CC BY-NC-ND
89
Трибуна молодых
А.Ю. Зак
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА ЧЕРЕЗ ИНТЕРНЕТ: ЧТО ПРЕДПРИНЯТЬ, ПОКА БЕЗМОЛВСТВУЕТ ЗАКОНОДАТЕЛЬ?
В России, как и во всем мире, наблюдается стремительный рост торговли и оказания услуг через Интернет. Если до конца 1990-х годов большую часть сектора электронной коммерции составляли отношения B2B (Business-to-Business, бизнес-бизнесу), то на сегодняшний день доля оборота в секторах B2C (Business-to-Customer, бизнес-потребителю) и С2С (потребитель-потребителю) стремительно возрастает1. В России, несмотря на отсутствие законодательной базы, защищающей права потребителя, только белый сектор В2С по обороту практически равен В2В, и, несмотря на бурный рост В2В, можно предположить, что доминирование В2С и С2С (в том числе незаконного предпринимательства в сети Интернет) в российской экономике продолжится. Согласно данным Национальной ассоциации участников электронной торговли, оборот на российском рынке В2В составил 1,3 млрд. долларов США, а на рынке В2С оборот законно действующих интернет-магазинов - 1,02 млрд. долларов США. Однако опросы потребителей позволяют скорректировать эту цифру, с учетом объема теневого рынка, до 2,6 млрд. долларов США2. Следует заметить, что в эту статистику не вошел целый ряд гражданско-правовых отношений, связанных с заключением договора через Интернет и с так называемыми «киберплатежами» - оплатой товаров и услуг не наличными деньгами, а кредитными картами, картами экспресс-оплаты, электронными платежными системами и т.п. С учетом этого сегмента объем электронной коммерции возрастает в несколько раз3. Кроме того, в начале XXI века зародился новый вид электронной коммерции - мобильная коммерция (m-commerce), связанная с продажей товаров и услуг при помощи мобильных телефонов4. При этом по данным Global Information Technology Report Россия находится на 62-м месте из 104 по уровню использования информационных
технологий в экономике5.
Как ни парадоксально, но даже столь значительные объемы продаж в секторе электронной торговли не привели к прояснению правовой составляющей электронной коммерцией. В России сама правомерность заключения договора посредством электронной коммуникации сомнительна: электронная торговля не урегулирована законодательно, а теоретические попытки применения аналогии закона в сочетании с отсутствием судебной практики сложно назвать достаточно обоснованными.
Как справедливо отмечает С.В. Васильев, «электронная торговля - не новый вид договоров, а усовершенствованный способ оформления традиционных обязательств»6. Еще в 1974 г. О.С. Иоффе выступил со статьей о возможности использования автоматических систем управления для заключения договоров7. По его мнению, не требуется существенного изменения законодательства для внедрения АСУ, а возможные варианты ответа машины - «принято», «не принято» и «принято с корректировкой», что равносильно акцепту, неакцепту и новой оферте соответственно. Однако при принятии Гражданского кодекса РФ не были учтены рекомендации отечественного правоведа и опыт зарубежных законодателей, а положения, допускающие заключение договора путем обмена электронными сообщениями, были приняты в самом общем виде, не имеющим ни конкретного наполнения, ни однозначного толкования.
В настоящий момент в Государственной Думе Российской Федерации находятся на рассмотрении проект федерального закона «Об электронной торговле» № 132754-4, внесенный В.Л. Горбачевым и В.А. Язевым, и проект федерального закона № 136018-4, внесенный В.Я. Комиссаровым, А.В. Ветровым и К.Н. Хайруллиным. Кроме того, сотрудниками Института государств и права РАН И.Л. Бачило и С.Л. Семилетовым был разработан проект федерального закона «Об электронной коммерции», затрагивающий эту же сферу регулирования. Несмотря на существенные различия в деталях, основная идея в законопроектах сформулирована одинаково: «Сделки в электронной торговле не могут быть признаны недействительными только на том основании, что они совершены с использованием электронных сообщений, если иное не предусмотрено федеральным законом»8. Такая формулировка представляется наиболее удачной: с одной стороны, договоры, заключенные посредством обмена сообщениями в сети Интернет, пользуются правовой защитой; с другой стороны, негативная формулировка закона выводит из правовой сферы случаи злоупотребления
информационными технологиями («фишинг», «спам» и проч.). Однако в настоящее время работа над законопроектом только начата, и в силу противодействия Комитета по безопасности не предполагается его принятие в ближайшее время. Вместе с тем, существует необходимость правовой оценки фактически сложившихся отношений в сфере электронной коммерции.
