CC BY
150
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10333
ББК 67 © Ю.В. Николаева, А.В. Козлов, 2019
Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
ЗАДАЧИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Юлия Валентиновна Николаева, профессор Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, ведущий научный сотрудник, доктор юридических наук, доцент
Институт государства и права РАН (119019, Москва, ул. Знаменка, д. 10) E-mail: [email protected]
Александр Вениаминович Козлов, старший научный сотрудник, кандидат юридических наук, доцент Институт государства и права РАН (119019, Москва, ул. Знаменка, д. 10) E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассматриваются проблемы законодательного закрепления задач уголовного процесса, обосновывается необходимость внесения соответствующих изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и некоторые другие нормативные правовые акты.
Ключевые слова: назначение уголовного судопроизводства, принципы уголовного судопроизводства, выявление и устранение причин и условий совершения преступлений, обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, частные определения (постановления) суда, субъекты профилактики.
OBJECTIVES OF THE CRIMINAL PROCESS: THEORY AND PRACTICE
Yuliya V. Nikolaeva, professor of the Department of legal regulation of economic activities of the Financial university under the Government of the Russian Federation, leading researcher, doctor of legal sciences, associate professor Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences (119019, Moscow, ul. Znamenka, d. 10) E-mail: [email protected]
Aleksandr V. Kozlov, senior research associate, candidate of legal sciences, associate professor Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences (119019, Moscow, ul. Znamenka, d. 10) E-mail: [email protected]
Annotation. The problems of legislative fixing of tasks of criminal process are considered, necessity of introduction of corresponding changes and additions in the Criminal procedure code of the Russian Federation and some other normative legal acts is proved.
Keywords: purpose of criminal proceedings, principles of criminal proceedings, identification and elimination of causes and conditions of crimes, circumstances that contributed to the Commission of the crime, private definitions (decisions) of the court, subjects of prevention.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Николаева Ю.В., Козлов А.В. Задачи уголовного процесса: теория и практика. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(6):169—175.
Задачи, стоящие перед уголовным процессом, становятся предметом научного размышления не впервые. Здесь уместно вспомнить работы А.Я. Вышинского, М.С. Строговича, В.И. Зажицкого и других видных ученых юристов [3; 12; 4, с. 22-26; 11, с. 24-26].
Как известно, задачи любого вида государственной деятельности являются важнейшей правовой категорией, которая обусловливает полномочия и правовое положение субъектов деятельности, ее принципы, а также средства и способы успешного решения этих задач. Существенно также то, что именно задачи обусловливают необходимость дальнейшего совершенствования российских законов, внесения в них соответствующих изменений и дополнений [4, с. 22-26].
Уголовно-процессуальный кодекс РФ, пожалуй, один из немногих современных кодифицированных нормативных правовых актов, в котором законодательно не закреплены задачи, стоящие перед уголовным процессом. Проблема обостряется еще и тем, что задачи, стоящие перед процессуальным законодательством, сформулированы и в Гражданском процессуальном кодексе РФ (ст. 2), и в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (ст. 2), и в Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации (ст. 3) и т.д. Не вызывает сомнений, что именно характеристики судебной власти, их неизменность и обязательность для всех видов судопроизводства требуют такого развития каждого из видов, когда ста-
новятся недопустимыми необоснованные различия процедур, требуется единый процессуальный уровень обеспечения правосудием прав и свобод человека, необходимы общие подходы в процессуальном обеспечении эффективности судебной власти в защите верховенства права в любом из видов судопроизводства [2].
Отсутствие нормативного определения задач в известной мере снижает эффективность не только правового регулирования, но и самой процессуальной деятельности [2].
Учитывая специфику выявления, раскрытия и расследования преступлений, нужно помнить, что задачи уголовного процесса, так же, как и сами уголовно-процессуальные нормы, являются, в некотором смысле, источником правового регулирования других отраслей права, например, оперативно-разыскного. В научной литературе можно встретить точку зрения, что закон об ОРД, исходя из предусмотренных в нем задач, в целом направлен на решение задач уголовного судопроизводства (предупреждение, пресечение преступлений и розыск лиц, их совершивших) [5, с. 40-44]. Высказанное мнение не вызывает возражений, с той лишь оговоркой, что названные выше задачи уголовного процесса не имеют законодательного закрепления.
