CC BY
60
ВЛИЯНИЕ ЦИФРОВЫХ РЕШЕНИЙ В ОБЛАСТИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ УСЛУГ НА ВОСПРИЯТИЕ КОРРУПЦИИ
Аннотация. В статье представлены результаты экономико-статистического анализа влияния характеристик эффективности правительства, контроля над коррупцией, электронного правительства, верховенства закона на восприятие коррупции на основе модификации модели Лупу-Лазара. На этапе качественного анализа и отбора объясняющих переменных выявлены антикоррупционные факторы и индикаторы электронного правительства. Для расчетов использованы актуальные данные E-Government Development Index, Corruption Perceptions Index, Worldwide Governance Indicators. Доказана статистически значимая связь между индексом восприятия коррупции и индексом электронного правительства и доказана ограниченность влияния цифровых решений в области государственных и муниципальных услуг на восприятия коррупции.
Ключевые слова. Государственные и муниципальные услуги, электронное правительство, коррупция, антикоррупционные факторы.
Gromov I.A.
IMPACT OF DIGITAL SOLUTIONS IN PUBLIC AND MUNICIPAL SERVICES ON PERCEPTIONS OF CORRUPTION
Abstract. The article presents the results of economic and statistical analysis of the impact of the characteristics of government efficiency, corruption control, e-government, the rule of law on the perception of corruption on the basis of modification of the Lupu-Lazar model. At the stage of qualitative analysis and selection of explanatory variables, anti-corruption factors and indicators of e-government are revealed. Actual data of E-Government Development Index, Corruption Perceptions Index, Worldwide Governance Indicators are used for calculations. The statistically significant relationship between the corruption perception index and the e-government index is proved, and the limited impact of digital solutions in the field of public and municipal services on the perception of corruption is proved.
Keywords. State and municipal services, e-government, corruption, anti-corruption factors.
Предоставление государственных и муниципальных услуг в электронном виде позволяет, помимо снижения затрат и соответствующего повышения эффективности деятельности органов управления, создавать условия для снижения уровня распространения коррупции. Впервые масштабное внедрение электронных государственных услуг было предпринято в Эстонии, где были разработаны и внедрены цифровые системы в области голосования, земельных вопросов, судопроизводства, налогообложения. В настоящее время Эстония признана одной из наиболее развитых цифровых стран в мире. Эволюция электронных государственных и муниципальных услуг в Эстонии представлена на рисунке 1. По данным сайта e-Estonia, в Эстонии 99% государственных услуг предоставляются on-line, в то время как в Санкт-Петербурге в электронном формате предоставляется 44,4% государственных услуг для физических лиц, 56,8% для юридических лиц и 53,9% для индивидуальных предпринимателей.
ГРНТИ 06.52.17 © Громов И. А., 2019
Иван Александрович Громов - глава администрации Петроградского района города Санкт-Петербурга. Контактные данные для связи с автором: 197101, Санкт-Петербург, Большая Монетная ул., 19 (Russia, St. Petersburg, Bolshaya Monetnaya str., 19). Тел.: +7(812) 232-83-61. Е-mail: tupetr@gov.spb.ru. Статья поступила в редакцию 10.10.2019.
В отечественной и зарубежной литературе [2-7] распространено мнение о том, что электронные государственные услуги снижают коррупцию в органах государственного и муниципального управления, поскольку в этом случае внутренние органы, ответственные за безопасность, могут более эффективно контролировать деятельность должностных лиц и служб, а также увеличивается прозрачность отношений с гражданами и сокращаются личные контакты между ними государственных и муниципальных служащих. Однако практика не полностью подтверждает эту гипотезу.
Обстоятельное исследование возможностей преодоления коррупции в развивающихся странах с помощью цифровых технологий предоставления государственных услуг, предпринятое И. Адам и М. Фазекасом [8] доказало, что: цифровые решения в области государственных услуг могут создавать возможности для усиления международной преступности и концентрации коррупционной активности в регионах, не охваченных цифровизацией; возможны фальсификация и подлог документов, формируемых в системе государственных услуг, на основе неправомерного доступа сотрудников государственных и муниципальных учреждений к электронным сервисам; некоторые услуги электронного правительства могут предлагаться в режиме онлайн, но некоторые службы могут по-прежнему требовать от граждан личной встречи с государственными должностными лицами, что повышает коррупционные риски.
Рис. 1. Эволюция электронных государственных и муниципальных услуг в Эстонии [1]
Поскольку электронный формат предоставления государственных услуг является всего лишь инструментом их предоставления, то следует согласиться с мнением, справедливость которого подтверждена практикой последних двадцати лет: цифровые государственные услуги являются всего лишь инструментом, который может повлиять на симптомы коррупции, и они не могут устранить причины, которые могут быть искоренены путем более широкой институциональной и культурной реформы. Главной целью развития электронных государственных и муниципальных услуг является повышение эффективности их оказания, и противодействие коррупции может быть обеспечено только в том случае, если данная цель предусмотрена на этапе проектирования электронного правительства или электронного муниципалитета. Авторское представление о факторах снижения уровня коррупции в условиях деятельности электронного правительства (электронного муниципалитета) представлено на рисунке 2.
