CC BY
32
14 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. Т.2. С.179 - 180
15 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. Т.2. С.176. СПб.
16 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. Т.2. С.322.
17 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.150. СПб.
18 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. Т.2. С.323. СПб.
19 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.7. С.56.
20 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.7. С.64.
21 Там же.
22 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.7. С.66.
23 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.131.СПб.
24 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.132.СПб.
25 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.377.
26 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.131.СПб.
27 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.151.СПб.
28 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. Т.4. С.402.СПб.
29 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.379.
30 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.376.
31 Соловьев B.C. Собр. соч. в 9т. Т.6. С.376.
32 Там же. С.378.
33 Там же.
34 Там же.
35 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.387. СПб.
36 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.384. СПб.
37 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.179. СПб.
38 Соловьев B.C. Собр. соч. В 10 т. 2-е изд. T.3. С.9. СПб.
39 Соловьев B.C. Собр. соч. В 9т. Т.6. С.390. СПб.
40 Там же.
41 Там же. С.391 - 392.
Е.Г. СИЗАРОВА
Владимирский юридический институт Минюста России,
Ивановский филиал
ВЛИЯНИЕ ФИЛОСОФИИ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА НА РАЗВИТИЕ НРАВСТВЕННО-ПРАВОВЫХ ИДЕЙ В РОССИИ
Выдающиеся личности, какой несомненно был Владимир Сергеевич Соловьев, обладают особенной интеллектуальной ин-
туицией, способностью понимать важнейшие проблемы эпохи, от решения которых зависят судьбы народов. Одной из таких проблем в России конца XIX века была проблема правового нигилизма. Традиционно отечественные мыслители занимались осмыслением религиозно-нравственного сознания, оставляя в стороне правовое и политическое. Русская интеллигенция вообще отрицательно относилась к праву, связывая его с насилием, властью, произволом государства. В проектах социального переустройства главная роль отводилась нравственному совершенствованию народа, воплощению в жизнь христианских идеалов. Здесь именно и состояла большая ошибка. Невозможно поддерживать общественное бытие только нормами морали, отменив «несправедливые» законы. Государство немыслимо без права, закона. Проблема в том, чтобы этот закон был выражением общего блага, а не чьих-либо интересов.
Свое видение этой насущной для России проблемы соотношения права и государства, права и нравственности Владимир Соловьев изложил в своих поздних работах «Оправдание добра» и «Право и нравственность». Он первым из русских философов заявил о необходимости преодоления правового кризиса, утверждения ценности права и формировании правосознания нации.
Следуя логике построения философских концепций, Соловьев начал с доказательства объективной принадлежности права общественному бытию. Предельно общим основанием социального бытия является отношение «человек-общество». Из этого отношения выводятся два важнейших элемента: благо общества и благо личности. Общество существует для человека, человек - цель сама по себе. Вместе с тем личность несостоятельна без социума. У Соловьева читаем: «Нравственный интерес требует личной свободы. Вот условие, без которого невозможно человеческое достоинство и высшее нравственное развитие. Но человек не может существовать, а следовательно, и развивать свою свободу и нравственность иначе, как в обществе. Итак, нравственный интерес требует, чтобы личная свобода не противоречила условиям существования общества»1. Таким образом, согласование личной свободы и общего блага есть объек -тивно существующая социальная необходимость, выражением которой является моральное и правовое долженствование. Со-
ловьев подчеркивал, что сочетание личных и общественных интересов не только цель морали, но и права. Обеспечить жизнедеятельность общества невозможно одной моральной проповедью, поскольку «...существование общества зависит не от совершенства некоторых, а от безопасности всех»2. Эту безопасность может обеспечить право. Здесь Соловьеву удается преодолеть еще одно кажущееся нерешаемым противоречие. Если правовое принуждение ограничивает личную свободу, то право не может быть ценностью. Выход был найден следующий: «...нравственный принцип требует, чтобы люди свободно совершенствовались; но для этого необходимо существование об -щества; но общество не может существовать, если всякому желающему предоставляется беспрепятственно убивать и грабить своих ближних; следовательно, принудительный закон, действительно не допускающий злую волю до таких крайних проявлений, разрушающих общество, есть необходимое условие нравственного совершенствования и, как такое, требуется самим нравственным началом, хотя и не есть его прямое выражение»3. Принуждение необходимо для осуществления личной свободы и потому нравственно оправдано.
