CC BY
67
УДК 81-112.4 ББК 81.2
Глинская Нелли Петровна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра английского языка для естественных факультетов Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
г. Москва Glinskaya Nelly Petrovna Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of English for Science Moscow State University named after M.V. Lomonosov
Moscow
Концептуализация юридического термина “human dignity” в дискурсе Верховного суда США: ценностные основания и исторические этапы Conceptualization of the Legal Term “Human Dignity” in the U.S. Supreme Court Discourse: Values and Chronological Stages
В статье обсуждаются особенности развития юридического термина «human dignity» (достоинство человека) в корпусе судебных решений Верховного суда США за период с 1791 по 2011гг. Автор исследует специфику концептуализации термина и прослеживает ключевые этапы формирования семантики термина в изучаемый период времени.
The author discusses the main features of the evolution of the legal concept «human dignity» in the opinions of the Supreme Court of the United States written from 1791 till 2011. The author highlights the specifics of term сonceptualization and identifies the main stages in the development of the term «human dignity» in the given period of time.
Ключевые слова: диахроническое исследование, дискурс Верховного суда США, концептуализация, юридический термин “human dignity”
Key words: diachronic study, US Supreme Court discourse, conceptualization, legal term «human dignity».
Обращение к языку права и конкретно к юридическим терминам в рамках
лингво-культурологического исследования обусловлено тем, что право, будучи особой формой общественного сознания, является не только совокупностью законов и принципов, но системой ценностей данного общества. В связи с этим особый интерес представляет изучение динамики специфических юридических концептов, поскольку в случае англо-американского прецедентного права юридические термины не столько конвенциональны, как в системе кодифицированного права, сколько историчны, закреплены предыдущими поколениями.
Поэтому процессы формирования и развития юридических концептов и терми-Вестник ЧГПУ102012 220
нов в ходе лингвоправовой категоризации важны и нуждаются в глубоком изучении.
Материалом для данного исследования послужил корпус текстов судебных решений Верховного суда США (далее ВС) за последние 220 лет (c 1791 по 2011 гг.). Выбор объекта исследования обусловлен непреходящей важностью деятельности Верховного суда, чье судейское нормотворчество во многих аспектах детерминирует развитие американской правовой системы в общем, и юридических понятий и терминов, в частности. «В качестве высшей судебной инстанции Верховный Суд, несомненно, стоит на страже конституционности в самом широком смысле слова, стремится быть максимально беспристрастным в своих решениях» [3, с.87].
Предметом настоящей статьи является изучение динамики концептуализации термина dignity в рамках судебного дискурса ВС. Отметим тот факт, что этого термина нет в тексте Конституции США. Лексикостатистическое исследование корпуса текстов судебных решений ВС показало, что термин dignity демонстрирует переменный (трижды восходященисходящий) профиль абсолютной частотности в дискурсе Суда (см. Рис.1.).
Рис.1. График абсолютной частотности термина dignity В корпусе судебных решений зафиксировано более 1500 терминоупотреблений dignity, профиль частотности показывает три периода повышения: в тридцатые, восьмидесятые годы девятнадцатого века и во второй половине двадцатого века. Проведенный контекстный анализ показал, что термин dignity имеет по крайней мере три значения в дискурсе ВС: во-первых, это достоинство как обладание социальным статусом, заслугами; во-вторых,
это право автономии, независимости, суверенности, самостоятельности; в третьих - это достоинство человека как представителя человечества, самоценной личности. В данной статье мы, вслед за Селиверстовой, «рассматриваем значение как тот концепт, который составляет означаемое языкового знака. При употреблении знака в речи этот концепт составляет информацию, которую языковой знак передает о своем денотате» [4, c.756].
Поскольку социально-ценностная природа языка хорошо прослеживается при изучении изменения лексики в разные исторические периоды, кратко рассмотрим этапы развития понятия dignity. Впервые термин появляется в дискурсе Суда, когда судья Уилсон (Wilson) в 1793 г. говорит об индивидуальном и коллективном достоинстве: "If the dignity of each singly is undiminished, the dignity of all jointly must be unimpaired"[12]. В XIX веке термин dignity используется, главным образом, в виде словосочетаний equal / superior / inferior dignity в значении «честь, статус, титул». Кроме того, в XIX веке термин dignity употребляется при оценке статуса отдельных штатов в сопоставлении с федеральным уровнем (dignity of state).
Начиная со второй половины 40-х г. XX-го века в дискурсе ВС становятся актуальными составные термины human dignity и individual dignity (См.Рис.2.).
