CC BY
234В.Е. БАТЮКОВА, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права Московского университета МВД России
ВОПРОСЫ О КВАЛИФИКАЦИИ И РАЗГРАНИЧЕНИИ ХУЛИГАНСТВА И ИНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ИЗ ХУЛИГАНСКИХ ПОБУЖДЕНИЙ
Определяющим фактором для решения вопроса о квалификации действий преступника должна выступать их мотивация. Нередко мотивом убийства в ссоре или драке служит хулиганский мотив. Уголовно наказуемым следует признавать хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо в случаях, когда установлен экстремистский мотив в действиях виновного.
Ключевые слова: Уголовный кодекс Российской Федерации, хулиганство, преступление, мотивация, отграничение.
V.E. BATYUKOVA, candidate of legal sciences, associate professor, associate professor of the chair of criminal law of Moscow University of the MIA of Russia
QUESTIONS ON THE QUALIFICATIONS AND DELIMITATION
OF VANDALISM AND OTHER CRIMES COMMITTED OUT OF HOOLIGANISM
The determining factor for the decision of a question on qualification of actions of the offender should be their motivation. Often the motive for the killings in a quarrel or a fight is a hooligan motives. A criminal should recognize hooliganism committed with the use of weapons or objects used as weapons, or in cases when installed extremist motive in the actions of the perpetrator.
Key words: criminal code of the Russian Federation, vandalism, crime, motivation, delimiting.
Определяющим фактором для решения вопроса о квалификации действий преступника должна выступать их мотивация, при этом наличие драки или ссоры само по себе еще не говорит о наличии хулиганского мотива в действиях лица, совершившего убийство.
Вместе с этим, нередко мотивом убийства в ссоре или драке служит хулиганский мотив, а сама ссора рассматривается виновным лишь как повод для начала насильственных действий и причинения в конечном итоге смерти потерпевшему. Так, действия К., который пристал к Н., спровоцировал драку, вопреки просьбам потерпевшего прекратить свои действия начал наносить ему удары ножом и умышленно причинил ему смерть, были правильно квалифицированы по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ1.
Однако следует признать, что убийства и причинение телесных повреждений в драке происходят в основном для разрешения межличностных конфликтов, возникших на почве личностных неприязненных отношений. Пленум Верховного Суда РФ в этой связи указывает, что для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснить, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству.
Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в
1 См.: Бюллетень ВС РФ. 1998. № 3.
случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений2. Подобные действия надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Так, справедливо были признаны простым убийством действия А., поводом для которого явились неправомерные приставания к нему К.
В приговоре суда указано, что А. и К., работая на одном предприятии, во время совместного распития вина в столовой подрались между собой, но находившиеся там рабочие разняли их. К., будучи недоволен тем, что А. нанес ему удары, позднее в нетрезвом состоянии явился на предприятие и, встретившись с А., затеял с ним ссору, перешедшую в драку, во время которой А. нанес К. смертельные ранения ножом3. Подобные примеры нередко встречаются и в более поздних источниках судебной практи-ки4.
Сложным является и вопрос об отграничении убийства по мотивам мести от убийства, совершенного из хулиганских побуждений. Под местью принято понимать акт возмездия, расплаты, воздаяния за причиненный физический, материальный или моральный вред5. Поводом
2 См.: там же. 1999. № 4.
3 См.: Бюллетень ВС СССР. 1961. № 5.
4 См., например: Бюллетень ВС РСФСР. 1970. № 2. С. 9, 10.
5 См.: Коробеев А, Простое убийство
и сложности его квалификации // Уголовное право. 2001. № 2. С. 17.
для возникновения мотива мести может служить, в частности, причинение вреда здоровью, оскорбление, отказ от прекращения дальнейших супружеских или дружеских отношений, отказ вступить в интимную связь, невыполнение обязательств, халатное отношение к трудовым обязанностям, недостойное, аморальное или противоправное поведение, дискриминация в служебной деятельности, шантаж и т.п. Из этого перечня видно, что мотив мести, как и мотив ревности, возникает на почве личных неприязненных отношений между убийцей и его жертвой, в результате чего месть персонифицируется и обретает ярко выраженный личностный характер6. В отличие от убийства из мести, в убийстве из хулиганских побуждений потерпевшим оказывается случайный человек, поэтому конфликт с ним не носит личностного характера.
А. Коробеев указывает, что в науке уголовного права выделяются и так называемые безмотивные убийства. Ими в следственной и судебной практике признаются убийства, мотив которых не установлен. Безмотивные убийства в следственной практике принято квалифицировать как убийства по хулиганскому мотиву, так как в правосознании следователей и судей отсутствие более или менее ярко выраженных
6 См. также: Боер А.Л. Месть в моти-вационной структуре преступного поведения (Криминологический и уголовно-правовой аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 10.
мотивов поведения преступника зачастую воспринимается как хулиганский мотив7. Однако в последнее время Верховный Суд РФ подобный подход нижестоящих судов стал справедливо признавать натяжкой в квалификации и, как следствие, отменять и изменять приговоры8. Эта позиция была поддержана и С.В. Бородиным, который полагает, что во всех случаях, когда мотивы убийства остались невыясненными, нет оснований для квалификации убийства как убийства, совершенного по хулиганскому мотиву. В случае не установления мотивов убийства его следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК РФ9.
Вместе с тем следует обратить внимание следственных работников и судей на необходимость скрупулезного анализа действий, с виду кажущихся безмотивными, для того чтобы избежать судебных и следственных ошибок, так как зачастую лишь в кассационном или даже в надзорном порядке, т.е. уже после осуждения лица и начала отбытия им наказания, устанавливается отсутствие в его действиях хулиганского мотива. Так, лишь определением Военной коллегии Верховного Суда РФ действия С. были признаны совершенными в связи с упущениями по службе, а не из хулиганских побуждений10. В другом слу-
7 См.: Коробеев А, Указ.соч. С. 18.
8 См.: Бюллетень ВС РФ. 2000. № 9.
9 См.: Бородин С,В, Преступления против жизни. М., 1999. С. 85.
10 См.: Бюллетень УВС и ВК ВС РФ. 1995. № 4.
чае справедливо не были признаны убийством, совершенным по хулиганскому мотиву, действия Б. и Б., так как причиной деяния послужили оскорбительные действия потерпевшего, предложившего совершить акт мужеложства11.
Следует отметить, что, поскольку в ст. 105, 111, 112, 115, 116 УК РФ предусмотрен такой квалифицирующий признак этих преступлений, как их совершение из хулиганских побуждений, подобная конструкция этих статей устраняет необходимость квалификации содеянного по совокупности с хулиганством при отсутствии признаков объективной стороны хулиганства. Все вышесказанное об отграничении убийства от убийства из хулиганских побуждений в полной мере относится и к составам преступлений, предусмотренных этими статьями УК РФ.
Поскольку применение насилия в соответствии с действующей редакцией ст. 213 УК РФ более не является одной из форм выражения хулиганских действий (конструктивным и альтернативным признаком хулиганства), следует признать, что убийство, причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью человека в процессе совершения хулиганских действий будет образовывать совокупность преступлений. Поэтому такие действия требуют дополнительной квалификации по соответствующим
11 См.: Бюллетень ВС РСФСР. 1984. № 9.
статьям: п. «д» ч. 2 ст. 111 и ч. 1 или 2 ст. 213, п. «д» ч. 2 ст. 112 и ч. 1 или 2 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 115 и ч. 1 или 2 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 116 и ч. 1 или 2 ст. 213 УК РФ.
