CC BY
26
УДК 159.9
ВОСПРИЯТИЕ СТУДЕНТАМИ ГРУППОВОЙ СУБЪЕКТНОСТИ ВИРТУАЛЬНЫХ ОБЩНОСТЕЙ
© 2020 А. А. Пылаев
аспирант кафедры общей и социальной психологии e-mail: krapinsky@bk.ru
Воронежский государственный университет
Статья посвящена изучению виртуальных общностей с позиции субъектного подхода к группе. Обсуждается вопрос, можно ли считать виртуальную общность групповым субъектом. Приводятся результаты исследования того, как студенты воспринимают виртуальные общности, в которые они включены в процессе интернет-коммуникации, с точки зрения их развитости как групповых субъектов. Показано, что виртуальные общности могут выступать групповыми субъектами разных уровней развития. По мере роста в оценках студентов уровня субъектного развития их виртуальных групп членства более распространенным становится субъектный тип восприятия этих групп.
Ключевые слова: групповой субъект, виртуальная общность, уровень развития группового субъекта, восприятие субъектности группы, студенты.
Интернет прочно укоренился в быту и деятельности современного человека. От еще одного инструмента, созданного в качестве военной разработки, он прошел путь до одного из краеугольных элементов жизни постиндустриального общества. Интернет интегрирован в образование, промышленное производство, сферу досуга. Подобное глубокое внедрение мировой системы компьютерных сетей и технологий не могло не отразиться на самом человеке. Все большее участие виртуальности в повседневной жизни постепенно изменяет отдельные аспекты психологии человека. Этим вопросам посвящен ряд исследований [Журавлев, Соснин, Красников 2011; Кузнецова, Чудова 2008; Антонова, Одинцова 2010 и др.]. Вместе с Интернетом появился феномен виртуальной общности, то есть таких социальных групп людей, которые существуют лишь в Сети благодаря использованию сетевых ресурсов, в то время как в реальной жизни их участники могут никогда не встречаться и не контактировать друг с другом. Именно такие группы и являлись объектом нашего исследования.
Виртуальная реальность не есть эпифеномен реальности, она действует по своим онтологическим законам и правилам. Социальные сети сейчас - новый вид социальной общности. Особенности Интернета как особой коммуникативной среды изменяют то, как человек воспринимает других людей и социальные группы, влияют на процесс межличностного взаимодействия. Это ставит перед социальной психологией новые задачи: учитывая специфику Интернета и виртуальной реальности, необходимо понять, в чем состоят особенности виртуальных общностей как новой разновидности социальных групп, как они воспринимаются человеком, как в них проявляются классические для реальных человеческих объединений групповые процессы и др.
Виртуальные общности во многом воспроизводят черты реальных групп, но обладают и рядом уникальных характеристик. Так, они преимущественно более свободны от временных и пространственных границ, которые свойственны группе реальной, что отражается на специфике общения их членов. Виртуальное пространство с точки зрения восприятия его личностью существует в большей степени в рамках
знаковых систем. Оно подчиняется не физическим законам, но синтаксическим и семантическим закономерностям. «Виртуальное время определяется интенсивностью и эмоционально-смысловой насыщенностью событий и коммуникаций в данной реальности, имеет событийно-семантическую природу» [Кузнецова, Чудова 2008: 26]. Такая онтологическая разница между виртуальностью и реальностью непосредственно сказывается на деятельности человека в этих пространствах и на том, как он их воспринимает. «С первого взгляда человек сам выбирает, погружаться ему в этот мир или нет, сам выбирает сайт, чат, форум, может в любой момент переключиться на другой, в то время как в реальном мире есть правила, обязательства и законы» [Антонова, Одинцова 2010: 6]. Как было отмечено еще Э. Гоффманом, в реальной жизни современный человек окружен имплицитными и эксплицитными правилами поведения, нарушение которых ведет к санкциям разной степени серьезности [Гоффман 2017]. Иными словами, в естественных условиях жизнедеятельности человек, будучи включен в различные реальные группы, должен учитывать их требования, устанавливаемые ими нормы, в силу чего его поведение достаточно сильно регламентировано. В то же время в искусственно созданной информационной среде, в которой существуют виртуальные группы, поведение людей менее регламентировано, чем в реальных, поскольку отсутствует непосредственное взаимодействие, ограничена визуализация партнера по группе, индивид в любой момент времени может ее покинуть по собственному желанию.
