CC BY
170
УДК 616. 34 - 053. 5: 392. 3
ВЛИЯНИЕ ХАРАКТЕРА СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ИНДИВИДУАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ РЕБЕНКА НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ТЕЧЕНИЕ ЗАБОЛЕВАНИЙ ЖЕЛУДОЧНО-КИШЕЧНОГО ТРАКТА У ДЕТЕЙ 8-12 ЛЕТ
© 2011 А. С. Фетисова
ассистент каф. педиатрии e-mail: kypck046@bk.ru
Курский государственный медицинский университет
Гармоничные отношения в семье благоприятно сказываются на развитии личности ребенка и состоянии его здоровья. Дисгармония семейных отношений, неадекватная самооценка, высокий уровень тревожности, недостаточная степень надежности привязанности ребенка к матери являются факторами, провоцирующими заболевания желудочно-кишечного тракта у детей.
Ключевые слова: характер семейных отношений, самооценка, тревожность, депрессивность, степень надежности привязанности ребенка к матери, заболевания желудочно-кишечного тракта.
Возможность возникновения заболеваний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) под влиянием психологических факторов исследовалась многими авторами (Ф. Александер, Ф. Данбар, Б. Любан-Плоцца, К.М. Быков, И.Т. Курцин, В. Бройтигам, П. Кристиан, М. Рад и другие). Но до настоящего времени в этиологии и патогенезе заболеваний ЖКТ роль социально-психологического фактора остается недостаточно изученной, довольно часто встречаются неудовлетворительные результаты лечения, растет частота обострений. Прежде чем говорить о социально-психологическом подходе к исследованию заболеваний желудочно-кишечного тракта, остановимся на некоторых эпидемиологических и этиологических аспектах гастродуоденальной патологии.
Заболевания ЖКТ являются актуальной проблемой детской гастроэнтерологии. В настоящее время распространенность хронических гастритов (ХГ) и гастродуоденитов (ХГД) колеблется в пределах 300-400 случаев на 1000 детей. Функциональные расстройства пищеварительного тракта (ФРП) представляют все больший интерес. Это связано с ежегодным ростом обращений к врачам поликлиники и значительным снижением качества жизни таких пациентов. В России функциональная диспепсия (ФД) встречается у 30-40% всего населения. Синдром раздраженного кишечника (СРК) — одно из очень частых заболеваний в гастроэнтерологической практике: 40-70% пациентов, обращающихся к гастроэнтерологу, имеют СРК. Не менее чем у трети взрослых пациентов симптомы заболевания возникли в детском возрасте [Рациональная фармакотерапия 2007].
В нашем исследовании мы предприняли попытку взглянуть на проблему заболеваемости детей 8-12 лет гастроэнтерологической патологией с позиции социальной психологии. Традиционно гастроэнтерологическую патологию в медицине рассматривали с точки зрения психосоматики. На смену преобладающей биомедицинской модели, в рамках которой не было места социальному и психологическому, приходит биопсихосоциальная модель. В мае 1974 года 27-я Всемирная ассамблея здоровья одобрила холистический и экологический подход к
медицинским исследованиям, практике и обучению. Участники ассамблеи призвали поддержать исследования роли психосоциальных факторов в норме и патологии, так как они крайне важны для профилактики и лечения всех заболеваний. Во всем мире интерес к психосоматическим взаимоотношениям возрастает, что находит подтверждение и в отечественной медицине. За последние годы изменилась структура заболеваемости и смертности, возрастает группа неэпидемиологических, неинфекционных соматических заболеваний, в генезе которых психогенные факторы играют значимую роль, происходит своеобразная «экспансия» психических расстройств [Семке 2001].