Рис.2. График абсолютной частотности терминов human dignity и individual dignity
Значение dignity как ценности человека, не обусловленной принадлежностью к социальному слою, как представителя человеческого рода, не обладающего титулом, званием, статусом, стало особенно частотным с появлением Всеобщей декларации прав человека, принятой на третьей сессии Вестник ЧГПУ102012 222
Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 года, где и в Преамбуле, и в самой первой статье фиксируется понятие человеческого достоинства dignity [1].
Однако в судебном дискурсе Суда значение достоинства человека как самостоятельной ценности актуализировалось немного раньше. Впервые в судебном дискурсе внимание профессионального юридического сообщества к важности этого концепта привлек судья Ф. Мерфи (Murphy) в своих особых мнениях несогласия (dissenting opinion) в 1944 и в 1947 годах [31, 7]. В дальнейшем это понятие стало использоваться и в мнениях большинства судей в виде таких словосочетаний, как human dignity, dignity of the human personality, dignity of the individual, dignity of each individual, dignity of man, etc.
В 40-60-е годы XX века судьи концептуализируют понятие dignity как характеристику человека, которого надо уважать, ценить, не унижать, не оскорблять, не нападать (a recognition of human dignity [35]; respect for human dignity [19]; high regard for human dignity [18]; offensive to human dignity[30]; affront to human dignity [6]).
В 70-80-е годы XX века термин dignity трактуется, главным образом, как неотъемлемый атрибут человека, как нечто, чем человек обладает, например, в следующих контекстах: there will not be a gain, but a loss, in human dignity [28]; equally destructive of human dignity [28]; be possessed of common human dignity [22]; to be deprived of his individuality and human dignity [23].
В 90-е годы прошлого века термин концептуализируется, прежде всего, как субъектное право, в частности, как право невмешательства в частную жизнь, право на смерть right to die, становится смежным с понятием privacy[20, 34].
В начале XXI века термин dignity рассматривается как конституционный принцип, реализуется в таких контекстах, как, например, «forms of corporal punishment run afoul of the Eighth Amendment and offend contemporary concepts of decency, human dignity, and precepts of civilization which we profess to possess» [8]; “... choices central to personal dignity and autonomy are central to the liberty pro-
tected by the Fourteenth Amendment”[26]. Самоопределение, личная неприкосновенность, свобода совести, право на частную жизнь, политическое равенство, достоинство и уважение - ключевые ценности американского права [27]. Достоинство человека становится важным принципом американского конституционного права..
Об интегрирующем «зонтичном» характере этого концепта свидетельствует тот факт, что в течение второй половины XX века этот термин непосредственно используется при обсуждении свободы слова (Первая Поправка к Конституции) [17,14]; гарантии неприкосновенности личности, жилища, имущества, зафиксированные Четвертой Поправкой [32]; права не свидетельствовать против себя в рамках Пятой Поправки [33]; гарантии на помощь адвоката (Шестая Поправка) [27]; запрета на применение жестоких и необычных наказаний (Восьмая Поправка) [24, 25, 15]; вопросов
неприкосновенности частной жизни, права на надлежащую правовую процедуру и на равное обращение, предусмотренные Четырнадцатой Поправкой [26].
ВС концептуализирует данное понятие, главным образом, не в философско-ценностном измерении античной этики, и не в христианско-религиозном смысле, а в нравственно-гражданском плане. Представления о человеческом достоинстве судей ВС в середине прошлого века существенно опираются на понятие автономии личности, введенное И. Кантом, но позднее принимают все более сложный характер и в последнее время категоризуются не только как права человека, но и как конституционный принцип. Концепт человеческого достоинства dignity становится критерием уровня прав и свобод человека, доступных в одной правовой системе, по сравнению с другими правовыми системами: But this Nation's evolving understanding of human dignity certainly is neither wholly isolated from, nor inherently at odds with, the values prevailing in other countries [31].
Мы полагаем, вслед за М. Сергиевским, что «основная причина изменения значения слова лежит в явлениях чисто социального порядка. Именно слова Вестник ЧГПУ102012 224
изменяют свое значение при переходе из одной социальной категории в другую. При этом, если слово переходит из более широкой группы в менее широкую, его значение сужается, при обратном явлении - наоборот» [5, С.18]. Универсальность этого понятия является важным фактором. Неслучайно, что понятие человеческого достоинства находится в категориальной связи с разными Поправками к Конституции, т.е. является ключевым, системообразующим для дискурса ВС. В понятии dignity есть фактор оценки моральной и правовой регуляции, как соотнесение с должным; свобода, гарантированная конституционной нормой о надлежащей правовой процедуре; автономия человека, в частности, право принимать важные ответственные решения [27, 29].
