CC BY
26
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010. № 2
Н.П. Глинская
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТЕРМИН "PRIVACY"
КАК ПРЕДМЕТ СИСТЕМНО-ДИНАМИЧЕСКОГО
ИССЛЕДОВАНИЯ
В статье рассматриваются особенности развития термина "privacy" в письменной речи судей Верховного суда США. В результате системно-динамического исследования корпуса текстов судебных решений за период с 1893 по 2009 г выявлена специфика функционирования изучаемого термина, проанализированы изменения системообразующих терминологических связей, а также определены основные этапы и тренды развития контекстной системы privacy в изучаемый период времени.
Ключевые слова: юридическая терминология, Верховный суд США, диахроническое исследование, системно-динамический подход, термин "privacy".
The article aims at discussing the basic features of the evolution of the terminological concept "privacy" in the opinions of the Supreme Court of the United States written within the period of 1893-2009. Using the systemic-and-dynamic approach the author highlights the specifics of term collocations development, analyzes the changes in the legal terminological system, and identifies the main stages and trends in the development of the term privacy in the given period of time.
Key words: legal terminology, US Supreme Court opinions, diachronic study, systemic-and-dynamic approach, term "privacy".
Еще на заре XX в. представитель женевской школы Альбер Сеше ставил перед лингвистами задачу - выяснить, "каким образом изолированные символы превращаются во фрагменты предложения и каким образом символы в соответствии со все более и более совершенными синтаксическими средствами выражения проходят различные этапы в сторону более законченной специализации"1. До сих пор остается невыясненным, в какой степени варьируют семантические преобразования в ходе "исторической адаптации"2 в зависимости от социолекта, состава языкового коллектива, конкретных исторических событий.
Когда мы говорим о необходимости эволюционного подхода при изучении языковых изменений в специальной, профессиональной
Глинская Нелли Петровна - канд. филол. наук, доц. кафедры английского языка для естественных факультетов факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-909-657-56-21, e-mail: glinskaya_nelly@ mail.ru
1 Сеше А. Программа и методы теоретической лингвистики. Психология языка / Пер. с фр.; Вступ. ст. В.М. Алпатова. М., 2003. С. 180.
2 Там же. С. 204.
3 ВМУ, лингвистика, № 2
речи, необходимо учитывать три фазы, соответствующие трем сменяющим друг друга типам условий изменения языка, а именно:
1) филогенез - развитие профессионального языка или языка для специальных целей на уровне всего профессионального сообщества;
2) филонтогенез - развитие языкового знака на уровне отдельного коллектива - научной школы или экспертной группы и, наконец,
3) онтогенез - языковое развитие профессиональной языковой личности. По нашим данным, развитие языкового знака на уровне коллективного языкового субъекта есть уровень филонтогенеза, оставшийся пока вне внимания исследователей.
Сравнительно малая изученность динамики освоения и усвоения специального языкового знака коллективным языковым субъектом обусловлена прежде всего отсутствием баз данных, содержащих речевой материал за достаточно протяженный период времени. В настоящее время благодаря компьютерным технологиям появилась реальная возможность доступа к огромным массивам текстов, в том числе и к специальной юридической речи. В этой связи особый интерес представляют тексты судебных решений Верховного суда США - высшего суда, играющего особую роль в жизни американского общества и государства. Этот уникальный языковой коллектив представляет собой группу независимых, не сменяемых на протяжении многих лет, назначаемых президентом юристов высочайшей квалификации, судейское нормотворчество которых во многих аспектах детерминирует развитие американской правовой системы в общем и юридических понятий и терминов в частности. Корпус текстов судебных решений Верховного суда США за последние 117 лет послужил материалом для данного исследования.
Поскольку методология проводимого системно-динамического исследования уже подробно обсуждалась в одной из наших ранних работ3, кратко напомним самые важные его стадии.
