CC BY
63
тайну, - считает М. Элиаде, - рассказанный однажды, то есть открытый миф становится аподиктической истиной, абсолютной правдой» [4, с. 296]. Таким образом, абсолютная истина предопределяла поступки людей в разных жизненных обстоятельствах, люди свято верили законам макрокосмоса. Одним из таких обязательных правил, имеющих сакральное значение в сознании людей, были проводы души умершего человека. Из романа мы узнаем, что душа человека может оказаться в Верхнем и Нижнем мирах, если физическому телу суждено остаться только в Среднем мире. Хотя душа более свободна в пространственном передвижении, но она, по традиционному миропониманию, не имеет права на существование в Среднем мире. Для отделения души от материального тела, от Среднего мира люди совершали сакральные действия по специальным, уже сложившимся способам. Чтобы душа успешно нашла свой путь в иной мир, шаманы, люди, которые имеют, по языческому представлению, «средний глаз» и которые имеют возможность в своем сознании побывать в разных мирах, провожают ее. А что же будет с той душой, которая осталась в Среднем мире и которую родственники умершей не проводили по обычаям? Читатель, как и Ангыр-оол, получает ответ на этот вопрос из уст Чезен-Кадай. Она говорит: «Душа, за которую не приглашали молиться ни шаманов, ни лам, чтобы они ее проводили в божьий мир и указали дорогу, сама дорогу не находит. Она остается около тех родственников и кружится, ожидая, когда они умрут, чтоб вместе отправиться на тот свет. Люди ее не видят, но она постоянно кружится среди них: то плачет, то поет, то даже зовет, говорит, проклинает... Если бросать, сынок, без присмотра свой скот, даже маленькую собачонку, она тоже превратится в бука. И ты теперь о них не думай, зря, их бояться нечего, а то заболеешь» [1, с. 73]. Рассказы бабушки содержат не простой ответ на вопросы любопытного мальчика, они имеют своей целью не только объяснение мира, но и назидание, поучение о том, как следует человеку себя вести.
Проводы души умершей сопровождаются религиозными обрядами, суть которых раскрывается в диалоге между отцом и сыном после смерти матери главного героя.
С мифологическим миропониманием тесно смыкается религиозное, которое появляется у тувинцев в более позднюю эпоху. Так, на циклический природный календарь, свойственный мифосознанию, накладывается буддийское летоисчисление. В магических словах бабушки, отгоняющей от внука дурные сны,
Библиографический список
сочетаются и слова буддийской молитвы, и междометия, выражающие непосредственный эмоциональный отклик: «Оммани патни хом! Хурту-хурту, сырык-сырык!» [1, с. 72]. Особое значение у тувинского народа придавалось словам, их силе. Предки тувинцев бережно относились к каждому слову, следили за своей речью. Слово, по их мнению, играло большую роль в событиях, происходящих в повседневной жизни человека. Вера древнего человека в магию слова ясно отражается в прозе С. Сарыг-оо-ла. Через многозначность, целостность и комплексность слова выражали уникальность и тончайшие нюансы иррационального мира внутренних переживаний человека.
Хотя С. Сарыг-оол писал в годы атеизма, он сумел ненавязчиво выразить золотые крупицы национальной действительности, этнического образа жизни, народного многовекового опыта. Писатель, используя в своей прозе все то, что было создано народным первоискусством на протяжении тысячелетий его существования, углубляет свой взгляд в духовную жизнь народа, постигает недра национального самосознания. Мифологическое сознание тувинского народа стало живым источником авторского творчества. С. Сарыг-оол в своих произведениях выразил не только самосознание человека новой эпохи, но и воплотил традиционное миропонимание, которое в его время подвергалось открытой критике и осуждению как суеверие. Возможно, поэтому традиционные верования раскрываются чаще всего не в авторском повествовании, а в прямой речи персонажей. С. Сарыг-оол не просто воссоздает отдельные моменты народной мифологии, а дает ее целостную систему, начиная с космогонии. В мотивах и образах его творчества нашли свое отражение и анимистические, и тотемистические представления тувинского народа, и свойственный ему культ природы. Там же, где сознаются законы человеческой жизни и судьбы, на первый план выходит религиозное миропонимание с его морально-этической регламентацией поведения человека. Для традиционного мировоззрения тувинского народа характерно сочетание мифологических и религиозных воззрений. Такой мировоззренческий комплекс стал возможным в силу особенностей распространения буддизма, который всегда приспосабливал местные культы для своего вероучения. Освоение законов писательского мастерства С. Сарыг-о-олом не могло осуществиться без опоры на традиционное миропонимание своего народа.
