CC BY
25http://weaponland.ru/publ/porazhajushhee_dejstvie_strelkovykh_boepripasov/12-1-0-18 (дата обращения: 27.03.2019).
5. Историческая справка. Карагайская межпоселенческая библиотека [Электронный ресурс]. URL: Ы*р://кагаНЬ.регтси1Шге.т/о-районе^рх (дата обращения: 01.04.2019).
6. Крыласова Н.Б. Отчет о раскопках Рождественского (языческого) могильника в Карагайском районе Пермского края в 2014 году. Пермь: ПГГПУ, 2015. 116 с. // Архив Музея археологии и этнографии ПГГПУ.
7. Монетчиков С.Б. 7,62-мм винтовочно-пулеметные патроны [Электронный ресурс]. М.: Военное обозрение, 2012. URL: https://topwar.ru/12587-762-mm-vintovochno-pulemetnye-patrony.html (дата обращения: 27.03.2019).
8. Наставление по стрелковому делу (НСД-38) 7,62 мм винтовка образца 1891/1930 гг. М: ВОЕНИЗДАТ НКО, 1938. 18 с.
9. StudFiles.net: файловый архив студентов. История производства и маркировка винтовочных патронов 7.62х54г к винтовке Мосина [Электронный ресурс]. URL: https://studfiles.net/preview/5352559/ (дата обращения: 28.03.2019).
УДК 392.1
Чернышева Юлия Сергеевна
студентка II курса исторического факультета
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, Россия, e-mail: [email protected]
ВОЛОСЫ И СТРИЖКА В РЕКРУТСКОМ ОБРЯДЕ РУССКИХ ПРИКАМЬЯ:
СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Yuliya S. Chernysheva
II year student of history faculty
Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russia, e-mail: [email protected]
HAIR AND RITUAL HAIR CUTTING CEREMONY IN THE RECRUIT RUSSIAN PRIKAMYE: SEMANTIC ASPECT
Аннотация. Представлен семантический анализ стрижки волос в рекрутском обряде русских Прикамья на основе этнографических полевых материалов со второй четверти XX -начала XXI в. Выявлены и охарактеризованы предметные, вербальные, акциональные культурные коды данного ритуала.
Ключевые слова: стрижка рекрута, обрядность, проводы в рекруты, ритуал, военная служба.
Abstract. The article presents a semantic analysis of ritual hair cutting, made on the basis of ethnographic field materials of recruitment rituals in the Russian traditions of the Kama region from
© Чернышева Ю.С., 2019
the second quarter of XX - early XXI centuries. Identified and characterized by the subject, verbal, actional cultural codes of the ritual.
Key words: haircut recruit, ritual, seeing the recruits, military service.
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №19-18-00117).
В российской этнографии рекрутская обрядность остается малоисследованной до настоящего времени. Одним из центральных ритуалов данного обряда является стрижка рекрута. Стоит отметить, что ритуальная стрижка рекрута — комбинирование нескольких культурных кодов: вербального (бытование лексики, упоминание в причитаниях, песнях, частушках), акционального (собственно сама процедура стрижки — акция) и предметного (то есть волосы воспринимаются как сакрализованный предмет). Арнольд ванн Геннеп, исследуя обряды перехода, говорит об отрезании волос как способе отделения от прежнего мира, и обряд стрижки основан на том, что волосы своей формой, цветом, длиной, способом укладки представляют легко узнаваемую отличительную черту, как индивидуальную, так и коллективную. Нужно подчеркнуть, что различные манипуляции с волосами очень часто входят в класс обрядов перехода [5, с. 152]. В объемной монографии, данные которой охватывают территорию северо-запада России, Ж.В. Кормина рассматривает стрижку как надругательство над телом, как отделение неотделимого. Человек, обритый наголо (или очень коротко подстриженный), вероятно, воспринимался носителями культуры как совершенно лишенный «знаков различия», находящийся вне социального времени [7, с. 142]. Работа Т.А. Бернштам «Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала XX в.» также включает изучение рекрутской обрядности и данные, что в период совершеннолетия волосы и головной убор парня несли ритуальную нагрузку, видимо, ничуть не меньше, чем девичьи, как это принято считать [2, с. 80]. Ритуал стрижки волос был характерен и для русских Прикамья, поэтому в публикациях XX в. также приводятся тексты и сведения о его распространении в Прикамье.
