CC BY
78
УДК 343
С. Б. Погодин
ВОЗМОЖНОСТИ РАЗВИТИЯ ОСОБЫХ ПРОИЗВОДСТВ
В УСЛОВИЯХ РОССИЙСКОЙ МОДЕЛИ СОСТЯЗАТЕЛЬНОГО УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
Анализируются нормы уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие особые производства, обосновывается взаимосвязь между состязательным построением уголовного процесса и дифференциацией форм уголовного судопроизводства.
К л ю ч е в ы е с л о в а: особое производство, состязательность, дифференциация форм уголовного судопроизводства.
OPPORTUNITIES FOR THE DEVELOPMENT OF SPECIAL PROCEDURE IN TERMS OF THE RUSSIAN MODEL ADVERSARIAL CRIMINAL PROCESS
The article analyzes the norms of criminal procedure legislation governing special proceedings, substantiates the relationship between the adversarial structure of the criminal process and the differentiation of forms of criminal proceedings. K e y w o r d s: special proceedings, adversarial, differentiation of forms of criminal proceedings.
Поступила в редакцию 8 февраля 2019 г.
Совершенствование уголовного судопроизводства и приведение его в соответствие с международными стандартами является неотъемлемой частью проводимой в России с 1991 г. судебной реформы.
В постановлении Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР»1 были заложены постулаты о закостенелости и неповоротливости досудебного производства по уголовным делам. Именно поэтому реформирование уголовного судопроизводства, по мнению разработчиков концепции, должно было начаться с реорганизации органов предварительного расследования, а также изменения компетенции следователей, руководителей следственного органа, дознавателей и прокурора. Незамедлительным результатом такого подхода стало упразднение следствия в органах государственной безопасности, введение обжалования действий следователя и прокурора в суд, лишение суда права на возбуждение уголовных дел.
Кроме того, авторы Концепции судебной реформы определили в качестве ее важнейших направлений организацию судопроизводства на основе принципа состязательности и дифференциацию его форм2.
1 См.: Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
2 О Концепции судебной реформы в РСФСР : постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
© Погодин С. Б., 2019
На законодательном уровне принцип состязательности был закреплен в 1993 г., когда в принятой Конституции РФ в главе «Судебная власть» появилась ст. 123, гласящая, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Взяв за основу придание любому судебному процессу состязательного характера, законодатель закрепил данное понятие и в отраслевом законодательстве. Так, в ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК) установлено, что «уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности». Исходя из указанных положений, а также п. 56 ч.1 ст. 5 УПК, где под уголовным судопроизводством понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу, можно констатировать, что весь российский уголовный процесс изначально основан на принципе состязательности.
Применительно к уголовному судопроизводству принцип состязательности означает «строгое отграничение функции суда по разрешению дела от функций обвинения и защиты, каждая из которых возложена на определенных участников процесса», «недопустимость соединения различных процессуальных функций» судом (ст. 15 УПК).
Относительно дифференциации форм уголовного судопроизводства Конституция РФ содержит только положения о праве каждого гражданина на рассмотрение его дела судом присяжных (ст. 20, 47), а также об ограничении конституционных прав граждан только по судебному решению (ст. 22, 23, 25).
В отраслевом законодательстве требовалось закрепление таких форм уголовного судопроизводства, при которых соблюдался бы принцип состязательности. Как отмечает А. А. Козявин, «традиционно считается, что возможны два направления дифференциации: упрощение и усложнение. Под усложнением понимается увеличение сроков производства по делу, введение дополнительных гарантий прав личности в зависимости от ее природных, социальных или профессиональных признаков, участие большего числа субъектов, принимающих решение, и их более высокое должностное положение, дополнительное санкционирование и т. д. При упрощении, соответственно, наоборот»3.
Так, с 1 июля 2002 г. в связи с началом действия нового Уголовно-процессуального кодекса в России наряду с ординарным порядком судопроизводства по уголовным делам был выделен особый порядок. При этом законодатель пошел по пути разделения особого порядка на две самостоятельные части: особый порядок судебного разбирательства (разделы X—XII УПК) и особый порядок уголовного судопроизводства (ч. 4 — разделы ХУ1—ХУ11 УПК).
Одним из значимых результатов проводимой с 1991 г. судебной реформы стало введение в 1993 г. суда присяжных, который полноценно начал функционировать на всей территории России только с января 2010 г., и мировой юстиции, что максимально приблизило суд к населению и создало действенный механизм защиты прав личности, вовлекаемой в орбиту уголовного процесса.
