CC BY
51
БИБЛИОСФЕРА, 2015, № 1, с. 10-14
Методология НИР
УДК 001.6:01:3 ББК 87.255.14+78.5+6/8
ЗАКОНЫ НАУК ДОКУМЕНТО-КОММУНИКАЦИОННОЙ СФЕРЫ: КОРРЕЛЯЦИЯ С НАУКОВЕДЧЕСКИМ ЗНАНИЕМ
© Е. И. Полтавская, 2015
Научная музыкальная библиотека им. С. И. Танеева Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского 125009, г. Москва, ул. Большая Никитская, 11
Первая из трех статей, посвященных зависимостям наук документо-коммуникационной сферы, претендующих на роль законов. В соответствии с науковедческими критериями, предъявляемыми к научному закону, рассматриваются законы библиографоведения.
Ключевые слова: научный закон, социально-гуманитарные науки, науки документо-коммуникационной сферы, библиографоведение, сущность, смысл существования системы.
This is the first of three articles, devoted to regularities of the documentary-communication sphere sciences, claiming to be the laws. The paper discusses the laws of bibliography science in accordance with the science of science criteria imposed to a scientific law.
Keywords: scientific law, social-humanitarian science, documentary-communication sphere sciences, bibliography science, essence, system raison.
Существует представление, что признак развитой науки - наличие у нее законов. Не все ученые разделяют это мнение в отношении социальных и гуманитарных наук, которые долгое время считались исключительно описательными [1, с. 44-129].
Попытка разграничить науки о природе (естественные - номотетические) и науки о культуре (духе, человеке, обществе - идиографические) датируется началом XX в. В. Дильтей, а затем В. Вин-дельбанд и Г. Риккерт декларировали, что естественные и социально-гуманитарные науки, а также философия соответствуют разным типам рациональности. По сравнению с естественными науками (для которых характерны суждения о фактах, природных зависимостях, законах) гуманитарным наукам приписывалась теоретическая рыхлость, отсутствие точного понятийного аппарата, преобладание нормативных суждений.
Считалось, что естественные науки (науки закона) при познании действительности ищут общие естественные закономерности, выражая их в законах, а гуманитарные (науки события) фиксируют однократное содержание происходящего1. Идеа-
1 Такое деление, по В. Виндельбанду и Г. Риккерту, основано не на специфике предметного содержания науки, а на методе как техническом способе познания: номотети-ческом (от греч. «nomos» - закон), законоустанавливающем и обобщающем, выявляющем «неизменную форму» реаль-
лом науки было естественнонаучное знание, которое представлялось стройной системой теорий; законов, выведенных дедуктивным методом; аксиом и логических следствий. Эталону естественных наук стало соответствовать и социальное знание, в котором культивировались эмпирические наблюдения, количественные математические методы, а ценностные проблемы, напротив, игнорировались.
Однако при построении абстрактных конструктов в гуманитарных науках возникли трудности. Своеобразие гуманитарного познания состоит в том, что человек изучается неотъемлемо от его целей, воли, культуры, исторических условий. В связи с чем пришло понимание, что рациональность науки проявляется по-разному в различных отраслях знания.
По представлениям современных философов-науковедов, различие социально-гуманитарных и естественных наук заключается в системе оперируемых категорий и в частных методах исследования. Общие научные методы всех наук признаются сходными: формулируют законы те науки (естественные и социальные), которые «описывают или оценивают исследуемые явления в системе срав-нителъных категорий. Не формулируют законов науки (гуманитарные и естественные), описываю-
ного события - для наук о природе, и идиографическом (индивидуализирующе-ценностном), то есть описывающем особенное, уникальное - для наук о культуре [2, с. 106].
щие и оценивающие изучаемые объекты в системе абсолютных категорий» [3, с. 78]. Поскольку относительные и абсолютные категории редко встречаются в чистом виде, граница между законоуста-навливающими науками и неустанавливающими условна.
Появление новых методов в социально-гуманитарном знании и в естественных науках показало, что у тех и других наук сходная стратегия исследования: они строят гипотезы, системы доказательств, применяют приемы моделирования, реконструкции, выявления причинных связей, ищут закономерности и зависимости, интерпретируют полученные результаты, формулируют законы.