Для целей системно-динамического исследования корпус всех текстов судебных решений Верховного суда США за 117 лет, с 1893 по 2009 г. включительно (около 21 518 текстов), был разделен в четкой хронологической последовательности на 117 подкорпусов. Первым этапом стала стратификация лексического состава речи коллективного языкового субъекта Верховного суда в динамическом аспекте. С этой целью был проведен статистический хронологический анализ относительной частотности языковых единиц (около 165 000 отдельных словоформ, более 100 000 000 словоупотреблений) с помощью программы WordSmith с последующей обработкой
3 См.: Глинская Н.П. Системно-динамическое исследование в терминове-дении (к постановке проблемы) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2.
данных и созданием пользовательского приложения в среде офисной программы EXCEL4.
При описании профилей частотности специальной лексики учитывались в первую очередь следующие параметры: 1) активность - наличие функционирования языковой единицы в определенный период времени (размер показателя относительной частотности единицы является основанием для помещения лексемы в центральную, ядерную, околоядерную или периферийную часть лексического состава для изучаемого периода времени); 2) динамичность, включающая в себя а) тип тренда (с постоянным трендом - восходящий, нисходящий и плоский; с переменным трендом - восходяще-нисходящий, нисходяще-восходящий, плосковосходящий, плосконисходящий и т.д.); б) скорость изменения относительной частотности (угол наклона); в) продолжительность тренда с указанием временных параметров экстремумов (максимумов и минимумов) относительной частотности лексемы.
Второй этап системно-динамического исследования направлен на изучение динамики контекстов5. По расположению по отношению к анализируемой единице мы различаем левый (предшествующий) и правый (последующий) виды контекста, обозначая их буквами L и R. Мы предполагаем, что совокупное лексическое окружение изучаемой единицы от 5 лексем в препозиции до 5 лексем в постпозиции, полученное из каждого корпуса текстов за каждый год в результате сплошной выборки и распределенное последовательно по оси времени, представляет собой контекстную динамическую систему функционирования данного слова. Распределение контекстов, полученных для одной определенной позиции (например, L1, L2 и т.д.), представляет собой проекцию контекстной системы по данной позиции или - для краткости - субсистему. В результате данного этапа работы исследователь имеет возможность анализа до нескольких сотен графиков изменения сочетаемости изучаемого слова на временной шкале. Возникает реальная перспектива выявить наиболее частотные и значимые словосочетания в диахронном и синхронном аспектах, определить компоненты контекстной системы
4 Приложение включает 117 листов с относительными частотностями всех словоформ по каждому году, а также отдельный лист с совокупным лексическим составом и набор макросов (программных процедур на объектно ориентированном алгоритмическом языке Visual Basic for Application) для проведения расчетов и вывода графической информации.
5 Для второго этапа исследования были сформированы подкорпуса текстов по 5 лет (с 1893 по 2009 г. - всего 24 подкорпуса). В ходе работы для каждой динамической контекстной системы создается пользовательское приложение, включающее 24 листа с данными абсолютной частотности всех конкордансов, полученных с помощью программы WordSmith, лист со списком всех слов, программу для расчета относительной частотности, а также набор макросов для обработки.
каждого термина, обнаружить периоды стабильного и нестабильного функционирования с расширением и сужением объема лексико-се-мантического наполнения контекстной системы в речи.
Третий этап системно-динамического исследования речи носит синтетический характер: здесь исследователю для получения объективных и верифицируемых данных приходится преодолевать неизбежную раздробленность сведений о динамике изменений каждой из субсистем и собирать все основные части системы в единое целое. Данный этап направлен на исследование тенденций изменения сочетаемости языковых единиц в холистическом русле, преодолевая редукционистские издержки как первого, историко-статистическо-го, так и второго, структурно-функционального этапа. Как пишет Е.С. Кубрякова, "установление значений конкретных лексических единиц оказывается итогом наблюдений за их связями с другими словами, за их комбинаторными свойствами, за правилами взаимодействия смыслов в дискурсе"6.
Последний этап, призванный выявить общие тенденции и процессы в динамике сочетаемости каждой языковой единицы, также в большой степени ориентирован на сопоставление языковых изменений с конкретными политическими, экономическими и социальными событиями, на анализ культурно-исторического контекста.