Рассмотрим общие требования законодательства применительно к заключению договора через Интернет и доктринальные варианты регулирования электронной торговли на основании существующего законодательства. Сейчас в России существует несколько концепций соотнесения правовых предписаний с реалиями электронной торговли. Согласно первой точке зрения, принятие ФЗ «Об электронной цифровой подписи» означает исключение возможности заключения договора через Интернет без использования электронно-цифровой подписи, и, таким образом, многомиллиардные договоры в этой сфере считаются заключенными только с момента фактического исполнения9. Данный подход основан на первичном беглом обзоре правовых предписаний Гражданского кодекса РФ.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 161 ГК РФ сделки юридических лиц между собой и с гражданами требуют письменной формы. П. 2 ст. 160 ГК РФ предусматривает, что использование «аналога собственноручной подписи допускается в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон». Специальным законом в данном случае является Федеральный закон № 1-ФЗ «Об электронной цифровой под-писи»10. Данный закон устанавливает соответствие письменной форме электронного документа, подписанного электронной цифровой подписью, имеющей сертификат удостоверяющего центра. Однако в силу понятных причин электронная цифровая подпись (ЭЦП) не получила распространения ни в России, ни в других странах. В основном ЭЦП используется банковскими организациями, участниками биржевых торгов и т.п. В сети Интернет абсолютное большинство договоров заключается участниками, не имеющими сертификатов ЭЦП (это касается даже профессиональных участников рынка, еще менее вероятна ситуация, когда сертификатами ЭЦП обладают потребители). Таким образом, единственное созданное на сегодняшний день законодателем средство неэффективно. В соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ, «договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством
<...> электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору». Единственным средством, позволяющим a priori установить достоверность лица, от которого исходит электронный документ, является ЭЦП. Безусловно, после совершения покупки потребитель сможет доказать факт заключения договора розничной купли-продажи предъявлением товарного или кассового чека (ст. 493 ГК), договора страхования - предъявлением полиса (п. 2 ст. 940 ГК), иного договора - совершением контрагентом конклю-дентных действий (п. 3 ст. 434 в сочетании с п. 3 ст. 438 ГК РФ). Но подобная юридическая техника позволяет признать договор заключенным лишь ретроспективно после его исполнения. И в случае, если между сторонами возникнет спор до исполнения договора, ссылаться на договор будет невозможно.
Разумеется, такое положение не лишает стороны иных средств гражданско-правовой защиты. Так, если непоставленные товары или неоказанные услуги уже были оплачены покупателем (заказчиком), он вправе требовать возврата оплаченной суммы на основании ст. 1102 ГК РФ (обязательства из неосновательного обогащения)11. Однако если мы примем такую схему, то у покупателя будет отсутствовать возможность требования исполнения по договору, требования возмещения убытков и т.п. Такая позиция ставит потребителя в крайне невыгодное положение: осуществив заказ товара по Интернету, а зачастую и оплатив его, он не имеет никаких гарантий, что товар будет поставлен в требуемой комплектации и в обещанный срок.
Учитывая значительные объемы и распространенность электронной коммерции, представляется важным найти механизм действующего законодательства, позволяющий признавать договоры заключенными с момента обмена сторонами электронными соглашениями. Существует несколько концепций, определяющих правовой статус такого договора как заключенного.
Первая доктрина основана на распространении на подобные сделки понятия «документ». Согласно ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»12 под документом понимается зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать. При этом в качестве материального носителя электронного документа выступает, к примеру, накопитель на жестком магнитном диске компьютера (сервера), карта флэш-памяти и т.п. Юристы, придерживающиеся данного, так называемого «функционально-эквивалентного» подхода, полагают, что об-
мен электронными документами соответствует требованиям законодательства РФ о письменной форме. Вариацией этой доктрины является мнение о том, что требования законодателя о письменной форме договора не совпадают с требованиями о письменной форме оферты и акцепта и при наличии простого электронного акцепта договор будет считаться заключенным13. Вместе с тем, сторонники данного подхода игнорируют требование указанного закона о подписании электронного документа должностным лицом или электронной цифровой подписью. Как справедливо отмечает А.С. Кемрадж, «наличие подписи лица, составившего "электронный документ", является обязательным. Такая подпись должна быть либо в обычном виде (когда документ составляется в электронном виде, выводится на бумагу и затем подписывается составителем), либо - в виде электронной цифровой подписи (ЭЦП)»14.