Понятие human dignity, с одной стороны, является внеисторичным, поскольку вопрос достоинства человека - вечный вопрос человечества (the fundamental human dignity), с другой стороны, это понятие несет отпечаток актуального времени, поскольку критерии достоинства,принятые в прошлом и будущем не смыкаются в настоящем, а существенно разнесены[21]. По существу, этот концепт обусловлен тремя признаками человека -уникальностью личности, активной волей и социальным характером жизни. Соответственно, и концепт dignity разворачивает в дискурсе Верховного суда три значения: общественное признание, автономия и самооценка человека.
Для целей данного исследования были проанализированы термин dignity и его дефиниции, представленные в наиболее авторитетном словаре американского языка права Black’s Law Dictionary в течение двадцатого века (сфера фиксации) [9-13]. Обнаруженные нами в судебном дискурсе ВС двадцатого века новые значения термина в данном словаре еще не приводятся. Даже в самой последней редакции словаря представлены значения, характерные для XIX века, потерявшие свою актуальность в настоящем, такие как: the state of being noble; an elevated title or position; a person holding an elevated title; a right to hold a title of nobility [13, c. 522]. В результате есть
основания полагать, что для данного термина сфера фиксации отстает от сферы функционирования более чем на шестьдесят лет.
По мнению Верховного суда, понятие dignity характерно для зрелой правовой системы, не случайно оно актуализировалось почти сто пятьдесят лет после формирования ВС. Это понятие отражает уровень ответственности личности перед собой, государства перед обществом, самого общества перед каждым отдельным его членом. Высокая рекуррентность терминологических словосочетаний human dignity и individual dignity (См.Рис.2.) в контекстах о самоопределении и идентичности американского общества свидетельствует об этом [31].
Дискурс высшей судебной инстанции США определяет не только развитие правовой системы на всех ее уровнях, но является еще и политически значимым, поскольку решения Верховного суда создают юридические возможности для определенных политических действий, и наоборот, делает невозможным, ввиду их противозаконности. Однако помимо юридических ограничений судебный дискурс накладывает еще и исторические пределы понимания, поскольку понятие права является функцией социальноисторического контекста. Например, по словам В. Е. Морозова, «лозунг о необходимости защиты прав сексуальных меньшинств сегодня практически самоочевиден в Западной Европе, проблематичен в США, вызывает резкое непрятие в России и воспринимается как откровенно преступный в ряде исламских стран» [2, с.203]. В связи с этим представляется актуальным дальнейшее изучение ключевых понятий судебного дискурса в конкретных исторических условиях, с целью выявления цельной концептуальной системы, сложившейся в тот или иной период времени и объяснения разницы в отношении к одному и тому же явлению.
Библиографический список
1. Всеобщая декларация прав человека [Электронный ресурс] URL: http://www.un.org/en/documents/udhr/index.shtml (дата обращения:
25.10.2012)
2. Морозов, В. Е. Дискурс прав человека [Текст] / В. Е. Морозов // Права человека: энциклопедический словарь /отв. ред. С. С. Алексеев. - М.: Норма, 2009. - 656с.
3. Медушевский, А. Н. Теория конституционных циклов [Текст] / А. Н. Ме-душевский. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. - 574 с.
4. Селиверстова, О. Н. Труды по семантике [Текст] / О. Н. Селиверстова. -М.: Языки славянской культуры, 2004. - 960 с. - (Studia philologica).
5. Сергиевский, М. Антуан Мейе и его «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» [Текст] / М. Сергиевский // Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. Государственное социально-экономическое издательство. Москва, Ленинград, 1938.- с.3-24.
