Научная статья на тему '"за что у нас хаживали в каторгу": криминальный сюжет в ранней прозе Н. С. Лескова'

"за что у нас хаживали в каторгу": криминальный сюжет в ранней прозе Н. С. Лескова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
248
25
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XIX В / Н.С. ЛЕСКОВ / МАССОВАЯ ЛИТЕРАТУРА / КРИМИНАЛЬНЫЙ СЮЖЕТ / НАРРАТИВ / РЕЦЕПЦИЯ / МОТИВ / RUSSIAN 19TH CENTURY LITERATURE / NIKOLAI LESKOV / MASS LITERATURE / CRIME PLOT / NARRATIVE / RECEPTION / MOTIF

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Федотова Анна Александровна

Статья посвящена исследованию актуальной проблемы взаимодействия массовой и «элитарной» литературы на материале ранней прозы Н.С. Лескова. Материалом для анализа выступают малоизвестные рассказы писателя «Засуха» (1862) и «Язвительный» (1863), которые рассматриваются в контексте раннего творчества писателя в целом. Применяя современные методики текстового анализа, автор статьи исследует проблематику и поэтику беллетристических произведений Лескова, анализирует актуальные вопросы организации писателем диалога с читателем, выявляет нарративные и языковые способы активизации читательского внимания. Результатом анализа становится конкретизация представлений о проблематике и поэтике ранней прозы автора, начинающего свой сложный путь в «большой» литературе, своеобразии используемых автором рецептивных стратегий. Проведенный в статье анализ рассказов «Засуха» и «Язвительный» показывает, что освоение писателем литературного «канона» массового чтения началось уже с его первых беллетристических опытов и характеризовалось творческой переработкой клише «занимательной» литературы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

What People at Our Place Used to Be Condemned to Penal Servitude for": criminal plot in Nikolai Leskov's early prose

The article is devoted to the study of the topical problem of the interaction of mass and "elite" literature on the material of Nikolai Leskov's early prose. The material for the analysis are the little-known stories of the writer "The Drought" (1862) and "Taunt" (1863), which are considered in the context of the writer's early work as a whole. Using modern text analysis techniques, the author explores the problematics and poetics of Nikolai Leskov's fictional works, analyses current issues of organising a dialogue with the reader by the writer, identifies narrative and language ways of enhancing reader's attention. The result of the analysis is the concretisation of the ideas about the problematics and poetics of the author's early prose, who begins his difficult journey in the "big" literature, the mechanisms of intertextual enrichment of the writer's writings, and the peculiarities of the author’s receptive strategies. The analysis of the stories "The Drought" and "Taunt" in the article shows that the writer's mastering of the mass reading literary "canon" began with his first fiction experiments and was characterised by creative processing of the "entertaining" literature clichés.

Текст научной работы на тему «"за что у нас хаживали в каторгу": криминальный сюжет в ранней прозе Н. С. Лескова»

РО! 10.34216/1998-0817-2019-25-2-114-117 УДК 821.161.1.09(470)"19"

Федотова Анна Александровна

кандидат филологических наук Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского

[email protected]

«ЗА ЧТО У НАС ХАЖИВАЛИ В КАТОРГУ»: КРИМИНАЛЬНЫЙ СЮЖЕТ В РАННЕЙ ПРОЗЕ Н.С. ЛЕСКОВА

Статья посвящена исследованию актуальной проблемы взаимодействия массовой и «элитарной» литературы на материале ранней прозы Н.С. Лескова. Материалом для анализа выступают малоизвестные рассказы писателя «Засуха» (1862) и «Язвительный» (1863), которые рассматриваются в контексте раннего творчества писателя в целом. Применяя современные методики текстового анализа, автор статьи исследует проблематику и поэтику беллетристических произведений Лескова, анализирует актуальные вопросы организации писателем диалога с читателем, выявляет нарративные и языковые способы активизации читательского внимания. Результатом анализа становится конкретизация представлений о проблематике и поэтике ранней прозы автора, начинающего свой сложный путь в «большой» литературе, своеобразии используемых автором рецептивных стратегий. Проведенный в статье анализ рассказов «Засуха» и «Язвительный» показывает, что освоение писателем литературного «канона» массового чтения началось уже с его первых беллетристических опытов и характеризовалось творческой переработкой клише «занимательной» литературы.

