CC BY
16
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ОСУЖДЕННЫХ
Первозванский В.Б. Строгович Ю.Н.
7.8. ВОЗВРАЩАЯСЬ К ПРОБЛЕМЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ОСУЖДЕННЫХ ИЗ ЧИСЛА ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН И ЛИЦ С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
Первозванский Валерий Борисович, канд. юрид. наук, доцент. Должность: ведущий научный сотрудник. Место работы: НИИ ФСИН России. Подразделение: НИЦ-1. E-mail: [email protected]
Строгович Юрий Николаевич. Должность: Старший научный сотрудник. Место работы: НИИ ФСИН России. Подразделение: НИЦ-1. E-mail: [email protected]
Аннотация: Рассматриваются проблемы, связанные с необходимостью совершенствования правового регулирования обеспечения прав и законных интересов осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ограниченными возможностями здоровья, в постановочном плане аргументируется перечень критериев отнесения случаев предоставления услуг переводчика к категории «необходимых».
Ключевые слова: правовое регулирование, права, законные интересы, осужденные, иностранные граждане, лица с ограниченными возможностями здоровья, наказания без изоляции от общества, переводчик, жестовый язык.
RETURNING TO THE ISSUE OF RIGHTS AND LAWFUL INTERESTS OF CONVICTED PERSONS FROM AMONG
FOREIGN CITIZENS, AND PERSONS WITH DISABILITIES
Pervozvansky Valeriy Borisovich, PhD at law, Associate Professor. Position: Leading Research Scientist. Place of employment: Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. Department: SRC-1. E-mail: [email protected]
Strogovich Yuri Nikolaevich. Position: Senior Research Scientist. Place of employment: Research Institute of FPS Russia. E-mail: [email protected]
Annotation: Discusses the problems associated with the need to improve the legal regulation of the rights and legitimate interests of convicts of foreign citizens, and persons with disabilities in the touring production plan the arguments are a list of criteria for identification of cases, providing interpreter services in the category of "necessary".
Keywords legal regulation, rights and legitimate interests of convicts, foreign citizens, persons with disabilities, without isolation, translator, sign language.
Одним из основополагающих конституционных положений в нашей стране признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Их ограничения возможны лишь на основании федерального закона, в частности, Уголовным кодексом РФ и Уголовно-исполнительным кодексом РФ (далее -УИК РФ) таковые устанавливаются в отношении осужденных за совершение преступлений.
Вместе с тем в качестве одной из основных задач уголовно-исполнительного законодательства определена охрана прав и законных интересов осужденных, оказание им помощи во время отбывания наказания (часть 2 статьи 1 УИК РФ). Очевидно, что подобная охрана не-
обходима всем осужденным. Однако среди них можно выделить две социально уязвимые и потому особо нуждающиеся в такой охране категории осужденных: иностранные граждане и апатриды (далее - иностранные граждане), не владеющие русским языком или владеющие в недостаточной степени; лица с ограниченными возможностями здоровья (далее - ОВЗ).
Анализируя правовое регулирование вопросов, связанных с обеспечением прав и законных интересов указанных категорий осужденных, можно выделить некоторые проблемные моменты, требующие своего разрешения.
Во-первых, понятие недостаточности владения русским языком является оценочным. Согласно статье 15.1 Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан» с 01.01.2015 иностранный гражданин при обращении за получением разрешения на работу либо патента т некоторых других случаях обязан подтвердить владение русским языком. Перечень образовательных организаций, проводящих экзамен по русскому языку как иностранному, форма и порядок его проведения, требования к минимальному уровню знаний, необходимых для его сдачи, определены Минобр-науки России.
Представляется, что те осужденные иностранные граждане, которые в соответствии с названным Федеральным законом получили до осуждения сертификат о владении русским языком, не должны рассматриваться как социально уязвимые. Остальные осужденные из рассматриваемой категории в принципе могли бы сдавать такой экзамен. Это позволило бы более четко обособить из их числа лиц, реально нуждающихся в помощи переводчика. Реализация этого безусловно потребует серьезной проработки и внесения соответствующих изменений в уголовно-исполнительное законодательство, ряд ведомственных нормативных правых актов, а возможно, и издания специального ведомственного нормативного правового акта.
