CC BY
147
Взаимосвязь антиципационной состоятельности и волевой деятельности у пациентов с личностными расстройствами
Г. Д. ХАФИЗОВА, В. Д. МЕНДЕЛЕВИЧ, Казанский государственный медицинский университет
Проблема дезадаптивного, девиантного поведения интересует многих психологов и психиатров, и после многочисленных споров относительно его проявлений и принадлежности к той или иной границе в диапазоне «патология — условная норма» появляются мнения, что эта проблема является междисциплинарной, и для ее успешного изучения необходимы знания, как из области психиатрии, так и клинической психологии (В. Д. Менделевич, 2001).
В психиатрии дезадаптация часто является следствием так называемых пограничных психических расстройств, характеризующихся преобладанием проявлений невротического уровня нарушений. В рамках изучения пограничных психических расстройств Ю. А. Александровским (1993) предложена концепция барьера психической адаптации, нарушение которого зависит от собственно личности и от ситуации, вызывающей прорыв барьера. Вслед за прорывом барьера следуют определенные психопатологические симптомы (Ф. В. Кондратьев, 1996), складывающиеся в результате в устойчивый поведенческий стереотип.
Закономерно встает вопрос о психологических феноменах, обеспечивающих психическую адаптацию и контроль поведения. Одной из наиболее значимых характеристик психической деятельности, направленной на приспособление, несомненно, является антиципация — способность действовать и принимать те или иные решения с определенным временно-пространственным упреждением в отношении ожидаемых будущих событий (Б. Ф. Ломов, Е. Н. Сурков, 1980). Антиципацию следует рассматривать как специфический когнитивно-регулятивный процесс, в основе которого лежат интегральные механизмы работы мозга. Нарушение процессов антиципирования, в свою очередь, ведет к рассогласованию работы системы адаптации, и, как следствие, к дезадаптивному поведению. В литературе достаточно данных, подтверждающих недостаточность антиципационной деятельности при различных психических заболеваниях (И. М. Фейгенберг, 1973; В. В. Гульдан, В. А. Иванников, 1974; А. Э. Узелевская, В. Д. Менделевич, И. В. Боев, 2001; В. Д. Менделевич, С. Л. Соловьева, 2002). Неясным остается вопрос, являются ли нарушения прогнозирования вторичными или имеют место быть в преморбиде исследуемых расстройств (В. Д. Менделевич, 2001).
Неотрывно от прогностической компетентности можно рассматривать и волевую деятельность. Именно волевым актом обеспечивается выбор решения в пользу того или иного действия, непосредственное выполнение этого действия.
Вследствие всего вышеперечисленного представляется возможным рассмотрение гипотезы связи дезадаптивных форм поведения с отклонениями в функционировании систем прогнозирования и волевой деятельности на базе расстройств зрелой личности и поведения.
Раздел «расстройства зрелой личности и поведения» для исследования был выбран нами не случайно. Он включает ряд клинически значимых состояний, поведенческих типов, которые имеют тенденцию к устойчивости и являются выражением характеристик свойственного индивидууму стиля жизни и способа отношения к себе и другим. Эти типы состояний охватывают глубоко укоренившиеся и постоянные модели поведения, проявляющиеся ригидными ответными реакциями на широкий диапазон личностных и социальных ситуаций (по критериям МКБ-10). Такие модели поведения имеют тенденцию к стабильности и включают многие сферы поведения и психологического функционирования.
Как показывают многочисленные психологические и психофизиологические исследования, механизмы вероятностного прогнозирования (антиципации) и особенности личности находятся в зависимости друг от друга (Б. В. Шостакович, В. В. Гульдан, 1971; В. Д. Менделевич, 2001). В литературе выделяется несколько интеллектуальных и познавательных процессов психопатических личностей, значимых для адаптационной и антиципационной деятельности. В. В. Гульдан и В. А. Иванников (1974) указывают на трудности в использовании прошлого опыта таких личностей с целью более полной адаптации. Еще Е. В1еи!ег писал о рассогла-
совании между возможностями интеллекта и целями, которые ставят перед собой психопатические личности под влиянием аффектов и влечений, при котором наблюдается неспособность больных к прогнозированию последствий собственных поступков, нарушения критичности. Наибольшей выраженности нарушения прогностических функций достигают у истерических личностей (А. Э. Узелевская с соавт., 2001).
