CC BY
35М. Плувиано
СОВРЕМЕННАЯ ИТАЛЬЯНСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА1 (Аналитический обзор)
Тема Великой войны десятилетиями пользовалась большим вниманием в Италии. В период фашизма режим поставил историю на службу своим политическим целям. Именно в разработке тематики Первой мировой войны политические цели находят свое максимальное воплощение, однако результаты исследований с научной точки зрения оставляли желать лучшего. Конец режима Муссолини не означал прекращения исследований, но интерпретации Великой войны не претерпели существенного обновления в силу того, что существовал большой разброс в дефиниции военного конфликта Первой мировой как определенного завершающего этапа Рисорджименто.
Нужно было дождаться появления нового поколения ученых, заявивших о себе в конце 1960-х годов, чтобы появились первые «прочтения Первой мировой», свободные от ура-патриотических и националистических наслоений. Однако эти ученые на протяжении многих лет подвергались остракизму со стороны политических и военных кругов. Например, первое всестороннее исследование Энцо Форчелла и Альберто Монтиконе (5), посвященное военным судам, вызвало значительную полемику. Историки-новаторы, которые запустили процесс преодоления интерпретаций военной и политической истории, в основе которых лежали патриотические и националистические идеи, испытали в полной мере враждебность со стороны традиционалистских кругов. Не-
1 Обзор подготовлен специально для данного сборника на итальянском языке. - Прим. ред.
смотря на данные обстоятельства, а возможно, и вопреки существованию полярных точек зрения, изучение Великой войны в Италии в последней четверти XX в. переживает настоящий взлет. Итальянская историография шла в авангарде исследований Первой мировой войны во многих областях и во многом опередила наиболее известные европейские школы.
Итальянские историки были одними из первых, кто обратился к теме поведения интеллигенции во «взрывоопасный» период нейтралитета и во время самого военного конфликта, кто всесторонне проанализировал поворот интеллектуальных кругов к милитаристским и националистическим идеалам. Больших успехов в этой области достигли марксистская и либеральная школы итальянской историографии. Особо следует отметить новаторские работы Марио Исненги, появившиеся в начале 1970-х годов. Бесспорно, новое слово сказали историки, последователи Джорджо Роша и Лючио Чевы, в вопросах эволюции военных моделей, политики в области вооружений, формирования элит в итальянской армии.
Большое поле исследований открылось для изучения поведения низших слоев итальянского общества, рабочих и крестьян. Здесь следует особо отметить работы Джованны Прокаччи, Лучио Фаби, Густаво Корни, Луиджи Томмазини, Эмилио Францина.
Не следует забывать о том, что итальянская историография была в числе первых, обратившихся к исследованию поведения австрийских подданных, как тех, кто потом оказался в составе Итальянского королевства, так и тех, кто до конца остался верен Австро-Венгерской монархии, а также и тех, кто принял участие в войне против собственного правительства. Бесспорно, интересными являются исследования историков из области Трентино, объединенных вокруг журнала «Материали ди лаворо». К ним относятся такие историки, как Квинто Антонелли, Диего Леони, Фабрицио Разера, Джанлуиджи Файт, Камилло Дзадра.
Историк Марина Росси посвятила свои работы такому важному явлению, как поведение солдат австрийской армии, говоривших на итальянском языке и взятых в плен русскими войсками (20). Бруна Бьянки анализирует тему военного невроза у бойцов и отношения к этому заболеванию со стороны гражданских и военных санитарных служб. Не следует забывать и о работах, проведенных Антонио Джибелли и группой историков из Национального архива частной переписки по исследованию корреспонденции и дневников простых людей, свидетелей и участников Первой мировой. На основе данных материалов авторам удалось раскрыть ме-
ханизм передачи и получения пропагандистских обращений и механизм защиты от их воздействия, выработанный низшими общественными слоями. На основе указанных источников Джибелли представил на суд читателя теорию о дегуманизации, которую принесла с собой война, и о «солдатах, ставших чужаками», которую автор подробно изложил в книге «Мастерская войны» (9).
Если подытожить достижения итальянской историографии в предшествующие десятилетия по тематике Первой мировой войны, то речь идет прежде всего о разнообразии тем и широте исследований.
В последнее десятилетие, однако, наметился некоторый спад в области исследований по темам Первой мировой. С одной стороны, крупные исследователи-историки, которые шли в авангарде и вели за собой целые направления, достигли пенсионного возраста и объективно снизили потенциал исследований. С другой стороны, финансовые трудности, связанные с распределением бюджетных средств, нанесли серьезный удар по культурным учреждениям и академическим институтам Италии, что затруднило обеспечение роста нового поколения историков. Кроме того, предшествующее развитие фундаментальных исторических исследований обусловило то обстоятельство, что многие молодые историки обратили свое внимание на, если так можно выразиться, «менее заэксплуатиро-ванные» области исследований. Наконец, итальянский политический класс систематически препятствовал любой инициативе исторического исследования вследствие укоренившегося неверия в возможность возвращения гражданам «исторической памяти» в какой бы то ни было форме. В этом сходились многие представители итальянских правых и левого центра.
В силу указанных обстоятельств в последние годы были переизданы многие вышедшие ранее труды по истории Первой мировой войны. Однако появилось гораздо меньше новых работ столь же высокого новаторского уровня, каким были отмечены исследования историков предшествующего поколения. Можно констатировать появление большого числа трудов «локального характера», главным образом это северо-запад: Венето, Трентино -Южный Тироль, Фриули. Отсутствует поддержка со стороны правительства в продвижении исследований по проблемам Первой мировой: она не поступает ни непосредственно, ни опосредованно через неправительственные институты.