И если производство у мирового судьи по делам частного обвинения, а с 7 января 2019 г. и производство в районных, городских судах по делам частно-
3 Козявин А. А. Дифференциация уголовно-процессуальной формы и нравственная оценка ее сущности и эффективности // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 4. С. 32—33.
го обвинения4 относятся к упрощенным производствам, поскольку по данной категории дел отсутствуют досудебные стадии, то производство в суде с участием присяжных заседателей, по делам несовершеннолетних, в отношении отдельных категорий лиц, указанных в ст. 447 УПК, а также по применению принудительных мер медицинского характера являются производствами с более сложными процессуальными формами5.
Независимо от формы судопроизводства по уголовному делу соблюдение принципа состязательности является превалирующим, поскольку даже при упрощенных производствах каждый из участников процесса исполняет отведенную ему роль: при особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением государственный обвинитель и потерпевший выражают свое согласие с позицией подсудимого, признавшего вину, а по делам частного обвинения именно потерпевший осуществляет уголовное преследование подсудимого, выступая в роли частного обвинителя. При этом в обоих случаях роль суда сводится к оценке доказательств, представленных стороной обвинения, принятию судебного решения и назначению справедливого наказания.
Несомненно, что свое реальное воплощение принцип состязательности обрел в суде присяжных, где стороны обвинения и защиты действительно доказывают виновность или невиновность лица перед присяжными заседателями, которые не обременены властными полномочиями, поэтому осуществляют именно функцию правосудия, профессиональному же судье отведена лишь роль арбитра, следящего за соблюдением процессуальных правил и принимающего решение на основе состоявшегося вердикта.
Присяжные заседатели, не облеченные властью и не обремененные юридическими знаниями, являются судьями факта и призваны принять справедливое решение на основании исследованных в суде доказательств. В связи с этим особое значение приобретает роль сторон в доказывании и, прежде всего, государственного обвинителя, на которого и возлагается обязанность по доказыванию виновности лица в совершении инкриминируемого преступления.
Суд присяжных существовал на территории Российской империи с 1864 по 1917 г., при этом имел как своих сторонников, так и противников. За указанный период судами присяжных было рассмотрено примерно 76 процентов всех уголовных дел6.
С момента возрождения в 1993 г. суда присяжных на территории всей России число дел, рассмотренных с участием присяжных заседателей, к общему числу уголовных дел существенно уменьшилось. Так, в 1994 г. в России судом присяжных было рассмотрено 174 уголовных дела в отношении 241 человека, а в 1999 г. - уже 418 уголовных дел в отношении 880 человек. В 2003 г. с мо-
4 О внесении изменений в статьи 31 и 35 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : федер. закон от 27 декабря 2018 г. № 509-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2018. № 53 (ч. 1). Ст. 8435.
5 См. подробнее: Якимович Ю. К., Пан Т. Д. Судебное производство по УПК Российской Федерации. СПб., 2005. С. 21-29.
6 См.: Специальный доклад уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В. П. Лукина. Проблемы совершенствования деятельности суда присяжных в современной России // Безопасность Евразии. 2004. № 4. С. 238.
мента введения суда присяжных на большей части территории России было окончено производством с участием суда присяжных 527 дел, из них с вынесением приговора — 496; осуждено 827 человек, оправдано 1397. За период с 2003 по 2017 г. данная статистика существенно не изменилась8.
О существенном снижении доли рассматриваемых судом присяжных дел свидетельствует то, что в некоторых регионах с участием присяжных заседателей рассматривается незначительное число дел. Например, за период с 1 января 2003 г. по 1 января 2012 г. Калужским областным судом с участием присяжных заседателей было рассмотрено 40 уголовных дел в отношении 80 лиц9, Верховным судом Республики Татарстан за тот же период с участием присяжных было рассмотрено 58 дел в отношении 270 обвиняемых10. В Пензенском областном суде в 2008 г. было рассмотрено 4 дела; в 2009 г. — 7 дел; в 2010 г. — 8 дел; в 2013 г. — 1 дело в отношении 1 обвиняемого; в 2014 г. было рассмотрено 2 уголовных дела в отношении 15 обвиняемых; в 2017 г. — 1 уголовное дело; в 2011, 2012, 2015, 2016 гг. с участием присяжных дела не рассматривались11.