1. Сарыг-оол, С.А. Ангыр-оолдун тоожузу // Сарыг-оол С.А. Чогаалдар чыындызы. - Кызыл, 1988. - Т. I.
2. Сарыг-оол, С.А. Эртинелиг колхозта // Сарыг-оол С.А. Чогаалдар чыындызы. - Кызыл, 1992. - Т. III.
3. Далгат, У.Б. Литература и фольклор. - М., 1981.
4. Элиаде, М. Миф о вечном возвращении. - М., 2000.
Bibliography
1. Sarihg-ool, S.A. Angihr-ooldun toozhuzu // Sarihg-ool S.A. Chogaaldar chihihndihzih. - Kihzihl, 1988. - T. I.
2. Sarihg-ool, S.A. Ehrtinelig kolkhozta // Sarihg-ool S.A. Chogaaldar chihihndihzih. - Kihzihl, 1992. - T. III.
3. Dalgat, U.B. Literatura i foljklor. - M., 1981.
4. Ehliade, M. Mif o vechnom vozvrathenii. - M., 2000.
Статья поступила в редакцию 15.11.14
УДК 81'37
Salnikova V.V. LANGUAGE REPRESENTATION OF FAMILY TRADITIONS IN A RUSSIAN AUTOBIOGRAPHICAL STORY ABOUT CHILDHOOD: LINGUOCULTURAL ASPECT. The research paper studies the linguistic representation of family traditions in Russian autobiographical works about childhood. It examines the role of family traditions in a child's world vision and linguistic worldview formation. The method of dictionary definitions and the methods of contextual and comparative analysis are used in the description of the linguistic units. The material for the analysis is taken from the autobiographical stories "The Years of Childhood of Bagrov the Grandson" by S.T. Aksakov and "Niki-ta's Childhood" by A.N. Tolstoy. On the basis of the analysis the author has conducted the conclusion that there is the coincidence of key moments in the representation of family traditions in the works of different authors. The analized literary works by both authors have children's lexocon that describes the process of celebration of traditional holidays, like Easter, how weddings are celebrated and religious rituals are followed.
Key words: representation, family world, family traditions, child linguistic worldview, semantics, autobiographical story, childhood.
В.В. Сальникова, канд. филол. наук, доц. каф. русской и зарубежной филологии, Бирский филиал Башкирского гос. университета, г. Бирск, E-mail: salnikova.v.v@gmail.com
ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ СЕМЕЙНЫХ ТРАДИЦИЙ В РУССКИХ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ПОВЕСТЯХ О ДЕТСТВЕ: ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье рассматривается языковая репрезентация семейных традиций в русской художественной автобиографической литературе о детстве; анализируется роль семейных традиций в формировании мировидения ребенка, его языковой картины мира. При описании языковых единиц используется метод словарных дефиниций, контекстуального и сравнительно-сопоставительного анализа. Материалом для исследования послужили тексты автобиографических повестей С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты». На основе проведенного анализа делается вывод о том, что наблюдается совпадение ключевых моментов в репрезентации семейных традиций в произведениях разных авторов.
Ключевые слова: репрезентация, мир семьи, семейные традиции, языковая картина мира ребенка, семантика, автобиографическая повесть, детство.
