г. Конкретно речь идет о подкреплении, прибывшем из Девоншира и в большинстве своем погибшем от плотного пулеметного огня, примененного на том участке противни-
1 См. реферат этой работы на с. 222 настоящего сборника.
ком. Девонширцев было убито в первый же день наступления больше, чем в любом другом бою, который приходилось вести английской армии. Это был самый кровавый день в британской военной истории (8, с. 8). На кладбищах близ Соммы лежит 21 тыс. британских солдат, убитых в этом первом бою или получивших смертельные раны. В тот же первый день наступления союзников число раненых британцев достигло 36 тыс. (8, с. 10). Из закончивших в 1913 г. Оксфордский университет пал 31% его выпускников (8, с. 11).
Потери мужского населения в Германии составили, если брать возраст от 20 до 22 лет, 35%, многие из молодых людей, призванных воевать на фронте, оказались к тому же тяжело раненными. Четыре года спустя после войны Гитлер заявлял, что ставшие жертвами войны 2 млн немцев пали не напрасно и это требует возмездия (8, с. 12).
Еще хуже обстояли дела у французов. Половина французских мужчин, которым было тогда от 19 до 32 лет, не дожили до конца войны, напоминает американский автор (8, с. 10). Он вспоминает о том, что и в его семье были участники той войны, в том числе один русский, муж его тети, прошедший не только Первую мировую, но и вдобавок Гражданскую войну в России, где он воевал на стороне белой армии, и в итоге оказавшийся в Америке (8, с. 9). «Это не война, - цитирует автор письмо одного британского солдата, - а конец света» (8, с. 10).
Франция и Англия вместе потеряли убитыми 2 млн человек. Даже победители стали побежденными: экономики стран-победительниц Англии и Франции были разрушены, накопились огромные долги (8, с. 12).
Попытки сопротивления антивоенных сил внутри воюющих стран жестко пресекались. Даже парламентские депутаты, протестовавшие против официальной линии правительств, подвергались остракизму и отправлялись в тюрьму. В связи с этим автор приводит примеры германских социал-демократов Розы Люксембург и Карла Либкнехта, лидера американских социалистов Юджина Дебса (8, с. 13). В Англии в 1916 г. были вынесены даже смертные приговоры противникам войны, которые, однако, не были приведены в исполнение.
Говоря о том, какие критерии он положил в основу своей книги, Хохшильд отмечает, что обычно в книгах о войне описывается дуэль двух сторон. Он же стремится вместо этого показать борьбу, проходившую внутри государства, в данном случае Вели-
кобритании, между двумя группировками: с одной стороны, -теми, кто принял войну и был убежден, что она необходима, с другой - теми, кто считал, что войны нельзя допустить ни в коем случае (8, с. 15). У всех них были разные «мечты»: сторонники войны грезили об укреплении империи и национальном подъеме, которые принесет победоносная война, противники войны думали, что рабочие Европы никогда не станут воевать друг с другом, а произошедшая в России революция с ее антивоенными лозунгами станет вдохновляющим примером для других (8, с. 16).
Австралийский историк Питер Хэм в книге «Год, закончивший мир» дает свою интерпретацию кризиса лета 1914 г. и исследует участие солдат из Австралии в Первой мировой войне (7).
Другой австралиец, живущий в Великобритании историк Кристофер Кларк, издал в 2012 г. в Англии, затем в 2013 г. в США и Германии книгу «Лунатики. Как Европа вступала в Первую мировую войну» (в англоязычных вариантах - «Лунатики. Как пришли к войне в 1914 г.»), ставшую бестселлером с огромным для научного труда тиражом1. Она написана главным образом на материалах ведущих архивов великих держав - участниц войны с использованием широкого круга накопленной за сто лет историографической литературы. Повествование начинается с начала XX в. и доводится до июльского кризиса и начала войны в августе 1914 г., когда европейские страны одна за другой вовлекались в конфликт (4).
Попытавшийся дать в своей новой монографии (6) ответ на книгу Кларка итальянский историк Эмилио Джентиле, начинающий повествование тоже с событий на Балканах начала века - с убийства в 1903 г. в Сербии короля из династии Обреновичей и прихода к власти династии Карагеоргиевичей, поддержки со стороны сербских националистов покушения и убийства 28 июня 1914 г. наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда, - сосредоточил внимание на общем ходе войны не только в Европе, но и в мире2.