Учитывая вышеизложенное, нами была поставлена цель изучения специфики прогностической и волевой деятельности больных с личностными расстройствами. Были обследованы лица, по клиническим признакам относящиеся к диапазону личностных расстройств, соответствующих диагностическим критериям по МКБ-10, в период декомпенсации расстройства. Было обследовано 111 человек в возрасте от 19 до 65 лет (49 мужчин и 62 женщины), проходивших лечение и военно-психиатрическую экспертизу в Казанской психоневрологической больнице им. Бехтерева и городской больнице № 18 г. Казани. Все пациенты были разделены на четыре подгруппы: 26 человек с шизоидным расстройством личности, 29 человек с эмоционально-неустойчивым расстройством личности, 28 человек с истерическим расстройством личности, 28 человек с тревожным расстройством личности. В качестве методов исследования использовались: клинико-психопатологический и экспериментально-психологические — тест антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) В. Д. Менделевича; нормированная шкала диагностики волевых расстройств Л. О. Пережогина; тест на моторную ловкость, тест «индивидуальная минута», тест «иллюзия Шарпантье».
Внутри группы с шизоидным расстройством личности обращали на себя внимание следующие особенности: почти все испытуемые (92%) имели высшее образование, большая часть — мужчины (62%), склонные к злоупотреблению алкоголем (65%), имеющие пикнический тип соматической конституции (65%). Группа лиц с эмоционально-неустойчивым расстройством личности также характеризовалась преобладанием мужчин (79%), но имеющих среднее образование (59%), с низким материальным положением (55%). Среди испытуемых истерического круга преобладали женщины (86%), чаще замужние (61%). Лица с тревожным психотипом также были представлены в основном женщинами (79%) и имели высшее образование (100%).
Был проведен сравнительный анализ значимых для личности испытуемых психотравмирующих ситуаций. Для лиц с шизоидным расстройством более значимыми оказались такие ситуации, как семейные конфликты (при р=0,01), ревность (при р=0,01) и сексуальная фрустрация (при р=0,05). Для испытуемых с тревожным психотипом более значимыми были названы напряженный характер работы (при р=0,05) и осознание собственной болезни (при р=0,01), и менее значимы по сравнению с другими группами состояния одиночества (при р=0,05). Для истерического радикала на первый план выходили переживания относительно критики в свой адрес, оскорблений (по их мнению) со стороны окружающих (при р=0,01).
Средние показатели по тесту антиципационной состоятельности составили: для прогностической компетентности — 247 (при норме 241). Антиципационная несостоятельность была выявлена у 49 испытуемых (44%). Прогностическая компетентность была более развита у лиц, занятых в сфере бизнеса (0,2, р=0,05). Анти-ципационная состоятельность обнаружила положительную корреляционную связь с наличием в анамнезе эпизодов употребления наркотических препаратов (0,24, р=0,05), также показатель прогностической компетентности был ниже у лиц, испытывающих чувство ревности в личной жизни (-0,39, р=0,001). Испытуемые, увлекавшиеся спортом (0,32, р=0,001), имели более высокий показатель прогностической компетентности.
• Для личностно-ситуативной составляющей (отражает способность прогнозировать жизненные события и ситуации) — 164 (при норме 166). Несмотря на наличие нарушений этой составляющей во всех группах испытуемых, характер формирования
Рис. Корреляционная плеяда, образованная взаимосвязями показателей.
несостоятельности у отдельных групп далеко не был одинаков. У истерических личностей он был связан, в первую очередь, с инфантилизмом, с фиксацией на желаемых прогнозах и вытеснением нежелательных. Лица с шизоидным расстройством личности, с их концентрацией на своем внутреннем мире и недостаточностью интуиции, не были склонны придавать значение закономерностям в чередовании событий, и, соответственно, не могли адекватно планировать свое поведение. У пациентов с эмоционально-неустойчивым регистром важную роль в формировании личностно-ситуативной несостоятельности играли ригидность, прямолинейность мышления, нарушения критичности, бедность фантазийного аппарата. Лицам с тревожным психотипом нормальной адаптации мешала склонность к постоянным сомнениям, фиксация на неблагоприятных прогнозах и событиях, невозможность сделать выбор в пользу того или иного решения. Более высокий показатель личностно-ситуативной составляющей проявился у курящих (0,2, р=0,05). Низкие показатели теста по этой шкале у лиц с низким материальным доходом (-0,21, р=0,05).