Ключевые слова: русская литератураXIXв., Н.С. Лесков, массовая литература, криминальный сюжет, нарра-тив, рецепция, мотив.

«Я не изучал народ по разговорам с петербургскими извозчиками, а я вырос в народе» [6, с. 206]. Эти неоднократно цитируемые слова Лескова были произнесены им в 1863 году в цикле очерков «Русское общество в Париже», первом крупном произведении, написанном после знаменитой «пожарной истории», в котором остро выразился конфликт его автора с отечественной печатью (об этом подробнее см.: [1; 2; 14]). Одной из сторон этого конфликта было негативное восприятие литературными критиками ранних текстов Лескова, посвященных изображению народной жизни, о чем с болью свидетельствовал сам писатель: «Я перенес много упреков за недостаток какого-то неизвестного мне уважения к народу, другими словами, за неспособность лгать о народе. Я равнодушен к этим упрекам, не потому, что с тех пор, как я пишу, меня только ругают... но потому, что имею уверенность, что нисколько не обижаю русского народа, не скрывая его мерзостей и гадостей, от которых он не свободен, как и всякий другой народ» [6, с. 207]. Высказывание Лескова очень точно выражает принципиальный пафос его беллетристических произведений начала 1860-х гг., темой которых стал быт «простонародья».

Первые художественные опыты писателя -рассказы «Засуха» (1862) и «Разбойник» (1862), написанный позднее «Язвительный» (1863), наконец, знаменитая «Леди Макбет Мценского уезда» (1865) - свидетельствуют о том, что среди важных источников знаний Лескова о народе был не только «гостомельский выгон» [6, с. 206], но и Орловская уголовная палата, в которой он служил во второй половине 1840-х гг. В рамках данной статьи мы остановимся на анализе того, как криминальный сюжет, свойственный каждому из названных произведений, актуализируется в рассказах «Засуха» и «Язвительный». На сегодняшний день эти

ранние лесковские тексты остаются фактически не изученными, а их рассмотрение позволяет охарактеризовать важные черты проблематики и поэтики ранней прозы автора, начинающего свой сложный путь в «большой» литературе.

«Засуха» и «Язвительный», созданные с разницей в один год, при жизни писателя публиковались им вместе. В издании «Рассказы Стебницко-го (Н.С. Лескова)» 1869 года и последовавшим за ним «Сборнике мелких беллетристических произведений Н.С. Лескова-Стебницкого» 1873 года писатель объединял их под общим заголовком «За что у нас хаживали в каторгу. Два рассказа». Этот заголовок удачно отражает те особенности текстов, которыми мотивировано их соединение: тематическую общность (тема преступления), на которую указывает лексема «каторга», и сходство нарративной ситуации, выраженное разговорным сочетанием «у нас хаживали».

Местоимение «у нас» в заголовке многофункционально. Во-первых, оно задает пространственный план повествования: «у нас» в ранней лесков-ской прозе прочитывается, по преимуществу, как «в нашем Орловском крае». В ранних редакциях рассказов пространственная ограниченность повествования неоднократно подчеркивалась писателем: в «Засухе» - подзаголовком «Из записок моего деда», в «Язвительном» - многочисленными точными названиями Орловского края (наименованием улицы Болховской, где была расположена канцелярия, село Салтыково и т. д.). Характерно, что при переработке текстов для их совместной публикации Лесков последовательно изъял из них эти «документальные» приметы частного свойства (подобного рода работу писатель проделал и при редактировании знаменитого очерка, который первоначально назывался «Леди Макбет нашего уезда»). Во-вторых, местоимение «у нас» точно

114

Вестник КГУ ^ № 2. 2019

© Федотова А.А., 2019

обозначает ограниченную повествовательную перспективу текстов. В «Язвительном» нарратором является центральный персонаж, что подчеркивается подзаголовком («Рассказ чиновника особых поручений»), в «Засухе» недиегетическое эксплицитное повествование близко ракурсу главного героя - священника отца Илиодора.