Что касается участия одной из великих держав - Италии - в войне, то история итальянского нейтралитета 1914-1915 гг. и ход военных действий на итало-австрийском фронте 1915-1918 гг. рассмотрены в подборке, напечатанной по материалам совместной итало-немецкой конференции историков в 2007 г. Им удалось собрать воедино и дать оценку различным прежним интерпретаци-
1 См. реферат этой работы на с. 78 настоящего сборника. - Прим. авт.
2 См. реферат этой работы на с. 111 настоящего сборника. - Прим. авт.
ям этих тем. Один из издателей сборника «Вступление Италии в войну в 1915 г.» (9), известный итальянский историк Джан Энрико Рускони, подводит итоги изучения данного периода итальянской истории. Первая мировая война, пишет он, является определяющим моментом итальянской, а также и немецкой и австрийской истории. Ею закончился «долгий XIX век» и началась новая эпоха, воздействие которой простирается до наших дней.
Конечно, вступление Италии в войну по-разному воспринимается с разных сторон Альп. Немецкая и австрийская картины этой истории все еще определяются негативным «топосом» «итальянского предательства» своих давних партнеров по Тройственному союзу в 1914-1915 гг. В Италии, напротив, сохраняется сильная традиция представлять вступление страны в войну 23 мая 1915 г. как позитивное событие, начало «справедливой войны» против реакционных, милитаристских центральных держав, за «освобождение» от господства Австрии ирредентистских земель, т.е. территорий, где проживали итальянцы. Неудачное определение «священный эгоизм», примененное тогда итальянским премьер-министром Саландрой, основано на макиавеллистских принципах, считает Рускони.
Ужасно высокая цена, заплаченная Италией в виде материальных и людских потерь (погибли по крайней мере полмиллиона солдат, большие жертвы были и среди мирного населения), оставила незаживающие раны. Неудачи наподобие отступления при Капоретто в октябре 1917 г. усилили травматические последствия войны. 3 ноября 1918 г. Италия одержала победу над Австро-Венгрией и войска достигли вожделенных целей - Тренто и Триеста. «Но 23 мая 1915 г. привело не только к 3 ноября 1918 г., но и опосредованно к 28 октября 1922 г., когда прошел марш на Рим Муссолини и его сподвижников. Война заметно обострила политический, социальный и экономический кризисы либеральной Италии. Общественная атмосфера была намного сильнее, чем раньше, определена недовольством и готовностью к насилию. Этим и воспользовались фашисты» (9, с. 7-8).
Дж.Э. Рускони в связи с этим замечает, что «радужный май» 1915 г., названный так демонстрантами, тысячами вышедшими в мае на улицы и площади итальянских городов, поддерживая вступление в войну на стороне Антанты, лучше, вероятно, было бы назвать «черным маем». Вступление Италии в Первую мировую войну, как показывают помещенные в сборнике материалы, все еще остается спорным и дискуссионным моментом в историо-
графии (9, с. 10). Эти споры на страницах подборки представляют читателю итальянские, немецкие и австрийские историки Дж.Э. Рускони, Хольгер Аффлербах, Никола Лабанка, Винченцо Кали, Оскар Юберэггер (9, с. 13-137).
Немецкие историки не остаются в стороне от историографического бума, разразившегося в последние годы в странах Европы и Северной Америки. Так, Герд Крумайх, давно специализирующийся на тематике истории Первой мировой войны, выпустил в 2014 г. монографию «Июль 1914. Итог» (11).
Она подразделяется на следующие части: введение, главы «Перед Великой войной», «От убийства королевской семьи до ультиматума», «"Локализация": Обострение конфликта со стороны Германии», «Ультиматум и его последствия», «Решения, приведшие к войне», эпилог «100 лет дискуссии по поводу вины за войну, с 1914 до 2013 г.», приложение, состоящее из характеристик важнейших лиц, принимавших решения, и списка источников и литературы. Дан также именной указатель.
В приложении к работе, названном «Путь к войне», публикуются 50, по мнению Крумайха, главных документов, связанных с началом войны 1914-1918 гг. (11, с. 204-338). Автор исследует шаг за шагом события июльского кризиса 1914 г. и широко цитирует старые и новые научные труды об этих событиях. Его заслугой является попытка подведения итогов историографических дебатов о Первой мировой войне, хотя сам автор скромно отказывается от такой претензии. Книга снабжена обширным списком источников и литературы (11, с. 344-357).