Публикация П. Шмакова «По лицу земли: Очерки из жизни Прикамья» 1916 г. является одним из первых зафиксированных свидетельств о рекрутской обрядности на территории Пермского края. В данной работе приводится текст, в котором упоминается бритая голова рекрута: «У солдата «бретова» / нЪту чая грЪтова» [13, с. 42]. В статье крестьянина с. Медянки Уинского района П. Юшкова 1925 г. также встречается упоминание о потере волос — «Да во приемной-то лежат «бретвы», / Лежали «бретвы» да больно светлы, / Кудри русы мои брейте, / Да уж брейте да не жалейте» [16, с. 31]. О том, что мать постригает рекрута перед отправлением на службу, а волосы собирают и хранят на божнице, говорится в статье А.В. Черных «Поведенческие нормы в рекрутской обрядности» [12, с. 148]. Материалы о стрижке опубликованы и в сборниках по традиционной культуре, обряду и фольклору русских на территории Пермского края под редакцией А.М. Белавина, И.А. Подюкова, А.В. Черных, С.В. Хоробрых, Н.Б. Крыласовой, С.М. Поздеевой и др. [3; 4; 8; 10; 15].
Повсеместно в обрядовой культуре русских волосам уделяется особое внимание. Подтверждением этому служит представление о том, что волосы — в народных представлениях сосредоточение жизненных сил человека. Состриженные волосы, как и выпавшие, не бросали, а зарывали в землю, клали под камень, прятали от птиц, относили к плодовому дереву [11, с. 420].
Во всех обрядах жизненного цикла манипуляции с волосами — неотъемлемая часть. Например, в свадебном обряде — ритуализированное чесание волос невесты, заплетание косы [14, с. 213]. В.И. Еремина, говоря о ритуальной потере волос, утверждает, что волосы являются символическими заместителями участника обряда. В связи с этим обычаем было запрещено, чтобы остриженные волосы «валялись по двору», «пропадали». Их сжигали, бросали на воду или закапывали в землю [6, с. 144].
Стрижка волос в рекрутской обрядности была и остается особым ритуалом. На территории края распространена традиция стрижки рекрута дома матерью, родной или крестной. Такой вариант встречается чаще всего. Так,
87
к примеру, в Кунгурском районе: «И волосы некрутам стригли, матери. Возьмут немножко и куда-то запрятают волосы-те. Потом, когда вернется, тогда убирают» (д. Зарека) [3, с. 58]. В Суксунском районе перед отправкой новобранца мать стригла рекрута. Волосы при этом собирались и хранились на божничке до возвращения солдата [12, с. 148]. В Кишертском районе встречаются случаи, в которых право стричь рекрута было предоставлено его возлюбленной: «Вот девки настояли, чтобы кудряшку обстригла одну, ну, вот, я обстригла, на божничку положила в бумажке, чтобы парень-то вернулся» (зап. от В.И. Голдыревой, 1929 г.р., д. Бырма) [8, с. 96]. Вполне возможно, что рекрута также мог стричь кто-то из родственников ближайшего окружения, если обладал определенными навыками: «У его брата рука легкая, дак он всех стриг. И в армию когда идут, он всех подстригал» [9].
Говоря о волосах как сакральном предмете, важно заметить, что
в духовной культуре русских волосы и человек связаны таким образом, что
свойство одного отражаются в другом (определяют характер по цвету
и структуре волоса), поэтому обычай оставлять состриженные волосы рекрута
в доме символизировал присутствие парня в доме и скорое возвращение.
В связи с этими убеждениями состриженные волосы парня было принято
хранить, убирать на божницу, а по возвращении из армии сжигать. Так, в Коми-
Пермяцком округе зафиксированы следующие материалы: «Потом волосы,
говорят, состригнут, ложат на полку под икону, чтоб домой вернулся»
(д. Ракшино, Кудымкарский район) [10, с. 24]. Аналогичные сведения
встречаются и в Кишертском районе: «.. .Ведь ему волосы обстригали, вот в эту
тряпочку-то и заворачивали волосы-то и на божничку клали» (д. Ильята)
[8, с. 96]. В Кунгурском районе, к примеру, волосы убирали и в красный угол,
сундук, отдавали на хранение возлюбленной: «В армию идет парень, волосы
стригут, хранят их, чтобы парень вернулся. В сундук клали» (д. Киселево)
[3, с. 80]. Так как оставленные в доме волосы означали «присутствие» в доме
ушедшего в армию, по возращению их сжигали. Объяснить это можно тем, что
хозяин вернулся, и хранить в доме его дублирующую нет необходимости:
88
«С некрута волосы состригали и за печку клали, хранили. А когда вернется, волосы эти в печку кинут» (д. Келич, Юрлинский район) [15, с. 142]. Стоит отметить, что данный обычай широко распространялся как в северных, так и в южных территориях Пермского края. «Солдату будушшему волосы сострегешь, положишь на полочку. Когда домой придет, сожгем в печке» (с. Полва, Кудымкарский район) [10, с. 24].