Более того, виртуальность в принципе строже ограничена в возможностях трансляции информации, обмена ею между членами виртуальных групп. «Ограниченность сенсорного опыта виртуального мира делает возможным только один способ порождения, хранения и передачи информации - семиотический, или знаковый» [Кузнецова, Чудова 2008: 27]. Отсюда косвенно вытекает еще одна особенность общения и межличностного восприятия в виртуальных общностях - преимущественная утрата невербальной стороны. Конечно, информационные технологии развиваются сегодня безумными темпами, вследствие чего современное программное обеспечение нередко позволяет напрямую видеть собеседника, но это лишь частные случаи, и опять же это трудно сравнить с реальным общением. Субъект, вступая в интернет-коммуникацию, все равно видит только ограниченную экраном часть собеседника; качество передаваемой информации во многом зависит от интернет-соединения, веб-камеры, микрофона и других технических устройств, которые могут привносить искажения, помехи. Так, плохие микрофоны могут изменять голос, «обрезать» интонации и пр., что не позволяет воссоздать образ собеседника с определенной степенью полноты и надежности.
Таким образом, в виртуальных общностях преобладает текстовый формат общения, который в том числе открыт и для намеренных манипуляций: «... физическое отсутствие участников коммуникации в акте коммуникации приводит к тому, что чувства можно не только выражать, но и скрывать, равно как можно выражать чувства, которые человек в данный момент не испытывает» [Антонова, Одинцова 2010: 7]. В виртуальных общностях это сделать намного проще, чем в реальных. И это непосредственно отражается на восприятии собеседниками друг друга и всей виртуальной группы.
Н.С. Бикен выделяет следующие особенности, которые присущи виртуальным общностям [Бикен 2014]:
- открытый доступ и добровольное членство в виртуальной общности;
- свобода в самовыражении и ликвидация коммуникативных барьеров, основывающиеся прежде всего на анонимности личных страниц в Интернете;
- возможность создавать собственный круг общения, состоящий только из друзей и единомышленников;
- отсутствие географических границ в Интернете, что делает возможным общение и взаимодействие внутри виртуальных общностей людей, находящихся на значительном расстоянии друг от друга;
- поливариативность моделей онлайн-коммуникации, позволяющая пользователям Сети выступать одновременно в роли получателей и отправителей информации, то есть быть активными участниками коммуникативного процесса;
- мультимедийность коммуникативного пространства, благодаря которой участники виртуальных общностей могут в режиме реального времени обмениваться не только текстовыми сообщениями, но и музыкальными, графическими, мультипликационными файлами, аудио- и видеоматериалами.
На основе свойственных любым социальных группам признаков Н.С. Чураева предлагает следующую социально-психологическую характеристику виртуальных сообществ [Чураева 2009]:
а) виртуальное сообщество - это объединение людей, которое основывается на общности взглядов, интересов, ценностей и др.;
б) виртуальные сообщества являются преимущественно неформальными образованиями, которые предусматривает добровольное членство. В них обычно нет жесткой иерархии, а участники чаще всего имеют равные права. В то же время есть сообщества с более оформленной структурой, в которых распределение ролей зависит от выполняемых членами группы функций, их статуса и авторитета;
в) обязательства в виртуальной группе скорее основываются на добровольном принятии правил и регламента группы, доверии к остальным ее членам. Формальный и административный статус играет меньшую роль, чем взаимные ожидания членов группы относительно других участников;
г) по своему составу виртуальное сообщество является социальной общностью индивидов с близкими социально-психологическими и социально-демографическими характеристиками;
д) длительное существование и развитие виртуальной группы обеспечивается межличностными связями между участниками группы, общими целями, а также общегрупповыми действиями по их достижению.
е) как и в реальных группах, в виртуальных общностях можно наблюдать классические проявления таких социально-психологических механизмов, как конформное поведение, конфликты, лидерство, руководство, групповая сплоченность, формирование группового мнения и др. В зависимости от этапа развития виртуальной общности могут иметь место общие ценности, нормы, правила и стандарты поведения, традиции, система санкций, символы и специфический язык;
По мнению Н.С. Чураевой, перечисленные социально-психологические характеристики виртуального сообщества позволяют судить о том, что оно представляет собой виртуальное отображение реальной социальной группы. Отсюда мы делаем вывод, что социальная перцепция в реальных группах, когда человек воспринимает определенным образом и себя как члена группы, и ее саму, будет иметь место и в виртуальных общностях. Но, возможно, в условиях виртуальности социальная перцепция будет приобретать какую-либо специфику.
