CC BY
52
БИБЛИОСФЕРА, 2015, № 3, с. 8-12
Методология НИР
УДК 002:001.6 ББК 78.00+78.01
ЗАКОНЫ НАУК ДОКУМЕНТО-КОММУНИКАЦИОННОЙ СФЕРЫ: КОРРЕЛЯЦИЯ С НАУКОВЕДЧЕСКИМ ЗНАНИЕМ (ЧАСТЬ 3)
© Е. И. Полтавская, 2015
Научная музыкальная библиотека им. С. И. Танеева Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского 125009, г. Москва, ул. Большая Никитская, 11
В третьей статье, в соответствии с философскими представлениями о научном законе, рассмотрены законы библиопсихологии, законы развития информационного пространства и теоретические законы до-кументивной коммуникологии, объединяющей смежные документо-коммуникационные науки (библиотековедение, библиографоведение, книговедение, архивоведение, музееведение).
Ключевые слова: научный закон, эмпирический и теоретический законы, науки документо-коммуника-ционной сферы, документо-коммуникационные науки, понятие, схема, организация (учреждение), социальный институт.
In accordance with philosophical concepts of a scientific law the third article discusses the laws of bibliopsy-chology, laws of the information space development and theoretical ones of documentative communicology, which unites allied documentary-communication sciences (library science, bibliography science, bibliology, archival science, museology).
Keywords: scientific law, empirical and theoretical law, sciences of documentary-communication sphere, documentary-communication sciences, notion, scheme, organization (institution), social institution.
Особое место среди законов документо-ком-муникационных наук занимают законы библиопсихологии. Влияние слова (и любой знаковой продукции) на человека и общество, считал Н. А. Рубакин, должна изучать специальная дисциплина - библиологическая психология, поэтому естествен интерес к теории Н. А. Рубакина книговедов и библиотековедов, исследующих проблемы чтения.
Библиопсихологическая теория Н. А. Рубакина опиралась на работы философов, психологов, нейрофизиологов, среди которых были В. Гумбольдт, А. Потебня, Р. Семон, И. Тэн. Их законы и основные понятия (энграмма, или запись, след; экфория, или вынесение энграмм из латентного состояния в сознание; мнема, или совокупный поток энграмм-записей и экфорий, который способен накапливаться) легли в основу собственных суждений уче-1
ного и писателя .
1 Закон мнемы Р. Семона (в разъяснении Н. А. Рубакина): «...реальность поставляет организму оригинальные, или первоначальные энграммы, которые в своей совокупности и образуют мнему. <...> В процессе экфорирования ... обнаруживается ассоциация энграмм». Закон экфории: «восприятие структуры личности, влияющей на восприятие и оценку текста, зависит от вхождения индивида в ту или иную экологическую и этологическую (наследственную),
По теории Н. А. Рубакина, понимание текста зависит от предыдущего опыта коммуниканта, от его культурной, этнической среды, наследственности, временного и эмоционального «моментов», а знак, текст лишь пробуждают восприятие: «слово, фраза, книга суть не передатчики, а возбудители психических переживаний в каждой индивидуальной мнеме» [1, с. 108]. При этом книга сравнивается
или этническую, среду». Закон В. Гумбольдта - А. По-тебни: «человеческая речь, как и все элементы ее, вплоть до отдельного слова и даже звука или буквы, суть орудия только возбуждения психических переживаний, в соответствии с особенностями той мнемы, в какой они возбуждаются, а не орудия передачи этих переживаний». Закон И. Тэна (закон накопления энграмм): «энграммы, непрерывно притекающие в мнему и обусловливающие собой качественную и количественную сторону экфорий, всегда находятся в функциональной зависимости, во-первых, с расой, во-вторых, с окружающей средой и, в-третьих, с моментом». Закон консонанса и диссонанса эмоций: «печатное, рукописное и устное слово понимаются положительно или отрицательно в зависимости от того, какие эмоции преобладают в читателе или слушателе. Положительные (обоюдно-притягательные) эмоции приводят к оптимуму и к максимуму обоюдного понимания, тогда как отрицательные (отталкивательные) к минимуму и к пессимуму его». Закон Э. Геннекена: «литературное произведение действует только на тех, чьим выражением оно служит» [1, с. 96, 98, 107, 114, 142, 279; 2, с. 15-16].