«Через сто лет после начала Великой войны наступило время подвести итог тому, что мы точно знаем об этом катастрофическом моменте нашей истории, - пишет Крумайх. - Была ли эта война, полностью изменившая мир, развязана сознательно и если да, кем и с какой целью? Или все нации попросту попали в неприятное положение?» (11, с. 7). Так гласит формула британского политика Ллойд Джорджа, с которой согласились после длительных споров о виновниках войны в 1930-е годы. Приводится отрывок из мемуаров Ллойд Джорджа, где утверждается, что народы без малейшего страха соскользнули в кипящий котел войны.
Эта компромиссная формула сохранялась 30 лет, пока в 1960-е годы вопрос о вине за развязывание войны не вышел на большую арену немецкой и международной историографии. Вызвал ли это гамбургский историк Фриц Фишер своим тезисом о том, что война произошла по вине Германии, прозвучавшим в его
книге «Рывок к мировому господству»? В течение последующих 20 лет по этому вопросу сражались историки, публицисты и политики. Затем об этой теме забыли. Начиная с 1990-х годов исследователи обратились к теме культурной истории войны, изучали военный опыт и менталитет солдат и гражданских лиц. И лишь изредка в их трудах заходила речь о политиках, процессах принятия решений и, наконец, о драме июля 1914 г.
Многие немецкие участники полемики вокруг идей, предложенных Фишером, уже ушли из жизни. Г. Крумайх придерживается в этой полемике одной линии с Вольфгангом Моммзеном, другом и коллегой которого по их общей кафедре Дюссельдорфского университета он себя считает. Единства в немецкой историографии по поводу виновников войны так и не существует. Сам Кру-майх полагает, что те, кто развязал войну, при всех их мрачных прогнозах, не имели представления о том, что случится на самом деле. Он напоминает, что многие считали, что война закончится через три месяца. Уже в октябре 1914 г. в Германии не осталось необходимой амуниции. В 1911 г. Шлиффен исходил из потребности мобилизации максимально 2 млн мужчин. В июле 1914 г. это почти в точности соответствовало действительности. Если бы Шлиффену сказали, что в 1918 г. на немецкой стороне будут сражаться 7 млн человек и что война потребует от Германии потерь в 2 млн убитых, он бы наверняка отправил такого предсказателя в сумасшедший дом (11, с. 8).
Методологически в отображении развязывания Первой мировой войны речь идет о том, чтобы избежать анахронизма, который Марк Блок называл «смертельным грехом историка». Историку должно удаться то, что является этосом историографии, а именно понять людей в их времени 1914 г. и постараться не рассматривать их с высоты наших знаний о тотальной войне. Сегодня нам, считает Крумайх, предоставляется для этого лучший шанс, чем во времена контроверзы Фишера 1960-х годов, когда еще были живы современники Первой мировой войны с их сохранившейся памятью о «великом времени», о готовности к самопожертвованию и об энтузиазме августа 1914 г.
Особым вызовом для историка является то, что представление об июльском кризисе основывается на том же источниковом базисе, который существовал в то время, когда создавались первые исследования. В сравнении с другими историческими событиями это представляет собой явное исключение. Хотя во всех главных странах - участницах войны были изданы «цветные» книги, а по-
том и солидные многотомные подборки документов, все предыдущие историографические усилия, по мнению Крумайха, были суммированы в вышедшем на английском в 1952 г. трехтомнике итальянского журналиста Луиджи Альбертини, который вполне пригоден для исследователей. Новых документов, которые могли бы совершить переворот, не появлялось с 1930-х годов. А сама историография июльского кризиса имеет явные национально-политические масштабы, заключает Крумайх (11, с. 10-11).
В эпилоге автор замечает, что этот его историографический очерк не претендует ни на подведение полного итога современных исследований, ни на недвусмысленные ответы на вопросы: кто виноват в том, что началась Первая мировая война, или не было виновников, и все державы так или иначе скатились к войне, как гласит примирительная формула 1920-х годов? Или политики действительно были «лунатиками», как считает К. Кларк, или лучше в отношении них применить термин «фантазеры», которые не понимали, извержению какого вулкана они способствовали своими действиями? Более подробно по этому поводу Крумайх высказывается в готовящемся в Кембридже к печати сборнике, на который он дает ссылку в примечании. Там же упоминается еще одна работа по историографии, написанная и опубликованная во Франции Арндтом Вайнрихом1.
Г. Крумайх по сути осуждает действия принимавших решения политиков Австро-Венгрии и Германии, испуганных растущей «русской угрозой», и неодобрительно пишет о «фаталистском мышлении» деятелей наподобие германского канцлера Бетман-Гольвега с его мыслью о «прыжке в темноту» во время июльского кризиса в надежде достичь спасительного берега. Тем самым «движущими силами в принятии решений в ходе июльского кризиса были не амбиции мировой державы или расчеты империалистического господства, а выраженный страх перед будущим», -заключает Крумайх (11, с. 184).
