Версификация И. А. Бунина Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821(091) КОВАЛЕВ П.А.

доктор филологических наук, профессор, кафедра русской литературы XX-XXI веков и истории зарубежной литературы, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: kavalller@mail.ru

UDC 821(091) KOVALEV P.A.

Doctor of philology, professor at the department of the Russian literature of the XX-XXI centuriesand history of foreign literature of Orel State University E-mail: kavalller@mail.ru

ВЕРСИФИКАЦИЯ И.А. БУНИНА I.A. BUNIN'S VERSIFICATION

Статья посвящена изучению версификации И.А.Бунина, начавшего литературную деятельность в качестве поэта и продолжавшего писать стихи всю свою жизнь. Традиционность бунинской поэтической техники отмечали многие критики, но только анализ всего поэтического наследия позволил приблизиться к пониманию механизмов традиции и новаторства, причудливо взаимодействовавших в его поэтической стратегии.

Ключевые слова: поэтический дискурс, метр, ритм, рифма, строфика, разностопный стих.

The article is devoted to I.A. Bunin's versification studying; he began his literary activity as a poet and was writing verses during all his life. Bunin's versification traditional nature was noted by many critics, but only the analysis of his livelong poetry allowed to understand the mechanisms of his tradition and innovation which were fancifully interacting in its poetic strategy

Keywords: poetic discourse, metre, rhythm, rhyme, stanzaic forms, anisometric verse.

Феномен простоты и в то же время оригинальности бунинской поэзии скрывается в том материале, который диалектически сочетает в себе сумму индивидуальных решений и общепринятые нормы, так сказать новаторство и традиции. В стихосложении, по определению связанному с лирикой, эти извечные категории проявляют себя намного отчетливее, чем, например, в прозе или драматургии. Связано это с тем, что, в форма в стихе подчас оказывается не менее содержательна, чем собственно движение лирического сюжета или композиции. В отличие от прозы изменение даже малейшего компонента на одном из стиховых уровней зачастую приводит изменению всей структуры и, естественно, к новому ее восприятию. Так произошло, например, с белым 4-ст. хореем, избранным Буниным для перевода Лонгфелло. Форма эта выкристаллизовывалась постепенно, о чем неоднократно писали исследователи [5, с. 217-225].

Но самое главное в наблюдении над подобными экспериментами - это вывод о существовании в творчестве Бунина четко оформленной концепции стиха. Она складывается из архаических и новаторских тенденций, но проявляются они на разных уровнях поэтической структуры по-разному. Так, например, в области метрики бунинская поэтическая техника проявляет архаические пристрастия: поэт намеренно избегает форм неклассического, то есть несиллаботонического стиха, но при этом также явно игнорирует так называемые экспериментальные (короткие и сверхдлинные) силлабо-тонические размеры. При этом по показателю широты

метрического репертуара Бунин оказывается на уровне таких лидеров поэзии конца Х1Х - начала ХХ столетия, как В.Я. Брюсов и К.Д. Бальмонт. [4, Табл. 41, 46] Среднестатистическое число метрокомпонентов в русской поэзии начала XIX века достигает в среднем 36 единиц (при максимально возможном - 47), а у Бунина их (с учётом экспериментов в области акцентных форм) - 39. (см. Таблицу Приложения)

Одним из факторов широты метрического репертуара И.А. Бунина является преобладание среди трехсложных метров анапестов, в целом характерное для второй половины XIX века. Анапестические размеры доминируют и за счет каталектических модификаций, среди которых оказываются представленными практически все формы: от сплошных мужских и женских, до смешанных (см. Таблицу Приложения). Исключение составляют формы со сплошными дактилическими окончаниями, которых, как и в целом в версификации Бунина, нами не зафиксировано, а также - чередования женских и дактилических форм, использованные в единичном случае (в составе полиметрической композиции «Аленушка»).

Рост этого показателя у Бунина происходит и за счет немногочисленных экспериментов с гексаметром и элегическим дистихом («Спор», «Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном...», «Могила поэта»), трехсложниками с вариацией анакрузы («Русская весна», «Мандрагора», «Одиночество»), логаэдами («Послушник»), дольниками («Зеленый стяг», «Как все спокойно и как все открыто!», «Уж как ни море, ни

© Ковалев П. А. © Kovalev P.A.

10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)

море», «Молодой король», «Русская сказка») и тактови-ками («Потеряный рай», «Скоморохи»). В общей сложности они составляют около 2% от числа всех текстов, что не изменяет архаических пропорций метрического репертуара, в котором доля классических форм соотносится с неклассическими как 46:1, что напоминает показатели конца XVIII века [3, с. 316].

И все же эксперименты эти довольно знаменательны в контексте охранительной стратегии поэтического письма. Так, в тактовиковых формах Бунин следует за народной традицией, применяя сказовый ритм:

Веселые скоморохи, 1.4.1

Люди сметливые, 0.2.2

Поломайтесь, позабавьте 2.3.1

Свет боярина! 1.2

Скучно ему во палате! 0.22.1

Днем он выспался, 0.1.2

Шашки, сказки да побаски 0.13.