Юбилей столетия Великой войны, организованный Национальным комитетом, проходит «абсолютно неактивно», что свиде-
тельствует о незаинтересованности центральной власти. В 2011 г., когда праздновалось 150-летие объединения Италии, центральная власть показала, что она умеет координировать и продвигать инициативы и исследования как в количественном, так и в качественном отношении.
Указанные обстоятельства провоцируют опасный феномен с точки зрения как общекультурной, так и продвижения вперед исторических исследований - это «регионализация» работ о Первой мировой войне. В итоге Первую мировую изучают там, где люди еще слышат ее отдаленные отзвуки. Сложившая ситуация может привести к тому, что может возобладать риторический, «нацеленный на празднование» подход к исследованию, на первый план могут выйти лишь те аспекты исследования, которые непосредственно связаны с феноменом войны, в их тени останутся такие темы, как жизнь в тылу, на внутреннем фронте, условия на производстве и т. д.
Однако даже в этих областях нет недостатка в общественных институтах, историках-исследователях, издателях, которые последовательно, серьезно, комплексно анализируют события и приходят к заключениям, имеющим общий ценностный ориентир.
Хотя и с некоторыми оговорками, можно в принципе согласиться с тем, что ранее заметили возможно наиболее значимые итальянские исследователи Великой войны за последние 40 лет -Марио Исненги и Джорджо Роша. Они уже в 2000 г. обнаружили «признаки глубокого безразличия к событиям Первой мировой войны как определенной главы в истории Италии, вместо того чтобы тему Первой мировой превратить в своего рода методологический "тренажерный зал", в лабораторию для исследования социальной истории и истории женщин в Великой войне, теории модернизма, механизмов идентичности, психологии масс, народной эпистолографии и многого другого» (11, с. 505).
Конечно, невозможно проанализировать все вышедшие за последнее десятилетие публикации, посвященные Первой мировой войне. Остановимся на работах, которые, с нашей точки зрения, являются наиболее показательными для понимания основных направлений исследований.
Начать обзор исторической продукции последнего десятилетия необходимо с двух работ энциклопедического характера. Первая - двухтомное французское издание «Энциклопедия Великой войны 1914-1918» (4) под редакцией Антонио Джибелли. Она вышла в Италии под названием «Первая мировая война» (14). Речь
идет не о простом переводе французского текста, плода исследования ученых из различных европейских стран, разделяющих взгляды школы историков, группирующихся вокруг «Memorial de la Grande Guerre» Перона. Действительно, значительное число статей, опубликованных во французском издании, были «отобраны и представлены редакцией для того, чтобы лучше ответить на запросы итальянского читателя» (14, с. ХХШ). Данная практика, хотя она и была согласована с кураторами французского издания и с авторами отдельных статей, на наш взгляд, имеет определенные издержки. Изменения по сравнению с французским изданием касаются, прежде всего, расхожей точки зрения, которая присутствует в «Энциклопедии»: недооценки военного участия Италии. В данной ситуации редактор итальянского издания нашел подходящее «лекарство», внеся в некоторые статьи параграфы, специально посвященные участию Италии в Первой мировой войне.
Европейская историография в целом и французская в частности не являются в этом случае исключением, они всегда рассматривали итало-австрийский фронт как второстепенный, преуменьшая участие Италии в войне. Данная позиция - серьезная ошибка, поскольку с военной точки зрения итальянцы оттянули на себя значительную часть сил австро-венгерской армии. Помимо всего прочего, нельзя сбрасывать со счетов ни важного факта взаимодействия итальянской интеллигенции с массовой мобилизацией под лозунгами национализма, ни той роли, которую сыграл интервентизм, а потом и военный опыт в развитии в Италии таких явлений, как национализм, реваншизм и, наконец, фашизм. Не следует недооценивать, как это часто встречается в западноевропейской историографии, в частности французской, политическую ситуацию в целом (то обстоятельство, что Итальянская социалистическая партия, например, была единственной среди партий Социалистического интернационала, которая не голосовала за военные кредиты).
Другое издание энциклопедического типа, на котором мы остановимся, - это «Великая война: От вступления в войну до "искалеченной победы"» (9) под редакцией Марио Исненги и Даниэле Ческина. (Речь идет о третьей части цикла из пяти книг, задуманного Марио Исненги под общим заглавием «Итальянцы в войне» и посвященного участию Италии в войнах в XIX и XX вв.) В отличие от вышеупомянутой работы, этот труд, хотя в его начале и помещены четыре статьи, написанные в русле европейского контекста, существенным образом ограничен итальянской реаль-
ностью. Статьи сборника в большинстве - это часть проекта исследований эволюции итальянской действительности за последние два века. Авторы сборника тоже почти исключительно итальянские историки, и среди имен, наиболее значимых для национальной историографии, мы видим большое число молодых исследователей и независимых исследователей. Данный сборник хорошо отражает уровень исторического знания в Италии.
Сборник включает 95 статей и более 180 словарных статей. Речь идет в целом об издании, которое рисует широкую панораму военного опыта итальянцев на фронте, в тылу и в стране. Это всеобъемлющий труд, в котором рассмотрены все пять лет войны, начиная с периода нейтралитета Италии до мирной конференции. В нем уделено внимание и тем, кто был на стороне военного конфликта, и их противникам, что позволяет глубоко раскрыть итальянскую действительность. Большое внимание уделено изменениям социальной ткани итальянского общества и социальным отношениям, позиции интеллигенции как в период нейтралитета, так и в период военного конфликта. Все эти проблемы оказались в поле зрения историков. Во втором томе рассмотрены непосредственно военные события, «место войны». И речь идет не только о тех районах, где шли военные действия (Капоретто, Гориция, Витто-рио Венето), эти названия раскрывают военный опыт итальянской армии. «Место войны» означает также и жизнь армии во время войны: в траншеях, в тылу, в местах проведения свободного времени (солдатские дома, увольнения, театр для бойцов).