Из исследований, вышедших в последнее время в Германии, можно выделить интересные историографические труды, опубликованные в виде статей в специальных тематических журнальных подборках (3; 10).
1 The Cambridge centennial history of the Great War / Ed. by J. Winter. -Cambridge, 2014 (в печати); Weinrich A. «Großer Krieg», große Ursachen? Aktuelle Forschungen zu den Ursachen des Ersten Weltkrieges // Francia. - Paris, 2013. -N 40. - P. 233-252.
Так, немецкие историки, в том числе специалисты по истории России и Восточной Европы Й. Баберовски, Д. Байрау и др., представили свои подготовленные к столетнему юбилею начала войны статьи в специальном выпуске немецкого журнала «Восточная Европа», озаглавленном «Пляска смерти: Первая мировая война на востоке Европы» (3).
В предисловии «Вчерашняя война и сегодняшние кризисы» редакция журнала (Манфред Саппер и Фолькер Вайхсель) дает представление о том, насколько широко столетний юбилей начала войны 1914-1918 гг. отмечается в Германии и мире. «Сейчас Первая мировая война представлена повсюду. С момента ее выхода (на немецком языке. - В. Л.) в сентябре 2013 г. продано почти 200 тыс. экз. книги Кристофера Кларка "Лунатики" о пути Европы к Первой мировой войне. Представленная в труде Герфрида Мюнклера "Великая война" широкая мировая панорама способствовала тому, что распродано 40 тыс. экз. этой книги. Это огромные цифры, по крайней мере, для 900-страничных томов» (3, с. 5).
«Горькой иронией судьбы является то, что как раз на столетний юбилей Первой мировой войны пришелся острый кризис во взаимоотношениях России и Украины, который заставляет мир затаить дыхание. На Украине время взорвалось... Ясно одно: как быстро конфликт может выйти за рамки, как мало нужно, чтобы разрушить мир, и как хрупка стабильность международной системы. Пугающий призрак Первой мировой войны является предостережением, какие страшные последствия могут нас ожидать, если политики не смогут оказаться на высоте. И исследование историками путей, приведших к войне, приобретает в нынешних условиях особую актуальность» (3, с. 6).
«Память о Первой мировой войне расколота», - продолжают авторы редакционного предисловия. «Войну на Западе удалось поместить в пространство транснациональной памяти, которое делят французы, бельгийцы, британцы и cum grano salis также и немцы. В этой западной памяти до сегодняшнего дня практически нет места для войны на Восточном фронте. На востоке Европы подобного транснационального пространства не возникло» (3, с. 6). В заключение авторы напоминают, что «Октябрьской революции не было бы без Первой мировой войны. С этой революцией и вступлением в войну США в 1917 г. начался идеологический, общественный и политический конфликт власти, которому предстояло определить короткий XX век. И в этом отношении война на
востоке отнюдь не была второстепенным театром военных действий в большой европейской войне» (3, с. 6).
Далее на страницах этого специального выпуска журнала, посвященного тематике истории Первой мировой войны, высказанные в предисловии мысли развивают в своих статьях такие историки, как Йорг Баберовски, Дитрих Байрау, Мари-Жанин Калик, Андреас Коссерт, Эгберт Ян, Владимир Бородзей и Мацией Горны, Герфрид Мюнклер, Гуидо Хаусман, Йохен Бёлер, Олег Будницкий, Питер Гатрелл, Томас Балкелис, Штефан Ленштедт, Марин Шульце Вессель, Альфонс Брюниг, Томас Бремер, Лидия Глуховска, Ада Раев, Александр Зумпф, Йост Дюффлер, Борис Колоницкий, Александр Голубев. Д. Байрау отмечает, что «Восточный фронт Первой мировой войны до сих пор находится в тени Западного фронта» (3, с. 405).
Ряд историков, чья деятельность связана с Германскими историческими институтами (ГИИ), работающими за рубежами страны, высказали свои взгляды о войне и новой историографии на страницах журнала, издаваемого Фондом Макса Вебера (10). Авторы - Торстен Вебер, научный сотрудник ГИИ в Токио, уже упоминавшийся здесь нами Герд Крумайх, а также Арндт Вайнрих, сотрудник ГИИ в Париже, и Жозеф Зиме - директор французской миссии по празднованию 100-летнего юбилея Первой мировой войны1 - сосредоточивают внимание на задачах профессиональных историков в раскрытии белых пятен истории того периода, а также на достижениях современной историографии, рассказывают о том, как будет отмечаться столетний юбилей войны в Германии, во Франции, в Японии и других странах.
