CC BY
406
ВОПРОСЫ КОНСТРУКЦИИ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО ст. 134 УК РФ
В. Г. РОМАНОВ
Автор изучает конструкцию субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 134 Уголовного кодекса. Выделены составные элементы. Отмечены пробелы законодательства. Предложены пути совершенствования российского уголовного законодательства.
Ключевые слова: субъективная сторона, мотив, цель, умысел, вина, отношение преступника к содеянному, половые преступления, несовершеннолетние.
Современные условия жизни в России характеризуются коренными преобразованиями в социально-экономической, политической и иных сферах жизни общества. Однако на фоне тенденции к ее демократизации и гуманизации имеет место снижение жизненного уровня определенной части населения, разрушение нравственных идеалов. Падение моральных принципов и духовных ориентиров крайне отрицательно влияет на формирование подрастающего поколения. Особую тревогу вызывает тот факт, что эти серьезные негативные сдвиги проявляются в сознании подрастающего поколения, что приводит к формированию инверсивных стереотипов сексуального поведения в обществе, а также к деформации половой морали. Удовлетворение сексуальных потребностей все чаще осуществляется противоправными способами. Жертвами преступных посягательств все чаще становятся несовершеннолетние (в возрасте до 12 лет - 8 %, от 12 до 14 - 22 %, от 14 до 16 лет -63 %, от 16 до 18 лет - 7 %.) [5].
Как отмечают М. А. Догадина, Л. О. Перего-жин, «...сексуальное насилие над детьми стало бичом современного общества. Органы внутренних дел ежегодно регистрируют 7-8 тысяч случаев сексуального насилия над детьми. Однако в реальности эти показатели значительно вы-ше...»[2].
Безусловно, насильственных сексуальных посягательств гораздо больше, нежели ненасильственных. Вместе с тем, ненасильственные половые преступления против несовершеннолетних не менее общественно опасны.
Одним из сексуальных преступных посягательств является половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста [11].
Исходя из того, что в судебно-следственной практике возникают трудности при правовой оценке совершенного деяния (квалификация рассматриваемого преступления была изменена в 26 % изученных уголовных дел), а правильное применение уголовного законодательства является действенным средством борьбы с преступностью, не только актуальной, но и своевременной является любая попытка разработать оптимальный механизм эффективной реализации уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за совершение указанного преступления.
Согласно ст. 49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Положения Конституции, а также содержание ряда статей, прежде всего ст. 5 УК РФ, обязывают криминалистов обратить внимание на субъективную сторону преступления и разработать средства, позволяющие собирать и фиксировать факты, которые достоверно, а не предположительно устанавливают виновность или невиновность подозреваемого или обвиняемого, а также форму вины. На фоне ускорения темпов развития криминалистики в целом и появления новых частных криминалистических учений практически отсутствуют публикации, посвященные разработке проблемы обнаружения и фиксации фактов, позволяющих устанавливать обстоятельства, характеризующие субъективную сторону преступления. Здесь возникает одна из проблем современного уголовного права и криминалистики. Дело в том, что порядок отправления следственного производства не согласуется с произошедшими изменениями в законодательстве
и, прежде всего с тем, что впервые в действующем Уголовном кодексе РФ законодательно сформулированы принципы уголовного права, в число которых входит принцип вины (ст. 5 УК РФ).
Следует заметить, что отмеченный пробел в криминалистических исследованиях является одним из факторов, приводящих к тому, что, как единодушно отмечают многие авторы (В. С. Бур-данова, В. В. Лунев, В. Н. Кудрявцев, А. И. Рарог, А. П. Гуськова и др.), чаще всего остаются недоказанными элементы предмета доказывания, относящиеся к субъективной стороне преступления.
В данной связи весьма существенное значение имеет позиция, занимаемая Ю. А. Красиковым. Он отмечает: «В законодательной формулировке (ст. 25, 26 УК) форм вины (умысла и неосторожности) нет упоминаний о мотиве, цели и эмоциях. Однако это не означает, что они не входят в содержание вины. Эти компоненты присущи любому поведению человека. Мотив, цель, эмоции, характеризуя психическую деятельность виновного, входят в субъективную сторону преступления через умысел и неосторожность» [1].
В науке уголовного права преобладает мнение, что психологическое содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель, характеризующие различные формы психической активности человека. Они органически связаны между собой и зависимы друг от друга, но тем не менее представляют самостоятельные психологические явления, ни одно из которых не может включать в себя других в качестве составной части. Каждый из названных признаков имеет различное значение. Именно в таком понимании вина трактуется М. И. Еникеевым, В. П. Малковым и А. И. Плотниковым [4; 6; 9].
