CC BY
137
В.Н. Пристенский,
кандидат философских наук, доцент
ЗАПАДНЫЕ И НЕЗАПАДНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРАВОВЫХ НОРМАТИВНЫХ СИСТЕМАХ (СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ
АСПЕКТ)
WESTERN AND NON-WESTERN IDEAS ABOUT LAW NORMATIVE SYSTEMS (SOCIAL-PHILOSOPHICAL ASPECT)
В статье рассмотрены различия между западными и не западными представлениями о праве, показано, что согласно западным представлениям право понимается как нормативная система, закрепляющая свободу личности, согласно незападным — как ограничивающая ее.
The article is devoted to the differences between Western and non-Western ideas about law. According to Western ideas law is considered to be the normative system, appointed to the freedom of personality, according to non-Western ideas law is considered to be the normative system, limited the freedom of personality.
Чтобы раскрыть особенности западных и незападных представлений о правовых нормативных системах, необходимо рассмотреть право в онтологическом плане. В ходе такого рассмотрения становится ясно, что следует говорить не вообще о бытии права, а о его различных способах. Суть этого различия определяется «антропологическим характером» права. Право выступает как момент человеческого бытия и поэтому всецело детерминируется его параметрами.
В социокультурном аспекте эти параметры задаются типологическими различиями внутри человечества. Данные различия всё более четко фиксируются современной наукой. В ней всё более крепнет убеждение, что следует говорить не о единой общечеловеческой цивилизации, а о двух различных типах цивилизации — западном (гражданском, либеральном) и незападном (общинном, традиционном) — и о соответствующих им различных, параллельно развивающихся вет -вях и типах человечества, которые не могут, да во многом и не хотят воспринимать системы ин -тересов и ценностные ориентации друг друга [3.
— С. 54—84; 4. — С. 13—46; 5. — С. 27—44; 7.
— С. 211—214; 8. — С. 12—26; 12. — С. 71—74;
15. — С. 8—19; 16; 17. — С. 521—558; 18. — С. 34—44, 603—606; 19. — С. 15—28; 20. — С. 5— 36], что позволяет говорить о двух качественно различных формах нормативной организации социума или о двух различных способах соци-ального бытия человечества, а в данном контек -сте — и о двух различных способах бытия права
— западном и незападном.
Эти способы соотносятся между собой как актуальное бытие с потенциальным. Западный способ бытия права представляет собой его актуальное бытие, а незападный — потенциальное.
Данное различие имеет под собой субстанциальные основания. Чтобы их выявить, необходимо
раскрыть онтологические основания генезиса права. На наш взгляд, эти основания с известной долей условности можно разделить на объективные (природные) и субъективные (антропологические). Объективные основания заложены в самой сущности человека как онтологического феномена, как бы априори даны человеку природой как особому виду живого. Эти основания коренятся в разуме человека и указывают на потенциальную задан-ность человеку при рождении правовой сущности, правовых качеств и свойств. К этим основаниям относятся свобода как возможность человека отклоняться от природных императивов и самостоятельно строить собственную систему жизнедеятельности и нормативное начало в человеке как стремление и способность к упорядочению универ -сума, его организации в социум, созданию правил поведения — социальных норм.
Однако, по нашему мнению, объективные основания выступают как необходимое, но недостаточное условие для генезиса права. Требуются также субъективные основания, — то есть готовность, воля индивидов и образуемых ими народов к актуализации своей потенциальной правовой сущности, к завершению генезиса своей человеческой природы, к переводу права из возможности в действительность — его реализа -ции в социальных отношениях.
Такого завершения генезиса человеческой природы, отмечал для своего времени (IV в. до н.э.) Аристотель, достигли лишь греки, другие же этносы (варвары), как люди с неразвитой (нравственно и умственно) природой, живут в дополитических и доправовых условиях деспо-тизма и рабства [1. — С. 376—644].
