CC BY
79
Е.Г. СИЗАРОВА
Ивановский филиал Владимирского юридического института
Минюста России
НРАВСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ ИДЕИ ВЛ.СОЛОВЬЕВА В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ПРАВА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
Поиск нравственно-правовых ориентиров в современной России делает актуальным обращение к богатейшему интеллектуальному наследию конца XIX - начала XX в. Именно в этот период начинается процесс серьезного анализа социальной действительности, формирования глубоких содержательных теорий общественной жизни. Русская философия обращается к сложным вопросам организации и регулирования отношений между людьми, социальными группами, между человеком и обществом. Одним из важнейших вопросов, к которому обратились русские философы, был вопрос о сущности, природе и значении права, его месте в общественном бытии и соотношении с другими социальными институтами. Не только важность вопроса привлекает внимание, но и то обстоятельство, что для русской мысли значимо было само обращение к проблеме права. Отечественными философами предпринимается попытка объяснить и преодолеть широко распространенное в обществе негативное отношение к праву.
Правовой нигилизм имеет глубокие корни в России. В середине XIX в. А. Герцен писал: «правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую, он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы он звания ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно также поступает и правительство»1. Несоблюдение законов не только не осуждалось, но и поощрялось. Долгая традиция отождествления права с насилием, властью, беззаконием
была причиной негативного отношения философов к праву вообще. Русские мыслители занимались преимущественно проблемами религиозного и морального сознания, обоснованием высших, абсолютных ценностей веры и нравственности. Ценностное значение права отрицалось вследствие наличия в нем принуждения. Поглощенные поисками абсолютного добра и религиозного совершенства философы «не замечали» проблемы реального устройства общества, невозможности существования социума только на нравственных принципах. Вопрос о том, как построить общество без права оставался открытым.
«Кто мог выйти из этого философско-правового обморока русской культуры и повести за собой других? Кто мог вновь заговорить о достоинстве прав - свобод на живых принципиальных основаниях, совершить поворот от поклонения праву силы к признанию силы права, вдохнуть в естественно-правовой идеализм единственно адекватную ему этическую энергию?
Как выяснилось, это было по силам лишь мыслителю странному и экстраординарному, профессионально непричастному к запутавшейся и застойной ученой юриспруденции, далекому от просветительского резонерства политического либерализма и начавшему заново осмыслять правовую свободу из совершенно неожиданных философских и культурно-исторических оснований.Таким мыслителем и оказался Вл. Соловьев»2.
Выдающийся русский философ Владимир Сергеевич Соловьев был одним из первых, кто обратился к проблеме права, обоснованию его природы, сущности и значения для социальной организации. Первый шаг Соловьева в «реабилитации» права состоял в доказательстве объективной необходимости права.
Философский анализ бытия общества показывает, что в любом социуме существуют два равноправных интереса - благо личности и благо общества. Благо общества объективно выступает для индивида как первичная цель, поскольку жизнь каждого человека возможна, если будет существовать общество. Интересы общественного целого должны соблюдаться в первую очередь, так как общество создает условия для жизни индивида. Общество - это система, а индивид ее элемент. От состояния системы в целом зависит и состояние ее отдельных элементов.
Поскольку жизнь человека возможна только в коллективе, забота о его сохранении и нормальном функционировании является непосредственной обязанностью каждого индивида. Таким образом, соблюдение общественного интереса является объективным требованием, социальной необходимостью. У Соловьева читаем: «Нравственный интерес требует личной свободы. Вот условие, без которого невозможно человеческое достоинство и высшее нравственное развитие. Но человек не может существовать, а следовательно, и развивать свою свободу и нравственность иначе, как в обществе. Итак, нравственный интерес требует, чтобы личная свобода не противоречила условиям существования общества»3.
