CC BY
8
рассказывать о чем-либо, букв. 'на слово камень положи'). Вай, гидгари луг1ян! Х1езибад кепек булхъану! 'Э-э, жадина! От тебя копейки не дождешься!' (вай - междометие, выражающее пренебрежительное отношение; гидгарилуг1ян - ФЕ, выражающее крайнюю скаредность человека, букв. 'бреющий яйцо'). Вайли-рагу, палда к1уч1диран! Гьат1ира се дигулив сунес, гьарбари хъайг1и някъ буцибсила мерлав викулрагу! 'Ух, трус! Чего ему еще надо после того, как каждый день его домой буквально за руку веду!' (вайлирагу - междометие, выражающее возмущение; палда к1уч1диран - ФЕ, употребляющееся в данном случае в значении 'трус', имеет и другие значения, например, букв. 'пепел гладящий').
Непервообразные междометия ведут своё происхождение от знаменательных частей речи. Проще говоря, это и есть знаменательные части речи, выполняющие роль междометий в данном контексте, что и указывает на непервообразность. Употребляются непервообразные междометия преимущественно в художественной литературе. В разговорной речи выражают чаще всего недовольство, возмущение, восторг, счастье, служат для передачи эмоциональной оценки говорящего. Примеры:
Агь, дила талих1! Х1ук1ун дила някъбачил сархибсири. 'Ах, моё счастье! Ты моими руками заслужено!' [2]. Разг. Дила жагал къабулдан, х1ед нуниселра г1ех1ер х1ебирис. 'Моя красивая бабочка, для тебя я ничего не пожалею'. Разг. Вай, къабулдан, кари-игу ца цабагьалли т1ях1ках1ерик1ули! 'Ах, бабочка, успокойся, не прыгай все время!'.
Существительное бабочка в качестве непроизводного междометия употребляется в данных примерах для выражения счастья в первом случае и для выражения негодования во втором. В обоих случаях это выражение эмоциональной оценки собеседника говорящим: дила жагал къабулдан 'моя красавица, моя душа'; вай, къабулдан 'егоза'.
Если употреблять непроизводное междометие дила х1улба-ла шала 'очей моих свет / свет очей моих' как обращение к ребёнку, оно выражает не только нежность к ребёнку, но и бесконечное счастье матери. При употреблении как обращение к мужу оно означает признание в любви, но в этом случае произносится в шуточной форме (все-таки, речь идет о горном народе). Данное междометие - исключительно «женское», так как мужчина вряд ли будет настолько сентиментален, чтобы произносить подобного рода слова ни по отношению к ребенку, ни тем более по отношению к женщине.
Особенность образования непервообразных междометий еще и в употреблении:
некоторых существительных: аллагьак 'проклятье', балагь 'беда';
архаичных вокативов: Аллагь, дилаАллагь! 'о, Аллах!' и т. п.;
некоторых утративших синтаксические связи форм глаголов, наречий и из других частей речи.
К группе непервообразных междометий примыкают и разного рода идиомы, состоящие из местоимений, частиц и десе-мантизированной знаменательной лексики: гьу-саб-саб! 'вот
Библиографический список
так-так!', шайт1ай ардукабая! 'черт возьми!'; разг. Аллагьакаб, х1ечи, вай, угъраш! 'Чтоб тебя Аллах покарал, негодяй!'.
Непервообразные междометия, образованные с употреблением существительных Аллагь и шайт1ан, чаще всего используются как угроза, проклятие или предостережение. Человек произносит выражения из вышеприведенных нами примеров в состоянии крайней степени возмущения, отчаяния или агрессии.
Передаче в письменной форме поддаются не все междометия даргинского литературного языка. О. Есперсен указывает «на невозможность представить некоторые междометия средствами алфавита. К таким междометиям относятся и некоторые междометия даргинского литературного языка. Речь идёт о таких речевых единицах, которые строятся на базе нестандартных звуков. К ним относятся имплозивные и щелкающие звуки [3, с. 49 - 50].
