CC BY
49
ДИСКУССИЯ О ЗНАЧЕНИИ «DEATH STUDIES» В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ
243
DOI: 10.18522/2500-3224-2016-4-243-245
Замечания о значении «death studies» в современной науке
А.Д. Соколова
«Death studies» как область исследований - сформировалась или нет? Чем отличается ситуация в отечественной науке от ситуации за рубежом?
На мой взгляд, ситуация в отечественной науке и мировой в этом отношении отличается коренным образом. В «западной» науке «death studies» -это сложившаяся и хорошо разработанная область знания, которая вполне осознает свою самостоятельность и границы. Это профессиональное сообщество со своими журналами и профессиональныи ассоциациями, международными и национальными. В качестве примера назову «The Association for the Study of Death and Society» (ASDS) и издаваемый ею журнал «Mortality», хотя они не являются единственными в этой области.
В нашей стране ситуация принципиально иная. В течение долгих советских лет исследований проблем, связанных со смертью, было крайне мало, поскольку тема смерти и умирания выпадала из советского дискурса и в целом была табуи-рована. Ситуация начала постепенно меняться с конца 1970-х годов. В 1990 году в Институте славяноведения РАН выходит сборник под редакцией Вяч.Вс. Иванова и Л.Г Невской «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд», который был, наверное, первой попыткой обобщить результаты исследований в области похоронного обряда, проведеных археологами, этнографами, фольклористами в предшествующие годы [Исследования... 1990].
К сожалению, до последнего времени российские исследования, связанные со смертью, были практически полностью ограничены изучением традиционной похоронно-поминальной обрядности, оставляя в стороне огромные кластеры исследовательских вопросов, связанных с новыми обрядовыми формами, структурой похоронной инфраструктуры, социологией и экономикой похорон, а также более широкий контекст вопросов о смерти, умирании, и технологическом бессмертии, которые ставит перед нами современный мир. Я надеюсь, что работа нашего журнала «Археология русской смерти» (http://deathanddying.ru) поможет нашим исследователям преодолеть этот исторический разрыв с мировой наукой и значительно расширить горизонт исследований, а также сформировать полноценное исследовательское сообщество.
Соколова Анна Дмитриевна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 119991, г. Москва, Ленинский проспект, 32 А, [email protected].
Sokolova Anna D., Candidate of Science (History), Researcher in the Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Science, 32 A, Leninsky Prospekt, Moscow, 1 19991, Russia, [email protected].
244
НОВОЕ ПРОШЛОЕ • THE NEW PAST • №4 201 6
Какие направления «death studies» недостаточно разработаны? Наиболее перспективны? Какие интересные работы по теме Вы могли бы назвать?
Важен ли личный опыт переживания смерти среди исследователей, занимающихся death studies? Какие есть проблемы, связанные с вхождением в поле? Этический кодекс?
Я думаю, что это очень сильно зависит от исследователя и от ситуации. Для кого-то личный опыт может оказаться плодотворным, раскрыть предмет исследования с неожиданной стороны, для других - наоборот сбить фокус и сместить рефлексию в сторону не научного спиритуализма. Зависит от ситуации.
Этические проблемы, также как и проблемы, связанные со вхождением в поле, есть в любой исследовательской области, и столкновение с ними - это тот вызов, который дает исследователю дополнительный импульс, делает работу приключением. Мне кажется, что, как и в любой полевой работе, нужно пытаться «войти в поле» с самых разных сторон, благо тема смерти и умирания дает для этого огромные возможности. Что касается этики - я не уверена, что необходим какой-то отдельный формальный этический кодекс, но общие положения антропологического кодекса, такие как открытость своего статуса как исследователя, защита персональных данных информантов и др., должны соблюдаться.
Избегает ли наше общество проблематики смерти, дистанцируется ли от нее, как это утверждается во многих исследованиях? Есть табуированность смерти как проблема?