В 1993 г., вводя в качестве эксперимента суд присяжных в 9 субъектах РФ, законодатель пошел по пути возрождения модели, действовавшей в России с 1864 по 1917 г. За период «эксперимента» до повсеместного введения суда присяжных состав из одного председательствующего и 12 присяжных показал свою жизнеспособность. Однако из-за изменения подсудности права на суд присяжных лишились женщины, совершившие особо тяжкие преступления против жизни и здоровья, а также мужчины, достигшие 65-летнего возраста, и лица, совершившие покушение или приготовление к особо тяжкому преступлению против жизни и здоровья.
Согласно Федеральному закону от 23 июня 2016 г. № 190-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с расширением применения института присяжных заседателей»12 с 1 июня 2018 г. коллегия присяжных в урезанном составе начала действовать не только в судах субъектов Федерации (8 человек), но и в районном (городском) суде (6 человек). При этом к подсудности суда присяжных в районном (городском) звене отнесены как составы, за которые невозможно назначить смертную казнь, так и ч. 1 ст. 105, ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Однако данные формы судопроизводства, в большей степени, ориентированы на защиту прав лиц, совершивших противоправные деяния, в то время
7 См.: Там же.
8 См.: Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2003-2017 годы // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://cdep.ru (дата обращения: 21.01.2019).
9 См.: Официальный сайт Кировского районного суда Калужской области. URL: http://kirovsky.klg.sudrf.ru/modules.php?name=press_ dep&op=4&did=27 (дата обращения: 08.03.2016).
10 См.: Официальный сайт Верховного суда Республики Татарстан. URL: http://vs.tat. sudrf.ru/modules. php?name=press_dep &op=1&did=440 (дата обращения: 08.03.2016).
11 См.: Официальный сайт Пензенского областного суда. URL: http://www.oblsud.penza. sudrf.ru (дата обращения: 21.01.2019).
12 Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 26 (ч. 1). Ст. 3859.
как потерпевшие продолжали годами ждать результатов судебных разбирательств.
Необходимость создания «простых процессуальных форм», позволяющих ускорить процесс судопроизводства и максимально быстро защитить потерпевшего и восстановить нарушенные права, потребовали от законодателя введения в июле 2009 г. института досудебного соглашения о сотрудничестве, а с 2013 г. - сокращенного дознания, характеризующегося упрощением процедуры собирания доказательств и составлением обвинительного постановления, с последующим рассмотрением уголовных дел в обоих случаях в особом порядке.
Применение последнего из указанных институтов соответствует принципу состязательности, поскольку в ходе судебного разбирательства позиция потерпевшего о рассмотрении дела в особом порядке также выясняется.
Однако институт досудебного соглашения о сотрудничестве выбивается из общей канвы, поскольку как заключение самого соглашения, так и рассмотрение дела в особом порядке проводятся без учета позиции потерпевшего. Кроме того, суду при рассмотрении уголовного дела приходится брать на себя не свойственные функции обвинения или защиты, поскольку квалификация совершенного деяния, как правило, дается завышенная и поэтому суду приходится давать оценку доказательствам, переходить в общий порядок и изменять обвинение в сторону, улучшающую положение подсудимого, т. е. выполнять функцию защиты. Напротив, при проверке выполнения условий досудебного соглашения суд обязан убедиться в том, что подсудимый действительно оказал содействие в раскрытии преступлений и изобличении других лиц, т. е. проверить обоснованность обвинения по другому делу.
Недостаточно четко решен вопрос и о моменте заключения соглашения о сотрудничестве. Если ч. 2 ст. 317.1 УПК предоставляет подозреваемому и обвиняемому право на заявление ходатайства в любой момент с начала уголовного преследования и до момента объявления об окончании предварительного расследования, то прокурор, удовлетворив такое ходатайство, составляет досудебное соглашение о сотрудничестве, в котором, наряду с другими данными, указывает «описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1-4 ч.1 ст.73 УПК» и квалификацию содеянного. Думается, что на момент начала предварительного расследования у следователя, а тем более прокурора, еще недостаточно сведений для составления столь подробного соглашения, которого стороны должны придерживаться до момента принятия судебного решения. Тем самым создаются предпосылки для злоупотреблений со стороны следователя.
У. Бернам в работе «Правовая система Соединенных Штатов Америки» указывает: «Многие прокуроры - для того, чтобы в процессе переговоров по поводу сделки о признании вины выступать уверенно - первоначально предъявляют обвиняемому максимально возможное число пунктов обвинения, которое можно сформулировать на основе имеющихся фактов. Это делается для того, чтобы в ходе переговоров с защитой по поводу сделки можно было бы отказаться от наиболее слабо обоснованных пунктов в виде уступки защите. В
случае если наиболее тяжкий пункт обвинения изначально не был предъявлен, то допускается даже, что прокурор может пригрозить предъявить более серьезное обвинение по сравнению с первоначальным с тем, чтобы «убедить» обвиняемого заявить о своей виновности»13.
