CC BY
147
* * *
1. Vasil'ev A.D. Igry v slova. Manipulyativnye operacii v tekstah SMI. SPb.: Zlatoust, 2015.
2. Gronskaya N.E. Yazykovye mekhanizmy ma-nipulirovaniya massovym politicheskim soznaniem // Vestn. Nizhegor. un-ta im. N.I. Lobachevskogo. Ser.: Mezhdunarodnye otnosheniya, Politologiya, Regiono-vedenie. 2003. № 1. S. 220-231.
3. Dekatova K.I. Frazeologicheskoe znachenie kak sredstvo izucheniya politicheskoj kartiny mira // Zhizn' frazeologii - frazeologiya v zhizni. Kostroma: Izd-vo Kostrom. gos. un-ta, 2018. S. 70-78.
4. Kazakov A.A. Sposoby yazykovogo mani-pulirovaniya v politicheskom mediadiskurse: popyt-ka sistematizacii // Polit. lingvistika. 2013. № 3(45). S. 87-90.
5. Kara-Murza S.G. Manipulyaciya soznaniem. M.: EKSMO-Press, 2001.
6. Kopnina G.A. Rechevoe manipulirovanie: ucheb. posobie. M. : FLINTA, 2012.
7. Nikitina K.V. Rechevaya manipulyaciya kak predmet lingvisticheskogo issledovaniya // Vestn. Bashkir. un-ta. 2006. T. 11. № 4. S. 104-106.
8. Russkaya frazeologiya: istoriko-etimologi-cheskij slovar' / sost. A.K. Birih, V.M. Mokienko, L.I. Stepanova. 3-e izd., ispr. i dop. M.: Astrel': AST: Lyuks, 2005.
9. Sergeeva E.V. K voprosu o nekotoryh mani-pulyativnyh priemah v tekstah predvybornoj agitacii (na materiale kampanii 2011 g.) // Polit. lingvistika. 2012. № 2(40). S. 46-52.
10. Skovorodnikov A.P. Yazykovoe nasilie v so-vremennoj rossijskoj presse // Rechevoe manipulirovanie: ucheb. posobie. M.: FLINTA, 2012. S. 158-170.
11. Skovorodnikov A.P., Kopnina G.A. Sposoby manipulyativnogo rechevogo vozdejstviya v rossijskoj presse // Polit. lingvistika. 2012. № 3(41). S. 36-42.
12. Sorokina A.S. Yazykovoe manipulirovanie v razlichnyh tipah angloyazychnogo diskursa // Ling-visticheskie i ekstralingvisticheskie problemy kom-munikacii: teoreticheskie i prikladnye aspekty: mezh-vuz. sb. nauch. tr. Saransk: Izd-vo Mord. un-ta, 2011. Vyp. 8. S. 41-53.
13. Shejgal E.I. Semiotika politicheskogo diskursa: dis. ... d-ra filol. nauk. Volgograd, 2000.
Internet-istochniki
Za russkij narod: obshchestvenno-politicheskij zhurnal LDPR [Elektronnyj resurs]. URL: ttps://ldpr. ru/static/uploads/b91 a3ddc4b_gurnal42017.pdf (data obrashcheniya: 14.01.2019).
Nezavisimaya gazeta [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.ng.ru/stsenarii/2018-03-27/9_7198_opposi tion.html (data obrashcheniya: 30.01.2019).
Novaya gazeta [Elektronnyj resurs]. URL: https:// www.novayagazeta.ru/articles/2018/10/08/78107-vazh neyshee-iz-iskusstv (data obrashcheniya: 06.01.2019).
Novoe vremya [Elektronnyj resurs]. URL: https:// newtimes.ru/articles/detail/3260/ (data obrashcheniya: 25.01.2019).
Pravda [Elektronnyj resurs]. URL: https://www. pravda.ru/politics/parties/other/21-08-2011/1088649-0/ (data obrashcheniya: 22.01.2019).
