CC BY
31
Л. Г. Бызов
ВЛАСТЬ И ОППОЗИЦИЯ - НА ЧЬЕЙ СТОРОНЕ СИМПАТИИ РОССИЯН
Нужна ли обществу оппозиция?
Чем больше в стране разговоров о многопартийности как основе политической демократии, тем меньше самой многопартийности. Фактически, в современной России многопартийность выродилась, оказалась "съеденной" партией власти в лице "Единой России", которая, как пылесос, втягивает в себя голоса избирателей, ранее голосовавших за левую или за правую оппози-
БЫЗОВ Леонтий Георгиевич — кандидат экономических наук, руководитель отдела социальнополитического анализа ВЦИОМ.
цию. Если на региональных выборах еще нет-нет да и всплывет какая-то партия из второго политического эшелона, то на федеральных выборах складывается все более унылая картина. Судя по последним опросам ВЦИОМ, в следующую Государственную думу, вероятнее всего, пройдут лишь три партии — "ЕР", КПРФ и ЛДПР, причем двум последним придется изрядно попотеть, чтобы взять семипроцентный барьер. И КПРФ, и ЛДПР не обладают ни реальным влиянием на принятие решений, ни амбициями "брать власть" в свои руки. Шансы каких-либо других партий, даже слитых воедино, сегодня представляются более чем сомнительными. Это касается и главного "ноу-хау" минувшего летнего сезона — инициативе по объединению небольших левоцентристских партий вокруг Партии жизни С. Миронова, на перспективах которой мы подробнее остановимся ниже.
Монополизация политической жизни "партие власти" налицо, обсуждаются лишь причины данного обстоятельства — лежат ли они в плоскости политических технологий и прямого давления административной вертикали, "зачищающих" политическое пространство, или же в плоскости менталитета россиян, их запроса на сильную и единую власть, неприятия политической оппозиции как таковой.
По мере приближения выборов ситуация усугубляется — рейтинг "Единой России" продолжает, пусть и медленно, но расти, а рейтинг оппозиции — падать. Аналогичная картина наблюдается и в преддверии президентских выборов. По данным разных опросов, до 45% россиян уже сегодня готовы проголосовать за единого "кандидата Кремля", даже не зная его фамилии.
Исследование, проведенное ВЦИОМ в мае 2006 г., показало, что настоящей дееспособной оппозиции в стране нет, к тому же общество не вполне осознает, зачем она нужна. По мнению 53,8% опрошенных, задача оппозиции состоит в том, чтобы указывать власти на ее ошибки, и только 28,7% полагают, что ее задача — вырабатывать альтернативный курс и стремиться к приходу к власти, т.е. заниматься тем, чем занимается оппозиция в современных демократических странах. Общество отводит оппозиции лишь роль критика властей, а не реального политического субъекта, способного бороться за власть. По-видимому, наша недавняя политическая история ясно продемонстрировала, что какие бы ошибки ни делала власть, оппозиции все равно ничего не светит и в этом смысле на нее не следует чрезмерно рассчитывать.
Только 32,9% россиян считают оппозицию непременным атрибутом настоящей демократии. Существенно больше тех (48,4%), кто вообще не видит необходимости в ее существовании, когда в стране нормальная политическая, социальная и экономическая ситуация и власти не делают явных ошибок. Это сугубо инструментальное отношение к политической оппозиции.
По мнению 32,7% россиян, сегодня роль политической оппозиции в России меньше, чем 7-8 лет назад, только 22,2% придерживаются альтернативной точки зрения. Та оппозиция, которая таковой себя называет и располагает фракциями в Государственной думе, не является независимой и влиятельной (55,7% россиян считают ее маловлиятельной, а 45,8% несамостоятельной и управляемой).
Слабость нашей политической оппозиции обусловлена различными факторами. Это и "зажим" со стороны властей, которые ограничивают ее материально и информационно (22,7%), и апатия и безразличие общества (21,9%), и имеющийся опыт деятельности оппозиции, который население оценивает скорее, негативно (18,8%), и нынешнее политическое устройство, когда от оппозиции все равно практически ничего не зависит (18,9%).