Так, например, Б., будучи в состоянии алкогольного опьянения и находясь на улице возле торгового центра, беспричинно, из хулиганских побуждений, выражая явное неуважение к обществу и общепринятым нормам поведения, нанес ранее незнакомому Ф. один удар кулаком по лицу, чем причинил ему физическую боль и гематому правой скуловой области, не причинившую вреда здоровью, после чего, примерно в 22 час. 46 мин., используя в качестве оружия пистолет модели «ИЖ-79-9ТМ» калибра 9 мм, предназначенный для стрельбы патронами с резиновой пулей, направил данный пистолет в сторону потерпевшего Ф. и, выражаясь в его адрес нецензурной бранью, угрожая убийством, произвел в сторону Ф. несколько выстрелов.
Далее, примерно в 22 час. 50 мин. Б. подошел к ранее незнакомому Ф2 и, выражаясь нецензурной бранью, угрожая убийством, направил в сторону Ф2 пистолет, после чего подверг его избиению, нанеся Ф2 удары руками по лицу, голове и туловищу, а также удары ногами по голове, правой ноге и левому предплечью, причинив потерпевшему Ф2 физическую боль, рану теменной области, ссадины правого коленного сустава и левого предплечья, гематому нижнего века справа, которые не причинили вреда здоровью человека. Указанные действия
подсудимого суд квалифицировал по п. «а» ч. 1 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 116, п. «а» ч. 2 ст. 116 УК РФ, так как он совершил хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, с применением предмета, используемого в качестве оружия, а также дважды совершил нанесение побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, из хулиганских побуждений12. Следует при этом отметить, что в вышеприведенном примере судом, на наш взгляд, недостаточно подробно описано в приговоре содержание объективной стороны хулиганских действий.
В случае, когда причинение вреда здоровью или побои совершаются из хулиганских побуждений, однако не сопровождаются действиями, грубо нарушающими общественный порядок и выражающими явное неуважение к обществу, дополнительная квалификация по ст. 213 УК РФ не требуется, и действия лица подлежат уголовно-правовой оценке в соответствии с нормами УК РФ, устанавливающими ответственность за преступления против лич-ности.13
При этом допускается и вменение иных квалифицирующих признаков, объективно характеризую-
12 См.: Уголовное дело № 1-102/2012 / / Архив Люблинского районного суда г. Москвы.
13Грудцына Л.Ю. Свобода и гражданское общество // Образование и право. 2011. № 1(17). С. 22-30.
щих конкретное преступление. Так, например, сразу по нескольким квалифицирующим признакам были оценены уголовно-наказуемые действия У. и У1, совершенные при следующих обстоятельствах: У., находясь около продуктового магазина, т.е. в общественном месте, после совместного распития спиртных напитков с ранее незнакомым Ф. и братом У1, будучи в состоянии алкогольного опьянения, имея умысел, направленный на умышленное причинение Ф. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, преследуя цель продемонстрировать свою физическую силу и превосходство над Ф., подошел к последнему и, находясь за спиной потерпевшего, беспричинно, вопреки установленным правилам общественного порядка, т.е. из хулиганских побуждений, умышленно нанес Ф. один удар не установленным следствием предметом в затылочную часть головы, чем сбил Ф. с ног и привел в бессознательное состояние.
После того, как спустя непродолжительное время Ф. пришел в сознание, он (У.), подобрал с земли камень и, продолжая реализацию своего преступного умысла, демонстрируя немотивированную агрессию, беспричинно, умышленно, с особой жестокостью нанес Ф. множество ударов указанным камнем по голове последнего. У У1, наблюдавшего за преступными действиями У., также возник умысел, направленный на умышленное причинение Ф. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни и здоровья человека, с
целью реализации и демонстрации немотивированной агрессии, а также своей физической силы и превосходства над Ф. и поддержания преступных действий брата У., он присоединился к действиям У. и в группе с последним нанес потерпевшему с особой жестокостью, беспричинно, из хулиганских побуждений множество ударов руками и ногами по голове.
В общей сложности У. и У!в группе умышленно причинили потерпевшему Ф. телесные повреждения в виде: сочетанной открытой черепно-мозговой и черепно-лице-вой травмы с ушибами головного мозга тяжелой степени тяжести, кровоизлиянием под мягкие мозговые оболочки с прорывом в боковые желудочки, переломом лобной кости с переходом на основание, переломом височной кости слева с переходом на основание, переломами правой скуловой кости, верхней челюсти, ссадинами лица, подкожной гематомой лобной области, гематомами (кровоподтеками) век, ушибленной раной слизистой нижней губы, которые в совокупности их составляющих причинили тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Таким образом, У. и У! с особой жестокостью, из хулиганских побуждений, в группе умышленно причинили тяжкий вред здоровью Ф., при котором последний, исходя из способа причинения, характера и количества имеющихся у него телесных повреждений, испытывал особые страдания и физическую боль. Действия У. и У! были пра-
вильно квалифицированы судом по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ14.
Близким по отношению к хулиганству является состав преступления, предусмотренный ст. 167 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества). Это преступление может совершаться по самым различным мотивам, в том числе и из хулиганских побуждений, которые являются квалифицирующим признаком данного преступления и содержатся в ч. 2 ст. 167 УК РФ.
Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 15 ноября 2007 г. разъяснил, что умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные из хулиганских побуждений и повлекшие причинение значительного ущерба, следует квалифицировать по ч. 2 ст. 167 УК РФ.
В тех случаях, когда лицо помимо умышленного уничтожения или повреждения имущества из хулиганских побуждений совершает иные умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок, выражающие явное неуважение к обществу (например, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия в отношении физического лица), содеянное им надлежит квалифицировать по ч. 2 ст. 167 УК РФ и соответствующей части статьи 213 УК РФ.
14 См.: Уголовное дело № 1-28/2010 // Архив Хорошевского районного суда г. Москвы.
Деяние, направленное на причинение вреда чужой собственности, далеко не во всех случаях обладает таким признаком, как хулиганские побуждения. Это, естественно, исключает возможность квалификации такого деяния по ч. 2 ст. 167 или по совокупности ст. 167 и 213 УК РФ. Так, следует признать неправильной квалификацию действий Н., который, находясь на балконе своего дома, бросил пустую бутылку в стекло автомашины из-за того, что сигнализация мешала спать его семье.
Своими действиями Н. причинил владельцу автомашины ущерб в сумме, составляющей 8700 руб. Несмотря на то что его действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 213 и ч. 2 ст. 167, суд справедливо оправдал Н. в части обвинения по ч. 1 ст. 213 УК РФ, так как из обстоятельств дела не усматривается, что Н. своими действиями грубо нарушил общественный порядок, а ч. 2 ст. 167 была заменена на ч. 1 ст. 167, поскольку в действиях Н. не было установлено наличие хулиганских побуждений15.
Представляется, что совокупность ст. 213 и 167 УК РФ будет иметь место в тех случаях, когда повреждение или уничтожение чужого имущества сопровождается грубым нарушением общественного порядка, выражает явное неуважение к обществу и сопровождается применением оружия или иных
15 См.: Уголовное дело № 1-222/2007 / / Архив Тверского районного суда г. Москвы.
предметов, используемых в качестве оружия, либо совершается по мотивам, указанным в п. «б» ч.1 ст. 213 УК РФ. Это обусловлено тем, что уничтожение или повреждение имущества (ч. 1 ст. 167) более не являются признаками хулиганства.