Вместе с тем общество существует для личности и призвано обеспечить развитие ее способностей и удовлетворение ее потребностей. Общественное благо - это не только интерес общества как целого, но и интерес каждой отдельной личности. Общественное благо в конечном счете есть опосредованное коллективом благо личности. Служение обществу преследует конечную цель - служение человеку. Вл.Соловьев пишет: «Общее благо или общая польза, чтобы иметь значение нравственного принципа, должны быть в полном смысле общими, т.е. относиться не ко многим только или большинству, а ко всем без исключения. То, что есть действительно благо всех, тем самым есть и благо каждого, - никто не исключен, и, следовательно, служа такому общественному благу как цели, каждое лицо не становится через это только средством или орудием чего-то внешнего и чуждого, истинное общество, признающее безусловное право каждого лица, не есть для него отрицательная граница, а положительное восполнение; служа ему с самоотвержением, лицо не теряет, а осуществляет свое безусловное достоинство и значение, ибо, отдельно взятое, оно обладает безусловностью или бесконечностью только в возможности, которая становится действительностью лишь через внутреннее соединение каждого со всеми»4. Итак, личное благо, так же как и общее благо, является объективной необходимостью социального бытия. Общество существует для человека, а человек - цель сама по себе. Вместе с тем личность не состоятельна без социума. Исполнение нравственного закона не может ограничиться личной
жизнью, потому что человека отдельно от окружающего мира и других людей не существует. Процесс совершенствования возможен только как процесс собирательный, происходящий в семье, народе, человечестве.
Таким образом, согласование личной свободы и общего блага есть объективно существующая социальная необходимость, выражением которой является моральное и правовое долженствование. Соловьев подчеркивал, что сочетание личных и общественных интересов - цель не только морали, но и права. Обеспечить жизнедеятельность общества невозможно одной моральной проповедью, поскольку «...существование общества зависит не от совершенства некоторых, а от безопасности всех»5. Эта безопасность достигается правом. Право в концепции Соловьева получает следующее определение: «Право есть исторически подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага»6. Следует отметить, что часто в этике нарушается баланс между двумя этими категориями, а понятие общего блага упрощается или сводится к минимуму. Это недопустимо, поскольку именно в гармоничном единстве личного и общего блага заключается социальная необходимость, моральное и правовое долженствование. Э.Ю. Соловьев блестяще сформулировал значение идеи общего блага Владимира Соловьева для правильной этической концепции: «С введением понятия общего блага начинается Одиссея объективной этики»1.
Вслед за Вл. Соловьевым другой русский философ Семен Людвигович Франк выделил два важнейших общественных интереса - личный и коллективный - и обосновал необходимость соблюдения каждого из них. В своей работе «Свет во тьме» он писал: «... права каждой данной человеческой личности должны быть определены так, чтобы они не умаляли прав других людей и чтобы ими не нарушалось основное условие человеческого бытия - солидарное совместное существование в общественном союзе.»8. Формами выражения объективной социальной необходимости согласования личного и общественного интереса он считал нравственность и право: «.момент «должного», начало, нормирующее общественные отношения и идеально их определяющее, существует в двух формах: в форме права и в фор-
ме нравственности»9. Таким образом, и нравственность, и право онтологически необходимы. Но поскольку о необходимости морали русская философия не спорила, важно подчеркнуть мысль, что право также необходимо для социальной организации, как и нравственность.
Особенно важно в общественном бытии согласовать интересы личности и общества, чтобы один не исполнялся за счет другого. Франк писал: «... смысл естественного права состоит в возможно наилучшем согласовании начал свободы и солидарности - в утверждении порядка, при котором индивидуальная свобода не шла бы в ущерб необходимой солидарности (или общим условиям совместной жизни людей) и солидарность или общая упорядоченность не осуществлялась бы за счет подавления индивидуальной свободы»10. Эту же мысль находим у Новгород-цева: «Связь общества с лицом нельзя представить себе таким образом, что какое-либо из этих начал есть цель, а другое -средство... Тут созидается не отношение средства к целям, а более сложное отношение взаимодействия целей»11.
