CC BY
39
В акушинском диалекте, легшем в основу литературного языка, ударение слабо выражено и в большинстве случаев стоит на первом слоге, независимо от того, из скольких слогов состоит слово. При словообразовании и словоизменении ударение не меняет своего места: дудеш «отец», дудешли «отца», дудешли «отцом», дудешдеш «отцовство».
Особенностью ударения является то, что в запретительных и отрицательных формах глагола оно всегда стоит на показателе запрещения или отрицания -ма, мя-,-х1е, х1я: бара»сделай» -мабирид «не делай», ваши «иди» - мякьяд «не иди», вагьес «узнать» - х1егьес «не узнать».
Если глагол является сложным, состоящим из именной чести со своим ударением или из простого глагола и продуктивной приставки места, то в этом случае глагол будет иметь два ударения: пикрих1евхъес «не подумать», таманмабирид «не заканчивай», гьалах1ебикес «не опережать» [2, с. 123]. В вопросительной форме ударение, как правило, стоит на втором слоге с начала слова: лебу? «есть ли?», бицибу «продали?», кайибу? «сел?».
Но нередки случаи переноса его и на первый слог даже в вопросительной форме (например, если слово выражает вопрос -обращение): чина вякьунри? «куда ходил?», се белк1уна? «что написал?»
Наблюдения показывают, что установить закономерности фонетического ударения в акушинском диалекте - дело сложное. Скорее можно говорить здесь о фразовом ударении. Действительно, для диалекта характерно логическое выделение одной синтагмы от другой с помощью ударения. Это видно из того, что при отрицании, утверждении или запрете ударение переходит с одного слога на другой, или же слово приобретает ещё одно ударение. В живой речи это выражается и в долготе гласного последнего слога слова, связанного по смыслу со следующим словом или синтагмой [3, с. 34].
Фразовое ударение получает атрибутивные комплексы. Примеры: дубура «гора» - ахъ дубур «высокая гора», къада «долина» - мурхъ къада «глубокая долина», (в атрибутивных комплексах одно ударение). Мурад бетауру? «Получилось ли то, к чему стремился, целился?» (слово бетуру имеет два ударения: на первом слоге фонетическое, на последнем - фразовое). В фразе «хъубзури авлахъличиб саби, дурх1ни - школализиб (колхозники на полях, школьники в школе) наряду с фонетическим силовым ударением каждое слово приобретает долготу последнего слога.
Как было сказано выше, ударение яснее выражено в группах диалектов типа цудахарского.
Каковы же закономерности ударения самого цудахарского диалекта? В отличие от акушинского диалекта, в цудахарском диалекте ударение может быть на любом слоге от начала слова; мацца «овца», кабичиб «упало», жагьаннаб «ад», г1яг1ниахълу-ме «утварь».
Библиографический список
Установить закономерности ударения трудно, но наблюдение показало следующее: 1) В двусложных прилагательных и образованных от них двусложных же наречиях, в глаголах двусложной основы, а также в двусложных именах числительных ударение падает на первый слог от начала слова: Прилагательные: ахъссе «высокий»; наречия; ахъле «высоко»; глаголы: бер-ччвиз «съесть» берччиз «найти».
2) При словообразовании с помощью односложной именной части или приставок отрицания, усиления, места ударение двусложного глагола перемещается на первый слог, т.е. не именную часть или приставку: ухъиз «избавиться» - чебухъиз «напасть», ухъиз «избавиться» - гурухъиз «освободиться» и т. д.
3) У двусложных существительных ударение может быть то на первом, то на втором слоге.
а) Как правило, ударение у существительных с гласным исходом на первом слоге: урч1и «сердце», вац1а «лес», хъирхъа «гриф»,шяри «канава».
б) На первый же слог падает ударение у производных двусложных существительных с суффиксами -ни, -ри: дасни «клей», дахри «умение».
в) Двусложные существительные, обозначающие одушевлённые (живые, неразумные) предметы, также имеют ударение на первом слоге: ккуртта «лиса», ваца «мышь»,ккечба «козлё-нок»,кката «кошка» и т.д. [4].
