CC BY
50
В.В. Сальникова, канд. филол. наук, доцент кафедры русской филологии, Бирский филиал Башкирского государственного университета, г. Бирск, Башкортостан, Россия, [email protected]
ЯЗЫКОВОЙ ОБРАЗ ЛЕСА В АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ О ДЕТСТВЕ
Статья посвящена изучению образа леса в русской художественной автобиографической литературе Х1Х—ХХ вв., репрезентирующего фрагмент языковой картины мира ребенка. Автор рассматривает дефиницию «лес» в лингвистическом аспекте, описывает лексико-семантиче-ские группы номинаций «леса», а также анализирует лексику лесной флоры и фауны, определяет частеречную принадлежность данной лексики и частотность ее употребления в языковой картине мира главных героев произведений. При описании языковых единиц используется метод словарных дефиниций, контекстуального и сравнительно-сопоставительного анализа. Материалом для исследования послужили тексты автобиографических повестей С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и В.П. Астафьева «Последний поклон» (рассказы «Зорькина песня», «Деревья растут для всех», «Монах в новых штанах», «Ангел-хранитель»). Писатели, изображая образ леса в своих произведениях, показывают особенности познания окружающей действительности ребенком, формирование его мировидения. На основе проведенного анализа автор приходит к выводу, что наблюдается совпадение ключевых моментов в репрезентации образа леса в произведениях разных авторов и что образ леса занимает большое место в языковой картине мира главных героев произведений.
Ключевые слова: образ леса, изображение мира флоры и фауны, лексико-семантические группы, репрезентация, языковая картина мира ребенка, автобиографическая повесть.
В современной лингвистической науке образ русского леса является объектом пристального внимания. Например, это изучение мира природы в творчестве В.П. Астафьева1; особенностей функционирования фитонима «дерево» в русских волшебных сказках2; описание онтологической сущности фитонимов в концептуализации языковой картины мира3. Изображению мира природы, в частности образа леса, отводится важная роль и в автобиографических повестях о детстве. Новизна нашего подхода к описанию образа русского леса определяется рассмотрением лексико-семанти-ческих групп номинаций «леса» в книгах С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и В.П. Астафьева «Последний поклон» как элементов, репрезентирующих фраг-
мент языковой картины мира ребенка — героя произведений.
Актуальность обращения к данной проблематике обусловлена важностью изучения закономерностей возникновения и развития языковой картины мира у самых истоков, то есть с детского возраста, поэтому нас особенно интересует изображение мира через восприятие ребенка. Описание языковой картины мира ребенка — героя автобиографического произведения — представляет интерес не только для когнитивной и антропологической лингвистики, но и является важным с онтологической точки зрения, потому что изучение особенностей формирования картины мира ребенка позволяет увидеть направление развития его языка и мировоззрения. В рамках одной ста-
Изучение особенностей формирования картины мира ребенка позволяет увидеть направление развития его языка и мировоззрения.
тьи не представляется возможным охватить Обратимся к текстам книг. В языко-
все аспекты изучения данной проблемы, вой картине мира Сережи (главного героя поэтому мы сосредоточим свое внимание повести «Детские годы Багрова-внука») на лексическом аспекте рассмотрения обра- имеет место не только слово «лес» («мно-за леса в автобиографических повестях С.Т. Аксакова и В.П. Астафьева, язык произведений которых недостаточно изучен. Цель настоящей работы состоит в изучении образа леса в повестях «Детские годы Багрова-внука» (С.Т. Аксаков) и «Последний поклон» (В.П. Астафьев) в лексико-семантическом аспекте.
Д.Н. Мурин пишет: «Для русского человека, для русской литературы природа была не только пейзажем, формирующим эстетический вкус, воспитывающим представление о прекрасном. С мыслями о природе русская литература связывала представления о естественности человеческого существования, об истоках нравственных представлений. Гармония социального и природного в жизни — это гармония ума и сердца, разума и чувства»4. Это высказывание, на наш взгляд, очень точно характеризует изображение мира природы, в частности образ леса, в творчестве писателей.