Особенности восприятия виртуальной общности - новая и важная область исследования для социальной психологии. Мы считаем, что перспективным является применение субъектного подхода к исследованию виртуальной общности. Так, давно уже дискутируется вопрос, несет ли виртуальное пространство для человека большую активность, нежели реальность, поскольку он сам выбирает момент и содержание своей
деятельности в Интернете. С другой стороны, ведутся споры о том, что виртуальность скорее интерпассивна по своей природе, она захватывает человека и он в ней как бы полностью «растворяется», теряя свои качества, прежде всего субъектные. Считаем, что поиск ответов на эти вопросы должен предусматривать изучение того, можно ли в принципе считать виртуальные общности групповыми субъектами и как их члены воспринимают в них свою собственную субъектность.
Нами было проведено исследование на базе Воронежского государственного университета. Его целью было выявление того, как студенты воспринимают субъектность виртуальных групп членства и свою собственную субъектность в них. Проверке подлежали следующие две гипотезы.
1. Виртуальные общности могут быть групповыми субъектами, находящимися на разных уровнях развития.
2. С ростом уровня субъектного развития виртуальных общностей, с точки зрения студентов, увеличивается доля тех, кто демонстрирует субъектный тип восприятия этих групп.
В исследовании участвовали студенты разных факультетов и курсов. Изначально в выборку сходили 105 человек, но в ходе исследования выяснилось, что пять человек, по их собственному признанию, не состоят в виртуальных сообществах. Поэтому их данные были исключены из общего массива. Таким образом, выборка основного исследования составила 100 студентов, которые заполняли два теста [Гайдар 2012]:
а) тест-опросник «Уровни развития группового субъекта» - эта методика направлена на выявление одного из пяти возможных уровней субъектного развития группы (досубъектного, квазисубъектного, мезосубъектного, просубъектного, протосубъектного);
б) тест-опросник «Типы социального восприятия и самовосприятия индивидуальных и групповых субъектов». В настоящем исследовании из этой методики нами была использована только та ее часть, которая позволяет диагностировать доминирование одного из трех типов восприятия личностью своей группы членства (в нашем случае - виртуальной общности): субъектного, объектного, смешанного.
Обе методики были адаптированы в целях нашего исследования, а именно отдельные формулировки были изменены таким образом, что в них упоминались виртуальные общности. При этом в инструкциях к этим методикам испытуемых просили оценивать те виртуальные общности, членами которых они, во-первых, являются и, во-вторых, которые имеют немногочисленный состав (до 30-40 человек), то есть являются по критерию численности малыми группами.
Сначала проанализируем результаты методики «Уровни развития группового субъекта», позволившие нам выявить, как студенты воспринимают свои виртуальные общности с точки зрения их развития как групповых субъектов (табл. 1).
Таблица 1
Результаты изучения восприятия студентами уровней субъектного развития виртуальных общностей (в % от выборки)
Уровень субъектного развития группы Доля опрошенных студентов
Досубъектный 4
Квазисубъектный 24
Мезосубъектный 35
Просубъектный 28
Протосубъектный 8
Итак, как следует из таблицы 1, всего 4% студентов считают, что виртуальные общности, членами которых они являются, имеют досубъектный уровень развития. Иными словами, они не воспринимают эти группы как сложившийся групповой субъект, скорее ассоциируют их с простым объединением небольшого числа людей, которое не проявляет совместную активность и лишь изредка взаимодействуют друг с другом в Сети. По-видимому, какие-либо групповые процессы не развиты или отсутствуют в них. Обычно на таком уровне субъектного развития находятся либо группы в начале своего становления, либо те, существование которых близится к завершению. Предполагаем, что и в случае виртуальных групп досубъектный уровень их развития может быть обусловлен теми же причинами. Мы также полагаем, что к этому уровню могут относиться паблики по интересам, в которых не происходит действительного межличностного взаимодействия. Люди просто вступают в них, чтобы удовлетворить свою потребность в получении какой-то тематической информации, но никаких реальных интеракций в них не наблюдается. Если только 4% студентов полагают, что их виртуальная общность не является групповым субъектом, то логично говорить о том, что оставшиеся 96% выборки причисляют свои виртуальные группы к групповому субъекту того или иного уровня развития. То есть предварительно можно отметить, что, по результатам нашего исследования, подавляющее большинство опрошенных так или иначе считает, что виртуальные общности могут являться групповым субъектом. Это делает правомерным изучение виртуальных общностей с позиции субъектного подхода к группе.