с реактивом, снарядом: текст инициирует те или иные изменения в индивидуальной мнеме в зависимости от ее морфологического строения, физиологического и психического состояния читателя, его культуры, этнической принадлежности и др. Следовательно, заключает Н. А. Рубакин: «каждый читатель в процессе чтения строит собственную проекцию читаемой книги, в зависимости от качественной и количественной стороны своей мнемы, и эту свою проекцию принимает за качества самой книги и называет ее содержанием читаемого произведения» [1, с. 106]. Отсюда делается вывод, что одно и то же слово действует по-разному на людей потому, что у них несходные мнемы.
Однако далее утверждается, что «слово, которое мы читаем или слышим, не имеет никакого содержания, кроме того, которое мы в него вкладываем в процессе чтения или слушания» [1, с. 106].
С таким утверждением трудно согласиться полностью: нельзя забывать, что конструирование мира, создание его проекций происходит лишь при совместном общении, в социальных практиках (влияние индивидуального и социального на речь, слово подчеркивал В. Гумбольдт), а не только индивидуально. Поэтому неизбежна корректировка индивидуальных мнений и совместное их уточнение. Главное, у каждого предмета (вещи, явления, процесса) есть сущность, которая остается неизменной при любом изменении, пока предмет остается самим собой. Поэтому инвариантное представление о предмете надо отличать от субъективного о нем представления, которое возникает у разных, воспринимающих его, людей. Представление о сущности предмета дает схема понятия; а субъективные наслоения вместе с сущностным ядром понятия составляют концепт. Подчеркнем: действительно, у каждого индивида возникают свои эмоции от слова, но в понятие предмета (тем более в научное понятие) эмоции не входят, понятие неперсонально, оно логически выражает связи элементов в предмете. Эмоциональное восприятие предмета включает его концепт; именно концепт есть субъективное схватывание содержания предмета [3, с. 306-307].
Законы библиопсихологии - это результат конструктивистского подхода к пониманию процесса восприятия текста (коммуниката) читателем (коммуникантом): знание понимается как интерпретация. При этом сам Н. А. Рубакин не употреблял термин «конструктивизм», который получил распространение в психологии лишь в 1950-е гг., но мыслил в рамках этого научного подхода. Психолог и методолог деятельностного подхода А. А. Леонтьев, говоря об идеях Н. А. Рубакина, подчеркивал, что тот «предвосхитил теорию массовой коммуникации», его работа представляет «исторический интерес» и по проблематике психологии чтения
может служить «своего рода путеводителем» [4, с. 12-13].
Законы Н. А. Рубакина следует отнести к эмпирическим законам: предметом исследования служат переживания, эмоции; для обоснования зависимостей используются обильный экспериментальный материал, схемы, таблицы; строится новый понятийный аппарат; сформулированные законы являются частью его теории, рассматривающей чтение как психический процесс и объясняющей определенные изменения в психике читателя: формулировки законов утверждают некоторые факты реальности.
Опираясь на базовые философские законы, информационный и системный подходы, Т. Ф. Берестова сформулировала законы развития информационного пространства в целом. При рассмотрении генезиса информационного процесса в социуме была выявлена зависимость информационных барьеров и «новых видов информации, социальных институтов и технологий» друг от друга и сформулированы законы: 1) «при преодолении информационных барьеров (препятствий) возникновение новых видов информации, социальных институтов и технологий неизбежно»; 2) «каждый новый вид информации наследует функции предшествующего вида и обладает собственной сущностной функцией»; 3) «метаморфизм информационных явлений проявляется на всех уровнях информационного пространства, и это обусловлено их единым общим генетическим основанием - первичной информацией и ее свойствами» [5, с. 6; 6, с. 15-19; 7, с. 32-47].
Предложенные Т. Ф. Берестовой законы относятся к межотраслевым научным законам, которые справедливы для всех наук документо-коммуника-ционной сферы. Они сформулированы на основе логического осмысления свойств информационных явлений, но без построения явных теоретических конструктов, которые принято считать критерием теоретического закона в точных науках. Поэтому с точки зрения естествознания научные законы развития информационного пространства должны бы относиться к эмпирическим.
Однако в гуманитарных науках теоретические конструкты имеют свою специфику, они как бы «сплавлены» (по образному выражению В. С. Сте-пина) с объясняемыми фактами, при этом факты выстроены в определенной логике (например, нарративные схемы). Зачастую теоретические конструкты в гуманитарных науках неправомерно отождествляют с эмпирическим описанием, игнорируя то «обстоятельство, что один и тот же набор фактов и один и тот же фрагмент истории может быть представлен в различных реконструкциях» [8, с. 41].