• Для пространственной составляющей (демонстрирует способности предвосхищать движение предметов в пространстве, упреждать их, координировать собственные движения, проявляя моторную ловкость) — 45 (при норме 52). Показатели пространственной составляющей антиципации ожидаемо были выше у лиц, увлекающихся спортом (0,43, р=0,001).
• Для временной составляющей (презентует способности прогнозировать течение и точно распределять время) — 39 (при норме 42). Для психопатических личностей типичной являлась невозможность эффективно рассчитывать и планировать свое время. Нарушения по этому параметру были более выражены у тех пациентов, кто состоял в формальных взаимоотношениях с родными (-0,2, р=0,05) и имел напряженный характер трудовой деятельности (-0,3, р=0,001).
Анализируя данные, полученные по тесту «нормированная шкала диагностики волевых расстройств Л. О. Пережогина» и представленные в таблице, можно заметить, что ни один параметр не вошел в регистр «выраженного расстройства». Но в то же время ни один не соответствовал понятию «нормы». Все показатели входили в диапазон так называемого «сомнительного расстройства».
Таблица. Данные нормированной шкалы диагностики
волевых расстройств
Показатель Норма Гемб- леры Расстройство сомнительно Расстройство выражено
Волевые действия 0,33 и ниже 0,45 0,33-0,63 0,63 и выше
Преодоление препятствий 0,27 и ниже 0,46 0,27-0,59 0,59 и выше
Преодоление конфликтов 0,29 и ниже 0,36 0,29-0,57 0,57 и выше
Преднамеренная регуляция 0,29 и ниже 0,55 0,29-0,65 0,65 и выше
Автоматизмы и навязчивости 0,36 и ниже 0,51 0,36-0,70 0,70 и выше
Мотивы и влечения 0,25 и ниже 0,36 0,25-0,67 0,67 и выше
Прогностическая функция 0,22 и ниже 0,40 0,22-0,60 0,60 и выше
Наиболее отклоняющимися от нормы показателями явились:
• Преодоление препятствий (0,46), что указывало на затруднения у пациентов в преодолении физических преград, сложности действия, новизны обстановки, внутренних состояний (усталость, болезнь), конкурирующих мотивов и целей. Таким людям трудно было заставить себя сделать что-то, если не было желания, трудно было доводить до конца затянувшееся дело. Они не отличались упорством в достижении своих целей. Препятствия, встречавшиеся при выполнении действия, являлись для них неожиданными, так как не были ими спрогнозированы, что приводило к фрустрации и снижению эффективности деятельности.
• Преднамеренная регуляция (0,55), к которой относятся регуляция параметров действия (темпа, скорости, силы, длительности), торможение неадекватных процессов, прежде всего, эмоциональных, организация психических процессов в соответствии с ходом деятельности, способность противостоять рефлекторным действиям (например, отведению руки от горячего предмета). Выявленное расстройство в этой сфере указывало на отсутствие адекватной эмоциональной оценки сложившейся ситуации у психопатических личностей. Наибольшей выраженности расстройства по этому параметру достигали у пациентов с тревожным расстройством личности в силу их постоянных сомнений, невозможности контролировать негативные эмоции, фиксации на несущественных мелочах при выполнении действия.
• Прогностическая функция (0,40). Этот параметр сходен с параметром прогностической компетентности теста антици-пационной состоятельности, и показывает выраженность нарушений прогностической компетентности. В данном случае обе методики демонстрировали наличие расстройств у испытуемых по этому параметру, и, следовательно, неспособность психопатических личностей к адекватному прогнозу, что ведет к социальной и психической дезадаптации.
Для выявления возможных связей между показателями проведенных тестов был привлечен корреляционный анализ. Данные корреляционного анализа графически представлены в виде плеяды. В нее вошло 13 показателей: возраст, моторная ловкость (МЛ), общая антиципационная состоятельность (ОАС), личностно-ситуативная состоятельность (ЛС), пространственная (двигательная) состоятельность (ДС), временная состоятельность (ВР), волевые действия (ВД), преодоление препятствий (ПП), преодоление конфликтов (ПК), преднамеренная регуляция (ПР), автоматизмы и навязчивости (АН), мотивы и влечения (МВ), прогностическая функция (ПФ). Необходимо отметить, что связи между показателями тестов ТАС и шкалы диагностики волевых расстройств являются обратными виду разнонаправленных величин в той и другой методике (для ТАС — чем выше показатель, тем менее выражено расстройство, для шкалы Пережогина — наоборот, чем выше показатель, тем расстройство глубже).