Проиллюстрируем результаты применения системно-динамического подхода на примере динамики развития одного термина в дискурсе коллективного языкового субъекта - Верховного суда США. Из целого ряда проанализированных нами ключевых юридических терминов был избран термин privacy - право личности на неприкосновенность частной жизни, поскольку именно это понятие относится к числу тех органично связанных с жизнью американского общества правовых понятий, которые за последние 100 лет оказали значительное влияние на развитие правовой системы в целом и отдельных правовых явлений в частности. Наше обращение к этому понятию также обусловлено и интересом, проявляемым к этому явлению со стороны представителей различных научных дисциплин, в частности концептологии (концепт "приватность")7 и правоведения (понятие "прайвеси")8, обсуждающих данное явление с разных точек зрения. Обратимся к данным о функционировании термина privacy,
6 Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования: Сб. науч. тр. / Под ред. Л. А. Манерко; Ряз. гос. пед. ун-т им. С. А. Есенина. Рязань, 2002. С. 8.
7 См.: Прохвачева О.Г. Приватность // Антология концептов / Под ред. В.И. Ка-расика, И.А. Стернина. М., 2007. С. 142-155.
8 См.: Власихин В. Феномен Верховного суда США: Американский ареопаг в Первом доме на Первой улице // Российская юстиция. 2000. № 11. С. 55-58.
полученным в русле разрабатываемого нами системно-динамического подхода.
На рис. 1 для наглядности приведен график динамики относительной частотности лексемы privacy (переменный тренд: плоский до начала 40-х гг. XX в., восходяще-нисходящий тренд с точкой перегиба в середине 80-х гг.).
Как видно из графика, лексема privacy относится к динамично функционирующим лексемам, в полученном нами хронологическом корпусе зафиксировано 6022 вхождения этого термина с более чем четырехкратным увеличением ранга востребованности примерно за 30 лет и достижением максимума в середине 80-х гг.
Проведенное исследование показало, что за более чем столетний период функционирования термина privacy в речи судей наибольший вклад в его развитие внесли пять когнитивных признаков: 1) территориальный признак (invasion of / area of privacy); 2) признак принадлежности к социальной группе (marital /associational privacy); 3) признак объекта, находящегося под защитой (informational/financial privacy); 4) признак субъекта правоотношений, имеющего право на неприкосновенность частной жизни (personal / subject's privacy); 5) признак источника права, дающего конституционное основание для применения понятия в судебной деятельности (legitimate privacy). Рассмотрим динамику развития термина подробнее.
Впервые термин privacy был введен в обращение судьями Льюисом Брандейсом и Сэмюэлем Уорреном в 1890 г., и означал он тогда прежде всего право личности на свободу от вмешательства государства, право на автономность (the right to be let alone). В то время понятие privacy рассматривалось главным образом в пространственном аспекте - как право человека на личную территорию, своеобразную зону приватности, обеспечивающую комфортное чувство уединенности (interest of comfort and privacy, right of privacy, to protect the privacy). В начальный период понятие privacy тесно связано с кон -цептом trespass и право на личное пространство отождествляется с правом собственности гражданина (home / dwelling / automobile privacy, zone / area of privacy - эти и ряд других сочетаний в совокупности репрезентируют когнитивный признак area of privacy). Такое понимание разделяется практически всем языковым коллективом Суда. С течением времени первоначально частотная группа лексем, объективирующих территориальный когнитивный признак, в совокупности представленная сочетаниями invasion of / incursion on / intrusion upon / interference into privacy и др., в середине XX в. дополняется лексемами, репрезентирующими violation of privacy. Востребованный в 40-е гг. составной термин protection of privacy в речи дополняется словосочетанием security of privacy, а позднее в
Рис. 1. График изменения относительной частотности лексемы privacy' в хронологическом корпусе текстов
Верховного суда США за период с 1893 по 2009 г.
окружении лексемы privacy все чаще появляются глаголы respect, maintain. Смена контекстного окружения privacy свидетельствует о том, что судьи все больше говорят не о защите территории и ее границах, а о нарушении и защите права личности. На рис. 2 показано, как примерно с середины 60-х гг. XX в. частотность словосочетаний, обозначающих когнитивный признак территории, в совокупности обозначаемый как area of privacy, реализует нисходящий тренд. Таким образом, в это время концепт trespass перестает играть ключевую роль в развитии данного термина.