Примечательно, что при склонении в такого рода именных основах ударение с первого слога переходит на второй: мацца «овца» - эрг.п. маццали, род.п. маццала, дат.п. маццас.
С первого же слога ударение переходит на второй и в именах существительных, подвергаемых внутренней флексии:
хъали «комната» - хъули «в комнату», хъулив «в комнате», анкъи «очаг», анкъани «в очаг, подле очага», анкъанив «в очаге» и т. д.
4) Во множественном числе имен существительных ударение всегда падает не суффикс множественности (если он односложный) или на последний слог суффикса множественности (за исключением суффикса - хъали, образующего форму множественного числа от имен собственных с ударением на первом слоге) / адим «человек» - адимте «люди», г1унела «подушка» -г1уцумппе «подушки»,чайник «чайник» - чайникке «чайники».
5) Как отмечалось, ударение в цудахарском диалекте может быть смыслоразличительным средством. Примеры: вач1иб «пришел» (прошедшее время глагола) - вач1иб адим «пришедший человек» (причастие «вач1иб»);маццала ккули «овечья шкура» - маццала бук1ун «чабан» (именно «чабан», а не пастух, т.е. овечий чабан; маццала соответственно имеет значение существительного и прилагательного) [4].
Имеются и много других случаев кажущейся закономерности ударения в даргинском языке, но нет ни одного правила без исключения.
1. Абдуллаев С.Н. Грамматика даргинского языка. Махачкала, 1954.
2. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык. Москва, 1993.
3. Гаприндашвили Ш.Г. Фонетика даргинского языка. Тбилиси, 1963.
4. Мусаев М-С.М. Дарганмез. Махачкала, 2014.
References
1. Abdullaev S.N. Grammatika darginskogo yazyka. Mahachkala, 1954.
2. Abdullaev Z.G. Darginskijyazyk. Moskva, 1993.
3. Gaprindashvili Sh.G. Fonetika darginskogo yazyka. Tbilisi, 1963.
4. Musaev M-S.M. Dargan mez. Mahachkala, 2014.
Статья поступила в редакцию 24.09.18
УДК 81'38; 801.6; 808
Dzhamalova M.K., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Russian Language Department, Philological Faculty,
Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: madi788@mail.ru
LANGUAGE EXPRESSION OF CONTRAST IN MODERN POETRY. In the article linguistic methods of expression of contrast are analyzed on the example of modern poetry. The main problems considered in the article are stylistic functions of an antithesis in modern lyrics poetry. The analysis reveals that an antithesis, combining with other stylistic receptions (with a metaphor, anaphora, comparison, different types of repetition), serves for the display of subjective author modality. The use of different types of an antithesis with the expressional and appellative purpose deserves special attention. The results of the research show that the antithesis as an integral component of a modern poetic discourse is characterized by high degree of expressional fullness and plays an extremely important role in organization of a poetic text.
Key words: contrast, antithesis, stylistic reception, stylistic intensities, expressive, appellative functions, appraisal, expressiveness, author's modality.
М.К. Джамалова, доц. каф. русского языка филологического факультета, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, Е-таИ: madi788@mail.ru
ЯЗЫКОВОЕ ВЫРАЖЕНИЕ КОНТРАСТА В СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ
В настоящей статье анализируются языковые способы выражения контраста на примере современной поэзии. Основные проблемы, рассматриваемые в статье: стилистические функции антитезы в современной лирике. В процессе анализа было выявлено, что антитеза, сочетаясь с другими стилистическими приёмами (с метафорой, анафорой, сравнением, разными видами повтора), служит для проявления субъективной авторской модальности. Употребление разных типов антитезы с экспрессивной и апеллятивной целью заслуживает особого внимания. Результаты исследования свидетельствуют о том, что антитеза как неотъемлемая составляющая современного поэтического дискурса характеризуется высокой степенью экспрессивной наполненности, а также чрезвычайно важной ролью в организации стихотворного текста.
Ключевые слова: контраст, антитеза, стилистический прием, стилистические интенсивы, экспрессивная, оценоч-ность, выразительность, авторская модальность.