Эту мысль Аристотеля актуализирует и развивает В.С. Нерсесянц, с которым в данном аспекте вполне можно согласиться. Действительно, древнегреческая (и в целом античная) протоправовая ци-
вилизация стала основой для современной западной правовой цивилизации, в то время как спустя два с половиной тысячелетия многие люди и образуемые ими этносы еще так и не завершили, если следовать мысли Аристотеля, генезис своей политической и правовой природы, не достигли высот того политического и правового общения, которое на современном языке называется правовым государством [11. — С. 40—43].
Иными словами, субъективные (антропологические) основания генезиса права в полной мере обнаруживают себя только в социокультурном времени-пространстве Запада. В этом смысле именно западная цивилизация выступает как правопорождающая. В её основе лежит автономный тип личности, который остро и глубоко осознает свою изначальную свободу как ценность, стремится реализовать ее в социуме в форме права, то есть в виде системы социальных норм, и поэтому становится субстанцией и детерминантой права. Право, таким образом, выступает как результат ментальности западного типа, с необходимостью предполагается западной соци -альной традицией, представляет собой логиче-ский момент создаваемой западным (автономным) типом личности соционормативной сферы. Поэтому западную социальную традицию, приведшую к возникновению правового государст-ва, можно рассматривать как способ актуального бытия права.
Незападные же народы в ходе своего разви -тия не пришли (на своей собственной, внутрен -ней основе) к правовым формам нормативной организации социума. В основе незападных ци-вилизаций лежит гетерономный тип личности (как проявление ментальности восточного типа [2. — С. 175—177]), который сам себя не рассматривает как изначально свободное, автономное существо и поэтому не становится субстан -цией и детерминантой права.
Здесь из двух «правопорождающих» начал в человеке реализуется только второе (нормативное) начало. Идея свободы не соединяется с идеей нормативности, не реализуется в системе социальных норм. Незападный человек создает социальные нормы «отдельно» от свободы, не наполняя их идеей естественной свободы личности. Поэтому эти нормы хотя и выступают как юридические (законодательным образом регулируют отношения индивидов между собой и с государством), но не являются правовыми. Вследствие этого не вполне корректно устоявшееся применение термина «право» по отношению к незападным и дозападным нормативным документам и системам, в которых часто узаконено не право, а идущий от государства произвол. По нашему мнению, более оправданно применять к этим нормативам и системам термины «юридический» и (или) «легистский» («законоподобный»).
В силу вышеизложенного в рамках незапад -ных социальных традиций право не возникает как эмпирическая нормативная система, оно существует лишь как возможность и не переводит -ся в действительность, оно не становится акту -альностью и существует лишь в сфере потенци -ального бытия. А с учетом того, что эта возможность реализована на Западе, она ставит неза-падные народы в некую ситуацию альтернативы, выбора (правового или неправового в своей сути) дальнейшего пути развития.
Парадокс этой ситуации заключается в том, что сами незападные народы до определенного момента не мыслят ее как альтернативу, «не подозревают» о подобной (правовой) возможности (как принципиально ином, отличающемся от их традиционного существования пути развития). Они осознают ее именно как возможность лишь после появления Запада (примерно, в XVII— XVIII вв.), явившего собой новую (правовую) дейс твительно сть.
Социокультурную ситуацию, возникшую в мире с появлением Запада в контексте общей теории коммуникации [6; 13; 14], можно представить как коммуникационное взаимодействие «Запад — Незапад». Запад выступил как отправитель информации о новых (либеральных) социокультурных стандартах (в том числе о праве), тем самым как бы бросив вызов всему остальному миру. Незападный мир оказался в ситуации получателя информации и решил ответить на вызов Запада перестройкой своих внутренних структур — модернизацией.