На наш взгляд, в работе в целом недостаточное внимание уделяется проблемам эволюции экономики и производства в Италии. В разделе «Персонажи и символы» следовало бы поместить ряд статей о ведущих итальянских промышленниках, таких как Перонне, Капрони, Аньелли, которые внесли свой вклад в развитие итальянской армии, образовав группу власти и промышленно-финансового давления. Данная группа на протяжении десятилетий оказывала и продолжает оказывать влияние на политическую и экономическую жизнь Италии.
В целом, однако, рассмотренный нами труд бесспорно необходим для понимания эволюции итальянского общества, его культуры, вооруженных сил, политики в период военного конфликта и за годы, последовавшие за окончанием Великой войны. Более того, тот факт, что данный труд является составной частью большого проекта, который касается современной эпохи в целом, обуслов-
ливает то обстоятельство, что эта работа по своей проблематике выходит за временные границы Первой мировой войны.
Обратим далее внимание на три работы, которые привлекли внимание к проблемам военного конфликта, как на европейском, так и на национальном уровнях. Прежде всего речь пойдет о книге Лючиано Канфоры «1914» (2), рассчитанной на массового читателя. В ней всего лишь 80 страниц. Книга представляет собой переложение радиопрограммы, написана доступно, простым языком, однако она интересна и ученому, и просто любителю истории. Несмотря на краткость изложения, книга рисует широкую панораму политической и военной напряженности, которая сопровождала различные кризисные ситуации на дипломатическом уровне в годы, предшествующие мировому конфликту. Далее автор повествует о событиях июля-августа 1914 г., которые ускорили развязывание Первой мировой войны и сопровождали ее первые месяцы. Автор полагает, что война не была неизбежной и что международный кризис, возникший в результате убийства наследника габсбургского престола, мог бы быть сглажен, как и прочие предыдущие кризисы. Поэтому автор сосредоточивает все внимание на перипетиях развязывания европейского конфликта и не рассматривает ситуацию в Италии в течение десяти месяцев нейтралитета. Однако в книге приведено достаточно материала, дающего возможность перейти к фигуре Бенито Муссолини, к эпохе, когда тот был директором социалистического издания «Аванти!», раскрыть его переход от антимилитаризма и непримиримого пацифизма к оголтелому интервентизму. Той же теме посвящена работа Пола О'Брайена, ирландского историка, живущего в Италии, - «Муссолини в Первой мировой войне. Журналист, солдат, фашист» (12).
Главный тезис Канфоры: среди причин, которые подтолкнули правительственные и военные круги Европы, особенно империй Центральной Европы и царской России в июле 1914 г. (Италии - несколько позднее) сделать выбор в пользу войны, а не дипломатической оптации, главными являются внутриполитические причины. В самом деле, рост социалистических и синдикалистских движений, возникновение в религиозных кругах «эмансипированных сил», а также националистических сил, - все эти факторы поставили под удар само существование традиционных властных структур, подтолкнули их к выбору в пользу войны. Властные структуры питали надежду на то, что силы, которые могли бы нарушить традиционный порядок, можно будет через военный конфликт привести в отлаженное состояние.
Периоду 1914 г. посвящены две книги Джан Энрико Руско-ни. В первой из них, вышедшей в 2005 г., «1914: Атака на Запад» (22) анализируется история месяцев, прошедших с момента убийства Франца Фердинанда до битвы на Марне. В заключительной главе проводится сравнение военных планов Германской империи и планов, которые были реализованы четверть века спустя гитлеровским Рейхом.
В отличие от глобальных планов, которые были разработаны в Берлине, планы Австро-Венгрии были спроецированы на Балканы. Отсюда вытекала необходимость ограничить влияние Сербии, свести ее власть до уровня региона и снизить (а по возможности и свести на нет) влияние России в этом регионе. Рускони раскрывает головокружительные проекты, которые разрабатывались один за другим в Вене и Берлине, как, например, быстрая карательная экспедиция против Сербии, быстрая, однако не разрушительная война за Белград. Был сформулирован даже план ограниченного столкновения на восточноевропейском фронте без вовлечения сил всех стран Антанты, чтобы в дальнейшем, с завершением военного конфликта, вне которого осталась бы только Британская империя, по возможности закончить военное противостояние.
Дж.Э. Рускони использует - как и в своих предыдущих работах - понятие «немецкая опасность», когда утверждает, что в Берлине некоторые политические и военные круги не хотели действительно разжигать мировой пожар и блефовали, чтобы убедить Антанту не прибегать к военному вмешательству. Это могло бы позволить Германии, а также ее союзнице Австро-Венгрии получить большую власть на европейском континенте и, что важно, избежать риска попасть в окружение со стороны России и Франции.
Автор подчеркивает, что даже Берлин предполагал избежать столкновения со своими противниками на континенте, не вступать в войну на два фронта. Берлин хотел любой ценой избежать вмешательства в конфликт Британии, что неизбежно привело бы к тяжелейшим последствиям в германских колониях, а также на маршрутах снабжения метрополии как продовольствием, так и промышленными товарами.
Дж.Э. Рускони также задается вопросом, кто ответствен за развязывание военного конфликта. Он возлагает ответственность на Германию и в достаточно значительной степени - на Австро-Венгрию и Россию. В данном контексте он утверждает, что в этих странах существовала «крайняя непрозрачность» в отношениях между политическими и военными кругами. Политические круги
были не в состоянии осуществлять подлинный контроль над военными кругами и выбрать верный политический курс, поэтому военные круги могли развивать свои собственные планы без согласования с правительствами. Политики Италии и Франции, в свою очередь, не всегда предоставляли военным полную информацию о контактах и соглашениях, оставляя военных «за занавесом» решения вопросов международного уровня.