жество деревьев, растущих на большом пространстве с сомкнутыми кронами»)5, но и его нарицательные наименования, содержащие в своих значениях дополнительные семантические признаки характерологического типа. Например: «роща» («небольшой, чаще лиственный лес»)6; «редколесье» («редкий, не сплошной лес»)7; «чернолесье» («лиственный лес»)8; «чаща» («густой частый лес; заросль»)9; «урема», имеющее тюркское происхождение. В словаре В.И. Даля оно приведено со следующим значением: «поречье, поемный лес и кустарник по берегу речек; поросшая леском или кустовьем низменность по руслу рек, до степного кряжа»10. Урема — это еще и «растительность по берегам реки, главным образом ива, осока, ольха, кустарники, густые травы»11. Употреблению данной лексемы в повести С.Т. Аксакова приведенные толкования значения очень близки, мы находим подтверждение
этому в тексте: «Наконец ... мы приехали в ... Сергеевку. Подъезжая к ней, мы опять попали в урему, то есть поемное место, поросшее редкими кустами и деревьями, избитое множеством средних и маленьких озёр, уже обраставших зелёными камышами: это была пойма той же реки Белой.»12. Самыми частотными в языке героя книги являются слова «лес» и «урема».
В лексиконе Вити (главного героя повести «Последний поклон») представлены такие лексемы, как: «лес», «чаща», «чащоба», «бор», «тайга», например: «Дальше от заимок . уже холмисто, там лес, тайга, на приволье растет много больших берез»13. Наиболее частотными в тексте произведения являются слова «лес» и «тайга». Как видим, в языке героев книг С.Т. Аксакова и В.П. Астафьева наблюдается также употребление одинаковых лексем: «лес», «чаща».
Героям известны не только нарицательные наименования леса, но и слова, тематически связанные с ним: это обозначение дерева и его частей; название пород деревьев и кустарников, произрастающих в лесу; открытых участков леса; растений леса (например: «дерево», «ветка», «кисть», «лист», «пень»; «береза», «вяз», «дуб», «рябина», «липа», «осокорь», «калина», «ежевика»; «поляна»; «папоротник», «ягода», «груздь», «шампиньон» — в лексиконе Сережи Багрова; «деревце», «лесина», «листва», «корень», «пень», «дупло»; «лиственница», «сосна», «сосенка», «ель», «елочка», «чере-мушка»; «полянка», «опушка»; «земляника», «клубника», «маслята», «сыроежка», «рыжик», «подосиновик», «травинка» — в лексиконе Вити). Кроме того, в языке героя повести В.П. Астафьева имеют место и наименования совокупно- -стей деревьев («сосняк», «ельник», «осинник», «брусничник»). Как видим, в языковой картине мира маленьких героев преобладает субстантивная лексика, а также наблюдается и употребление уменьшительно-ласкательных форм, что отражает особенности детского восприятия мира.
По мере взросления у ребенка возникает способность к стереометрическому
В языковой картине мира маленьких героев преобладает субстантивная лексика, а также наблюдается и употребление уменьшительно-ласкательных форм, что отражает особенности детского восприятия мира.
и дискретному восприятию окружающей действительности; происходит также и развитие сенсорной сферы (слух, обоняние, осязание, зрение). Мир для него становится многоцветным, объемным, многомерным, поэтому в языковой картине мира героев имеют место и качественные характеристики леса, дерева, отражающие значение объема, размера, возраста, цвета растений, например: «толстые черемухи», «большие и стройные деревья», «гигантские дубы», «молодой лес», «молодые дубки» (в тексте книги С.Т. Аксакова); «большой лес», «большие деревья», «толстая лиственница», «зеленоватая хвоя» (в повести В.П. Астафьева).