Во-вторых, термин ОВЗ появился в отечественном законодательстве не так давно. Однако при этом какого-либо четкого нормативного определения этого понятия дано не было, что привело на практике к тому, что данное понятие часто толкуется равнозначным понятию «инвалид». Более того, в некоторых действующих федеральных законах в это понятие вкладывается различный смысл.
Следует подчеркнуть, что инвалидом всегда является лицо с ОВЗ. Однако обратное утверждение не всегда верно, хотя, как правило, лицо с ОВЗ и признается инвалидом. Наличие у того или иного лица статуса инвалида не всегда влечет необходимость создания для него дополнительных возможностей в обеспечении любых его прав и законных интересов. Например, лицу, признанному инвалидом в связи с сердечно-сосудистым заболеванием, не требуется дополнительных возможностей в реализации своих прав на обращение, образование, получение информации и др. Напротив, лицу с ОВЗ, не являющемуся де-юре инвалидом, может потребоваться обеспечение особых условий для реализации права на образование.
Признавая в целом важность решения данной проблемы в отношении данной социально уязвимой категории осужденных, более подробно остановимся на лицах с ОВЗ, имеющих нарушения слуха и/или речи (глухих, немых или глухонемых).
5'2018
Пробелы в российском законодательстве
Как показывает правоприменительная практика, на пути обеспечения прав и законных интересов осужденных иностранных граждан и лиц с ОВЗ имеется пока не преодоленный барьер: языковой (иностранный или жестовый). Очевидна потребность таких осужденных и сотрудников уголовно-исполнительных инспекций (далее - УИИ) правильно понимать друг друга и, следовательно, адекватно исполнять установленные действующим законодательством требования. Следует подчеркнуть, что для преодоления этого барьера на сегодняшний день, к сожалению, сделано весьма мало: законодательно закреплено лишь право осужденных иностранных граждан в необходимых случаях пользоваться услугами переводчика только в определенных целях (части четвертая и пятая статьи 12 УИК РФ):
для дачи объяснений;
для ведения переписки;
для обращения с предложениями, заявлениями и жалобами.
Право на пользование услугами переводчика для других целей (например, при обращении за медицинской помощью), по-видимому, презюмируется и считается закрепленным в других федеральных законах. Кроме того, содержащееся в приведенной норме ст. 12 УИК РФ понятие в необходимых случаях (курсив здесь и далее наш. - В.П., Ю.С.) несет в себе очевидную неопределенность. Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, правовые нормы должны соответствовать общеправовым требованиям определенности, ясности, недвусмысленности [1]. Однако в настоящее время подобного перечня необходимых случаев не существует.
Что касается регулирования вопросов предоставления осужденным права пользования услугами переводчика жестового языка, то в уголовно-исполнительном законодательстве оно попросту отсутствует. Частично регулирование осуществляется на ведомственном уровне. Так, в соответствии с Инструкцией по организации исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества, утвержденной приказом Минюста России от 20.05.2009 № 142, и Инструкцией по организации исполнения наказания в виде ограничения свободы, утвержденной приказом Минюста России от 11.10.2010 № 258, беседа с осужденным - инвалидом, имеющим нарушение слуха и (или) речи, проводится при участии переводчика жестового языка.
Надо заметить, что положение указанных инструкций ограничивает как перечень необходимых случаев, при которых проводятся беседы с участием переводчика, так и круг лиц, пользующихся этим правом. Речь идет лишь об осужденных-инвалидах, получивших инвалидность вследствие несчастного случая на производстве и профессиональных заболеваний. Причем, как следует из содержания данной нормы, инвалидность лиц, которым предоставлено данное право, не обязательно должна быть связана с нарушением слуха и (или) речи.
Вместе с тем после того, как нормы действующего законодательства, регулирующие правоотношения в сфере использования языка жестов, в России приведены в соответствие с положениями Конвенции ООН о правах инвалидов жестовый язык фактически приобрел статус государственного языка.
Актуальность признания данного стауса обусловлена тем, что если, например, в Финляндии на каждую тысячу глухих приходится 300 переводчиков жестового языка, то в России, например, в 2013 г. было всего три переводчика на тысячу глухих, и, как ни парадоксально, число их с каждым годом сокращалось [2].
Последовавшим постановлением Правительства РФ от 25.09.2007 № 608 были утверждены Правила предоставления инвалидам услуг по переводу русского жестового языка (сурдопереводу, тифлосурдоперево-ду).