В. М. Бехтерев говорил о возможности возникновения соматических расстройств под влиянием психических факторов. Ф. Данбар (1943) путем анализа биографических данных создала теорию профилей личности, пытаясь установить связь между психологическим профилем личности и конкретным психосоматическим заболеванием. В результате были описаны типы «астматика», «гипертоника», «аноретика» и др. [Тодд, Богарт 2001]. Другие авторы, анализируя соматические нарушения, особое внимание уделяли конфликтам личности и развитию фрустрации. Например, такая реакция на фрустрацию, как избегание, формирует подчинение и зависимость и характерна для больных туберкулезом; агрессивная реакция на фрустрацию типична для больных артериальной гипертензией; сочетание избегания и агрессии наблюдается у страдающих астмой и язвенной болезнью. Ф. Александер считал, что в зависимости от доминирования в ситуации фрустрации пассивно-оборонительного или активноагрессивного поведения, можно говорить о преобладании одной из личностных тенденций. Например, социальная роль лидера вызывает перегрузку одной из тенденций, что приводит к перевозбуждению симпатической нервной системы и вызывает формирование сердечно-сосудистой патологии. Блокировка активнодиктаторской, агрессивно-враждебной тенденции, например, социальной ролью исполнителя, вызывает нагрузку пассивной тенденции и приводит к перевозбуждению парасимпатической нервной системы с формированием патологии ЖКТ и дыхательной системы [Тодд, Богарт 2001]. Ф. Александер подчеркивает, что характер системы отношений, в которую включен индивид, и тип ролевого поведения, который он осуществляет в этой системе отношений, могут создавать условия для возникновения той или иной психосоматической патологии. Таким образом, как мы видим из короткого экскурса в психосоматическую проблематику, многие исследователи акцентируют внимание на взаимосвязи соматических расстройств с социальнопсихологическими факторами. Логика возникновения психосоматических и часто соматических заболеваний такова, что именно система межличностных отношений создает условия для возникновения болезни, в том числе и гастроэнтерологической патологии.
Дети 8-12 лет наиболее чувствительны к возникновению гастродуоденальной патологии [Рациональная фармакотерапия... 2007]. В этом возрасте они достаточно включены в систему семейных отношений и семья является важным социальным институтом социализации ребенка, развития его личности и сохранения здоровья. Традиционно семью исследуют как малую группу в контексте совместной деятельности, как общность в контексте диалогического общения и как семейную систему.
Семья может развиваться как группа и как общность. Сравнивая понятие социальной группы, как оно предстает в работах Г. М. Андреевой, А. И. Донцова, и понятие общности Б. Д. Парыгина, мы видим, что авторы ставят различные акценты. В понятии социальной группы в основном фиксируется аспект самого функционирования некоторого сообщества людей, объединенных общими целями. Группа - это субъект
целенаправленной активности. С точки зрения Т. Шибутани, «группа может рассматриваться как любое собрание людей, которые включены в последовательную координированную деятельность - в деятельность, сознательно и бессознательно подчиненную какой-либо общей цели, достижение которой принесет участникам какого-то рода удовлетворение» [Шибутани 2003]. В понятии общности в большей степени акцент ставится на результат этого функционирования - возникновение определенного социального переживания, которое становится индивидуальным достоянием каждого члена сообщества. Б. Д. Парыгин говорит об общности как «духовной солидарности», «как взаимопонимании», чувстве «мы».
Иной, своеобразный подход представлен в работе В. И. Слободчикова и Е. И. Исаева, в которой понятие «группа» и «общность» противопоставляются. Авторы различают два типа социальных объединений людей: социальную структуру и неструктурированную общность. Группа - это форма существования объединения людей по типу социальной структуры. Ее важнейший определяющий признак -наличие совместной деятельности и общения. Неструктурированная, или иначе -бытийная - общность является иным, особым типом человеческих объединений. «Человек по своей природе есть бытие для других. Человек есть существо, в природе которого мы находим стремление трансцендировать себя, стремление быть собой с другими» [Слободчиков, Исаев 1995: 171]. По своей сущности общность - это система отношений между людьми, построенная на принципах диалога. Ядром общности являются общие ценности и смыслы. В данном случае первично не общее дело, а внутреннее духовное единство людей, эмоциональная взаиморасположенность [Там же: 172].
Так как для исследования семьи как общности не разработаны ни методологический, ни методический аппараты, мы более подробно остановимся на подходах, изучающих семью как малую группу и как семейную систему.