Ребенок — это первооткрыватель, он с огромным вниманием следит за жизнью леса. Героям произведений С.Т. Аксакова и В.П. Астафьева известно, что лес не только кормит человека, но и дает приют животным и птицам. Знания о жизни диких животных и птиц Сережа и Витя черпают из рассказов взрослых, собственных наблюдений во время пребывания в лесу. Приведем примеры из текста: «Из лесного оврага ... неслось воркованье диких голубей или горлинок, . слышался . заунывный стон иволги .,.»14; «Отец взял меня с собою, чтоб при мне поймать зайца. ... Что за красавец был этот старый матёрой русак! ... я задыхался от восторга, сам не понимая его при-чины!»15; «Охотники ... отыскивали диких коз, сохатых, маралов, медвежьи берлоги»16. Как видим, в языковой картине мира героев повестей имеет место лексика, именующая представителей лесной фауны.
Образ русского леса в его чистом, детском, искреннем восприятии очеловечен, он живой, волшебный. Яркое подтверж-- дение этому мы находим в тексте книги В.П. Астафьева: «Нас провожали и встречали птичьи голоса; нам низко кланялись, . притихшие от песен сосенки, ели, рябины, березы
и боярки»17; «... сосняк = был низкорослый, с закрученными ветром лапами. Будто руки старых людей, были эти лапы в шишках и хрупких суставах»18. Как мы видим, при описании леса используется прием олицетворе-
ния. Любознательный Сережа Багров много времени проводит в лесу, изучает изменения весеннего леса, что продолжает запечатлеваться в языке ребенка: «Но до чтения ли, до письма ли было тут, когда душистые черёмухи зацветают, когда пучок на берёзах лопается, когда чёрные кусты смородины опушаются беловатым пухом распускающихся сморщенных листочков...»19. Данные фрагменты текста свидетельствует о том, что герои не были бесстрастными регистраторами и наблюдателями: они любили лес. Большую роль в воспитании у них любви к лесу, чувства интегрированности в природу, осознании себя ее частью играют их близкие, родные люди: у Сережи Багрова — отец и слуга Евсеич, у Вити — бабушка.
Известно, что С.Т. Аксаков неравнодушен к природе своего родного края (Башкирии), к его богатым красивым лесам, поэтому аксаковский герой восторгается великолепием и богатством леса, любит его. Описывая в художественном тексте образ леса, В.П. Астафьев передает прежде всего свое индивидуальное видение и осмысление этого явления. Писатель с огромной любовью изображает сибирскую тайгу, лес, растущий по берегам Енисея. Однако в его книге появляется новый аспект в восприятии ребенком образа леса: герой не только восхищается его красотой, любит лес, но и переживает за его судьбу. Повесть «Последний поклон» написана во второй половине XX века, поэтому в ней поднимается экологическая проблема: уничтожение леса человеком, лесными пожарами. Подтверждение этому мы находим в тексте произведения: «Дерево — это целый мир! ... Видно по обнаженным, соскобленным корням, как полянку хотели свести, . но корни дерева сопротивлялись плугу, не отдали полянку на растерзание. Сама лиственница внутри полая. Кто-то давным-давно развел под небо огонь, и ствол выгорел. Не будь дерево такое большое, оно давно б уже умерло, а это еще жило, труд-
Образ русского леса в его чистом, детском, искреннем восприятии очеловечен, он живой, волшебный.
Герои не были бесстрастными регистраторами и наблюдателями: они любили лес. Большую роль в воспитании у них любви к лесу, чувства интегрированности в природу, осознании себя ее частью играют их близкие, родные люди.
но, с маетою, но жило ... Я залез в угольное нутро лиственницы ... Чудится — жалуется оно мне деревянным, нескончаемо длинным плачем, идущим по корням из земли.
Я . притронулся к стволу дерева, покрытого . шрамами и надрубами, зажившими и незаживающими, теми, которые залечить у поврежденного дерева нет уже сил и соков. ... Долго еще звучал во мне деревянный стон, слышный только в дупле лиственницы. Теперь я знаю, дерево тоже умеет стонать и плакать нутряным, безутешным голосом»20. Данный фрагмент текста показывает, что лес в восприятии героя — живой, беззащитный, имеющий душу и сердце; он «стонет», «плачет», «жалуется», просит о помощи. Дерево, в понимании В.П. Астафьева, — это символ жизни, поэтому писатель призывает нас к внимательному, бережному отношению к лесу, к дереву.