Общеупотребительных первообразных междометий, бытующих в устной даргинской речи, гораздо больше, чем в словаре. Это подчеркивает их фонетическую аномальность, которая выявляет противоречие между устной и письменной речью. Заметное место среди непервообразных междометий занимают устойчивые словосочетания и фразеологизмы: дила Аллагь 'боже мой', чевверхи дила Аллагь 'прости господи', х1ера гьанна 'вот это да', или х1ебиэсгу ца 'как бы не так', агь х1ела 'чтоб тебя'. Непервообразные междометия даргинского литературного языка представляют собой пополняющуюся группу слов, что делает их отличными от первообразных. Главными источниками пополнения рядов междометий являются единицы, появившиеся в результате интеръективации. Интеръективация - это переход слов из разных частей речи в междометия. В процессе интеръективации участвуют имена существительные, глаголы, наречия, местоимения. Переход знаменательных слов в междометия сопровождается, по мнению А.И. Германовича [4, с. 99] и Е.Н. Сидоренко [5, с. 91], потерей номинативности, категориального значения, форм изменения, синтаксической нагрузки и приобретением способности выражать разные чувства. Отличие непервообразных междометий даргинского литературного языка от первообразных в том, что непервообразные междометия - это постоянно пополняющаяся группа слов. Главными источниками пополнения являются оценочно-характеризующие существительные типа анц1кьи 'горе', балагь 'беда', изряг1ил 'смерть', урехи 'страх, ужас', къулукъ таман 'каюк', ветахъес 'пропасть'.
Таким образом, специфической особенностью даргинского языка является большое количество в речи междометий, которые делятся на первообразные (первичные, прототипические, непроизводные) и непервообразные (вторичные, производные. Передаче в письменной форме поддаются не все междометия даргинского литературного языка. Большинство из них, прежде всего, непервообразные, встречаются только в устной речи. Наиболее употребляемы в разговорной речи междометия гьари/ гьарица, гьуя, эллелей, что отличает даргинский народ от других народов Дагестана. Одной из основных функций междометий в даргинском языке является передача эмоций, так как речь даргинцев отличается повышенной эмоциональностью.
1. Багандова И.М. Структурно-семантический анализ междометий даргинского языка. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2013.
2. Ахмедхан Абу-Бакар. Бродяга. Повесть. Махачкала, 1993.
3. Jespersen Otto. The Philosophy of Grammar. New York: W.W. Norton and Company, 1965.
4. Германович А.И. Междометия русского языка. Киев, 1966.
5. Сидоренко Е.Н., Сидоренко И.Я. Диахронный и синхронный аспекты переходности в системе частей речи и контаминантов. Симферополь, 1993.
References
1. Bagandova I.M. Strukturno-semanticheskij analiz mezhdometijdarginskogo yazyka. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2013.
2. Ahmedhan Abu-Bakar. Brodyaga. Povest'. Mahachkala, 1993.
3. Jespersen Otto. The Philosophy of Grammar. New York: W.W. Norton and Company, 1965.
4. Germanovich A.I. Mezhdometiya russkogo yazyka. Kiev, 1966.
5. Sidorenko E.N., Sidorenko I.Ya. Diahronnyj isinhronnyj aspekty perehodnosti vsisteme chastejrechi ikontaminantov. Simferopol', 1993.
Статья поступила в редакцию 31.12.15
УДК 811.511.1
Kaksin A.D., Doctor of Sciences (Philology), leading researcher, Institute of Humanitarian Researches and the Sayan-Altai Turkology of the Katanov Khakass State University (Abakan, Russia), E-mail: adkaksin@yandex.ru
EXPRESSION OF AN EVIDENTIALITY IN NORTHERN DIALECTS KHANTY LANGUAGE: MAIN CONNOTATIONS AND FORMS. The article presents research on justification of the major role of forms of verbs and special lexemes in expression of an evidentiality in northern dialects of the Khanty language. The evidentiality is understood as designation of "indirect accessory" of
information to a speaking face and, respectively, the instruction on a source or a way of its receiving. The object of the research is fixed formal means, by which various meanings (or connotations) of evidentiality are expressed: retelling, the link to the general opinion, judgment about action by result (on a trace), logical conclusion, surprise at unexpected detection. As the fixed formal means of expression designs of three types are considered. The first group includes offers with forms of evidentiality (participles or adverbial participles by nature). These forms (with indicators -m, -t or -man) act as the main predicate in sentences like Si pit joxtuw xatewat juxat-t-el 'These our neighbors will arrive tomorrow, it turns out'. The second category is made by offers with specialized lexemes: interjections, particles, words of other parts of speech. These introduction components support or increase required sense (in sentences like Wana juxatsuw: owt, matte, tumanan pun-man 'Approached closer: the door, appears, on the lock is closed'). The third type is represented by the phrases, complicated by modal shades owing to existence of certain modal lexemes: these are semantic-syntactical sentences like Kesi pa josa wujt'ati pislantol 'A knife even to take opportunities in hand, probably, has no!'.