Малой группой в социальной психологии называется немногочисленная по составу группа, члены которой объединены общей деятельностью и находятся в непосредственном личном контакте, что является основой для возникновения групповых норм, процессов и межличностных отношений [Андреева 2005]. Малая группа, в частности семья, - это не просто любые контакты между людьми, а контакты, в которых реализуются определенные социальные связи и которые опосредованы совместной деятельностью этих людей. Семья как малая группа имеет ряд психологических особенностей, характерных только для нее:
• наличие не одной, а ряда общесемейных целей, которые могут изменяться в процессе развития семьи;
• частичное различие в интересах и установках членов семьи;
• наличие супружеской пары, взаимоотношения в которой в значительной мере определяют характер взаимодействия в семье;
• включенность в нее представителей разных поколений и гораздо больший срок близкого знакомства между ее членами, чем в других группах;
• семья не связана совместной деятельностью в том смысле, как совместная деятельность в других малых группах (общая деятельность заканчивается при достижении поставленной цели);
• многосторонность и значимость семейных отношений, их взаимосвязь;
• особая открытость, уязвимость членов семьи.
А. В. Петровский выделяет различные тактики воспитания в семье и типы семейных взаимоотношений: диктат, опека, невмешательство, сотрудничество.
Подчеркивает оптимальность отношений сотрудничества для преодоления индивидуализма ребенка и формирования качеств коллективиста. Диктат, опека,
невмешательство, в свою очередь, способствуют развитию стратегий тревожного, депрессивного, агрессивного поведения детей и стратегий соматического нездоровья. Важным аспектом сотрудничества детей и родителей является соучаствование, адекватная атрибуция ответственности, коллективистическая идентификация, дифференцированная ролевая структура. Соучаствование проявляет себя прежде всего как эмоциональное действенное включение в дела другого человека, активная помощь, сочувствование, сопереживание. Гармония семейных отношений предполагает взаимность проявлений соучаствования.
Адекватная атрибуция ответственности, по мнению А. В. Петровского, является признаком благоприятного психологического климата семьи и условием совместимости членов семейного коллектива. Она проявляет себя в способности справедливо оценивать вклад каждого в совместную деятельность, объективность возложения ответственности по поводу свершившихся дел, справедливость при распределении повседневных обязанностей. Коллективистическая идентификация предполагает «мотивацию взаимоотношений, при которой каждый член семейства (взрослый, юноша, подросток, маленький ребенок) в совместной деятельности и общении относится ко всем другим как к самому себе и к себе как ко всем другим, исходя из единых нравственно оправданных принципов» [Социальная психология 1987: 110].
Семья в отличие от других малых групп имеет более выраженную ролевую дифференциацию. «Семья как коллектив предполагает относительную гармонизацию роли и личности родителей, во всяком случае, отсутствие ярко выраженных противоречий между ними. Чем ниже по уровню развития семья как социальная группа, тем выше вероятность конфликта между ролью и личностью ее членов. Семья как коллектив должна сохранять сплоченность (ценностно-ориентационное единство). Ее реальным содержанием должны служить нравственные ценности, образующие идейную основу воспитания», - отмечает А В. Петровский [Там же: 112-113]. Л. И. Уманский и А. С. Чернышев также выделяли целый ряд параметров, важных для достижения группой высшей ступени развития (ценностная направленность группы, организационное и социально-психологическое единство группы, компетентность ее членов, достижение групповых целей). Эти параметры с небольшими оговорками могут быть рассмотрены при исследовании развития семьи и семейных отношений. Особенно интересно в этом плане понятие организованности группы, разработанное
А. С. Чернышевым. Как считает автор, на поведенческом уровне организованность проявляется в способности группы самостоятельно создавать организации в ситуации неопределенности, сочетать разнообразие мнений и форм инициативного поведения с устойчивым единством действий его участников по достижению общей цели [Донцов 1984; Уманский 2001; Чернышев, Сурьянинова 1990]. Это понятие отражает уровень развития семьи как коллектива и гармоничности ее системы отношений.
Следующим подходом, затрагивающим проблему характера семейных отношений, является поход, рассматривающий семью как систему. Система представляет собой устойчивую взаимосвязь между элементами, каждый из которых определяется другими элементами и, в свою очередь, определяет их. Поведение любой части системы отражает ее общую организацию и влияет на нее по принципу обратной связи. Системы, как принято считать, стремятся к состоянию равновесия, или гомеостатического баланса.
