CC BY
12
пробы минеральной воды, взятые из напорных баков, в 100% случаев не отвечали ГОСТ 2874-54 «Вода питьевая».
В дозаторах бальнеоустройств некоторых санаториев созданы переливы, по которым минеральная вода, не использованная вовремя или оставшаяся после отпуска процедур, перекачивается обратно в приемные баки. Это приводит к дополнительному бактериальному загрязнению минеральной воды в приемных баках, где постоянно находятся ее переходящие остатки, так как ежедневный расход воды на процедуры точно не согласуется с тем объемом, который завозится.
Для транспортировки минеральной воды от баков к процедурным кабинам используются стеклянные и металлические (из черной или нержавеющей стали) трубопроводы. В металлических трубопроводах на поверхностях стенок вследствие коррозирующего воздействия минеральной воды образуются шероховатости, способствующие появлению наростов и значительному отложению осадков минерального и органического происхождения.
Большинство трубопроводов смонтировано из стеклянных труб. Эти трубы обладают высокой коррозийной стойкостью, прозрачностью, инертностью и рядом других качеств, отвечающих санитарным требованиям. Однако из-за несовершенства конструктивного оформления стыков не всегда обеспечивается полное заполнение зазоров между торцами труб, а на трубопроводах многих бальнеотерапевтических устройств образуется до 300 торцовых соединений. Это также благоприятствует застою минеральной воды и развитию микрофлоры. Поэтому гигиенический уход за трубопроводами требует ежедневной их циркуляционной промывки нейтрализующими и дезинфицирующими химическими веществами. Однако для таких промывок бальнеоустройства не оборудованы соответствующими приспособлениями.
Кроме того, диаметр стеклянных труб (50 мм) не обеспечивает полного заполнения трубопроводов минеральной водой, вызывает необходимость устройства разного рода сужений и расширений. Это создает условия для дополнительного «травмирования» минеральной воды и образования в трубопроводах вакуума, способствующего засасыванию в системы воздуха с его микрофлорой (через газовыделительные патрубки-воздушники и неплотно закрытые напорные баки, с дозаторов и пр.).
Большинство дозаторов также изготовлено из стекла, что отвечает гигиеническим требованиям. Однако и здесь допущены серьезные недостатки: нет съемных крышек, необходимых для облегчения чистки и дезинфекции, ниппельные соединения для насадки наборов резиновых трубок не позволяют медицинскому персоналу легко заменять эти наборы после отпуска каждой процедуры.
Эпидемиологическая опасность бактериальной загрязненности минеральной воды в бальнеотерапевтических устройствах подтверждается результатами испытаний выживаемости синегнойной палочки и палочек дизентерии Зонне путем их засева в лабораторных условиях на минеральные воды из буровой № 1 и «Ессентуки-4». Дизентерийная палочка Зонне погибала на 20-й день. Синегнойная же палочка выживала до 19-го дня (когда опыт прекращался) и проявляла сильные антагонистические свойства к кишечной палочке, развитие которой подавлялось на 9-й день. Двухсуточная ее культура вызывала гибель белых мышей (200 млн. микробных тел внутрибрюшинно) и тяжелые абсцессы при подкожном введении.
Выводы
1. В процессе транспортировки, подготовки и отпуска внутренних (непитьевых) бальнеотерапевтических процедур минеральная вода подвергается денатурации по бактериологическим, санитарно-химическим и лечебным свойствам.
2. Возможность сохранения принципиальной схемы монтажа бальнеотерапевтических устройств, применения стеклянных и других трубопроводов, а также соответствующих конструктивных элементов требует дальнейших наблюдений и изучения, что позволит разработать саннтарно обоснованное задание на проектирование таких устройств, а также санитарные правила отпуска внутренних (непитьевых) бальнеотерапевтических процедур.
Поступила 6/У1 1972 г.
УДК 613.644:612.017.1 + 612.017.1.014.451
Канд. мед. наук М. Л. Хаймович
ВЛИЯНИЕ ШУМА НА ОБЩУЮ ИММУНОЛОГИЧЕСКУЮ РЕАКТИВНОСТЬ ОРГАНИЗМА
Ленинградский научно-исследовательский институт гигиены труда и профзаболеваний
Нами изучалась иммунобиологическая реактивность лиц, подвергающихся воздействию шума. Данные литературы по этому вопросу весьма немногочисленны и касаются в основном влияния шума на иммунобиологическую реактивность экспериментальных животных (X. В. Сторощук и Л. И. Веселовская, и др.).
