CC BY
32
© 2013
Н. П. Глинская
ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ТЕРМИНА «POLICE POWER» В ДИСКУРСЕ ВЕРХОВНОГО СУДА США
В статье обсуждаются особенности развития юридического термина "police power" в корпусе судебных решений Верховного суда США за период с 1791 по 2011 гг. Автор исследует специфику концептуализации изучаемого термина, анализирует изменения терминологического значения и прослеживает ключевые этапы формирования семантики термина в изучаемый период времени.
Ключевые слова: диахроническое исследование, дискурс Верховного суда США, концептуализация, юридический термин "police power"
Изучение истории понятий и терминов на материале длительного хронологически зафиксированного дискурса одного коллективного субъекта, характеризующегося понятийной и языковой избирательностью, дает возможность реконструировать процесс концептуализации и категоризации нового знания. Предпосылкой для данной работы является понимание термина как системно-динамического явления, диалектически сочетающего в себе «стабильную знаковую систему и ее постоянное переосмысление»1.
Новизна данного исследования заключается в изучении эволюции юридического термина police power на материале диахронического корпуса судебных решений Верховного суда США примерно за 220 лет (с 1791 по 2011 гг.)2. Выбор именно этого концепта для терминологической рефлексии обусловлен его привлекательностью в силу его своеобразной американской национально-культурной специфики по причине его роли в дискурсе Суда и значимости для понимания судебных решений Верховного суда США. Кроме того, требует осмысления и исправления неточный перевод этого термина в англо-русских словарях3.
Проведенное нами лексико-статистическое исследование показало, что термин police power демонстрирует многократно переменный (восходяще-нисходящий) профиль абсолютной частотности в дискурсе Суда (см. рис. 1). Всего зафиксировано 2437 терминоупотреблений в единственном числе и 489 — во множественном числе, профиль частотности показывает четыре пика: в 1849, 1905, 1981 и 2008 гг.
Понятие и термин "police power" не представлены в Конституции США. Нежелание отцов-основателей перечислять конкретные полномочия власти штата4
Глинская Нелли Петровна — кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка для естественных факультетов МГУ имени М. В. Ломоносова. Е-mail: glinskaya_nelly@mail.ru
1 Алексеева, Мишланова 2000, 15.
2 Методологию лексико-статистического исследования см. подробно в: Глинская 2010а, 2010б.
3 В частности, в Англо-русском полном юридическом словаре А. С. Мамуляна, С. Ю. Кашкина в качестве переводческого соответствия предлагается «право осуществлять охрану порядка, право полиции» (Мамулян, Кашкин 2008, 559). В Англо-русском юридическом словаре С. Н. Андрианова, А. С. Берсона, А. С. Никифорова: «1. Право осуществлять охрану порядка, право полиции, 2. Полицейская власть» (Андрианов, Берсон, Никифоров 1993, 334).
4 Amar 2006, 320.
Рис. 1. График абсолютной частотности термина police power в форме ед.ч. и мн.ч.
привело к формированию открытого концепта police power, содержательное наполнение которого происходит уже около двухсот лет в дискурсе Верховного суда США.
Впервые в американской юриспруденции термин police power был введен судьей Джоном Маршаллом (J. Marshall) в 1827 г. в судебном решении по делу Brown v. Maryland5. По данным этимологического словаря, лексема police, означавшая в XV веке то же самое, что и лексема policy, пришла в язык права в XIV веке из старофранцузского policie, восходя к лат. politia «civil administration,» греч. люАлтеа «state, administration, government, citizenship»6. Поскольку «словообразовательным аналогом греч. лоАлтеа в русском является слово «гражданство» (образованное не от слова град, а от слова гражданин)»1, термин Д. Маршалла означал суверенную гражданскую власть органов штата. Фактически идея суверенной власти штата появилась у Д. Маршалла задолго до появления собственно термина, поскольку концепт, репрезентированный знаком police power, может быть четко прослежен в более ранних судебных решениях. Так, в решении по делу Trustees of Dartmouth College v. Woodward8 судья Джон Маршалл подчеркивал, что авторы Конституции не намеревались ограничить власть штата в отношении собственных органов гражданской власти. В решении по делу Gibbons v. Ogden9 Маршалл
5 Brown. Maryland 1827, 25, 419.
6 Этимологический словарь, http: // www.etymonline.com/index.php?allowed_in_frame=0&search =police&searchmode=none
7 Маслов 2012, 5.
8 Trustees of Dartmouth College v. Woodward 1819, 17 U.S. (4 Wheat.) 518.
9 Gibbons v. Ogden 1824, (9 Wheat) 22 U.S. 1.
утверждал право штата регулировать публичный порядок, собственную внутриш-татную торговлю и право управлять собственными гражданами («power of a State to regulate its police, its domestic trade, and to govern its own citizens»).