«Срединное», «переходное» положение социально-гуманитарных наук в общенаучном знании
(между естественными науками, где оперируют мысленными конструктами различной степени абстрактности, и гуманитарными науками) позволяет квалифицировать законы информационного пространства, предложенные Т. Ф. Берестовой, и третий закон документологии Ю. Н. Столярова (см. статью 2) как теоретические, характерные для гуманитарных наук. Также необходимо отметить, что авторы этих законов оперируют интеллектуальным конструктом информация, а реальные предметы, соответствующие термину «информация», как известно, не найдены.
Возможно ли сформулировать в науках доку-менто-коммуникационной сферы теоретические законы, типичные для естествознания? Напомним, что в естественных науках теории и гипотезы представляют собой взаимосогласованные конструкты -фундаментальную теоретическую схему (термин В. С. Степина), законы взаимосвязи в которой можно представить в виде формул.
Формулирование теоретических законов, подобных законам естествознания, оказывается возможным в смежных документо-коммуникацион-ных науках (библиотековедение, библиографове-дение, книговедение, архивоведение, музееведение) вследствие составленных схем понятий, означающих объекты перечисленных наук. Так, при конкретизации понятия «библиотека» выявлены понятия: «библиотека - организация (учреждение)» и «библиотека - социальный институт»; составлены их схемы, выражающие их сущность. Интерпретация данных понятий как систем, выяснение соотношения между ними позволяют осознать фундаментальную теоретическую схему, отражающую структуру реальных социальных объединений, понять закономерности существования и выразить их в научных законах [9].
Схемы понятий «организация (учреждение)» (персонал - средства производства - продукт труда) и «социальный институт» (производитель -потребитель), составленные на основе реальных определений из необходимых и соразмерных элементов, представляют собой формальную запись процесса или деятельности, в результате которых создается та или иная социальная общность, социальная система. Схемы понятий этих социальных объединений выражают общие связи и отношения; это те же формулы, которые надо уметь составлять и интерпретировать.
Иными словами, категориальная схема подобного объекта (библиотеки, архива, музея, информационного центра и т. п.) в социально-гуманитарных науках выполняет роль математической формулы. В схеме «свернуто» определенное знание о сущностной функции социальной системы, о необходимых и достаточных элементах, составляющих структуру системы.
Метафорически можно сказать, что структура системы хранит информацию. В. В. Миронов отмечает: «Поскольку устойчивая и повторяющаяся связь есть не что иное, как закон, то структура системы есть некоторая совокупность законов, определяющих связь элементов в системе, превращая ее в единое целое (курсив наш. - Прим. Е. П.)» [10, с. 462].
Каждый закон, подчеркивает В. С. Готт, выражает порядок, «регулярность в пространственном расположении явлений и их следовании друг за другом во времени» [11, с. 396]. Так, законы строения кристаллических решеток выражают одинаковость структур; химические законы - тип взаимодействия (соединения, замещения, обмена и т. д.). В реальной дефиниции социального института также говорится об устойчивом и необходимом социальном взаимодействии-обмене между двумя разными субъектами, а повторяемость, регулярность, необходимость устойчивых существенных связей между элементами структуры и есть закон.
Схема понятия выступает как выражение закона формирования явления, закона однозначной детерминации, поскольку «одна совокупность факторов с неизбежностью вызывает другую» [12, с. 271]. Так, появление субъекта спроса неизменно приводит к возникновению субъекта предложения.
Проанализировав сформулированную дефиницию социального института («социальный институт - это устойчивое и необходимое социальное взаимодействие-обмен между созидателем некоего продукта (материальной или нематериальной природы) и его потребителем»), приходим к выводу общего дефинитивного закона структуры социального института: «во всяком социальном институте обязательно взаимодействуют минимум два субъекта: субъект предложения (производитель, созидатель) и субъект спроса (потребитель)». В каком бы месте или в какой бы временной эпохе ни находился рассматриваемый конкретный социальный институт, условием его существования является наличие двух разных субъектов (созидателя и потребителя), между которыми осуществляется существенное и необходимое социальное взаимодействие-обмен материальным или нематериальным продуктом. Таким образом, существует пространственная и временная симметрия действия закона строения социального института. Можно утверждать, что закон структуры социального института является общим для всех наук, где основные понятия означают объекты, обладающие структурой производитель - потребитель.