В современном знании понятие «закон» многозначно. «Закон - это
1) необходимая связь (взаимосвязь, отношение) между событиями, явлениями, а также между внутренними состояниями объектов, определяющая их устойчивость, выживание, развитие, стагнацию или разрушение;
2) утверждения, претендующие на отображение указанных связей и... входящие в состав научных теорий;
3) аксиомы и теоремы теорий, предметом рассмотрения которых являются объекты, смысл и значение которых задается и эксплицируется самими этими теориями;
4) некоторые, вырабатываемые и определенным образом поддерживаемые человеческим сообществом и его институтами требования и нормативные предписания, которые должны выполнять физические, юридические лица и иные субъекты морали и права» [4, с. 34-35].
Из указанных значений законами науки именуют утверждения в смысле (2), которые отображают необходимые связи между предметами с помощью естественного и искусственного языков. Поскольку научный закон отражает свойства и отношения, определяемые структурой и функционированием исследуемого предмета (вещи, явления, процесса), который является не единичным эмпирическим объектом, а интеллектуальным конструктом, закон относится к классу этих объектов.
Возьмем за основу дальнейших рассуждений утверждение В. П. Каширина: «Научный закон -это идеализированная модель объективного закона, отражающая существенные инвариантные связи между явлениями и выраженная отношением понятий и категорий данной науки» [5, с. 122].
Научный закон, утверждая о связи событий и необходимости их следования, объясняет почему происходит явление. Доказано, что увеличение наблюдений, согласующихся с эмпирической зависимостью, не переводит гипотетическое предположение в закон. Признак необходимости в зависимости возможно выявить, лишь оперируя конст-
руктами теоретической схемы, которая была построена как идеализированная модель исследуемой реальности, обобщающая сходные явления на абстрактном уровне.
Научные законы принято различать по способу, каким были выявлены устойчивые и регулярные взаимосвязи между явлениями. Эмпирические законы сформулированы на основе обобщения наблюдаемых явлений, опытных фактов и описывают сам «факт существования познаваемого объекта, его наблюдаемых свойств и связей с другими объектами, определение интенсивности выявленных свойств, их видимой динамики» [6, с. 240-241]. Предмет изучения при эмпирическом исследовании - наблюдаемые явления и их соотношения (корреляции); важнейшие методы — описание, наблюдение, измерение, эксперимент. Эмпирическое исследование путем прямого сопоставления фактов «должно обеспечивать связь концептуально-понятийного аппарата науки с реальностью, данной в непосредственном наблюдении» [6, с. 240-241].
В результате теоретического осмысления вскрываются глубинные основания явлений, выявляется сущность объекта «как совокупности присущих ему законов... основная задача теоретического исследования - о б ъ я с н е н и е явлений» [6, с. 240-241]. Законы, выявленные в теоретических исследованиях, относят к теоретическим. Объект исследования «воссоздают» с помощью интеллектуальных конструктов (чьи основные элементы и связи формируют представление об объекте -предмет исследования); общих понятий; мысленного эксперимента, идеализации, абстрагирования, формализации и других методов манипулирования абстрактными и теоретическими объектами.
Итог теоретических исследований, уточняют Я. С. Яскевич и В. К. Лукашевич, - создание нового и конкретизация уже известного понятийного аппарата, способного «без обращения к эмпирии... генерировать новое знание» [6, с. 241]; формулирование законов, принципов, создание развитой теории. Достоверность теоретических законов определяется соблюдением принципов соответствия и непротиворечивости (любая новая теория должна находиться в преемственной связи со старыми хорошо проверенными теориями и не противоречить им).
Эмпирические и теоретические законы важны по-своему: теоретический закон позволят постичь сущность явления по содержанию идеальных моделей, эмпирический - обнаружить факт реального проявления закономерности. Эмпирические законы могут не уступать теоретическим по своей значимости для конкретной науки. Вместе с тем существует точка зрения, отрицающая дихотомию законов на эмпирические и теоретические (по некоторым представлениям мысленные модели, схемы
могут использоваться и при выявлении эмпирических законов).
В документо-коммуникационных науках, отмечает Ю. Н. Столяров, «на роль законов претендует свыше десятка постулатов различного уровня обобщения» [7, с. 15], но не каждое утверждение действительно является научным законом.
Формулирование законов - непростая задача для библиотековедения, библиографоведения, книговедения и других наук, связанных с документом и его коммуникацией. Необходимо переосмыслить и систематизировать накопленное знание о зависимостях, замеченных в области наук документо-коммуникационной сферы. Проблема открытия научных законов, вопросы исследования закономерностей, зависимостей, тенденций в области наук документо-коммуникационной сферы затрагивались в профессиональной печати неоднократно [7-13].