Key words: evidentiality, connotation of an evidentiality, means of expression, inclination, specialized lexemes, northern dialects of the Khanty language.
А.Д. Каксин, д-р филол. наук, вед. науч. сотр., Институт гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии
Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: adkaksin@yandex.ru
ВЫРАЖЕНИЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В СЕВЕРНЫХ ДИАЛЕКТАХ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА: ОСНОВНЫЕ КОННОТАЦИИ И ФОРМЫ
Статья посвящена обоснованию важнейшей роли форм глагола и специальных лексем в выражении эвиденциальности в северных диалектах хантыйского языка. Под эвиденциальностью понимается обозначение "косвенной принадлежности" информации говорящему лицу и, соответственно, указание на источник или способ ее получения. Объектом исследования являются основные формальные средства, которыми выражаются различные значения (или коннотации) эвиденциальности: пересказ, ссылка на общее мнение, суждение о действии по результату (по следу), логическое умозаключение, удивление при неожиданном обнаружении. В качестве основных формальных средств выражения рассматриваются конструкции трех типов. В первую группу входят предложения с формами эвиденциалиса (по происхождению - причастными и деепричастными). Эти формы (с показателями -m, -t или -man) выступают главным сказуемым в конструкциях типа Si pit joxtuw xatewat juxat-t-el 'Эти наши соседи завтра приедут, оказывается'. Второй разряд составляют предложения со специализированными лексемами - междометиями, частицами, словами других частей речи. Эти вводные компоненты поддерживают или усиливают искомое значение (в конструкциях типа Wana juxatsuw: owt, matte, tumanan pun-man 'Подошли ближе: дверь, оказывается, на замок закрыта'). Третий тип представляют конструкции, осложнённые модальными оттенками вследствие наличия определённых модальных лексем: это семантико-синтаксические конструкции типа Kesi pa josa wujt'ati pisl antol 'Нож даже в руки взять возможности, видимо, не имеет!'
Ключевые слова: эвиденциальность, коннотации эвиденциальности, средства выражения, наклонение, специализированные лексемы, северные диалекты хантыйского языка.
Эвиденциальные значения выражают указание на источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации. Некоторые эвиденциальные значения в разных языках выражаются грамматически, специализированными формами, и соответствующие парадигмы часто признаются наклонением или наклонениями (ренарратив, медиатив, адмиратив и др.) [1, с. 321 - 325].
Идя в этом русле, мы склонны выделять в северных диалектах хантыйского языка отдельное наклонение "эвиденциа-лис". Можно констатировать, что исследователи "видят" специальное эвиденциальное наклонение только в тех языках, где эту семантику выражают морфологические синтетические формы; и где объединённые подсистемы глагольных временных форм создают парадигму искомого наклонения. Если такая, строгая, морфология отсутствует, принято считать, что эвиденциальная семантика выражается глагольными темпоральными формами, входящими в систему индикатива [2, с. 124; 3, с. 59 - 66; 4, с. 3640, 114 - 140, 159 - 166].
С опорой на эту схему нами исследуется и категория наклонения хантыйского глагола. Содержание категории эвиденциаль-ности шире понятия наклонения, и в поле зрения исследователя попадают и синтаксические конструкции (в т. ч. с именным сказуемым), и лексические средства. Средства выражения эвиден-циальности в хантыйском языке образуют систему, в статье рассматриваются некоторые из подсистем (большинство примеров - собственные записи, приводятся также примеры из печатной литературы; в последнем случае делается ссылка).
В первую группу (подсистему) входят конструкции с формами эвиденциалиса (неочевидного наклонения); позицию главного сказуемого в них занимают формы, которые в системе зависимой предикации являются нефинитными (т. е. они являются сказуемым зависимой части); становясь главным сказуемым, подобная форма выражает какое-либо эвиденциальное значение. В роли финитного (конечного) сказуемого способны выступать оба хантыйских причастия (с показателями -m и -t), а также деепричастие на -man:
Si pit joxtuw xatewat juxat-t-el 'Эти наши соседи завтра приедут, оказывается';
tiw atmonti wsra si pal-t-el 'Они словно бы сильно боятся';
Tatn si aj söjmen isa pot-man wot 'Зимой этот небольшой ручей весь полностью замерзает, действительно';
Пирысь Микай Ойка хут ветпыс эвыт тапыт парым ювпины ёхи ёхыт-м-ат. Веншл ий мормынга ёв-м-ат [5, с. 22-23] 'Старый Микай Ойка после недели рыбного промысла домой вернулся, оказывается. Лицо его совсем сморщилось, оказывается';
Xalewta jis. А1эп saxat nox kilmewn, naj tup wurtel et-m-al [6, с. 61] 'Наступило утро следующего дня. Когда утром встали, край солнца только показался, оказывается';
Poslan jox jan xujn, xol'man xujn i xopa let-m-el [6, с. 64 - 65] 'Люди по десять, по тридцать человек в одну лодку сели, оказывается';
Nem^ti xuw antum us, pa etэs; nalm^l mor wusa est-m-al [6, с. 82] 'Прошло немного времени - снова показалась (лиса); язык свой до основания вывернула, оказывается'.