Методологическое значение этого закона для библиотековедения, библиографоведения, книговедения заключается в том, что он позволяет уточнить основные понятия, обозначающие объекты, осознать их категориальную структуру, понять де-
персонализацию в системе библиотека - социальный институт (и подобных ему в библиографическом социальном институте, книжное дело - социальный институт и др.), постичь суть принципиальных различий с библиотекой-учреждением (и другими учреждениями), получить основания для конвергенции и систематизации наук, обособления смежных наук в группе родственных, разрешить кажущиеся противоречия в понятийном аппарате (подтвердить правильность модели «библиотека Столярова» и соответствие ее понятию «библиотека - социальный институт», необходимость в ней элемента «средства производства, или материально-техническая база» и отсутствие «управленческого ядра»).
Закон структуры социального института, показывая сущность данной социальной системы, позволяет разобраться в других теориях социального института. Так, А. В. Соколов, рассматривая социальный институт (на примере библиотечного и библиографического социальных институтов), представляет его в виде системы из элементов практика - образование - управление - наука -специальная коммуникация [13, с. 70; 14]. Обратим внимание: сущность каждого из названных элементов (кроме «специальной коммуникации», которая есть собственно связь между элементами, и «управления», которое присутствует в организации / учреждении, но не относится к сущности социального института) выражается схемой производитель (деятель) - потребитель. Предложенные А. В. Соколовым схемы библиотечного и библиографического социальных институтов показывают не сущность самого социального института, а комплекс разных социальных институтов, обеспечивающий коммуникацию документа потребителю, взаимосвязь социальных институтов.
Однако если необходимо показать принципиальную сущность социального института, которая есть отражение закона его образования, то следует рассматривать объект в виде изолированной системы, построенной только из необходимых и достаточных элементов, связь которых выражает единственную важнейшую функцию системы. Теоретическое знание для того и пользуется мысленными конструктами, чтобы понять, выявить инвариант рассматриваемого явления, различив его с сопутствующими (выполняющими роль эпифеноменов) и не оказывающими влияния на сущность рассматриваемого явления. Так, наука, образование, профессиональная пресса, улучшая качество подготовки специалистов, занятых в библиотечной работе, и способствуя их эффективной работе, не изменяют сущность феномена библиотеки.
Отображая логику построения понятия «социальный институт», мы отображаем и логику построения реальной социальной системы, т. е. закон
структуры социального института, что не отменяет возможности группирования реальных социальных общностей по отраслям знания, изучения их в комплексе. Ведь «задачей научной теории является раскрытие сущности явлений; сущность и научный закон - понятия однопорядковые: познавая скрытую сущность явления, теоретик открывает закон, ибо логически корректная формулировка сущности явления - это и есть научный закон (курсив наш. - Прим. Е. П.)» [15, с. 9]. Отметим: закон структуры социального института относится к законам, выражающим объективную закономерность образования социального института, независимую от сознания отдельных людей.
На основе схемы «социального института» сформулируем законы в смежных документо-коммуни-кационных науках: «всякое учреждение культуры, регулярно и гарантированно предоставляющее документ обществу в пользование по определенным нормам и правилам, выполняет функции социального института» (закон 1). Поскольку этот закон раскрывает причину возникновения социального института, назовем его законом генезиса документо-коммуникационного социального института.
Сформулируем закон, раскрывающий элементный состав системы документо-коммуникацион-ный социальный институт (закон структуры до-кументо-коммуникационного социального института): «каждый социальный институт, осуществляющий коммуникацию документа, необходимо содержит минимум четыре взаимосвязанных и функционально специализированных элемента докумен-тист - документ - средства производства документа - контингент пользователей, из которых первые три элемента составляют подсистему производителя документа» (закон 2).
Эти качественные законы основаны на устойчивой функциональной зависимости - причинной связи появления одного из видов социального института (содержащего как элемент организацию). В силу необратимости причинной связи за причиной всегда идет следствие. Так, учреждение, стабильно и регулярно обслуживающее потребителя, -это причина появления и возобновления социального института (который является следствием). При этом кванторы всеобщности (всякое и каждый) показывают универсальность этих законов в области коммуникации документа.
Если функциональная зависимость является одновременно и причинной связью, то она характеризует «процесс развития системы, появление одних признаков в зависимости от наличия других» [12, с. 419]. Функциональная связь организация (учреждение) - потребитель есть одновременно и причинная связь появления социального института. При предоставлении продукта труда потребителю происходит процесс развития системы
организация (учреждение): «получая» качественно новый элемент, система преобразуется и приобретает новое качество социального института. При появлении устойчивой, необходимой, существенной связи между производителем и потребителем (причина) возникает социальный институт (следствие).