В современной науке исследованию «института» семьи посвящено большое количество работ, например: это изучение взаимосвязи традиции со степенью выраженности нравственных качеств личности молодежи [1]; рассмотрение религиозных представлений в семейных преданиях [2]; анализ специфики особого типа романной прозы - семейной хроники [3]; описание концепта «семья» в лингвокультурологическом аспекте [4]. Как мы видим, изучение данной проблемы актуально не только в педагогическом, культурологическом, литературоведческом, но и в лингвистическом аспекте. Е.В. Никольский справедливо отмечает, что «история народа материализуется в национальных традициях и стереотипах поведения, хранительницей которых является семья» [3, с. 37]. Изучение языка художественной литературы позволяет выявить новые аспекты влияния семейных традиций на развитие языковой личности ребенка, формирование его мировидения. Данная статья посвящена изучению языковой репрезентации семенных традиций в русской художественной автобиографической литературе XIX века о детстве. Актуальность обращения к данной проблематике обусловлена важностью изучения закономерностей возникновения и развития языковой картины мира у самых истоков, то есть с детского возраста, поскольку «с раннего детства ребенок усваивает базовые когнитивные, эмоциональные и поведенческие патеры, социальные установки, образ мышления, картину мира, представления о добре и зле» [1, с. 115]. Изучение языковой картины мира ребенка является актуальным не только в области антропологической и когнитивной лингвистики, но и с онтологической точки зрения, поскольку анализ особенностей формирования его картины мира позволяет проследить направление развития языка и ми-ровидения ребенка-героя произведения. Новизна нашего подхода к описанию семейных традиций определяется рассмотрением данного явления в аспекте изучения языковой картины мира ребенка в автобиографических повестях С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты», язык произведений которых недостаточно изучен. Цель настоящей работы состоит в рассмотрении того, какое место занимают семейные традиции в картине мира ребенка, в формировании его мировидения. В данной статье описание семейных традиций основывается на анализе единиц лексико-семантического уровня, так как именно слова и их значения, напрямую коррелирующие с предметами и понятиями внеязыкового мира, выстраивают языковую картину мира личности ребенка в первую очередь. В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть значение слова «традиция». В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова представлена следующая дефиниция данной лексемы: «1. То, что перешло от одного поколения к другому, что унаследовано от предшествующих поколений (напр. идеи, взгляды, вкусы, образ действий, обычаи). 2. Обычай, установившийся порядок в поведении, в быту» [5, с. 807]. Е. А. Морозова считает, что «традиции хранят и укрепляют единство семьи, придают смысловую наполненность и основательность всем событиям семейной жизни, гармонизируют внутрисемейные отношения и включают семью и в историческое, и в культурологическое пространство народа» [1, с. 113-114]. Книги С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты» служат ярким доказательством этого.
Обратимся к текстам произведений С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого и рассмотрим традиции русской семьи XIX века. Одной из главных русских традиций того времени являлось религиозное воспитание ребенка, приобщение его к вере, посколь-
ку «семья - это коллективный хранитель и носитель традиций, создающий собственное культурное пространство, которое в свою очередь обеспечивает трансляцию духовно-религиозных и культурно-исторических представлений посредством «механизма семейной культурной памяти» [2, с. 62]. В языковой картине мира Сережи - главного героя книги «Детские годы Багрова-внука» - представлена лексика, отражающая реалии русской религиозной культуры, например: бог; крест; креститься; крёстная; крёстная, крестник; кадило - «металлический сосуд на цепочке для курения ладаном при богослужении» [5, с. 258]; священник; диакон - «в православной церкви: низший духовный сан, помощник священника при совершении церковной службы» [5, с. 185]; образ; молитва - «в религии: установленный канонический текст, произносимый при обращении к Богу, к святым» [5, с. 362]; молиться; пост - «период, в который, по предписанию церкви, запрещается употребление скоромной пищи и действуют некоторые другие ограничения» [5, с. 569]; церковь - «православный храм» [5, с. 875]; псалтырь - «часть Библии, книга псалмов» [5, с. 630]; а также имеет место лексема «крещение», которая в книге С.Т. Аксакова употребляется в следующих значениях: «2. Христианский обряд (таинство) принятия кого-н. в число верующих, приобщение к церкви и наречения личного имени. 3. Зимний церковный праздник крещения Христа» [5, с. 306]. Рассмотрим примеры из текста: Евсеич <...> только повторял <...>: «Молись богу, соколик, чтоб маменька выздоровела» [6, с.366]; <...> священник в полном облачении, неся крест на голове, предшествуемый диаконом с кадилом, образами<...> шел из церкви...[6, с. 253]; Крещение <...> возбудило во мне сильное внимание, изумление и даже страх: я боялся, что священник порежет ножницами братцыну головку, а погружение младенца в воду заставило меня вскрикнуть от испуга..[6, с. 371-372]; Когда стало приближаться крещенье, которое было в то же время днём рождения моей матери, то мать сказала один раз <...> что очень бы желала на шестое число куда-нибудь уехать. [6, с.509]; Моя мать<.>очень горячо её благодарила за то, что она не оставила своего крестника [6, с. 290]; <...> тётушка <...>Аксинья Степановна, крестная моя мать..[6, с. 281]; <.> я молился и, по обыкновению, прочитав молитву, проговорил вслух: «Господи, помилуй тятеньку и маменьку» [6, с. 367]; В середине великого поста<...>наступила сильная оттепель [6, с. 421]; Две каменные церкви <...> бросились мне в глаза [6, с. 396]; Евсеич со мной не расставался, и я упросил его пойти в комнату дедушки, чтоб еще раз почитать по нём псалтырь [6, с.358].