Вторую группу составляют конструкции со специализированными лексемами - междометиями, частицами, словами других частей речи (в т.ч. вводными):
Wana juxatsйw: owt, matte, tumanan pun-man 'Подошли ближе: дверь, оказывается, на замок закрыта';
Tam jisn xanti nawremat röt jasnet, matte, ant wötet 'В настоящее время дети-ханты родной язык, оказывается, не знают';
Jis purajn, Janapa, mir siti wötmet, nés 'В старину, действительно, люди так жили, оказывается';
T'ö, tamas sorni xattije si tiwmat! 'Во, такой замечательный день вот выдался, оказывается!'
В этом разряде особую роль играют частицы, выражающие удивление (при неожиданном обнаружении чего-либо), субъективную передачу чужой речи (также с оттенком удивления, изумления): nés 'оказывается', mal 'же, ведь' и др. Ещё ряд примеров:
Nan nés! '(Это) ты, оказывается!';
Pat'en jinki nés 'Штаны твои влажные, оказывается';
Än xotlan nés! 'Не умеешь ты, оказывается!';
Mösitten nés 'Болен ты, похоже';
Lüw mal siwett si sösitas! 'Он ведь в ту сторону и ходил!'
Лексические средства выражения эвиденциальности, имеющиеся в хантыйском языке, составляют особый класс слов и должны рассматриваться в первую очередь и отдельно именно как лексемы: это единицы словаря, хотя и разные по статусу и
частоте употребления. Одни включаются в состав аналитических форм или входят в круг служебных слов (как pa 'ведь; же', ки 'бы' и некоторые др.), другие вводятся в предложение "в своем полном" значении (нэш 'оказывается', маттэ 'оказывается; якобы' и др.).
Третью группу составляют комбинированные семанти-ко-синтаксические конструкции, в которых могут присутствовать слова разных частей речи (к примеру, наречия), в том числе -модальные конкретизаторы типа pis 'возможность'. Другими словами, в речи и тексте все вышеуказанные средства способны взаимодействовать, сочетаться (вступать в комбинации, образуя нечто цельное, структурно-смысловое единство). В разговорной речи в создание эвиденциального контекста "включается" интонация. Встречаются такие конструкции и в публицистических, и в художественных текстах. Часто комбинированными средствами хантыйского языка ситуация одновременно оценивается с точки зрения ее очевидности (или неочевидности) и степени уверенности говорящего лица в достоверности сообщения:
Акема па сама рахмат, хотсат мин тув питлны яма янгх-м-ын [5, с. 31] 'Дяде понравилось, как мы вдвоем с ним удачно съездили, действительно';
Ма па ухем хотны ветымтат нох анта сорме-т [5, с. 33] 'У меня извилины в голове еще не высохли, однако'.
Выше уже было сказано, что одной из самых распространенных разновидностей в этой группе являются конструкции с модальными словами типа wer 'дело', som 'возможность, сила', pis 'возможность'.
Библиографический список
Предназначены подобные лексико-синтаксические конструкции в основном для выражения различных оттенков возможности, необходимости, долженствования (т. е. оттенков модальности), но при определённых условиях, в соответствующем контексте могут дополнительно выражать и значение эвиденци-альности:
Kesi pa josa wüjt'ati pisi antol 'Нож даже в руки взять возможности, видимо, не имеет!'
'Kortat ewatt xüwasak járixti som pa ant tajtai! 'От деревеньки своей далеко отойти сил даже, скорее всего, не имеет!'
Náq, kasnaraqai, si pori xota mánti wsren woi! 'Ты, оказывается, на эту свадьбу идти намерен!'