Что касается международно-правового регулирования, следует отметить, что ратифицированные Российской Федерацией международные правовые акты не устраняют указанную неопределенность в части предоставления услуг переводчиков. Пришедшие на смену Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными (1955 г.) Правила Нельсона Манделы (2015 г.) [3] предписывают государствам предоставлять заключенному возможность выступать в свою защиту через переводчика там, где это необходимо и осуществимо. К весьма расплывчатому понятию необходимости эти Правила добавляют еще и такое условие, как осуществимость, соблюдение которого напрямую зависит от финансовой, кадровой и фактически любой иной возможности государства обеспечить предоставление услуг переводчика. Тем самым право осужденных из числа иностранных граждан на получение услуг переводчика трансформируется по существу в его законный интерес, удовлетворение которого к тому же обусловлено указанными условиями.
Некоторую ясность в свое время внес Международный Пакт «О гражданских и политических правах», которым устанавливается право каждого «пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке» (п. 3^. Однако здесь, как видим, право каждого пользоваться бесплатной помощью переводчика ограничивается лишь судебным разбирательством. Следует упомянуть и п. 59 «е» Европейских пенитенциарных правил [4], в соответствии с которым заключенные, обвиняемые в дисциплинарных проступках, должны получать бесплатную помощь переводчика, если они не могут понимать или говорить на том языке, на котором ведется слушание. Нетрудно заметить, что и эти Правила фактически сужают перечень необходимых случаев, ограничивая их число лишь случаями привлечения заключенных к дисциплинарной ответственности.
Таким образом в действующем УИК РФ, по всей видимости, презюмируется очевидность перечня «необходимых случаев».
Между тем вполне понятно, что должны существовать более или менее четкие критерии отнесения таких случаев к числу «необходимых». Причем прежде чем сформулировать такие критерии предстоит, видимо, получить ответы и на некоторые вопросы, касающиеся отдельных категорий осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ОВЗ. Здесь мы ограничимся лишь их постановкой и некоторыми возможными ответами.
Первый вопрос - какие ситуации позволяют относить случаи предоставления услуг переводчика (переводчика жестового языка) осужденным указанных категорий к числу необходимых и фактически обязательных к исполнению УИИ.
Второй вопрос - для реализации каких прав и законных интересов осужденных услуги переводчика (переводчика жестового языка) предоставляются в обязательном порядке.
Третий вопрос - при каких условиях услуги переводчика (переводчика жестового языка) предоставляются осужденным на безвозмездной основе.
Четвертый вопрос - кто из должностных лиц вправе принимать решение о признании того или иного случая в качестве необходимого для предоставления услуг пе-
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ОСУЖДЕННЫХ
Первозванский В.Б. Строгович Ю.Н.
реводчика (переводчика жестового языка) осужденным указанных категорий.
Учитывая сказанное, представляется, что к числу критериев отнесения случаев предоставления услуг переводчика (переводчика жестового языка) осужденным из числа иностранных граждан и лиц с ОВЗ к категории «необходимых» при реализации их прав и законных интересов можно было бы отнести следующие:
невозможность их реализации без предоставления услуг переводчика (переводчика жестового языка);
невозможность решения проблемы, возникшей в связи с чрезвычайной жизненной ситуацией, без участия переводчика в силу незнания осужденным иностранным гражданином русского языка;
невозможность их защиты без предоставления услуг переводчика (переводчика жестового языка);
нарушение прав и законных интересов осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ОВЗ со стороны работодателя;
нарушение порядка и условий отбывания наказания осужденными из числа иностранных граждан и лиц с ОВЗ;
проведение первоначальной и последующих бесед с осужденными указанных категорий;
отсутствие доступной информации о правах и законных интересов на родном языке осужденных.
В ходе проведения опроса [5] экспертов - руководителей и сотрудников уголовно-исполнительных инспекций установлено, что именно при реализации прав и законных интересов осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ОВЗ возникает наибольшее количество проблем.
Более того, как показал этот опрос, ключевую проблему предоставления осужденным переводчика и переводчика жестового языка в каждом третьем случае (33,5 %) не удается решить вовсе. К этому следует добавить, что согласно проведенному НИИ ФСИН России в 2007 г. исследованию случаи, когда отсутствие переводчика не только ущемляло права осужденных, но и вызывало у сотрудников трудности при исполнении приговоров, по данным экспертного опроса, были отмечены 13,3% экспертов. Иными словами, за десять с лишним истекших лет «объем» проблем в этой части не только не сократился, но и вырос почти в два с половиной раза.
