CC BY
424
чить своевременную разработку, принятие и совершенствование совместных и самостоятельных нормативных правовых актов.
Библиографический список
1. Конституция Российской Федерации. М., 2008.
2. Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации коллектива ученых правоведов под руководством ректора МГЮА, академика РАН O.E. Кута-фина [Электронный ресурс]. URL: http://constitution.garant.ru/DOC_3866952.htm
3. Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации: Федер. закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 2253.
4. Кодекс РФ об административных правонарушениях: Федер. закон от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
5. Елисеева Т.Н. Уголовно-правовая охрана избирательных прав граждан Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Моск. ун-т МВД России. М., 2004.
6. Уголовный кодекс РФ: Федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
7. Бондарь Н. С. Права человека и Конституция России: трудный путь к свободе. Ростов н/Д, 2000.
I.S. Alikhadzhieva Implication in Prostitution and Organization of Prostitution: Drawbacks of the Constitution and the Contents of the Articles 240 and 241 of the Criminal Code of the Russian Federation
Drawbacks of set legal formulations of implication in prostitution and the organization of prostitution are researched. Various interpretations of terms “implication”, “organization of a brothel for prostitution”, “running a brothel for prostitution”, and “system character” used in disposition by criminal-legal theory and practice is analyzed.
Key words and word-combinations: implication in prostitution, organization of prostitution, brothel, system character.
Исследуются недостатки закрепленных в УК РФ юридических формулировок вовлечения в занятие проституцией и организации занятия проституцией. Анализируется различное толкование уголовно-правовой теорией и практикой используемыЕх в диспозиции терминов: «вовлечение», «организация притона для занятия проституцией», «содержание притона для занятия проституцией», «систематичность».
Ключевые слова и словосочетания: вовлечение в занятие проституцией, организация занятия проституцией, притон, систематичность.
УДК 343.544 ББК 67.408
И.С. Алихаджиева
ВОВЛЕЧЕНИЕ В ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИЕЙ И ОРГАНИЗАЦИЯ ЗАНЯТИЯ ПРОСТИТУЦИЕЙ: НЕДОСТАТКИ КОНСТРУКЦИИ И СОДЕРЖАНИЯ СТАТЕЙ 240 И 241 УК РФ
российском Уголовном кодексе [1] содержатся две нормы, регламентирующие ответственность за деяния, способствующие сексуальной эксплуатации людей. К таковым традиционно относятся вовлечение в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ) и организация занятия проституцией (ст. 241 УК РФ). Данные статьи не являются принципиально новыми: ответственность за указанные преступления была введена в отечественном уголовном законодательстве в начале прошлого века. Однако сложившаяся практика пока-
зывает, что нормативные положения указанных статей УК РФ нередко трактуются различными учеными и правоприменителями по-разному, что в немалой степени обусловлено имеющимися недостатками конструкции и содержания рассматриваемых статей.
Говоря о недостатках диспозиции ст. 240 УК РФ, следует отметить, что дефиниция «вовлечение в занятие проституцией» в нынешней редакции стилистически неудачна, поскольку дискуссионным является понимание сущности термина «вовлечение» и момента окончания данного действия. Терминологическая и содержательная неопределенность «вовлечения» породила различные подходы уголовно-правовой теории к моменту его окончания, что вынуждает правоприменителя по-разному квалифицировать содеянное, о чем свидетельствует судебная практика.
Нормы УК находятся во взаимосвязи, поэтому содержание понятий, используемых законодателем при формулировании уголовно-правовых норм, в идеале должно быть одинаковым. Представленное в науке понимание термина «вовлечение» должно отвечать требованиям содержательного, смыслового единства с тем, чтобы данный уголовно-правовой термин был универсально применим безотносительно к роду и виду деяния, помещенного в УК.
В научной литературе термин «вовлечение» трактуется через его синонимы -такие, как склонение [2, с. 546], побуждение [3, с. 471], привлечение лица к занятию проституцией [4, с. 408]. Более точная позиция, на наш взгляд, выражена С.Я. Улицким: термином «вовлечение» он предлагает обозначать «как процесс обработки виновным кого-либо, так и результат такой обработки -фактическое занятие проституцией» [5, с. 35]. Подобная неоднозначность содержания рассматриваемого термина заметна и в самом уголовном законодательстве. Например, при сравнительном анализе норм ст. 240 и 150 УК РФ заметно, что вкладываемый в понимание процесса «вовлечения» смысл в указанных статьях различается. В связи с этим представляется необоснованным вывод некоторых исследователей «о прозрачности новелл Федерального закона от 8 декабря 2003 г., приведших к уяснению термина «вовлечение» в контексте отграничения действий, направленных на вовлечение в занятие проституцией в отношении заведомо несовершеннолетнего от вовлечения несовершеннолетних в иную антиобщественную деятельность» [6, с. 85].