Так, правильно были квалифицированы по совокупности преступлений, а именно по ч. 2 ст. 167 и п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ действия А., который, находясь на кухне квартиры, принадлежащей Д.П.И., будучи в состоянии алкогольного опьянения, беспричинно учинил скандал с А.В.И., на замечание жильцов квартиры о прекращении противоправных действий, не обращал внимания, а наоборот, имея умысел на совершение хулиганских действий, примерно в 22 час. 25 мин., выйдя из подъезда на улицу, из хулиганских побуждений грубо стал выражаться нецензурной бранью в адрес жильцов квартиры и дома, тем самым, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, публично демонстрируя пренебрежение принятыми обществом правовыми и нравственными нормами, после чего стал бросать камнями, которые поднял с земли, в окна квартиры № 2 дома 1, принадлежащей Д.П.И., где проживают А.В.И., А.И.М. и другие члены ее семьи, при этом разбил стекла окон указанной квартиры, чем причинил значительный материальный ущерб Д.П.И. на денежную сумму 4941 руб. и нарушил покой жильцов двух подъездов дома, в частности Д.П.И., А.В.И., А.И.М., Н.П.Р., Л.Т.В., К.У.Е.,
Щ.У.В., Ч.М.В., Ш.К.У., Л.Д.А., Р.Я.К.16
Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 15 ноября 2007 г. также указал на то, что при решении вопроса о том, причинен ли потерпевшему значительный ущерб, судам следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или стоимости восстановления поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, его материального положения. Следует отметить, что в тексте Постановления, вероятно, следовало бы указать и на сумму, исходя из которой, правоприменителю следует определять значительность ущерба, причиненного потерпевшему.
Вместе с тем не будет являться совокупностью преступлений, предусмотренных ст. 167 и 213 УК РФ, уничтожение или повреждение в процессе хулиганских действий имущества в случае, если оно не повлекло причинение значительного ущерба. Так, на наш взгляд, является неправильной квалификация действий С., учинившего скандал в подъезде и повредившего входную дверь, в результате чего был нарушен покой жильцов и причинен материальный ущерб в сумме 300 руб., как совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 213 и ч. 2 ст. 167 УК РФ17, поскольку уничто-
16 См.: Уголовное дело № 1-87/2011 // Архив Останкинского районного суда г. Москвы.
17 См.: Уголовное дело № 1-475/2007 / / Архив Тверского районного суда г. Москвы.
жение или повреждение чужого имущества без причинения значительного ущерба подпадает под признаки административного правонарушения, предусмотренного ст. 7.17 КоАП РФ.
В вышеприведенном примере судом не был учтен объективный признак значительности ущерба, который, исходя из положений прим. 2 к ст. 158 УК РФ, определяется с учетом имущественного положения лица, но не может составлять менее 2500 руб.
Таким образом, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества из хулиганских побуждений не образует совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 167 и ст. 213 УК РФ, в случае если такие действия не были сопряжены с признаками, входящими в объективную сторону хулиганства.
Хулиганство следует отграничивать от приведения в негодность объектов жизнеобеспечения (ст. 215.2 УК РФ), которое предполагает разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние объектов энергетики, электросвязи, жилищного и коммунального хозяйства или других объектов жизнеобеспечения, если эти деяния совершены из корыстных или хулиганских побуждений. Поскольку данный состав преступления является материальным, а состав хулиганства не содержит в себе последствий, перечисленных в этой статье, следует прийти к выводу, что возможно существование как реаль-
ной, так и идеальной совокупности преступлений, квалифицируемых по ст. 213 и 215.2 УК РФ. В случае если приведение в негодность объектов жизнеобеспечения, несмотря на наличие в действиях лиц хулиганских побуждений, не сопровождалось грубым нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу, дополнительная квалификация этих действий по ст. 213 УК РФ исключается.
Основными разграничительными признаками хулиганства и жестокого обращения с животными (ст. 245 УК РФ) следует признавать объект, объективную сторону и субъективную сторону данных преступлений.
Под жестоким обращением с животными понимается обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье. При этом данное деяние должно быть совершено либо из хулиганских побуждений, либо из корыстных побуждений, либо с применением садистских методов, либо в присутствии малолетнего.
Говоря о способе совершения преступления, предусмотренного ст. 245 УК РФ, И. Лобов указывает, что садистские методы жестокого обращения с животными могут выражаться в систематическом их избиении, мучительном лишении жизни, например сдавливании шеи или применении других методов механической асфиксии, причинении открытых или закрытых переломов, ожогов, лишении их какого-либо органа или части тела
и т.п.18 По мнению З.А. Незнамовой, объективная сторона жестокого обращения с животными может выражаться как в форме действий (причинение увечий), так и в форме бездействия (лишение пищи, воды, помощи)19. Объективная сторона хулиганства выражается в действиях, существенным образом отличающихся от жестокого обращения с животными. Кроме того, в ст. 245 УК РФ хулиганские побуждения являются альтернативным признаком деяния, а в ст. 213 УК РФ они выступают как обязательный признак субъективной стороны состава преступления.
Отметим, что при признании жестокого обращения с животными преступлением следует установить, что общественной нравственности, являющейся видовым объектом данного преступления, конкретным деянием был причинен вред, поскольку в противном случае будет отсутствовать состав преступления. Кроме того, следует учитывать требования ч. 2 ст. 14 УК РФ, в соответствии с которой не может быть признано преступлением деяние, хотя формально и содержащее признаки состава преступления, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.
18 См.: Лобов И. Ответственность за жестокое обращение с животными // Уголовное право. 2000. № 2. С. 31, 32.
19 См.: Уголовное право: Особенная часть: Учеб. / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. М.: Норма, 1998. С. 485, 486.
В отличие от жестокого обращения с животными предметом хулиганских действий в случаях, если они сопровождаются угрозой уничтожения или повреждения чужого имущества, либо с фактическим осуществлением подобных действий является любое имущество потерпевшего независимо от каких-либо признаков. С учетом того, что в соответствии со ст. 131 ГК РФ к животным применяются общие правила об имуществе, поскольку законом или иными правовыми актами не установлено иное, животные могут быть предметом преступления, предусмотренного ст. 167 УК РФ.
В этой связи следует указать на то, что умышленное уничтожение животных, составляющих чужое имущество, подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 245 и 167 УК РФ, при наличии причинения собственнику значительного ущерба и наличии признаков, указанных в ст. 245 УК РФ. Если же при этом такие действия совершаются по хулиганскому мотиву, грубо нарушают общественный порядок, выражают явное неуважение к обществу, используемых в качестве оружия, такие действия следует дополнительно квалифицировать по ст. 213 УК РФ, поскольку этой статьей не охватываются последствия, указанные в ст. 167 и 245 УК РФ.
На основании вышеизложенного следует указать на то, что жестокое обращение с животными может образовывать совокупность с хулиганством в случае как реальной, так и идеальной совокупности преступ-
лений. Следует отметить, что, несмотря на большое количество фактов жестокого обращения с животными, судебная практика по данной категории дел пока еще не сложилась. Во многом это можно объяснить кажущейся незначительностью степени общественной опасности, присущей данному преступлению.
Следует отметить, что в правоприменительной практике нередко встречаются случаи одновременной квалификации действий виновных лиц по целому ряду статей УК РФ, устанавливающим ответственность за хулиганство и иные преступления из хулиганских побуждений. Это следует признать оправданным в ситуациях, когда объективные признаки соответствующих действий не охватываются лишь одной уголовно-правовой нормой.