Инициируя интенсивное изучение детерминизма и деонтологии в области документо-ком-муникационного знания, А. В. Соколов установил: в этих науках наличествуют три типа зависимостей (законы, тенденции и заповеди-нормы), каждая из которых может быть межотраслевой, отраслевой, внутриотраслевой [9, с. 24-28]. Таким образом, А. В. Соколов систематизировал зависимости по предметной области наук документо-коммуника-ционной сферы, степени общности и типам зависимостей. В соответствии с предложенной систематизацией рассмотрим некоторые суждения, которые в документо-коммуникационных науках называют законами.
По классификации А. В. Соколова, к заповедям-нормам относятся принципы, рекомендации по лучшей организации библиотечного дела Ш. Р. Ранга-натана: «каждому читателю - его книгу; каждой книге - ее читателя» и др.). Исключение составляет, как уточняет А. В. Соколов, пятый закон Ранганатана «библиотека - растущий организм» [Цит. по: 9, с. 11-13]. Тезис фиксирует эмпирический факт (увеличение фонда любой библиотеки с течением времени) и потому является формулировкой эмпирического закона.
К заповедям-нормам библиотековедения, которые рассматривает Ю. Н. Столяров, относятся: идеологические лозунги и обобщения И. А. Месе-няшина («планомерное развитие советских библиотек; рекомендательность и др.»); А. Казанджиева («процесс преобразования в библиотеках невозможен без сбалансирования интересов общества, отдельной личности и наличия равновесия между личностными и организационно-структурными изменениями») [Цит. по: 7, с. 16]. Заповеди-нормы не объясняют явление, поэтому науковеды не относят их к законам.
Научный закон универсален и имеет определенную форму: «Для всякого объекта верно, что
если этот объект имеет свойство А, то он имеет также свойство В» [3, с. 95]. Считается, что научный закон действует всегда без каких-либо исторических ограничений и представляет собой в рамках определенной теории обобщение, неоднократно подтверждаемое на практике.
Между законами и сущностными функциями существует взаимосвязь, которую отмечают философы и ученые. Как заключает Ю. Н. Столяров, «раз существует некое явление, значит (по закону диалектической связи между явлением и сущностью), имеет место и сущность этого явления, и задача состоит в том, чтобы ее обнаружить» [7, с. 16-17].
Применительно к документо-коммуникацион-ным наукам, считает А. В. Соколов, «сущностные функции представляют собой объективные законы-зависимости, управляющие деятельностью социального института, их нельзя отменить или заменить новыми. Главная задача библиотековедения и библиографической науки - открытие этих законов»
[9, с. 15].
Разделяя представление о взаимосвязи сущностных функций объекта и законах его существования, нельзя согласиться с выводом А. В. Соколова о сущностных функциях социальных институтов до-кументо-коммуникационной сферы: сущностными он называет сразу три социальные функции - просветительную, ценностно-ориентационную и мемориальную.
Напомним, что согласно системному подходу сущностная функция у системы может быть только одна, обусловленная ее структурой, а структура всех документо-коммуникационных социальных институтов изоморфна. Следовательно, сущностная функция всех документо-коммуникационных социальных институтов обусловлена структурой социального института, сущность которого выражает схема: производитель - потребитель [13]. Отношение производитель - потребитель есть взаимосвязь двух субъектов, следовательно, между ними возникает социальная связь. Поэтому единственной сущностной функцией всех документо-коммуника-ционных социальных институтов является социальная, способная проявляться в различных условиях как просветительная, ценностно-ориентацион-ная, мемориальная (последняя трактуется как отложенное во времени предоставление документа пользователю). Заметим, что поисковая функция, которую А. В. Соколов считает сущностной для библиографии [9, с. 25-26], также должна считаться проявлением социальной функции, так как поиск информации способствует просвещению потребителя библиографической продукции. Социальная функция выражает суть деятельности социальных документо-коммуникационных институтов, именно она формируется как реальная зависимость от их
структуры и проявляется в качестве объективной закономерности.
В соответствии с представлениями о сущностной функции социального института, закон библио-графоведения, сформулированный А. В. Соколовым на основе концепции О. П. Коршунова («всякая библиографическая информация по сути выполняет в системе документальных коммуникаций поисковую, коммуникативную, оценочную общественные функции» [9, с. 23]), требует уточнения: всякая библиографическая информация по сути выполняет в системе документивных коммуникаций социальную функцию, которая конкретизируется как поисковая, коммуникативная, оценочная.