Терминотворческая инициатива Маршалла могла бы остаться незамеченной, если бы именно в 1847 году судья Роджер Тэни (R.Taney) не дал термину дефиницию, которая определила первую категоризацию понятия в конституционном праве:
«But what are the police powers of a state? They are nothing more or less than the powers of government inherent in every sovereignty to the extent of its dominions. And whether a state passes a quarantine law, or a law to punish offenses, or to establish courts ofjustice, or requiring certain instruments to be recorded, or to regulate commerce within its own limits, in every case it exercises the same powers -- that is to say, the power of sovereignty, the power to govern men and things within the limits of its dominion»10.
Принимая во внимание этимон термина и авторские дефиниции судей Маршалла и Тэни, можно предполагать, что термин police power до середины XIX века — это «суверенная власть граждан штата», или «гражданская власть, приобретаемая в силу суверенитета штата». Как справедливо пишет М. Маковский, «язык представляет собой образование, чуждое единоличной воле индивидуума или воле каждого индивидуума, и все же как мельчайшие, так и крупнейшие изменения, возникающие в языке, всегда зависят и от инициативы одного индивидуума, и от того, какую поддержку находит эта инициатива у других индивидуумов, которые могут подражать вновь возникшему явлению или модифицировать его в соответствии со своими языковыми привычками и вкусами»11. Приведенная выше трактовка термина police power разделяется и другими членами суда, и при сопоставлении объема полномочий police power и sovereign power Верховный суд приходит к выводу, что это тождественные понятия: «Police powers, then, and sovereign powers are the same, the former being considered so many particular rights under that name or word collectively placed in the hands of the sovereign»12.
Ниже на рис. 2 показаны графики абсолютной частотности терминов state power, sovereign power, police power, показывающие высокую востребованность термина sovereign power в начале XIX века, а также примерную равную частотность термина state power наряду с термином police power. Примечательно, что термины sovereign power и state power сохранили свою семантику, тогда как история термина police power характеризуется изменением терминологического значения в конце девятнадцатого и двадцатого века.
По полученным данным, примерно в 80-е годы девятнадцатого века члены Суда стали придерживаться политики сужения объема полномочий, фиксируемых термином police power. Основу для ограничительного толкования термина создало отсутствие термина police powers в тексте основного закона, а стимулом для новой трактовки термина при прочтении Десятой Поправки к Конституции США стало смещение акцента на остаточный характер власти. Действительно, Десятая Поправка устанавливает, что полномочия, не запрещенные и не делегированные федеральной власти, сохраняются за штатами либо за народом («The
10 License Cases 1847, 46 U. S. 504
11 Маковский 2006, 126
12 Passenger Cases 1849, 48 U. S. 283, 424.
powers not delegated to the United States by the Constitution, nor prohibited by it to the States, are reserved to the States respectively, or to the people»13). В результате новой категоризации концепт police power понимается судьями как «полномочия органов штата, не предусмотренные Конституцией» и соответственно требующие конституционного контроля. Отметим, что перекатегоризация понимается, вслед за Н. Н. Болдыревым, как «переосмысление слова в результате его соотнесения с другой категорией за счет реализации признаков другой категории или другого концепта»14.
Рис. 2. График абсолютной частотности терминов state power, sovereign power, police power
Принципиально, что судьи не отказываются от применения термина, более того, в это время термин становится очень частотным (см. второй пик на рис.1). Термин police power используется как инструмент пресечения, а не создания новых возможностей, тщательно дифференцируется от смежных понятий — полномочий для принудительного изъятия собственности в общественных целях (power of eminent domain) и полномочий налогообложения (power of taxation). Суд выступает цензором законодательных инициатив штатов, особенно касающихся предпринимательской сферы15. Подчеркнем, что в то время штаты сохраняли свою власть в вопросах, связанных со здоровьем, социальной стабильностью, моралью и предотвращением преступлений на территории штата, но не имели права влиять на свободу договора. Однако в судебном решении по делу Локнера факт наличия термина liberty в тексте Конституции обеспечил судьям возможность рас-
13 The United States Constitution, http: // constitutionus.com.
14 Болдырев 2000, 98.
15 Barbier v. Connolly 1885,113 U.S. 27, 337.
ширительного толкования понятия свободы договора в рамках Четырнадцатой Поправки к Конституции США16. В результате право на свободу договора стало распространяться на место работы и проживания, на любой заработок в пределах законности, на любой образ жизни и договорные обязательства. Таким образом, период начала XX века — это напряженный период разделения законодательных полномочий и постепенной утраты объема полномочий в рамках police power. Тем не менее, в результате существенных изменений в составе Верховного суда после принятия Нового курса с середины 30-х гг. прошлого века объем власти, предусмотренный термином police power, начал постепенно расширяться на вопросы невмешательства в частную жизнь, расовой десегрегации, свободы слова, прессы, вероисповедания.