Утверждение объективной необходимости права является отправной точкой и в философии Ивана Александровича Ильина. В работе «О сущности правосознания» он пишет: «Человечеству, живущему на земле, присущ такой способ существования, который делает право необходимою формою его бытия. Этот способ существования определяется особым соотношением множества и единства, одинаковости, различия и общности»12. Ильин подчеркивает, что общий интерес - это и личный интерес каждого гражданина, следовательно, человек не может им пренебрегать: «Частный интерес», если он есть духовно-правый, является уже не просто «интересом», но естественным правом, и не просто «частным интересом», но общим и политическим; а это значит, что нет в государстве гражданина, который имел бы основание отнестись к нему с политическим безразличием и пассивностью»13.
Идея онтологического определения права в русской философии была чрезвычайно важна для правильного понимания роли и значения права в обществе, для плодотворного развития правовых теорий, преодоления правового нигилизма. И.А.Ильин подчеркивал: « Для того, чтобы сознание человека могло при-
знать право и совершить его духовное приятие - право должно быть обосновано. Обосновать право - значит показать, что оно практически необходимо на пути человека к осуществлению верховного блага»14.
Большое значение для развития философско-правовой мысли в России имела идея Соловьева о том, что право имеет ту же сущность, что и нравственность, но иначе ее проявляет. Вл. Соловьев разводит понятия права и нравственности следующим образом. Во-первых, право не заменяет нравственность полностью, но и не является нравственно-нейтральной категорией. Располагаясь между областью идеального добра и областью действительности, право выступает как «.низший предел или определенный минимум нравственности»15. Во-вторых, право требует действительной реализации этого минимального добра, нравственность же может оставаться только идеальным требованием. В-третьих, право, в отличие от нравственности, допускает принуждение. В результате Соловьев дает определение права в его соотношении с нравственностью: «.права есть принудительное требование реализации определенного минимального добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла»16.
Известно, что против понимания права как минимума нравственности высказывались Б.Н.Чичерин, Г.Ф.Шершеневич, П.И.Новгородцев, Е.Н.Трубецкой. Наиболее серьезным оппонентом Владимира Сергеевича Соловьева был выдающийся русский юрист и философ права Борис Николаевич Чичерин. В работе «О началах этики» он подверг критике идею о принудительной реализации добра. Свои рассуждения Чичерин начинает с того, что разделяет область права и область нравственности. Он возражал против определения Соловьевым права как низшей ступени нравственности: «право не есть только низшая ступень нравственности, как утверждают морализирующие юристы и философы, а самостоятельное начало, имеющее свои собственные корни в духовной природе человека. Эти корни лежат в потребностях человеческого общежития»17. По его мнению, право и нравственность регулируют совершенно разные уровни организации человеческого общежития. Право оформляет внешнее поведение человека, а мораль - внутренние мотивы, побужде-
ния; право регламентирует область внешней свободы, а нравственность - свободы внутренней. Право не может считаться низшей ступенью нравственности, поскольку разница между ними не количественная, а качественная. Б.Н.Чичерин безусловно прав, утверждая, что право - это не составная часть нравственности, а самостоятельная сфера социальной жизни. Однако Вл. Соловьев и не смешивал эти формы сознания, полагая право и нравственность формами выражения объективной социальной необходимости согласования личного и общего блага. Мораль и право имеют одинаковую сущность, но по-разному реализуют ее. Объясняя этот момент полемики Чичерина и Соловьева, А. Ф. Лосев писал: «Этот виднейший русский философ и юрист никак не может понять общего синтетического пути Вл. Соловьева и каждый соловьевский шаг понимает только рационалистически... Если Вл. Соловьев учит о нравственности как о некоторой универсальной области жизни и мысли, то для Б. Н. Чичерина это равносильно отрицанию всякого права или противоестественному принижению его значимости»18.