С начала 70-х гг. "точкой роста" контекстной системы изучаемого термина становится лексическое наполнение когнитивного признака субъекта права на неприкосновенность частной жизни. С этого момента график суммарной относительной частотности для сочетаний petitioner's / defendant's /plaintiff's / appellant's / employer's / employee's / homeowner's / probationer's / suspect's / victim's privacy, которые в обобщенном виде можно обозначить словосочетанием subject's privacy, показывает активный линейно восходящий тренд (рис. 2).
Следующая стадия развития термина дает новое семантическое наполнение - право личности на свободное формирование социальных отношений: freedom to associate and privacy in one's associations. Юридическое значение этого аспекта служит поводом для многочисленных дебатов между судьями. Особое содержательное наполнение получает этот термин в делах, связанных с планированием семьи и сексуальными меньшинствами. С каждым последующим делом происходит все большая дифференциация отдельных признаков и свойств понятия privacy, в совокупности составляющих и репрезентирующих когнитивный признак принадлежности к социальной группе: marital /family privacy, associational /political / conversational privacy (рис. 3).
Анализ тенденций изменения сочетаемости термина privacy показывает существенную тенденцию к вариативности языковой формы. Выявленные нами примеры одновременно существующих вариантов и дублетов свидетельствуют о значительной толерантности коллективного языкового субъекта Верховного суда к функционированию в их речи лексико-семантических дублетов и некоторых морфолого-синтаксических вариантов. Так, например, согласно полученным данным, при выборе между вариантами и дублетами individual's / individual / personal судьи отдают предпочтение лексеме personal (рис. 4).
К началу 70-х гг. XX в. в соответствии с эволюцией развития исследуемого понятия выделяются его территориальная, личная, коммуникационная и информационная разновидности: residential /
Рис. 2. График изменения суммарной относительной частотности словосочетаний, составляющих когнитивные признаки area ofprivacy и subject's privacy
0,25 0,2
0,15
0,1 0,05
■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
СМГ—
со о о
CNCNCOOO-tf-^lOlOCOCO
000)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0) мсо^дасосоосососососолсо^огмсо
со о о о
cocoo)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)0)a)0)0)0)
CO CO CO 00 CO О CD <J> <Ji
ООО (N CN (N
CO CO CO ООО ООО
•group •person
Рис. 3. График изменения суммарной относительной частотности словосочетаний, репрезентирующих признаки group - person
$ 3
ffic&®o)atffloio)0)0)fflcno)oiciio)0)0)aifflcn
individual privacy personal privacy Individual's privacy
Рис. 4. График изменения относительной частотности словосочетаний individual s / individual /personalprivacy'
bodily privacy, privacy of communications, information privacy и т.д., в совокупности представляющие когнитивный признак объекта, в отношении которого применяется право неприкосновенности. В этот период наиболее типичными были иски против газет, опубликовавших правдивую, но щекотливую информацию. Как правило, Верховный суд не жаловал истцов, которые, ссылаясь на Первую поправку к Конституции США, предъявляли иски к газетам за публикацию, и не поддерживал иски чиновников или политиков, стремящихся к получению официальной должности и протестующих против обнародования верной, но неприятной информации. Постепенное решение проблемы категориальной границы между признаками public и private находит отражение в текстах Верховного суда. Полученный материал показывает, что именно в это время понятие privacy приобретает новое терминологическое значение - secrecy, или право личности на контроль за информацией о себе.