В языковой картине мира Никиты - главного героя повести «Детство Никиты» - также имеет место лексика, относящаяся к духовно-религиозной христианской культуре, например: заутреня - «ранняя (на рассвете, до обедни) церковная служба у православных» [5, с. 223]; риза - данное слово употребляется в тексте произведения в следующем значении; «оклад на иконе» [5, с. 679]; Христос воскрес; свеча; сусальный; церковный; ладан; колокол; благовест - «колокольный звон перед началом церковной службы, а также перед началом важнейшей части литургии» [5, с. 49]. Обратимся к тексту: После заутрени вернулись домой к накрытому столу <...>Едва только Никита улёгся <...> в ушах у него запели<...> голоса: «Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ...» И снова увидел белые дощатые стены, по которым текли слёзы, свет множества свечей перед сусальными ризами и сквозь синеватые клубы ладана, вверху, под церковным, в золотых звездах, синим куполом, -
голубя, простёршего крылья [7, с. 63]; Звонил благовест во все колокола [7, с. 64].
Важное место в жизни Сережи Багрова и Никиты занимают религиозные праздники, отражающие национальные традиции русской культуры. В языке Сережи имеет место само слово «праздник», а также присутствуют лексемы, именующие праздники. Например, это зимние праздники: Новый год; Рождество Христово - «один из христианских (у православных - один из двенадцати основных) праздников в память рождения Иисуса Христа (25 декабря / 7 января)» [5, с. 682]; крещение. Рассмотрим примеры из текста: Наступил новый год, который я встретил с каким-то особенным чувством и ожиданием [6, с. 508]; Рождество Христово было у ней храмовой праздник в её новой, самой ею выстроенной церкви...[6, с. 508]. В книге «Детство Никиты» описанию зимних церковных праздников и атрибутов праздника также отводится большое место. Соответственно, в языке героя имеют место следующие лексемы: сочельник - «канун церковного праздника Рождества, а также Крещения» [5, с. 752]; Рождество; ёлка; подарки. Особый интерес представляет эпизод подготовки к встрече Рождества: под чутким руководством матери дети из подручного материала изготавливают игрушки и украшения для ёлки, затем наряжают ее: Матушка принесла четыре пары ножниц и стала заваривать крахмал <...>получился отличный клей. <...> Виктор взялся клеить цепи, Никита - фунтики для конфет, матушка резала бумагу и картон. [7, с. 26]; Настал сочельник. Ёлку убрали, опутали золотой паутиной, повесили цепи и вставили свечи в цветные защипочки [7, с. 30]. Мать организовывала веселый праздник: с хороводами, песнями, танцами, подарками, играми, чаепитием: В гостиной от пола до потолка сияла елка множеством, множеством свечей <...> Дети стояли неподвижно, потрясенные <...>матушка заиграла на рояле польку <...> и запела. <...>все дети закружились хороводом вокруг елки. <...> Никита сорвал с ёлки хлопушку и разорвал, в ней оказался колпак со звездой<...> Там же, под ёлкой, лежали бумажные пакеты с подарками для мальчиков и девочек, завернутые в разноцветные платки <...> матушка <...> велела всем идти в столовую пить чай.[7, с. 32-33].