Различное толкование момента окончания акта вовлечения в занятие проституцией отражается на качестве правоприменения и приводит к допущению многочисленных ошибок при постановлении обвинительных приговоров. Наиболее распространенным в литературе является мнение об окончании преступления в тот момент, когда вовлекаемый выразил желание заняться проституцией безотносительно к тому, стал ли он заниматься ею. По нашему убеждению, вовлечение окончено только тогда, когда вовлеченный стал систематически оказывать платные сексуальные услуги. «...Поскольку закон говорит здесь не о деяниях, направленных на вовлечение в занятие проституцией, а о вовлечении его в занятие, следует полагать, что «вовлечение» окончено, когда вовлеченный фактически стал заниматься проституцией» [5, с. 35].
Таким образом, вовлечение в занятие проституцией, на наш взгляд, есть
сложная совокупность двух составляющих: самого процесса, суть которого составляют целенаправленные конкретные действия информационного, психического, физического характера с воздействием на телесную, психическую неприкосновенность потерпевшего в целях включения, вхождения, втягивания вовлекаемого в занятие проституцией, так и оконченного, наступившего результата, очевидного факта, которым выступает становление вовлекаемого проституирующим лицом, систематически оказывающим сексуальные услуги на коммерческой основе.
Согласно ст. 1 Конвенции о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами от 2 декабря 1949 г. наказуемо лицо, которое: сводит, склоняет или совращает в целях проституции другое лицо, даже с согласия этого лица; эксплуатирует проституцию другого лица, даже с согласия этого лица [7, с. 150]. Руководствуясь названным конвенционным положением, российский законодатель в ст. 241 УК РФ криминализировал организацию занятия проституцией, понимая под ней не только деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами, но и содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещений для занятия проституцией.
Анализ конструктивных и содержательных изъянов состава преступления «организация занятия проституцией» показал, что, ограничившись в диспозиции статьи (ч. 1 ст. 241 УК РФ) расплывчатой формулировкой «деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами», законодатель не уточнил суть таких деяний, в то время как диспозиция, безусловно, должна быть конкретизирована теми действиями, которые закон причисляет к организации занятия проституцией. Следует согласиться с высказанным на страницах юридической печати мнением, что имеющееся определение такой деятельности является весьма обобщающим [8, с. 73-74]. На наш взгляд, в диспозиции законодательно необходимо закрепить все формы организации занятия проституцией, отсутствующие в ней, включая сводничество и сутенерство.
В соответствии со ст. 2 Конвенции в уголовном порядке преследуется лицо, которое содержит дом терпимости или управляет им или сознательно финансирует или принимает участие в финансировании дома терпимости; сдает в аренду или снимает здание или другое место или часть такового, зная, что они будут использованы в целях проституции третьими лицами.
Одной из основных проблем нормы о притоносодержательстве представляется теоретическое толкование ключевого понятия «содержание» притона, используемого в диспозиции ст. 241 УК РФ. Его неточное понимание в теории влияет на правоприменительное толкование, которое в сходных ситуациях криминальных проявлений весьма разнообразно и неоднозначно. Так, в комментариях к уголовному законодательству указывается, что деяние заключается «в действиях, направленных на содержание помещения для занятия проституцией, т.е. совершение совокупности ряда согласованно-последовательных действий по содержанию соответствующего помещения, в котором клиенты систематически обеспечиваются платными сексуальными услугами» [9, с. 14]. К. Бубон,
раскрывая понятие «содержание притона для занятия проституцией», причисляет к нему «приискание, привлечение клиентов притона, систематическое предоставление помещения для половых сношений, а также любые другие действия по поддержанию деятельности притона» [10, с. 42-44].
Термин «содержание», по нашему мнению, означает наступивший результат, закономерный итог ранее предпринимаемых конкретными лицами усилий по организации нелегальной деятельности в конкретном помещении в целях занятия проституцией, последующее обеспечение уже созданных и необходимых условий для функционирования незаконного бизнеса, эксплуатацию подысканного помещения, а также иные, дополнительные действия, направленные на дальнейшее поддержание работы уже организованного притона (подбор проституирующего и вспомогательного персонала, реклама, поддержание свойств помещения, оплата аренды, производство ремонтных работ).