В гл. 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства» имеется ст. 6 «Назначение уголовного судопроизводства», которая по своему содержанию лишь отдаленно напоминает задачи. Данная проблема является предметом научной дискуссии, учитывая, что и сама законодательная категория «назначение» с позиции содержательного насыщения является весьма неоднозначной и может толковаться по-разному. Мы поддерживаем мнение, ранее высказанное в науке о том, что содержащаяся в ст. 6 УПК формулировка назначения уголовного судопроизводства, конечно, не охватывает и не может охватить всех аспектов того, ради чего оно, судопроизводство, осуществляется. За рамками этой формулировки остаются, например, следующие очевидные задачи:
♦ раскрытие преступления, т.е. установление всех его обстоятельств и лица, совершившего деяние;
♦ обеспечение прав и законных интересов всех, кто ими наделен в данном уголовном деле (а не только потерпевшего).
Не отражены в ней и воспитательно-профилактический аспект уголовного судопроизводства, его
роль в формировании гражданского правосознания. Эти аспекты присутствовали в формулировках задач уголовного судопроизводства, содержащихся в ранее действовавшем законодательстве. Тот факт, что в УПК Российской Федерации с этим законодательством в данном смысле утрачена историческая преемственность, может быть расценен как свидетельство твердых намерений законодателя исполнить текст УПК демократической России с чистого листа, хотя история учит другому, противоположному подходу [1].
И, действительно, иную картину мы видим в советском уголовно-процессуальном законодательстве, а именно в ст. 2 УПК РСФСР, где к числу задач относились:
♦ быстрое и полное раскрытие преступлений;
♦ изобличение виновных;
♦ обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.
Кроме того, к задачам было отнесено способствование:
♦ укреплению социалистической законности и правопорядка;
♦ предупреждению и искоренению преступлений;
♦ охране интересов общества, прав и свобод граждан;
♦ воспитанию граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции СССР, Конституции РСФСР и советских законов, уважения правил социалистического общежития.
Формулируя подобным образом задачи уголовного судопроизводства, законодатель задавал правоприменителю определенный курс раскрытия и расследования преступлений, направляя уголовное судопроизводство на достижение поставленных задач. Законодательное закрепление механизма реализации поставленных задач находило отражение в УПК РСФСР.
Остановимся на рассмотрении лишь некоторых из указанных задач, например, предупреждении и искоренении преступности.
На достижение сформулированной задачи была направлена ст. 21 УПК РСФСР, где законодатель обязывает орган дознания, следователя, прокурора и суд при производстве дознания, предварительного
следствия и судебного разбирательства уголовного дела выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступления. А в ст. 21.1 и 21.2 УПК РСФСР закрепляет полномочия органа дознания, следователя, прокурора и суда в случае установления ими причин и условий, способствовавших совершению преступления.
Анализ современного УПК РФ позволяет выявить еще одну проблему. Такой известный способ предупреждения преступлений как выявление и устранение причин и условий совершения преступлений вообще не находит своего отражения в ныне действующем УПК РФ. Вместо него закреплен иной термин — обстоятельства, способствовавшие совершению преступления. Конечно, справедливости ради, нужно отметить, что содержание данного термина достаточно полно выработано криминологической наукой [9, с. 13-14; 6, с. 11; 14, с. 97-98]. В тоже время, логично предположить, что, вводя в оборот новый процессуальный термин, его содержание целесообразно было бы раскрыть в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе»), тем самым помогая правоприменителю и очерчивая границы данных обстоятельств. Однако, законодатель не раскрывает не только содержание, но и сам перечень обстоятельств, способствовавших совершению преступления и подлежащих выявлению.