В восьмидесятые годы произошла следующая перекатегоризация термина, когда объем полномочий в рамках police power был поставлен в зависимость от решений законодательных органов^7. Хотя в 1987 г. решением по делу Nollan v. California Coastal Commission18 суд расширил полномочия police power при условии связи между регулятивным постановлением органов штата и разумной законодательной целью, тем не менее, объем полномочий штатов, обусловленный политическими решениями, постепенно сужается. В это время нормативные акты штатов, принимаемые в рамках концепта «police power», регулируют вопросы зонирования и землепользования, лицензирования и строительства. По-видимому, переводческим соответствием термина police powers в этот период является термин «полномочия органов власти штатов».
В конце первой декады двадцать первого века термин police power снова стал частотным в связи с акцентом внимания судей к вопросу разделения полномочий между федеральным уровнем и уровнем штата19. В результате обсуждения появились такие составные термины, как general police power, federal police power, state 's police power. Иными словами, термин становится родовым, означая какие-либо контролирующие, инспекционные полномочия, а терминоэлементы federal / state / general конкретизируют уровень сферы применения полномочий. Инспекционные полномочия в рамках police power призваны обеспечить контроль соблюдения морали, сохранения правопорядка, обеспечения безопасности граждан.
Более двухсот лет истории термина police power в дискурсе Верховного суда США — это история противостояния интересов и полномочий законодательных органов федерального уровня и уровня штатов. Квантитативное отражение процессов обсуждения представлено в виде графика с разными трендами функционирования терминов police power и federalpower (рис. 3).
Последняя тенденция роста терминоупотребления police power свидетельствует о том, что данное понятие будет продолжать использоваться в дискурсе, поскольку судьи Верховного суда все чаще прибегают к расширительному толкованию, сохраняя открытый и неисчерпывающий характер объема инспекционных полномочий в рамках концепта police power.
16 Lochner v. New York 1905, 198 U.S. 45.
17 Garcia v. San Antonio Metropolitan Transit Authority 1985, 469 U.S. 528.
18 Nollan v. California Coastal Commission 1987, 483 U.S. 825.
19 McDonald v. Chicago 2010, 561 US 3025.
Рис. 3. График абсолютной частотности терминов police power и federal power
Подводя итог, можно сказать, что диахроническое терминологическое исследование на материале дискурса одного языкового коллектива, члены которого объединены профессиональным взаимодействием в рамках общественно важной социальной функции, создает возможности для выявления этапов формирования семантики ключевых терминов. Юридическая терминология является уникальным отражением историко-культурной и политико-правовой динамики, обусловленной взаимовлиянием объективных и субъективных факторов правотворчества, уровнем развития концептуальной системы и ключевых категорий в рамках профессионального дискурса. По словам Р. Козеллека, «основные понятия всегда действуют внутри дискурса, стержня, вокруг которого они вращаются и который приводит в движение все аргументы. ... Дискурсу необходимы основные понятия, для того чтобы выразить, о чем идет речь. А анализ понятий требует обладания как лингвистическим, так и нелингвистическим контекстом, включая тот, что поставляется дискурсом. Только при таком знании контекста можно установить, что в каждом конкретном случае стоит за многозначностью понятий, за их содержанием и значением, как перераспределяется пространство, которое они друг у друга отвоевывают»20.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеева Л. М., Мишланова С. Л. 2002: Медицинский дискурс: теоретические основы и принципы анализа.Пермь.
20 Цит. по: Бёдекер 2010, 64.
Андрианов С.Н., Берсон А. С., Никифоров А. С. 1993: Англо-русский юридический словарь. М.
Бёдекер X Э. 2010: Размышления о методе истории понятий // История понятий, история дискурса, история менталитета / Х. Э. Бёдекер (ред.). М., 34-65.
Болдырев Н. Н. 2000: Когнитивная семантика: (Курс лекций по англ. филологии). Тамбов.
Глинская Н. П. 2010a: Юридический термин «privacy» как предмет системно-динамического исследования // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. 2, 33-50.
Глинская Н. П. 2010б: Основные тенденции развития лексической системы развития системы судебного дискурса (на материале корпуса судебных решений Верховного суда США за период с 1789 по 2009гг.) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. 4, 28-38.
Мамулян А. С., Кашкин С. Ю. 2008: Англо-русский полный юридический словарь. Академическое издание. М.
Маслов Б. П. 2012: Житие как гражданство: о метафорике политического в поздней античности и Византии / / Социологическое обозрение. Т. 11. 1, 3-18.
Маковский М.М. 2006: Системность и асистемность в языке: Опыт исследования антиномий в лексике и семантике. М.
Amar A. R. 2006: America's ^шишю^ a Biography. New York.
THE TERM "POLICE POWER" THROUGHOUT THE US SUPREME COURT
DISCOURSE
N. P. Glinskaya
The article aims at discussing main evolution features of the legal concept "police power" in the US Supreme Court records of judgment over the period of 1791-2011. The author studies aspects of the term сonceptualization, analyzes the changes of the terminological meaning, and traces key stages of the semantic development of the term "police power" within the period under study.
Key words: diachronic study, US Supreme Court discourse, conceptualization, legal term "police power"