В юридической литературе и в судебной практике неверно, на наш взгляд, производится отождествление понятий «организация» и «содержание» притона для занятия проституцией. Уголовный кодекс РФ преследует содержание притонов для занятия проституцией, однако подготовка к функционированию притона путем подбора помещений для целей проституции, лиц, готовых оказывать платные интимные услуги, реклама деятельности помещений для досуга представляют собой не что иное, как организацию притона.
Содержание притона для занятия проституцией, с нашей точки зрения, есть совокупность целенаправленных действий, обеспечивающих только в своем единстве конечную цель притоносодержательства - создание условий для оказания проституирующими лицами платных сексуальных услуг в конкретном помещении, функционирующем определенное время, а организация притона - совокупность подготовительных действий, конечной целью которых является последующая за организацией стадия - содержание притона.
Однако прямой запрет на организацию притонов для занятия проституцией отсутствует, к примеру, в ст. 232 УК РФ «Организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ», что означает признание таких действий юридически нейтральными. Такой подход законодателя к конструированию статьи представляется неверным в ситуации, когда притон был организован, однако в силу разных причин не стал функционировать, поскольку для наступления уголовной ответственности необходимо начало деятельности по оказанию на его территории платных секс-услуг, а потому следует вернуться к признанию организации притона уголовно наказуемым деянием.
В тексте Конвенции прямо говорится об ответственности за предоставление помещения для целей проституции на условиях аренды. Согласно положениям Конвенции арендодатель несет уголовную ответственность за организацию занятия проституцией наряду с нанимателем при очевидности и осведомленности арендодателя о цели такой аренды, а именно использования жилого или иного предоставляемого по договору помещения для оказания платных секс-услуг. Однако разграничить содержание притона для занятия проституцией и
юридически нейтральное предоставление помещения по договору аренды для последующего использования помещения в целях проституции весьма проблематично.
Именно к содержателям притона В. В. Сучкова относит владельцев жилого помещения, сдаваемого в аренду и используемого в качестве притона для занятия проституцией, если арендодатель был информирован о целях аренды помещения и выразил согласие именно на использование квартиры для организации притона [11, с. 73]. Между тем в подобных случаях правомерность вменения собственнику или иному владельцу жилья или иного помещения (гаража, сарая, дачи) содержания притона спорна, ибо содеянное не подпадает под при-тоносодержательство.
Оформление договорных отношений, предметом которых являются жилище, иные помещения, сопровождается соглашением сторон относительно существенных условий сделки (оплата, срок ее внесения, обязанности сторон по сохранности арендуемого имущества, его поддержания в удовлетворительном состоянии). Осознание арендодателем того, что принадлежащее ему помещение другими лицами будет использовано в дальнейшем для платного сексуального обслуживания клиентов, не является наказуемым, ибо целью сделки арендодателя являлось извлечение прибыли именно от сдачи в коммерческий найм недвижимого имущества, что не выходит за пределы правомерного поведения, должным образом оформленного (заключение устного соглашения либо письменного договора). В этом смысле следует вести речь о пособничестве в деяниях, направленных на организацию занятия проституцией, нежели причислять собственника к содержателям притона, когда он фактически еще не создан. Если же собственник узнал о цели аренды после заключения договора и не предпринял мер к его расторжению, то его действия признаются пособничеством в содержании притона для занятия проституцией [11, с. 73].
Нет правовых оснований и для признания собственника жилья содержателем притона, если после оформления договора аренды собственник, будучи осведомлен о нахождении притона в сдаваемом им помещении, его пролонгировал. В содержании притона собственник никакого участия не принимает, ибо не мотивирован к такой деятельности. О пособничестве в содержании притона свидетельствуют только активные действия арендодателя, когда он оказывает непосредственное личное содействие в поддержании деятельности притона путем оборудования помещения для целей проституции независимо от того, на чьи средства оно производилось, приискания клиентуры, вспомогательного персонала и секс-работников, изготовления и тиражирования объявлений об оказании платных интимных услуг.
Если арендодатель, заключив договор коммерческого найма, был осведомлен о характере услуг, оказываемых в будущем, однако на этом этапе организации притона устранился от иных форм содействия его организации, то инкриминировать владельцу жилья содержание притона не представляется возможным, поскольку ни одно из действий, составляющих суть притоносодержательства, им не совершалось. Очевидно, что если арендодатель при наличии договорных
отношений, предметом которых является конкретное помещение, ни одно из перечисленных действий не совершает, ограничиваясь получением оплаты за предоставленное в найм помещение, то в содеянном им отсутствуют признаки притоносодержательства. В подобной ситуации возможно вести речь о содействии организации притона, однако, как известно, с декабря 2003 г. эта самостоятельная форма организации занятия проституции необоснованно исключена из УК РФ.
