CC BY
50
трудностей в усвоении языковых единиц. С помощью предложенных тестов студенты могли самостоятельно выявить существующие проблемы в усвоении тех или иных языковых явлений и получить соответствующие разъяснения в разделе информационных подсказок. В этом учебнике мы применяли, главным образом, способ сравнения с эталоном.
Тестовый контроль в рамках дистанционного обучения студентов языку специальности в электронном учебнике позволяет осуществлять:
1) своевременный контроль, так как допущенная ошибка в тесте корректируется в момент ее появления;
2) объективный контроль, поскольку ни одна ошибка не может быть пропущена из-за усталости, переутомления или невнимательности преподавателя, т.е. из-за воздействия субъективных факторов или обстоятельств;
3) дружественный контроль, так как тестируемый не только узнает о существовании той или
иной ошибки в тесте, но и видит пути ее исправления [7].
Практический опыт применения созданного нами электронного учебника свидетельствует в пользу того, что он позволяет оптимизировать управление обучения, значительно повысить эффективность и объективность учебного процесса и, безусловно, сэкономить время и силы преподавателя иностранных языков. В данном учебнике представлены дискретные тесты множественного выбора, аутентичные тексты с пропусками и лингвистические игры (кроссворды). Проанализировав тестовый контроль в рамках дистанционного обучения студентов языку специальности, мы пришли к выводу, что электронный учебник как средство дистанционного обучения и контроля соответствует современным требованиям коммуникативного и личностно-ориентированного подходов в методике преподавания иностранных языков и позволяет осуществлять оперативный и объективный контроль.
Литература
1. Азимов Э.Г., Щукин А.Н. Словарь методических терминов (теория и практика преподавания языков). СПб, 1999.
2. Полат Е.С. Иностранные языки в школе. № 6. М., 1998.
3. Машбиц Е.И. Компьютеризация обучения: проблемы и перспективы. М, 1986.
4. Цатурова И.А. Компьютерные технологии в обучении иностранным языкам. М, 2004.
5. Зимняя И.А. Психология обучения неродному языку. М., 1989.
6. Колесникова И.Л., Долгина О.А. Англо-русский терминологический справочник по методике преподавания иностранных языков. СПб., 2001.
7. Карамышева Т.В. Изучение иностранных языков с помощью компьютера. В вопросах и ответах. СПб, 2001.
Л.М. Крымова
ЯЗЫК И ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ФУНКЦИЙ МУЗЫКИ В КУЛЬТУРЕ
Томский государственный педагогический университет
И.А. Герасимова, рассматривая отношения музыки и слова, считает, что «сопровождение звуковым интонированием передачи словесно-выраженного смысла оставляло на самом интонировании первоначальный смысловой отпечаток» [1, с. 90]. С нашей точки зрения, это не совсем так. Носителем смысла изначально является не слово, а именно интонация. В иронической форме это убедительно показано в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» на примере Эллочки-людоедки. Одним из признаков примитивного языка является многозначность слов. Одно и то же слово может репрезентировать различные предметы, свойства и отношения, связанные между собой только по аналогии. Так, например, слово «г’онс» на языке буш-
менов означает «солнце», «жара», «жажда» или все это вместе взятое. Одно и то же слово выполняет различные функции по отношению к речи (указывать на падеж, быть существительным, прилагательным или глаголом и т.д.). Таким образом, примитивный язык как средство коммуникации для смысловыражения использует эмоциональное интонирование слов и более крупных частей речи.
Передача смысла путем интонирования характерна для речи первобытного языка. Э. Кассирер, говоря о переходе мимических форм выражения в аналогические, приводит следующие примеры из языков, использующих музыкальный тон слога для различения значений слова или для выражения формально-грамматических определений: «О язы-
ках Индокитая Гумбольдт говорит, что из-за различия высоты тона отдельных слогов и акцентных контрастов речь на этих языках становится подобием пения или речитатива. Шкалу тонов тайского языка вполне можно сравнить с музыкальным звукорядом. Примечательны различные языки Судана, способные выражать самые разнообразные нюансы значения с помощью высокого, среднего и низкого тона слогов, а также с помощью вариантов, возникающих при сочетании тонов... Обозначаемые различия отчасти носят этимологический характер, когда один и тот же слог служит, в зависимости от тона, для обозначения совершенно разных вещей или событий; отчасти же различия слоговых тонов выражают пространственные и количественные различия, например, когда слова с высоким тоном используются для обозначения больших расстояний или быстроты, а слова с низким тоном -для обозначения близости или медленного движения и т.д.» [2, т. 1, с. 123-124].