Кроме того, настораживает разнообразие в терминологии, используемой законодателем. Если в ч. 1 ст.73 УПК РФ речь идет о доказывании различных обстоятельств, то в ч. 2 той же статьи законодатель закрепляет совершенно другое действие применительно к обстоятельствам, способствовавшим совершению преступления — не доказывание, а выявление. В тоже время, ст. 73 УПК РФ, исходя из ее названия, говорит именно об обстоятельствах, подлежащих доказыванию. Помимо общей нормы об обстоятельствах, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ) и, учитывая особенности несовершеннолетнего субъекта преступления, в ст. 421 УПК РФ закреплены обстоятельства, подлежащие установлению. Таким образом, в двух уголовно-процессуальных нормах, схожих по содержанию, законодатель по-разному закрепляет полномочия правоприменителя. Конкретнее обстоятельства:
♦ подлежащие доказыванию (ч. 1 ст. 73 УПК РФ);
♦ способствовавшие совершению преступления и подлежащие выявлению (ч. 2 ст. 73 УПК РФ);
♦ подлежащие установлению (ст. 421 УПК РФ).
Возникает справедливый вопрос — какое значение придает законодатель обстоятельствам, способствовавшим совершению преступления и какую роль в уголовном судопроизводстве они играют?
Ранее в науке уголовного процесса уже было высказано мнение о дополнительном значении обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч. 2 ст. 73 УПК РФ), по отношению к обстоятельствам, подлежащим доказыванию (ч. 1 ст. 73 УПК РФ). На основании этого законодатель устанавливает необходимость их выявления, а не доказывания посредством доказательств [13, с. 30-34]. Наряду с представленной, в науке существует и диаметрально противоположная точка зрения. Выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления, диктуется профилактическими соображениями. Орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны не только выявлять обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, по поводу которого ведется уголовное дело, но и принимать предусмотренные законом меры по их устранению. А поскольку в уголовном процессе все основывается на доказательствах, то выявить эти обстоятельства — значит установить их существование по правилам уголовно-процессуального доказывания [1].
Так ли это?
Ответ на поставленный вопрос может крыться в уяснении метода правового регулирования, используемого при конструировании диспозиций некоторых уголовно-процессуальных норм, посвященных данным обстоятельствам.
Учитывая редакцию ч. 1 ст. 73 УПК РФ в виде прямого указания законодателя на обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, которые ПОДЛЕЖАТ (выд. авт.) выявлению, можно с уверенностью сделать вывод об использовании императивного метода правового регулирования.
Более однозначную и четко выраженную позицию законодателя мы видим в УПК РСФСР. Статья 21 действовавшего ранее УПК прямо обязывала при производстве дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства уголовного дела орган дознания, следователь, прокурор и суд выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступления. При этом, прослеживается четкость не только по отношению к методу правового регулирования, но и по отношению к субъектам выявления. Таковыми признавались орган дознания, следователь, прокурор и суд.
Достаточно жесткая позиция законодателя к выявлению причин и условий совершения преступления прослеживается и в полномочиях по реагированию на выявленные причины и условия. Примером может служить ст. 21.1 УПК РСФСР, в соответствии с которой орган дознания, следователь, прокурор, установив причины и условия, способствовавшие совершению преступления, вносят в соответствующий государственный орган, общественную организацию или должностному лицу представление о принятии мер по устранению этих причин и условий. Статья 21.2 УПК РСФСР обязывает суд, при наличии к тому оснований, вынести частное определение (постановление), которым обращает внимание государственных органов, общественных организаций или должностных лиц на установленные по делу факты нарушения закона, причины и условия, способствовавшие совершению преступления и требующие принятия соответствующих мер.
Позиция законодателя относительно полномочий правоприменителя по выявленным обстоятельствам, способствовавшим совершению преступления сформулирована в ст. 29 и 158 УПК РФ. Здесь, в отличие от норм УПК РСФСР, используется дис-позитивный метод.
Так, в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым. Подобным образом в ч. 2 ст. 158 УПК РФ закреплено схожее полномочие дознавателя, руководителя следственного органа, следователя относительно внесения в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу представления о принятии мер по устранению указанных обстоятельств или других нарушений закона.
Сложилась парадоксальная ситуация, с одной стороны, законодатель вроде бы обязывает правоприме-
нителя выявлять обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, с другой стороны, обязанность реагировать на такие обстоятельства однозначного законодательного закрепления не имеет. Как следствие, неоднозначная позиция законодателя отражается и в некоторых постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Например, постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 сентября 1987 г. № 5 (ред. от 6 февраля 2007 г.) «О повышении роли судов в выполнении требований закона, направленных на выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений и других правонарушений» (п. 2 и 3).