Ограниченный повествовательный ракурс (подробнее об этой повествовательной особенности прозы Лескова см.: [10; 11; 13; 15]) напрямую связан с сюжетным своеобразием текстов: в обоих рассказах преступление является не только темой, но и формирует интригу. Криминальный (в частности детективный) сюжет предполагает несоответствие фабульной и сюжетной линий, которое обычно мотивируется неосведомленностью главного героя в деталях преступления. Эти внешние признаки криминального сюжета полностью выдерживаются в рассказах Лескова. Наиболее точно им соответствует текст «Язвительного», в основе которого - раскрытие преступления: диегетиче-ский нарратор которого проводит расследование поджога имения управляющего. Завязкой главной событийной линии выступают слухи о недовольстве крестьян, его центральным событием - факт поджога, сюжетное напряжение достигает пика в эпизоде с допросом подозреваемых. В «Засухе» (показательно, что первоначально текст назывался «Погасшее дело») Лесков несколько отступает от традиционной детективной схемы: с самого начала нарратору - и читателю - известны «состав» и причины преступления (крестьяне выкапывают с церковного кладбища тело пономаря, надеясь тем самым избавиться от засухи), сюжетный интерес перемещен на вопрос о том, какое наказание получат обвиняемые. Однако криминальный сюжет и в этом рассказе остается основным фактором, скрепляющим в единое целое пять сценок-диалогов, на которых строит произведение Лесков в свойственной его ранней прозе манере.

Несмотря на внешнее соответствие лесковских рассказов традиционной схеме криминального сюжета, в текстах есть и принципиальное отступление от нее. Кульминацией сюжета преступления необходимым образом должно выступать обнаружение преступника, а развязкой - момент его наказания. Эти важнейшие элементы сюжета по факту отсутствуют в произведениях Лескова. Особенно остро их «нехватка» ощущается читателем в «Язвительном»: подробно прописанные писателем диалоги нарратора с подозреваемыми крестьянами не приводят ни к каким результатам: «Следующие девяносто девять показаний были дословным повторением первого и записывались словами: «Иван Иванов Сушкин, 43 лет, женат, на исповеди бывает, а под судом не был. Показал то же, что и Степан Терехов» [5, с. 240]. Финал произведения еще более парадоксален: расследующий

дело нарратор приходит к выводу о том, что «дело о поджоге можно бы скрыть» [5, с. 240], и предлагает крестьянам пойти на мировую. Отсутствие кульминации и необычная развязка становятся факторами, формирующими эффект «обманутого читательского ожидания»: криминальный сюжет в конце произведения обнаруживает свою фиктивность. Аналогично сюжет преступления реализуется и в рассказе «Засуха». В финале текста герои приходят к выводу о том, что проступок крестьян необходимо «замять», а центральная событийная линия, которая не приводит ни к каким значимым для героев результатам, обнаруживает тем самым свою бессодержательность, что в первоначальном варианте текста подчеркивалось обобщающим нарраториальным заключением: «Через две недели в селе все шло по-прежнему, мужики парили пар, а бабы пололи коноплю» [4, с. 697].

Отказ Лескова от традиционного завершения главных сюжетных линий рассказов оказывает принципиальное значение на формирование смысла текстов. В каждом из рассказов основным носителем действия и актуализатором сюжета является главный герой, которому Лесков противопоставляет статичных персонажей-крестьян, диалоги с которыми занимают значительную часть текстов (совершенные ими преступления как действия в произведениях не изображаются, а подаются с помощью ретроспекции). Фиктивность криминального сюжета как такового в произведениях становится знаком бессмысленности поступков носителей действия.