Изучение судебных приговоров демонстрирует противоречивые решения правоприменительных органов о квалификации содержания притона и систематического предоставления помещения для занятия проституцией. Имеется в виду то, как квалифицировать деяние собственника при его проживании в предоставленном в аренду помещении: как содержание притона либо как систематическое предоставление помещения другому лицу с целью его функционирования как притона. По мнению В.В. Сучковой, «использование жилой квартиры, в которой остается проживать ее владелец для занятия проституцией во время намеренного отсутствия хозяина, предоставление для этой цели и при таких же обстоятельствах дачи, салона автомобиля и т.п. в соответствии с действующей редакцией ст. 241 УК не подпадает под понятие притона для занятия проституцией, а образует самостоятельную форму выражения объективной стороны данного преступления» [11, с. 73]. По нашему мнению, намеренное отсутствие собственника в помещении в то время, когда предоставляются платные секс-услуги, не позволяет разграничивать содержание притона и систематическое предоставление помещения для занятия проституцией.
Если собственник получает арендную плату за принадлежащую ему часть помещения (комнату в квартире), где оказываются платные секс-услуги, продолжая проживать в квартире, сознательно удаляясь во время сексуальных контактов, то наличествуют все признаки притона. То, что собственник не присутствует в помещении при платном сексуальном обслуживании, никоим образом не влияет на понимание места, в котором регулярно происходят оплачиваемые половые контакты, как притона. Специальный обязательный признак места в контексте ст. 241 УК РФ наличествует не в зависимости от того, кто присутствует в помещении при оказании интимных услуг, а от рода таких услуг, их свойства и характеристики вступления в платные сексуальные отношения как акта проституирования.
Научной теорией и судебной практикой не дано четкое разъяснение сути так называемого систематического предоставления помещений для занятия проституцией. Ученые сходятся только во мнении, что разовое или эпизодическое предоставление помещений для оказания платных интимных услуг не образует состава преступления. Между тем требуется разработка точных признаков этого уголовно-правового термина для его применения ко всем составам преступлений, помещенным в УК. Юридический текст уголовного закона не может допускать двоякого толкования, поскольку двусмысленность правовой нормы чревата ошибками в правоприменении и расширением границ уголовной репрессии.
По смыслу ст. 241 УК РФ предоставлению помещений для занятия проституцией характерна систематичность. Ученые расходятся в толковании этого термина, а разница наблюдается в количестве запрещенных уголовных законом действий, образующих так называемую систематичность. Так, Р.А. Арсланбекова пишет: «Систематическое предоставление помещений в целях занятия проституцией предполагает предоставление для занятия проституцией квартир, комнат, спортивных, оздоровительных и иных комплексов, дачных строений и т.д. не менее двух и более раз, что образует определенную систему в поведении виновного» [12, с. 14]. Ряд ученых признают систематичностью трех- и более кратное предоставление виновным помещения для занятия проституцией [3, с. 473; 13, с. 42^4; 14, с. 806].
К сожалению, законодатель не раскрывает сути большинства включаемых в диспозицию оценочных понятий, что обусловливает тщетные попытки теоретиков выработать универсальные критерии систематичности, зачастую раскрываемой через синонимичное понятие «неоднократность». Не вносит ясность в понимание систематичности толкование этого слова в словаре русского языка. Значение систематичности заключается в постоянном повторении, последовательности в действиях; прилагательное «систематичный» трактуется как «склонный к порядку и последовательности в действиях, поступках» [15, с. 719]. Категория «систематичность» применяется и в других статьях Кодекса. Однако вне зависимости от рода и вида состава преступления, помещенного в УК РФ, употребляемая законодателем лексика должна соответствовать требованиям однозначности и смыслового единства. По правилам законодательной техники в любой норме уголовного закона юридическая суть криминообразующих признаков должна быть равнозначна и едина безотносительно к тому, какую ценность защищает закон [16, с. 47].
В научной литературе по уголовному праву предпринимались попытки ухода от количественных показателей систематичности и вычленении других сущностных ее признаков. По мнению В.В. Сучковой, систематичность «определяется не столько количеством повторяющихся деяний, сколько их неразрывной связью, благодаря которой каждое из этих деяний превращается в звено единой цепи преступных действий» [11, с. 75]. В.В. Палий акцентирует внимание на другом свойстве систематичности, полагая, что «уголовно-правовое значение систематичности главным образом заключается в том, что предполагает не только повторное совершение каких-либо действий, но и определенную тенденцию в поведении лица, общую линию поведения при совершении сходных по характеру деяний, внутреннюю их связь. Поэтому определяющим критерием систематичности является не количественный, а социальный» [17, с. 142]. У А.Н. Игнатова систематическое предоставление помещения для занятия проституцией означает предоставление такого помещения не менее трех раз в течение, например, одного года [18, с. 602]. Применительно к ст. 241 УК РФ С.Я. Улицкий рассматривает систематичность как предоставление помещения не менее трех раз, если это выражает определенную тенденцию в поведении виновного [5, с. 45].