Из теории систем следует, что проблемы, возникающие у того или иного члена семьи, отражают общее неблагополучие семейной системы. Если возникает угроза нарушения установившегося гомеостатического баланса, система автоматически перестраивается таким образом, чтобы максимально сохранить равновесие. Так,
например, если разлад между супругами угрожает развалу семьи, то могут возникнуть психологические и физические проблемы у ребенка, решение которых явится средством восстановления семьи. Это, разумеется, будет не сознательным действием со стороны ребенка, а скорее его реакцией на стресс, развившийся под влиянием данной ситуации. Затруднения, возникшие у ребенка, отвлекают внимание родителей от собственных проблем, и таким образом система возвращается к устойчивому состоянию, по крайней мере, частично.
Различные представители подхода к семье как к семейной системе вводили свой язык понятий, который предназначался для лучшего понимания семейных проблем и реорганизации семейных отношений на практике. Так, М. Боуэн вводит понятие дифференциации, которое подразумевает способность управлять своими эмоциями, находясь в контексте семьи, и способность иметь четкое представление об отличии собственных убеждений, ценностей и реакций от тех, которые свойственны другим. Истинно дифференцированная личность может объективно взглянуть на ситуацию, не попадая в плен эмоций, и утвердить собственные ценности и взгляды, не подавляя и не отвергая взгляды и ценности других. Недостаточная дифференциация может привести как к неспособности отделять себя от других, так и к патологическому, защитному стремлению отделиться. Ребенок, слишком тесно привязанный к родителям, может попытаться прервать эту связь, прекратив эмоциональные отношения с ними. Мечтая об эмоциональной близости, он будет всячески ей противиться. Неспособность к дифференциации, равно как и преувеличенное защитное стремление отделиться, могут послужить причиной неустойчивых отношений с супругом. Человек будет либо предъявлять необоснованные требования к супругу, либо испытывать чрезмерную требовательность с его стороны. М. Боуэн в своей психотерапии через коррекцию супружеских отношений косвенным образом пытался менять Я-концепцию ребенка [Bowen 1978].
B. Сатир пришла к выводу, что семейные проблемы состоят в нарушении коммуникации между членами семьи. Причинами коммуникативной дисфункции могут служить полученное супругами воспитание, а также их неоправданные и невысказанные ожидания, связанные с партнером. В. Сатир насчитывает пять базовых моделей между членами семьи: умиротворяющую, обвиняющую, сверхрациональную, несообразную и адекватную. Мир и порядок в семье наступят только тогда, когда члены семьи будут общаться между собой адекватно, то есть, выражая свои истинные чувства и намерения. В. Сатир пыталась смоделировать адекватную коммуникацию и обучить этой коммуникации членов семьи [Сатир 1992; Эйдемиллер, Юстицкис 1999].
C. Минухин рассматривает семью как иерархически организованную систему, то есть имеющую разные уровни и подсистемы. Например, есть супружеская подсистема (отношения мужа и жены между собой), родительская подсистема (отношения супругов с детьми и их отношения друг с другом, связанные с детьми), подсистема сестер и братьев. Существуют и другие подсистемы, включающие бабушек и дедушек, или родственников по мужу или жене; возможно также разделение подсистем по половому признаку. В повседневной жизни эти подсистемы все время накладываются друг на друга, взаимодействуют и снова расходятся. Проблемы, возникающие в семье, связаны с характеристикой подсистем. Затруднения обычно возникают на границах между разными подсистемами, которые в хорошо организованных семьях всегда четко выражены, хотя жестко не закреплены [Тодд, Богарт 2001; Эйдемиллер, Юстицкис 1999].
Независимо от того, в каком контексте исследовать семейные отношения (группы, общности или семейной системы), важно, что характер семейных отношений отражает уровень развития семьи. Более структурированные, гармоничные семейные
отношения соответствуют семьям высокого уровня развития и способствуют формированию оптимальных стратегий поведения; а противоречивые, недостаточно структурированные отношения соответствуют семьям более низкого уровня развития и способствуют формированию неадекватных, нездоровых стратегий тревожного, депрессивного, агрессивного поведения детей и стратегий соматического нездоровья. Характер семейных отношений отражает уровень функционирования группы в целом и самочувствия личности в рамках семьи.