Главный герой и персонажи-крестьяне в обоих текстах писателя контрастны. Противопоставлены их социальный уровень, степень образованности, наконец, речь (точная стилизация разговорного языка простанородья относится, как известно, к важным достижениям раннего Лескова). Образная антитеза подкрепляется тем, что в принципиальные для сюжета моменты центральный герой вступает во взаимодействие с массой крестьян: «Сельские старики раненько явились к священнику» [4, с. 104]; «Староста указал на окно. Против окна стола огромная толпа крестьян. Были и старики, и молодые, и середовые мужики; все стояли смирно, в шапках, у некоторых были палки» [5, с. 234]; «Надел я шубу и вместе с исправником и с становым вышел на крылечко. Толпа зашаталась, шапки понемногу стали скидываться с голов, но нехотя, не разом, и несколько человек в задних рядах вовсе ни скинули шапок» [5, с. 235].

Действиям главных героев, не приносящим желаемого им результата, Лесков противопоставляет статичное упорство крестьянской массы. Диалоги героев и толпы показаны писателем как скрытое противостояние: «Священник ничего не понимает. "Да встаньте", - говорит он стоящим на коленях мужикам... <.. .> Мужички, не вставая с колен,

Вестник КГУ ^ № 2. 2019

115

рассказали. <...> Священник. плюнул и назвал мужиков баранами, а бараны все знай стоят на коленах. "Вставайте же, шуты вы этакие!" <.> Крестьяне, вместо того, чтобы встать, толкнули друг дружку потихоньку локтями» [4, с. 104-105]; «Мужики поклонились и прогудели: "Доброго здоровья!" - "Накройтесь, ребята, холодно". - "Ничего", - опять прогудели мужики, и остальные шапки с голов исчезли. - "Пожалуйста, покройтесь". - "Мы и так постоим". - "Наше дело привычное"» [5, с. 235]. Лесков демонстрирует, как первоначально настойчивое стремление главных героев убедить крестьян с помощью логики постепенно угасает и «растворяется» в иррациональных репликах мужиков.

Показательный пример последнего - диалог нарратора с крестьянами в развязке рассказа «Язвительный», в котором крестьяне отказываются быть руководимыми англичанином-управляющим и предпочитают этому каторгу: «"Нам куда его, такого ворога, девать некуда нам его". - "Да чем он вам ворог?" - "<...> Мужика на нитку, как воробья, привязывал, да еще не ворог?" - "<...> Эка штука большая! Небось лучше бывало при самом князе? <...>" - "Он господин, его была и воля; а уж этакого, как управитель, он все ж не делал. Господи помилуй! На нитку вроде воробья сажать. чего мы над собой, сроду родясь, не выдывали". - "Подумайте, ребята!" - "Что думать! Думано уж. С ним до греха еще хуже дождешься"» [5, с. 241]. Попыткам нарратора динамизировать диалог, предлагая аргументы разного рода, противопоставлено бесконечное повторение одних и тех же фраз мужиками, которое обрывается только финальным обобщением: «Ничего больше от разхановских мужиков не добились, и пошло уголовное дело, по которому трое сослано в каторжную работу, человек двенадцать в арестантские роты, остальные же высечены при земском суде и водворены на жительстве» [5, с. 242].

В рассказе «Засуха» противостояние главного героя и иррациональной крестьянской массы получает символическое выражение. Произведение завершается сном отца Илиодора, который отсутствовал в первой редакции: «Отец Илиодор заснул и, ныряя по кочкам, воображает самого себя кораблем, погибающим в волнах. И как отец Илиодор ни хочет спастись, как он ни старается выбиться, -никак не выбьется: за ноги его сцапал и тянет тяжелый, как тяга земная, мучинко с разорванным воротом, а на макушке сидит давешний королевское еруслание и пихает ему в рот красную пробку. -Вот это, - говорит королевское еруслание, инструмент, чтобы ты, идучи ко дну, вслух отходной себе не читал» [4, с. 120]. Иррациональный образ - «королевское еруслание» - до этого возникает в тексте в речи крестьянина Ефима, который инициировал выкапывание тела пономаря с кладбища и изготовление свечи из его сала. Символика фольклорных

образов позволяет Лескову подчеркнуть скрытую до этого в подтексте идею насилия, объектом которого становится отец Илиодор - заложник своей невежественной паствы. Показательно, что заострение конфликта между прихожанами и священником Лесков произвел в конце 1860-х гг. -временем начала работы над романом «Соборяне» (о реализации в творчестве Лескова религиозной проблематики см. подробнее: [3; 7; 8; 9; 12]).