Логично было бы предположить, что для подтверждения заключения договора акцептанту достаточно распечатать заполненный бланк заказа и подставить под ним свою подпись. Однако это не совсем так: прежде всего, на акцептанте лежит обязанность доказать получение акцепта оферентом. Иными словами, акцепт должен быть получен оферентом в явно выраженной форме: письменной либо иной, позволяющей установить, от кого он исходит, либо подтвержден конклюдентными действиями (ч. 3 ст. 438 ГК); возможен также акцепт молчанием. В соответствии с ч. 2 ст. 438 ГК РФ, молчание является акцептом только в том случае, если это не вытекает из закона, обычая делового оборота или из прежних деловых отношений сторон. В данном случае порядок заключения договора через Интернет стал частью делового оборота. Однако действия акцептанта, выражающие его согласие на заключение договора (нажатие кнопки «отправить заказ», «согласен» и т.п.), не являются молчанием.
Вторая доктрина основана на положении п. 2 ст. 160 ГК РФ, допускающей использование аналога собственноручной подписи по соглашению сторон. Отмечая, что в качестве такого аналога законодатель, скорее всего, имел факсимиле или ЭЦП, сторонники этого подхода, вместе с тем, небезосновательно полагают, что в электронной форме в качестве аналога подписи может выступать просто наименование стороны (расшифровка подписи). Таким образом, полагают эти исследователи, достаточно указания на сайте оферента отдельным условием, что стороны признают обмен электронными сообщениями без ЭЦП
равнозначным обмену письменными сообщениями и имеют действительное намерение заключить письменный договор путем обмена такими сообщениями15. В качестве аналогии можно привести добровольные договоры страхования жилья, оплата по которым производится отдельной строкой по счету за коммунальные услуги, - в большинстве рассылаемых договоров стоит факсимиле подписи генерального директора страховой компании и условие о том, что стороны признают такую подпись аналогом обычной. При этом, однако, следует учитывать, что такие договоры одновременно являются и страховыми полисами, а получение страхового полиса является доказательством заключения договора.
Несмотря на удачность такой конструкции, возможность признания такой формы perse вызывает справедливую и обоснованную критику. Безусловно, стороны вправе письменным сообщением установить, что договоры между ними будут заключаться посредством обмена электронными сообщениями без ЭЦП в той или иной форме. Но является ли достаточным включение такого условия лишь в текст электронной оферты? На этот вопрос нет однозначного ответа, однако представляется, что такое отступление от диспозитивной нормы законодателя неправомерно. В дискуссиях неоднократно отмечалась и опасность, которую содержит такая концепция: если автоматически признать, что нажатия кнопки достаточно для отступления от предписанной законодателем формы, то действительными с точки зрения гражданского права могут стать любые действия пользователей в Интернете и правовой защитой могут воспользоваться мошенники, оперирующие такими методами, как «фишинг», «нигерийские письма»16. Таким образом, вывод о том, что договор посредством обмена электронными сообщениями считается заключенным, если самими сообщениями предусмотрено, что стороны признают такой способ, является крайне спорным.
Третий подход основан на расширенном толковании п. 2 ст. 434 ГК РФ. По мнению сторонников этого подхода, обменом сообщениями посредством электронной связи, «позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору», является сообщение продавца о получении акцепта с указанием номера заказа17. На наш взгляд, вывод о возможности идентифицировать сторону по договору на основании номера заказа является необоснованным и п. 2 ст. 434 не подлежит применению к сообщению о принятии заказа.
Казалось бы, анализ законодательства свидетельствует о том, что заключение договора через Интернет без использования ЭЦП невозможно. Неужели сделки, объем которых составляет только на российском рынке несколько миллиардов долларов, считаются заключенными лишь с момента фактического исполнения?