Закон двойственности предмета докумен-т(альн)о-коммуникационных наук, сформулированный А. В. Соколовым на основе закона библиографии (А. И. Барсук, О. П. Коршунов) [9, с. 22], фиксирует факт изучения документо-коммуника-ционными науками документа и его коммуникации и на этом основании может считаться эмпирическим.
Отметим, что эмпирический закон двойственности предмета документо-коммуникационных наук получил теоретическую расшифровку с помощью схем понятий (производных от понятия «социальный институт») в том смысле, что в до-кументо-коммуникационные науки объединены две группы наук. Одна (смежные науки) изучает до-кументивную коммуникацию, или документивную систему, представленную в виде процесса. Например, речь может идти о библиотеке — социальном институте, в котором документ - лишь один из ее элементов (библиотековедение, библиографоведе-ние, книговедение и др.). Другая группа наук изучает документ (документология, документоведение и документалистика). Таким образом, этот закон фиксирует факт не «двойного предмета» изучения каждой из документо-коммуникационных наук, а то, что в эту группу объединились науки, изучающие либо документ, либо коммуникацию документа. Документо-коммуникационные науки и информатика составляют сферу документо-коммуникацион-ных наук [14].
Рассмотрим некоторые законы библиографове-дения в контексте представлений философов-науковедов. Поскольку библиографические сведения представляют собой упорядоченные взаимосвязанные системы, значит, полагает В. А. Фокеев, существуют и библиографические закономерности: эмпирическому знанию, каким является библиография, должны соответствовать эмпирические законы, «выражающие устойчивую повторяемость связей между различными характеристиками исследуемого явления» [11, с. 38]. Результатом библиографии служат библиографические модели - библиограммы, выражающие на библиографическом языке объек-
тивные закономерности: «устойчивые, повторяющиеся существенные отношения в системе библиографических коммуникаций» [11, с. 39]. Следовательно, интерпретация библиограмм на естественном или искусственном языке (не только математическом, но и языке схем) поможет сформулировать законы библиографоведения - науки, осмысляющей практический опыт библиографии.
О. П. Коршунов, размышляя, что есть библиография, назвал ее исходным пунктом «простейшее единичное отношение Д - П (документ - потребитель информации)» [15, с. 194]. Анализируя указанное отношение, ученый сделал два вывода: о необходимом информационном соответствии между документами и потребителями, а также о противоречиях между документами и потребителями в виде информационных барьеров [15, с. 185-186]. На основании характера соотношения Д - П библиографоведами предложен ряд библиографических законов: межотраслевые, общие отраслевые и частные [16, с. 191-194].
Первый межотраслевой закон, выдвинутый биб-лиографоведами, гласит: «сущность (смысл существования) системы документальных коммуникаций заключается в установлении соответствий между документами и потребителями посредством преодоления информационных барьеров» [16, с. 192].
Трактовки понятий «смысл существования» и «сущность», принятые в философии науки, не позволяют согласиться с формулировкой первого межотраслевого закона. Первое возражение связано с пониманием «сущности». Не отрицая объективной зависимости (соответствия между востребованными документами и их потребителями), обратим внимание, что сущность системы определяется ее структурой (когда систему рассматривают автономно, как целое)2. Сущность системы докумен-тивных коммуникаций выражает схема: производитель документа - потребитель. Напомним, что производитель документа (коллективный, или первый, субъект) в общественной сфере представляет собой социальную систему - организацию (учреждение), суть которой в свою очередь расшифровывает схема: персонал - средства производства -документ. Таким образом, сущностью системы документивных коммуникаций не могут быть произвольно вычлененные из нее два элемента: потребитель (второй субъект) и документ. Коммуникация - это социальный процесс, осуществляемый между субъектами (в нашем случае это производитель документа и его потребитель) [13, с. 21].
Второе возражение связано с понятием «смысл существования системы», которое не равноценно
2 «Сущность - это внутреннее содержание предмета, выражающееся в устойчивом единстве всех многообразных и противоречивых форм его бытия [17, с. 682].
(не синонимично) сущности системы, а значит, не может его расшифровывать. Поясним: смысл существования системы кроется в необходимости взаимодействия одной системы с другой для формирования нового целого (на новом уровне системности). Понятие «смысл существования системы» нужен, чтобы осознать связь данной (первой) системы с некой внешней по отношению к ней (второй) системой. «Смысл - внеположенная сущность феномена, оправдывающая его существование, связывая его с более широким пластом реальности» [18, с. 576].