24% опрошенных отнесли свои виртуальные группы членства к квазисубъектному уровню развития. Это указывает на то, что виртуальная общность уже может считаться групповым субъектом, но еще недостаточно развитым, находящимся на уровне ниже среднего. Группа пока не является целостной, сплоченной, групповые процессы в ней, очевидно, только складываются. Личность воспринимает ее скорее как пассивный объект, на который воздействуют различные внешние силы, но не полноценный субъект, являющийся источником и инициатором собственной активности.
Мезосубъектный, или средний, уровень развития виртуальных групп признают 35% студентов. Такие группы как субъекты выстраивает свое поведение в зависимости от ситуации, то есть могут быть как автором своей жизнедеятельности активности, так и просто объектом, подчиняющимся воздействиям внешних агентов. Сделаем здесь следующую ремарку: А.Е. Жичкина предлагает различать сетевые общности, приближенные к реальным, и специфически интернетные группы [Жичкина 1999]. Первые отличаются более стабильным составом, четкими границами и ясным регламентом. В специфически интернетных общностях наблюдается обратная ситуация. Отсюда мы можем сделать заключение: если в качестве объекта исследования выступает виртуальная общность, в основе формирования которой лежит реальная малая группа, то именно последняя может служить источником субъектности виртуальной группы. Рассмотрим в качестве примера учебную группу студентов. Она может быть реальной общностью и при этом по уровню развития относиться к групповому субъекту и одновременно может существовать ее виртуальный аналог, когда те же студенты в Сети общаются, взаимодействуют, планируют общие дела и т.д. Тогда изменения в группе реальной могут приводить к соответствующим изменениям в виртуальной, то есть в реальности группа может выступать как субъект, а в виртуальности - как объект, который просто отражает изменения, происходящие в реальной группе, но в обоих случаях иметь определенный уровень субъектного развития. Содержательнее суть этого процесса позволило бы раскрыть сравнительное исследование одной и той же общности, существующей как в реальной, так и в
виртуальной среде. Но это, скорее, перспектива исследований. Не исключен и обратный сценарий, когда события в виртуальной жизни сообщества приводят к изменениям в реальной общности того же состава, что и виртуальная группа.
28% студентов считают, что можно говорить о просубъектном уровне групповой субъектности их виртуальных групп членства. Достижение этого уровня говорит о том, что группу уже можно считать полноценным единым субъектом. На этом уровне развития группа не только должна иметь хорошо развитые признаки группового субъекта, но и в действительности проявлять себя активной, творческой, ответственной организацией. Просубъектному уровню свойствен воспроизводяще-продуктивный и объектно-преобразовательный уровень совместной активности.
И наконец, самый высокий уровень групповой субъектности виртуальных общностей - протосубъектный - зафиксирован 9% студентов. Оценки студентов указывают на то, что у этих общностей все групповые характеристики развиты преимущественно высоко, а сами группы способны в разных ситуациях актуализировать и реализовывать свой субъектный потенциал с пользой для себя и окружающих. Причем группы-протосубъекты не только проявляют активность, но и стремятся к саморазвитию в качестве виртуальной общности, поскольку, как утверждает К.М. Гайдар, протосубъектному уровню свойствен субъектно-преобразовательный уровень совместной активности [Гайдар 2013].
Понятно, что наиболее устойчивыми по своей природе являются те групповые субъекты, члены которых связаны не только сходными интересами, но и совместной деятельностью, осуществляемой как в виртуальном пространстве, так и в реальной жизни. Мы можем сослаться на исследование Н.С. Чураевой [Чураева 2009], которая установила, что устойчивость и продолжительность существования виртуального сообщества во многом зависят от усилий наиболее активных его участников, то есть модераторов и/или лидеров группы. Благодаря их вкладу в развитие сообщества интерес и активность других индивидов удается поддерживать на высоком уровне. Думается, что именно подобные группы и достигают просубъектного и протосубъектного уровней развития.