На наш взгляд, возможность предоставления договорам в сфере электронной коммерции правовой защиты все же существует. Она вытекает из совокупного анализа основных принципов гражданского законодательства и сложившегося делового обычая. В связи с этим крайне полезно рассмотреть зарубежный опыт правового регулирования электронной коммерции. В странах ЕС рамочное регулирование электронной коммерции осуществлено в Директиве 97/7/ЕС «О защите прав потребителей при заключении дистанционных договоров»18, Директиве 2000/31/ ЕС «Об электронной коммерции»19, Директиве 2002/65/ЕС «О дистанционных финансовых услугах»20. Проекты данных директив - ровесники Маастрихтского договора, но, как видно из номера, приняты они были намного позже. Тем не менее, на сегодняшний день положения этих директив были инкорпорированы законодательством всех стран ЕС, и электронная торговля в ЕС бурно развивается. Директивы основаны на англо-американском и немецком понимании потребительского договора: в Великобритании и ФРГ, в отличие от Франции и Швейцарии, выставленные в витрине товары рассматриваются не как оферты, а как invitatio ad offerendum, предложение делать оферты21. В России законодатель для этого использует специальный термин - публичная оферта (ст. 494 ГК). В свою очередь, пользователь направляет продавцу оферту (в которой содержится предложение заключить договор на условиях, указанных в предложении делать оферты), и уже после ее акцепта продавцом договор считается заключенным.
Такая система позволяет снять имеющиеся противоречия, связанные с электронной торговлей: центральное место занимает волеизъявление потребителя, но при этом заключение договора ставится в зависимость от согласия поставщика товаров или услуг заключить договор с конкретным пользователем, поскольку в силу, например, отсутствия товара на складе или удаленного расположения пользователя исполнение может оказаться невозможным.
Рассмотрим правоприменительную практику Германии. Как и в России, в ФРГ единственным средством, позволяющим
достоверно и безусловно определить личность лица, совершающего электронную сделку, является электронная цифровая подпись (§ 126а Германского гражданского уложения). Однако в немецком законодательстве требования об обязательной письменной форме охватывают намного меньший круг сделок, чем в российском. Тем не менее, ведь и по российскому законодательству в случае несоблюдения письменной формы сделки стороны лишь лишаются права ссылаться на свидетельские показания в доказательство ее заключения, однако вправе предоставлять иные доказательства. Как же разрешаются вопросы, связанные с установлением достоверности личности участников электронной сделки, в Германии?
Проблема заключается в том, что учет поступающих от покупателей заявок осуществляет автоматизированная система, принадлежащая продавцу. Таким образом, на момент заключения договора нет собственно волеизъявления ни продавца, ни покупателя. Тем не менее, договор считается заключенным с получением покупателем подтверждения о заключении договора с продавцом. При этом формулировка подтверждения должна четко указывать, что заказ принят и товар будет отправлен покупателю. Простого уведомления о том, что заказ был получен, недостаточно22. Такая позиция была выражена Федеральным судом по делу Ricardo.de 07.01.2001 г.23 А если такое сообщение было составлено и отправлено не сотрудником интернет-магазина, а автоматизированной системой? Судебная практика в данном вопросе опирается на решение Земельного суда г. Кёльна по делу AG Wipperfьrth от 16.4.2003 г., гласящее: «Автоматически составленное на основе предшествовавшего программирования сообщение, подтверждающее принятие сделанной пользователем оферты, порождает правообязывающее волеизъявление, а именно - акцепт оферты пользователя»24. По мнению суда, создание автоматизированной системы одной стороной, а равно и ее использование другой стороной охвачено умыслом сторон на заключение сделки и потому составляет часть их волеизъявления, что согласуется с приведенным ранее мнением О.С. Иоффе.
На практике предполагается, что договор был заключен именно данными сторонами, если они не докажут иное. Вместе с тем, ссылка одной из сторон на то, что она не заключала договор, крайне затрудняет доказывание факта заключения договора другой стороне. Так, Участковый суд Эрфурта в своем решении от 14.09.2001 г. отметил: «Предоставление адреса электронной
почты, даже в сочетании с паролем к нему, не является достаточным подтверждением того, что именно владелец этого ящика электронной почты принимал участие в интернет-аукционе»25. Аналогичным образом в решении Земельного суда Бонна было указано, что создание системы с регистрацией пользователей и их входом под паролем не создает достоверности участия пользователя, а равно и наличия полномочий у иного лица, вошедшего в систему под именем пользователя.26 И все же в силу того, что немецкое законодательство не выдвигает требования письменной формы для договора купли-продажи между потребителем и предпринимателем, проблема действительности договора не стоит так остро, как в России.