Подобное положение дел приводит к тому, что значительная часть опрошенных готова поддерживать власть, даже во многом не разделяя ее курс (42,5%). Именно этим объясняется неизменно высокий рейтинг "партии власти" и ее политического представительства в лице "Единой России" при одновременно растущем в последнее время социальном недовольстве и критике действий властей. Суммарно вся оппозиция может рассчитывать на примерно 24% голосов россиян, при этом "правая оппозиция", критикующая власти за нарушение экономических и политических свобод, — на 7,5%, а "левая оппозиция", критикующая власти за нарушение принципов социальной справедливости, — на 12,3%.
Опрошенные отмечают, что в оппозиции, как правой, так и левой, отсутствуют яркие лидеры, способные объединить ее разрозненные группы. 55,6% респондентов не видят среди "правых" ни одного политического лидера, способного возглавить демократические и либеральные силы (наиболее высокие рейтинги имеют М. Касьянов — 7,3%; В. Рыжков — 6,3%; И. Хакамада — 6,2%). Не намного лучше положение и в "левом" стане, где 47,0% опрошенных не видят ни одного подходящего лидера, а наиболее высокие рейтинги имеют В. Жириновский — 12,5%, Д. Рогозин — 10,8% и Г. Зюганов — 7,8%.
Пожалуй, лишь у КПРФ сохраняется еще с начала 90-х годов репутация оппозиционной партии. Что касается "Родины" и ЛДПР, то несколько более 40% опрошенных называют их оппозиционными, а несколько более 30% — неоппозиционными. Еще большие сомнения вызывает оппозиционность "правых" партий — СПС и "Яблока", в оценке которых с небольшим перевесом преобладает мнение об их неоппозиционности нынешним властям.
Не ожидает общество появления оппозиции и в ближайшем будущем. 56,6% респондентов либо уверены, что никакой серьезной оппозиции в ближайшее время не возникнет, либо затрудняются указать, откуда именно она может появиться. Еще 13,9% считают, что серьезная оппозиция обязательно возникнет, но не из нынешних партий и не с нынешними лидерами. Гораздо меньше ожиданий от действующих партий и группировок — 11,0% возлагают надежды на КПРФ, 9,9% — на "Родину", 5,3% — на объединение всех демократов. Для создания реальной оппозиции не хватает новых идей и подходов (33,4%), новых лидеров (31,9%), гражданской активности и заинтересованности граждан (26,6%), большей смелости и решительности (26,5%).
Почему россияне не обеспокоены "зажимом" оппозиции в СМИ?
Большая часть опрошенных не склонна разделять обеспокоенность оппозиции относительно ее "зажима" в СМИ, проявляющегося в неравном доступе к информационным каналам Центрального телевидения или к центральной прессе. В то же время многие согласны с тем, что "Единой России" на центральное телевидение "открыты все пути", тогда как представительство в центральных СМИ "Родины", СПС и "Яблока" оставляет желать лучшего. Около трети опрошенных полагают, что ничего в информационной политике менять не следует — в ее рамках вполне может проявить себя любая политическая партия, в том числе оппозиционная. Есть и такие, кто считает целесообразным создание специализированного общественно-политического канала, на котором могла бы выступать и оппозиция.
Сетования представителей оппозиционных политических партий и движений на "зажим" свободы слова активно поддерживают некоторые правозащит-
ные организации. По их мнению, именно неравномерным доступом к информационным ресурсам объясняются низкие результаты, демонстрируемые ими на федеральных и региональных выборах, и высокие результаты представителей "партии власти", для которых ведущие телеканалы всегда открыты. Однако, как показал опрос, проведенный ВЦИОМ в июле 2006 г., большинство россиян уверены, что за разочарованием общества в оппозиции стоят иные причины, преимущественно объективного порядка. Оппозиция потеряла "почву под ногами", не предлагает новых и приемлемых для общества идей, к тому же ни на что не способна повлиять. Именно эти обстоятельства заставляют избирателей голосовать за "партию власти", даже не разделяя во многом ее стратегический курс — просто как за "наименьшее зло".