Важно подчеркнуть, что указанное право личности на неприкосновенность частной жизни не упоминается в тексте Конституции и является, по существу, результатом судейского нормотворчества. Свое второе (после 1890 г.) рождение термин privacy получает в результате его конституционализации, когда в исторически значимом судебном решении по делу Griswold v. Connecticut в 1965 г. судья Дуглас обосновал введение "нового" права совокупным эффектом конституционных норм, используя метафору penumbra: "In other words, the First Amendment has a penumbra where privacy is protected from governmental intrusion"9. Обнаружив впервые право личности на неприкосновенность частной жизни в полутенях, образуемых отсветом конституционных гарантий Первой поправки, судьи продолжили поиск конституционных оснований для решения спорных вопросов об объеме права на неприкосновенность частной жизни. В результате этого процесса в начале 80-х гг. XX в. наступает важный этап в развитии термина privacy. Наряду с обсуждением специфики объекта права (когнитивный признак object privacy) в речи становится все более частотным когнитивный признак легитимности данного права (legitimate privacy) (рис. 5).
Обнаруженное в ходе исследования предпочтение судей словосочетания legitimate privacy по сравнению с другими способами номинации признака законности данного права (amendment / constitutional / statutoryprivacy) подчеркивает судейский, а не нормативно-правовой источник происхождения термина privacy (рис. 6).
Процесс поиска конституционных оснований, или конституцио-нализации, существенно повлиял на развитие понятия. За последние
9 См. решение по делу: GRISWOLD v. CONNECTICUT, 381 U.S. 479 (1965). URL: http://www.law.cornell.edu/supct
0,045 0,040 0,035 0,030 0,025 0,020 0,015 0,010 0,005 0,000
SCNSCMSMSlNSCNS
3
•object ■legitimate
Рис. 5. График изменения суммарной относительной частотности словосочетаний, репрезентирующих
признаки object privacy и legitimate privacy
0,018 0,016 0,014 0,012 0,010 0,008 0,006 0,004 0,002 0,000
050)0)0)0)0)Ö)0!)0!10)Ö)0)Ö)Ö)0)0)0)0)0)Ö)CX|000 rrr-r-T-rrrr-r-r*-rrr-r-r-rrr'r(NCNOI
COQOCOCOCQCO^OOCOCOCQCQ
0)0)OOT-r-iMOJcOc04^^l/)(0(OKSCOCOO)0)00 CQWO)03ö)ö)ö)ö)0)0)ö)ö)Q)ö)0)0)ö)ö)CDÖ)0)OiOO
legitimate privacy ■•—statutory privacy -A—amendment privacy -^-constitutional privacy —amendment's privacy
Рис. 6. График изменения относительной частотности отдельных словосочетаний, принадлежащих
к категории legitimate privacy
30 лет судьи нашли конституционные гарантии, создающие объем понятия privacy не только в "полутонах" или "полутенях" Первой поправки к Конституции, но и в Третьей поправке, запрещающей в мирное время постой солдат без согласия его владельца, и в Четвертой поправке, устанавливающей "право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов", и в Пятой поправке о недопустимости дачи самообвиняющих показаний. В результате этого процесса терминоэлементprivacy дал основу для составного термина privacy interest (рис. 7), получившего языковое оформление конституционного термина наряду с фундаментальными для американской правовой системы и закрепленными в Конституции property interest, liberty interest.
Судья Блэк в судебном решении по делу Griswold v. Connecticut в 1965 г. написал, что "privacy is a broad, abstract and ambiguous concept". По нашим данным, несмотря на то что судьи говорят об абстрактной, нематериальной природе понятия privacy, узуализация этого понятия в речи свидетельствует об ином. Сочетаемость термина privacy в ближнем и дальнем контекстах показывает, что в первой половине XX в. нарушение права на неприкосновенность частной жизни мыслилось в пространственном аспекте как захват территории (invasion of, intrusion on, incursion upon), а позднее, в 60-70-е гг., в материально-предметном аспекте - как лишение, утрата собственности (value of/loss of privacy). Появление нового оттенка значения secrecy в объеме понятия privacy также отразилось на сочетаемости. В конце XX в. описание специфики права личности на неприкосновенность частной жизни - это указание на степень контроля личности за информацией о себе (degree of privacy).
Необходимость использования понятия в правоприменительной деятельности дает основание для появления нового составного термина - expectation of privacy, который постепенно вытесняет right to privacy (рис. 8).