Как уже отмечалось ранее, в случае, если предложение на сайте поставщика товары или услуги считается офертой, а нажимание пользователя на кнопку «отправить заказ» - акцептом, порождается ряд проблем и обе стороны не в состоянии доказать в суде факт заключения договора. Рассмотрим, однако, обратную ситуацию: в предложенной для заполнения форме наряду с реквизитами покупателя есть свободное поле, в котором покупатель вправе записать дополнительные условия и предложения (например, о времени и способе доставки), не предусмотренные текстом оферты, вывешенном на сайте. В этом случае, по российскому законодательству, заказ покупателя будет выступать в качестве новой оферты. Если после этого покупатель получит по электронной почте или в окне Интернет-браузера сообщение об акцепте, подписанное электронной цифровой подписью с действующим сертификатом подлинности, договор будет считаться заключенным: покупателю направлен приравненный к письменному акцепт, который содержит согласие принять оферту покупателя, сделанную в электронном виде без использования ЭЦП. Покупатель сможет сохранить сертификат и текст акцепта на жесткий диск и использовать в качестве доказательства в суде. Однако в таком случае продавцу необходимо удостовериться в том, что именно покупатель (а не какое-либо иное лицо от его имени) отправил оферту и что именно покупатель получил акцепт продавца. Большинство Интернет-магазинов для этого требуют оставить контактный телефон, и полномочный представитель магазина (абзац 2 п. 1 ст. 182 ГК) связывается с покупателем. В данном случае представитель вправе произвести запись переговоров и/или записать телефонограмму о том, что оферта была произведена именно этим лицом и что акцепт им получен. Кроме того, необходимо дополнительно подтвердить
действительность намерения покупателя на заключение договора посредством обмена электронными сообщениями. При выполнении вышеперечисленных действий, на наш взгляд, продавец также сможет доказать в суде факт заключения договора. Таким образом, предложение на сайте продавца/поставщика услуг должно соответствовать следующим условиям:
1) наличие у поставщика товаров/услуг действующего сертификата подлинности;
2) прямое указание на то, что предложение на сайте является предложением делать оферты, нажатие контрагентом на кнопку «отправить заказ» будет являться офертой, а отправленное пользователю сообщение о получении заказа и его принятии к исполнению - акцептом;
3) прямое указание на то, что стороны признают договор заключенным путем обмена такими соглашениями;
4) условие о том, что в случае, если в процессе исполнения договора и, в частности, дополнительного телефонного звонка представителя поставщика товаров/услуг выяснится нетождественность лица, отправившего оферту, лицу, чьи данные были указаны в качестве оферента, договор считается незаключенным;
5) прямое условие о том, что на данный договор распространяются правила о продаже товаров по образцам (ст. 497 ГК) и о продаже товара с условием о его доставке (ст. 499 ГК) - в силу закона (в случае договора купли-продажи) или по аналогии (в случае других договоров) и пользователь вправе отказаться от договора до его исполнения;
6) пользователь должен отдельно отметить, что ознакомился и согласен с каждым из вышеперечисленных условий;
7) программное обеспечение поставщика товаров/услуг должно позволять регистрировать полученные оферты с точной фиксацией времени, 1Р-адресов и иной необходимой информации, бессбойную обработку оферт, включая автоматическую проверку наличия на складе и отправку акцептов с приложением сертификата подлинности ЭЦП.
Предложенная конструкция, несмотря на свою сложность, позволяет частично решить проблему взаимной ответственности участников отношений электронной коммерции, но может быть применена только к частным случаям.