The manipulative function of political idioms
The article describes the role of linguistic means in the manipulation of consciousness. The author considers the ameliorative and pejorative manipulative functions of phraseological units in political discourse.
Key words: political discourse, phraseology, manipulation of consciousness.
(Статья поступила в редакцию 01.02.2019)
о.в. рубцова
(Саранск)
языковая концептуализация категории пространства
Сложный синтез взаимоотношений индивида с окружающим его пространственным миром оказывает огромное влияние на языковое оформление концепта «пространство» и относится к числу фундаментальных понятий, а следовательно, к понятию пространственной картины мира.
Ключевые слова: пространство, языковая картина мира, категории пространственных отношений, языковые единицы.
Языковая репрезентация концепта «пространство», представленного достаточно разноречиво и многопланово в лингвистических и в философских исследованиях, опирается на особенные, характерные для конкретного человека или группы людей пространственные отношения и их влияние на сознание и языковое оформление концепта индивидом как через наивно-бытовое восприятие и толкование, так и посредством некоторых строго научных методов, понятий и единиц, свойственных различным областям познания: «Пространственная картина мира многослойна: она включает в
О Рубцова о.в., 2019
известия вгпу. филологические науки
себя и мифологический универсум, и научное моделирование, и бытовой "здравый смысл"... На этот субстрат накладываются образы, создаваемые искусством или более углубленными научными представлениями, а также перекодировкой пространственных образов на язык других моделей. В результате создается сложный, находящийся в постоянном движении семиотический механизм» [11, с. 296].
Для анализа заявленной в статье проблематики были использованы материалы художественного текста К. Саймака (C. Simak) Way Station, И. Азимова (I. Asimov) The Caves of Steel, рассказов Р. Брэдбери The Rocket man и The Fox and the Forest, романа Г. Уэллса «Машина времени», относящегося к жанру научно-фантастического дискурса. Обоснованием этого выбора служит тот факт, что в данном виде дискурса наблюдаются многочисленные примеры языковой репрезентации категории пространства, о которых упоминают известные советские, русские и зарубежные лингвисты. рассматривая пространственно-бытовую модель мира, известный лингвист Ю.Д. Апресян, полностью соглашаясь с советским филологом Ю.М. Лотманом, считает, что она совершенно не примитивна. во многих аспектах она превосходит по сложности научную картину мира. Более того, особенной чертой пространственного мировосприятия картины мира является тот факт, что «способ восприятия имеет приоритет перед действительным положением вещей. Когда он расходится с фактами, предпочтение при осмыслении высказывания отдается ему... для описания ряда значений языковых единиц требуется понятие пространства говорящего» [1, с. 630, 637].
Проводя сравнительный анализ языковой и научной картины мира, российский языковед Ю.н. Караулов отмечает, что составной частью обеих картин являются элементы знаний. Научная картина включает классифицированные элементы научных знаний, создающих логически организованную структуру, представляющую детально и детерминировано весь микро- и макрокосм мира. Языковое представление мира основывается на знаниях, включающих в себя как научные понятия, терминологию, так и целый комплект языковых единиц, передающий восприятие мира человеком (метафоры, афоризмы, фреймы типовых ситуаций, фразеологические единицы, пословицы и поговорки, традиционные оценки событий и явлений) по шкале «добро - зло», «хорошо - плохо» и т. д. В подтверждение данной точки зрения можно привести пример из рас-
сказа Р. Брэдбери, где прослеживается четкий ассоциативный семантический ряд концепта "space" - «пространство» (зло, добро, тишина, спокойствие, холод, тепло, темнота и т. д.), раскрывающийся на противопоставлении понятий и сравнениях - a darkness as big as the space [3, с. 178] («темнота такая огромная, как пространство»). Пространства Марса - это множество параллельных миров, созданных самими марсианами в воображении землян с помощью телепатии, гипноза. В этих дескрипциях Земля есть пространство зла или мира зла (т. е. концепт "space" рассматривается в значении лексемы world - «мир»): the world that was evil [4, с. 204] «мир, которым был злом», которым они вынуждены защищаться в ответ на попытку колонизации Марса - пространства тишины и спокойствия - space of silence («мир тишины»): the silence that Mars made [21] («тишина, которую создавал Марс»).