Проанализировав динамику развития военного конфликта, Рускони сосредоточил далее внимание на развитии германского наступления на Францию, главным образом на релизации так называемого «плана Шлиффена»: атака с флангов на северо-запад Франции через Бельгию с целью уничтожить лучшие французские соединения и нанести удар в направлении Парижа. Автор разделяет точку зрения многих других историков о том, что провал наступления в августе-сентябре 1914 г. был обусловлен как потерями в рядах германской армии, которые она понесла уже во время предательского захвата Бельгии, так и по причине материально-технических трудностей, возникших в связи с большой протяженностью линии подвоза снабжения. Оба эти момента, особенно первый, не были приняты во внимание Шлиффеном, поэтому Г.И. фон Мольтке-мл. должен был дать свой оригинальный вариант плана уже в ходе проведения военных операций. Гибкость, проявленная как при планировании, так и при проведении военных действий, была бесспорно важной компонентой, но она также свидетельствовала и о слабости первоначального проекта.
Заключительный тезис Рускони подчеркивает тот факт, что Германия вступила в войну, когда ее политическое руководство отчасти этому сопротивлялось. Военные круги Германии убедили политиков, что война будет непродолжительной, не более года. Выбор Германии состоял в том, чтобы использовать упорство Австрии в желании наказать Сербию с целью изменить самым решительным образом политическое равновесие на континенте. Надеясь на успех «блефа», Германия была готова вести войну на два фронта. В этом контексте выбор был сделан в пользу быстрого и мощного удара на Западном фронте, чтобы разбить Францию, а потом направить главные силы против России.
В другой своей работе «Рисковое предприятие 1915 года. Как Италия решила вести свою войну» (21) Рускони следует концепции, что в Италии существовало много нерешенных проблем, которые обусловливали ее политическую жизнь и продолжали определять ее и далее, на протяжении следующих десятилетий.
К ним автор относит: неопределенность в идентификации основных геополитических национальных интересов; неудовлетворенность заключенными союзами и последующие попытки разорвать эти союзы; необходимость в политико-институциональных усилиях сверху, чтобы сгладить внутренние противоречия; сомнения относительно собственных ресурсов и уровня готовности к войне. Определенные круги широкой общественности и правящих классов Италии предлагали решить эти проблемы силовым путем, «пойдя на риск». Случай представился именно в 1915 г. Рускони показывает, что этот волюнтаристский порыв особенно отчетливо проявился именно в интервентистской риторике и пропаганде. Концепция авантюры не отменяла собой того факта, что руководящие политические и военные круги имели достаточно конкретные расчеты распространить итальянское влияние на все Средиземноморье, Балканы и зону Адриатики.
С формальной точки зрения Италия выбрала нейтралитет, потому что Тройственный союз являлся оборонительным пактом, тогда как война, которую развязала Австро-Венгрия против Сербии, представляла собой наступательный шаг, по поводу которого с Римом не были проведены консультации. В действительности Италия, хотя в предвоенные годы поддерживала союзнические отношения с Германией и Австрией, одновременно развивала дружеские отношения с Францией, Россией и, прежде всего, с Великобританией.
Автор говорит об ответственности венских руководящих кругов, которые отказались от каких бы то ни было уступок итальянским требованиям и проявляли враждебное отношение к Риму. Подобное поведение Австро-Венгрии повлияло на то, что Италия все более отдалялась от Тройственного союза, в общественных кругах Италии, даже открыто не разделяющих интервентистские настроения, росли чувства враждебности по отношению к Центральным державам. Автор обращает внимание на различные подходы к военному конфликту, которые разделяли итальянские либеральные политические круги. Сторонники Джолитти - приверженцы нейтралитета - склонялись к переговорам, интервентисты - сторонники вступления в войну - выступали под лозунгом героических традиций Рисорджименто. В этих двух позициях автор видит отражение двух различных концепций роли Италии в новом порядке, устанавливающимся между европейскими державами.
Автор рассматривает основную тему 1915 г. - предполагаемое «предательство» Италии. Подобная точка зрения до сих пор
бытует в немецкоязычных странах. Рускони оспаривает данный тезис, утверждая, что о поведении Италии можно было бы говорить как о достойном критики и оппортунистском, но оно полностью встраивалось в русло дипломатии того времени и норм международного права. Здесь речь шла не о «вероломстве», а о логике применения силы, в противном случае, именно из-за недостатка ресурсов и представившегося удобного случая, на который страна сделала ставку, вступление Италии в войну выглядело действительно как «рисковое предприятие».
В монографии Паоло Гаспари «Ложь о Капоретто. Конец памяти, терзаемой адскими муками» (6) воссоздана история крупнейшей военной операции, которую провели Центральные державы в октябре-ноябре 1917 г., отбросив итальянскую армию более чем на 100 км от линии обороны. Это событие вплоть до наших дней представлялось как сражение, в котором итальянская армия потерпела поражение, почти не оказывая сопротивления, обнаружив тем самым глубокий военный и организационный кризис. Автор, используя методы исследования военной истории, попытался скорректировать эту концепцию. Он полагал, что хотя итальянцам не удалось сдержать австро-германский прорыв и даже задержать наступление, они заставили атакующих заплатить высокую цену, нанеся им тяжелые потери в людях и технике. Когда враг вышел на берег реки Пьяве, где итальянское Верховное главнокомандование организовало тыловую линию обороны, он уже был измотан и подвергся серьезным испытаниям.