Как мы видим, в восприятии студентов, виртуальные общности обладают разными уровнями групповой субъектности - от низкого, когда субъектность группы как таковая еще отсутствует, до самого высокого. Это дает нам основание подтвердить первую гипотезу и говорить о том, что виртуальные общности могут являться групповыми субъектами разных уровней развития.
Обратимся далее к анализу результатов тест-опросника «Типы социального восприятия и самовосприятия индивидуальных и групповых субъектов», с помощью которого нами изучались тип восприятия студентами субъектности той виртуальных общностей, членами которых они являются. Оценка осуществлялась по двум шкалам методики: «Объектный тип восприятия» и «Субъектный тип восприятия». В зависимости от того, показатели какой шкалы доминировали, устанавливался тип восприятия субъектности группы: объектный, субъектный и смешанный. Результаты представлены в таблице 2.
Таблица 2
Результаты изучения типа восприятия студентами субъектности виртуальных общностей (в % от выборки)_
Уровни субъектного развития группы Типы восприятия субъектности группы
субъектный объектный смешанный
Досубъектный 0 67 33
Квазисубъектный 33 33 33
Мезосубъектный 41 22 37
Просубъектный 45 5 50
Протосубъектный 50 17 33
Как следует из таблицы 2, виртуальные общности, отнесенные студентами к досубъектному уровню развития, в 2/3 случаев воспринимаются ими как объекты внешних воздействий, судьба которых зависит больше от посторонних сил, чем от их собственных решений и усилий, и в 1/3 случаев студенты демонстрируют смешанный тип восприятия, то есть полагают, что в одних ситуациях их виртуальные группы членства могут проявлять себя субъектами, тогда как в других они выступают пассивными объектами. Относительно досубъектного уровня развития виртуальных общностей субъектный тип их восприятия студентами отсутствует. Как мы упоминали выше, группы на этом, наиболее низком, уровне субъектного развития представляют собой скорее собрание не связанных между собой общими целями, задачами деятельности, какими-либо контактами людей, нежели полноценную общность, для которой характерно психологическое единство. Восприятие виртуальной общности на данном уровне это доказывает.
Впервые субъектный тип восприятия появляется относительно виртуальных групп, уровень субъектного развития которых квалифицирован студентами как квазисубъектный. Интересно отметить абсолютно равномерное распределение студенческих оценок по трем возможным типам восприятия субъектности виртуальных общностей: субъектному, объектному и смешанному (по 33% от выборки). То есть явного доминирования какого-либо из типов восприятия относительно групп квазисубъектного уровня развития нами не обнаружено. Предполагаем, что это в большей степени зависит от содержательных характеристик той или иной группы.
Если рассмотреть особенности восприятия субъектности групп, отнесенных студентами к мезосубъектному уровню развития, то можно заметить, что для этих групп начинает преобладать субъектный тип восприятия - у 41% студентов. Видимо, с ростом уровня субъектного развития виртуальной группы, по оценкам студентов, увеличивается доля тех из них, кто воспринимает свою виртуальную группу членства самостоятельным и независимым субъектом. На втором месте по частоте встречаемости в восприятии студентов следует смешанный тип: представлен у 37% опрошенных. Эта часть студентов воспринимает группу в зависимости от ситуации то субъектом, то объектом. Наконец, объектный тип восприятия виртуальных групп демонстрируют 22% студентов. Обобщая, можно заключить, что при отнесении студентами виртуальной общности к мезосубъектному уровню развития чаще всего (в 78% случаев) она воспринимается как субъект, хотя это восприятие не является абсолютно стабильным.
Если студенты относят свою виртуальную общность к достаточно высокому -протосубъектному - уровню развития, то они почти в половине случаев воспринимают ее именно как субъект (случаи субъектного типа восприятия группы увеличиваются до 45%). Одновременно наблюдается резкое снижение случаев объектного типа восприятия групп - до 5%. Мы видим, что относительно общностей, оцениваемых
студентами как достаточно развитые групповые субъекты, объектный тип восприятия виртуальной общности встречается очень редко. Смешанный тип, хоть он и представлен у 50% испытуемых, позволяет говорить о том, что, по представлению студентов, виртуальная общность в значительном числе ситуаций проявлять свой субъектный потенциал.