В нашем исследовании к семье и к развитию межличностных отношений ребенка мы подошли с позиции теории отношений В. Н. Мясищева. Он отмечал, что основной характеристикой личности является система ее отношений. Ядром этой системы является отношение человека к самому себе как к человеку. Межличностные отношения детерминируются отношениями друг к другу за счет отношения к самому себе как к человеку [Мясищев 2003]. Эти положения подчеркивают важность опосредующего звена (отношение к самому себе как к человеку) в межличностных отношениях. Важной интегративной характеристикой отношения к самому себе является самооценка. Особенно важно при исследовании межличностных отношений детей учитывать такую детерминанту, как самооценка, еще и в силу того, что она находится на этапе развития.
Я - это форма переживания человеком своей личности. Я имеет несколько граней (телесное или физическое Я, образ тела, сознание здоровья или болезни; социально-ролевое Я, социально-ролевая идентичность человека заключается в определении им себя в терминах выполняемых им социальных функций и ролей (Я-ребенок, Я-ученик, Я-сын и т.д.); психологическое Я, восприятие собственных черт, диспозиций, мотивов, потребностей и способностей; экзестенциальное, духовное или сущностное Я - это ощущение себя как источника активности или, наоборот, пассивного объекта воздействий, переживание своей свободы или несвободы, активности или пассивности, ответственности или посторонности. Это позиционное Я, отражающее отношение личности к окружающему миру [Психолог в здравоохранении 1999].
Самоотношение, самооценка может быть диссоциирована по этим параметрам. Самоотношение является механизмом обратной связи, но не должно быть самоцелью. Часто бывает, что главной целью для человека является сохранение положительной самооценки любой ценой, в этом случае самооценка становится фиксированной, перестает отражать состояние реальных жизненных процессов, искажает правдивую картину мира, если она угрожает положительной самооценке. В норме активность человека должна направляться на коррекцию своего поведения, и важнейшим условием для этого является характер отношений, в которые он включен [Тодд, Богарт 2001; Психолог в здравоохранении 1999].
Л. С. Выготский указывает на то, что самооценка как обобщенное, то есть устойчивое, внеситуативное и вместе с тем дифференцированное отношение ребенка к самому себе начинает складываться в семилетнем возрасте. Именно в этом возрасте ребенок переходит с позиции безусловного принятия и приписывания себе оценок окружающих к их объективизации, что становится возможным благодаря новообразованию кризиса семи лет - саморефлексии.
Основная жизнь ребенка от рождения и до старшего дошкольного возраста протекает в рамках семьи. Родители, а также близкие родственники выступают для ребенка как значимые взрослые, посредством оценок которых у ребенка начинает формироваться оценочное отношение к себе. Любовь, тепло и принятие ребенка родителями крайне важны в плане развития адекватной самооценки. Это ощущение доверия становится важным гарантом против тревоги в противостоянии
окружающему миру, обеспечивая ребенку чувство базовой безопасности, необходимое при столкновении с требованиями окружения.
С точки зрения развития личности ребенка, и особенно такой интегративной характеристики его Я, как самооценка, важно, какой характер имеет пространство оценок, в которое включен ребенок в семье, насколько эти оценки гармоничны или противоречивы, адекватны или искажены, - все эти параметры, взаимодействуя друг с другом, создают особый характер семейных отношений. Если система оценочных отношений иерархична, непротиворечива, то есть все члены семьи оценивают себя и друг друга адекватно, то такая система семейных оценочных отношений создает условия для развития у ребенка большей уверенности в себе, адекватной самооценки, оптимального уровня тревожности и активности. И наоборот, если система оценок членов семьи противоречива, отсутствует структура и иерархия в оценках, то складывающаяся система семейных оценочных отношений создает условия для развития тревожных реакций у ребенка, неадекватной самооценки, неадекватного уровня активности (депрессии или агрессии). Это в свою очередь не может не сказаться на соматическом состоянии ребенка, в частности состоянии желудочнокишечного тракта. Согласно современному психонейроиммунологическому подходу, связь психики и тела объясняется через механизм нейроиммунной регуляции [Психолог в здравоохранении 1999]. На нейрофизиологическом уровне состояние тревоги связано с определенным соотношением нейромедиаторов (катехоламинов, серотонина, гистамина, брадикинина и др.), которое является общим для мозга и желудка, в результате чего осуществляется прямое воздействие на чувствительные рецепторы органов и тканей, регулируется деятельность гипофиза и структур ретикулярной формации, формируется долговременное стрессовое состояние [Рациональная фармакотерапия 2007]. Стрессовое состояние является энергетически затратным на всех уровнях организации человека, поэтому если человек долгое время подвержен стрессу, то происходят нарушения в его иммунной системе.