Приведенные выше примеры убедительно показывают функции музыкального в речи. Именно тональность произносимых слов определяет их содержание и значение. Большинство молитв в современных религиях более поются, чем произносятся. То же самое можно с уверенностью сказать о первобытной культуре. По мнению Й. Хейзинга, «важная литургическая и социальная функция поэтического слова в архаических культурах самым тесным образом связана с тем, что выговариваемое слово на этой стадии неотделимо от музыкальной декламации. Отправление всякого подлинного культа происходит в пении, пляске, игре. Нам, носителям поздней культуры, ничто не кажется способным до такой степени пронизывать нас неким сознанием священной игры, как музыкальное переживание» [7, с. 154-155]. Таким образом, по отношению к коммуникативной подсистеме культуры музыка в первобытном обществе выполняет функцию смысловыражения. Эта функция основана на отмеченных выше характеристиках и особенностях первобытного языка, на его исключительно устной, звуковой форме существования. Именно звук (причем эмоционально насыщенный звук) является праязыком всех человеческих языков, а музыкальный звук - праязыком всех художественных языков [3, с. 23-45].
В Древней Греции, когда не было еще письменности, существовала должность, занимавшие которую обязаны были запоминать все решения и распоряжения «государственных органов». Занимавших эту должность людей называли мнемонами (от МКНОКЕУО - «запоминаю»). На связь искусства с социальной памятью указывает и происхождение муз: их мать - богиня памяти Мнемосина. Музыка, с нашей точки зрения, хранила и воспроизводила
эмоционально-смысловую составляющую содержания социальной памяти. Возможно, именно мнемоническая функция первобытной музыки объясняет консерватизм, присущий фольклору и народной музыке.
Мнемоническая функция музыки, как и память вообще, связана не только с процессами запоминания и хранения информации, но и забывания. В этой связи представляется очень интересным наблюдение Ж.-Ф. Лиотара: «Повествовательная форма подчиняется определенному ритму, она является синтезом метра, разбивающего темп на правильные периоды и ударения, модифицирующего длительность и амплитуду некоторых из них. ... по мере того как метр одерживает верх над ударением во всех звуковых, речевых или неречевых обстоятельствах, темп перестает быть подпоркой запоминания и превращается в древнее отбивание ударов, которое за отсутствием заметной разницы между периодами не позволяет их просчитывать и заставляет забыть о них. Если мы посмотрим на форму поговорок, пословиц, которые представляют собой как бы крохотные сколки с возможных рассказов или матрицы старинных рассказов и которые все еще продолжают циркулировать на некоторых уровнях современного общества, то сможем обнаружить в ее просодии печать этой странной темпорализации, которая полностью расходится с золотым правилом сегодняшнего знания - не забывать» [4, с. 59-60]. Таким образом, по отношению к коммуникативной подсистеме культуры на первобытном этапе ее развития музыка выполняет не только функцию смысловыражения, но и мнемоническую функцию.
Еще в архаический период Античности в коммуникационной подсистеме западной культуры происходят значительные изменения. Эти изменения связаны с появлением письменности и других графических способов передачи смысла и содержания информации. В целом эти изменения связаны с сокращением сферы, пространства функционирования звуковых способов передачи информации. Устная речь под влиянием письменности постепенно начинает утрачивать эмоционально-звуковую насыщенность. Вместо слов-образов постепенно начинается формирование слов-понятий и слов-терминов, которые выступают основой теоретического осмысления мира.
Следующее изменение коммуникативной подсистемы связано с появлением представления об иерархически устроенном мире. В нем невозможно существование неиерархизированного коммуникационного пространства (семиосферы по Ю.М. Лот-ману). Удвоение мира приводит к отделению сакрального от обыденного. В целом, с нашей точки зрения, коммуникационное пространство античной
культуры классического периода можно разделить на три больших сферы: обыденность, искусство и наука.
В обыденном языке и коммуникативном пространстве музыка продолжает выполнять все те же функции (смысловыражения и мнемоническую), но их значимость постоянно убывает. Особенно ярко данный тезис иллюстрируется историей античной поэзии.
Одним из исторически первых видов мусичес-кого искусства в Древней Греции была эпическая поэма. Уже в Х1У-ХШ вв. до н.э. эпическая «литература» сложилась в особый вид искусства со своими специальными правилами речевого и музыкального исполнения, стихотворным размером-гекзаметром, обширным запасом постоянных характерных эпитетов, сравнений и описательных формул.