Что касается виртуальных групп, у которых студенты констатируют протосубъектный уровень развития, в половине случаев испытуемые демонстрируют субъектный тип их восприятия (50%). Смешанный тип представлен у 33% студентов. Иными словами, проявляется явная тенденция усиления субъектного типа восприятия. Объектный тип характерен всего для 17% опрошенных. Однако мы вынуждены констатировать, что даже если студенты признают за своими виртуальными общностями высокий уровень субъектного развития, они могут воспринимать их в качестве пассивных субъектов.
Таким образом, на уровне качественного анализа вторая гипотеза не отвергается, то есть с ростом уровня субъектного развития виртуальных общностей, с точки зрения студентов, все более распространенным среди них становится субъектный тип восприятия этих групп.
Для подтверждения изложенных данных нами был проведен корреляционный анализ посредством коэффициента корреляции Пирсона. С целью получения более наглядной картины пять уровней субъектного развития группы мы укрупнили до трех (досубъектный и квазисубъектный уровни составили низкий уровень, мезосубъектный квалифицировали как средний, просубъектный и протосубъектный уровни составили высокий уровень). Результаты отражены в таблице 3.
Таблица 3
Результаты корреляционного анализа уровней развития групповой субъектности
и типов восприятия личностью субъектности виртуальной общности
Уровни субъектного развития группы Типы восприятия субъектности группы
субъектный объектный
Низкий 0,010 0,300
Средний -0,009 -0,069
Высокий -0,201 -0,244
Констатируем, что ни один коэффициент корреляции не достиг уровня статистической значимости. Видимо, для того чтобы подтвердить или опровергнуть описанные выше факты, необходимо провести исследование на выборке большего объема. Возможно, при выполнении этого условия более отчетливо проявятся тенденции, с одной стороны, к связи низкого уровня субъектного развития виртуальных групп с объектным типом их восприятия студентами, с другой -к обратной связи между средним и высоким уровнями субъектного развития виртуальных групп с типом их восприятия студентами.
Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы. Виртуальные общности, с точки зрения их участников, могут являться групповыми субъектами разных уровней развития, в том числе достигать высших уровней. Вместе с возрастанием, по представлениям студентов, уровня субъектного развития их виртуальных групп членства более распространенным среди них становится субъектный тип восприятия этих групп. Однако эта тенденция зафиксирована на уровне качественного анализа. По-видимому, для статистического ее подтверждения необходимо проведение исследования на выборке большего объема.
В качестве перспектив исследования мы видим изучение, во-первых, содержательных, структурных и процессуальных характеристик виртуальных общностей, отличающих их в качестве групповых субъектов от реальных малых групп;
во-вторых, сравнительный анализ распределения типов восприятия субъектности относительно виртуальных и реальных групп.
Библиографический список
Антонова Н.В., Одинцова М.С. Интеграционная модель исследования идентичности в контексте Интернет-коммуникации // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Серия «Педагогика и психология». 2010. № 2. С. 5-16.
Бикен Н.С. Социально-психологические особенности формирования и развития виртуальных сообществ // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. № 12-2. С. 179-181.
Гайдар К.М. Социально-психологическая диагностика группового субъекта: учеб.-метод. пособие для вузов. Воронеж: ВГУ, 2012. 72 с.
Гайдар К.М. Социально-психологическая концепция группового субъекта. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 2013. 396 с.
Гоффман Э. Поведение в публичных местах: заметки о социальной организации сборищ. М.: Элементарные формы, 2017. 382 с.
Жичкина А.Е. Особенности социальной перцепции в Интернете // Мир психологии. 1999. № 3. С. 72-80.
Журавлев А.Л., Соснин В.А., Красников М.А. Социальная психология. М.: Форум, 2011. 494 с.
Кузнецова Ю.М., Чудова Н.В. Психология жителей интернета. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 224 с.
Чураева Н.С. Социально-психологические механизмы формирования виртуальных сообществ: дис. ... канд. психол. наук. М., 2009. 201 с.