На наш взгляд, основным критерием систематичности является повтор-
ность преступных действий, их однородность, позволяющая утверждать о сформировавшемся у виновного умысле на неоднократное предоставление помещения для занятия проституцией, а количественный показатель весьма условен. Предпринимаемые в науке попытки разработать универсальные, единые критерии систематичности малоэффективны, поскольку введение формальных признаков, таких, как периодичность предоставления помещений для занятия проституцией (в течение определенного времени), повлечет необходимость последующего разъяснения юридической сути временных понятий (исчисление такого срока, момент начала его течения, необходимость фиксации первого, официально зарегистрированного факта предоставления помещения для использования в целях проституции). Избрав в качестве ориентира систематичности определенно сложившуюся в поведении виновного линию, образ жизни, взаимосвязь между повторяющимися, однородными актами преступного поведения, правоприменитель будет вынужден всякий раз приводить неопровержимые доказательства наличия так называемой тенденции в действиях лица, что нарушит единство уголовно-правового подхода к оценке содеянного, а потому такие предложения не могут быть восприняты законодателем.
Изучение правоприменительного толкования ст. 241 УК РФ обнаружило размытость действующей диспозиции, словесная неточность которой самым негативным образом отражается на итоговых результатах юридической деятельности правоохранительных органов и судей по оценке содеянного. Действенным инструментом урегулирования сложившейся кардинально противоположной правоприменительной ситуации, зависимой от субъективного взгляда правоприменителя, является модификация действующей нормы ст. 241 УК РФ с учетом сформулированных нами предложений.
Таким образом, современная юридическая практика применения уголовного закона, преследующего действия, сопряженные с занятием проституцией, показывает, что теоретическое и, как следствие, правоприменительное толкование двух норм неоднозначно. Данный недостаток искажает сущностное содержание рассматриваемых уголовно-правовых норм и отражается на важнейшем этапе их правоприменения - квалификации преступлений, влияет на ход развития процесса реализации уголовной ответственности, в частности, за организацию занятия проституцией другими лицами.
Библиографический список
1. Уголовный кодекс РФ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; Рос. газ. 2009. 5 мая.
2. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / М.П. Журавлев, А.В. Наумов и др. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2003.
3. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник для вузов / И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов / отв. ред.: И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 1998.
4. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / Б.Т. Разгильдиев, А.Н. Красиков; под ред. Б.Т. Разгильдиева, А.Н. Красикова. Саратов, 1999.
5. Улицкий С. Защита общественной нравственности в системе мер борьбы с преступностью: учеб. пособие. Владивосток, 2004.
6. Станская A.A. Проституция несовершеннолетних - социальная и правовая проблема общества / науч. ред. С.Ф. Милюков. СПб., 2005.
7. Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами 1949 г. // СССР и международное сотрудничество в области прав человека: документы и материалы. М., 1989.
8. Романов A.C. Содержание объективной стороны организации занятия проституцией (ст. 241 УК РФ) // Вестн. Омск. юрид. ин-та. 2004. № 1.
9. Воронин В. Ответственность за проституцию // Уголовное право. 2006. №9 3.
10. Бубон К. Ответственность за организацию и содержание притонов // Законность. 1999. № 2.
11. Сучкова В.В. Уголовно-правовая характеристика организации занятия проституцией // Соискатель. 2004. № 1.
12. Арсланбекова P.A. Вовлечение в занятие проституцией и организация занятия проституцией (уголовно-правовые и криминологические проблемы): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Махачкала, 2004.
13. Уголовное право. Особенная часть: учебник / Л.Д. Гаухман, С.В. Максимов; под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, С.В. Максимова. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2005.
14. Современное уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / под ред. А.В. Наумова. М., 2007.
15. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002.
16. Кубиц Г.В. О проблеме применения специальной оценочной лексики в юридических текстах // Российская юстиция. 2007. № 5.
17. Палий В.В. Систематичность: спорные вопросы определения // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы 4-й Междунар. науч.-практ. конф. М., 2007.
18. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебедева. 2-е изд., доп. и испр. М., 2004.