Такие возможности следователя по формулированию обвинения с завышенной квалификацией, не подтвержденной доказательствами, очень напоминают репрессии 1937 г., когда под давлением обвинения в шпионаже лица шли на сотрудничество и изобличали своих родных, близких, коллег по работе, стремясь улучшить свое положение. Однако такое положение противоречит состязательному построению процесса, поскольку согласно ст. 6 УПК РФ в рамках уголовного судопроизводства не только защищаются права и интересы потерпевшего от преступления, но и обеспечивается защита личности от незаконного и необоснованного обвинения.
В связи с этим в ст. 21 и 317.3 УПК необходимо закрепить положение о возможности заключения соглашения о сотрудничестве только с обвиняемым и только после предъявления обвинения, а в ст. 317.4 УПК — невозможность изменения обвинения после подписания соглашения о сотрудничестве. При этом стороны окажутся в равном положении: прокурор не сможет изменить обвинение в сторону ухудшения, а обвиняемый, в свою очередь, будет защищен от произвола со стороны должностных лиц и сможет выполнять условия в рамках заключенного соглашения уже по предъявленному обвинению.
Таким образом, стремление ускорить предварительное следствие путем введения досудебного соглашения о сотрудничестве в результате усложнило данную форму досудебного производства, поскольку требуется выделение дела в отдельное производство и последующее рассмотрение основного дела в судебном разбирательстве, что не экономит судебные ресурсы, а, напротив, создает дополнительные препятствия.
Кроме того, для устранения каких-либо противоречий и сомнений при рассмотрении дела в суде с досудебным соглашением о сотрудничестве нередко возникающие проблемы в квалификации могут быть устранены только в общем порядке, что существенно увеличивает сроки судебного разбирательства, а также создает опасность для лица, заключившего соглашение о сотрудничестве, поскольку может потребоваться допрос лиц, которых он изобличает.
Выходом из сложившейся ситуации будет изменение порядка заключения досудебного соглашения, поскольку его утверждение прокурором, т. е. стороной обвинения, выглядит нелогичным. Досудебное соглашение о сотрудничестве по своей природе является формой договора между двумя сторонами — обвинения и защиты, и его утверждение одной из сторон неправомерно. Поэтому и встречаются досудебные соглашения с завышенной квалификацией, с предъявлением обвинения по нераскрытым делам, по которым кроме признания вины данным лицом, других доказательств не добыто, так как прокурор заинтересован в результатах уголовного преследования как конкретного лица, так и раскрытии преступлений на подведомственной ему территории. В рамках гражданского и арбитражного судопроизводства нередко заключаются
13 БернамУ. Правовая система США. М., 2006. С. 467.
мировые соглашения, утверждаемые судом. Ни у кого не возникало даже мысли о том, что мировое соглашение должно утверждаться истцом.
По нашему мнению, досудебное соглашение о сотрудничестве в рамках судебного контроля в порядке, предусмотренном, например, ст. 125 УПК, должен согласовывать суд, в который дело и будет направляться для рассмотрения по существу. Такой процессуальный порядок будет соответствовать принципу состязательности, обеспечит законность и обоснованность досудебного соглашения о сотрудничестве, которое в последующем будет иметь для суда первой инстанции преюдициальное значение и не требовать дополнительной проверки правильности квалификации действий подсудимого.
Таким образом, имплементация состязательных начал в уголовное судопроизводство России, являясь одним из основных направлений судебной реформы, безусловно, оказывает воздействие на дифференциацию форм как досудебного, так и судебного производства.
Конституция РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.
Однако не всегда конституционные положения находят свое воплощение в действующем отраслевом законодательстве.
Существующие в настоящее время изъятия из общего порядка судебного разбирательства, именуемые особым производством, четко регламентированы в Гражданском процессуальном и Арбитражном процессуальном кодексах РФ. Так, в ст. 262 ГПК РФ дается типология особых производств в зависимости от категории рассматриваемых дел, а в АПК РФ виды особых производств выделены в отдельный раздел IV, где также в основу деления положена градация дел по их категориям.