Такая двойственность позиции приводит к тому, что акты реагирования на выявленные причины и условия стали достаточно редким явлением. Данные Судебного Департамента при Верховном Суде РФ наглядно показывают результаты обозначенной законодательной неопределенности на примере деятельности судов (табл. 1, 2).
О роли частных определений (постановлений) суда имеются научные публикации различных авторов [7, с. 141-145; 8; 10]. Достаточно вспомнить ст. 6 «Обязательность судебных постановлений» Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» о том, что вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов РФ, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. А их неисполнение влечет ответственность, предусмотренную федеральным законом. К сожалению, следует согласиться с мнением о том, что ослаблению роли судов в профилактике преступлений ... способствовали не вполне обоснованные изменения уголовно-процессуального законодательства [13, с. 30-34].
Обращает на себя внимание принципиальная позиция Верховного суда РФ, высказанная в некоторых постановлениях.
Например, в п. 44 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответствен-
Табл. 1. Данные о вынесенных частных определениях, постановлениях по обстоятельствам, способствовавшим преступлению из отчета о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции
№ п/п Анализируемые показатели 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
1 Всего окончено 941,954 943,939 936,525 962,936 963,930 914,965 885,118
2 Из п. 1 вынесено всего частных определений, постановлений 23,111 19,819 17,562 17,751 17,292 17,453 16,693
3 % от всего оконченных 2,45 2,09 1,87 1,84 1,79 1,91 1,88
4 Из п. 2 вынесено по обстоятельствам, способствовавшим преступлению 7717 6785 6243 6270 6319 6277 6191
5 % от всего оконченных (п. 1) 0,82 0,72 0,67 0,65 0,66 0,69 0,71
6 % от всего частных определений, постановлений (п. 4) 33,39 34,23 35,55 35,32 36,54 35,97 37,19
Источник: URL://http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=1775
ности и наказания несовершеннолетних» сформулирована следующая четкая позиция: «Судам следует повышать воспитательное значение судебных процессов по делам о преступлениях несовершеннолетних, уделяя особое внимание их профилактическому воздействию: по каждому делу устанавливать причины и условия, способствовавшие совершению несовершеннолетними преступления, не оставлять без реагирования установленные в судебном заседании недостатки и упущения в работе комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, учебных заведений и общественных организаций, выносить частные определения (постановления) с указанием конкретных обстоятельств».
Однако, обратившись к отчету о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел
по первой инстанции по итогам 2018 г.1 видно, что только по 7,02% оконченных уголовных дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, судами были вынесены частные определения (постановления). По итогам 2017 г. данный показатель составил 6,33%.
В постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 8 декабря 2010 г. «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами дел о преступлениях коррупционной направленности» высказывается озабоченность тем, что практика вынесения частных определений (постановлений) заслуживает более широкого распространения, с тем чтобы не оставались без судебной оценки причины и условия, которые способствовали совершению коррупционных преступлений. А в
1 URL://http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=4891
Табл. 2. Данные о вынесенных частных определениях, постановлениях по обстоятельствам, способствовавшим преступлению из отчета о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел в апелляционном порядке
№ п/п Анализируемые показатели 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
1 Всего рассмотрено жалоб и представлений 35 431 139 495 135 066 350 749 351 899 308 810 336 191
2 Из п. 1 вынесено всего частных определений, постановлений 361 2956 3017 3013 2983 2386 2122
3 % от всего рассмотренных жалоб и представлений 1,02 2,12 2,23 0,86 0,85 0,77 0,63
4 Из п. 2 вынесено по обстоятельствам, способствовавшим преступлению 25 42 42 63 49 47 35
5 % от всего рассмотренных жалоб и представлений (п. 1) 0,07 0,03 0,03 0,02 0,01 0,02 0,01
6 % от вынесенных всего частных определений, постановлений 6,93 1,42 1,39 2,09 1,64 1,97 1,65
Источник: URL://http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=1775
п. 3 того же постановления дана рекомендация судам при рассмотрении дел о преступлениях коррупционной направленности принимать необходимые меры к выявлению причин и условий, способствовавших совершению этих преступлений, ставить вопросы об их устранении в частных определениях (постановлениях) перед руководителями государственных, муниципальных организаций и учреждений.