Стрижка волос рекрута как ритуальная акция имеет свою специфику. Так, Ж.В. Кормина отмечает, что «потеря волос рекрутом настолько существенна, что родные могут его не узнать. Конечно, дело тут не только в изменении внешности — с острижением волос изменяется как бы и сама сущность пострадавшего, целостность его тела и его личности» [7, с. 140].
Следует упомянуть, что существует несколько видов стрижки волос. Один из них — волосы стрижет кто-то из близких. Из вышеизложенных примеров видно, что этим, преимущественно, занимается мать. Объяснить это можно связью «мать - ребенок», которая сохраняется на протяжении всей жизни и по аналогии обряда инициации, когда ребенку мать подстригает волосы после первого года жизни. Можно предположить, если младенческая стрижка символизировала переход из-под опеки матери на попечение отцовское, то рекрутская, в буквальном смысле, переход на службу, под опеку государства [6, с. 143]. Заметим, что и в настоящее время сохранятся традиция стрижки кем-то из родных — молодого человека стригут и отправляют в баню в день проводов до сбора гостей на вечер [9].
Второй вариант, практический недоступный (и невостребованный) для русского крестьянства, а сейчас наиболее популярный — парикмахерская. Так как в настоящее время служба в армии воспринимается по-другому, в отличие от эпохи XIX-XX вв., то и стрижка стала скорее обязательным требованием санитарно-гигиенических норм, чем ритуальным действием, направленным на маркирование смены социального статуса.
Стоит отметить также еще один вариант стрижки «А есть те, кто стригутся прямо на проводах. И гости, каждый из гостей, друзья там и так далее
89
— каждый сбривает по клочку волос» (зап. от М.С. Накаряковой, 1999 г.р., с. Ленск, Кунгурский район) [9]. Последний вариант стрижки встречался и почти век назад — в Кишертском районе подмечали: «Парня-то у военкомата обстригали, дак кои девки себе на память волосы его брали» (зап. от А.П. Быковой, 1926 г.р., д. Гари) [8, с. 96]. В показания респондента о проводах середины XX в. зафиксировано, что волосы парня берут девушки. Об этом же сообщает Ж.В. Кормина, объясняя данную процедуру как способ концептуализации происходящего в рамках проводов в армию изменения статуса молодого человека, а хранение волос как попытку сохранить прежний образ молодого человека — крестьянина, не солдата [7, с. 145].
Стрижка волос в рекрутской обрядности — неотъемлемая часть фольклора. В первую очередь следует обратиться к терминам, обозначающим рекрутчину, — «забрить», «остричь» [1, с. 61]. Ж.В. Кормина отмечает, что «быть забритым» и значит «быть принятым на службу». Эти же термины использовались в лексике русских Прикамья. Призывников в нашем современном понимании в Прикамье повсеместно именовали «рекрутами» или «некрутами». Подобная терминология сохранялась вплоть до Великой Отечественной войны, а в обрядовом фольклоре в некоторых традициях продолжает бытовать до сих пор [12, с. 142].
Повсеместно в крае на проводах исполняли песни и частушки, в которых фигурировал мотив бритья «Вы не плачьте, мать, отец, я забритый молодец», «Все на жребий я надеялся, работал до конца, // Стало не на что надеяться — забрили молодца» [4, с. 24]. В рекрутском фольклоре бритье отожествляется с принятием на службу, о чем свидетельствуют многочисленные упоминания: «Некрута, вы, некрута, бритые головушки»; «Скоро, скоро нас забреют, скоро, скоро нас возьмут»; «Брат, забрели, брат, забрели наши головы с тобой - // Посмотрели брат на брата, покачали головой» [8, с. 373]. В приведенных отрывках песен и частушек ярко выражена идея бритой головы как маркера рекрутства. Отдельно стоит сказать об упоминании в рекрутских песнях кудрей. По замечаниям Ж.В. Корминой, кудри подчеркивали положение
90
молодца — жениха. Кудри характерны для прически именно молодых людей, только собирающихся вступить в брак. А стрижка кудрей, таким образом, означала выход парня из списка потенциальных женихов на ближайшее время. «Уж ты, мамонька любимая моя, прибери-ка русы кудри у меня, // Завяжи их во платочек в узелок, положи-ка их во божничку в уголок»; «У молодца головушка гладка, // Гладенька, приучесана, // Приучесана, приуглажена // Для солдата жить она налажена» [4, с. 17, 18]. Трагичность ритуальной потери волос рекрута отражается во многих песнях и причитаниях. С потерей волос молодой человек не просто менял свое социальное положение и терял свое прежнее обличие: «Уж вы, братцы, вы мои родные, // Вы берите бритвы, ой да, в руки, // Брейте брату, ой да, кудри. // Да русы кудри, ой да, повалились, // Да из глаз слезы, ой да, покатились» [4, с. 25].