Образование связи некой целостности (система 1) - путем коммуникации своего продукта -с неким конкретным объектом вне ее (система 2) вполне укладывается в философское представление о смысле существования системы; смысл невозможно определить, если систему рассматривать изолированно от других систем.
Итак, смысл существования системы - это процесс коммуникации своего продукта внеполо-женной сущности, то есть другой системе. Продукт может быть как материальным (например, документ), так и идеальным (знания, любовь, творческие идеи).
Представляется, что более корректный вариант формулировки первого закона таков: каждая система документивных коммуникаций, способствующая установлению соответствия между запросом потребителя и производством документа, позволяет преодолеть определенный информационный барьер. Этот межотраслевой закон, предложенный библиографоведами, является эмпирическим, потому что устанавливает факт преодоления информационного барьера при релевантном обслуживании потребителя.
В. А. Фокеев, характеризуя связь документ -потребитель как основной библиографический закон О. П. Коршунова, назвал элементы документ и потребитель «движущими силами развития и возникновения... посредника - библиографической информации» [11, с. 52]. С одной стороны, потребность пользователя в документе стимулирует возникновение библиографии, с другой - библиография ускоряет информированность потребителя о документе. Последнее суждение может быть пояснено схемой документ - библиография - потребитель, которая фиксирует реальный факт (посредническую роль библиографии) и объективную зависимость между этими тремя элементами, следовательно, является отраслевым законом библио-графоведения - одним из проявлений, по В. А. Фо-кееву, основного библиографического закона.
Итак, законы библиографоведения относятся к эмпирическим законам. Другие законы наук документо-коммуникационной сферы рассмотрим в следующих статьях.
Литература
1. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. -М. : Республика, 1998 - 410 с.
2. Давыдов Ю. Н. Номотетический метод // Новая философская энциклопедия : в 4 т. - М., 2010. - Т. 3. -С. 106-107.
3. Ивин А. А. Современная философия науки. - М. : Высш. шк., 2005. - 592 с.
4. Сидоренко Е. А. Закон // Новая философская энциклопедия : в 4 т. - М., 2010. - Т. 2. - С. 34-36.
5. Каширин В. П. Теория научного исследования. -Красноярск : Краснояр. гос. аграр ун-т, 2007. - 184 с.
6. Яскевич Я. С., Лукашевич В. К. Философия и методология науки. - Минск : БГЭУ, 2009. - 475 с.
7. Столяров Ю. Н. О закономерностях функционирования документо-коммуникационной системы (отклик на статью А. В. Соколова) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. -2009. - № 2. - С. 15-22.
8. Столяров Ю. Н. Закон документного оснащения социальных коммуникаций // Библиотековедение. -2002. - № 6. - C. 22-30.
9. Соколов А. В. Детерминизм и деонтология в Документной коммуникационной системе // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2008. - № 4. - С. 6-34.
10. Соколов А. В. Законы, закономерности, заповеди в до-кументологии (завершение дискуссии) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2010. - № 3. - С. 20-24.
11. Фокеев В. А. Природа библиографического знания. -М. : РГБ, 1995. - 352 с.
12. Берестова Т. Ф. О законах и закономерностях в информационной и документально-коммуникационной сфере // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2009. - № 1. - С. 15-19.
13. Полтавская Е. И. О конструктивизме, системах и законах библиотековедения (частный взгляд на общие проблемы) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2010. - № 2. -С. 19-25.
14. Полтавская Е. И. Науки документо-коммуникацион-ной сферы в системе социально-гуманитарного научного знания // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2014. - № 1. -С. 9-13.
15. Коршунов О. П. Моя концепция библиографии (до-кументографическая ли она?) // Российское библио-графоведение: итоги. - М., 2006. - С. 179-198.
16. Коршунов О. П., Леликова Н. К., Лиховид Т. Ф. Библиография : учебник. - СПб. : Профессия, 2014. -288 с.
17. Сущность и явление // Новая философская энциклопедия : в 4 т. - М., 2010. - Т. 3. - С. 682.
18. Шрейдер Ю. Смысл // Новая философская энциклопедия : в 4 т. - М., 2010. - Т. 3. - С. 576-577.
Материал поступил в редакцию 06.08.2014 г.
Сведения об авторе: Полтавская Елена Игоревна -кандидат педагогических наук, заведующий отделом хранения, тел.: (495) 629-14-75, e-mail: [email protected]