Презюмироемое право на неприкосновенность частной жизни (expectation of privacy) может быть социально приемлемым, разумным (legitimate / reasonable privacy) и субъективным (subjective). Интересно, что в самом начале введения этого понятия (60-е гг.) судьи опирались только на его конституционность, а позднее (80-90-е гг.) стали говорить о разумности и соответствии социальным требованиям. Таким образом, в конце XX в. происходит изменение значимости термина right to privacy по сравнению с конкурирующими expectation of privacy и privacy interest.
Изучение динамики развития термина privacy и ряда других юридических терминов в дискурсе языкового коллектива Верховного суда США показало наличие у ключевых терминов общих стадий 46
SCNSlNSCNSCMSCNSMN
<ГОСОООСОСОСОСОООСОСОСОСОСО<»СО<Х>ООС©<Г)СОСО OiOOOr-i-CNlNcOcO^^mWtDffiNSCOCOO)
privacy interest privacy right
Рис. 7. График изменения отаосительной частотности словосочетаний privacy right и privacy interest
Рис. 8. График изменения относительной частотности словосочетаний right to privacy' и expectation of privacy'
развития. Обычно на первой стадии (в случаеprivacy - конец XIX в.) в ходе решения какой-то насущной задачи судьи заимствуют понятие из смежной отрасли права: в нашем случае лексема-определитель private терминаprivate property субстантивируется и переносится из отрасли, регулирующей право собственности, в слабо разработанную в то время сферу деликатного права, начиная обозначать важную категориальную оппозицию "государственное - частное" (public - private) в новых социально-исторических условиях.
Вторая стадия развития начинается, когда случайное удачное решение конкретной задачи привлекает внимание коллег к данной единице номинации. В результате происходит эпизодическое обращение к этой лексеме в узких контекстах (в случае privacy эта стадия заняла около 50 лет). Постепенное повышение значимости понятия приводит к началу третьей стадии - усиленной конституционализа-ции термина в результате применения механизма конституционного толкования к новому эмпирическому материалу с использованием данной лексемы. В результате насыщения языкового знака политико-правовым содержанием формируется новое терминологическое значение слова.
Активное применение понятия в ходе правотворческой деятельности и терминологическая рефлексия судей, как правило, приводят к образованию составных терминов с другими системообразующими концептами правовой системы (в случае privacy таковыми стали понятия constitution, amendment, interest, etc.). Такая систематизация понятия и термина представляет собой четвертую стадию освоения термина в речи коллективного языкового субъекта.
Таким образом, в результате проведенного исследования можно утверждать существование как минимум двух отдельных тенденций, которые ясно проявились в эволюции понятия и термина privacy: 1) развитие отдельных понятий и терминов за счет внутренних ресурсов (варьирование, перегруппировка сем и т.д.) путем приложения полученного от предыдущих поколений опыта в новой социальной ситуации; 2) развитие отдельных понятий и терминов за счет взаимодействия с другими понятиями с обязательным образованием нового термина и возникающими между ними отношениями (соответствия, частичного соответствия и несоответствия). Существование общих тенденций для целого ряда юридических понятий и терминов обусловлено, во-первых, социально-коммуникативной спецификой специальной речи коллективного языкового субъекта Верховного суда и, во-вторых, политико-правовым содержанием его дискурса, реализуемым в определенном времени и определенной социальной ситуации.
4 ВМУ, лингвистика, № 2
Список литературы
Власихин В. Феномен Верховного суда США: Американский ареопаг в Первом доме на Первой улице // Российская юстиция. 2000. № 11.
Глинская Н.П. Системно-динамическое исследование в терминоведении (к постановке проблемы) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2.
Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе (новые подходы к его анализу) // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования: Сб. науч. тр. / Под ред. Л. А. Манерко; Ряз. гос. пед. ун-т им. С. А. Есенина. Рязань, 2002.
Прохвачева О.Г. Приватность // Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И. А. Стернина. М., 2007.
Сеше А. Программа и методы теоретической лингвистики. Психология языка / Пер. с фр.; Вступ. ст. В.М. Алпатова. М., 2003.
GRISWOLD v. CONNECTICUT, 381 U. S. 479 (1965). URL: http://www.law. cornell.edu/supct