Так, правильно по совокупности преступлений (ч. 2 ст. 213, ч. 2 ст. 167, ч. 2 ст. 116) были квалифицированы действия Г. и Г1, совершенные при следующих обстоятельствах. Г. и Г1, имея преступный умысел, направленный на совершение грубого нарушения общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, и ряд преступлений, совершенных из хулиганских побуждений, используя малозначительный повод и пренебрегая общественными нормами, противопоставляя себя обществу, вступили между собой в преступный сговор, после чего, находясь в общественном месте, двигаясь на автомобиле, за рулем которого находился Г.,действуя согласно распределению ролей в преступной группе,
передал Г1 принадлежащий ему (Г.) пистолет модели «МР-79-9ТМ», который согласно заключению эксперта от 16 октября 2010 г. «является стандартным газовым пистолетом модели "МР-79-9ТМ" кал. 9 мм Р.А., отечественного производства (ГП "Ижевский механический завод") и относится к стандартному газовому оружию с возможностью стрельбы с травматическим патроном 9 мм Р.А. резиновой пулей».
После чего Г1, действуя во исполнение единого преступного умысла с Г., 3 сентября 2010 г. беспричинно, из хулиганских побуждений, выражая своими действиями явное неуважение к обществу, произвел из вышеуказанного пистолета два выстрела по двигающемуся по проезжей части автомобилю, принадлежащему Ч.О., за рулем которого находился Ч.Д., что привело к механическому повреждению вышеуказанного автомобиля в виде вмятины на крышке багажника и правом переднем крыле, а после остановки вышеуказанного автомобиля Г. и Г1, продолжая действовать совместно во исполнение единого преступного умысла, подошли к вышеуказанному автомобилю и, выражаясь нецензурной бранью в отношении Ч.Д., умышленно нанесли несколько (не менее трех) ударов ногами по кузову вышеуказанного автомобиля, вследствие чего на кузове образовались вмятины с левого бока кузова, повредив, таким образом, указанный автомобиль.
Причинив своими преступными действиями Ч.О. значительный материальный ущерб в сумме 52 тыс.
руб., Г., продолжая действовать во осуществление единого преступного умысла, вместе с Г1, находясь у автомашины, со стороны водителя, за рулем которой находился Ч.Д., в то время как Г1, в руке которого находился пистолет, демонстрировал и направлял пистолет в сторону Ч.Д., совместно с Г1 стал высказывать в адрес Ч.Д. угрозы физической расправы, которые Ч.Д. воспринимал реально, испугавшись за свою жизнь и здоровье, так как Г. и Г1 были возбуждены и агрессивно настроены. Затем Г. в указанный период времени, продолжая действовать во исполнение единого преступного умысла с Г1, в то время как Г1 находился рядом и высказывал в адрес Ч.Д. слова угрозы о применении физической силы, находясь у автомобиля марки, в котором находился Ч.Д.. , и выражаясь нецензурной бранью в отношении последнего, через открытое окно автомобиля нанес Ч.Д. один удар правой рукой в область лица, в результате чего причинил Ч.Д. сильную физическую боль20.
Таким образом, на основании рассмотрения вопросов о квалификации и разграничении хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений, необходимо сформулировать следующие основные выводы.
1. В случае отсутствия при совершении преступлений против личности действий, грубо наруша-
20 См.: Уголовное дело № 1-134/11 // Архив Нагатинского районного суда г. Москвы.
ющих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, совершенных с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо этих же действий, но совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, они не должны быть квалифицированы по совокупности со ст. 213 УК РФ, и должна применяться норма, устанавливающая уголовную ответственность за соответствующее преступление против личности.
2. Если в основе действий, посягающих на жизнь или здоровье человека, лежат не хулиганские побуждения, а личные неприязненные отношения, месть, ревность и прочие низменные мотивы, в том числе и мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, содеянное не может быть признано совершенным из хулиганских побуждений и, соответственно, квалифицировано как хулиганство или как деяние, совершенное из хулиганских побуждений.
3. Совокупность ст. 213 и 167 УК РФ будет иметь место в тех случаях, когда повреждение или уничтожение чужого имущества сопровождаются грубым нарушением общественного порядка, выражают явное неуважение к обществу и сопровождаются применением ору-
жия или иных предметов, используемых в качестве оружия, либо совершаются по мотивам, указанным в п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ. Вместе с тем не будет являться совокупностью преступлений, предусмотренных ст. 167 и 213 УК РФ, уничтожение или повреждение в процессе хулиганских действий имущества в случае, если оно не повлекло причинения значительного ущерба. Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества из хулиганских побуждений не образует совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 167 и ст. 213 УК РФ, в случае, если такие действия не были сопряжены с признаками, входящими в объективную сторону хулиганства.
4. В случае если приведение в негодность объектов жизнеобеспечения (ст. 215.2 УК РФ), несмотря на наличие в действиях лиц хулиганских побуждений, не сопровождалось грубым нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу, дополнительная квалификация этих действий по ст. 213 УК РФ исключается. Аналогичные положения относятся и к правилам юридической оценки действий по ст. 245 УК РФ.
5. Квалификацию действий виновных лиц по ряду статей УК РФ, устанавливающих ответственность за хулиганство и иные преступления из хулиганских побуждений, следует признать оправданной в ситуациях, когда объективные признаки соответствующих действий не охватываются лишь одной уголовно-правовой нормой.
Отграничение хулиганства и иных преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений, от смежных составов и административно наказуемого хулиганства
Действующая редакция ст. 213 УК РФ обусловливает существование значительного количество так называемых «смежных составов» преступлений, к которым необходимо отнести такие составы, как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ), грабеж (ст. 161 УК РФ), разбой (ст. 162 УК РФ), умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167 УК РФ), массовые беспорядки (ст. 212 УК РФ), вандализм (ст. 214 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ). Кроме того, в современной правоприменительной практике имеются существенные сложности при отграничении уголовно наказуемого хулиганства от административно наказуемого, «мелкого хулиганства» (ст. 20.1 КоАП РФ).
В новой редакции ст. 213 УК РФ для отсутствия необходимости в дополнительной квалификации по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против личности, в отношении потерпевшего возможна лишь угроза применения насилия. В этой связи следует сделать вывод о том, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК
РФ) полностью охватывается составом хулиганства. Применительно к подобным случаям В.Н. Кудрявцев пишет, что «...когда норма, предусматривающая способ совершения преступления, находится в конкуренции с нормой, предусматривающей все преступление в целом, должна применяться последняя нор-ма»21, т.е. ст. 213 УК РФ. Из этого следует, что высказывание или демонстрация в процессе хулиганства угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью охватывается составом ст. 213 УК РФ, и идеальная совокупность преступлений не образуется.
Изучение материалов уголовных дел по исследуемому вопросу показывает, что в некоторых случаях действия виновных лиц квалифицировались по совокупности ст. 213 и 119 УК РФ, что следует признать неправильным. Так, неправильно были квалифицированы (по совокупности ч. 1 ст. 213 и ст. 119 УК РФ) действия П., который, находясь в нетрезвом состоянии в своей квартире, учинил скандал со своей женой Г. В ходе скандала П. высказал в отношении Г. угрозу убийством и пошел в кладовку за топором, а Г. в это время побежала к соседям Ю. После этого П. с топором в руке подошел к двери соседей Ю., стал грубо выражаться в адрес жены и Ю., угрожал жене убийством, требовал открыть дверь, а затем нанес несколько ударов топором по две-
21 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристь, 2001. С. 229.