При определении общей иммунологической реактивности мы пользовались методикой, разработанной В. И. Иоффе, который под общей иммунологической реактивностью понимает потенциальную способность организма ответить иммунологической реакцией на любой адекватный раздражитель антигенного характера. Общая иммунологическая реактивность отражает проявления не специфического иммунитета, а потенциальную способность организма к общей неспецифической резистентности. Иммунологическая реактивность неотделима от общей физиологической реактивности и относится к ней как часть к целому. Поэтому, определяя первую, можно судить в известной степени и о второй.
Сыворотку кроликов, иммунизированных органами человека, в разведении 1 : 155 в количестве 0,1 мл мы вводили в кожу предплечья обследуемых рабочих. Одновременно в кожу другого предплечья вводили соответствующее количество нормальной кроличьей сыворотки в разведении 1 : 155 для контроля. Результат учитывали через 16—18 часов. По величине зоны покраснения судили о силе реакций. Высокоположительную реакцию обозначали 3 крестами (+++), положительную — 2 (++), слабую — 1 (+) и отрицательную — знаком (—).
Иммунологическая реактивность изучена у 134 рабочих вырубочных цехов обувного объединения, где шумовой фактор является основной профессиональной вредностью. Более 60% обследованных были не старше 40 лет и лишь 6% — в возрасте 50—59 лет. Почти 70% рабочих имели стаж работы в условиях обувного производства 5 лет и более. В контрольную группу, аналогичную (примерно) 1-й по полу, возрасту и производственному стажу, входили 102 рабочих-слесаря, не подвергавшихся действию шума или каких-либо других профессиональных вредностей.
В вырубочном цехе производится вырубка деталей для низа обуви на прессах. В процессе работы прессов возникает импульсный шум, основным источником которого является удар пресса при разрубке материала. Как показали замеры, шум на рабочем месте состоит из серии импульсов длительностью 1,6 сек., включающих 4—5 импульсов с периодом повторения 0,4 сек. и варьирующими от 1 до 5 сек. интервалами между сериями импульсов, которые объясняются особенностями технологического процесса. Уровень шума в паузе достигает 94 дб, мгновенная интенсивность в импульсе— 115 дб, средняя интенсивность (средняя мощность) — 98 дб. Усредненный спектр импульсного шума практически равномерно распределяется в третьоктавных полосах от 40 до 2000 гц. Рабочие-вырубщики находятся под воздействием шума на протяжении всей смены. Данные, характеризующие общую иммунологическую реактивность рабочих основной и контрольной групп, представлены в табл. 1.
Как видно из табл. 1, у рабочих-вырубщиков по сравнению с лицами контрольной группы существенно чаще (на 27,8%; Р>0,05) возникали отрицательные реакции и значительно реже (на 26,9%; Р>0,05) были положительные и высокоположительные. Слабо положительные реакции встречались у лиц обеих групп приблизительно одинаково часто. Следовательно, у многих рабочих, подвергающихся воздействию шума, общая иммунологическая реактивность заметно снижена.
Определенный интерес представляло сопоставление данных реактивности рабочих-вырубщиков в зависимости от их производственного стажа. Полученные данные представлены в табл. 2.
Из табл. 2 следует, что с нарастанием стажа работы обследованных уменьшается число лиц с высокоположительной реакцией и, наоборот, увеличивается число рабочих, отрицательно реагирующих на шум.
Снижение иммунологической реактивности выражается в повышении заболеваемости с временной утратой трудоспособности (М. Л. Хаймович и А. Я. Юркевич). У рабочих-вырубщиков отмечаются высокие показатели заболеваемости: зарегистрировано 73,4 болевших лиц, 178,4 случая и 1401,5 дня нетрудоспособности на 100 рабочих в год. Каждый болевший перенес в среднем 2,4 заболевания общей продолжительностью 19,1 дня в течение года со средней длительностью каждого случая нетрудоспособности по болезни 7,9 дня. Среди заболеваний преобладают грипп и острые катары верхних дыхательных путей. Уровень заболеваемости вырубщиков значительно выше, чем в объединении в целом и на многих других промышленных предприятиях Ленинграда. У рабочих-вырубщиков с большим стажем заболеваемость повышена. Если каждые 100 из них со стажем до 5 лет теряли из-за болезни в среднем 1001,9 дня, то при стаже 10 лет и более такие потери со-
Таблица 1
Характеристика иммунологической реактивности рабочих, подвергающихся воздействию шума, и лиц контрольной группы (в % к числу обследованных)
Группа рабочих Интенсивность реакции
+++ н ++ + —
Основная . . 17,2 40,3 42,5
Контрольная 44,1 41,2 14,7
Таблица 2
Характеристика иммунологической реактивности рабочих-вырубщиков в зависимости от стажа их работы (в % к числу обследованных)
Стаж работы (в годах) Интенсивность реакции
+++ и ++ + —
До 5 .... 26,2 40,5 33,3
5—10 . 23,8 33,4 42,8
10 и более . . 9,9 42,2 47,9
4 Гигиена и санитария № 2
97
ставляли 1832,1 дня. Процент болевших среди имевших наибольший стаж колебался от 67,6 до 77,6. Следует подчеркнуть, что именно среди рабочих с большим стажем и наблюдалось значительное число лиц с пониженной иммунобиологической реактивностью.