Таким образом, текст автобиографических повестей С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и В.П. Астафьева «Последний поклон» позволяет сделать вывод о том, что образ леса занимает большое место в языковой картине мира главных героев произведений. В лексиконе Сережи Багрова и Вити имеют место нарицательные наименования леса, дерева, лесной флоры и фауны. В их языке преобладает субстантивная и адъективная лексика (например, «большое дерево», «молодой лес»). Наиболее частотными в книге «Детские годы Багрова-внука» являются слова «лес», «урема», «дуб», а в повести «Последний поклон» — «лес», «тайга», «лиственница». Кроме этого, наблюдается = и употребление умень-шительно-ласкатель-ных форм («деревце», «сосенка», «елочка», «черемушка», «травинка»), что свидетельствует о проявлении любви к лесу и отражает особенности детского вос-= приятия мира, языка. Прослеживается также совпадение ключевых моментов в репрезентации образа леса в произведениях С.Т. Аксакова и В.П. Астафьева: на страницах книг мы увидели, что
лес учит главных героев созерцательному взгляду на мир, воспитывает чувство любви ко всему живому, а также становится источ-никои душевного и физического здоровья ребенка.
Литература
1. Каминский П.П. Природа в публицистических очерках Виктора Астафьева 1960-1990-х гг. // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2014. № 1(27). С. 150-158.
2. Летова А.М. Особенности функционирования фитонима «дерево» в русских волшебных сказках // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». 2011. № 6. С. 66-73.
3. Исаев Ю.Н. Фитонимы как составная часть языковой картины мира // Вестник Чувашского университета. 2012. № 1. С. 229-231.
4. Мурин Д.Н. Человек и природа // Литература в школе. 1992. № 3-4. С. 72-73.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1997. С. 323.
6. Там же, с. 685.
7. Там же, с. 673.
8. Там же, с. 881.
9. Там же, с. 878.
10. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М.: Изд.-во Эксмо, 2004. С. 678.
11. Чичерин А.В. Русское слово Сергея Аксакова // Русская литература. 1976. № 2. С. 125.
12. Аксаков С.Т. Семейная хроника; Детские годы Багрова-внука / предисл. и примеч. С. Машинского. М.: Худож. лит., 1982. С. 313.
13. Астафьев В. Последний поклон: повесть в рассказах / Виктор Астафьев. М.: Эксмо, 2010. С. 85.
14. Аксаков С.Т. Семейная хроника; Детские годы Багрова-внука / предисл. и примеч. С. Машинского. М.: Худож. лит., 1982. С. 449.
15. Там же, с. 503.
16. Астафьев В. Последний поклон: повесть в рассказах / Виктор Астафьев. М.: Эксмо, 2010. С. 97.
17. Там же, с. 23.
18. Там же, с. 84.
19. Аксаков С.Т. Семейная хроника; Детские годы Багрова-внука / предисл. и примеч. С. Машинского. М.: Худож. лит., 1982. С. 433.
20. Астафьев В. Последний поклон: повесть в рассказах / Виктор Астафьев. М.: Эксмо, 2010. С. 83.
LINGUISTIC IMAGE OF FOREST IN AUTOBIOGRAPHICAL WORKS ABOUT CHILDHOOD
V. V. Salnikova, Candidate of philology, Docent, the department of Russian philology, Birsk branch of Bashkir State University, Birsk, Bashkortostan, Russia, [email protected]
This article is devoted to the study of forest's image in Russian fiction autobiographical literature of XIX— XX, representing the fragment from child's linguistic picture of the world. The author considers the definition «forest» in linguistic aspect, describes lexical-semantic groups of «forest» nominations, and also analyzes the vocabulary of forest flora and fauna, defines parts of speech belonging of this vocabulary and frequency of its application in linguistic world picture of main characters. In the description of linguistic units they use the method lexical definitions, contextual and comparative analysis. The material for this research is the texts from autobiographical stories by S. T. Aksakov «Childhood years of Bagrov Grandson» and V. P. Astafyev «The last bow» (the tales «Zorkina song», «Trees grow for everyone», «Monk in new pants», «Guardian Angel»). The writers, describing the image of forest in their works, show the peculiarities of child's understanding of around reality, formation of his world outlook. On the basis of the analysis held the author makes a conclusion that there are some coincidences in key moments in representation of forest's image in works by different authors and that forest's image occupies great space in linguistic world picture of main characters.