Так, архитектурное пространство в романе Г. Уэллса «Машина времени» описывается с использованием красочных эпитетов (a colossal figure - «громадная фигура»), метафоры (a silver birch-tree - «серебристая береза») и сравнения (in shape something like a winged sphinx - «подобно форме крылатого сфинкса»): A colossalfigure, carved apparently in some white stone... It was very large, for a silver birch-tree touched its shoulder. It was of white marble, in shape something like a winged sphinx [17, с. 30-31] («Громадная фигура, вырезанная, по-видимому, из белого камня... Она была огромная, поскольку серебристая береза доставала ей до плеча. Фигура была сделана из белого мрамора, подобно форме крылатого сфинкса»).
He seems to have put himself into a corner [20, p. 70] («Казалось, он сам себя загнал в угол»). в данном примере фразеологизм to put into a corner в значении «загнать в угол, в тупик» [9, с. 176] передает безысходность, отсутствие возможности совершать какие-либо действия в ограниченном пространстве.
Сочетание этих элементов складывается в узорчатую, частично заполняемую, неоднозначную языковую картину мира, с сильным влиянием национального фактора, «данный концепт - антропоцентричен по своей сути, что связано со способностью человека идентифицировать всю действительность по своему образу и подобию, относительно частей человеческого тела и его ориентации в пространстве» [13, с. 1298]. Предложение I am grateful to you for having me brought face to face with him [19, с. 185] («Я благодарен тебе за то, что
язы1кознание
я встретился с ним лицом к лицу»). Фразеологизм face to face в значении «лицом к лицу» [9, с. 257] выражает возможную близость контакта как элемента пространственной модели мира при движении вперед.
основным отличием языковой картины мира от научной является то, что «центром языковой картины мира, точкой отсчета и мерилом для всех ее составляющих служит человек, тогда как в научной картине мира человек занимает ничем не выделяющееся место где-то между, с одной стороны, элементарными частицами, а с другой - общей структурой мироздания. Кроме того, если научная картина мира претендует на полное, без разрывов и пробелов, отражение реальности, то языковая картина мира всегда остается лакунарной и непоследовательной» [5, с. 128-129].
основываясь на традиционно-бытовом представлении о пространстве, И.М. Кобозева выделяет нижеперечисленные характерные черты данного концепта.
1. существует неразрывная связь с вещами (материальными объектами). Обыденное описание пространства, будь то ландшафт, интерьер или «то, что лежит на столе», представляет собой, по сути дела, перечисление размещающихся в нем «вещей» с указанием ориентации одной вещи относительно другой и / или относительно наблюдателя. Это пространство организуется, конституируется вещами.
2. Это пространство дискретно, составно, членимо на отдельные фрагменты, соотносимые с организующими его объектами. Представление о непрерывности пространства, характерное для его научного понимания, не находит отражения в обыденном восприятии.
3. Обыденное понимание пространства отдает приоритет топологическим свойствам объектов над метрическими. В бытовом описании пространства отсутствуют точные количественные характеристики размера, расстояний между объектами, угловых мер и т. д. Пространственные предлоги, являющиеся основным средством выражения пространственных отношений в языке, «идеализируют пространственные характеристики объектов и схематизируют отношения между ними» [6, с. 154-155]. They came to a rude fence of poles and crawled through it and now the ground became more level [20, p. 175] («Они подошли к бревенчатой изгороди и проползли через нее, и земля стала ровнее»). В этом примере референт (they - «они») является точкой отсчета визуального передвижения сквозь (through -
«сквозь, через») определенное пространство (fence of poles - «бревенчатая изгородь»).