Утвержденная Соловьевым идея моральности правового принуждения получила развитие в трудах других философов. С.Л. Франк, в частности, писал, что право и государство должны создавать внешние условия, наиболее благоприятные для свободного внутреннего самосовершенствования человека. Принуждение необходимо во внешней борьбе со злом, грехом: «Корысть, злоба, ненависть, властолюбие, жестокость - все это отравляет и губит человеческую жизнь. Человек имеет поэтому и нравственную обязанность противостоять этим проявлениям зла, оберегать жизнь от гибельных последствий. Это практически невозможно без применения принуждения. Арестовать вора и насильника, поставить внешнюю преграду эгоистическим действиям, причиняющим страдание другим людям, - есть нравственный долг человека... » .
Вернемся к концепции Соловьева. Право и мораль - формы выражения социальной необходимости. Логика рассуждения требует постановки следующего вопроса. Если право имеет нравственную сущность, чем же оно отличается от самой нрав-
ственности? Соловьев указывает на три признака. Право не заменяет нравственность полностью, но и не является нравственно-нейтральной категорией. Располагаясь между областью идеального добра и областью действительности, право выступает как «...низший предел или определенный минимум нравственности»5. Таково первое отличие права от нравственности. Согласно второму признаку, право есть требование реализации определенного минимального добра. Третий признак логично следует из второго: осуществление минимума нравственности допускает принуждение. В результате Вл. Соловьев дает определение права в его соотношении с нравственностью: «...право есть принудительное требование реализации определенного минимального
добра или порядка, не допускающего известных проявлений
6
зла» .
Это определение, сконцентрировавшее в себе суть взгля -дов Соловьева на право, вызвало немало критики. Главным оппонентом Вл. Соловьева был выдающийся русский юрист и философ права Борис Николаевич Чичерин. В своей работе «О началах этики» он подверг серьезной критике идею Соловьева о принудительной реализации определенного минимума добра. Подчинение нравственности праву влечет за собой печальные последствия. «Требования закона всегда конкретны, четко сформулированы и ограничены, тогда как нравственность стремится к абсолюту и требует беспрестанной внутренней мобилизации. Именно поэтому юридическое определение нравственных обязательств, по мнению Чичерина, было бы полным уничтожением свободы совести и лучшим обоснованием всевластия государства во всех сферах человеческой жизни»7. Последнее неизбежно ведет к тирании. Чичерин основательно доказывал абсолютную невозможность принудительного осуществления добра. Он не мыслит, что право может каким-либо образом способствовать улучшению нравственности. Вместе с тем нельзя не отметить важного момента в позиции Чичерина по данному вопросу. Критикуя Соловьева за идею правовой институализации нравственности, он не отрицал необходимости правового обеспечения правил человеческого общежития. Исследователь А. Валицкий подчеркивает этот момент: «...чичеринская критика Соловьева была прежде всего критикой правовых методов реа-
лизации в общественной жизни нравственного идеала8. В этой связи интересно заметить, что в вопросе свободы воли и автономности нравственности юрист Чичерин был более последователен, чем философ Соловьев.
Полемика этих блестящих мыслителей стала плодотворным этапом в развитии философии права и оказала большое влияние на дальнейшее развитие нравственно-правовых идей в русской философии. Павел Иванович Новгородцев продолжил исследование проблемы воплощения абсолютного идеала в общественной жизни. Первоначально он разделял точку зрения Чичерина о строгом разделении морали и нрава. Позднее пришел к выводу о необходимости синтеза нравственного абсолюта и реальной жизни, должного и сущего. Эта мысль была одним из важнейших итогов спора Соловьева с Чичериным. Формулируя принципы возможного сочетания концепций двух мыслителей, Новгородцев пришел к идее дополнения права свободы личности правом на обеспечение достойного человеческого су -ществования. Эту идею, впервые высказанную Вл. Соловьевым, он выразил как правовую проблему: «Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима и забота о материальных условиях свободы; без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком, недосягаемым благом, закрепленным за ними юридически и отснятым фактически. Таким образом, именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее осуществления; во имя достоинства личности, оно должно взять на себя заботу об ограждении права на
9
достойное человеческое существование» .