Таким образом, стрижка — важный и неотъемлемый ритуал рекрутской обрядности. Обритая голова является маркирующим средством и показывает смену социального статуса молодого человека. Кроме этого, стрижка волос, рассматриваемых как сакрализованный предмет, не только обязательная процедура при приеме на службу, но и ритуальное действие, демонстрирующее потерю прежней сущности парня.
Список литературы
1. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб.: Наука, 1993. 237 с.
2. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - начала ХХ в. Ленинград: Наука, 1988. 280 с.
3. В каждой деревни че-то да разно. Из кунгурской семейной традиции (двадцатый век) / И.А. Подюков, С.М. Поздеева, С.В. Хороборых, А.В. Черных. Пермь: Типография купца Тарасова, 2007. 272 с.
4. Война и песня. Солдатские и военные песни и фольклорной традиции Прикамья / А.М. Белавин, И.А. Подюков, А.В. Черных, К.Э. Шумов. Пермь, ПГПУ, 2005. 200 с.
5. Геннеп А., ванн. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов: пер. с франц. М.: Восточная литература РАН, 1999. 198 с.
6. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л.: Наука, 1991. 206 с.
7. Кормина Ж.В. Проводы в армию в пореформенной России. Опыт этнографического анализа. М.: Новое литературное обозрение, 2005. 374 с.
8. Песни и сказы долины камней. Обрядность и фольклор Кишертского района: материалы и исследования / И.А. Подюков, С.М. Поздеева, С.В. Хороборых, А.В. Черных. Березники: Типография купца Тарасова, 2008. 384 с.
9. Полевые материалы автора. Сентябрь 2018 г. Кунгурский район, с. Ленск, Накарякова М.С., 1999 г.р.; Октябрьский район, с. Тюинск, Катаева Н.П., 1956 г.р.
10. Русские в Коми-Пермяцком округе: обрядность и фольклор. Материалы и исследования / А.А. Бахматов, Т.Г. Голева, И.А. Подюков, А.В. Черных. Пермь: ОТ и ДО, 2008. 501 с.
11. Славянские древности: в 5 т. / Рос. АН, Ин-т славяноведения и балканистики ; [Т. А. Агапкина и др.]; под ред. Н. И. Толстого; [авт. предисл. Н. И. и С. М. Толстые]. Т. 1: А-Г. М.: Междунар. отношения, 1995. 577 с.
12. Черных А.В. Поведенческие нормы в рекрутской обрядности (по материалам Пермского Прикамья) // Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре: Социальные и профессиональные статусы и роли. Сила и власть. Мужская атрибутика и формы поведения. Мужской фольклор. М.: Лабиринт, 2001. С. 144-149.
13. Шмаков П. По лицу земли: Очерки из жизни Прикамья. Оса, 1916. 90 с.
14. Энциклопедия символов / авт.-сост. В.М. Рошаль. М.: АСТ; СПб.: Сова, 2008.
1007 с.
15. Юрлинский край. Традиционная культура русских конца Х1Х-ХХвв.: материалы и исследования / А.А. Бахматов, И.А. Подюков, С.В. Хоробрых, А.В. Черных. Кудымкар: Коми-Перм.кн. изд-во, 2003. 496 с.
16. Юшков П. Обычай проводов рекрута. Статья крестьянина с. Медянки Уинского района // Кушурско-Красноуфимский край. 1925. № 11/12. С. 28-31.
УДК 908
Собянина Татьяна Ивановна
студентка II курса исторического факультета
Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь,
Россия, e-mail: [email protected]
ПИЩА И КУХОННАЯ УТВАРЬ КОМИ-ЯЗЬВИНЦЕВ
Tatyana I. Sobyanina
second-year student of historical faculty
Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russia, e-mail: [email protected]
FOOD AND COOKING THINGS OF THE KOMI-YAZVINTSY
Аннотация. Отражены причины, которые обусловливали выбор коми-язьвинцами традиционной пищи и посуды. Этот народ долгое время питался лишь продуктами, которые
© Собянина Т.И., 2019