Правовой аспект модернизации состоит в том, что в процессе передачи информации о праве возникает так называемый шум (понятие теории коммуникации, означающее искажение ин -формации) — право как оригинал-объект запад -ного отправителя информации неадекватно переводится в мысли ее незападного получателя, поскольку западные «правопорождающие» идеи и ценности (свобода и автономия личности, инди -видуализм и др.) «разбиваются» о незападные традиционные (гетерономные) ментальные
структуры и искажаются. Ментальностью восточного типа эти идеи воспринимаются не как внутренние, выношенные и выстраданные ценности, а как внешние, привнесенные, «чужие» идеи, ценностями, по большому счету, не являющиеся. Все это, по нашей мысли, приводит к тому, что даже в ходе коммуникационного взаи -модействия «Запад — Незапад», влияния запад -ного способа бытия на незападный не происхо -дит полной актуализации права в незападном мире, оно не превращается в универсальный феномен, не усваивается как целое, как система. По этой причине даже в той части незападных стран, которые официально продекларировали переход на западные правовые ценности (демократию, парламентаризм, идею естественных прав-свобод человека и т.п.), не происходит
внутренней правовой трансформации. В этих странах пока не возникает правовое государство как нормативная система правового регулирования социальных отношений, действующая как по горизонтали (отношение «индивид « индивид»), так и, что более важно, по вертикали (отношение «индивид (общество) ® государство»).
Западный (актуальный) и незападный (потенциальный) способы бытия права сопряжены с двумя противоположными подходами к праву и соответствующими им типами правопонимания: западный — с антропологическим (антропоцентристским) подходом и либеральным типом правопонимания, а незападный — с этатистским («государствоцентристским») подходом и легистско-позитивистским (им-перативистским) типом правопонимания.
Согласно первому [9. — С. 21—27; 10. — С. 5;
11. — С. 22—28; 21. — С. 13—17; 22. — С. 13— 20], право понимается в аспекте человека, как экспликация личного начала, внутренне присущих ему нормативно -ценностных принципов — прежде всего, свободы. Поэтому такой тип правопонимания можно назвать либеральным. Согласно либеральному правопониманию, право рассматривается не как принуждение, внешняя по отношению к индивиду норма, а как осознанная, ценностнопризнанная, воплотившаяся свобода индивида, внутренне присущая ему от рождения. Здесь человеку не может быть навязана чуждая ему норма поведения, т.к. нормы права рождаются не «вверху» (в государстве), а «внизу» (в гражданском обществе), в процессе самопроявления свободных индивидов, взаимодействия их интересов. При этом вырабатываются правила этого взаимодействия, отмеряющие «зону» свободы самопроявления индивида, «зону» свободы его интереса с тем, чтобы свобода одного не ущемляла равноценную свободу другого. Данные правила и есть нормы права как формы бытия свободы в обществе, объективной меры этой свободы. При таком понимании право имеет не принудительный, а эмансипирующий характер, связанный с освобождением от зависимости, угнетения, отменой ограничений. Оно понимается как свобода, реализованная человеком в социуме .
В рамках антропологического (антропоцен-тристского) подхода к праву и вырабатывается, наполняется глубоким содержанием и смыслом определение государства как правового. Правовое государство признает нормы поведения, вы -работанные индивидами в гражданском обществе, и подчиняется им. Право, таким образом, как и все законодательство, становится нормативной формой подчинения государства гражданскому обществу, формой ограничения государства в пользу свободы индивида, формой реализации этой свободы. В этом качестве право выступает как само основание государственности, а государство представляет собой правовую форму нормативной организации власти. Г осударствен -
ная власть основывается на дозаконотворческих и внезаконотворческих требованиях права как объективной меры свободы, первичных по от -ношению к государственной власти и ограничи -вающих ее поле. Будучи первичным по отношению к государству, а не производным от него, право, следовательно, не может быть отождеств -лено с законом, как со вторичным явлением. Закон является вторичным именно потому, что государство оказывается институцией, не уста -навливающей право, а лишь фиксирующей и формулирующей его в законе. Государство тво -рит законы, но творит их в соответствии с объективными требованиями развития свободы в обществе (т.е. требованиями права). Право произ-водно от государства, а государство «устанавли -вает» право лишь в том смысле, что своей силой защищает и гарантирует правоотношения.