Модели закрепленных в уголовно-процессуальном законодательстве особых производств впервые были систематизированы в Книге третьей Устава уголовного судопроизводства 1864 г., которая содержала изъятия из общего порядка, касающиеся отдельных категорий преступлений:
— о преступлениях против веры и соединенных с нарушением церковных правил;
— преступлениях духовных лиц;
— государственных преступлениях;
— должностных преступлениях;
— преступлениях против имущества и доходов казны;
— преступлениях против общественного благоустройства и благочиния;
и и и 1 л
— по делам смешанной гражданской и военной подсудности14.
И. Я. Фойницкий, анализируя положения Устава уголовного судопроизводства и принятые в его развитие законодательные акты, кроме того, выделял три вида особых производств: заочное; ускоренное (судебные приказы); производство по несовершеннолетним15.
14 См.: Устав уголовного судопроизводства // Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. СПб., 1867. Ч. 2.
15 См.: Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1915. Т. 2. С. 467—486.
В постановлении Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О концепции судебной реформы в РСФСР»16 в качестве приоритетных направлений реформирования судебной системы указывались:
- максимальное приближение суда к населению, чтобы облегчить доступ граждан к правосудию путем введения мировой юстиции;
- обеспечение права каждого гражданина на рассмотрение его дела судом присяжных;
- использование простых процессуальных форм в низших звеньях судебной системы.
Помимо этого в концепции предлагось создать систему специализированных судов, к которым, наряду с конституционной и административной, отнести ювенальную юстицию.
Таким образом, авторы концепции 1991 г. фактически продолжили реформирование судебной системы, начатое в 1864 г., поскольку Устав уголовного судопроизводства содержал положения о порядке производства в мировых судебных установлениях и в общих судебных местах, где рассмотрение дел могло производиться с участием присяжных заседателей, если наказание за преступление было связано с лишением или ограничением прав состояния.
Несмотря на предпринимаемые меры по реформированию судебной системы, в том числе путем введения новых, не свойственных российскому законодательству, институтов, в частности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, до настоящего времени уголовно-процессуальное законодательство не содержит четкой систематизации особых производств. Отсутствие единообразия в разграничении форм особых производств приводит к невозможности их практического применения, создает огромное количество правовых казусов, которые скорее ограничивают право на выбор формы судопроизводства и не способствуют ускорению процесса.
В настоящее время сформировавшиеся модели особых производств, закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве России, можно систематизировать в следующем порядке:
- особые формы предварительного расследования;
- особые формы судебного контроля на досудебных стадиях;
- особый порядок уголовного судопроизводства по отдельным категориям лиц;
- особые формы судебного разбирательства по отдельным категориям дел.
Данная классификация позволит в последующем системно вносить изменения в уголовно-процессуальное законодательство, дополняя его новыми процессуальными институтами. В свою очередь, каждая модель особого производства объединяет несколько уже существующих видов особых производств, которым присущи общие цели и задачи.
Особые формы предварительного расследования призваны упростить досудебное производство, в том числе путем максимального сокращения процедуры доказывания, и к ним в настоящее время необходимо относить сокращенное дознание.
16 См.: Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
Особые формы судебного контроля на досудебных стадиях необходимо подразделять на следующие виды:
— судебный порядок дачи разрешения на проведение следственных действий и применение мер процессуального принуждения, связанных с ограничением конституционных прав граждан;
— судебный порядок избрания и изменения меры пресечения, продления срока применения меры пресечения, а также помещения лица в медицинский или психиатрический стационар для производства экспертизы;
— судебный порядок обжалования действий и бездействий должностных лиц правоохранительных органов, осуществляющих уголовное преследование.
Определяя особую процедуру при производстве по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, законодатель положил в основу процессуальный статус лица в уголовном судопроизводстве:
— наличие процессуального иммунитета при возбуждении уголовного дела и применении меры пресечения;
— невменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние;
— несовершеннолетие лица, совершившего преступление.
И особым формам судебного разбирательства по отдельным категориям дел относятся:
— производство по делам частного обвинения;
— производство в суде с участием присяжных заседателей;
— особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.
Однако в настоящее время законодательные инициативы стали носить бессистемный и хаотичный характер, о чем может свидетельствовать введение с 3 июля 2016 г. нового уголовно-процессуального института прекращения уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.
Уже на протяжении двух десятилетий в сфере развития судебной системы предлагается подготовить изменения в законодательные акты Российской Федерации, разрешающие медиативные процедуры на досудебных стадиях по аналогии с существующими зарубежными процессуальными институтами. Термин «развитие судебной системы» подразумевает увеличение, улучшение работы судебных органов, в нашем же случае мы видим сокращение применения процессуального института прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, который рассматривается как аналог медиации в его простейшей форме17. Возможно, это реакция судебной практики на увеличение числа преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых, как правило, лицами, ранее привлекавшимися к уголовной ответственности и освобожденными от нее по нереабилитирующим основаниям.
