CC BY
40
Список литературы
1. Кроак Д. Страхи людей на разных этапах жизни / Д. - Кроак // Психологическая энциклопедия. - СПб.: Питер, 2003. - С. 868-869.
2. Чернавский А.Ф. Системное исследование страха: дис. ... канд. психол. наук: 19.00.01 / Александр Фридрихович Чернавский. - Екатеринбург, 2008.
- 207с.
3. Щербатых Ю. В. Психофизиологические и клинические аспекты страха, тревоги и фобий / Ю. В. Щербатых, Е. И. Ивлева. - Воронеж: «Истоки», 2001.
- 282 с.
ВТОРИЧНАЯ ТРАВМАТИЗАЦИЯ РАБОТНИКОВ СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ И РАБОТНИКОВ ОРГАНОВ И ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПО ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ СИТУАЦИЯМ
Крутолевич А.Н., ГУО «Гомельский инженерный институт»
МЧС Республики Беларусь, г. Гомель
Повышенный риск развития посттравматических расстройств у работников экстремальных служб вследствие природных или техногенных катастроф с массовой гибелью людей неоспорим и во многих исследованиях доказан. Так, продольный анализ Фуллертона в 2004 году, проведенный спустя неделю после крушения самолета среди 207 спасателей выявил 26% из числа опрошенных с симптомами острого посттравматического расстройства, год спустя это показатель составил 17%[1]. Исследование Бенгеля, проведенное в 2003 году после крушения поезда в городе Ешеде (Нидерланды), выявило полгода после катастрофы 6% опрошенных с диагнозом «посттравматическое стрессовое расстройства»[2].
Проведенные исследования по изучению ежедневной рутинной деятельности работников экстремальных служб позволили определить частоту проявления посттравматического расстройства от 36% работников медицинской службы спасения[3] до 5-9% пожарных-спасателей[4]. В тоже время, согласно исследованию Корнейла, вторичная травматизация среди пожарных-спасателей городских пожарных частей США была выявлена у 22% опрошенных и у 17% пожарных-спасателей Канады[5]. Исследование Вагнера, проведенное среди профессиональных пожарных-спасателей Германии, показало, что 18% опрошенных соответствовало критериям посттравматического стрессового расстройства[6].
Исследование Ван дер Плога и Клебера в 2005 году выявило среди работников скорой медицинской помощи Голландии 12% с выраженной симптоматикой посттравматического стрессового расстройства[7]. К схожим выводам пришла группа исследователей Швеции[8] и Великобритании[9].
С целью определения преваленции «вторичной травматизации» у работников экстремальных служб (скорая медицинская помощь, органы и подразделения по чрезвычайным ситуациям) было проведено исследование. Это исследование является первым комплексным репрезентативным
исследованием в области вторичной травматизации работников экстремальных служб Республики Беларусь.
Исследование проводилось в рамках научно-исследовательского проекта с институтом психопатологии и клинической интервенции университета Цюриха и его директором профессором, доктором медицинских наук, доктором психологических наук Андреасом Меркером. Обработка эмпирических данных проводилась с помощью программного обеспечения PASW/SPSS 18, предоставленного университетом Цюриха.
Для определения разницы между группами (работники органов и подразделений по ЧС и работники скорой медицинской помощи) использовались статистические методы и-тест Манна-Уитни для непараметрических данных и ^тест Стьюдента для параметрических данных. Оба статистических теста позволяют установить статистическую разницу между двумя группами и точно оценить эту разность.
В результате исследования были получены данные о 168 работниках органов и подразделений по чрезвычайным ситуациям и работниках скорой медицинской помощи. Средний возраст опрошенных составил 31 год, средний стаж работы в экстремальных службах составил на момент исследования 113 месяцев, что приравнивается к 9,4 годам. Анализ полученных данных показал, что на момент проведения исследования 13,1% работников экстремальных служб соответствовало критериям вторичной травматизации, из них 7,7% соответствовало легкой и средней форме данного расстройства, 5,4% - тяжелой форме. Процент вторичной травматизации среди работников скорой медицинской помощи составил 20,8%, а среди работников органов и подразделений 6,1%, при этом высокий уровень травматизации среди работников органов и подразделений составил 1,7%, а среди работников скорой медицинской 13,2%.
Медицинские работники достоверно (0=1124.500, p=0.000) старше своих коллег из органов и подразделений МЧС, имеют больший опыт работы (и=1200.000, р=0.000) и показали более высокий уровень самоэффективности (и=2320.500,р=0.013). Изначально самоэффективность гипотетически рассматривалась как фактор-протектор, однако это предположение не подтвердилось. Корреляция между уровнем вторичной травматизации работников экстремальных служб и уровнем самоэффективности составила г=-.002 и не была достоверной (р=.982).
Представители двух профессиональных групп достоверно отличаются друг от друга по уровню социального признания со стороны друзей, родственников и окружающих. Согласно результатам исследования можно сделать вывод о том, что работники скорой медицинской помощи в меньшей степени ощущают поддержку и понимание окружающих, чем их коллеги из органов и подразделений по чрезвычайным ситуациям (=2.711, р=.008, М=2.681, S=0.993).