Д. Лупу и К.Г. Лазар [9] провели статистическое исследование влияния развития электронных государственных услуг и уровня коррупции в странах ЕС и в странах, не входящих в состав ЕС. Со-
держательно гипотеза исследования заключалась в предположении, что развитие информационных технологий и обеспечение доступа к коммуникациям в режиме удаленного доступа, в том числе, к диалогу с электронным правительством, позволяет гражданам инициировать действия по контролю деятельности работников органов государственного и муниципального управления, федеральных, региональных и муниципальных учреждений, и это ведет к снижению коррупции.
Статистически исследование основано на следующих индексах: индекс восприятия коррупции (corruption), рассчитываемый Transparency International [10]; индекс (рейтинг) электронного правительства ООН (egovernment), являщийся одним из ключевых индикаторов развития информационного общества в странах мира (состоит из трех частных индексов, характеризующих состояние инфраструктуры информационно-коммуникационных технологий, человеческого капитала и онлайновых государственных услуг) [11]; индекс контроля над коррупцией Всемирного банка (control corruption) [12]; оценка эффективности правительства (government effectiveness), рассчитываемая в составе The Worldwide Governance Indicators (изменяется в интервале от 0 до 100 в соответствии с ростом эффективности) [13].
Рис. 2. Антикоррупционные факторы и индикаторы электронного правительства
Модель, использованная исследователями для анализа, имеет следующий вид:
А(у(еоггирИоп(201212014)) = а + Ь * А(egovernment(2012/2014) +
+ с * А(соп1го1еоггирИоп(7.012/ 2014) +
+ ё * А(governmenteffectiveness(2012/2014) + е * (ги1ео/1ом?(2012/ 2014)) + 8 Регрессионный анализ, проведенный Д. Лупу и К.Г. Лазар, доказал, что увеличение индекса электронного правительства на 1% может привести к снижению коррупции на 6,7% для стран, входящих в ЕС, и на 6,3% для стран, не входящих в ЕС. Для исследования влияния цифровизации государственных услуг на снижение коррупции в ходе исследования были приняты следующие гипотезы:
Н1: развитие предоставления государственных услуг в электронном формате, оцениваемое как рост индекс электронного правительства, а также усиление контроля над коррупцией, повышение
эффективности правительства и рост законопослушности в общества (верховенство закона) ведет к снижению уровня восприятия коррупции;
H2: уровень предоставления государственных услуг в электронном формате (индекс электронного правительства), а также уровень контроля над коррупцией, оценка эффективности правительства и уровень законопослушности в общества (верховенство закона) ведет к снижению уровня восприятия коррупции. Введение фактора «rule of low» в модель представляется необходимым, поскольку, как отмечалось выше, введение государственных услуг в электронном формате предоставления должно сопровождаться изменениями в законодательной, исполнительной и судебной ветвях власти
Для тестирования гипотезы H1 модель Лупу-Лазара была модифицирована следующим образом:
A(y(corruption(n /(n -1))) = a + b * A(egovernment(n /((n -1)) +
+ c * A(controlcorruption(n /(n -1)) +
+ d * A(governmenteffectiveness(n /(n -1)) + e * (ruleoflow(n /(n -1)) + s Для тестирования гипотезы H2 была использована модель следующего вида:
A(y(corruption(n)) = a + b * A(egovernment(n) + c * A(controlcorruption(n) +
+ d * A(governmenteffectiveness(n) + e * (ruleoflow(n)) + s Исходные данные для экономико-статистического анализа представлены в таблице 1.
Таблица 1
Исходные данные для экономико-статистического анализа влияния развития электронных услуг на уровень коррупции [10-13]
Индекс вос- Индекс элек- Индекс контроля Оценка эффективно-
Год приятия коррупции (corruption) тронного правительства (egovernment) над коррупцией (control corruption) сти правительства (government effectiveness) Верховенство закона (rule of low)
2003 2,7 0,4430 26,26 41,84 18,32
2004 2,8 0,5017 23,9 40,89 19,14
2005 2,4 0,5329 21,95 37,75 20,1
2006 2,5 0,4925 19,51 39,02 18,66
2007 2,3 0,5023 16,99 43,69 16,75
2008 2,1 0,5120 12,14 43,69 18,75
2009 2,2 0,5128 14 42,11 25,59
2010 2,1 0,5136 13,33 39,71 27,01
2011 2,4 0,6241 15,17 40,28 28,17
2012 28 0,7345 14,59 41,23 24,41
2013 28 0,7321 16,54 44,08 25,35
2014 27 0,7296 17,31 48,56 26,44
2015 29 0,7256 15,38 47,12 25,00
2016 29 0,7215 19,13 44,71 21,63
2017 29 0,7592 17,31 50,96 22,12
2018 28 0,7969 20,67 50,96 20,67
Индекс электронного правительства рассчитывается один раз в два года, поэтому его значения за 2006, 2007, 2009, 2011, 2013, 2015, 2017 являются расчетными (среднее арифметическое значений индексов за предыдущий и последующий годы). Для каждой модели производился: расчет коэффициентов уравнения регрессии; анализ мультиколлинеарности на основе матрицы коэффициентов корреляции; расчет множественного коэффициента корреляции; проверка значимости параметров уравнения регрессии. При тестировании гипотез Н1 и Н2 для того, чтобы определить влияние различных наборов объясняющих переменных на независимую, было предпринято последовательное исключение объясняющих переменных из модели - от четырех до одной.