Я думаю, что проблема табуированности смерти и умирания в большей степени касается советского дискурса, чем современного. В советской системе ценностей допустимой была только героическая смерть. Именно с ней мы постоянно встречаемся в советском массовом искусстве - Павлик Морозов, Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Николай Гастелло, 26 бакинских комиссаров, герои-панфиловцы и т. д. Конечно, Великая Отечественная война дала огромное число примеров по-настоящему героической смерти, и это, безусловно, должно было найти отражение в культуре. Примечательно то, что разговор об обычной, рядовой смерти или умирании оказался практически невозможен. Умирание, а тем более умирание медленное, болезненное, травматичное, с трудом вписывается в картину наступающей эры социализма. Поэтому разговор о нем невозможен, также как невозможно присутствие искалеченных инвалидов войны на улицах советских послевоенных городов. Инвалиды должны быть переселены на отдаленный Валаам, а весь мортальный дискурс оказался выдавлен на периферию советской культуры, в области, которые сами находились на гране умирания под постоянной опасностью репрессий. Например, все творчество Андрея Платонова - это постоянная рефлексия об умирании и о выживании в условиях, непригодных для жизни. Но Платонов, конечно, бесконечно далек от доминирующего дискурса.
ДИСКУССИЯ О ЗНАЧЕНИИ «DEATH STUDIES» В СОВРЕМЕННОй НАУКЕ
245
Такое вытеснение во многом стало причиной неразработанности вопросов, связанных со смертью и умиранием в советской гуманитарной науке, о котором я говорила выше. Сейчас, как мне кажется, ситуация меняется. Мы постепенно учимся говорить о смерти и умирании в публичном пространстве, и это меняет не только наше общество и его отношение к умиранию, паллиативной медицине, но и открывает новые возможности для исследователей смерти, делает научное сообщество более открытым к этим вопросам.
Не вызывает сомнения, что представления о смерти и посмертном существовании различаются у представителей разных конфессий и мировоззрений. А можно ли выявить различия для людей разного пола, возраста, образования, социального положения и т. д.?
Конечно можно. Очень многое зависит от образования и образа жизни человека, и здесь работают те же закономерности, что и в других областях духовной жизни -пожилые люди, женщины, а также люди с низким уровнем образования более консервативны в своих представлениях; кроме того, эти группы имеют, как правило, более оформленные представления, связанные со смертью. Однако мне не кажется, что этот факт имеет большое значение в тех трансформациях мортального дискурса, который происходит вокруг нас.
Как развитие массмедиа и интернета влияет на наше представление о смерти?
Безусловно, новые информационные технологии оказывают определенное влияние на наши представления о смерти. С одной стороны, через эти каналы распространяется естественно-научное знание, относящееся к секулярному дискурсу, а с другой - различные не традиционные для нашей культуры мистические и религиозные представления о смерти и посмертному существованию. Оба эти канала влияют на традиционные представления о смерти, приводя к тем причудливым трансформациям, свидетелями которых мы являемся.
Как могут измениться наша жизнь и смерть с развитием технологий и медицины?
Безусловно, основные философские, экзистенциальные и этические вопросы, которые возникают перед нами в этой связи, - это вопрос о том, насколько долго можно искусственно продлевать жизни и что такое смерть. В этой связи актуальными становятся идеи иммортализма, имеющие долгую историю в нашей культуре, вновь возвращающие нас к идейному наследию Николая Федорова и русских биокосмистов.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд / отв. редакторы Вяч.Вс. Иванов, Л.Г. Невская. М.: Наука, 1990. 256 с.
REFERENCES
Issledovanija v oblasti balto-slavjanskoj duhovnoj kul'tury. Pogrebal'nyj obrjad. Otv. Redaktory Vjach.Vs. Ivanov, L.G. Nevskaja [Research in Balto-Slavic spiritual culture. The funeral rite. Ed. Vjach.Vs. Ivanov, L.G. Nevskaja]. M.: Nauka Publ., 1990. 256 p. (in Russian).