Неприятие Чичериным этой идеи Соловьева объяснимо, поскольку грань, разделяющая «принудительную реализацию минимума добра» от принудительной реализации добра вообще очень тонка и сложна в определении. Юридически оформив определенные моральные принципы, можно уничтожить их нравственный смысл и оправдать принуждение и вмешательство государства в личную духовную область человеческой жизни. Последнее неизбежно ведет к тирании. Многочисленные исторические примеры подтверждают справедливость опасения Чичерина за такую постановку вопроса. Он доказывал невозможность и недопустимость принудительного осуществления добра. Вместе с тем нельзя не отметить важного момента в позиции Чичерина по данному вопросу. Критикуя Соловьева за идею правовой институализации морали, Чичерин не отрицал необходимости правового обеспечения правил человеческого общежития. Полемика по данному вопросу оказала большое влияние на дальнейшее развитие философско-правовых идей в России. В частности, Павел Иванович Новгородцев продолжил исследование проблемы воплощения добра в общественной жизни. Первоначально он был солидарен с точкой зрения Чичерина о стро-
гом разделении морали и права. Позднее пришел к выводу о необходимости синтеза нравственного абсолюта и реальной жизни, должного и сущего. Эта идея явилась одним из важнейших итогов спора Соловьева с Чичериным. Пытаясь согласовать концепции двух мыслителей, Новгородцев пришел к идее дополнения права свободы личности правом на обеспечение достойного человеческого существования. Эту идею, впервые сформулированную Соловьевым, Новгородцев выразил как правовую проблему: «Задача и сущность права состоит действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели необходима и забота о материальных условиях свободы; без этого свобода некоторых может остаться пустым звуком, недосягаемым благом, закрепленным за ними юридически и отснятым фактически. Таким образом, именно во имя охраны свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее осуществления; во имя достоинства личности, оно должно взять на себя заботу об ограждении права на достойное человеческое существование»19. Следует отметить, что положение Соловьева о « праве на достойное существование» было очень значительной идеей для русской философии права, однако, не имея достаточного обоснования, идея вызвала серьезную критику. Наиболее грамотно ее осуществил Чичерин. Впоследствии Петражицкий, Новгородцев, Кистяковский, Гессен, признавая чичеринскую
критику справедливой, будут по-новому осмысливать идею
20
«права на достойное существование» .
Широко обсуждался русскими мыслителями вслед за Соловьевым вопрос о принуждении в праве. Поскольку в отличие от морали право включает в себя принуждение, возникает проблема: можно ли считать право ценностью, если правовое принуждение ограничивает личную свободу? Вл. Соловьев предложил следующее решение проблемы: «...нравственный принцип требует, чтобы люди свободно совершенствовались; но для этого необходимо существование общества; но общество не может существовать, если всякому желающему предоставляется беспрепятственно убивать и грабить своих ближних; следовательно, принудительный закон, действительно не допускающий злую волю до крайних проявлений, разрушающих общество, есть необходимое условие нравственного совершенствования и, как
такое, требуется самим нравственным началом, хотя и не есть его прямое выражение»21. Принуждение необходимо для осуществления личной свободы и потому нравственно оправдано.
Утвержденная Соловьевым идея моральности правового принуждения получила развитие в трудах других русских философов. Семен Людвигович Франк, в частности, писал, что право и государство должны создавать внешние условия, наиболее благоприятные для внутреннего совершенствования человека. Принуждение необходимо во внешней борьбе со злом: «Корысть, злоба, ненависть, эгоизм, властолюбие, жестокость - все это отравляет и губит человеческую жизнь. Человек имеет поэтому нравственную обязанность противостоять этим проявлениям зла, оберегать жизнь от гибельных последствий. Это практически невозможно без применения принуждения. Арестовать вора и насильника, поставить внешнюю преграду эгоистическим действиям, причиняющим страдания другим людям, - словом, всеми доступными мерами обезвредить преступную волю - есть нравственный долг человека; и в этом и заключается умышленная, внешне принудительная борьба со злом»22.