Много споров вызывает также значение такого факультативного признака, как эмоции, т. е. переживания лица. Как обязательный признак они редко указываются в нормах закона, но их наличие может повлиять на квалификацию либо назначение наказания. Таким образом, учетом изложенного субъективную сторону можно определить как элемент состава преступления, дающий представление о внутренних психических процессах, происходящих в сознании и воле лица, совершающего преступление, характеризующийся конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями.
Роль субъективной стороны определяется ее значимостью для квалификации и отграничения одного преступления от другого, сходного с первым по другим признакам состава. Содержанием
субъективной стороны во многом определяются характер и степень общественной опасности содеянного.
Применительно к половому сношению и иным действий сексуального характера с лицом, не достигшим 16 лет, для отграничения состава преступления важную роль имеет прямой умысел лица, когда оно осознавало общественную опасность своих действий, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий, желало (а не допускало) наступление последствий [12].
Уголовная ответственность за действия сексуального характера с лицом, заведомо не достигшим 16-летнего возраста, с точки зрения Конституционного суда РФ, может наступить только за их совершение лицом, достигшим 18-летнего возраста, и при условии доказанности того, что виновный умышленно совершил запрещенные законом действия, заведомо зная, что лицо, с которым он вступает в половые отношения, не достигло возраста 16 лет [8]. Следовательно, установлению виновности лица и правильному определению формы его вины в совершении действий сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, способствует наличие признака заведомости в числе составообразующих признаков ст. 134 УК РФ.
Отметим, что включение заведомости в число признаков субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ, также является обоснованным. Заведомость - это не самостоятельный элемент психической деятельности человека, а особый технический прием, применяемый для характеристики субъективной стороны преступления. Он означает способ указания в законе на то, что субъект при совершении деяния достоверно знал о наличии тех или иных обстоятельств, имеющих существенное значение для квалификации преступления или для назначения наказания [10].
Однако не стоит исчерпывать субъективную сторону исключительно формами вины, здесь надо разграничивать форму вины по отношению к деянию и суждения виновного лица о личности потерпевшего лица - умысел охватывает и суждения виновного относительно потерпевшего (в такой категории, как направленность умысла), но данный компонент субъективной стороны не характеризуется умыслом или неосторожностью, а характеризуется в уголовном праве качеством заведомости. Указанная позиция Верховного Суда СССР отражена и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. № 4, где
также присутствовала формулировка «.виновный знал или допускал.». В связи с этим А. П. Дьяченко также отмечал то обстоятельство, что «.малолетний или несовершеннолетний возраст потерпевшей - вовсе не последствие преступного деяния по отношению к субъекту, которому возможно вменение вины по неосторожности, а предусмотренное законом необходимое и особо квалифицирующее обстоятельство, характеризующие потерпевшую.» [3].
Так, неприемлемость позиции Верховного Суда РФ аргументировалась необоснованным включением в состав насильственного полового преступления элементов неосторожной формы вины, что противоречит самой сущности такого преступления, которое по неосторожности совершаться не может в принципе.
С принятием УК РФ 1996 г. данная проблема наконец-то получила разрешение в связи с указанием в ст.ст. 131 и 132 на заведомость знания о несовершеннолетии потерпевшего лица. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 имеется толкование по этому вопросу: «.Ответственность за совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица наступает лишь в случаях, когда виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица или когда внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал, например, о его возрасте.». «. Добросовестное заблуждение,
возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к восемнадцатилетнему или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение лицу данного квалифицирующего признака.», - постановил Пленум Верховного суда РФ [13].
Таким образом, вопрос, породивший множество ошибок в квалификации и споров в доктрине уголовного права, был должным образом разрешен УК РФ 1996 г. и последующим разъяснением Пленума Верховного Суда РФ. Однако широкомасштабные изменения в УК РФ 27 июля 2009 г. устранили рассматриваемый признак из конструкций квалифицированных составов насильственных половых посягательств [7], а в конструкции состава преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ, этот признак прочно обосновался.
Именно основываясь на понимании внутренней, т. е. субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 134 УК РФ, целесообразно разработать и принять федеральный закон «О профилактике преступлений сексуального характера, направленных на лиц, не достигших ше-
стнадцатилетнего возраста», регулирующего все аспекты профилактической деятельности государства в данной сфере.