Традиционно в г. Курске проводятся межкафедральные исследования в сотрудничестве психологов образования, клинических психологов, врачей-педиатров по проблеме влияния характера семейных отношений и индивидуально-личностных особенностей ребенка на возникновение и течение различных заболеваний у детей [Чернышев, Сурьянинова 1990; Сурьянинова, Фетисова 2009; Фетисова 2009; Фетисова, Третьякова 2009; Фетисова, Хмелевская, Сурьянинова, Чернышев 2010]. В рамках этого сотрудничества было проведено и наше исследование.
Целью настоящего исследования является выявление взаимосвязи характера семейных отношений и индивидуально-личностных особенностей детей с возникновением и течением заболеваний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), также ставилась цель разработать рекомендации по оптимизации профилактики и лечения данных заболеваний с учетом социально-психологического фактора.
Изучаемые явления: субъективные данные, клинические проявления,
показатели общего анализа крови, биохимического анализа крови, общего анализа мочи, копрограммы, анализа кала на дисбактериоз, ФГДС, УЗИ органов ЖКТ, особенности семейных отношений, особенности Я-концепции ребенка, уровень тревожности, склонность к депрессии.
В качестве объекта исследования рассматривались дети обоего пола в возрасте от 8 до 12 лет с заболеваниями ЖКТ.
Предметом исследования являлась взаимосвязь характера семейных отношений и индивидуально-личностных особенностей детей с возникновением и течением заболеваний ЖКТ.
В первую группу включены дети обоего пола от 8 до 12 лет, страдающие хроническими гастритами и гастродуоденитами.
Во вторую группу включены дети обоего пола от 8 до 12 лет, больные функциональными расстройствами пищеварения.
В группу сравнения включены здоровые дети обоего пола от 8 до 12 лет.
Разделение больных детей на равноценные группы произведено путем рандомизации по основным стратификационным признакам (пол, возраст).
Гипотезой исследования является предположение о взаимосвязи характера семейных отношений, индивидуальноличностных особенностей детей (характера самооценки, уровня тревожности, депрессивности) с возникновением и течением заболеваний желудочно-кишечного тракта у детей 8-12 лет.
Применялись следующие методы исследования: общепринятое клиническое, лабораторное и инструментальное исследование, а также психологическое тестирование.
В исследование принимали участие дети, больные хроническими гастритами (ХГ), хроническими гастродуоденитами (ХГД), функциональными расстройствами пищеварения (ФРП), госпитализированные в возрасте от 8 до 12 лет, не имеющие сопутствующей соматической патологии, которая бы затруднила интерпретацию полученных данных.
Методическое обеспечение представлено следующими методами и методиками: характер семейных отношений оценивается с помощью процедуры изучения пространства внутрисемейных оценок членами семьи друг друга с помощью методики исследования самооценки по Дембо-Рубинштейн, методики «Лесенка» (автор С. Г. Якобсон, модифицирована А. С. Чернышевым, Т. И. Сурьяниновой), опросника «Шкала семейной адаптации и сплоченности» БАСЕ8-3 (авторы: Олсон, Портнер, Лави; адаптирован М. Перре), теста на определение надежности привязанности ребенка к матери по шкале К. Кернс, теста «Рисунок семьи».
Особенности Я-концепции оцениваются с помощью методики «Лесенка» и теста «Нарисуй себя».
Уровень тревожности оценивается с помощью шкалы явной тревожности для детей (СМАБ), теста «Несуществующее животное».
Склонность к депрессии оценивается с помощью шкалы Цунга.
Статистическая обработка проводилась после экспорта данных из базы с помощью программного комплекса «^айБйса 6.0» (81а18ой, ША).
Нами проводились исследования в нескольких направлениях. Всего было обследовано 206 детей.