Следует отметить, что благодаря телеактивности лидера ЛДПР В. Жириновского, информационные позиции ЛДПР представляются более предпочтительными, чем КПРФ. 52,4% россиян не видят никаких ограничений для доступа либерал-демократов к центральным телеканалам, 28,3% полагают, что некоторые ограничения все же существуют, и только 4,3% считают, что у ЛДПР нет возможностей для пропаганды своих взглядов на ЦТ. В то же время сторонники ЛДПР оценивают свои информационные ресурсы более пессимистически — соотношение указанных цифр в этой группе составляет 40%-40%-5%. ЛДПР — партия одной "говорящей головы" — В. Жириновского, иногда его дублирует А. Митрофанов, что же касается других лидеров, то их присутствие на телеэкране практически незаметно.
Если КПРФ и ЛДПР являются партиями достаточно признанными и респектабельными, информационной свободе которых вряд ли кто-то решится всерьез угрожать, то "Родина" показала на прошедших выборах гораздо большую уязвимость. В большинстве регионов, где проходили выборы, "Родина" была снята с дистанции, а ее доступ к телевидению был перекрыт. Бывшие лидеры С. Глазьев и Д. Рогозин с определенного момента стали на телевидении "персонами нон грата". Для партии это оказалось существенной потерей, так как именно благодаря своему удачному телеимиджу она в свое время приобрела большую часть сторонников. В результате информационной блокады, а также из-за многочисленных расколов рейтинг "Родины" упал до 2%. И сегодня, несмотря на отстранение неугодных "вождей", на Центральном телевидении нынешних лидеров "Родины" можно увидеть нечасто. Тем не менее, по мнению 36,1% опрошенных, она имеет все возможности донести свою позицию до зрителей ЦТ, 31,4% видят на этом пути некоторые ограничения, а, по мнению 11,1% россиян, доступ на ЦТ для нее перекрыт полностью. Собственно сторонники "Родины", переживают "отлучение" от ЦТ более остро, среди этой группы опрошенных соотношение перечисленных цифр составляет 27%-36%-27%.
Похожие результаты продемонстрировал опрос и в отношении партий демократического толка — СПС и "Яблока". Около трети опрошенных (34,4% — в отношении СПС и 33,8% — в отношении "Яблока") полагают, что "демократы" имеют полноценный доступ на Центральное телевидение, безо всяких ограничений. Примерно 30% видят некоторые ограничения, а несколько более 10% (11,6% в отношении СПС и 13,4% в отношении "Яблока") считают, что у этих партий вообще нет доступа на ЦТ. Эту точку зрения в целом разделяют и сторонники "демократической оппозиции", состоящей из электоратов СПС и "Яблока".
Произошедшая в СПС смена лидеров еще в большей степени подорвала идентичность партии, которая во многом держалась на высокой узнаваемос-
ти (хотя большей частью и со знаком "минус") И. Хакамады, Б. Немцова, А. Чубайса. Из-за отлучения от ЦТ в полузабытую фигуру превратился некогда сверхпопулярный Г. Явлинский. Как результат — "Яблоко" и СПС растворились среди других мелких оппозиционных партий, на их перспективах общество поставило "крест".
Не сформировалось у россиян и единого мнения по поводу того, какой должна быть информационная политика в отношении оппозиционных партий. Относительно большей поддержкой пользуется точка зрения, согласно которой никаких специальных мер в этой связи предпринимать не надо, так как лидеры оппозиции имеют возможность донести свои взгляды до избирателей и при нынешней информационной политике. Так считают 31,8% опрошенных. По мнению 20,8% россиян, необходимо создать телеканал, полностью специализирующийся на общественно-политической проблематике, где бы оппозиция имела свой информационный ресурс; 18,8% полагают, что нужно чаще привлекать представителей оппозиции в существующие информационные и аналитические передачи; 15,9% выступают за то, чтобы лидерам оппозиции выделять специальное время в телеэфире на основных каналах ЦТ.