ри, не причинив соседям существенного материального ущерба22. По нашему мнению, осознание действительности и реальности угрозы убийством при хулиганских действиях, являющиеся основанием опасаться ее осуществления (что требуется для квалификации действий лица по ст. 119), у потерпевшей появилось только тогда, когда П. выполнял действия, входящие в объективную сторону хулиганства.
Иными словами, выражение угрозы убийством, осуществляемой размахиванием топором, является неотъемлемым элементом хулиганских действий, поэтому дополнительной квалификации по ст. 119 в подобных случаях не требуется23. В другом случае суд правильно квалифицировал действия Е. лишь по п. «а» ч.1 ст. 213 УК РФ, обосновано полагая, что состав ст. 119 УК РФ полностью охватывается составом ст. 213 УК РФ: Е., находясь в состоянии алкогольного опьянения в общественном месте — около подъезда, имея преступный умысел, направленный на совершение хулиганства, т.е. на грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, с применением оружия, действуя во исполнение своего преступного умысла, из хулиганских побуждений, беспричинно учинил скандал с
22 См.: Уголовное дело № 1-129/2010 // Архив Тверского районного суда г. Москвы.
23 Об этом см., например: Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция норм уголовно-
го права. М.: Щит-М, 1999. С. 119.
несовершеннолетней Ф., выражаясь в адрес последней грубой нецензурной бранью, тем самым, противопоставляя себя окружающим, демонстрируя своими действиями пренебрежительное отношение к ним, чем выразил явное неуважение к обществу, нарушив общепризнанные нормы и правила поведения в обществе, после этого Е., продолжая свои преступные действия, высказывая слова угрозы убийством в отношении неопределенного круга лиц, включая Ф., схватил последнюю за левую руку, причинив потерпевшей физическую боль, удерживая её, стал размахивать имеющимся при нем травматическим пистолетом марки «Лидер» № ЕР 2491. Затем Е., продолжая свои преступные действия, выражаясь нецензурной бранью, высказывая словесные угрозы убийством, умышленно направил указанный пистолет в сторону несовершеннолетней Ф2 и произвел один выстрел из пистолета в сторону последней, чем нарушил покой граждан; после этого Е., продолжая выражаться нецензурной бранью и высказывая угрозы убийством, направил данный пистолет в сторону Ф3 и Ф4, намереваясь произвести выстрел, однако его преступные действия были пресечены Ф4.Ф., Ф2, Ф3 и Ф4 угрозу убийством, высказанную в их адрес Е., восприняли реально, поскольку у них имелись основания опасаться осуществления этой угрозы24 .
24 См.: Уголовное дело № 1-25/2011 / / Архив Преображенского районного суда г. Москвы.
Следует отметить, что предложения об исключении из квалификации действий подсудимых излишне вмененной ст. 119 УК РФ нередко поступают от представителей государственного обвинения, что следует признать обоснованным и ориентирующим суд на соблюдение правил квалификации преступлений. Так, например, по из приговора по уголовному делу Г. и Г1 (этот пример мы приводили выше) следует, что в судебном заседании государственный обвинитель просил суд исключить из объема предъявленного подсудимым обвинения ч. 1 ст. 119 УК РФ как излишне вмененную, поскольку действия подсудимых, касающиеся угроз в адрес потерпевшего, охватываются единым умыслом на совершение ими хулиганства. Суд соглашается с позицией государственного обвинителя с учетом приведенных выше дово-
дов25 .
Введение в ст. 119 УК РФ части 2, предусматривающей ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, не влияет на вышеприведенные доводы.
Таким образом, следует прийти к выводу о том, что составы ст. 119
25 См.: Уголовное дело № 1-134/11 // Архив Нагатинского районного суда г. Москвы.
и 213 УК РФ могут образовывать лишь реальную совокупность преступлений. Квалификация действий лица по идеальной совокупности данных составов преступлений, исходя из объективной стороны действий, описанных в ст. 213 УК РФ, противоречит объему и содержанию общественно опасных действий, описанных в данной норме, и поэтому ее следует признавать неправильной.
Далее необходимо рассмотреть вопрос об отграничении хулиганства от таких преступлений против собственности, как грабеж (ст. 161 УК РФ), разбой (ст. 162 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ).
Хулиганство нередко выражается в совершении действий, внешне схожих с такими корыстными преступлениями против собственности, как грабеж и разбой. Основным критерием, по которому следует отличать состав хулиганства от этой категории преступлений, необходимо признать субъективную сторону преступления. Поскольку грабеж и разбой являются хищениями, в соответствии с прим. 1 к ст. 158 УК РФ эти преступления должны обладать таким субъективным признаком, как корыстная цель, которая выражается в направленности умысла виновного на противоправное извлечение имущественной выгоды.
При совершении хулиганства завладение чужой собственностью может быть совершено не в целях его обращения в свою пользу или пользу третьих лиц, а для совер-
шения посредством таких действий грубого нарушения общественного порядка и выражения явного неуважения к обществу. В отличие от хищений, в основе хулиганства лежат мотивы проявления пренебрежения к окружающим, противопоставления своего поведения нормам общественной нравственности и нарушения общественного спокойствия.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывается, что не образуют состава хищений противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью26. Так, правильно были признаны хулиганством, а не грабежом действия Г., который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, подошел к неизвестному ему ранее гражданину К. и с целью пошутить снял с К. шляпу, надел ее на себя, не имея намерения присваивать. К. отобрал у Г. свою шляпу, и тогда Г. избил потерпевшего27 . По ныне действующей редакции ст. 213 УК РФ, конечно же, подобные действия не были бы расценены по ст. 213 в силу отсутствия в действиях лица применения оружия и мотивов, предусмотренных п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, а были бы оценены по ст. 115 или 116 УК РФ, в зависимости от степени тяжести последствий нанесенных ударов, но общий смысл вышеприведенной ре-
26 См.: Бюллетень ВС РФ. 2003. № 2.
27 См.: Бюллетень ВС РСФСР. 1989.
№ 8.
комендации своего значения не потерял и в современных условиях.
В Постановлении Пленума Верховного Суда также указывается, что в тех случаях, когда незаконное изъятие имущества совершено при хулиганстве, необходимо устанавливать, с какой целью лицо изъяло это имущество. Если лицо преследовало корыстную цель, содеянное им в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности - как соответствующее преступление против собственности и хулиганство.
Таким образом, совокупность хулиганства с грабежом возможна в тех случаях, когда действия, начатые как хулиганство, перерастают в преступления против собственности, а после хулиганских действий у виновного возникает умысел на открытое завладение имуществом потерпевшего. В подобных случаях правоприменители должны обязательно и с максимальной полнотой анализировать субъективную сторону конкретного деяния, дабы избежать необоснованного привлечения лиц к уголовной ответственности. Так, в результате недостаточно полного исследования субъективной стороны преступления произошла ошибка при квалификации действий X., который пришел на рабочее место своей бывшей сожительницы Г., совершил хулиганские действия с угрозой применения оружия, а затем забрал шапку, кошелек с деньгами, свое служебное удостоверение и с места преступления скрылся. Следователь квалифицировал
действия X. по совокупности преступлений: п. «а» ч. 1 ст. 213 и п. «г» ч. 2 ст. 161 (хулиганство и грабеж, с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья). Суд справедливо отметил в приговоре то обстоятельство, что X. забрал вещи Г. не с целью хищения, а для обеспечения возврата документов, принадлежащих X., что подтверждается (в том числе) показаниями, данными X. и Г. на предварительном следствии. Суд учел вышеизложенные обстоятельства и справедливо квалифицировал преступление, совершенное X., как хулиганство (п «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ) и самоуправство с угрозой применения насилия (ч. 2 ст. 330 УК РФ)28.