В процессе языковедческих исследований были отмечены такие свойства концепта «пространство», как трехмерность, прерывность, осязаемость, конечность, растяжимость, статичность / динамичность.
Человек воспринимает пространство трехмерным. Оно может быть охарактеризовано как в метрическом, так и в топологическом смысле, поскольку пространство с современной точки зрения «обладает вполне определенной метрической и топологической структурой» [10, с. 12].
Трехмерность гармонично взаимосвязана с процессом формирования и структуризацией систем, их динамикой и выявляется на всех известных структурных уровнях. По мнению В.Н. Топорова, «трехмерность является самой фундаментальной основой связи пространства и тела, что выявляется соответствием между трехмерностью пространства и тремя основными координатами, "разыгрываемыми" телом - верх / низ, правая / левая сторона, передняя / задняя часть» [16, с. 254].
современной наукой доказано, что пространство имеет три измерения (длина, ширина, высота) [1, с. 45; 15, с. 5; 18, с. 12]. Длина, первая пространственная величина, - это линия, которая, становясь плоскостью, характеризуется также и шириной. Математическое пространство обладает главным свойством, характеризующим «протяженность» пространства, выражающимся в художественной литературе не точными цифровыми вычислениями, а с помощью литературных художественных приемов, благодаря которым мы можем предполагать, длинный или короткий путь проходят или прошли путники:
1) словосочетаниями, обладающими характеристикой длины (long distance - «большое расстояние» [7, с. 5]);
2) ландшафтной терминологией (the long valley - «распростертая долина»: "Here they come", said Eris, turning to look down the long valley [Там же] («"Вот и они", - сказала Эрис, поворачиваясь, чтобы посмотреть вниз на распростертую долину»)).
Плоскость, в свою очередь, приобретает третью величину (высоту / глубину), являясь объемом, охватывающей поверхностью посредством возвышения или углубления.
В зависимости от существующих координат-величин вполне резонно можно говорить о нижней, лицевой, верхней, задней поверхности и частях статичных предметов, их
правой и левой стороне. Передняя и задняя части предметов в динамичном состоянии (машины, поезда, корабли) характеризуются направлением движения, те же части живых существ - расположением главных органов восприятия, направленных на пространственное поле перед ними.
Общепринятое пространство прерывно, оно устанавливается материальными объектами, со своими размерами и границами. «Пространство не является простым вместилищем объектов, а скорее наоборот, конституируется ими, и в этом смысле оно вторично по отношению к объектам» [18, с. 21].
Пространство, будучи осязаемым, «демонстрирует возможности чувственного восприятия человека, которое всегда предполагает выделение участка пространства в некоторых границах» [10, с. 93]. Человек воспринимает пространство как конечное, обладающее границами. «Воспринимать, осознавать и мысленно представить себе бесконечную, ничем не ограниченную величину мы вообще не можем. само понятие бесконечности является лишь умозрительным конструктом» [Там же].
Пространство растяжимо: «взор человека может останавливаться как на том, что его непосредственно окружает, так и не ограничиваться этим, т. е. быть устремленным вдаль, до естественного "края земли" - горизонта, а это объясняет возможность приписать пространству самые разные размеры и масштабы, отождествляя его то со вселенной, то со всем миром, то, напротив, ограничивая его непосредственно видимым полем зрения и придавая ему смысл какого-либо очень небольшого, вместилища (ср. пространство комнаты) [8, с. 26]. And far below , he heard the smug, contented gurgling of the water as it flowed past this cliff and went on, at the further ends of Earth [20, с. 277] («И далеко внизу он услышал самодовольное журчание воды, которая текла мимо этого утеса, устремившись на край земли»). В данном примере фразеологизм at the end of earth в значении «на край земли» [9, с. 241] указывает на пределы конкретно-географического пространства Earth (Земля), причем выражает дистанционно далекое расстояние.