Большинство россиян (61,8%) по-прежнему поддерживают государственную цензуру на телевидении. 36,9% опрошенных считают, что цензура, безусловно, нужна, и еще 24,9% — что, скорее, нужна. Обратной точки зрения придерживаются 27,7% опрошенных (по мнению 6,6% цензура, безусловно, не нужна, а по мнению 21,1% — скорее не нужна). Чем старше возрастная группа, тем больше в ней сторонников государственной цензуры, но и среди молодежи преобладает мнение о ее необходимости.
За желанием общества возобновить государственную цензуру в наименьшей степени стоят политические соображения. 31% из тех, кто выступает за введение цензуры, называют в качестве главного ее "объекта" сцены и изображения сексуального, порнографического характера. У 27% россиян возмущение вызывают боевики, сцены насилия и жестокости, пропаганда криминального образа жизни. 20% хотели бы, чтобы цензура ограничила показ рекламы. И только 7% опрошенных высказываются за введение политической цензуры, подчеркивают недопустимость слишком жесткой критики властей, пропаганды "антипатриотических взглядов" и т.д.
Россия, уставшая от двух десятилетий смут и потрясений, переживает сегодня ярко выраженную "консервативно-охранительную" фазу. Обществу не нужны возмутители спокойствия, с какими бы идеями они ни обращались, демократическими или националистическими. И хотя претензии оппозиции на слишком жесткую информационную политику не лишены оснований, рассчитывать на адвокатов в лице общественного мнения оппозиции сегодня явно не приходится.
Нужна ли альтернатива "партии власти"?
Параллельно снижению фактического политического веса партий, растет их номинальная роль в политической системе страны. Следующие выборы в Государственную думу пройдут по пропорциональной системе, исключающей независимых депутатов (эта участь уже постигла большую часть региональных законодательных собраний). Партийная поддержка или даже членство в партии (понятно, какой) стала необходимой атрибутикой губернаторской власти. Вместе с тем значительная часть россиян вообще сомневается в дейст-
венности многопартийности как института в современной России. Согласно опросу ВЦИОМ в августе 2006 г., только 24% респондентов полагают, что политические партии играют важную роль в жизни страны, 64,5% считают роль партий не существенной или же вообще не придают им никакой значимой роли. Лишь 17,0% опрошенных думают, что в России сформировалась реальная многопартийность, 41,6% видят только одну сильную партию — "Единую Россию", и еще 24,5% вообще не видят в стране сильных политических партий. Впрочем, в отличие от публицистов "демократической направленности", большинство россиян отнюдь не сожалеют о многопартийности и политическом плюрализме "без границ" эпохи первой половины 90-х г. Только 16,4% опрошенных готовы поставить нынешней политической системе "в пример" демократию образца пятнадцатилетней давности, а по мнению 57,6% россиян, ситуация с демократией и многопартийностью сегодня, по крайней мере, не хуже, а то и лучше, чем в те годы.
Что же стоит за такой всенародной любовью общества к "партии власти"? Действительно ли нынешняя власть в полной мере отражает запрос большинства россиян? Как показывают исследования, в "Единой России" избирателей прежде всего привлекает не столько идеология, не столько социальноэкономическая программа, сколько несколько важных обстоятельств, лежащих в другой, не идеологической плоскости. Первое из них — это наличие реальной власти. Да, представители оппозиции говорят во многом правильные вещи, размышляет рядовой избиратель, но они никогда не придут к власти и ничего из того, что говорят, не выполнят. А "Единая Россия" что-то полезное вполне может сделать. Второе — моральная усталость от смут и общего "раздрая" внутри властных элит, характерных для эпохи Б. Ельцина, за которыми мнилась угроза гражданской войны и утраты государственности. Пусть и сегодня "там" не все гладко, но хотя бы внешне власть выступает единым фронтом, способствуя объединению самого общества. И третье — просто усталость и апатия, нежелание большей части граждан делать какой-то выбор, брать на себя какую-то ответственность. Есть президент В. Путин, который неплохо руководит страной, думает такой гражданин, у него есть партия — "Единая Россия" — им и карты в руки, пусть и делают, что считают нужным, а меня не беспокоят.