Понимание принуждения в праве как нравственно-оправданного явления разделяли также П.И.Новгородцев, И.А.Ильин, Б.А.Кистяковский, Б.П.Вышеславцев. Даже Н.А.Бердяев, отстаивавший принцип абсолютной свободы личности и негативно относившийся к закону вообще, признавал, что общество не способно жить по любви и благодати и закон необходим для обеспечения минимума добра и справедливости. Он писал: «...закон не знает живой, конкретной, индивидуально неповторимой личности, не проникает в ее интимную жизнь, но закон охраняет эту личность от посягательства и насилия со стороны других личностей, охраняет независимо от того, каково направление и духовное состояние других личностей. В этом великая и вечная правда закона, правда права... Нельзя отменить закон и ждать осуществления любви»23.
Важным в разработке вопроса об оправданности принуждения в праве было развитие идеи о наличии принуждения и в морали. Внимание этой проблеме уделяли Вл.С.Соловьев, С.Л.Франк, Б.П.Вышеславцев. Франк, рассматривая категорию закона, писал: «Следование» пути закона есть как дань, отдавае-
мая человеческой греховности, - и это применимо не только к государственному закону, действующему через физическое принуждение, но и к закону нравственному, действующему через принуждение моральное»24. Моральное принуждение, выраженное, например, в страхе или стыде перед общественным мнением, обеспечивает существование морали во внешней сфере человеческой жизни. Действительно, многое в нравственном поведении человека определяется принуждением, причем не только внешним, но и внутренним (собственной совестью, чувством долга, обязанности и т. п.) Франк подчеркивает, что принуждение присутствует в морали, но не исчерпывает ее. Внутреннее, подлинно нравственное состояние человека возможно только при свободном влечении к добру. Следование моральному закону (подчинение нравственному принуждению) обеспечивает правильное поведение, но этого недостаточно для духовного совершенствования. Поступок, не продиктованный подлинно моральными мотивами, не имеет нравственной ценности, но от этого он не перестает быть социально правильным, если соответствует принятым в обществе нормам.
Отсюда следует, что нельзя отрицать ценность права из-за наличия в нем принуждения, поскольку даже абсолютная ценность - нравственность - тоже заключает в себе принуждение как составляющую часть. Поскольку правовое принуждение получает нравственное оправдание, необходимо сделать следующий шаг и признать право ценностью. Русские философы развивают идею диалектического соотношения абсолютного и относительного в ценностях. Безусловно, право не является такой же абсолютной ценностью, как мораль, но оно является ценностью относительной. Такую постановку вопроса мы видим в трудах С.Л.Франка и Б.А.Кистяковского.
С.Л.Франк писал, что внешняя жизнь человека не обладает той же ценностью, что и внутренняя, но она значима, поскольку создает условия для последней. «Отвергать относительное на том основании, что оно - не абсолютное, и признавать его, только превознося его до значения абсолютного, - значит не понимать различия между абсолютным и относительным ...»25. Здесь Франком высказана очень важная идея об относительной ценности внешней деятельности человека. Одна правовая деятельность человека не
может обеспечить существование добра, но это не значит, что следует отрицать ценность права вообще: «Правы толстовцы, когда говорят, что насилием нельзя сотворить благо и истребить зло... Но они не правы, когда поэтому считают всю эту сферу жизни и деятельности ненужной и гибельной. Если нельзя на этом пути сотворить благо, то можно и должно ограждать его; если нельзя истребить зла, то можно обуздать его и не позволить ему разрушить жизнь»26. С другой стороны, признавая необходимость действенной борьбы со злом, нельзя утверждать, что только принуждением можно утвердить добро. «Никогда еще добро, - справедливо указывал Франк, - не было осуществлено никаким декретом, никогда оно не было сотворено самой энергичной и разумной общественной деятельностью»27. Таким образом, право, как область внешней деятельности человека, не претендует на статус абсолютной ценности, но, обладая ценностью относительной, заслуживает должного внимания, осмысления и практической реализации.