Однако есть и другое, более простое и, вместе с тем, более верное решение проблемы электронной коммерции. Представляется, что до принятия Федерального закона «Об электронной
коммерции (торговле)» суды вправе применить доктринальное толкование норм ГК, соответствующее сложившейся практике, логике и духу проекта закона. Мы предлагаем применять к договорам, заключенным в рамках электронной коммерции, правила о продаже товара через автомат (ст. 498 ГК). Согласно п. 2 ст. 498 ГК договор розничной купли-продажи с использованием автомата считается заключенным с момента совершения покупателем действий, необходимых для получения товара. В этом случае договор, несмотря на отсутствие традиционной обязательной письменной формы, считается заключенным. Действием, направленным на приобретение товара, безусловно, является заполнение пользователем электронного бланка заказа и его отправка поставщику товаров/услуг. Противники применения ст. 498 ГК РФ по аналогии могут возразить, что при продаже товара через автомат предполагается немедленное получение товара, в то время как при продаже товара через Интернет получение отдалено во времени. Однако, на наш взгляд, такие возражения являются несущественными. Автомат по продаже товаров и программное обеспечение, обеспечивающее работу Интернет-магазинов и поставщиков различных услуг27 (в том числе и онлайновых услуг, которые оказываются немедленно после заключения договора), имеют главную общую черту: это автоматизированные системы, созданные по заказу продавца (исполнителя, поставщика и т.п.), в умысел которого при создании входила публичная оферта и готовность заключить договор со всеми лицами, «нажавшими на кнопку», что явно выражено на автомате/сайте. При этом, уведомив потребителя, что договор заключается посредством выполнения тех или иных действий, владелец автомата/сайта вправе считать договор заключенным с любым лицом после выполнения этим лицом таких действий. Неопределенность личности потребителя, его выступление в гражданском обороте анонимно или под псевдонимом при этом роли не играют. Вместе с тем, в случае, если выяснится, что форма была заполнена от имени покупателя (заказчика) каким-либо иным лицом, он не является обязанным по сделке в силу п. 1 ст. 983 ГК РФ (последствия неодобрения лицом действий, совершенных в его интересе без поручения). Необходимо отметить, что действующие нормы гражданского законодательства в полной мере защищают как потребителей от недобросовестных производителей и продавцов, так и интересы самих продавцов без принципиального различия в зависимости от формы или способа заключения сделки. Что же касается
заключения договора через Интернет между двумя субъектами предпринимательской деятельности, то представляется, что, в силу вышеизложенных причин, к таким договорам также следует применять по аналогии нормы ст. 498 ГК РФ в сочетании со ст. 5 (обычаи делового оборота).
Примечания
1 Темпы роста электронной коммерции по секторам существенно различаются в зависимости от стран. В странах так называемого «третьего мира», а также в постсоциалистических государствах в виду инертности законодателя и незащищенности потребителя преобладает В2В, в странах ЕС совокупная доля В2С и С2С превышает В2В. В целом мировой оборот на рынке В2С в 2005 г. достиг приблизительно 0,8 трлн. долларов США, что составляет около 30% рынка электронной коммерции. Так, в Канаде общий объем рынка - 36,3 млрд. канадских долларов, из которых на долю В2В приходится 24,45 млрд., а на долю В2С 11,85 млрд. При этом экономия потребителей за счет приобретения товаров и услуг через Интернет составила 7,9 млрд. долларов, то есть. 2/3 от стоимости товаров (см.: Electronic Commerce in Canada: Statistics on the Digital Economy. - http://www.e-com.ic.gc.ca/epic/internet/ine-cic-ceac.nsf/en/h_gv00032e.html; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.).
2 Е-торговля 2005: Итоги года. - http://www.webplanet.ru/news/e-commerce/2006/4/3/itogi.html; по сост. на 10:00 28.12.2006 г. При этом объем платежей, проведенных только через электронные платежные системы, составил 3,56 млрд. долларов США, что позволяет сделать предположение о еще большем объеме потребительского рынка.
3 В связи со спорностью определения границ большинство исследователей вслед за Комиссией ООН по праву международной торговли предлагает определять электронную коммерцию наиболее широко. О понятии «электронная коммерция» см., напр.: Л.А. Горшкова. Правовые проблемы регулирования частноправовых отношений международного характера в сети Интернет: Автореф. дисс.... - М.: 2005. С. 18 - 20.
4 Эта сфера является наименее проработанной доктринально. Среди немногих работ можно выделить следующие: Norman Sade. M-Commerce. -N.-Y.: 2002. 256 p.; MichaelSchriek. Geschдftsmodelle im M-Commerce. — Mbnster: 2006. 331 S.; Daniel Paul. A. M-Commerce und Verbraucherschutz. -Oldenburg: 2005. 291 S.; Johannes S. Ranke. M-Commerce und seine rechtsadдquate Gestaltung. - Baden-Baden: 2004. 432 S.