П. Гаспари среди прочего напоминает, что знаменитое заявление верховного главнокомандующего Луиджи Кадорны от 28 октября 1917 г., в котором тот возлагал ответственность за провал на соединения 2-й армии, не оказавшие должного сопротивления, было подхвачено именно военным и политическим истеблишментом. В последующие десятилетия с этим заявлением согласились и различные представители военных и политических кругов, руководствуясь разными политическими причинами, оно нашло понимание и за рубежом. С определенными оговорками, полагает автор, можно констатировать, что сложилось представление о беспорядочном отступлении итальянской армии, когда солдаты, отступая, бросали свои части. Это представление в итоге обусловило трактовку участия итальянской армии в Первой мировой войне, которую предлагают зарубежные историки. Ситуация повторилась почти четверть века спустя, когда крах монархическо-фашистского государства 8 сентяб-
ря 1943 г. в глазах широкой части международной общественности обусловил восприятие Италии как «ненадежной нации».
Цель труда Гаспари - показать всю поверхностность подобного суждения. Согласно автору, провал Капоретто обусловлен стратегическими ошибками генерала Кадорны и плохой дислокацией войсковых соединений, реализованной Луиджи Капелло и Пьетро Бадольо. Солдаты, как и младший офицерский состав, не могут нести никакой ответственности, поскольку командиры рот, батальонов и большинства полков делали все возможное, чтобы выправить ситуацию. В заключение автор утверждает, что, хотя были восстановлены все военные и послевоенные события, включая доклад парламентской Комиссии по расследованию 1919 г., «в тени остались истинные военные причины прорыва фронта 24 октября 1917 г., не раскрыто упорное сопротивление солдат и командиров, проявленное в многочисленных сражениях при отступлении. Итальянскую армию представляют как неповоротливую, ненадежную массу, в которой отсутствуют чувство долга и чувство любви к родине. Она бежит. Но в действительности она не бежала» (6, с. 35).
П. Гаспари на основе анализа военных документов и мемуаров выявляет характер взаимоотношений между командирами подразделений различного уровня, восстанавливает действия войсковых единиц, от самых крупных до низовых, вплоть до батальона. Он исследует воспоминания 16 тыс. офицеров, попавших в плен, в которых часто приводились схемы и наброски диспозиции отдельных подразделений. Данный комплекс документов раскрывает поведение низшего звена офицерского состава на протяжении 15 переломных дней отступления. Таким образом, Гаспари удается восстановить полную и одновременно детальную картину, которая придает документальному исследованию динамику, делает читателя соучастником событий.
Итальянская историография последнего десятилетия не ограничивается только работами, исследующими Первую мировую войну лишь на уровне военной и политической проблематики. Особое внимание историки уделяют условиям жизни в стране и в тылу в период военного конфликта.
Тема гражданской мобилизации является лейтмотивом сборника статей, опубликованного под заголовком «Страна в войне. Гражданская мобилизация в Италии (1914-1918)» (13). Это издание объединяет достижения различных исследователей, занимающихся процессами адаптации итальянского общества через инициативы в
сфере гражданской мобилизации к тем значительным изменениям, которые повлек за собой мировой конфликт. Гражданская мобилизация рассматривается как на национальном, в масштабе страны, так и на местном уровнях. В этих инициативах особенно проявилась роль женщин, которые представляли собой не только «маневренную массу» для проведения инициатив в сфере гражданской мобилизации, но и часто играли руководящие роли, и это освободило их от традиционного подчинения мужчине. Важно, что подобные изменения произошли не под влиянием прогрессивных ценностных ориентиров в сфере эмансипации и тех социальных изменений, которые были вызваны развитием традиционных феминистских движений в предшествующий период.
В сборнике прослежен процесс постепенного перехода широких политических и интеллигентских кругов, в частности организаций преподавателей и феминистских движений, с позиций демократических и пацифистских на позиции патриотические и националистические, имеющие порой ярко выраженную расистскую окрашенность и отчетливые антидемократические коннотации. Можно заключить, что зарождение широкого непроизводительного сектора проявилось в Италии, как и в Европе в целом, как феномен глубокой инволюции общества к социальному противостоянию в реакционном ключе.
Авторами сборника была выявлена определяющая роль интеллигенции, особенно преподавателей всех уровней, в качестве инструмента для создания и поддержки консенсуса в пользу войны. Распространение получили разного рода формы демонизации внешнего врага и опорочивание внутреннего врага (велись кампании против пацифистов, распространялся миф о германском заговоре, имели место проявления ксенофобии). Важную роль в этом процессе сыграли так называемые «демократические интервенти-сты» и члены масонских лож.
В монографии Джованны Прокаччи «Военное Благоденствие - Общественное Благоденствие. Вмешательство государства и права граждан (1914-18)» (19) современное развитие получила тема государственного вмешательства в сферу обеспечения. Автор на протяжении уже более 20 лет является признанным специалистом в области изучения условий жизни в Италии в период Первой мировой войны, особенно среди крестьян и рабочих. В предыдущих фундаментальных трудах Прокаччи изучала положение итальянских военнопленных в Первую мировую (18) и условия жизни рабочего класса в период военного конфликта (17). В новой
работе Прокаччи проводится сравнение двух методов, которым следовали власти для достижения консенсуса между нижними слоями общества, - это программы обеспечения и репрессивные инициативы.