И все же нарисованная благостная картина не объемлет всей массы избирателей. Даже учитывая то, что на выборы у нас в среднем приходят около 55% избирателей (на федеральные — несколько больше, на региональные — несколько меньше), "Единая Россия" получает около 35% голосов. Конечно, кто-то всегда голосует за КПРФ или ЛДПР — но как быть с остальными? Не создать ли специально для этой части россиян, не намеренных голосовать за "Единую Россию", вторую "партию власти", системную оппозицию, которой можно было бы доверить пусть не всю власть, но хотя бы подпустить к реальной политической кухне? Реализуема ли в России двухпартийная модель, ставшая основой политической системы в США и большинстве европейских государств? Или же наша страна обречена оставаться, по сути, "монархией без монарха", когда политическое соперничество и конкуренция осуществляются только в глубине политической сцены, за плотно закрытыми кулисами, втайне от глаз граждан?
Чтобы уяснить вопрос о перспективах второй партии власти, необходимо понять, в чем состоит (или может состоять) альтернативность нынешней политики. Здесь может быть несколько вариантов: а) никакой реальной альтер-
нативы нет, есть просто разнарядка "на первого-второго рассчитайсь", спущенная сверху; б) нет четко выраженной идейной или программной альтернативы, но есть альтернативные "кланы" или "группы влияния", для которых вторая партия власти — это шанс занять свое место в верхних эшелонах российской элиты; в) есть вполне явная идейная альтернатива, связанная с дискурсом о социально-экономическом и внешнеполитическом курсе страны. Третий вариант требует особого разговора.
Согласно данным исследований, доля удовлетворенных тем, как идут дела в стране, в среднем не превышает 18-20%, это преимущественно новый средний класс, быстро увеличившийся в размерах при нынешней власти. Этой цифре только на первый взгляд противоречат показатели одобрения деятельности В. Путина (более 75%) и готовых голосовать за "Единую Россию" (40-45%), ведь, как не раз отмечалось, В. Путин все еще остается для многих групп населения "президентом надежды", а "Единая Россия" — партией "президента надежды". Иными словами, одобряют деятельность В. Путина и голосуют за "партию власти" многие и из тех, кого совсем не устраивает (или не совсем устраивает) курс, которым идет страна, особенно во внутренней политике и социально-экономической сфере.
Между тем, как показывают исследования, магистральный общественный запрос находится значительно левее нынешнего социально-политического курса. Особенно четко это проявляется при анализе того, чего хотели бы россияне от следующего президента, который придет на смену В. Путину. Здесь налицо явный сдвиг общественного запроса влево, в направлении социальной справедливости и государственного суверенитета России. Он должен быть скорее "левым государственником", поддерживающим в то же время баланс отношений с Западом и различными группами внутри самого российского общества. Приведем данные, полученные весной нынешнего года. Чего бы хотели россияне от преемника В. Путина:
1. Сохранить нынешний баланс между интересами Запада и интересами российского суверенитета — 51,7%
2. Усилить государственное регулирование экономики, контроль государства над ее важнейшими сферами — 47,2%.
3. Поворот "влево", в направлении большей социальной справедливости — 39,7%.