С точки зрения человеческого сознания пространство находится либо в статичном, либо в динамичном состоянии. «Динамические пространственные признаки, более сложные по своей структуре, тесным образом связаны с понятием движения, которое в свою очередь связано с перемещением места в пространстве и во времени» [14, с. 90]: He carried her across
the room and put her on the sofa, then stepped back [5, с. 141] («Он перенес ее через комнату и положил на диван, затем отошел назад»). В данном примере динамика характеризуется различными видами изменения в пространстве и во времени и выражается посредством глаголов движения to carry в значении «переносить» и to step в значении «шагать» и пространственных предлогов across - «через» и back - «назад».
Статический фактор пространства не связан непосредственно с движением и выражается через чувственное восприятие субъекта. "At his elbow, Winslowe said, They are coming. I can hear them down the road" [20, p. 269] («Поблизости, - сказал Винслоу. - Они идут. Я слышу их внизу на дороге»). При описании статики глагол чувственного восприятия hear («слышать») c предлогом down («вниз») реализует чувственно-визуальное представление картины. С помощью пространственного предлога down выражается не само движение референта, а его визуальные ощущения (например, слышать). В связи с этим можно представить, где именно происходит действие.
Категория пространства состоит из множества элементов. Например, Джеффри Лич, выдающийся лингвист, выделяет в ней такие основные единицы, как место, протяженность, близость, вертикальность / горизонтальность, север / юг, запад / восток, ориентация, движение, виды передвижения, поза [18]. А. Веж-бицкая учитывает еще и направление, границы пространства, силу притяжения помимо перечисленных выше элементов [Там же, с. 19].
Итак, представление о концепте «пространство» с архаичных времен претерпело множество изменений как с естественнонаучной , так и с языковой точки зрения. Отдельно выделенные известными русскими и зарубежными лингвистами свойства концепта «пространство» (трехмерность, прерывность, осязаемость, конечность, растяжимость, статичность / динамичность) дают полную характеристику данного понятия и могут выражаться в языке посредством таких языковых единиц, как метафоры, красочные эпитеты, фреймы типовых ситуаций, фразеологические единицы, глагольные формы с пространственными предлогами, что подтверждают вышеприведенные примеры из научно-фантастического дискурса. Окончательно сформировавшаяся научно-философская концепция пространства, основанная на учении Ньютона и Лейбница, легла в основу представления данного понятия и в языковом аспекте.
языкознание
Список литературы
1. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Его же. Избранные труды. М., 1995. Т. 2. С. 629-650.
2. Берке У. Пространство-время, геометрия, космология. М.: Мир, 1985.
3 Брэдбери P. The Rocket man. Рассказы: сб. / пер. с англ. М.: Радуга, 1983. С. 177-188.
4. Брэдбери P. The Fox and the Forest. Рассказы: сб. / пер. с англ. М.: Радуга, 1983. С. 202-219.
5. Караулов Ю.Н. Языковое сознание как процесс (теоретические предпосылки одного эксперимента) // Слово. Юбилеен сборник, посветен на 70-годишнината на проф. И. Червенкова. София, 2001. С. 128-129.
6. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 1997. С. 152-163.
7. Кларк А. Экспедиция на Землю: сб. на англ. яз. М.: Изд-во «Менеджер», 2003.
8. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка // Известия АН. Сер.: Литература и язык. 1997. Т. 56. № 3. С. 22-31.
9. Кунин A.B. Англо-русский фразеологический словарь. 4-е изд., перераб. и доп. М.: 1984.
10. Лебедева Л.Б. Семантика «ограничивающих» слов // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 1997. С. 93-98.
11. Лотман Ю.М. внутри мыслящих миров: Человек - Текст - Семиосфера - История. М., 1996.
12. Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л.: Наука, 1969.