Б.А. Кистяковский, так же как и С.Л.Франк, указывал на диалектику абсолютного и относительного в ценностях и доказывал ошибочность отрицания ценности права на том основании, что оно не является ценностью абсолютной. «Право, - пишет Кистяковский, - не может быть поставлено рядом с такими духовными ценностями, как научная истина, нравственное совершенство, религиозная святыня. Значение его более относительно»28. Однако именно право, обладая формальным свойством, выражающимся в дисциплинирующем действии, способно обеспечить внешнюю свободу, справедливость и социальный порядок. В этом и состоит ценность права: «...наряду с абсолютными ценностями имеют значение также и ценности относительные; наряду со стремлением к личному самоусовершенствованию и нравственному миропорядку необходимо также осуществление самого обыденного, но прочного
29
и устойчивого правопорядка» .
Право не заменяет и не может заменить нравственность, но оно создает условия для ее наилучшего развития. В данной идее заключено глубокое содержание и возможности для построения философских систем права и нравственности. «Правда, справедливость и свобода составляют содержание права в их внешних относительных, обусловленных общественной средой формах. Но внутренняя, более безотносительная, духовная свобода возможна
только при осуществлении свободы внешней; последняя есть самая лучшая школа для первой»30. В этом резюмирующем положении Б. Кистяковского содержится важнейшая мысль о том, что право есть объективно необходимое условие социальной организации.
Итак, право создает реальную возможность согласования личных и общественных интересов во внешней жизни социума, обеспечивая тем самым совершенствование этой связи и ее наилучшее разрешение в нравственности.
У одного из современных исследователей В.Н.Жукова дана следующая оценка русской философии права: «Защитники естественно-правовой теории, стремясь раскрыть идеальную, трансцендентную основу права, фактически пытались обосновать метафизическую и религиозную природу общественно-политического устройства. Конкретные юридические механизмы защиты прав личности заменялись расплывчатыми моральными и религиозными формулировками. Естественно -правовая философия в России.в конечном счете была обеспокоена спасением души человека, а не юридической защитой его прав. В практическом плане такая позиция могла вести и фактически вела к девальвации права»31. На наш взгляд, следует иначе оценивать рассмотренные философско-правовые идеи.
Во-первых, раскрытие метафизической природы права нисколько его не обесценивает, а, наоборот, утверждает как объективно необходимый элемент бытия. Небрежное отношение русской мысли к праву именно и являлось следствием исключения его из числа онтологических категорий. Русская философ-ско-правовая мысль совершила переворот в определении природы и сущности права, утвердив право в качестве формы выражения объективной социальной необходимости.
Во-вторых, Соловьев и его последователи действительно выдели в праве одну из форм духовной жизни человека. Такое понимание права естественного не означает пренебрежительного отношения к праву позитивному. Естественное право, будучи формой выражения духовной сущности личности, является основанием позитивного права.