Практика вынесения частных определений (постановлений) по данной категории дел еще более удручающая. Так, в 2018 г. только по 4,25% оконченных уголовных дел о преступлениях, предусмотренных гл. 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления», судами были вынесены частные определения (постановления). По итогам
2017 г. данный показатель составил 4,18%.
Рекомендация выявления обстоятельств, способствовавших совершению преступления дана и в п. 36 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».
Данные того же отчета о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции по итогам 2018 г. показывают, что в
2018 г. только по 2,36% оконченных уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 228-234.1 УК РФ, судами были вынесены частные определения (постановления). По итогам 2017 г. данный показатель составил 2,21%.
Подобные примеры можно продолжить и по другим группам преступлений. Все они свидетельствуют о существенном снижении роли судов в предупреждении преступности. Полагаем, что назрела необходимость обобщения и анализа практики вынесения судами частных определений (постановлений), учитывая предшествующий опыт, например, постановление Пленума Верховного Суда СССР от 29 сентября 1988 г. № 11 «О практике вынесения судами частных определений (постановлений)».
И в заключение — вопрос о субъектах профилактики. Часть 1 ст. 5 Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» называет их исчерпывающий перечень:
1) федеральные органы исполнительной власти;
2) органы прокуратуры РФ;
3) следственные органы Следственного комитета РФ;
4) органы государственной власти субъектов РФ;
5) органы местного самоуправления.
Простое сопоставление данной статьи и соответствующих статей УПК РФ об обстоятельствах, способствовавших совершению преступлений позволяет сделать вывод о несовпадении позиций о субъектах. Так, соответствующий Закон к числу субъектов не относит суд. Тогда как, в ч. 4 ст. 29 УПК РФ закреплено право вынесения частного определения или постановления, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом.
К числу субъектов профилактики названный выше Закон относит органы прокуратуры РФ. Однако Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» подобное полномочие не устанавливает. Обратившись к ч. 2 ст. 158 УК РФ видно, что правом внести в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления, или других нарушений закона обладают только дознаватель, руководитель следственного органа или следователь. Не содержит подобного полномочия и ст. 37 УПК РФ. Как уже было отмечено нами ранее, только УПК РСФСР в ст. 21.1 данное полномочие, наравне с органом дознания, следователем и судом, было предоставлено и прокурору.
Подобная позиция, правда, находит свое отражение в локальных нормативных правовых актах современной прокуратуры. Так в п. 1.1 приказа Генпрокуратуры России от 16 января 2012 г. № 7 «Об организации работы органов прокуратуры Российской Федерации по противодействию преступности» прямо закреплено — считать надзор за исполнением законов о противодействии преступности, в том числе о ее предупреждении, приоритетным направлением в деятельности органов прокуратуры РФ. Подобный тезис мы видим и в п. 30 приказа Генпрокуратуры России от 26 января 2017 г. № 33 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью ор-
ганов дознания» — особое внимание обращать на полноту принятых органами дознания мер по выявлению и устранению причин и условий, способствовавших совершению преступления, а также возмещению ущерба, причиненного преступлением.
Кроме того, вызывает возражение ограничение в названном Законе числа субъектов следственными органами только Следственного комитета РФ. Соответствующая ст. 21.1 УПК РФ такой дифференциации справедливо не устанавливает.
В заключение хотелось бы выразить уверенность, что решение названных проблем путем внесения соответствующих изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ и некоторые другие нормативные правовые акты, несомненно, окажет позитивное влияние на предупреждение преступлений путем выявления причин и условий их совершения, а также принятия мер к их устранению в ходе уголовного судопроизводства и, в конечном счете, на повышение эффективности данного направления в рамках уголовного судопроизводства.
Литература
1. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). 14-е изд., перераб. и доп. М., 2017.
2. Белякова А.В., Воскобитова Л.А., Габов А.В. Проблемы развития процессуального права России: Моногр. / Под ред. В.М. Жуйкова. М., 2016.
3. Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1941.
4. Зажицкий В.И. Нужны ли уголовному процессу задачи? // Российская юстиция. 2011. № 4. С. 22-26.
5. Исмаилов Ч.М. Проблемы реализации судебной власти в оперативно-разыскной деятельности // Российский следователь. 2015. № 10. С. 40-44.
6. Кудрявцев В.Н. К вопросу об изучении причин преступности // Советское государство и право. 1964. № 5.
7. Луканов П.П. Роль частных определений в предупреждении преступлений // Советское государство и право. 1964. № 2. С. 141-145.
8. ЛупинскаяП.А. Пересмотр приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу, в порядке судебного надзора. М., 1978.
9. Миньковский Г.М., Арзуманян Т.М., Звир-буль В.К. и др. Деятельность органов расследования, прокурора и суда по предупреждению преступлений. М., 1962.
10. Перлов И.Д. Надзорное производство в уголовном процессе. М., 1974.
11. Пронякин А. Д. Установление истины — цель доказывания в уголовном процессе // Российская юстиция. 2018. № 2. С. 24-26.
12. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968.
13. Шатилович С.Н., Величко А.Н. Особенности предупредительной деятельности суда в форме выявления причин преступления и условий, способствовавших его совершению: вопросы теории и практики // Российский судья. 2007. № 4. С. 30-34.
14. Шляпочников А.С. О классификации обстоятельств, способствующих совершению преступления // Советское государство и право. 1964. № 10. С. 97-98.
References
1. Bezlepkin B.T. Kommentariy k Ugolovno-pro-tsessual'nomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii (posta-teynyy). 14-e izd., pererab. i dop. M., 2017.
2. Belyakova A.V., Voskobitova L.A., GabovA.V. Problemy razvitiya protsessual'nogo prava Rossii: Mo-nogr. / Pod red. V.M. Zhukova. M., 2016.
3. Vyshinskiy A.Ya. Teoriya sudebnykh dokaza-tel'stv v sovetskom prave. M., 1941.
4. Zazhitskiy V.I. Nuzhny li ugolovnomu protsessu zadachi? // Rossiyskaya yustitsiya. 2011. № 4. S. 22-26;
5. Ismailov Ch.M. Problemy realizatsii sudebnoy vlasti v operativno-razysknoy deyatel'nosti // Rossiyskiy sledovatel'. 2015. № 10. S. 40-44.
6. Kudryavtsev V.N. K voprosu ob izuchenii prichin prestupnosti // Sovetskoye gosudarstvo i pravo. 1964. № 5.
7. LukanovP.P. Rol' chastnykh opredeleniy v pred-uprezhdenii prestupleniy // Sovetskoye gosudarstvo i pravo. 1964. № 2. S. 141-145.
8. Lupinskaya P.A. Peresmotr prigovorov, opredeleniy i postanovleniy, vstupivshikh v zakonnuyu silu, v poryadke sudebnogo nadzora. M., 1978.
9. Minkovsky G.M., Arzumanyan T.M., Zvirbul V.K. i dr. Deyatel'nost' organov rassledovaniya, prokurora i suda po preduprezhdeniyu prestupleniy. M., 1962.
10. Perlov I.D. Nadzornoe proizvodstvo v ugolov-nom protsesse. M., 1974.
11. Pronyakin A.D. Ustanovlenie istiny — tsel' do-kazyvaniya v ugolovnom protsesse // Rossiyskaya yustitsiya. 2018. № 2. S. 24-26.
12. Strogovich M.S. Kurs sovetskogo ugolovnogo protsessa. M., 1968.
13. Shatilovich S.N., Velichko A.N. Osobennosti predupreditel'noy deyatel'nosti suda v forme vyyavleniya prichin prestupleniya i usloviy, sposobstvovavshikh ego soversheniyu: voprosy teorii i praktiki // Rossiyskiy sud'ya. 2007. № 4. S. 30-34.
14. Shlyapochnikov A.S. O klassifkatsii obstoya-tel'stv, sposobstvuyushchikh soversheniyu prestupleniya // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1964. № 10. S. 97-98.