Согласно второму, этатистскому («государ -ствоцентристскому») подходу к праву, последнее понимается исключительно в аспекте государст -ва. С данных позиций государство первично по отношению к праву, логически и онтологически предшествует ему, а право производно от государства . Правом считается любой (независимо от содержания) формально корректный норматив -ный акт государства, в частности любой закон [21. — С. 16], даже если он нарушает изначаль -ную свободу индивида. Право не имеет своей собственной, самостоятельной сущности, его сущность трактуется в терминах государствен -ности — как «воля государства, возведенная в закон». Поэтому данный тип правопонимания обычно именуется либо легизмом (от лат. lex — закон), либо юридическим позитивизмом (от лат. ius — право и positivus — положительный). По -следнее наименование подразумевает, что о праве можно говорить только как об имеющемся в наличии, фактическом, исходящем от государст -ва явлении. Однако, на наш взгляд, вполне справедливо замечание В .С. Нерсесянца — в целях большей точности его следует именовать легист -ским позитивизмом [11. — С. 33].
Здесь понятие права определяется через понятие государства, а государство рассматривает -ся в качестве исключительного источника и при -чины права [21. — С. 16], его субстанции и де -терминанты, что с необходимостью приводит к инверсии. Нормальное соотношение общества и государства как бы переворачивается с ног на голову: не государство производно от общества, от объективно складывающихся отношений, а общественные отношения оказываются произ -водными от государства, которое их произвольно формирует. Свобода не рассматривается как ис -ходная предпосылка жизнедеятельности челове -ка, как нечто изначально и безусловно принадлежащее индивиду. Понятие права формулируется не через сопряжение со свободой как возможностью самоопределения, возможностью
поступать согласно волеизъявлению, которое не определено (не навязано) внешними условиями, а фактически через сопряжение с противополож -ной свободе вещью — необходимостью как не -возможностью самоопределения, неизбежностью подчинения поступков внешним условиям, чужой воле. Необходимость в контексте данной позиции воплощается в государстве, издаваемых им законах, которым индивид обязан подчинять -ся, даже если они чужды его воле и интересам. А значит, смысловой акцент в понимании права смещается в сторону императивности (властной общеобязательности), в сторону нормативного принуждения, исходящего от государства. Право отождествляется с системой государственных общеобязательных законов.
Таким образом, в контексте этатистского («государствоцентристского») подхода к праву и соответствующего ему легистско-позитивис-тского (императивистского) типа правопонима-ния право приобретает не эмансипирующий (освобождающий), а запретительный характер. Оно «отрывается» от свободы и сопрягается с прину -ждением, но одновременно утрачивает свою сущность и специфику (неотделимые от понятия свободы) и превращается в свою противоположность — в произвол. А это значит, что логика такого подхода с неизбежностью приводит к правовому нигилизму, к отрицанию права, как в теории, так и на практике.
Итак, в данном ценностно-смысловом поле субстанцией права и основной причиной его возникновения выступает государство, а не человек, которому «отказано» в обладании изначальной свободой. И если человек (и в целом этнос) соглашается с такой оценкой своей природы и сущности, включает ее в свое мировоззрение, сам себя не рассматривает как субстанцию права и основную причину его возникновения, то он и не становится таковой по существу. Право в его истинном смысле (как реализованная в нормативных системах изначальная свобода) в этом случае так и не возникает, за него выдается оформленный в законе государственный произвол. Оно существует лишь как возможность и не переводится в действительность
— этнос не приходит к правовой форме нормативной организации своей социальной жизни, форме правового государства.
Все это указывает на важность этноантрополо-гического аспекта бытия права. Этносы, образующие западный (правопорождающий) и незападный («индифферентный» к праву) типы цивилизации, соответственно также можно разделить на два типа
— «правоцентристские» (социальная жизнь которых организуется вокруг идеи верховенства права и с необходимостью приводит к возникновению правового государства) и «неправоцентристские» (социальная жизнь которых организуется вокруг другой идеи, например, идеи государства как самодовлеющей политической силы, не нуждающейся в
правовой легитимации, и поэтому не приводит к возникновению правового государства).
Следовательно, этносы второго типа, если они действительно хотят изменить сложившуюся ситуацию, должны переосмыслить способ своего социального бытия, «антропологическую состав -ляющую» своего мировоззрения, внимательно разобраться в механизме своего правосознания и устранить все ментальные «неполадки» в его работе.