13. Рубцова O.B. Структурный и семантический анализ фразеологических единиц в системе вербализации концепта "space" в научно-фантастическом дискурсе // Изв. Самар. науч. центра Рос. академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки. 2012. Т. 14. № 2-5. С. 1298-1300.
14. Рубцова O.B. Особенности реализации пространственных отношений в рамках концепта "space". Киров: ВятГГУ, 2011. С. 90-93.
15. Савчук Г.в. отражение во фразеологии пространственной модели мира: дис. ... канд. фи-лол. наук. Орел, 1995.
16. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: Семантика и структура. М., 1983. С. 227-284.
17. Уэллс Г. «Машина времени» и другие произведения: сб. на англ. яз. / сост. Н.А. Самуэльян. М.: Изд-во «Менеджер», 2004.
18. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994.
19. Asimov I. The Caves of Steel. СПб.: КАРО, 2010.
20. Simak C. Way station. СПб.: Антология, 2010.
21. The martian chronicle [Electronic resource]. URL: http://www.bradbury.org.ru/tip-sb-elbook-1017
(дата обращения: 12.03.2015).
* * *
1. Apresyan Yu.D. Dejksis v leksike i grammatike i naivnaya model' mira // Ego zhe. Izbrannye trudy. M., 1995. T. 2. S. 629-650.
2. Berke U. Prostranstvo-vremya, geometriya, kos-mologiya. M.: Mir, 1985.
3. Bredberi R. The Rocket man. Rasskazy: sb. / per. s angl. M.: Raduga, 1983. S. 177-188.
4. Bredberi R. The Fox and the Forest. Rasskazy: sb. / per. s angl. M.: Raduga, 1983. S. 202-219.
5. Karaulov Yu.N. Yazykovoe soznanie kak process (teoreticheskie predposylki odnogo eksperi-menta) // Slovo. Yubileen sbornik, posveten na 70-go-dishninata na prof. I. Chervenkova. Sofiya, 2001. S. 128-129.
6. Kobozeva I.M. Grammatika opisaniya pro-stranstva // Logicheskij analiz yazyka. Yazyki prost-ranstv. M., 1997. S. 152-163.
7. Klark A. Ekspediciya na Zemlyu: sb. na angl. yaz. M.: Izd-vo «Menedzher», 2003.
8. Kubryakova E.S. Yazyk prostranstva i pro-stranstvo yazyka // Izvestiya AN. Ser.: Literatura i yazyk. 1997. T. 56. № 3. S. 22-31.
9. Kunin A.V. Anglo-russkij frazeologicheskij slovar'. 4-e izd., pererab. i dop. M.: 1984.
10. Lebedeva L.B. Semantika «ogranichivayu-shchih» slov // Logicheskij analiz yazyka. Yazyki pro-stranstv. M., 1997. S. 93-98.
11. Lotman Yu.M. Vnutri myslyashchih mirov: Chelovek - Tekst - Semiosfera - Istoriya. M., 1996.
12. Mostepanenko A.M. Problema universal'nosti osnovnyh svojstv prostranstva i vremeni. L.: Nauka, 1969.
13. Rubcova O.V. Strukturnyj i semanticheskij analiz frazeologicheskih edinic v sisteme verbalizacii koncepta "space" v nauchno-fantasticheskom diskurse // Izv. Samar. nauch. centra Ros. akademii nauk. Social'nye, gumanitarnye, mediko-biologicheskie na-uki. 2012. T. 14. № 2-5. S. 1298-1300.
14. Rubcova O.V. Osobennosti realizacii pro-stranstvennyh otnoshenij v ramkah koncepta "space". Kirov: VyatGGU, 2011. S. 90-93.