В ходе первого исследования нами было обследовано сто детей младшего школьного возраста. С помощью методики С. Г. Якобсон «лесенка» самооценки и методики исследования самооценки Дембо-Рубенштейн (члены семьи оценивали себя и друг друга) были выявлены семьи со структурированной и неструктурированной системой семейных оценочных отношений. В результате анализа полученных данных была выявлена положительная корреляция (по критерию Спирмена) между наличием четкой иерархии в семейных оценочных отношениях и адекватностью самооценки ребенка статистически высоко значимая (р<0,01). Была установлена и отрицательная корреляция (по критерию Спирмена) между отсутствием четкой иерархии в семейных оценочных отношениях и адекватностью самооценки ребенка статистически высоко значимая (р<0,01).
Также нами были выделены две группы детей 8-12 лет: больные хроническими гастритами и гастродуоденитами (33 ребенка) и здоровые (33 ребенка). С помощью теста, определяющего степень надежности привязанности ребенка к матери по шкале
К. Кернс, и теста, направленного на диагностику личностной тревожности у детей (CMAS), были выявлены подгруппы детей в группах здоровых и больных с высокой, средней и низкой тревожностью, а также с высокой, средней и низкой степенью надежности привязанности ребенка к матери. В результате анализа полученных данных оказалось, что в группе больных детей дети с высокой тревожностью встречаются чаще, а дети с низкой тревожностью - реже, чем в группе здоровых детей. Различия достигают уровня статистической значимости по критерию chi-square высокой (p=0,0002), низкой (р=0,0000). Также оказалось, что в группе больных детей число детей со средней и низкой степенью надежной привязанности ребенка к матери преобладает среди детей с высокой тревожностью. Различия достигают уровня статистической значимости по критерию Mann-Whitney U Test (p<0,05).
Были выделены две группы детей: дети 8-12 лет, больные функциональной диспепсией (20 детей), и здоровые дети этого же возраста (20 детей). По опроснику «Шкала семейной адаптации и сплоченности FACES-3», для детей 8-12 лет, страдающих функциональной диспепсией, характерен дисгармоничный тип семейных отношений, причем степень нарушения характера семейных отношений достоверно выше (критерий Mann-Whitney U Test (p<0,05), чем в группе здоровых детей. По шкале явной тревожности для детей (CMAS) получены статистически значимые различия в этих группах по уровню личностной тревожности (критерий Mann-Whitney U Test (p<0,05): в первой группе больше детей с несколько повышенным и явно повышенным уровнями тревожности, чем во второй. По шкале Цунга у всех детей двух групп наблюдалось нормальное состояние, но в группе здоровых детей средние показатели депрессии ниже, чем в группе детей, больных функциональной диспепсией (критерий Mann-Whitney U Test (p<0,05).
Эти результаты позволяют сделать следующие выводы.
• Такие параметры, как характер семейных отношений, в частности их иерархичность, структурированность, а также степень надежности привязанности ребенка к матери, адекватность самооценки ребенка младшего и среднего школьного возраста и уровень его тревожности, имеют взаимное влияние друг на друга.
• Высокий уровень тревожности и недостаточная степень надежности привязанности ребенка к матери являются факторами, провоцирующими заболевание хроническими гастритами и гастродуоденитами у детей 8-12 лет.
• Для детей 8-12 лет, страдающих функциональной диспепсией, характерен дисгармоничный тип семейных отношений, причем степень нарушения характера семейных отношений достоверно выше, чем в группе здоровых детей этого возраста, что может свидетельствовать о зависимости между характером семейных отношений и функциональными заболеваниями желудочно-кишечного тракта.
• В группе здоровых школьников 8-12 лет средний уровень депрессии ниже, чем в группе детей 8-12 лет, страдающих функциональной диспепсией, однако в обоих случаях он не превышал норму. Разница уровней депрессии в этих группах является статистически достоверной, что может свидетельствовать о зависимости между депрессией и функциональной диспепсией.
• В группе детей 8-12 лет, страдающих функциональной диспепсией, больше респондентов имели повышенный уровень тревожности, чем в группе здоровых детей, что свидетельствует о том, что уровень тревожности влияет на возникновение функциональной диспепсии.