В анализируемых произведениях также отводится большое место описанию весенних праздников. Например, это масленица - «старинный славянский праздник проводов зимы, во время которого пекутся блины и устраиваются увеселения» [5, с. 344], важным атрибутом этого праздника были русские блины; Христово воскресенье (Пасха) - «у христиан: весенний праздник, связанный с верой в чудесное воскресение Иисуса Христа, отмечаемый в первое воскресенье после весеннего равноденствия и полнолуния» [5, с. 495]. Рассмотрим примеры из текста: Пришла масленица [6, с. 418]; В этот день мой отец, тётушка Татьяна Степановна <...> уехали ночевать в Неклюдово, чтобы встретить там в храме божием светлое Христово воскресенье [6, с. 427]; К обеду <...> накрыли большой стол в зале, уставили его множеством кушаний; потом подали разных блинов [6, с. 494]. В книге А.Н. Толстого в главе «Страстная неделя» также рассказывается о празднике Христово воскресенье. Страстная неделя - это «последняя неделя перед Пасхой» [5, с. 772]. Важным атрибутом данного праздника являются различные кушанья, например такие, как: пасха - «сладкое творожное кушанье в форме четырёхгранной пирамиды, приготовляемое к христианскому празднику Пасхи» [5, с. 495]; кулич - «сладкий, очень сдобный высокий белый хлеб, приготовленный к Пасхе» [5, с. 313]; крашеные яйца; баба - «ромовая баба - род кекса цилиндрической или канонической формы, пропитанного ромом, вином» [5, с.33]. Интересно, что в обеих повестях имеют место похожие эпизоды приготовления к этому празднику: Мать умела мастерски красить яйца в мраморный цвет разными лоскутками и шемаханским шелком. <...> она с необыкновенным искусством простым перочинным ножиком выскабливала на красных яйцах чудесные узоры, цветы и слова: «Христос воскрес» [6, с.427]; Бабушка не хотела разгавливаться до получения петой пасхи и кулича..[6, с.428]; В столовой стояли лукошки с варёными яйцами - Никита и Аркадий Иванович красили их наваром из луковой кожуры, получались яйца жёлтые, заворачивали их
Библиографический список
1.
2.
в бумажки и опускали в кипяток с уксусом - яйца пестренькие с рисуночками, красили лаком «жук», золотили и серебрили. В пятницу по всему дому запахло ванилью и кардамоном, начали печь куличи. К вечеру у матушки на постели уже лежало, отдыхая под чистым полотенцем, штук десять высоких баб и приземистых куличей [7, с. 59]. Как мы видим, Никита сам принимает активное участие в подготовке к празднику. Данные фрагменты текста свидетельствуют о том, что родители стараются передать своим детям христианские традиции.
Сережа Багров уже в восьмилетнем возрасте имеет представление об обычаях и обрядах русского народа, это находит свое отражение в языке героя, например в его лексиконе имеют место слова: жених, невеста, сватанье, свадьба. Обратимся к тексту: Слова: жених, невеста, сватанье и свадьба - были мне давно известны и давно объяснены матерью настолько, насколько я мог и должен был понимать их, так сказать внешний смысл [6, с. 420].
В русской семье того времени существовал так называемый обеденный обычай, предусматривающий порядок, согласно которому все члены семьи собирались за столом и принимали пищу. Рассмотрим примеры из произведений: Сам он и вся семья ели постное, и дедушка, несмотря на то, что первый день как встал с постели, кушал ботвинью, рыбу, раки, кашу с каким-то постным молоком и грибы [6, с. 275]; Мальчики оделись и пошли в столовую, где пахло горячим хлебом, сдобными лепешками, где от светло вычищенного самовара шел такой пар до потолка, что запотели окна [7, с. 22]; Матушка <...>улыба-ясь, говорила: - Чай накрыт в саду, под липой. Садитесь<...> булочки остынут [7, с. 80]. Данные фрагменты свидетельствуют об уюте, о тепле семейного очага.
На страницах книг «Детские годы Багрова-внука» и «Детство Никиты» мы встречаемся также с традицией семейного чтения. Известно, что чтение способствует развитию интеллекта ребенка, его словарного запаса, духовному обогащению, познанию мира, а также погружает его в мир русского слова. Сережа Багров сам очень любит читать и слушать чтение матери: Я читал матери вслух разные книги для ее развлеченья, а иногда для ее усыпленья, потому что она как-то мало спала по ночам [6, с. 371]; <...>иногда мать читала мне сама, и читала так хорошо, что я слушал за новое - известное мне давно, слушал с особенным наслаждением и находил такие достоинства в прочитанных матерью страницах, какие прежде не замечал [6, с. 496]. Своим личным примером мать Никиты, Александра Леонтьевна, старается привить сыну любовь к чтению: Матушка склонила голову над книгой<...> Время от времени матушка разрезывает листы вязальной спицей. Книжка - в кирпичной обложке. Таких книжек у отца в кабинете полон шкаф, все они называются «Вестник Европы», однако для Никиты - это «удивительно скучное занятие» [7, с.19-20].