Таким институтом должен стать институт освобождения от уголовной ответственности с применением судебного штрафа.
17 См.: Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2000. С. 514.
Указанный институт по своим характерным чертам: наличие ходатайства следователя, рассмотрение ходатайства судом в ходе досудебного производства, применение судебного штрафа, не являющегося наказанием, необходимо относить к особым формам судебного контроля с закреплением в разделе VIII «Предварительное расследование», выделив в главу 29.1 «Прекращение уголовного дела или уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа», а не в разделе XVI «Особенности производства по отдельным категориям дел».
Кроме того, закрепление законодателем данного института в ч. 4 УПК РФ «Особый порядок уголовного судопроизводства» выглядит нелогично, поскольку право суда на освобождение от уголовной ответственности не может являться особой формой судопроизводства, так как лицо в этом случае не обладает особым процессуальным статусом, а сама процедура рассмотрения дела не отличается от ординарного судопроизводства, за исключением рассмотрения ходатайства следователя на досудебной стадии18.
Существование отдельных противоречий в применении особого порядка, невозможность применения особого порядка в отношении всех лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, требует дальнейшей дифференциации самих особых производств для обеспечения права на доступ к правосудию независимо от социального статуса или процессуального положения.
Так, исходя из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм УПК РФ» (абзац 4 п. 28)19 и от 5 декабря 2006 г. № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» (п.7)20 особый порядок судебного разбирательства не может применяться в отношении несовершеннолетних. Тем самым несовершеннолетние лишены каких-либо привилегий, предусмотренных ст. 62 УК РФ и 316 УПК РФ в части снижения срока наказания и сокращенного порядка судебного разбирательства. Ссылка в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм УПК РФ» на необходимость установления условий жизни несовершеннолетнего, воспитания, уровня психического развития, особенностей личности подсудимого, влияния на него старших по возрасту лиц не должна препятствовать особому порядку судебного разбирательства, поскольку согласно ч. 5 ст. 316 УПК судом могут быть исследованы обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.
Кроме того, учитывая указанные разъяснения, несовершеннолетний лишается автоматически и права заявлять ходатайство о заключении соглашения о сотрудничестве, предусмотренного ст. 317.1 УПК. Несомненно, в этом случае ухудшается положение несовершеннолетнего правонарушителя, который, имея желание оказать содействие следствию, при этом не может воспользоваться процессуальными привилегиями. В свою очередь, на лиц, перечислен-
18 См. подробнее: Погодин С. Б. Релевантность решения суда о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон и с назначением судебного штрафа // Рос. юстиция. 2018. № 3. С. 32-35.
19 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 5.
20 См.: Рос. газета. 2006. 20 дек.
ных в ч.1 ст. 447 УПК, совершающих иногда более тяжкие преступления, такие ограничения не распространяются, они вправе и заявить ходатайство об особом порядке, и заключить досудебное соглашение о сотрудничестве. Лишение несовершеннолетнего реальной возможности сократить грядущее наказание наполовину существенно нарушает закрепленные в Конституции РФ уголовно-правовой принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ) и уголовно-процессуальный принцип состязательности (ст. 15 УПК).
В связи с введением с 15 марта 2013 г. сокращенного дознания законодатель в ст. 226.2 УПК РФ закрепил обстоятельства, исключающие производство дознания в сокращенной форме, конкретизировав, что данная форма дознания не применима в отношении несовершеннолетних подозреваемых, при применении принудительных мер медицинского характера и при производстве в отношении отдельных категорий лиц, перечисленных в ст. 447 УПК РФ. Тем самым нашла свое законодательное воплощение позиция, выраженная в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.
Однако аналогичных изменений в главы 40 и 40.1 УПК РФ внесено не было, в связи с этим вопрос о применимости положений об особом порядке судебного разбирательства требует дальнейшего детального рассмотрения.
Саратовская государственная юридическая академия
Погодин С. Б., кандидат юридических наук, докторант кафедры уголовного процесса, судья Первомайского районного суда г. Пензы
Saratov State Law Academy
Pogodin S. B., Candidate of Legal Sciences, Doctoral Candidate of the Criminal Process Department, Judge of the Pervomaisky District Court of Penza
E-mail: [email protected]