Автор, как и другие исследователи, анализирует тему распыления ресурсов и усилий, поскольку государство передало этот комплекс в частные руки. Италия вступила в войну, не имея оформленного социального государства, активно действовали лишь религиозные и частные общества обеспечения, которые строили свою работу по модели социальной организации, основанной на вспомоществовании на основе милосердия, а не на правовых нормах. Но в период войны получили развитие активистские организации, которые не вписывались более в рамки благотворительности, но имели легальную правовую основу для участия в разного рода мероприятиях в условиях войны. Данный фактор имел весьма важные последствия, особенно в том, что касалось ожиданий солдат пролетарского и крестьянского происхождения относительно послевоенного периода. Перераспределение земли и адекватное повышение заработной платы при повышении стоимости жизни были двумя основными требованиями социальной агитации в годы, последовавшие за завершением военного конфликта.
Автор подчеркивает, что Италия разработала ряд инструментов вмешательства в руководство общественным порядком. В частности, автор впервые в историографии комплексно анализирует план вмешательства, разработанный в 1904 г., который предусматривал возможность перехода гражданских властей под военное командование, не прибегая к введению осадного положения, поскольку оно было ограничено определенными нормами и должно было быть одобрено политической властью.
Прокаччи всесторонне проанализировала данный материал и связала его, с одной стороны, с растущей активностью усилий в сфере вспомоществования, а с другой - с растущим репрессивным инструментом интернирования гражданских лиц, которое во время военного конфликта нашло достаточно широкое применение. Эта мера затронула сотни тысяч итальянцев, жителей прифронтовой полосы, лояльность которых ставилась под сомнение, а также жителей территорий, завоеванных у Австро-Венгрии в первые недели военного конфликта. Были интернированы пацифисты, социалисты, священники и вообще все те, кто выказывал симпатию Габсбургам, и было достаточно совсем немногого, чтобы тебя отнесли к данной категории.
Книга приоткрывает интересные ракурсы итальянской действительности, предлагая весомые отправные пути исследования (мы отметили только некоторые из них), дающие возможность провести убедительный сравнительный анализ с основными компонентами европейской действительности.
Одно из направлений исследований, которому уделяет большое внимание европейская историография, - положение и мировоззрение интеллигенции. В Италии также появились работы, которые внесли вклад в развитие данной проблематики. Одна из них - работа Эмилио Джентиле «Апокалипсис модерна. Великая война за нового человека» (7). Он анализирует кризис модернизма, начавшийся в последней четверти XIX в. и развивавшийся на протяжении всего предвоенного периода, прежде всего в интеллигентских кругах. В дальнейшем кризис затронул и широкие сектора буржуазии. Автор уделяет внимание развитию иррационалистических течений, влиянию, которые на них оказывали такие мыслители, как Ницше. Джентиле не оставляет в стороне анализ течений, связанных с реакционным направлением в католицизме. Особую важность, с точки зрения автора, имело распространение расистских идей как в псевдонаучных формах, так и в формах чисто политических. Действительно, вся европейская и американская культура испытывала страх перед растущей неевропейской массой, подпитываемый данными демографии, экономики и политики. Отсюда ведет свое происхождение концепция «желтой опасности», которая получила распространение в начале XX в. и особенно большое число сторонников нашла после Русско-японской войны. Автор выявляет, каким был ответ со стороны растущих масс буржуазии, и прежде всего молодежи, выразившийся в проявлении чувств социальной, культурной, национальной «неуверенности». Все эти факторы привели к логическому завершению - отрицанию принципов равенства и солидарности, выработанных в эпоху Просвещения и основанных на идеалах прогресса. Философы, которые были идолами для средних слоев в предвоенный период, полагали, что все эти ценности ведут европейское общество к закату, к стагнации и даже к настоящему моральному суициду. Решением проблемы, к которому склонялось большинство, могла стать война. Она должна была возродить общество, вернув нации утраченное превосходство, как в организации внутреннего социального порядка, так и в сфере международных отношений. Многие представители интеллигенции, политические круги и не в последнюю очередь ученые, как светские, так и верующие, считали, что если высвободить огромную расовую, соци-
альную, экономическую и политическую энергию и напряженность, сконцентрированную в модернизме, то в таком случае европейское общество ждет катастрофа, настоящее уничтожение.
В работе уделяется большое внимание изменениям в европейской концепции модернизма и прогресса в течение двадцатилетия, предшествующего военному конфликту, выявляются симптомы проявления расистских и империалистических настроений в отдельных странах, что увеличивало отрыв от позитивистских и демократических идей в их первоначальной трактовке. Автор выявляет неспособность концепции модернизма (так же как и в случае с идеалами интернационализма) уберечь европейское общество от пропасти войны. Напротив, именно модернизм подверг сомнению идею возможности постоянного и неоспоримого прогресса, а также парадигму центрального места европейской культуры среди прочих.
Автор утверждает, что концепция «войны как единственной гигиены мира» была выработана гораздо раньше, чем когда ее провозгласили итальянские футуристы. Начиная с 70-х годов XIX в. многие интеллектуалы утверждали, что лишь война способна поставить преграду вырождению современного европейского индивида. Автор приходит к заключению, что Первая мировая война, породив процесс дегуманизации фронтовиков, решительным образом затронула идейные основы современного человека, которые определяли поступательное мировое развитие в предшествующий век.
Исследование Джентиле с полным правом можно назвать фундаментальным, поскольку оно проведено в русле общеевропейского контекста и использует обширный круг источников и библиографию работ, опубликованных во всех ведущих европейских странах. Автор выбирает отдельные фигуры, идейные школы и даже страны, которые всецело вверили себя модернизму и упорствовали в своей вере именно благодаря тому, что результаты военного конфликта были катастрофическими.
Другой аспект исследований, которому итальянская историография уделяет все большее внимание и который лежит на магистральной линии современных европейских исследований, -репрессии против военных и насилие в отношении гражданских лиц.