5 Россия - 62-я в мире по уровню использования ИТ в экономике. -http://www.nauet.ru/index.php?option=content&task=view&id=293& Itemid=49; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.
6 С.В. Васильев. Правовое регулирование электронной коммерции // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. - М.: 2002. Вып. 4. С. 307.
7 О.С. Иоффе. АСУ и заключение договоров поставки // Правоведение. 1974. № 4. С. 36 и сл. В ссылках в научной литературе данная статья часто ошибочно датируется 1977 годом.
8 Проект № 132754-4 федерального закона «Об электронной торговле». Ст. 3. Ч. 2. (http://www.russianlaw.net/law/acts/z44.htm; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.). Аналогичные нормы содержатся в ч. 2 ст. 8 проекта № 136018 (http://www.russianlaw.net/law/acts/z46.htm; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.) и ч. 3 ст. 4 проекта И.Л. Бачило и С.Л. Семилетова (http://wwwigpran.ru/rus/research/e-commerce_proekt.doc; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.).
9 Такая точка зрения, к сожалению, преобладает среди практикующих юристов. См., напр.: Заключение договоров в Интернете. - http:// www.uprav.biz/materials/law/view/7475.html?next=1; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.
10 Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 2. Ст. 127.
11 Поэтому нельзя согласиться с мнением Д.В. Огородова (Огородов Д.В. Электронное ведение бизнеса, электронные сделки: правовое регулирование. - http://www.technolaw.ru/reviews/docs/n1170; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.) о том, что оплата является конклюдент-ным действием с точки зрения плательщика: действительно, получив оплату от акцептанта, оферент вправе воспринимать ее как акцепт. Но акцептант, не имея действительной оферты, не вправе ссылаться на акцепт, если оферент будет отрицать сам факт направления оферты.
12 Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 8. Ст. 609.
13 См.: Некоторые вопросы заключения договоров через интернет: сравнение правовой ситуации в РФ и Великобритании. - http://nadya.program. ru/sience/sasharef/internet.html; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.
14 А.С. Кемрадж Юридическая сила сделок, заключенных через сеть Интернет // Правовые аспекты использования Интернет-технологий / под ред. А.С. Кемрадж, Д.В. Головерова. - М.: 2002. С. 93.
15 По данной схеме на сегодняшний день организована работа практически всех российских Интернет-магазинов.
16 См., напр.: http://www.internet-law.ru/forum/index.php?board=16;acti on=post;threadid=1484;start=20; по сост. на 10:00 28.12.2006 г. Вместе с тем, сама по себе возможность злоупотребления правом не является основанием для отрицания такого способа заключения договора: ведь раньше нигерийские письма распространялись по обычной почте, и это никак не влияло на обычный обмен письменными документами между сторонами. Кроме того, сообщения, распространенные как спам или фишинг, не содержат всех существенных условий договора и не являются офертой.
17 См.: http://www.internet-law.ru/forum/index.php?board=16;action=di splay;threadid=1484;start=10; по сост. на 10:00 28.12.2006 г.
18 ABl. EG Nr. L 144. S. 19. Зд. и далее ссылки приводятся на немецкий вариант.
19 ABl. EG Nr. L 178. S. 1.
20 ABl. EG Nr. L 271. S. 16.
21 Данный подход был заимствован в проекте Федерального закона «Об электронной торговле» № 136018-4, внесенном В.Я. Комиссаровым, А.В. Ветровым и К.Н. Хайруллиным.
22 Stefan Leible, Olaf Sosnitza. Rechtsprechungsbbersicht zum Recht des Internet und des E-Commerce im Jahr 2004. - BB. 2005. Heft 14. S. 726.
23 BGHZ. 149. S. 129-139.
24 MultiMedia und Recht. 2003. 07. S. 481-482.
25 MultiMedia und Recht. 2002. S. 127-128.
26 MultiMedia und Recht. 2004. S. 179-182.
27 Относительно такого вида электронной коммерции, как онлайн-продажа программного обеспечения, так называемого. «контента» (аудиовизуальной продукции) следует отметить, что заключаемый сторонами договор является не договором купли-продажи, а авторским договором.