Анализ не позволил подтвердить гипотезу Н1: динамика индекса восприятия коррупции статистически не зависит от динамики объясняющих переменных. Гипотеза Н2 подтвердилась относительно взаимосвязи индекса восприятия коррупции и индекса электронного правительства: уста-
новлено, что изменение индекса восприятия коррупции на 89,7% объясняется изменением индекса электронного правительства, связь между независимой и объясняющей переменной сильная (коэффициент корреляции составляет 0,95). Расчеты доказали статистическую значимость уравнения регрессии:
у = -49,1138 +102,226X1.
Следовательно, увеличение индекса электронного правительства в Российской Федерации на единицу приводит к увеличению индекса восприятия коррупции на 102,226 ед. Средний индекс электронного правительства за период 2003-2018 гг. в РФ составляет 0,0303. Прогнозные точечные значения индекса восприятия коррупции на период до 2030 года представлены в таблице 2. Как следует из результатов, представленных в таблице, сохранение сложившихся за последние пятнадцать лет темпов изменения индекса электронного правительства позволит к 2030 году приблизиться к его максимальному значению, при этом прогнозное значение индекса восприятия коррупции составит 51 из 100 возможных. Поэтому можно говорить, что примерно 50% факторов, порождающих высокий уровень восприятия коррупции, могут быть нейтрализованы за счет перевода государственных и муниципальных услуг в электронный формат.
Таблица 2
Прогноз динамики индекса восприятия коррупции в зависимости от уровня развития электронного правительства
Год Прогноз
Индекс электронного правительства Индекс восприятия коррупции
2020 0,8272 35
2022 0,8575 39
2024 0,8878 42
2026 0,9181 45
2028 0,9484 48
2030 0,9787 51
Этот результат, с одной стороны, подтверждает значимость электронного правительства как инструмента противодействия коррупции, а с другой стороны свидетельствует о необходимости развития системы стимулов и наказаний в деятельности по минимизации проявлений этого общественного зла. Продолжение исследований должно быть направлено на развитие статистической базы контроля за проявлениями коррупции, в частности, при предоставлении государственных и муниципальных услуг, формировании национальных индексов восприятия коррупции и электронного правительства для проведения межрегиональных сравнений и последующего анализа.
ЛИТЕРАТУРА
1. We have built a digital society and so can you. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://e-estonia.com (дата обращения 11.12.2018).
2. Charoensukmongkol P., Moqbel M. Does Investment in ICT Curb or Create More Corruption? A Cross-Country Analysis // Public Organization Review. 2014. № 14 (1). Р. 51-63.
3. Kim K., Kang T. Does Technology Against Corruption Always Lead to Benefit? The Potential Risks and Challenges of the Blockchain Technology. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.oecd.org/cleangovbiz/In-tegrity-Forum-2017-Kim-Kang-blockchain-technology.pdf (дата обращения 11.04.2019).
4. Kleven H.J., Knudsen M.B., Kreiner C., Pedersen S., Saez E. Unwilling or Unable to Cheat? Evidence from a Tax Audit Experiment in Denmark // Econometrica. 2011. № 79 (3). Р. 651-692.
5. PathakR.D., Singh G., BelwalR., Smith R.F.I. E-governance and Corruption developments and Issues in Ethiopia // Public Organization Review. 2007. № 7 (3). Р. 195-208.
6. Pomeranz D. No Taxation without Information: Deterrence and Self-Enforcement in the Value Added Tax. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.hbs.edu/faculty/Publication Files/pomeranz_no_taxation_without_ information_c2f18227-578f-4259-b75b-f62f2e113217.pdf (дата обращения 11.12.2018).
7. Shim D.C., Eom T.H. E-Government and anti-corruption: Empirical analysis of international data // International Journal of Public Administration. 2008. № 31 (3). Р. 298-316.
8. Adam I., Fazekas M. Are emerging technologies helping win the fight against corruption in developing countries? [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.govtransparency.eu/wp-content/uploads/2019/02/ICT-corruption-24Feb19_FINAL.pdf (дата обращения 11.04.2019).
9. Lupu D., Lazar C.G. Influence of e-government on the level of corruption in some EU and non-EU states. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2212567115000854 (дата обращения 11.04.2019).
10. Индекс восприятия коррупции. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://transparency.org.ru/research/ indeks-vospriyatiya-korruptsii (дата обращения 12.12.2018).
11. Индекс развития электронного правительства. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://digital.gov.ru/ ru/activity/statistic/rating/index-razvitiya-elektronnogo-pravitelstva/#tabs|Compare:Place (дата обращения 12.09.2019).
12. Worldwide Governance Indicators. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://info.worldbank.org/gover-nance/wgi (дата обращения 12.09.2019).
13. Рейтинг стран по качеству государственного управления, 2019.