Список литературы:
1. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25.04.1995 №3-П, от 15.07.1999 № 11-П, от 25.02.2004 № 4-П, от 20.04.2009 № 7-П, от 06.12.2011 № 27-П, от 29.06.2012 № 16-П, от 22.04.2013 № 8-П, 16.04.2015 № 8-П.
2. norse.ru>news/200710311567.html (информационный ресурс - дата обращения 30.11.2017)
3. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы) Резолюция Генеральной Ассамблеи 70/175, приложение, принятая 17.12.2015 http://www.unodc.org/documents/justice-and-prison-reform/SMRbrochures/UN_
4. Рекомендация № Rec (2006) 2 Комитета министров Совета Европы «Европейские пенитенциарные правила» (Принята 11.01.2006 на 952-ом заседании представителей министров).
5. В опросе, проведенном в апреле-мае 2017 г., приняли участие 1622 респондента, или 65,4 % общего количества уголовно-исполнительных инспекций, что позволяет говорить о репрезентативности выборки, полноте и достоверности полученных результатов.
6. Синодов И.А., Лебедев В.М. Участие органов внутренних дел в мероприятиях гражданской и территориальной обороны: статья // Закон и право. Журнал. - 2008. № 8.
7. Синодов И.А. Использование Виртуального полигона» в проведении учений Академии управления МВД России - как способ дальнейшего повышения качества учебного процесса: статья // Труды Академии управления МВД России. Журнал. - 2013. № 2 (26).
8. Синодов И.А. Княжев В.Б. Обеспечение мобилизационной готовности в Российской Федерации: статья // Труды Академии управления МВД России. Журнал. -2017. № 2 (42).
9. Синодов И.А. Вопросы совершенствования гражданской обороны в органах внутренних дел Российской Федерации: статья // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. - Выпуск №7 2017 г.
10. Синодов И.А. Актуальные вопросы организации деятельности органов внутренних дел Российской Федерации при возникновении чрезвычайных ситуаций: статья // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. - Выпуск №2 2018 г.
Рецензия
на статью «Возвращаясь к проблеме обеспечения прав и законных интересов осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ограниченными возможностями», подготовленную ведущим научным сотрудником ФКУ НИИ ФСИН России кандидатом юридических наук, доцентом В.Б. Первозванским и старшим научным сотрудником ФКУ НИИ ФСИН России Ю.Н. Строговичем
Представленная на рецензию статья подготовлена на тему, актуальность которой сомнений не вызывает, поскольку она написана не только, так скажем «в модном ключе», когда иностранные граждане и лица с ограниченными возможностями здоровья занимают чуть ли не лидирующие позиции в контексте внимания со стороны не только научного сообщества, но и содержит действительно интересные новации в части, а что же делать с этими категориями граждан в условиях исполнения наказания в виде лишения свободы. Полагаю, что статья удалась авторам, и это подтверждается как содержанием анализа проблем, связанных с необходимостью совершенствования правового регулирования обеспечения прав и законных интересов осужденных этих категорий, но и с аргументацией перечня критериев отнесения случаев предоставления им услуг переводчика к категории «необходимых». Особое место в статье занимает освещение «нетрадиционной» для уголовно-исполнительной системы проблемы, касающейся предоставления услуг сурдопереводчика. Авторы последовательно обосновывают положение, согласно которому на сегодня еще не сформирована стройная правовая база в данной сфере, исключением могут служить лишь две ведомственные инструкции, касающиеся только несовершеннолетних осужденных, нуждающихся в подобных услугах, но и они касаются лишь лиц. отбывающих наказания без изоляции от общества. Работа написана профессиональным юридическим языком, логически выдержана и не нуждается в какой -либо редакционной и корректорской правке. В статье содержится вывод, логично вытекающий из представленного анализа и, безусловно, рукопись содержит элементы новизны.
Вывод: статья «Возвращаясь к проблеме обеспечения прав и законных интересов осужденных из числа иностранных граждан и лиц с ограниченными возможностями», подготовленная В.Б. Первозванским и Ю.Н. Строго-вичем, отвечает предъявляемым требованиям и может быть рекомендована к опубликованию.
Главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, доктор юридических наук, профессор С.Х. Шамсунов
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста 86,62 %.