Показатель общей антиципационной состоятельности отрицательно коррелировал с показателем возраста (-0,28, р=0,01). Чем старше испытуемый, тем меньшие значения показателей антиципационной состоятельности он демонстрировал. С возрастом психопатической личности все труднее становится адекватно прогнозировать будущее, планировать и контролировать свою деятельность, обходиться без конфликтов в общении с окружающими.
При анализе корреляционных связей обращает на себя внимание обилие связей между показателями теста антиципационной состоятельности и шкалой диагностики волевых расстройств. Это позволяет утверждать, что антиципационная и волевая де-
І
ятельности, являясь базовыми для управления, оценки и коррекции поведения, взаимовлияют друг на друга. Достаточная антиципационная состоятельность обеспечивает малую выраженность волевых расстройств во всех их проявлениях: волевые действия (-0,36, р=0,001), преодоление препятствий (-0,31, р=0,001), преодоление конфликтов (-0,32, р=0,001), преднамеренная регуляция (-0,2, р=0,05), автоматизмы и навязчивости (-0,43, р=0,001), мотивы и влечения (-0,36, р=0,001), прогностическая функция (-0,59, р=0,001). Развитая прогностическая функция позволяет контролировать поведение человека, соблюдение им законов общества, моральных и нравственных канонов. Чем выше прогностическая компетентность, тем более успешно пациенты с личностными расстройствами справляются с препятствиями, возникающими на пути осуществления задуманного. Развитая прогностическая компетентность способствует предвосхищению трудностей, человек встречает их с готовностью, что облегчает процесс преодоления препятствия, обеспечивает адекватное субъективное чувство контроля над ситуацией.
Чем выше будет способность индивидуума к прогнозированию жизненных ситуаций, тем легче ему будет решать сложные или новые задачи на своем пути. Возможно, что высокий показатель антиципационной состоятельности позволит не только решить проблему, но и избежать ее вследствие своевременного прогноза.
Преднамеренная регуляция является неотъемлемой частью антиципационной деятельности, и чем менее выражено расстройство в сфере регуляции и организации психических процессов во время какого-либо действия, тем успешнее будет и антиципа-ционная деятельность.
Выявлена положительная взаимосвязь между показателем Моторная Ловкость и показателем антиципационной состоятельности (0,2, р=0,05), а также ее пространственной составляющей (0,22, р=0,05). Высоким значениям двигательной компетентности соответствовала хорошая координация движений при выполнении теста на моторную ловкость. Способность сконцентрировавшись, не уменьшая темпа работы, четко выполнить данные инструкции, хорошее владение органами движения подтверждается достаточной пространственной компетентностью пациентов. Пространственная составляющая представляет собой способность человека реагировать на изменения окружающей среды, предвосхищать их, способность превращать органы движения в управляемые системы. Моторная ловкость характеризуется такими свойствами как переключаемость, экспромтность, рациональность, находчивость, быстрота, точность, адекватность (В. Д. Менделевич, 2001). Моторная ловкость, в конечном счете, вливается в понятие пространственной состоятельности, а последняя, базируясь на двигательных умениях, формирует способность быстро находить выход из затруднительного положения, решать нестандартные задачи — все, что называется психологической ловкостью, когда поступки и реакции адекватны вызвавшим их ситуациям.
Таким образом, в ходе исследования антиципационной и волевой деятельности пациентов с расстройствами личности были обнаружены пространственная, личностно-ситуационная и временная несостоятельности, а также выраженные отклонения от нормы по таким параметрам, как преодоление препятствий, преднамеренная регуляция и прогностические функции. Анти-ципационная состоятельность ухудшалась у испытуемых с возрастом. Достаточная прогностическая компетентность обеспечивала малую выраженность волевых расстройств во всех их проявлениях, что позволяет говорить о взаимовлиянии антиципационной и волевой деятельности, которыми, в свою очередь, обеспечивается адекватное поведение личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Александровский Ю. А. Пограничные психические расстройства. — Москва. — Медицина. — 2000. — 496 с.