Таким образом, поскольку право продуцируется западным социумом, западной ментально -стью, проблема правового или неправового способов социального бытия человечества выступа -ет и как проблема восприятия незападной ветвью человечества, незападными цивилизациями за -падной ментальности, западных представлений о правовых нормативных системах. От того или иного решения этой проблемы и будет зависеть дальнейшая судьба незападных («индифферент-ных» к праву) этносов. Здесь возможны два основных варианта её решения. В первом из них данные этносы ничего не меняют в структуре своей ментальности, в своём отношении к чело -веку и сохраняют свою незападную, но одно -временно и неправовую самобытность, во вто-ром — совершают ментальный «поворот к чело -веку» и, не теряя национальной идентичности, выстраивают свой способ социального бытия как правовой, вырабатывают нормативные стратегии правовой организации социальной системы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аристотель. Политика // Соч.: в 4 т. — М.: Мысль, 1984. — Т. 4. — 830 с.
2. Бачинин В.А., Сальников. В .П. Философия права: кр. словарь. — СПб.: Лань, 2000. — 400 с.
3. Валентей С.Д., Нестеров Л..И. Развитие общества в теории социальных альтернатив. — М.: Наука, 2003. —197 с.
4. Васильев Л. С. История Востока: в 2 т. Т. 1: учеб. по спец. «История». — М.: Высш. шк., 1993.
— 495 с.
5. Дилигенский Г. Г. Демократия на рубеже тысячелетий // Политические институты на рубеже тысячелетий. — Дубна: Феникс +, 2001. — С. 27—44.
6. Клюев Е. В. Речевая коммуникация: учеб. пособ. для ун-тов и ин-тов. — М.: Приор, 1998.
— 224 с.
7. Кондаков И.В. Запад и Восток // Культурология. XX век: энциклопедия: в 2 т. Т. 1. — СПб.: Университетская книга, 1998. — С. 211—214.
8. Лапкин В.В. Универсальная цивилизация: болезнь роста и ее симптомы // Политические институты на рубеже тысячелетий. — Дубна: Феникс +, 2001. — С. 12—26.
9. Мушинский В.О. Правовое государство и правопонимание // Советское государство и право. — 1990. — № 2. — С. 21—27.
10. Мушинский В.О. Основы правоведения.
— М.: Междунар. отношения, 1995. — 256 с.
11. Нерсесянц В .С. Философия права: учеб. для вузов. — М.: ИНФРА-М — НОРМА, 1997.
— 652 с.
12. Оболонский А. Почему Россия не стала Западом? // Дружба народов. — 1992. — № 10.
— С. 71—74.
13. Петрушенко Л.А. Принцип обратной свя -зи (Некоторые философские и методологические проблемы управления). — М.: Мысль, 1967. — 227 с.
14. Петрушенко Л.А. Единство системности, организованности и самодвижения (О влиянии философии на формирование понятий теории систем). — М.: Мысль, 1975. — 286 с.
15. Поляков А.В. Общая теория права: курс лекций. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — 642 с.
16. Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия / сост., ред. и вступ. ст. Б.С. Ерасов.
— М.: Аспект Пресс, 1999. — 556 с.
17. Уткин А.И. Россия и Запад: история ци -вилизаций: учеб. пособ. — М.: Г ардарики, 2000.
— 574 с.
18. Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России.
— М.: Эксмо, 2003. —294 с.
19. Федотова В .Г. Свободный выбор и принуждение к свободе // Социальные реформы в России: история, современное состояние и перспективы. — СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995.
— С. 15—28.
20. Федотова В.Г. Глобальный мир и модернизация // Философские науки. — 2000. — № 1.
— С.5—36.
21. Четвернин В.А. Демократическое консти -туционное государство: введение в теорию. — М.: Ин-т гос-ва и права РАН, 1993. — 141 с.
22. Четвернин В.А. Понятия права и государства : введение в курс теории права и государст -ва. — М.: Дело, 1997. — 120 с.