Ранняя проза Лескова развивалась в тесном контакте с массовой литературой, что отчетливо демонстрирует поэтика произведений писателя крупной эпической формы - его романов 1860-х -1870-х гг. («Некуда», «Обойденные», «На ножах»). Проведенный в статье анализ рассказов «Засуха» и «Язвительный» показывает, что освоение писателем литературного «канона» массового чтения началось уже с его первых беллетристических опытов и характеризовалось творческой переработкой клише «занимательной» литературы. Для рассказов свойственна актуализация тех стилевых принципов, которые получат значительное развитие в работах Лескова зрелого периода: ослабление сюжетных связей, реализующееся, в частности, в форме фиктивного сюжета, использование различных способов ограничения нарраториальной точки зрения, нарушение стереотипов читательского ожидания. Эффект обманутого ожидания реципиентов текста возникает в том числе за счет «деконструкции» узнаваемых сюжетных клише массовой литературы. Активизируя читателей, начинающий писатель привлекает их внимание к принципиальной для русского общества периода Великих реформ проблеме - проблеме народной жизни. В свойственной ему манере Лесков отказывается от прямых оценок изображаемых им жестоких преступлений, совершенных «мужиками». Однако писатель настойчиво подчеркивает трагическую разобщенность, существующую между крестьянами и деревенской интеллигенцией, будь то священнослужители или чиновники. Отказываясь от какой бы то ни было идеализации «простонародья», Лесков на первый план выдвигает замкнутость и иррациональность крестьянской жизни.

Библиографический список

1. Андреева В.Г. Второе поколение русских нигилистов в восприятии Н.С. Лескова и В.Г. Авсеенко // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2012. - Т. 20. -№ 4. - С. 114-117.

2. Андреева В.Г. О национальном своеобразии русского романа второй половины XIX века. -Кострома: Костромской гос. ун-т, 2016. - 492 с.

3. Андреева В.Г. Человек и проблема антропоцентризма в русском романе второй половины XIX в. // Верхневолжский филологический вестник. - 2018. - № 4. - С. 13-22.

116

Вестник КГУ ^ № 2. 2019

4. Лесков Н.С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 1. Сочинения 1859-1862 гг. - М.: Терра, 1996. - 914 с.

5. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 2. Сочинения 1862-1863 гг. - М.: Терра, 1998. - 992 с.

6. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 3. Сочинения 1862-1864 гг. - М.: Терра, 1996. - 802 с.

7. Лукашевич М. Исследование религиозной проблематики в творчестве Николая Лескова: вопросы методологии // Лесков и вокруг. Контексты творчества и состояние современного лескововеде-ния. - Brno: Ústav slavistiky FF MU, 2017. - S. 105115.

8. Лукашевич М. Церковная проблематика в ранней публицистике Н.С. Лескова // Церковь. Богословие. История: материалы III Междунар. научно-богословской конф. - Екатеринбург, 2015. -С. 335-342.

9. Лукьянчикова Н.В. Художественное воплощение этического идеала в произведениях Н.С. Лескова о духовенстве // Культура. Литература. Язык: материалы конф. «Чтения Ушинского». - Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2012. - С. 185-196.

10. Лученецкая-Бурдина И.Ю. Осмысление русской культурной традиции в малых жанровых формах М.Е. Салтыковым-Щедриным и Н.С. Лесковым // Традиции русской литературы и преемственность их изучения в вузовской и школьной методике. - Ярославль: РИО «ЯГПУ», 2018. -С. 9-30.

11. Старыгина Н. Контекстуальная поэтика творчества Н.С. Лескова // Лесков и вокруг. Контексты творчества и состояние современного лескововедения. - Brno : Ústav slavistiky FF MU,

2017. - S. 171-181.

12. Федотова А.А. «Трудный рост»: рецепция в прозе Н.С. Лескова // Ярославль: РИО ЯГПУ

2018. - 342 с.