О. Фрейденберг вообще предпочитает писать слово «античная литература» в кавычках. В Античности поэзия никогда не порывала до конца с музыкой, а проза - с поэзией. «Можно остановиться и на греческой прозе, чтоб указать на ее непредвиденный характер - ритмичность, шаблонизированную структуру предложений, своеобразнейшее построение периода с внутренней рифмой, с антитезами, с одномерным количеством слогов. География и история, философия, красноречие - вот единственные жанры греческой прозы; нет ни рассказа, ни романа, ни всего того, что мы теперь называем художественной прозаической литературой или хотя бы беллетристикой» [7, с. 38].
Традиция оставила одно имя в качестве родоначальника этого жанра - Гомер, но без сомнения и до Гомера существовали аэды, сочинявшие поэмы. На основе подражания Гомеру возник целый цикл «киклических поэм», в более поздние времена это название стало синонимом плохого, бездарного.
Какие же функции выполняла музыка в эпической поэме? По-видимому, те же, что и в русских былинах. Схожесть эпического периода в истории искусств различных народов отмечалась различными авторами. Поэтому можно с большой долей уверенности экстраполировать результаты исследования русских былин на анализ эпической литературы Древней Греции.
Во-первых, как писал собиратель и исследователь русского фольклора А.Л. Маслов: «Высота, сила и продолжительность звука, соответствующие тексту, способствуют его запоминанию» [6, с. 297]. В условиях отсутствия письменности или ее малой распространенности функция облегчения запоминания представляется очень значимой.
Во-вторых, музыка выполняет функцию смысловыражения художественного целого. Русский ли-
тературный критик и этнограф Е. А. Ляцкий писал: «Былина может быть разгадана и понята только с точки зрения ее музыкальной техники. Только слыша ее в исполнении хорошего сказителя можно пережить всю полноту производимого ею впечатления, где всякое повторение, всякая частица является необходимой, каждое ни к чему не идущее на первый взгляд восклицание наполняется музыкальным содержанием и приобретает свой смысл. » [5, с. 237].
Период У11-У1 вв. до н.э. в искусстве Древней Греции проходит под знаком лирики. Название «лирика» происходит от названия струнного инструмента «лира» и предполагает исполнение песен под аккомпанемент лиры. Но это название утвердилось лишь в эпоху Эллинизма, обычно же лирическая песня у греков называлась «мелос», и это слово распространилось на весь жанр. Поэт должен был в себе совмещать и автора слов, и композитора, и хормейстера. Этот период связан с именами Сапфо, Алкея, Пиндара и др. В это время происходит становление и развитие многих жанров: авлодических и кифародических номов (песнопения в сопровождении авлоса или кифары), элегий, гипорхем (песни, сопровождаемые танцами), эпиникиев и др.
Постепенно в зависимости от характера песен связь музыки с текстом становилась менее тесной и даже совсем порывалась. В IV в. до н.э. Платон отмечает как недостаток современных поэтов, что они стали отрывать мелодии от слов и писать стихи без музыки, а музыканты - музыку без слов. Эпическая поэзия, которая первоначально исполнялась аэдами в пении, в дальнейшем только декламировалась рапсодами. Равным образом и некоторые виды лирики, как ямб и элегия, рано оторвались от музыкального аккомпанемента и превратились в «литературные жанры». Зато другие формы греческой лирики эту связь с музыкой сохраняли, по крайней мере, до эпохи Эллинизма. Эти формы называются специальным словом «мелос», т.е. песня, или «мелика» - меличес-кая поэзия. В зависимости от того, как поется песня, различают лирику одноголосную (монодийную) и хоровую. Монодийная лирика отличалась простотой, хоровая приурочивалась к событиям общественной жизни и получала вследствие этого особенно торжественный характер.
В лирической поэзии музыка менее привязана к грамматической структуре текста. С развитием письменности отпадает необходимость ее использования для облегчения запоминания. На первый план выходит функция смысловыражения. Таким образом, с развитием языка происходят не только локализация функций музыки, но и изменения в их структурной иерархии.
Литература
1. Герасимова И.А. Музыка и духовное творчество // Вопросы философии. 1995. № 6.
2. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1-2. М., СПб., 2001.
3. Киященко Н.И. Эстетика - философская наука. М., 2005.
4. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Н.А. Шматко. М., СПб., 1998.
5. Ляцкий Е.А. Былины. Старинки богатырские // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.
6. Маслов А.Л. Былины, их происхождение, ритмический и мелодический склад // Русская мысль о музыкальном фольклоре. М., 1979.
7. Хейзинга Й. Homo Ludens: Статьи по истории культуры. М., 1997.