В последнее десятилетие были достигнуты немалые результаты в этой области, в частности, в исследовании репрессий, проводившихся по отношению к военным, получившим психические расстройства. В качестве примера приведем работы Ирене Гуэр-
рини и Марко Плувиано (15; 16), посвященные военной юстиции, в которых комплексно исследуется тема судов в итальянской армии в период Первой мировой войны.
В схожем направлении работают и другие историки. Совсем недавно, в 2014 г., была опубликована магистерская диссертация Паоло Губинелли «Выстрелы прямо в сердце» (10). В работе анализируются наиболее тяжелые эпизоды репрессий и массовых расстрелов. Автор помещает эти события в определенный контекст, прибегая также к краткому изложению материалов публикаций во французской «Мютинэри» («Mutineries») за весну 1917 г. В заключительной главе «Lex vs. Law. Попытка сравнительного анализа» автор исследует различия в поведении военнослужащих британских и итальянских армий на войне и в послевоенный период, раскрывает, как та и другая судебные политические системы относились к вынесению смертного приговора.
В книге приводятся многочисленные примеры стихотворений британских «военных поэтов», которые хорошо отражают, какие глубокие и опустошительные удары наносили кровавые и безрассудные наступления войск, а также смертная казнь, к которой приговаривались английские молодые офицеры и интеллигенты-призывники. В целом речь идет об издании, в котором показано, что отнюдь не вся интеллигенция, которая приняла участие в войне, вышла из нее, потеряв веру в гуманность и справедливость, и что не все подверглись обольщению мифа о насилии, ведущем к возрождению.
Многие итальянские историки приступили к серийным исследованиям темы насилия в отношении гражданского населения, двигаясь в традиционном русле, выработанном за последние десятилетия. Первая в числе таких работ - монография Бруны Бьянки «Жертвы войны против человечности» (1) включает в сферу исследования европейский континент в целом, поскольку посвящена теме насилия над гражданским населением Центральной и Южной Европы. Первая часть работы посвящена теме насилия в отношении гражданских лиц в первые годы XX в. С одной стороны, автор показывает, как проходили колониальные захваты, сопряженные с военными действиями (Англо-бурская и Итало-турецкая войны), а также репрессивные действия в ответ на восстания в колониях (геноцид гереро в Намибии и восстание на Филиппинах против Соединенных Штатов). С другой стороны, книга повествует о том, сколько злодеяний было совершено в «цивилизованной» Европе в период Балканских войн. Подобные акты насилия оцениваются
автором как предвестники жестоких форм массового насилия, которое осуществлялось почти всеми воюющими сторонами во время Первой мировой войны.
Что касается периода 1914-1919 гг., то автор анализирует прежде всего события, которые залили кровью территории, расположенные между Россией, Австрией и Германией, главным образом на Балтике и в Галиции. Особое внимание она уделяет расовой окраске многих насильственных действий, особенно отчетливо выраженной в царистском антисемитизме. Описание погромов, инспирированных как царскими военными властями, так и отдельными командирами, рисует достаточно детальную картину насилия, развязанного против еврейского религиозного меньшинства на оккупированных территориях, а также в период отступления в 1915 г. Эти действия повлекли за собой огромное число жертв; те же, кому удалось выжить, оказались в тяжелейших условиях, становясь легкой добычей болезней и голода.
В книге уделено большое внимание убийству армян и в целом христианского населения Восточной Анатолии в Османской империи. Хотя автор не уделяет внимание тем, кто осуществлял эти убийства, она объясняет факт поддержки этих злодеяний со стороны народа той травмой, которая была нанесена общественному мнению в связи с потерей европейских территорий, а также Ливии из-за европейской агрессии, а также наплыву в Анатолию огромных масс мусульманских беженцев с территории Балкан. Эти беженцы, лишенные всего и плохо обустроенные, становились легкой добычей пропаганды, которая велась «Комитетом за объединение и прогресс», откликались на предложения вступать в ряды отрядов убийц «Специальной организации».
Наиболее интересная часть работы посвящена анализу документов, оставленных врачом швейцарского происхождения Ро-дольфом Арчибальдом Рейсом. Данные материалы, наряду со свидетельствами работников гуманитарных организаций и тех, кому удалось выжить, показывают непередаваемое словами насилие, которому болгары, захватив часть Сербии, подвергли жителей оккупированных территорий. Автор обращает внимание на то, что в данном случае речь идет о взаимной жестокости национализмов болгар и сербов, стремящихся уничтожить национальные идентичности, поскольку двумя годами ранее сербы попытались насильственно ассимилировать болгар, которые оставались на территориях, недавно аннексированных Белградом. Б. Бьянки использует малоизвестные библиографические источники, которые ей удалось собрать
по всей Европе. В распоряжении автора находились и неизданные документы, сохранившиеся в Белграде.
Еще одна область исследований касается беженцев. В Италии сотни тысяч людей были вынуждены покинуть свои дома, большинство - во время отступления итальянской армии после поражения при Капоретто. Однако начиная с первой недели войны, значительное число жителей было согнано с земель, занятых итальянской армией, а также из прифронтовой полосы, поскольку их подозревали в проавстрийских настроениях. Событиям октября-ноября 1917 г., когда в условиях австро-германского наступления большое число жителей бежало с оккупированных территорий, посвящено фундированное исследование Даниэле Ческина «Изгнанники Капоретто. Беженцы в Италии во время Великой войны» (3). Автор использует значительное количество архивных документов, в основном неопубликованных, чтобы рассказать о 630 тыс. беженцев из областей Венето и Фриули, которые наводнили Италию. Работа раскрывает сложный процесс организации потока беженцев, еще более острый процесс адаптации людей, которые в большинстве своем никогда не покидали своего дома, к другим, совершенно отличным обычаям, привычкам, предпочтениям в еде, к климатическим условиям, существенно отличающимся от привычных. Кроме того, автор выявляет недостатки в организационной работе в отношении к огромной массе беженцев со стороны принимающих общин, которые не всегда это делали охотно. Для того чтобы всесторонне показать данный аспект исследования, автор использовал мемуары, дневники, письма беженцев и тех, кто их принимал. В работе делается еще один шаг вперед к познанию человеческой, природной и социальной динамики, характеризовавшей Италию в Великой войне.