Связь между производителем и потребителем в идеале относится к однозначной детерминации, поэтому можно сформулировать закон связи между производителем и потребителем документа: «потребность в документе вызывает возникновение системы производства (в виде организаций / учреждений или их личных форм) и развитие ее в систему обмена» (закон 3).
Заметим: при формулировании дефинитивных законов предполагается идеализированный обмен, т. е. допускается, что спрос равен предложению (ведь схема показывает правило, по которому предмет может быть создан, она позволяет понять феномен).
Итак, выявление сущностных связей в явлении, в том числе в социальных объединениях, позволяет понять, объяснить объективные закономерности и выразить их в научных законах.
В науках документо-коммуникационной сферы - типичных социально-гуманитарных науках -возможно открытие объективных закономерностей и формулирование эмпирических законов, социальных тенденций, теоретических законов, характерных для гуманитарных наук, и теоретических законов, присущих естествознанию.
Научные законы документивной коммунико-логии (библиотековедение, библиографоведение, книговедение, архивоведение, музееведение) сформулированы на основе сущностных взаимосвязей в социальных системах организация (учреждение) и социальный институт. Эти законы вскрывают необходимые отношения между внутренними состояниями объектов смежных документо-коммуни-кационных наук, определяя их устойчивость и развитие. Законы документивной коммуникологии относятся к межотраслевым законам, на основе которых можно сформулировать отраслевые законы. Это законы теоретические, так как сформулированы они на основе построения схем понятий - интеллектуальных конструктов, подобных формулам естественных наук. Формулирование теоретических законов, позволяющих постичь сущность явления, особенно важно для документо-коммуникационных
наук, которые находятся в начале осознания изучаемых объективных закономерностей с помощью
моделей, теоретических конструктов, схем.
Литература
1. Рубакин Н. А. Библиологическая психология. - М. : Акад. проект ; Трикста, 2006. - 800 с.
2. Столяров Ю. Н. О закономерностях функционирования документокоммуникационной системы (отклик на статью А. В. Соколова) // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. -2009. - № 2. - С. 15-22.
3. Неретина С. С. Концепт // Новая философская энциклопедия : в 4 т. - М., 2010. - Т. 2. - С. 306-307.
4. Леонтьев А. А. О Рубакине : предисл. к изд. 1977 г. // Библиологическая психология / Н. А. Рубакин. - М., 2006. - С. 10-13.
5. Берестова Т. Ф. Свойства информации как потенциал ее иерархичного функционирования и видового многообразия // Научно-техническая информация. Серия 1, Организация и методика информационной работы. - 2013. - № 3. - С. 1-7.
6. Берестова Т. Ф. О законах и закономерностях в информационной и документально-коммуникационной сферах // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2009. - № 1. - С. 15-19.
7. Берестова Т. Ф. Законы формирования структуры информационного пространства и функции информации // Библиография. - 2009. - № 5. - С. 32-47.
8. Стёпин В. С. Генезис социально-гуманитарных наук (философский и методологический аспекты) // Вопросы философии. - 2004. - № 3. - С. 37-43.
9. Полтавская Е. И. Схематизация понятий как метод исследования: документо-коммуникационный аспект. -Челябинск : Челяб. гос. акад. культуры и искусств, 2014. - 312 с.
10. Миронов В. В. Фундаментальные свойства бытия // Философия. - М., 2009. - С. 460-521.
11. Готт В. С. Эвристическое значение принципа единства симметрии и асимметрии (с сокращениями) // Неизбежность нелинейного мира. К 100-летию со дня рождения В. С. Готта. - М., 2012. - С. 349-414.
12. Мелюхин С. Т. Избранные труды. Наследие и современность. В 3 т. Т. 2. Философская онтология. - М. : Изд. С. А. Савин, 2010. - 455 с.
13. Соколов А. В. Парадигма О. П. Коршунова. Статья первая. Понятие библиографической парадигмы // Научные и технические библиотеки. - 2014. - № 4. -С. 70-77.
14. Соколов А. В. Пути преодоления кризиса // Библиотекарь. - 1990. - № 11. - С. 35-42.
15. Соколов А. В. Детерминизм и деонтология в Документной коммуникационной системе // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. - 2008. - № 4. - С. 6-34.
Материал поступил в редакцию 03.08.2014 г.
Сведения об авторе: Полтавская Елена Игоревна - кандидат педагогических наук, заведующий отделом хранения, тел.: (495) 629-14-75, e-mail: [email protected]