15. Savchuk G.V. Otrazhenie vo frazeologii pro-stranstvennoj modeli mira: dis. ... kand. filol. nauk. Orel, 1995.
16. Toporov V.N. Prostranstvo i tekst // Tekst: Semantika i struktura. M., 1983. S. 227-284.
17. Uells G. «Mashina vremeni» i drugie proiz-vedeniya: sb. na angl. yaz. / sost. N.A. Samuel'yan. M.: Izd-vo «Menedzher», 2004.
18. Yakovleva E.S. Fragmenty russkoj yazykovoj kartiny mira (modeli prostranstva, vremeni i vos-priyatiya). M.: Gnozis, 1994.
Language conceptualization of the category "space"
The article deals with the complex synthesis of the relationship of the individual with the spatial world around him. The author shows that this "symbiosis" has a great influence on the language structure of the concept "space" as one of the fundamental concepts and, consequently, the concept of a spatial picture of the world.
Key words: space, language picture of the world, categories of spatial relations, language units.
(Статья поступила в редакцию 19.02.2019)
Л.В. ДУДНИКОВА, М.С. ШЕВЧЕНКО (Ростов-на-Дону)
особенности функционирования интернациональной лексики в научном дискурсе
Анализируются особенности функционирования интернациональной лексики в научном дискурсе. Рассматриваются термины и общенаучные слова, используемые в научных работах на английском и французском языках. Особое внимание уделяется различным подходам к определению понятия «термин», классификации терминов, основным функциям и свойствам.
Ключевые слова: лексикология, интернациональная лексика, термин, научный дискурс, текст.
Целый ряд ученых занимались исследованиями научного дискурса. Среди них P.A. Будагров, М.Н. Кожина, Л.С. Бархударов, Н.М. Разинкина и др. Научный стиль определяется как стиль научных сообщений. Основная его функция - доказательство истинности информации, подтверждение научных теорий и исследований.
научный дискурс представлен в таких жанрах научного стиля, как научная статья, учебная литература, монография и т. д. он характеризуется сообщением новой информации в строгой, логически организованной и объективной форме [7, с. 40].
М.М. Кожина подчеркивает, что тексты научного дискурса в большинстве своих жанровых разновидностей характеризуются консервативностью в отборе языковых средств выражения [4, с. 27]. Для четкого изложения информации необходим тщательный отбор лексических средств. Для достижения информативности лексические единицы должны быть однозначными. К лексическим характеристикам научного дискурса относят наличие терминов, общенаучных слов, абстрактной лексики, преобладание имени существительного, наличие большого количества отвлеченных и вещественных существительных, употребление многозначных слов в одном или двух значениях и большое количество интернациональной лексики.
Области науки и техники являются традиционными для международных и языковых контактов, их постоянное развитие способствует распространению английского языка, появлению интернациональной лексики. Широкий пласт научно-технической интернациональной лексики сформировался в ходе научно-технических революций: первая научно-техническая революция (XVII в.) характеризуется научными открытиями в области физики и астрономии, во время второй (конец XVIII - начало XIX в.) произошло развитие медицины, физики и науки в целом [8, с. 45].
Согласно статистическому анализу функционирования интернационализмов английского происхождения в русском языке в различных видах дискурса, проведенному А.Э. Рыца-ревой, по количеству интернациональной лексики научный дискурс находится на третьем месте после массово-информационного и компьютерного и включает в себя 18% интерна-ционализмов [9, с. 10].
«Научно-техническая терминология традиционно считалась приоритетной для интернациональной лексики, поскольку основное количество терминов образовалось при помощи интернациональных морфем греко-латинского происхождения» [Там же, с. 11]. Сегодня из-за развития компьютерных технологий в научно-технической терминологии появляется большое количество интернациональной лексики английского происхождения.
Термин - это слово (словосочетание), означающее понятие специальной области знания или деятельности [1, с. 6]. З.И. Комарова отмечает, что «термин - это инвариант (слово или словосочетание), который обозначает специальный предмет или научное понятие, ограни-
О Дудникова Л.В., Шевченко М.С., 2019