Следует учитывать, что угроза применения насилия, выражаемая в процессе хулиганских действий, при последующем возникновении умысла на завладение имуществом не образует состава квалифицированного грабежа. Однако если такая угроза применялась при совершении действий по открытому противоправному изъятию имущества, это служит основанием для квалификации такого деяния по совокупности ст. 213 и п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Так, правильно были квалифицированы по ч. 2 ст. 213, ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 161 действия Ш., В. и X., которые избили посреди улицы X-вa, а затем В. и X., догнав X-вa у гаража, пытались его ограбить с применением насилия. Ш., прини-
28 См.: Уголовное дело № 1-331/2010 / / Архив Тверского районного суда г. Москвы.
мавший участие в хулиганстве, был осужден только по ч. 2 ст. 213 УК РФ, так как в действиях, направленных на открытое хищение имущества X-вa, он не участвовал29.
При отграничении хулиганства от разбоя следует учитывать, что разбой представляет собой нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Поскольку нападение в целях хищения представляет собой «быстрое, стремительное действие, принятое против кого-либо»30, представляется, что перерастание хулиганских действий в разбойное нападение невозможно. Это обусловливается тем, что нападение в целях хищения, совершенное с применением насилия, в соответствии с сущностью разбоя должно быть совершено сразу же, а не по прошествии какого-то времени или каких-либо действий. Так, справедливо не были признаны совокупностью хулиганства и разбоя действия Б., Ч. и X., которые из хулиганских побуждений избили П., а после этого забрали у него часы, шапку и перчатки. Конкретные обстоятельства дела свидетельствуют, что со стороны осужденных нападение на потерпевшего совершено не с целью завладения его иму-
29 См.: Уголовное дело № 1-64/2010 // Там же.
30 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. М.: ТК Велби: Проспект, 2004. С. 272.
ществом, а с целью его избиения из хулиганских побуждений. Поэтому действия указанных лиц были правильно квалифицированы как совокупность хулиганства и грабежа31 . Аналогичной позиции Верховный Суд РФ придерживается и в настоящее время32 . В связи с этим представляется, что совокупность хулиганства и разбоя возможна только при наличии реальной совокупности преступлений.
Далее следует осветить вопросы отграничения хулиганства от преступлений против общественной безопасности.
Групповые хулиганские действия нередко схожи с участием в массовых беспорядках, ответственность за которые предусматривается ч. 2 ст. 212 УК РФ33.
По мнению ряда ученых, массовые беспорядки - это «совершаемое большой группой людей (толпой) посягательство на общественную безопасность, сопровождающееся насилием над людьми, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, оказанием вооруженного сопротивления представителям власти. Во время массовых беспорядков нарушается общественный порядок на значительной
31 См.: Бюллетень ВС РСФСР. 1974. № 12.
32 См.: Бюллетень ВС РФ. 2001. № 11.
33 Костюк М.Ф., Ростокинский А.В.
Статистика уличной преступности в
Москве на фоне массовых протестов // Бизнес в законе. 2012. № 5. - С. 65-67.
территории, парализуется деятельность органов власти и управле-ния»34.
Массовые беспорядки в соответствии с ч. 1 ст. 212 УК РФ должны сопровождаться насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти. Если по Уголовному кодексу 1960 г. массовые беспорядки были отнесены к государственным преступлениям, то по УК РФ 1996 г. - к преступлениям против общественной безопасности и порядка, что существенно затрудняет их отграничение от хулиганства. К тому же, если ранее в ст. 213 УК РФ не требовалось обязательного применения оружия или предметов, использованных в качестве оружия, то теперь это является неотъемлемым признаком объективной стороны хулиганства, квалифицируемого по п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ, что еще более затрудняет разграничение данных составов преступлений.
Представляется, что основными разграничительными признаками хулиганства и массовых беспорядков следует признавать объективную и субъективную стороны данных преступлений.
При сравнении ст. 212 со ст. 213 УК РФ очевидно, что объективная сторона массовых беспорядков го-
34 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2008. С. 203.
раздо более жестко конкретизирована, нежели объективная сторона хулиганства. Применение огнестрельного оружия и оказание вооруженного сопротивления представителям власти является альтернативным признаком объективной стороны этого преступления.
Признак массовости, хотя законодатель не определил количественную характеристику этого термина, является обязательным признаком массовых беспорядков. По мнению A.M. Соловьева, количество людей для наличия данного признака объективной стороны состава ст. 212 УК РФ должно быть достаточным, чтобы в любой момент перекрыть движение транспорта, пешеходное движение, сорвать проведение массового мероприятия, нарушить работу различных учреждений и организаций, т.е. контролировать положение на определенной значительной территории35. При этом следует признать, что вышеприведенное определение является чрезмерно расплывчатым и вполне подходит и к определению группового хулиганства, совершаемого большим количеством людей.
С.А. Хохрин отмечает, что важнейшими признаками массовых беспорядков следует считать свойства «толпы», участвующей в них: «Во-первых, относительная связанность какой-либо общей идеей, что придает толпе определенную направ-
35 См.: Соловьев А. Массовые беспорядки: организация, участие, призывы к неподчинению // Росс.юстиция. 2000. № 7. С. 47, 48.
ленность, возможность быстро реагировать на новые призывы и достаточно легко менять свой интерес. Во-вторых, в целом стихийный характер сбора людей, не исключающий наличия организационных моментов, но они, как правило, касаются не всей толпы, а ее главной части, которая может быть немногочисленной. В-третьих, трудноуп-равляемость большого массива людей, что может привести к потере контроля со стороны ее руководителей над поведением толпы и, соответственно, к стихийному развитию событий, возможно, даже выходящих за пределы первоначально задуманного. Названные обстоятельства в совокупности образуют основу криминализации массовых беспорядков и определяют их высокую общественную опасность»36. Предлагаемые критерии, как представляются, должны быть учтены при решении вопроса о том, какую норму (ст. 212 или ст. 213 УК РФ) следует применить в каждом конкретном случае.
Так же следует отметить, что, поскольку в ч. 1 ст. 212 УК РФ указано лишь на применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, понятие «вооруженное сопротивление» не подлежит расширительному толкованию, и применение предметов, используемых в качестве оружия, не может расцениваться
36Хохрин С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия // Вестник Владимир.юрид. ин-та. 2009. № 4.
С. 160, 161.
как вооруженное сопротивление. Поэтому применение таких предметов в массовых беспорядках не образует состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ.
H.A. Зелинская указывает, что под погромами следует понимать разрушения, повреждение жилых, служебных помещений, транспортных средств, средств коммуникаций, их разорение или разграбление. Под поджогами она же предлагает понимать действия, приведшие к воспламенению или пожарам зданий или иных сооружений, автомашин и иных средств транспорта37. Для состава ст. 213 УК РФ этих действий не требуется, однако при их совершении в процессе хулиганских действий они могут квалифицироваться по совокупности со ст. 213 или 167 УК РФ.
Следует признать правильной точку зрения Л.С. Аистовой относительно субъективной стороны массовых беспорядков, которая выражается в том, что «виновные лица стремятся продемонстрировать свое отрицательное отношение к политике, проводимой государством, либо непонимание этой политики или неодобрение, или непризнание ее к деятельности местных властей, а при хулиганстве, связанном с групповыми хулиганскими действиями, участвующие в преступлении лица стремятся проявить свое явное неуважение к обществу, свое неприятие общепризнанных норм
37 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. С. 382.