4. Сохранить нынешний баланс между требованиями наведения порядка и требованиями демократии — 36,9%, либо наводить порядок "жесткой рукой" — 32,0%
Россияне в целом удовлетворены тем социальным и политическим курсом, который связывается с именем В. Путина, и не хотели бы, чтобы он был существенно изменен. В общественном восприятии он является синтезом самых разных идей и приоритетов, в котором главный акцент делается на такие ценности, как государственный суверенитет и наведение порядка. По мнению опрошенных, главной задачей руководителя страны, который придет на смену В. Путину, должно стать восстановление социальной справедливости, улучшение жизни простых людей (70,6%). Вторым по значимости приоритетом должно стать наведение порядка в государстве и обществе, укрепление законности (33,1%). Интересно, что данная иерархия ценностей и приоритетов мало зависит от политических убеждений опрашиваемых. По мнению большинства россиян, будущий Президент России должен более жестко, чем В. Путин, проводить политику в интересах русских людей
(76,4%), более последовательно бороться с олигархами (75,6%), более решительно наводить в стране порядок (67,6%), в меньшей степени ориентироваться на сотрудничество с США (53,2%). Если сравнить этот перечень с тем, как воспринимается в массовом сознании нынешний курс, то можно сделать вывод о необходимости существенного повышения приоритетности социальной справедливости и относительно меньшего внимания к таким приоритетам, как укрепление вертикали власти (как считают многие, она оборачивается в первую очередь усилением бюрократической прослойки), а также сближению с Западом. Существует запрос и на то, чтобы новый президент был в большей степени "национально ориентирован", позиционировал бы себя именно как русского политика, отстаивающего национальные ценности и традиции. Полученные результаты говорят о том, что магистральным запросом общества остается левогосударственническое направление, в наибольшей степени характеризуемое терминами "справедливость" и "порядок". Такой курс продекларирован и нынешней властью, но проводится недостаточно последовательно и жестко. Все это, казалось бы, определяет четкую идеологическую нишу для "второй партии власти" — делай, как Путин, только "еще круче". Собственно говоря, неожиданный для многих успех "Родины" в 2003 г., был во многом объясним именно этим запросом, а сама "Родина" называла себя "спецназом президента". Однако более привлекательная, чем "Единая Россия" с точки зрения системы декларируемых ценностей "Родина" потерпела сокрушительное поражение как политический проект и оказалась сегодня на грани выживания (или уже перешла эту грань). Значит, не в одной системе ценностей дело? Для политического успеха требуется еще какая-то субстанция, "невидимая миру" и неподдающаяся рациональному расчету?
Есть ли перспективы у "Ее Величества Оппозиции"?
По иронии судьбы, именно когда крах несостоявшейся "второй партии власти" в лице "Родины" стал очевиден, в Кремле "дозрели" до нового аналогичного проекта, с теми же задачами и отчасти с теми же участниками. На фоне летнего политического затишья в течение нескольких недель внимание политических обозревателей и аналитиков было приковано к проекту объединения партий "Родина", Российской партии жизни и Партии пенсионеров. Особый интерес проект вызвал благодаря встрече В. Путина со всеми возможными участниками нового политического союза. Какая же судьба уготована новой объединенной партии?
Судя по последним исследованиям, пока перспективы слияния партий никак не отразились на их электоральном потенциале. За "Родину" сегодня готовы проголосовать 1,4% россиян (после съезда этой партии, на которой произошла отставка Д. Рогозина, ее рейтинг ни разу не поднимался выше 2%), Партия пенсионеров как имела рейтинг 1,5-1,7%, набираемый исключительно за счет ее названия, так его и имеет, а что касается Партии жизни, то число ее сторонников по-прежнему находится в пределах статистической погрешности выборки, иначе говоря, своего устойчивого электората на федеральном уровне у нее нет. Нынешний электорат "Родины" — лишь пятая часть того, чем располагала партия на рубеже 2003-2004 гг. Многочисленные расколы и дрязги внутри руководства этой некогда перспективной политической силы привели к общественному разочарованию и, как следствие, оттоку ее избирателей. Симпатии к "Родине" сохранили 5,5% опрошенных, причем
лишь треть из них готова за нее голосовать, а 12,4%, по их словам, раньше симпатизировали "Родине", но сегодня в ней разочаровались.