Определение Соловьевым соотношения права и нравственности имело еще один важный аспект. Право как минимум нравственности является выражением Добра, но, безусловно, его не исчерпывает. Право не является абсолютной ценностью, как мораль, но от этого не перестает быть ценностью. Философ пишет о том, что абсолютное и относительное существуют в неразрывном единстве: «...везде абсолютное начало облечено в относительные формы, и относительное внутренне связано с абсолютным и держится им...»10. Эту идею замечательно разработали С. Л. Франк и Б.А. Кистяковский.
Франк считал ошибкой смешение двух важных сторон человеческой жизни - внутренней и внешней: «Толстовцы и фанатики внешних дел права и государства разделяют одно и то же заблуждение: смешение сущностно-творческого с вспомогательно-механическим делом, внутреннего с внешним. Отвергать абсолютное на том основании, что оно - не абсолютное, и признавать его, только превознося его до значения абсолютного, -значит не понимать различия между абсолютным и относитель-ным...»11. Здесь Франком высказана очень важная идея об относительной ценности внешней деятельности человека. Да, одна правовая деятельность человека не может обеспечить существование добра, но это не значит, что следует отрицать ценность права вообще: «Правы толстовцы, когда говорят, что насилием нельзя сотворить благо и истребить зло... Но они неправы, когда поэтому считают всю эту сферу жизни и деятельности ненужной и гибельной. Если нельзя на этом пути сотворить благо, то можно и должно ограждать его; если нельзя истребить зла, то можно обуздать его и не позволить ему разрушать жизнь»12. С другой стороны, признавая необходимость действенной борьбы со злом, нельзя утверждать, что только принуждением можно утвердить добро.
«Никогда еще добро, - справедливо указывал Франк, - не было осуществлено никаким декретом, никогда оно не было сотворено самой энергичной и разумной общественной деятельно-стью»13. Итак, всякая общественная деятельность, в том числе и правовая, не может ни отрицаться, ни абсолютизироваться. Право как область внешней деятельности человека, не претендует на статус абсолютной ценности, но, обладая ценностью относительной, заслуживает внимательного отношения. Правовая деятельность, как и любая другая, необходима и значима. Согласно концепции Франка, всякая такая деятельность, поставленная на надлежащее место, не только правомерна, но и обязательна»14. Философ пишет: «Государство и право должны ограждать жизнь от гибельных последствий греховной воли... создавать внешние условия, наиболее благоприятные для свободного внутреннего самосовершенствования человека...»15. Не составляет труда увидеть в этом положении идею Соловьева о праве как «минимуме нравственности». Франк утверждает, что право и нравственность
не исключают друг друга, а дополняют. Следуя христианской традиции, он пишет: «...нравственная жизнь, превосходя и превозмогая закон, не отменяет его, а только его восполняет»16.
Б.А. Кистяковский, так же как и С.Л. Франк, указывал на диалектику абсолютного и относительного в ценностях и доказывал ошибочность отрицания ценности права на том основании, что оно не является абсолютной ценностью. «Право, - пишет Кистяковский, - не может быть поставлено рядом с такими духовными ценностями, как научная истина, нравственное совершенство, религиозная святыня. Значение его более относительно... Относительное значение права дает повод некоторым
17
теоретикам определять очень низко его ценность» .
Тогда как именно право, обладая формальным свойством, выражающимся в дисциплинирующем действии, способно обеспечить внешнюю свободу и справедливость. «Социальная дисциплина, -категорично утверждал Кистяковский, - создается только правом»18. И это ценностное значение права не должно отрицаться: «... наряду с абсолютными ценностями имеют значение также и ценности относительные; наряду со стремлением к личному самоусовершенствованию и нравственному миропорядку необходимо также осуществление самого обы -денного, но прочного и устойчивого правопорядка »19.