Также, работникам скорой медицинской помощи свойственно в большей степени обсуждение случившегося, чем работникам органов и подразделений МЧС (=-3.249, р=.002, М=-10.982, S=3.380). Обсуждение
травматического события с акцентом на эмоциях, связанных с происшедшим травматическим событием, и невозможность обсуждения случившегося увеличивают риск развития посттравматических стрессовых расстройств.
Количество травматических ситуаций, с которыми приходится сталкиваться работникам экстремальных служб, как правило, не откладывает отпечаток на проявление симптомов посттравматического расстройства. Однако как показывают многие исследования, человеческие жертвы, ранения коллег, увечья пострадавших, риск для собственной жизни, реакции родных погибших, неблагоприятные условия труда, такие как, дежурства по сменам, нахождение в состоянии постоянной «боевой» готовности, являются теми факторами, способствующими развитию психосоматических и психических расстройств. Социальное признание и поддержка являются факторами-протекторами, способствующими снижению риска развития посттравматических стрессовых расстройств. Фокусировка в обсуждении случившегося на негативных эмоциях и обсуждение случившегося снова и снова приводят к усугублению симптоматики посттравматических расстройств. Подтверждение этому еще раз служит высокая корреляция между фактором «возможность и условия сообщения о травматическом событии» и уровнем вторичной травматизации работников экстремальных служб.
Список литературы
1. Fullerton, C. S., Ursano, R. J., & Wang, L.(2004). Acute stress disorder, posttraumatic stress disorder, and depression in disaster or rescue workers. American Journal of Psychiatry. Aug, 161(8), 1370-1376.
2. Bengel, J., Barth, J., Frommberger, U., & Helmerichs, J. (2003). Belastungsreaktionen bei Einsatzkrâften der Zugkatastrophe von Eschede. Notfall und Rettungsmedizin, 6, 318-325.
3. Teegen, F., & Yasui, Y. (2000). Traumaexposition und posttraumatische Belastungsstoerungen bei dem Personal von Rettungsdiensten. Verhaltenstherapie und Verhaltensmedizin, 21(1), 65-83.
4. Teegen, F., Domnick, A. & Heerdegen, M. (1997). Hochbelastende Erfahrungen im Berufsalltag von Polizei und Feuerwehr. Verhaltenstherapie und psychosoziale Praxis, 29(4), 583 - 599.
5. Corneil, W., Beaton, R., Murphy, S., Johnson, C., & Pike, K. (1999). Exposure to traumatic incidents and prevalence of posttraumatic stress symptomatology in urban firefighters in two countries. Journal of Occupational Health Psychology, 4 (2), 131-141.
6. Wagner, D., Heinrichs, M., & Ehlert, U. (1998). Prevalence of symptoms of posttraumatic stress disorder in German professional firefighters. American Journal of Psychiatry, 155 (12), 1727- 1732.
7. Van der Ploeg, E., & Kleber, R. J. (2003). Acute and chronic job stressors among ambulance personnel: predictors of health symptoms. Occupional Environmental Medicine, 60 (1), i 40-46.
8. Jonsson, A., Segesten, K., & Mattson, B. (2003). Post-traumatic stress among Swedish ambulance personnel. Emergency Medicine Journal, 20(1), 79-84.
9. Alexander, D. A., & Klein, S. (2001). Ambulance personnel and critical incidents: impact of accident and emergency work on mental health and emotional well-being. British Journal of Psychiatry, 178 (1), 76-81.
ИТОГОВОЕ И ВЫПУСКНОЕ ОЦЕНИВАНИЕ ЗНАНИЯ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА В ВЫСШИХ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ
СИСТЕМЫ МЧС
Крынская Н.В. доцент, к.филол.н., Тороповская Л.В., ,
Национальный университет гражданской защиты Украины,
г.Харьков
Современный уровень преподавания иностранных языков в высших учебных заведениях системы МЧС должен соответствовать требованиям, которые стоят перед специалистами этого министерства в свете вхождения Украины в мировое и европейское пространство. С этой точки зрения актуальным становится вопрос соотнесения методик обучения английскому языку с целями и содержанием образования в высших учебных заведениях системы МЧС, а также вопрос корреляции этих методик с процедурами выходного контроля на институциональном уровне.
В системе высшего образования Украины реформирование системы изучения иностранных языков было возложено на университеты страны и европейские образовательные организации. Этот процесс реализуется внедрением европейской практики изучения английского языка.
Организация процесса изучения английского языка в высшем учебном заведении Украины отталкивается от Программы английского языка для профессионального общения для высших учебных заведений (типовой) [1]. Понятные, прозрачные и логичные рекомендации по изучению, преподаванию и оцениванию знаний, изложенные в данном документе тесно связаны с Рекомендациями Совета Европы. Внимательное прочтение Программы позволяет определить изменения, которые должны произойти в преподавании английского языка по сравнению с существующими традиционными подходами, равно как и определить желательные методики изучения языка. Так, Программа смещает акцент со знания языка как набора отдельных элементов, обращая особое внимание на знание языка как интегрированной системы умений и знаний [1]. В соответствии с целями обучения и контекстом образования Программа определяет коммуникативную методику как наиболее желательную и эффективную. Целью обучения в этом случае становится общение на иностранном языке, а ведущим принципом этой методики - принцип активной коммуникации, моделирования ситуаций различного характера (от социально-бытовых до профессиональных).