Антитетичность характерна человеческому мышлению как базовая мыслительная операция [1; 2]. Противопоставляя понятия, образы, выразительные средства, в словесном творчестве конца XX - начала XXI вв. антитеза выступает в качестве центростремительной силы, неизбежно сводя все предметы речи в одной синтагматической цепочке. Так, в одном стихе или строфе могут противопоставляться Овидий и птичьи потроха, ряженка и ангелы, куры, посуда и счастье. В творчестве современных поэтов антитеза выступает как композиционно-стилистический принцип построения текста, как ведущий принцип смысловой организации [3].
В стихотворении Дмитрия Александровича Пригова «Я всю жизнь свою провел в мытье посуды» [4] наблюдаем антитезу конкретного и абстрактного, материального и духовного, проявляемую при помощи чередования отглагольных существительных: мытье (посуды) и сложение (возвышенных стихов). Глубинный семантический контраст создается поэтом при помощи резкой смены речевого регистра, когда стихи противопоставляются посуде. Несопоставимость данных понятий обусловлена лексико-грамматически: абстрактное существительное противопоставляется конкретному, высокое понятие - бытовому, процесс - предмету. В лирике Пригова данный стилистический прием является ведущим. Подобное мы наблюдаем и в стихотворениях «Иные посуду не моют...», «Я выпью бразильского кофе...». Также в данном произведении Пригов прибегает к парадоксу: «нрав тверд и несуров» при ожидаемом и общеизвестном «тверд и суров». Эта парадоксальность мышления поэта-концептуалиста во многом обусловила его всемирную признан-ность и как художника. Далее автор усиливает антитезу, противопоставляя в 7 и 8 строках эмотивные глаголы нравится - не нравится. В духе концептуализма Пригов жонглирует глаголами, означающими проявление эмоций, иногда вводя в контекст необычные валентностные связи, как в стихотворениях «Как некий волк свирепый и худой.», «Вот стенами отградился...», «Обрыв обрывался и вниз уходил.».
В стихотворении «Банальное рассуждение на тему свободы» [4] Пригов при помощи противопоставления глаголов действия мыть - не мыть создает реминисценцию с «Гамлетом» Шекспира: быть или не быть. Такого характера аллюзивные связи прежде всего обусловлены названием самого стихотворения и двукратным повтором слова «свобода» в восьми строках произведения. Рассуждения о свободе поэт передает при помощи разговорных языковых средств: лексических и синтаксических. Пригов использует эллиптические предложения разговорного характера: «Глядь - уж новая лежит». Чередуя диалог и монолог в последних строках стихотворения («Говорят: посуда грязная -Где уж тут свободе быть»), Пригов намеренно сополагает в одном синтагматическом ряду несопоставимые понятия свобода и посуда. Поэт производит смену речевого регистра, попеременно употребляя разностилевые слова.
В другом стихотворении «Банальное рассуждение на тему: не хлебом единым жив человек» [4] Пригов в разных предикативных частях сложноподчиненного предложения противопоставляет экзистенциальные глаголы есть - нет: «Если, скажем, есть продукты То чего-то нет другого Если, скажем, есть другое То тогда продуктов нет» [4].
Антитезу создает противопоставление продуктов и духовного начала, материального и нематериального, реального и ирреального. Так при помощи приема контраста проявляется субъективная авторская модальность. Придаточные условные
предложения с параллельной синтаксической организацией частей лишь усиливают противопоставление, ярче проявляя сопо-лагаемые явления. При прочтении данного стихотворения возникает аллюзия с миллновским «Винни-Пухом»: «Если где-то нет кого-то, Значит, кто-то где-то есть...»
В стихотворении «Вдвоем» поэтессы, пишущей под псевдонимом Дикая [б], противопоставлены качественные прилагательные сильный - слабый: «А ветер поймет. Он такой же, но слабый. А мы? Мы сильнее» [6].