Таким образом, изучив и проанализировав семейные традиции в автобиографических повестях С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты», мы пришли к выводу, что они играют важную роль в формировании языковой личности и языковой картины мира героев произведений. Как мы видим, в языковой картине мира Сережи Багрова и Никиты преобладает субстантивная лексика (праздник, масленица, жених, невеста, подарки, свадьба), а также представлена адъективная и глагольная лексика (церковный, сусальный; молиться, читать). В языке героев произведений имеют место как одиночные слова (кулич, блин), так и слова, деривационно связанные (крест, крещение, крестный, креститься; молитва, молиться). Языковой анализ показал, что наблюдается совпадение ключевых моментов в репрезентации семейных традиций в произведениях «Детские годы Багрова-внука» и «Детство Никиты»: это изображение религиозных обычаев и обрядов, праздников, обеденного обычая, а также традиции семейного чтения. С.Т. Аксакову и А.Н. Толстому удалось ярко показать важную роль семьи в передаче национальных традиций и культурно-исторического опыта предшествующих поколений. Передача традиций от одного поколения к другому позволяет ребенку усваивать этнокультуру, способствует его социализации, а также духовному, нравственному и морально-этическому становлению.
Морозова, Е.А. Традиция как социально-психологический фактор формирования нравственных качеств личности // Казанский педагогический журнал. - 2009. - № 6.
Сережко, Т.А. Трансляция религиозного знания в семейных преданиях и мемориатах (на примере сел Белгородской области) // Семья XXI века: ценности, ориентиры: материалы II Международной научно-практич. конф. / под общ. ред. В.Я. Мачнева, Л.В. Куриленко. - Самара, 2008.
3. Никольский, Е.В. Семейная хроника в системе жанров романной прозы // Известия Уральского федерального университета. -
2012. - № 2. - Т. 102. - Сер. 2: Гуманитарные науки.
4. Ян, Ф. Концепт «семья» в русской и китайской языковых картинах мира // Известия Томского политехнического университета. -
2013. - № 6. - Т. 323.
5. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. - М., 1997.
6. Аксаков, С.Т. Семейная хроника; Детские годы Багрова-внука / предисл. и примеч. С. Машинского. - М., 1982.
7. Толстой, А.Н. Детство Никиты. - М., 1971.
Bibliography
1. Morozova, E.A. Tradiciya kak socialjno-psikhologicheskiyj faktor formirovaniya nravstvennihkh kachestv lichnosti // Kazanskiyj pedagogicheskiyj zhurnal. - 2009. - № 6.
2. Serezhko, T.A. Translyaciya religioznogo znaniya v semeyjnihkh predaniyakh i memoriatakh (na primere sel Belgorodskoyj oblasti) // Semjya XXI veka: cennosti, orientirih: materialih II Mezhdunarodnoyj nauchno-praktich. konf. / pod obth. red. V.Ya. Machneva, L.V. Kurilenko. -Samara, 2008.
3. Nikoljskiyj, E.V. Semeyjnaya khronika v sisteme zhanrov romannoyj prozih // Izvestiya Uraljskogo federaljnogo universiteta. - 2012. -№ 2. - T. 102. - Ser. 2: Gumanitarnihe nauki.
4. Yan, F. Koncept «semjya» v russkoyj i kitayjskoyj yazihkovihkh kartinakh mira // Izvestiya Tomskogo politekhnicheskogo universiteta. -2013. - № 6. - T. 323.
5. Ozhegov, S.I. Tolkovihyj slovarj russkogo yazihka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vihrazheniyj / S.I. Ozhegov, N.Yu. Shvedova; Rossiyjskaya akademiya nauk. Institut russkogo yazihka im. V.V. Vinogradova. - M., 1997.