Таким образом, наличие среди рабочих-вырубщиков значительного числа лиц, отрицательно реагирующих на введение сыворотки по методу Иоффе, а также увеличение их количества по мере нарастания стажа работы свидетельствуют о том, что шум приводит к снижению общей иммунологической реактивности организма, а это в свою очередь выражается в повышении заболеваемости.
Выводы
1. Интенсивный импульсный шум приводит к снижению общей иммунологической реактивности организма.
2. Снижение реактивности наиболее выражено в группе лиц с большим стажем работы в условиях воздействия шума.
3. Определение общей иммунологической реактивности по методу, предложенному В. И. Иоффе, является весьма чувствительным показателем воздействия шумового фактора.
ЛИТЕРАТУРА. Иоффе В. И., Рубель H.H., Красник и др. Ж. микробиол., 1943, № 12, с. 3. — Сторощук X. В., В е с е л о в с к а я Л. И. Врач, дело, 1967, №4, с. 97. — X а й м о в и ч М. Л., Юркевич А. Я. В кн.: Социально-гигиенические исследования состояния здоровья рабочих промышленных предприятий. Кривой Рог, 1969, с. 90.
Поступила 20/111 1972 г.
УДК 615.28:632.9S].099
Канд. мед. наук Ф. А. Лазутка
ТОКСИЧНОСТЬ АНАБАЗИН-СУЛЬФАТА И ТИОФОСА ПРИ ИХ КОМБИНИРОВАННОМ ДЕЙСТВИИ НА ОРГАНИЗМ
Научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической медицины, Вильнюс
Одним из наиболее распространенных и часто употребляемых расчетных методов оценки типа комбинированного действия является метод Финни (Finney). Для расчета типа действия по формуле Финни определяют LDM компонентов смеси каждого в отдельности и LDS0 смеси в применяемом соотношении. Затем вычисляют дозы компонентов, которые входят в LDjo смеси, и устанавливают, какой доли LD60 каждого вещества они соответствуют. Полученные доли, выраженные в процентах, складывают. Если сумма при сложении приближается к 100%, то имеет место суммирование, если она меньше 100%, то — потенцирование, если больше 100%, то — антагонизм. На основании полученных данных делают вывод о действии смеси. При изучении комбинированного действия и токсикологической оценки смеси анабазин-сульфата и тиофоса был использован метод Финни.
Нашей основной задачей явилось выяснение особенностей и характера комбинированного действия этой смеси. Смесь, состоящая из 0,1% раствора анабазин-сульфата и 0,1% раствора тиофоса, применяется в парниковых хозяйствах для борьбы с вредителями ранних овощных культур (редиски, салата, огурцов, помидор и др.).
Токсичность анабазин-сульфата и тиофоса при их комбинированном действии изучали в острых опытах на белых беспородных крысах обоего пола. С целью установления ЬЭад анабазин-сульфата и тиофоса раздельно в опыт было включено 12 групп подопытных животных. Для определения LDM смеси были поставлены опыты на 4 группых белых крыс. Все группы имели по 6 животных, которые содержались в одних и тех же условиях и на одинаковом рационе.
Препараты вводили подопытным животным перорально в виде водных растворов, содержащих различные дозы веществ смеси. Тиофос вводили 6 группам животных в дозах 7, 5, 10, 12,5, 15, 17,5 и 20 мг/кг, а анабазин-сульфат — перорально в дозах 100, 150, 200 , 250 и 350 мг/кг. Полученные параметры токсичности анабазин-сульфата и тиофоса подвергли статистической обработке методом наименьших квадратов в модификации В. р. Прозоровского. Параметры острой токсичности анабазин-сульфата и тиофоса представлены в таблице. Из таблицы видно, что тиофос значительно токсичнее анабазин-сульфата: LDW последнего составляет 210 мг/кг, первого — 15,9 мг/кг.
Комбинированное действие обоих препаратов изучали также на белых крысах в острых опытах и определяли LDM смеси.
Для определения LDM смеси дозы подбирали с учетом результатов, полученных при изолированном действии каждого вещества. Смесь в соотношении 1 : 1 вводили в желудок 4 группам белых крыс в дозах 8, 16, 24 и 32 мг/кг. Данные острой токсичности смеси были подвергнуты статистической обработке по указанному выше методу; LDM смеси равна 19±3,2 мг/кг (LD84 — 27 мг/кг и LD„ — 11 мг/кг).