Также здесь антитетичны наречия со значением времени сейчас и тогда. Вертикальная антитеза ветер (он) - мы композиционно усиливает стихотворение. Автор противопоставляет и синтаксические конструкции. Речь лирических героев отличается особенностями синтаксического построения: героиня оформляет мысли при помощи сложных предложений с союзной и бессоюзной связью: «С тобой я дождусь, мне одной слишком сложно Птенца удержать, что пригрелся внутри», а лирический герой - при помощи неполных, эллиптических предложений, осложненных парцелляцией: «А мы? Мы сильнее. Тогда и сейчас» [6]. Эта синтаксическая антитеза проявляет авторскую интенцию, когда на первый план выходит диалог и присущая каждому из лирических героев субъективная модальность. Речь девушки оформлена по принципам литературного стиля, а речь юноши - по правилам разговорного. Это также свидетельствует о разном характере коннотации речи героев: о нежной певучести и неспешности речи девушки и экспрессивности динамичной речи юноши. Таким образом, в контексте одного небольшого стихотворения Дикая создает антитезы лексические, грамматические и синтаксические.
В стихотворении «Петербургские кладбища» Олега Юрьева [5] антитеза создается при помощи общеязыковых антонимич-ных наречий внизу - вверху:
«на бедных кладбищах неблизких лежать среди кореньев склизких: внизу — кирпичная вода вверху — стальные провода» [5]. (орфография и пунктуация автора сохранены) Локальная антитеза предлагает столь реалистичное живописание действительности для создания особого читательского настроения: разговору о кладбище присуща отрицательная оце-ночность и четкая образность, чему способствует употребление лексемы «склизких», имеющей разговорный характер. И эти коннотативные оттенки лишь усилены будничностью употребляемых далее лексем: это и поминальное яичко, и соль, и скамейка недокрашенная. Противопоставление верха низу имеет не только сугубо географический характер: на кладбище верх и низ - это еще и земля и небо, ад и рай, суетное и духовное, низкое и высокое. В этом бинарном ряду Олег Юрьев и верх, и низ одинаково наделяет отрицательной оценочностью. Эта вертикальная антитеза подтверждается далее во второй строфе: «раз год споет в долине птичка. ты привезешь сюда яичко...» [5].
В одном синтагматическом ряду пение птички и тут же яичко, соль, глоток водки, но все обрывает визг колес автобуса. Таким образом, Юрьев создает яркий изобразительный звукоряд [взвг], который ставит смысловую точку в этом минорном настроении. Все это создает в сознании читателя ощущение заброшенности, какой-то сиротливости, способствуя усилению эмотивной функции приема контраста.
Анализ языка современной поэзии позволил выявить следующие функции антитезы:
1. Антитеза употребляется современными поэтами прежде всего для проявления субъективной авторской модальности.
2. Важной функцией антитезы является описание противоречивой сущности противопоставляемых явлений реальной действительности [3].
Библиографический список
Можно говорить о разных видах антитезы в языке новейшей поэзии: фонетических, лексических, морфологических и синтаксических. Противопоставляются сонорные свистящим и шипящим, слова разных лексико-тематических групп, отглагольные существительные, глаголы, местоимения, наречия и прилагательные, односоставные предложения двусоставным, простые сложным, союзные бессоюзным.
1. Бабаханова Л.Т. Логическая противоположность и проблема антитезы в языке. Москва, 1976.
2. Гальперин И.Р Текст как объект лингвистического исследования. Москва, 2009.
3. Джамалова М.К. Функции антитезы в поэзии Юрия Визбора. Международный научно-исследовательский журнал. 2016; 12 (54); Часть 2. Available at: http://research-journal.org/wp-content/uploads/2011/10/12-2-54.pdf
4. Кузьминский К.К., Ковалев Л.Г. Антология новейшей русской поэзии: «У Голубой Лагуны». Москва, 2006.