морали»38. Исходя из анализа ст. 212 и 213 УК РФ, следует прийти к выводу о том, что если хулиганские побуждения являются обязательным признаком хулиганства, то в массовых беспорядках наличие такого признака не обязательно, но наличие их - возможно.
По этому поводу Ю.Н. Демидов, исследовав мотивы организации массовых беспорядков и участия в них, отмечает, что наряду с недовольством социально-экономическими условиями жизни, деятельностью органов власти и управления; национальной неприязнью; политическим экстремизмом; чувством мести, зависти, злобы, самосохранения, националистическими побуждениями субъективная сторона массовых беспорядков может быть основана и на хулиганских побужде-ниях39. К этим мотивам некоторые исследователи добавляют желание дезорганизовать деятельность учреждений, корыстные побужде-ния40. Таким образом, хулиганские побуждения - это один из мотивов совершения массовых беспорядков, но далеко не единственный.
Следует заметить, что в связи с имеющимися недостатками конст-
38Аистова Л.С. Квалификация хулиганства: Учеб.-практ. пос. СПб., 1998. С. 21.
39 См.: Демидов Ю.Н. Массовые беспорядки: уголовно-правовой и криминологический аспекты. М., 1994. С. 34, 35.
40 См.: Векленко С.В., Якунин А.И. Особенности субъективной стороны массовых беспорядков // Вестник Воронеж.-ин-та МВД России. 2011. № 3. С. 4 - 11.
рукции ст. 212 УК РФ и затрудненностью доказывания умысла большого количества людей на совершение массовых беспорядков данная статья практически не применяется, а действия лиц зачастую квалифицируются по ст. 213 УК РФ. Одним из оснований разграничения хулиганства и массовых беспорядков мог бы стать количественный критерий, т.е. количество участвующих в массовых беспорядках.
Этот показатель играет немаловажную роль в квалификации преступления, предусмотренного составом ст. 212 УК РФ, в зависимости от того, насколько велика толпа, может ли быть причинен больший или меньший вред правоохраняе-мым объектам. Вместе с этим следует признать, что, исходя из существующей на сегодняшний день конструкции ст. 212 и 213 УК РФ, выработать иные разграничительные признаки этих преступлений помимо вышеуказанных не представляется возможным. Вместе с этим в случае определения понятия «массовость» в ст. 212 УК РФ разграничить данные преступления особого труда не составит.
Нельзя не обратить внимания и на то, что в процессе массовых беспорядков могут совершаться преступления, требующие дополнительной квалификации — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, убийство, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, разбой. Что же касается хулиганских действий, то анализ содержания ст. 213 УК РФ позволяет утверждать, что описан-
ные в ней действия, исходя из их объекта, объективной и субъективной сторон, полностью охватываются составом массовых беспорядков (ст. 212 УК РФ), и при применении этой нормы дополнительная квалификация действий виновного по ст. 213 УК РФ не требуется.
Значительные сложности в настоящее время существуют при отграничении хулиганства от состава такого преступления, как вандализм (ст. 214 УК РФ). Эти сложности были обусловлены включением в структуру ст. 213 УК РФ п. «б» ч. 1, предусматривающие ответственность за хулиганство, совершенное по экстремистским мотивам.
Вандализм, как следует из содержания ч. 1 ст. 214 УК РФ, представляет собой осквернение зданий или иных сооружений, порчу имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах. Вместе с этим в ч. 2 ст. 214 УК РФ одновременно с введением в п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, в ч. 2 ст. 214 УК РФ, предусматривающего ответственность за совершение данного преступления группой лиц, был введен такой квалифицирующий признак, как совершение данного преступления по экстремистским мотивам.
В силу изложенного, представляется, что основными ограничительными признаками между двумя анализируемыми составами являются признаки объективной стороны соответствующих преступлений, в первую очередь наличие или отсутствие в действиях виновных грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное не-
уважение к обществу. Кроме того, состав ст. 214 УК РФ не предполагает применение оружия ли предметов, используемых в качестве оружия.
Кроме того, в юридической литературе обосновано отмечается, что наиболее распространённые способы совершения вандализма — роспись и граффити, наносимые специальными красящими средствами на здания и сооружения, причинами соответствующих действий являются скука и желание развлечься, а мотивом выступает поиск новых впечатлений, острых ощущений, связанных с запретнос-тью и опасностью41. Следовательно, в действиях лиц, совершающих вандализм, отсутствуют хулиганские побуждения.
В случае же, если вандализм совершается по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, его следует отграничивать от хулиганства, квалифицируемого по п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, по признакам объективной стороны преступления.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» отмеча-
41 См.: Скворцова С.Б. Вандализм объектов культурно-исторического наследия и его профилактика // Вестник МГОУ. Серия «Педагогика». 2010. № 3. С. 73 - 77.
ется, что вандализм, совершенный по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, следует отличать от хулиганства, совершенного по тем же мотивам. При вандализме нарушается не только общественный порядок, но и причиняется вред имуществу путем осквернения зданий и иных сооружений, порчи имущества на транспорте или в иных общественных местах. В тех случаях, когда наряду с вандализмом (ст. 214 УК РФ) лицо совершает хулиганство, ответственность за которое предусмотрена ст. 213 УК РФ, содеянное следует квалифицировать по совокупности названных статей УК РФ.
Следует также отметить, что разграничение ст. 214 (в части повреждения имущества) и ст. 167 УК РФ следует производить в зависимости от объекта преступных посягательств. Надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ) также необходимо отграничивать от хулиганства и от вандализма по этим признакам.
Таким образом, вандализм, совершенный по экстремистским мотивам (ч. 2 ст. 214 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения, совершенное по тем же мотивам (ст. 244 УК РФ), в отличие от хулиганства, в том числе квалифицируемого по п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, не предполагают дополнительного наличия хулиган-
ских побуждений наряду с экстремистскими и не заключаются в активных действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу.
В случае, если в ходе действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, виновными осуществляются осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах либо производится надругательство над телами умерших, либо уничтожение, повреждение или осквернение мест захоронения, надмогильных сооружений или кладбищенских зданий, предназначенных для церемоний в связи с погребением умерших или их поминовением, квалификация соответствующих деяний должна осуществляться по совокупности.
Рассматривая вопрос об отграничении хулиганских действий и преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ: «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», необходимо отметить следующее.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ, характеризуется любыми действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе,
совершенные публично или с использованием средств массовой информации. Квалифицированный состав соответствующего преступления может выражаться в тех же действиях, совершенных с применением насилия или с угрозой его применения, лицом с использованием своего служебного положения либо организованной группой.
В связи с наличием в действующей редакции п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ представляется вполне возможным предположить, что хулиганские действия при сложной конструкции их субъективной стороны могут быть направлены на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, причем нередко они совершаются публично. Вместе с этим состав ст. 282 УК РФ не содержит в себе такого объективного признака хулиганства, как грубое нарушение общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу. Поэтому норма, установленная ст. 213 УК РФ, содержит в себе больше резервов для квалификации различных преступных действий, совершенных по экстремистским мотивам. Исходя из этого, в случае конкуренции двух норм (ст. 213 и 282 УК РФ) должна применяться норма, содержащая в себе описание большего количества признаков соответствующего деяния, т.е. ст. 213 УК РФ.
На основании вышеизложенного представляется необходимым сделать вывод о том, что объективной стороной хулиганства полностью охватываются действия, описанные в диспозиции ст. 282 УК РФ. Следовательно, при совершении действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации, которые при этом еще и грубо нарушают общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу, должна применяться только ст. 213 УК РФ. Статьи 213 и 282 УК РФ могут образовывать лишь реальную совокупность преступлений.