В первых главах этого нормативного правового акта, как нам представляется, надлежит раскрыть в полной мере исчерпывающий перечень основных понятий, предусматривающих половое сношение и иные действия сексуального характера, совершенных в отношении лиц, не достигших 16-летнего возраста. Это необходимо сделать для того, чтобы как можно больше устранить пробелов в УК РФ, которые создают «лазейки» виновным для смягчения их наказания или освобождения от ответственности.
В дальнейших главах постатейно и с описанием определить меры профилактического характера, которые бы включали в себя и психологические аспекты воздействия и правовые. Также в статьях следует прописать обязанности средств массовой информации в профилактических работах.
И, наконец, в конечных главах данного законопроекта целесообразно было бы закрепить ответственность (административную или уголовную) за нарушение или недобровольное осуществление мер профилактики уполномоченными (специально создаваемыми органами по борьбе с преступлениями, направленными на лиц, не достигших 16 лет и носящих сексуальный характер) профилактическими центрами и гражданами, которые при возможном наблюдательном выявлении у потенциального лица, далее виновного в совершении подобного рода преступлений, не сообщили о своих обоснованных подозрениях информацию в профилактический центр.
Таким образом, подводя итог всему вышеизложенному, особо обратим внимание на следующие тезисы.
Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 134 УК РФ, предполагает исключительно прямой умысел, когда лицо сознает общественную опасность своих действий или бездействия, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий (интеллектуальный момент) и желает их наступления (волевой момент).
Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, детерминируется не просто извращенными физиологическими потребностями, а сложной совокупностью субъективной стороны, включающей мотивы, которые находятся друг с другом в различном иерархическом взаимодействии и цели. Под мотивом преступлений, направленных на половое сношение и иных дей-
ствий сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, принято понимать осознанное побуждение к действию, сформировавшееся под влиянием потребностей этого лица. В основе мотивов преступных деяний, предусмотренных ст. 134 УК РФ, как правило, лежат низменные побуждения (интенсивные сексуальные фантазии, или сексуальное влечения к реальным детям, или действий сексуального характера с детьми). Мотив преступления дает нравственную оценку совершенному преступлению и личности виновного.
Принятие федерального закона «О профилактике преступлений сексуального характера, направленных на лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста» сыграло бы многозначную и, возможно, решающую роль в предотвращении такого рода преступлений. Субъективная сторона в глубоком смысле подразумевает отношение лица, совершающего преступление, к содеянному. И в своем многообразии это отношение носит умышленный характер, который закреплен и черпает беспрестанное начало в заранее определенном мотиве. И именно профилактические меры могут стать препятствием для цепочки мотивов и целей, которые зарождаются в подсознании виновного.
Литература
1. Аликперов X. Д., Побегайло Э. Ф. Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации М., 2001. С. 68-69.
2. Догадина М. А., Перегожин Л. О. Сексуальное насилие над детьми. М., 1999. С. 1-3.
3. Дьяченко А. П. Уголовно-правовая охрана граждан в сфере сексуальных отношений. М., 1995. С. 30.
4. Еникеев М. И. Психолого-юридическая сущность вины // Советское государство и право. 1989. № 12.
5. Старович З. Судебная сексология. М., 1991. С. 97.
6. Малков В. П. Субъективные основания уголовной ответственности // Г осударство и право. 1995. № 1.
7. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 27.07.2009. № 215-ФЗ // Российская газета. 2009. № 139.
8. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Павлова Ивана Васильевича на нарушение его конституционных прав статьей 134 Уголовного кодекса Российской Федерации»: определение Конституционного Суда РФ от 21.10.2008 № 568-О-О. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
9. Плотников А. И. Объективное и субъективное в уголовном праве (оценка преступления по юридическим признакам). Оренбург, 1997.
10. Рарог А. И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 197.
11. Ткаченко А. А. Аномальное сексуальное поведение. М., 2003. С. 73-75.
12. Томина В. Т., Сверчкова В. В. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. 4-е изд. М., 2007. С. 703.
13. URL: http://www.consultant.ru
* * *
QUESTIONS OF THE CONSTRUCTION OF THE SUBJECTIVE PARTY OF STRUCTURE OF THE CRIME PROVIDED BY ART. 134 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
V. G. Romanov
The author studies a construction of the subjective party of a crime of the Criminal Code provided by article 134. Components are allocated. Legislation gaps are noted. Ways of improvement of the Russian criminal legislation are offered.
Key words: subjective party, motive, purpose, intention, guilt, relation of criminal to deeds, sexual crimes, minor.