В немецком сборнике, выпущенном в формате альбома «Внимание, внимание! Здесь говорит война» (2), собраны материалы, демонстрирующие отношение общества к войне. Он снабжен текстами писателей и поэтов, иллюстрациями художников и фотографиями, сделанными на фронте и в тылу. Авторами-составителями являются Инго Лангнер, режиссер и публицист, и Райнер Ротер, историк и куратор выставок. Вошедшие в подборку материалы сгруппированы в несколько частей: «Начало», «Фронт», «За линией фронта», «Конец», «Писательницы и писатели». В последней части представлены биографии писателей и поэтов разных стран, в этом списке - Анна Ахматова, Гийом Аполлинер, Анри Барбюс, Алек-
1 См. подробнее в обзоре Т.М. Фадеевой на с. 59 настоящего сборника. -Прим. авт.
сандр Блок, Бертольд Брехт, Владимир Маяковский, Марсель Пруст, Эрих Мария Ремарк, Йозеф Рот, Константин Федин, Стефан Цвейг и многие другие. Все они внесли весомый вклад в антивоенное движение, нараставшее в европейских странах и игравшее заметную роль и по окончании Первой мировой войны в 19201930-е годы (2, с. 326-381).
В завершение приводится хроника Первой мировой войны, в которой отмечены важнейшие события 1914-1918 гг. (2, с. 382385). Даны также развернутые цветные карты с отметками на них мест сражений на европейском континенте (2, с. 386-387). Книга завершается списком литературы, в который включены произведения о Первой мировой войне тех писателей, которым посвящен предыдущий раздел этой книги-альбома (2, с. 388-393).
Список литературы
1. 1914. Das etwas andere Lesebuch zum Ersten Weltkrieg: Unbekannte Dokumente der österreichisch-ungarischen Diplomatie / Hrsg. von R. Agstner. - Münster: Lit, 2014. - 251 S.
2. Achtung! Achtung! Hier spricht der Krieg, 1914-1918 / Hrsg. von I. Langner. -Bonn: Bpb, 2014. - 396 S.
3. Baberowski J., Beyrau D., CalicM.-J., KossertA. u.a. Totentanz: Der Ersten Weltkrieg im Osten Europas // Osteuropa. - B., 2014. - Jg. 64, Heft 2-4. - 424 S., 62 Abb.
4. Clark Ch. The Sleepwalkers: How Europe went to war in 1914. - N.Y.: HarperCollins Publishers, 2013. - XXXI, 697 p.: ill. (американское издание; первое английское издание: L.: Allen Lane, 2012. - XXIX, 696 p.: ill.).
5. Erster Weltkrieg: Globaler Konflikt - lokale Folgen: Neue Perspektiven / Hrsg. von S. Karner, Ph. Lesiak. - Innsbruck; Wien; Bozen: StudienVerlag, 2014. - 488 S.
6. Gentile E. Due colpi di pistola, dieci milioni di morti, la fine di un mondo: Storia illustrata della Grande Guerra. - Roma-Bari: Gius. Laterza & Figli Spa, 2014. - 227 p.
7. Ham P. 1914. The Year the World Ended. - North Sydney (N.S. W.): Random House Australia, 2013. - 704 p.
8. HochschildA. Der Große Krieg: Der Untergang des alten Europa im Ersten Weltkrieg 1914-1918. - Bonn: Bpb, 2014. - 525 S.
9. Kriegseintritt Italiens im Mai 1915 / Hrsg. von J. Hürter, G.E. Rusconi. - München: R. Oldenbourg, 2007. - 143 S.
10. Krumeich G., Weber T., Weinrich A., Zimet J. 100 Jahre Erster Weltkrieg // Weltweit vor Ort: Das Magazin der Max Weber Stiftung. - Bonn, 2013. - N 2. - S. 5-17.
11. Krumeich G. Juli 1914. Eine Bilanz: Mit einem Anhang: 50 Schlüsseldokumente zum Kriegsausbruch. - Paderborn u.a.: Ferdinand Schöning, 2014. - 362 S.
12. RauchensteinerM. Der erste Weltkrieg und das Ende der Habsburgermonarchie. -Wien; Köln; Weimar: Böhlau Verlag, 2013. - 1222 S.