13. Федотова А.А. Эквивалентность персонажей в сказе Н.С. Лескова // Верхневолжский филологический вестник. - 2016. - № 2. - С. 142-148.

14. Kucherskaya M.А. Journalist, Reader And Writer: Investigating Leskov's Creative Method // Scando-Slavica. - 2016. - Т. 62. - № 1. - P. 234-242.

15. Pospísil I. Jazyk, narace, zánr a kultura v literárních dílech N.S. Leskova // Jazykoveda v pohybe. Bratislava: FF UK, Katedra slovenského jazyka, Studia Academia Slovaca, 2012. - S. 17-27.

References

1. Andreeva V.G. Vtoroe pokolenie russkih nigilistov v vospriyatii N.S. Leskova i V.G. Avseenko // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova. - 2012. - Т. 20. - № 4. - S. 114-117.

2. Andreeva VG. O nacional'nom svoeobrazii russkogo romana vtoroj poloviny XIX veka. -Kostroma: Kostromskoj gos. un-t, 2016. - 492 s.

3. Andreeva V.G. CHelovek i problema antropocentrizma v russkom romane vtoroj poloviny XIX v. // Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. -2018. - № 4. - S. 13-22.

4. Leskov N.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 30 t. T. 1. Sochineniya 1859-1862 gg. - M.: Terra, 1996. -914 s.

5. Leskov N.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 30 t. T. 2. Sochineniya 1862-1863 gg. - M.: Terra, 1998. -992 s.

6. Leskov N.S. Polnoe sobranie sochinenij: v 30 t. T. 3. Sochineniya 1862-1864 gg. - M.: Terra, 1996. -802 s.

7. Lukashevich M. Issledovanie religioznoj problematiki v tvorchestve Nikolaya Leskova: voprosy metodologii // Leskov i vokrug. Konteksty tvorchestva i sostoyanie sovremennogo leskovovedeniya. - Brno: Ústav slavistiky FF MU, 2017. - S. 105-115.

8. Lukashevich M. Cerkovnaya problematika v rannej publicistike N.S. Leskova // Cerkov'. Bogoslovie. Istoriya: materialy III Mezhdunar. nauchno-bogoslovskoj konf. - Еkaterinburg, 2015. -S. 335-342.

9. Luk'yanchikova N.V. Hudozhestvennoe voploshchenie eticheskogo ideala v proizvedeniyah N.S. Leskova o duhovenstve // Kul'tura. Literatura. YAzyk: materialy konf. «CHteniya Ushinskogo». -YAroslavl': Izd-vo YAGPU, 2012. - S. 185-196.

10. Lucheneckaya-Burdina I.YU. Osmyslenie russkoj kul'turnoj tradicii v malyh zhanrovyh formah M£. Saltykovym-SHCHedrinym i N.S. Leskovym // Tradicii russkoj literatury i preemstvennost' ih izucheniya v vuzovskoj i shkol'noj metodike. -YAroslavl': RIO «YAGPU», 2018. - S. 9-30.

11. Starygina N. Kontekstual'naya poetika tvorchestva N.S. Leskova // Leskov i vokrug. Konteksty tvorchestva i sostoyanie sovremennogo leskovovedeniya. - Brno : Ústav slavistiky FF MU,

2017. - S. 171-181.

12. Fedotova A.A. «Trudnyj rost»: recepciya v proze N.S. Leskova // YAroslavl': RIO YAGPU,

2018. - 342 s.

13. Fedotova A.A. Ekvivalentnost' personazhej v skaze N.S. Leskova // Verhnevolzhskij filologicheskij vestnik. - 2016. - № 2. - S. 142-148.

14. Kucherskaya M.A. Journalist, Reader And Writer: Investigating Leskov's Creative Method // Scando-Slavica. - 2016. - T. 62. - № 1. - P. 234-242.

15. Pospísil I. Jazyk, narace, zánr a kultura v literárních dílech N.S. Leskova // Jazykoveda v pohybe. Bratislava: FF UK, Katedra slovenského jazyka, Studia Academia Slovaca, 2012. - S. 17-27.

Вестник КГУ _J № 2. 2019

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.