Итак, в хантыйском языке имеются разные средства выражения эвиденциальности (в т. ч. формы отдельного наклонения - эвиденциалиса). Они используются с разной степенью интенсивности, что связано с их функциональной спецификой, своеобразием их эвиденциальной семантики. Названные группы средств хантыйского языка образуют систему, но не по принципу поля: нет ядра и периферии, а все группы равны по степени значимости и употребительности, потому что приспособлены для выражения различных эвиденциальных значений. В свою очередь, существование именно такой равновесной системы выражения эвиденциальности (и с таким набором средств, часть которых являются также специфическими, хотя бы в своём употреблении), создает и специфику в целом - специфику эвиденциальной системы хантыйского языка.
1. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику, учебное пособие. Москва: Эдиториал УРСС, 2000.
2. Бубрих Д.В. Грамматика литературного коми языка. Ленинград: Издательство ЛГУ, 1949.
3. Серебренников Б.А. Категории времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. Москва: Издательство АН СССР, 1960.
4. Цыпанов Е.А. Гоамматические категории глагола в коми языке. Институт языка, литературы и истории Коми НЦ Уральского отделения РАН. Сыктывкар, 2005.
5. Лазарев Г.Д. Сорненг тов. Рассказ на языке ханты. Ханты-Мансийск: Полиграфист, 1999.
6. Steinitz W. Ostjakologische Arbeiten: Band I: Ostjakische Volksdichtung und Erzählungen aus zwei Dialekten: Texte. Budapest: Akademiai Kiado, 1975.
References
1. Plungyan V.A. Obschaya morfologiya: Vvedenie vproblematiku: uchebnoe posobie. Moskva: 'Editorial URSS, 2000.
2. Bubrih D.V. Grammatika literaturnogo komiyazyka. Leningrad: Izdatel'stvo LGU, 1949.
3. Serebrennikov B.A. Kategorii vremeni i vida v finno-ugorskih yazykah permskoj i volzhskoj grupp. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1960.
4. Cypanov E.A. Grammaticheskie kategorii glagola v komi yazyke. Institut yazyka, literatury i istorii Komi NC Ural'skogo otdeleniya RAN. Syktyvkar, 2005.
5. Lazarev G.D. Sorneng tov. Rasskaz na yazyke hanty. Hanty-Mansijsk: Poligrafist, 1999.
6. Steinitz W. Ostjakologische Arbeiten: Band I: Ostjakische Volksdichtung und Erzählungen aus zwei Dialekten: Texte. Budapest: Akademiai Kiado, 1975.
Статья поступила в редакцию 19.01.16
УДК 82 - 31
Kozubovskaya G.P., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Literature, Altai State Pedagogical University
(Barnaul, Russia), E-mail: galina_mifo@mail.ru
SEMANTIC POETICS OF I. S. TURGENEV (NOVEL "RUDIN"). Going from V. Smid's conception of "prose as poetry", the author of the article insists on the validity of using the term "semantic poetics". This term is used by Yu. Levin, D. Segal and others in their investigation of acmeist poetry; and it gives its own understanding of "poetic" in Turgenev's prose. As the article shows, the interpreting of the novel "Rudin" with the help of A.S. Pushkin's and A.F. Fet's allusions allows discovering some mechanisms forming Turgenev's novelistic poetics. The author shows as a semantic chain flower - butterfly - soul with the reference to Pushkin's novel "Eugene Onegin" realizes both parodical and elevated plans and the semantic chain fragrant - breath - wind - soul - head - bottom -grave with the reference to A.F. Fet's cycle "To Ophelia" varies the motive of a ruined soul, which makes up a basis of Hamlet's layer in Turgenev's text and outplays it in explicated metaphorics.
Key words: model, modeling, module, individual educational route.
Г.П. Козубовская, д-р филол. наук, проф. каф. литературы АлтГПУ, г. Барнаул, E-mail: galina_mifo@mail.ru
«СЕМАНТИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА» И.С. ТУРГЕНЕВА (РОМАН «РУДИН»)
Отталкиваясь от концепции В. Шмида «проза как поэзия», автор статьи настаивает на правомерности использования термина «семантическая поэтика» (термин Ю. Левина, Д. Сегала и др. в исследовании поэзии акмеизма), предлагая своё понимание «поэтического» в прозе Тургенева. Прочтение романа «Рудин» через пушкинские и фетовские аллюзии, как показано в статье, позволяет выявить некоторые механизмы, формирующие романную поэтику Тургенева. Автор демонстрирует, как семантическая цепочка цветок - бабочка - душа, отсылая к роману в стихах «Евгений Онегин», актуализирует и пародийный, и высокий планы, а семантическая цепочка душистый - дыхание - ветер - душа - голова - дно - могила, отсылая