6. Aksakov, S.T. Semeyjnaya khronika; Detskie godih Bagrova-vnuka / predisl. i primech. S. Mashinskogo. - M., 1982.
7. Tolstoyj, A.N. Detstvo Nikitih. - M., 1971.
Статья поступила в редакцию 12.11.14
УДК 811.512.141
Samsitova L. Kh. THE REPRESENTATION OF CULTURAL CONCEPTS IN AN EPIC TEXT (THE WORK IS BASED ON "SEYFEMULUK", BASHKIR NATIONAL EPOS) The problem of representation of culture concepts in an epic text is the main task considered in this research. The main purpose of this article is an identification of culture concepts on materials of Bashkir folk epos "Seyfelmuluk". The author emphasizes the importance of studying culture concepts. The contents of these concepts have a national specific, as it expresses the features of the culture and the worldview of concrete linguistic culture community, that's why the studying of any concepts is valuably for reconstruction of a language world picture. The main contents of this studying is the analysis of language ways of expression culture concepts that promotes deeper research of Bashkir native speakers' cognitive system, as the language expresses most of the ethnic features of the perception of reality. The key concepts like "muhabbat" (love), "kunel", "jan" (soul), "jurek" (heart), "shatlyk" (joy), "kaygu" (grief), "kurkuw" (fear), "ith" (memory), "ulem" (death), "wakut" (time), "akul" (mind), "uy" (thought), "duth" (friend), "yort" (home), "tuy" (wedding) are analyzed. The thought that in Bashkir oral poetic work the epos takes an important place is proved. The cultural concepts realized in the Bashkir national epos "Seyfelmuluk" unite representations, images, priorities, stereotypes and estimations, reflecting specifics of national mentality and worldview, and also the system of social and cultural relations, traditions, and customs typical for the Bashkir culture.
Key words: worldview, concept, culture concept, epic text.
Л.Х. Самситова, проф. Башкирского гос. педагогического университета им. М. Акмуллы, г. Уфа, E-mail: luiza_sam@mail.ru
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КУЛЬТУРНЫХ КОНЦЕПТОВ В ЭПИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ БАШКИРСКОГО НАРОДНОГО ЭПОСА «СвЙФЕЛМвЛвК»)
Рассматривается проблема репрезентации культурных концептов в эпическом тексте. Целью статьи является выявление культурных концептов на материале башкирского народного эпоса «Сэйфелмелек». Автор подчеркивает важность изучения культурных концептов, содержание которых, как единицы языковой картины мира, всегда национально специфично, т.к. отражает особенности культуры и мировидения конкретной лингво-культурной общности, а потому исследование любого концепта представляет ценность для реконструкции языковой картины мира. Основное содержание исследования составляет анализ языковых способов выражения культурных концептов, который способствует более глубокому изучению системы мышления носителей башкирского языка, т.к. язык в наибольшей степени выражает этнические особенности восприятия действительности. В статье проанализированы ключевые концепты культуры «мехэббэт» (любовь), «^чел», «йэн» (душа), «йерэк» (сердце), «шатлык» (радость), «кайгы» (горе), «куркыу» (страх), «ид» (память), <^лем» (смерть), «вакыт» (время), «акыл» (ум), «уй» (мысль), «дуд» (друг), «йорт» (дом), «туй» (свадьба). Обосновывается мысль о том, что в устно-поэтическом творчестве башкир значительное место занимает эпос. В заключении раскрывается, что культурные концепты, реализуемые в башкирском народном эпосе «Сэйфелмелек», объединяют понятия, представления, образы, приоритеты, стереотипы и оценки, отражающие специфику национального менталитета и мировосприятия, а также системы социокультурных отношений, традиций, обычаев, характерные для башкирской культуры.
Ключевые слова: языковая картина мира, концепт, культурный концепт, эпический текст.
В устно-поэтическом творчестве башкир значительное место занимает эпос. Многовековая непрерывность эпических традиций показывает, что башкирский народ сумел сохранить свою духовную культуру благодаря народным сказителям-сэсэнам, традиции котрых живут и поныне.
Героическое содержание - один из существенных признаков башкирского эпоса. Основным содержанием многих эпических сказаний является борьба героя за интересы рода, племени, народа, иными словами, оно носит не личный, а общенародный характер. Герой башкирского эпоса - это народный батыр,