Key words: forest way, the image of the world of flora and fauna, lexico-semantic groups, representation, language picture of the world of the child, the autobiographical story.
References
1. Kaminskii P.P. Priroda v publitsisticheskikh ocherkakh Viktora Astafeva 1960-1990-kh gg. [Nature in journalistic essays Victor Astafiev 1960-1990's.]. Vest-
nik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiia — Vestnik of Tomsk state University. Philology, 2014, no. 1(27), pp. 150—158.
2. Letova A.M. Osobennosti funktsionirovaniia fitonima «derevo» v russkikh volshebnykh skazkakh [Features of functioning of phytonym «tree» in Russian fairy tales]. Vestnik MGOU. Seriia «Russkaia filologiia» — Bulletin of Moscow State Regional University. The series «Russian Philology», 2011, no. 6, pp. 66—73.
3. Isaev Iu.N. Fitonimy kak sostavnaia chast' iazykovoi kartiny mira [Titanime as an integral part of the language picture of the world]. Vestnik Chuvashskogo universiteta — Bulletin of the Chuvash University, 2012, no. 1, pp. 229— 231.
4. Murin D.N. Chelovek i priroda [Man and nature]. Literatura v shkole — Literature in school, 1992, no. 3—4, pp. 72-73.
5. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory dictionary of Russian language: 80,000 words and phraseological expressions]. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p.
6. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory dictionary of Russian language: 80,000 words and phraseological expressions]. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p.
7. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory dictionary of Russian language: 80,000 words and phraseological expressions]. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p.
8. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory dictionary of Russian language: 80,000 words and phraseological expressions]. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p.
9. Ozhegov S.I., Shvedova N.Iu. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory dictionary of Russian language: 80,000 words
and phraseological expressions]. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p.
10. Dal' V.I. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka. Sovremen-naia versiia [Explanatory dictionary of the Russian language. Modern version]. Moscow, Izd.-vo Eksmo Publ., 2004.736 p.
11. Chicherin A.V. Russkoe slovo Sergeia Aksakova [Russian word of Sergei Aksakov]. Russkaia literature — Russian literature, 1976, no. 2, pp. 120—126.
12. Aksakov S.T. Semeinaia khronika; Detskiegody Bagro-va-vnuka [Family chronicle; the Childhood of Bagrov-grandson]. Moscow, Khudozh. lit. Publ., 1982. 542 p.
13. Astafev V. Posledniipoklon: povest' v rasskazakh [The last bow: a novel in stories]. Moscow, Eksmo Publ., 2010. 840 p.
14. Aksakov S.T. Semeinaia khronika; Detskie gody Bagrova-vnuka [Family chronicle; the Childhood of Bagrov-grandson]. Moscow, Khudozh. lit. Publ., 1982. 542 p.
15. Aksakov S.T. Semeinaia khronika; Detskie gody Bagrova-vnuka [Family chronicle; the Childhood of Bagrov-grandson]. Moscow, Khudozh. lit. Publ., 1982. 542 p.
16. Astafev V. Poslednii poklon: povest' v rasskazakh [The last bow: a novel in stories]. Moscow, Eksmo Publ., 2010. 840 p.
17. Astafev V. Poslednii poklon: povest' v rasskazakh [The last bow: a novel in stories]. Moscow, Eksmo Publ., 2010. 840 p.
18. Astafev V. Poslednii poklon: povest' v rasskazakh [The last bow: a novel in stories]. Moscow, Eksmo Publ., 2010. 840 p.
19. Aksakov S.T. Semeinaia khronika; Detskie gody Bagrova-vnuka [Family chronicle; the Childhood of Bagrov-grandson]. Moscow, Khudozh. lit. Publ., 1982. 542 p.
20. Astafev V. Poslednii poklon: povest' v rasskazakh [The last bow: a novel in stories]. Moscow, Eksmo Publ., 2010. 840 p.