Эмпирические результаты, полученные в ходе исследования показывают, что необходимо грамотное психологическое сопровождение, которое в данном случае позволяет эффективно снимать многие психопатологические симптомы. Психологическое сопровождение ребенка необходимо для того, чтобы он легче адаптировался к условиям стационара. Помощь ребенку в общении с другими, обучение его адекватному восприятию новой окружающей обстановки осуществляют клинические психологи, педагогические психологи в сотрудничестве с лечащим врачом и средним медицинским персоналом. Оказание целенаправленной квалифицированной помощи детям по снятию тревожности, коррекции Я-концепции ребенка и характера его нарушенных отношений в семье, со сверстниками и взрослыми, мы и включаем в понятие психологического сопровождения.
Библиографический список
Андреева Г. М. Социальная психология: учеб. для высш. учеб. завед. 5-е изд., испр. и доп. М.: Аспект-Пресс, 2005. 363 с.
Донцов А. И. Психология коллектива. М., 1984. 270 с.
Мясищев В. Н. Психология отношений / под ред. А. А. Бодалева. М.: Издательство НПО «МОДЭК», 2003. 400 с.
Психолог в здравоохранении: вопросы диагностики, коррекции и супервизии / под общ. ред. профессора Н. И. Мельченко, профессора Г. В. Акопова. Самара: Изд-во СамГПУ. 1999. 189 с.
Рациональная фармакотерапия детских заболеваний: рук. для практикующих врачей: в 2 кн. Кн. 2 / А. А. Баранов, Н. Н. Володин, Г. А. Самсыгина,
A. Е. Александров и др.; под общ. ред. А. А. Баранова, Н. Н. Володина, Г. А. Самсыгиной. М.: Литера, 2007. 1093 с.
Сатир В. Как строить себя и свою семью. М.: Просвещение, 1992. 190 с.
Семке В. Я. Основы персонологии. М.: Академический проект, 2001. 476 с.
Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Психология человека: учеб. М., 1995. 280 с.
Социальная психология: учеб. пособие для студ. пед. ин-тов / А. В. Петровский,
B. В. Абраменкова, М. Е. Зеленова и др.; под ред. А. В. Петровского. М.: Просвещение, 1987. 224 с.
Сурьянинова Т. И., Фетисова А. С. Взаимообусловленность здоровья, уровня тревожности, характера семейных отношений и самооценки детей младшего школьного возраста // Университетская наука: Теория, практика, инновации: сб. тр. 74-й науч. конф. КГМУ, сессии Центрально-Черноземного научного центра РАМН и отделения РАЕН: в 3 т. Т. 3. Раздел: Клинико-психологические и социальные аспекты здоровья. Курск: ГОУ ВПО КГМУ Росздрава, 2009. 392 с. С. 200.
Тодд Дж., Богарт А. К. Основы клинической и консультативной психологии: пер. с англ. СПб.: Сова; М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 768 с.
Уманский Л. И. Личность, организаторская деятельность, коллектив: избр. тр. Кострома, 2001. 208 с.
Фетисова А. С. Тревожность как один из факторов, влияющих на возникновение и течение хронических гастритов и гастродуоденитов у детей 8-12 лет //
Университетская наука: Теория, практика, инновации: сб. тр. 74-й научной
конференции КГМУ, сессии Центрально-Черноземного научного центра РАМН и отделения РАЕН: в 3 т. Т. 2. Курск: ГОУ ВПО КГМУ Росздрава, 2009. С. 197.
Фетисова А. С., Третьякова Е. Н. Личностная тревожность и детско-
родительские отношения как факторы, влияющие на возникновение и течение
хронических гастритов и гастродуоденитов у детей 8-12 лет // Там же. С. 35.
Фетисова А. С., Хмелевская И. Г., Сурьянинова Т. И., Чернышев А. С. Влияние характера семейных отношений и индивидуально-личностных особенностей ребенка на возникновение различных заболеваний у детей // Психология образования: психологическое обеспечение «Новой школы»: материалы V всеросс. науч.-практ. конф. М.: Федерация психологов образования России, 2010. С. 422-423.
Чернышев А. С., Сурьянинова Т. И. Генезис группового субъекта деятельности // Психологический журнал. 1990. Т. 11. № 2. С. 7-15.
Шибутани Т. Я. Я-концепции и чувство собственного достоинства: Самосознание и защитные механизмы личности. Самара: Изд. дом «Бахрах», 2003. 220 с.
Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. СПб.: Питер, 1999. 656 с.
BowenM. Family therapy in clinical practice. NY: Jason Aronson, 1978. 584 p/