В-третьих, нельзя согласиться с тезисом, что естественно-правовая философия стремилась к спасению души человека, а не к обеспечению его юридических прав. Спасение души в христианст-
ве заключается в постоянном духовно-нравственном совершенствовании, максимальной реализации в земной жизни божественных заповедей о любви к Богу и людям. Поэтому спасти свою душу отдельно от всех невозможно. Эта идея - одна из основных в русской философии права. Приведем несколько примеров. С.Л. Франк формулирует ее следующим образом: «Так «спасение души» и ответственность за «спасение мира» образуют неразрывно сплоченное двуединство в религиозной задаче, стоящей перед каждой человеческой личностью»32. Любовь к людям находит свое выражение не только в моральных, но и правовых отношениях. Любовь к человеку, утверждение его как « образа и подобия Божьего», уважение его личности - эти христианские принципы не исключают и не отменяют право. Согласно ИА.Ильину, право не может исключать морали: «Нормальное правосознание не только не исключает любви к ближнему, но ищет и находит пути для систематической организации ее социального осуществления, ибо принять каждый правый интерес другого как свой собственный значит именно относиться к ближнему, как к самому себе»33. Даже такое важное качество, необходимое для «спасения души», как смирение и то не противоречит развитию правосознания. Этот вопрос основательно разработан С.Н.Булгаковым: «Одно из наиболее обычных недоразумений... состоит в том, что христианское смирение, внутренний и незримый подвиг борьбы с самостью, с своеволием, с самообо-жением истолковывается непременно как внешняя пассивность, как примирение со злом, как бездействие и даже низкопоклонничество или как неделание во внешнем смысле»34. Смирение совместимо с любой созидательной деятельностью. Человек с развитым чувством смирения не будет разрушителем, деспотом, корыстолюбцем. Строгая самодисциплина и терпение будут определять верное и точное исполнение своего долга, своих обязанностей. Плодами смирения в нравственной области являются любовь и уважение к людям, терпимое отношение к иным взглядам и поступкам.
В-четвертых, идейные последователи Соловьева, в частности Новгородцев, Ильин, Франк, Булгаков, обосновывали и настойчиво утверждали идею о том, что невозможно создать хорошие формы человеческого общежития без должного внутреннего содержания, выражающегося в высоком нравственно-правовом сознании людей.
У Соловьева читаем: «.совершенное общество, не может быть создано внешним и насильственным образом»35. Невозможно создать справедливого позитивного права без его признания людьми. Если в обществе нет уважения к праву, государству, то никакие хорошие законы не будут исполняться. Если личность не видит в государстве естественного «продолжения себя» (в терминологии Соловьева общество есть «расширенная личность»), не воспринимает общее благо и как свое личное в том числе, то никакая политическая форма государства не будет прочной и, более того, не будет иметь потенциала для совершенствования. Ильин, развивая идею Соловьева, подчеркивал, что право и государство могут быть реформированы только путем последовательного совершенствования нравственно-правового сознания людей: «Политический строй и правосознание образуют живое неразрывное единство настолько, что ни одна реформа невозможна до тех пор, пока не назреет известный сдвиг в правосознании; и всякая реформа, несоразмерная с состоянием народного правосознания, может оказаться нелепою и гибельною для государства. »36. Та же мысль четко выражена и у Франка: «.путь, приводящий к максимально эффективным и прочным результатам, есть путь изнутри наружу, от личной жизни к жизни общественной. путь совершенствования общих отношений через нравственное воспитание личности. Это есть. путь, на котором через проповедь любви, сострадания, уважения к человеку, обуздания темных, корыстных, хаотических вожделений. закладываются прочные основы лучшего, более справедливого. порядка общественной жизни»37. Таким образом, правовое становление личности и общества невозможно без нравственного совер-шенствания.
Рассмотрев некоторые основные философско-правовые идеи русской мысли начала XX в., можно заключить, что главную роль в «реабилитации» права сыграла философско-правовая концепция В.С.Соловьева. Ее важнейшим достижением является обоснование онтологического и аксиологического статусов права (утверждение права как социальной необходимости и ценности). Интеллектуальный заряд идей Соловьева был настолько велик, что его хватило для создания целого ряда самостоятельных философско-правовых концепций русских философов. Несмотря на различия взглядов, все последователи Со-
ловьева оставались верны главным принципам его философии права: право есть выражение объективной социальной необходимости согласования личного и общего блага; принуждение в праве нравственно оправдано, поскольку делает возможным реальное воплощение социальной необходимости; право и мораль имеют одинаковую сущность, но по-разному ее воплощают; совершенствование государственного устройства невозможно без развития в обществе нравственно-правового сознания.