Если изначально "Родина" была остро протестной партией, то после слияния с Партией жизни ее градус протестности явно снизится. Большинство опрошенных (27,4%) полагают, что новая партия будет в оппозиции — но не президенту, а лишь части его команды, в том числе "Единой России". По мнению 15,4% респондентов, она будет исключительно провластной, всегда готовой поддержать любое решение, исходящее из Кремля. В жесткую оппозицию объединенной партии верят только 9,5% россиян.
И все же, сколько может набрать новый союз на предстоящих выборах в Государственную думу? Сегодня 2,9% опрошенных выражают более или менее уверенную готовность проголосовать за этот политический симбиоз, еще 17,3% — допускают возможность такого голосования, 31,9% — допускают лишь крайне малую вероятность своего выбора в пользу нового союза, а 28,0%, не проголосуют за него ни в коем случае. Если среди нынешних сторонников "Родины" 74,7% точно или возможно проголосуют за новую партию, то среди разочаровавшихся в "Родине" эта цифра составляет только 34,4%, а 58,2% наверняка не проголосуют. Ядром электоральной базы новой партии могут стать граждане среднего или старше среднего возраста, представители технической и гуманитарной интеллигенции. Даже прямая поддержка нового объединения В. Путиным пока не способна поднять электоральный потенциал партии "на порядок", а скорее может дать лишь весьма скромную добавку. В этом гипотетическом случае (однозначная поддержка Кремлем и лично В. Путиным и "Единой России", и объединенной партии) новая партия может рассчитывать на голоса примерно 4,5% избирателей, при том, что позиции "Единой России" как лидера останутся непоколебимыми (46,9%). Опередят, судя по данным опроса, объединенную партию также КПРФ (7,2%) и ЛДПР (5,0%).
Конечно, выносить окончательный приговор новому кремлевскому проекту еще рано. Однако складывается впечатление, что массовым избирателем может восприниматься в качестве "истинной партии власти" только одна партия. Об этом говорит опыт новейшей российской истории, когда все попытки играть под "младшего брата" либо проваливались, либо имели весьма незначительный успех. Вспомним ПРЕС С Шахрая (1993), Блок Ивана Рыбкина (1995), Блок двух спикеров (2003). В конкуренции двух "партий власти" большая часть общественного мнения обязательно будет склоняться в поддержку более сильного. Сила и успех — и есть те "ингридиенты", которые сегодня гораздо важнее любой, самой правильной и привлекательной идеологии. Чтобы добиться успеха, новому проекту нужно не просто просуществовать до выборов наряду или параллельно с "Единой Россией", но и обязательно победить, даже разгромить старую партию власти (самый близкий пример — 1999 год, когда наспех созданное "Единство" буквально разнесло в щепки "Отечество", в котором собралась большая часть тогдашнего истеблишмента). Хватит ли у Партии жизни и ее лояльного властям лидера пороха на подобные подвиги? Пока это себе представить довольно сложно.
Таким образом, общественно-политический климат в сегодняшней России отнюдь не способствует формированию двухпартийной системы, в рамках которой две примерно равные по влиянию партии конкурируют между собой. Можно предположить, что монополизация политической жизни является скорее магистральной традицией, "нормой", чем авторитарным "извращением"
демократического процесса, на чем настаивают наши либералы. Что же касается оппозиции, то ее роль также весьма незавидна (впрочем, быть "оппозиционером в законе" сегодня совсем неплохо). А динамика политического процесса проявляется не в конкуренции партий, а в расколе внутри действующей "партии власти" и политическом изничтожении одной группировки другой. Если такая "внутренняя революция" проходит успешно, правящая партия может радикально сменить идеологию, оставаясь в "старых мехах" прежней организационной структуры. Конечно, подобная модель больше похожа на "демократию по-азиатски", чем на "демократию по-европейски". Но такова уж, видно, политическая судьба России.
The author discusses reasons, why political opposition in the country is yielding its positions, and has little support from the public.