5. Новое литературное обозрение. 2017; 145 (3). Available at: http://nlobooks.ru/node/8608
6. Стихи.ру. Available at: http://stihi.ru/2012/08/07/1559
References
1. Babahanova L.T. Logicheskaya protivopolozhnost' i problema antitezy v yazyke. Moskva, 1976.
2. Gal'perin I.R. Tekst kak ob'ekt lingvisticheskogo issledovaniya. Moskva, 2009.
3. Dzhamalova M.K. Funkcii antitezy v po'ezii Yuriya Vizbora. Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skij zhurnal. 2016; 12 (54); Chast' 2. Available at: http://research-journal.org/wp-content/uploads/2011/10/12-2-54.pdf
4. Kuz'minskij K.K., Kovalev L.G. Antologiya novejshejrusskojpo'ezii: «U GolubojLaguny». Moskva, 2006.
5. Novoe literaturnoe obozrenie. 2017; 145 (3). Available at: http://nlobooks.ru/node/8608
6. Stihi.ru. Available at: http://stihi.ru/2012/08/07/1559
Статья поступила в редакцию 23.09.18
УДК 811.11'373
Dronova I.A., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia), E-mail: oplira@mail.ru
Yankova N.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia),
E-mail: ninayankova@mail.ru
CONCEPT CHANCE IN ENGLISH LINGUISTIC CONSCIOUSNESS: ANALYSIS OF NOTIONAL CONSTITUENT. The aim of the
article is to study one of the three components of CHANCE concept structure in modern English. The article gives definition of a concept, specifies its structure, distinguishes between a concept and a linguistic sign. The material for this study is data from English-language explanatory dictionaries, thesauri, combinatorial dictionaries. Interpretation of the obtained results allowed to formulate the features of the core of the concept under study, its near and far periphery, and to reveal additional features based on the presented synonymic series. As a result of the research, it was stated that the notional constituent of the concept is presented in the form of the following gradation of the features in the descending order from the core to the periphery: "the possibility of doing something", "unpredictability, luck, risk", "fate, lottery, bad luck", "attempt, danger, probability".
Key words: concept, notional constituent, interpretation, conceptual features, definition analysis.
И.А. Дронова, канд. филол. наук, ст. преп., Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ,
E-mail: oplira@mail.ru
Н.А. Янькова, канд. филол. наук, доц., Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ,
E-mail: ninayankova@mail.ru
КОНЦЕПТ CHANCE В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ: АНАЛИЗ ПОНЯТИЙНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ
Целью статьи является изучение одной из трех составляющих структуру концепта CHANCE в современном английском языке. В статье дается определение концепта, указывается его структура, проводится различие между концептом и языковым знаком. Материалом для проведенного исследования послужили данные англоязычных толковых словарей, тезаурусов, комбинаторных словарей. Интерпретация полученных результатов позволила сформулировать признаки ядра концепта, его ближней и дальней периферии, а также выявить дополнительные признаки на основе представленных синонимических рядов. В результате исследования установлено, что понятийную составляющую концепта составляет следующая градация признаков, расположенных в процессе убывания от ядра к периферии: «возможности свершения чего-либо», «непредсказуемость, везение, риск», «судьба, лотерея, невезенье» «попытка, опасность, вероятность».
Ключевые слова: концепт, понятийная составляющая, интерпретация, концептуальные признаки, дефиниционный анализ.
Концепт является базовым понятием в когнитивной лингвистике, и он, в зависимости от подходов к изучению лингвистических явлений, своей внутренней организации и отношения к другим базовым лингвистическим терминам имеет неоднозначные дефиниции.
В данной статье под концептом понимаем смысл, имеющий свое внутреннее логическое содержание, которое может быть понятым, то есть постигнуто разумом. Этими смыслами мы оперируем в процессе мышления; они «отражают содержание его опыта и знания, а также содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких квантов значения» [1, с. 90]. Следовательно, концепты могут являться результатом субъективной личностно-ориентированной
инференции, интерпретации или обобщения окружающей действительности с одной стороны; и представлять собой обобщенный опыт и знания определенных групп - с другой.
В процессе концептуализации - осмысления поступающей информации к человеку, появляются новые концепты [1]. Концепт - не есть языковой знак: множество концептов, о которых индивид имеет неполное, частичное, индивидуальное представление, остаются невербализованными, однако с другой стороны, множество синонимов, имеющих функциональные, стилистические особенности или обладающие эмоциональной окраской по сути апеллируют к одному и тому же концепту - смыслу. Именем концепта становится тот знак, который способен наиболее полно раскрыть это смысловое содержание.