Нравственно-правовая теория Владимира Соловьева была не только воспринята русской мыслью, но и получила дальнейшее развитие. Э.Ю.Соловьев объясняет это следующим образом: «Он хорошо понял, что укоренить доверие к праву в русской культуре по силе лишь тому, кому удалось бы переспорить (а еще лучше - переубедить) отечественного правового нигилиста с позиций нравственности и при максимальном внимании к нравственности христианской. Он вызвал русских правоотрица-
~ 38
телеи на честный диспут перед лицом евангельских текстов» . И философы приняли этот вызов. Результат превзошел ожидания: правовое осмысление христианской этики привело к созданию достаточно стройных философско-правовых концепций.
1 Власть и право. Л., 1990. С. 176.
2 Соловьев Э.Ю. Философско-правовые идеи В.С.Соловьева и русский «новый либерализм» // История философии: Учеб. пособие для студ. и асп. высш. учеб. заведений. М.,2001. С. 145.
3 Соловьев B.C. Оправдание добра. М.,1996. С. 330.
4 Соловьев B.C. Указ. соч. С. 251.
5 Там же. С. 331.
6 Там же. С. 320.
7 Соловьев Э.Ю. Указ.соч. С. 180.
8 Франк С.Л. Свет во тьме. М., 1998. С. 191.
9 Франк С.Л. Духовные основы общества. М.,1992. С. 81.
10 Франк С.Л. Свет во тьме. С. 192.
11 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.,1992. С. 199.
12 Ильин И.А. О сущности правосознания //Ильин И.А. Соч. В 2 т. М., 1993. Т.1. С. 110.
13 Ильин И.А. Указ. соч. С. 179.
14 Ильин И.А. Указ. соч. С. 106.
15 Соловьев B.C. Оправдание добра. С. 328.
16 Там же. С. 320.
17 Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. С. 89.
18 Соловьев B.C. Оправдание добра. С. 441.
19 Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование //Новгородцев П.И. Соч. М., 1995. С. 322.
20 Рассмотрение эволюции идеи «права на достойное человеческое существование» и оценка ее значения для русской правовой мысли содержатся в работах А. Валицки, Э.Ю Соловьева, Л.И.Новиковой и И.Н. Сиземской.
21 Соловьев B.C. Указ соч. С. 330.
22 Франк С.Л. Реальность и человек. М.,1997. С. 391.
23 Бердяев H.A. О назначении человека. М.,1993. С. 98.
24 Франк С.Л. Духовные основы общества. С. 84.
25 Франк С.Л. Смысл жизни //Смысл жизни. Антология. М.,1994. С. 576.
26 Там же. С. 579.
27 Там же. С. 580.
28 Кистяковский Б.А. В защиту права //Власть и право. М.,1990. С. 171.
29 Там же. С. 197.
30 Там же.
31 Жуков В.Н. Возрожденное естественное право в России конца Х1Х -начала XX в: Общественно-политическая функция и онтологическая основа // Государство и право. 2001. №4. С. 21.
32 Франк С.Л. Свет во тьме. С. 140.
33 Ильин И.А. Указ.соч. С. 181.
34 Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // Булгаков С.Н. Соч. В 2 т. М., 1993. Т.2. С. 326.
35 Соловьев B.C. Указ. соч. С. 236.
36 Ильин И.А. Указ. соч. С. 182.
37 Франк С.Л. Свет во тьме. С. 239.
38 Соловьев Э.Ю. Указ.соч. С. 141.
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ И ИСТОРИОСОФИЯ ВЛ. СОЛОВЬЕВА
Поздравляем с юбилеем!
11 июля 2005 г. исполнилось 60 лет замечательному исследователю русской мысли, заведующему кафедрой философии и социологии Вятского государственного гуманитарного уни-