2. Гульдан В. В., Иванников В. А. Особенности формирования и использования прошлого опыта у психопатических личностей. // Журнал психиатрии и неврологии имени С. С. Корсакова. — 1974. — № 12. — С. 1830.
3. Ломов Б. Ф., Сурков Е. Н. Антиципация в структуре деятельности. — М. — 1980. — 280 с.
4. Менделевич В. Д. Наркозависимость и коморбидные расстройства поведения (психологические и психопатологические аспекты). — М.: МЕД-пресс-информ, 2003. — 328 с.
5. Менделевич В. Д. Психология девиантного поведения. Учебное пособие. — М.: МЕДпресс, 2001. — 432 с.
6. Менделевич В. Д., Соловьева С. Л. Неврозология и психосоматическая медицина. — М.: МЕДпресс-информ, 2002. — 608 с.
7. МКБ-10. Классификация психических и поведенческих расстройств. — СПб, 1994. — 300 с.
8. Соложенкин В. В., Носков Г. Г. Экспериментально-психологическое исследование прогнозирования у больных неврозами. // Журнал психиатрии и неврологии имени С. С. Корсакова. — 1985. — № 12. — С. 18331837.
9. Узелевская А. Э., Менделевич В. Д., Боев И. В. Прогностическая деятельность пациентов с личностными расстройствами с повышенной склонностью к психо-социальной адаптации. // Российский психиатрический журнал. — 2001. — № 6. — С. 17-20.
10. Фейгенберг И. М. Нарушения вероятностного прогнозирования при шизофрении. // Шизофрения и вероятностное прогнозирование. — М. — 1973. — С. 5-19.
11. Шостакович Б. В., Гульдан В. В. К вопросу о критических способностях при психопатиях. // Журнал психиатрии и неврологии имени С. С. Корсакова. — 1976. — № 11. — С. 1678.
12. Шостакович Б. В., Горинов В. В., Пережогин Л. О. Способ диагностики степени выраженности волевых расстройств в судебно-психиатрической клинике. // Журнал психиатрии и неврологии имени С. С. Корсакова. — 2000. — № 11. — С. 42-48.
К вопросу феноменологии и патогенеза формирования компьютерной игровой зависимости
А. В. ХУДЯКОВ, А. В. УРСУ Ивановская государственная медицинская академия
За последние годы в России стала актуальной проблема игровой зависимости. Основное внимание общественности и ученых сконцентрировано на гемблинге, т.е. на зависимости связанной преимущественно с игровыми автоматами. Это обусловлено высоким темпом развития болезни и неизбежной утратой социального статуса. Однако в настоящее время с гемблингом начинает конкурировать еще одна игровая зависимость — от компьютерных игр. Коснулась она преимущественно детей и подростков, особенно лиц мужского пола (А. В. Худяков, Ю. В. Староверова, М. С. Киселева. 2006). Опасность данного расстройства заключается в том, что болезнь развивается относительно медленно, незаметно меняя личность, ее направленность, круг интересов. С целью определения распространенности увлечения компьютерными играми нами было проведено анонимное анкетирование 134 девятиклассников г. Иванова.
В настоящее время игровая техника стала очень доступна: так у 63% девятиклассников г. Иваново есть дома компьютеры, у 62% юношей и у 91% девушек есть мобильные телефоны. Есть также возможность посещать компьютерные игровые клубы, многие
из которых работают круглосуточно. Среди юношей 76% имеют опыт посещения таких клубов, при этом 25% оставались в нем на ночь.
Из числа опрошенных детей каждый третий (34%) играет на компьютере ежедневно, более двух часов в день — половина юношей (48%) и каждая четвертая девушка (27%). Среди юношей каждый четвертый (24%) признался в том, что за играми максимально смог провести целый день (более 15 часов).
Столь высокая распространенность увлечением компьютерными играми обусловлена тем, что родители длительное время имеют определенные выгоды от наличия у своего ребенка «управляемой» зависимости. Компьютерная игра становится стимулом, а запрещение играть — формой наказания, при этом многие родители удовлетворены тем, что ребенок свободное время проводит дома, а не на улице. Поэтому, со слов школьников, половина родителей (46%) относится безразлично к тому, что их ребенок много времени проводит за игрой, а 23% — положительно. Многих детей слишком рано приобщают к данному виду деятельности: так 25% опрошенных познакомились с электронными