В заключение обратим внимание на сборник статей, вышедший в конце марта 2014 г. под редакцией Джованны Прокаччи, «Итальянское общество и Великая война» (23). В нем представлены статьи 15 исследователей, в числе которых ведущие итальянские историки, занимающиеся проблематикой Первой мировой войны. Речь идет о первом широкомасштабном издании, подытоживающем полемику, развернувшуюся в Италии по проблемам Великой войны в 2013-2014 гг. Данное издание открывает серию научных публикаций, посвященных столетию начала европейского конфликта. Сборник дает представление о состоянии научных исследований в Италии по принципиальным вопросам, связанным с историей Первой мировой войны. К таковым относятся: положе-
ние итальянской армии на фронтах, участь беженцев, работа военной судебной машины, условия труда на фабриках, повседневная жизнь солдат, санитарные условия, пацифистские движения, экономическая и интеллектуальная жизнь страны. Издание дает представление о значительном вкладе итальянских историков в разработке новых направлений исследований мирового военного конфликта. Следует еще раз упомянуть и об участии итальянских исследователей в коллективных трудах европейского уровня (как, например, в онлайн-энциклопедии Свободного университета Берлина, а также в энциклопедических изданиях, о которых шла речь в начале обзора). Все это дает цельное представление о научных достижениях итальянских историков, с которыми небезынтересно познакомить историков других стран. Разнообразие изучаемых проблем и уровень исследований вселяют надежду на неплохие перспективы развития итальянской историографии в ближайшем будущем.
Список литературы
1. Bianchi B. Crimini di Guerra e contro l'umanità. Le violenze ai civili sul orientale, (i9i4-i9i9). - Milano: UNICOPLI, 2Gi2. - i97 p.
2. CanforaL. i9i4. - Palermo: Sellerio, 2GG6. - 8G p.
3. Ceschin D. Gli esuli di Caporetto. I profughi in Italia durante la Grande Guerra. -Roma; Bari: Laterza., 2GG6. - 243 p.
4. Encyclopédie de la Grande Guerre i9i4-i9i8. - P.: Bayard, 2GG4. - i342 p.
5. ForcellaE., Monticone A. Plotone di esecuzione. I processi della prima guerra mondiale. - Bari: Laterza, ^8. - 542 p.
6. Gaspari P. Le bugie di Caporetto. La fine della memoria dannata. - Udine: Gaspari ed., 2Gii. - б94 p.
7. Gentile E. L'apocalisse della modernità. La Grande Guerra per l'uomo nuovo. -Milano: Mondadori, 2GG8. - 287 p.
8. Gibelli A. L'officina della Guerra. - ToriM: Bollati Boringhieri, i99i. - 27б p.
9. La grande guerra: Dall'intervento alla «vittoria mutilai^»: 2 vol. - Torino: UTET, 2GG8. - 972 p.
iG. Gubinelli P. Sparate dritto al cuore. La decimazione di Santa Maria la Longa e quella inglese di Etaples. - Udine: Gaspari ed., 2Gi4. - 247 p.
11. IsnenghiM., Rochat G. La Grande Guerra: i9i4-i9i8. - Firenze: La Nuova Italia, 2GGG. - 337 p.
12. O'Brien P. Mussolini in the First World War. The journalist, the soldier, the fascist. - Oxford; N.Y.: Berg, 2GG5. - 275 p.
13. Un paese in guerra. La mobilitazione civile in Italia, (i9i4-i9i8) / A cura di D. Menozzi, G. Procacci, S. Soldani. - Milano: UNICOPLI, 2GiG. - 332 p.
14. La prima guerra mondiale: 2 vol. / A cura di A. Gibelli. - Torino: Einaudi, 2007. -1294 p.
15. PluvianoM., Guerrini I. Le fucilazioni sommarie nella Prima Guerra Mondiale. -Udine: Gaspari ed., 2004. - 293 p.
16. Pluviano M., Guerrini I. Fucilate i fanti della Catanzaro. La fine della leggenda delle decimazioni nella Grande Guerra. - Udine: Gaspari ed., 2007. - 126 p.
17. Procacci G. Dalla rassegnazione alla rivolta. Mentalité e comportamenti popolari nella Grande Guerra. - Roma: Bulzoni, 1999. - 342 p.
18. Procacci G. Soldati e prigionieri italiani nella Grande Guerra. Con una raccolta di lettere inedite. - Roma: Editori Riuniti, 1993. - 375 p.
19. Procacci G. Warfare-welfare. Intervento dello Stato e diritti dei cittadini, (191418). - Roma: Carocci, 2013. - 356 p.
20. Rossi M. I prigionieri dello Zar. - Milano: Mursia, 1997. - 176 p.
21. Rusconi G.E. L'azzardo del 1915. Come l'Italia decise la sua Guerra. - Bologna: Il Mulino, 2005. - 373 p.
22. Rusconi G.E. 1914: attacco a occidente. - Bologna: Il Mulino, 2014. - 320 p.
23. La societá italiana e la Grande guerra / A cura di G. Procacci // Annali della Fondazione Ugo La Malfa. - Roma, 2014. - Vol. 28. - 492 p.
Перевод с итальянского И.Е. Эман