В правоприменительной практике нередко возникают сложности при отграничении уголовно наказуемого хулиганства от административно наказуемого мелкого хулиганства, ответственность за которое установлена в ст. 20.1 КоАП РФ.
Административным правонарушением признается противоправное, виновно совершенное деяние физического или юридического лица, за которое КоАП РФ или законами субъектов Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность, а преступлением признается деяние, запрещенное УК РФ. Из этого следует, что правона-
рушения отличаются от преступлений по виду противоправности.
Объектом административно наказуемого и уголовно наказуемого хулиганства является общественный порядок42. С учетом вида противоправности каждого из деяний следует прийти к выводу о том, что хулиганство обладает характером общественной опасности, присущей преступлению, а мелкое хулиганство - характером общественной опасности, присущей административным правонарушениям. Естественно, что характер общественной опасности преступлений выше, поскольку их совершение обусловливает применение к лицу более жестких мер ответственности, чем совершение административных правонарушений. Таким образом, по объекту посягательства хулиганство - более опасное деяние, чем мелкое хулиганство.
Степень общественной опасности конкретного действия или бездействия определяется в рамках деяния, обладающего определенным типовым характером общественной опасности. При определении степени общественной опасности деяния следует принимать во внимание тяжесть причиненных последствий, форму вины, особенности субъекта преступления43. Поэтому хулиган-
42 Не все ученые с этим согласны. См., например: Хабибуллин Т.Ф. Понятие мелкого хулиганства // Сб. ст. адъюнктов и соискателей ВШ МООП СССР. М., 1968. С. 74.
43 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. С. 23.
ство отличается от мелкого хулиганства по степени общественной опасности.
Принятие ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ в новой редакции существенно затруднило отграничение хулиганства от мелкого хулиганства по объективной стороне. Согласно новой редакции ст. 20.1 КоАП РФ мелкое хулиганство представляет собой нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.
Исходя из анализа ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ, представляется, что уголовно наказуемое хулиганство отличается от мелкого по следующим признакам объективной стороны этих деяний:
- присутствием именно грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу;
- отсутствием решающего влияния на квалификацию уголовно наказуемого хулиганства нецензурной брани в общественных местах и оскорбительного приставания к гражданам;
- отсутствием при совершении уголовно наказуемого хулиганства уничтожения или повреждения чужого имущества;
- применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия в целях и для осуществления действий, объективно угрожающих применением насилия
либо уничтожением или повреждением имущества;
- возможным наличием экстремистских побуждений.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 24 декабря 1991 г. № 5 «О судебной практике по делам о хулиганстве» указывал, что при решении вопроса об отграничении уголовно наказуемого хулиганства от мелкого следует учитывать степень нарушения общественного порядка, которая определяется на основании совокупности обстоятельств дела, включая место и способ совершения противоправных действий, их интенсивность и продолжительность. Аналогичная рекомендация в ныне действующем Постановлении Пленума 2007 г., к сожалению, отсутствует, что, однако, не должно рассматриваться как основание для неприменения вышеприведенной рекомендации на практике. С.С. Борисов отмечает, что анализ уголовных дел, возбужденных по п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, свидетельствует о том, что на практике данный вид хулиганства в основном рассматривают как деяние, сопутствующее другим преступлениям экстремистской направленности, связанным с применением насилия в общественных местах (76%), либо как специальный (частный) вид действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (20%). При этом опрос 220 практических работников органов предварительного расследования показал, что 155 (70.5%) из них затрудняются указать признаки, отли-
чающие хулиганство, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, от мелкого хулиганства, за исключением мотива соответствующего уголовно наказуемого деяния. В связи с этим, по его мнению, целесообразно декриминализовать хулиганство, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ44.
Таким образом, основным признаком, лежащим в основе отграничения уголовно наказуемого хулиганства от административно наказуемого, является грубость нарушения общественного порядка, которая должна устанавливаться в каждом случае индивидуально. Однозначно уголовно наказуемым следует признавать хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо в случаях, когда установлен экстремистский мотив в действиях виновного.
В силу закрепленной в ст. 20.1 КоАП РФ конструкции состава мелкого хулиганства при всех случаях разграничения мелкого хулиганства и уголовно наказуемого хулиганства следует сопоставлять действия виновного не только с признаками хулиганства (ст. 213 УК РФ), но и с признаками умышленного уничтожения или повреждения чужого имущества, совершенного из хулиганских побуждений (ст. 167 УК РФ).
Наряду с этим, представляется,
44 См.: Борисов С.С. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства и правоприменения: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 34.
что законодателю следовало бы изложить ст. 213 УК РФ и ст. 20.1 КоАП РФ в несколько ином виде, чтобы исключить проблемы при разграничении уголовно наказуемого и административно наказуемого хулиганства.
Библиографический список:
1. Аистова Л.С. Квалификация хулиганства: Учеб.-практ. пос. СПб., 1998. С. 21.
2. Батюкова В.Е. Общественная опасность хулиганских действий: проблемы реализаации уголовного законодательства // Правовая инициатива. 2013. № 3. С. 15.
3. Боер А.Л. Месть в мотивационной структуре преступного поведения (Криминологический и уголовно-правовой аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 10.
4. Борисов С.С. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства и правоприменения: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 34.
5. Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 85.
6. Векленко С.В., Якунин А.И. Особенности субъективной стороны массовых беспорядков // Вестник Воронеж. ин-та МВД России. 2011. № 3. С. 4 - 11.
7. Грудцына Л.Ю. Свобода и гражданское общество // Образование и право. 2011. № 1(17). С. 22-30.
8. Демидов Ю.Н. Массовые беспорядки: уголовно-правовой и криминологический аспекты. М., 1994. С. 34, 35.
9. Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция норм уголовного права. М.: Щит-М, 1999. С. 119.
10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. М.: ТК Велби: Проспект, 2004. С. 23, 272, 382.
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2008. С. 203.
12. Коробеев А. Простое убийство и сложности его квалификации // Уголовное право. 2001. № 2. С. 17, 18.
13. Костюк М.Ф., Ростокинский А.В. Статистика уличной преступности в Москве на фоне массовых протестов // Бизнес в законе. 2012. № 5. - С. 65-67.
14. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристь, 2001. С. 229.
15. Лобов И. Ответственность за жестокое обращение с животными // Уголовное право. 2000. № 2. С. 31, 32.
16. Омаев Б.Х. Криминологическая характеристика личностных особенностей вандалов по уголовному законодательству Российской Федерации// Правовая инициатива. 2013. № 5. С. 5.
17.Скворцова С.Б. Вандализм объектов культурно-исторического наследия и его профилактика // Вестник МГОУ. Серия «Педагогика». 2010. № 3. С. 73 -77.
18. Соловьев А. Массовые беспорядки: организация, участие, призывы к неподчинению // Росс. юстиция. 2000. № 7. С. 47, 48.
19. Уголовное право: Особенная часть: Учеб. / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Не-знамовой, Г.П. Новоселова. М.: Норма, 1998. С. 485, 486.
20. Хабибуллин Т.Ф. Понятие мелкого хулиганства // Сб. ст. адъюнктов и соискателей ВШ МООП СССР. М., 1968. С. 74.
21.Хохрин С.А. Массовые беспорядки: проблема определения понятия // Вестник Владимир. юрид. ин-та. 2009. № 4. С. 160, 161.