6. Abbate v. United States, 359 U.S. 187 (1959)
7. Adamson v. California, 332 U.S. 46 (1947)
8. Atkins v. Virginia, 536 U.S. 304 (2002)
9. Black’s Law Dictionary 2nd ed. (St. Paul, Minn.: West Publishing, 1910)
10. Black’s Law Dictionary 4th ed. (St. Paul: West, 1951)
11. Black’s Law Dictionary 6th ed. (West Publishing, 1990)
12. Black’s Law Dictionary 7th ed. (West Group, 1999)
13. Black’s Law Dictionary 9th ed. (West Group, 2009)
14. Bose Corp. v. Consumers Union of United States, Inc., 466 U.S. 485 (1984)
15. Brown, Governor of California et al. V. Plata et al., 563 US_ (2011) ( 2011)
16. Chisholm Y. Georgia, 2 U.S. (2 Dall.) 419, 453-66 (1793)
17. Cohen v. California, 403 U.S. 15 (1971)
18. Cohen v. Hurley, 366 U.S. 117 (1961)
19. Cox v. United States, 332 U.S. 442 (1947)
20. Cruzan v. Director, Missouri Department of Health, 497 U.S. 261 (1990)
21. Ford v. Wainwright, 477 U.S. 399 (1986)
22. Furman v. Georgia, 408 U.S. 238 (1972)
23. Gertz v. Robert Welch, Inc.,418 U.S. 323 (1974)
24. Gregg v. Georgia, 428 U.S. 153 (1976)
25. Hope v. Pelzer, 536 U.S. 730 (2002)
26. Lawrence v. Texas, 539 U.S. 558 (2003)
27. McDonald v. City of Chicago, 130 S. Ct. 3020 (2010)
28. Miranda v. Arizona, 384 U.S. 436 (1966)
29. Paul v. Davis, 424 U.S. 693 (1976)
30. Rochin v. California, 342 U.S. 165 (1952)
31. Roper v. Simmons, 543 U.S. 551 (2005)
32. Segura v. United States - 468 U.S. 796 (1984)
33. United States v. Balsys, 524 U.S. 666 (1998)
34. Washington v. Glucksberg, 521 U.S. 702 (1997)
35. Yamashita v. Styer, 327 U.S. 1 (1946)
Bibliography
1. Universal Declaration of Human Rights [Electronic Resource]. - Access Mode: http://www.un.org/en/documents/udhr/index.shtml (Date of Retrieval:
25.10.2012)
2. Morozov, V. E. Human Rights Discourse [Text] // Human Rights: Encyclopedic Dictionary / Ed. by S. S. Alekseev. - M.: Norma, 2009. - 656 p.
3. Medushevski, A. N. Theory of Constitutional Cycles [Text] / A. N. Medushevski. - M.: Higher School of Economics Publishing, 2005. - 574 p.
4. Seliverstova, O. N. Semantics Studies [Text] / O. N. Seliverstova - M.: Languages of Slavenic Cultures, 2004. - 960 p. - (Studia Philologica).
5. Sergievski, M. Antoine Meillet and His ‘Introduction into Comparative Study of the Indoeuropean Languages [Text] // A. Meillet. Introduction into Comparative Study of the Indoeuropean Languages. - State Social-Economic Publishing, -Moscow, Leningrad, 1938. - P.3-24.
6. Abbate v. United States, 359 U.S. 187 (1959)
7. Adamson v. California, 332 U.S. 46 (1947)
8. Atkins v. Virginia, 536 U.S. 304 (2002)
9. Black’s Law Dictionary, 2nd ed. (St. Paul, Minn.: West Publishing, 1910)
10. Black’s Law Dictionary 4th ed. (St. Paul: West, 1951)
11. Black’s Law Dictionary 6th ed. (West Publishing, 1990)
12. Black’s Law Dictionary 7th ed. (West Group, 1999)
13. Black’s Law Dictionary 9th ed. (West Group, 2009)
14. Bose Corp. v. Consumers Union of the United States, Inc., 466 U.S. 485 (1984)
15. Brown, Governor of California et al. V. Plata et al., 563 US_ (2011) ( 2011)
16. Chisholm Y. Georgia, 2 U.S. (2 Dall.) 419, 453-66 (1793)
17. Cohen v. California, 403 U.S. 15 (1971)
18. Cohen v. Hurley, 366 U.S. 117 (1961)
19. Cox v. United States, 332 U.S. 442 (1947)
20. Cruzan v. Director, Missouri Department of Health, 497 U.S. 261 (1990)
21. Ford v. Wainwright, 477 U.S. 399 (1986)
22. Furman v. Georgia, 408 U.S. 238 (1972)
23. Gertz v. Robert Welch, Inc.,418 U.S. 323 (1974)
24. Gregg v. Georgia, 428 U.S. 153 (1976)
25. Hope v. Pelzer, 536 U.S. 730 (2002)
26. Lawrence v. Texas, 539 U.S. 558 (2003)
27. McDonald v. City of Chicago, 130 S. Ct. 3020 (2010)
28. Miranda v. Arizona, 384 U.S. 436 (1966)
29. Paul v. Davis, 424 U.S. 693 (1976)
30. Rochin v. California, 342 U.S. 165 (1952)
31. Roper v. Simmons, 543 U.S. 551 (2005)
32. Segura v. United States - 468 U.S. 796 (1984)
33. United States v. Balsys, 524 U.S. 666 (1998)
34. Washington v. Glucksberg, 521 U.S. 702 (1997)
35. Yamashita v. Styer, 327 U.S. 1 (1946)