Следует сказать еще об одном важном моменте в нравственно-правовой позиции Соловьева. В каждом аспекте проблемы социального бытия он логично выделяет теоретическую и практическую стороны. Философские построения при всей глубине не носят отвлеченного характера, а являются путеводными нитями в реальной организации жизни общества и человека. Так о соответствии реальных законов сущности права Вл.Соловьев писал, что «...если какой-нибудь положительный закон идет вразрез с нравственным сознанием добра, то мы можем заранее быть уверены, что он не отвечает и существенным требованиям права, и правовой интерес относительно таких законов может
состоять никак не в их сохранении, а только в их правомерной
20
отмене» .
Философ последовательно выступал за отмену смертной казни. Общественный интерес может только ограничивать личный, но не упразднять его: «...меры против преступника никак
не могут доходить до лишения его жизни или отнятия у него свободы навсегда»21. Смертная казнь как устрашение и возмездие не оправдана с нравственной точки зрения. Используя наказание одного человека в целях устрашения других, мы нарушаем важнейший моральный закон, согласно которому ни один человек не может быть средством для чьей-либо пользы. Вл. Соловьев отрицает и другой аргумент в пользу смертной казни - принцип равного воздаяния. Единственный случай, соответствующий этому принципу, - убийство. Развивая далее идею наказания, значительное внимание философ уделяет содержанию этого понятия: «Общественная опека над преступником, поручаемая компетентным людям с целью его возможного исправления, -вот единственное понятие «наказания», или положительного противодействия преступлению, допускаемое нравственным началом. Основанная на этом пенитенциарная система, будучи более справедливою и человеколюбивою, чем нынешняя, будет, несомненно, и более действенною»22. При таком подходе к наказанию вся ответственность ложится на людей, работающих в пенитенциарных учреждениях: юристов, психиатров, лиц с религиозным призванием.
Высказанные Вл. Соловьевым идеи вызвали в свое время много восторженных отзывов и критических замечаний, что явилось стимулом к дальнейшему осмыслению феноменов мо -рального и правового сознания.
Завершая разговор о влиянии идей Соловьева на философию морали и права в России, следует сказать, что были обозначены только некоторые из нравственно-правовых идей великого ученого и названы имена лишь некоторых из его последователей и оппонентов. Многие положения Соловьева развивали H.A. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, H.H. Алексеев и другие. Владимир Соловьев был идейным вдохновителем течения «возрожденного естественного права». Интеллектуальный заряд этого мыслителя был столь велик, что и сто лет спустя мы с большим интересом постигаем его философию.
1 Соловьев B.C. Оправдание добра. М., 1996. С.330.
2 Там же. С.330.
3 Там же. С.330.
4 Франк С.А. Реальность и человек. М., 1997. С.391.
5 Соловьев B.C. Оправдание добра. М., 1996. С.328.
6 Соловьев B.C. Оправдание добра. М., 1996. С.320.
7 Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX - начала XX века // Вопр. философии. 1991. №8. С.32.
8 Там же. С.34.
9 Новгородцев П. И. Право на достойное человеческое существование // Новгородцев П.И. Соч. М., 1995. С.322.
10 Соловьев B.C. Оправдание добра. М., 1996. С.323.
11 Франк С. Л. Смысл жизни // Смысл жизни. Антология. М., 1994. С.576.
12 Там же. С.579.
13 Там же. С.580.
14 Там же. С.580.
15 Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997. С.391.
16 Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1992. С.84.
17 Кистяковский Б.А. В защиту права // Власть и право. М., 1990. С.171.
18 Там же. С.171.
19 Там же. С.197.
20 Соловьев B.C. Оправдание добра. М., 1996. С.335.
21 Там же. С.335.
22 Там же. С.295.
А.И. ТИХОНОВ
Ивановский государственный энергетический университет
ОБЪЕКТИВНЫЙ ХАРАКТЕР ФЕНОМЕНОВ КРАСОТЫ И ЛЮБВИ
Данная статья посвящена естественнонаучному анализу работ B.C. Соловьева «Красота в природе» и «Смысл любви»1. Мне, как представителю естествознания, интересны именно те идеи Соловьева, которые могли бы указать путь из тупика, в котором оказалось современное естествознание в плане понимания сути феномена жизни. Возможно, не каждый согласится с выво-