Уж приелися. 2.2

«Скоморохи» [2, т. 2, с. 48] В дольниках он также очень осторожен, балансируя в своих экспериментах между логаэдическими ритмами с цезурными усечениями и микрополиметрией:

Еще рассеян огонь листопада, 3.22.1

И редкие краски ласково-ярки; 1.212.1

Еще синицы свищут из сада, 3.12.1

И как им тихо в забытом парке! 1.121.1

И только ночью, когда бушует 1.121.1

Осенний ветер, все чуждо снова... 1.121.1

И одинокое сердце тоскует: 3.22.1

О, если бы близость сердца родного! 1.212.1 «Как все спокойно и как все открыто!» [2, т. 1, с. 103] Ритмические трансформации постепенно охватывают весь стиховой ряд, создавая ощущение текучести формы и вызывая ассоциации с некоторыми брюсов-скими экспериментами. Но все же Бунин не выходит на уровень радикальных преобразований силаботоники. Он остается верным принципам гармонической точности, и потому совершенно неслучайно появление в арсенале его неклассических довольно выразительных примеров логаэдической полиметрии:

И ветер, и дождик, и мгла 1.22.0

Над холодной пустыней воды. 2.22.0

Здесь жизнь до весны умерла, 1.22.0

До весны опустели сады. 2.22.0

«Одиночество» [2, т. 1, с. 121] Но эксперименты эти производятся в основном только в области трехсложных метров, количество которых у Бунина невелико - всего 14,6% от числа всех текстов, что составляет по отношению к двусложникам, количество которых достигает 83,5%, всего лишь 6 к 1, как и в русской поэзии начала XIX столетия [3, с.316 ].

В этом контексте совершенно не удивительно, что ямбы доминируют над прочими метрами (65,4%), а хореи (18,1%) - над трехсложниками. Показательно и то,

что из специфических форм силлаботоники наблюдается повышенное внимание к разностопным (10,4%) и вольным размерам (8,6%). (см. Таблицу Приложения)

Механизм разностопности у Бунина оказывается довольно специфическим, так как строится не только традиционным способом построчного чередования, но и на межстрофическом взаимодействии, как в стихотворении «Осыпаются астры в садах», где 3-стопный анапест как бы замыкается в строфах 2-стопным:

Осыпаются астры в садах, Ан3

Стройный клен под окошком Ан3 желтеет,

И холодный туман на полях Ан3

Целый день неподвижно белеет. Ан3

Ближний лес затихает, и в нем Ан3

Показалися всюду просветы, Ан3

И красив он в уборе своем, Ан3

Золотистой листвою одетый. Ан3

Но под этой сквозною листвой, Ан3

В этих чащах не слышно ни звука... Ан3

Осень веет тоской, Ан2

Осень веет разлукой! Ан2

Поброди же в последние дни Ан3

По аллее, давно молчаливой, Ан3

И с любовью и с грустью взгляни Ан3

На знакомые нивы. Ан2

В тишине деревенских ночей Ан3

И в молчаньи осенней полночи Ан3

Вспомни песни, что пел соловей, Ан3

Вспомни летние ночи Ан2

И подумай, что годы идут, Ан3

Что с весной, как минует ненастье, Ан3

Нам они не вернут Ан2

Обманувшего счастья... [1, с. 6] Ан2

В структуре этого стихотворения явно ощущается влияние «романсной традиции», причем и формально, и композиционно оно отчетливо членится на две равновесные и одновременно с тем разнородные части: первой соответствует 10 строк 3-стопного и 2 строки 2-стопного анапеста (всего три «скрытых» четырехстрочных строфы с перекрестной рифмовкой аВаВ сБсБ еРеР = 12 строк). Это, так называемый, «открытый» тип разностопности, когда смена метрической доминанты происходит по несимметричному принципу. Во второй строфе разностопные строки чередуются по более усложненной метрической схеме: 3(Ан3) + 1(Ан2), 3(Ан3)+1(Ан2), 2(Ан3) + 2(Ан2) = 12 строк. Важно отметить, что при сохранении системы рифмования во второй строфе усиливается динамичность метрического ряда, причем закономерность появления укороченных строк остается прежней: они маркируют собой конечные позиции скрытых четверостиший. И эта закономерность укорачивания метрического ряда к концу строф и стихотворений может быть признана ведущей в композиции бунинских поэтических произведений.

В этом отношении примеры вольных размеров еще

более показательны, так как в них поэт может полностью довериться своим собственным ритмическим ассоциациям. Не случайно, что чаще всего вольный стих у Бунина обусловлен композиционно-тематическими решениями. Это относится прежде всего к коде стиха, которая решительно укорачивается им иногда вполовину. Лаконизм последней в лирической композиции фразы часто подчеркивается анжамбманом, особенным ритмом или стилистической неопределенностью (многоточие). В результате в значительной части бунинских лирических миниатюр возникает особая фрагментарность выражения, которая создает отчетливо авторскую интонацию, вписанную, например, в контекст классического 6-ст. ямба.

Один встречаю я дни радостной недели - ЯЯЯЯПЯ В глуши, на севере... А там у вас весна: ЯЯПЯЯЯ Растаял в поле снег, леса повеселели, ЯЯЯЯПЯ Даль заливных лугов лазурна и ясна; ПЯЯЯПЯ

Стыдливо белая береза зеленеет, ЯЯПЯПЯ

Проходят облака все выше и нежней, ЯПЯЯПЯ

А ветер сушит сад и мягко в окна веет ЯЯЯЯЯЯ

Теплом апрельских дней... [2, т. 1, с. 30] ЯЯЯ

Элегическая каденция стихотворения неожиданно прерывается на уровне анжамбмана-подстрочия, пол-ноударность которого подготовлена предыдущей строкой (единственной в тексте полноударной строкой 6-ст. ямба!).

Интересно, что такие глубокие метрические лакуны Бунин использует только в длинных размерах. Очевидно, укороченная строка 4-стопного ямба или хорея - это уже вызов, имеющий откровенно модернистские основания, и потому совершенно неприемлемый для поэта, декларировавшего свою традиционность.

Более сложные примеры вольных форм, в которых на первый план выдвигается индивидуализированный ритм, встречается у Бунина не часто, но обладают достаточно выразительными характеристиками. Так, например, в стихотворении «Какая теплая и темная заря!» чередование 5-стопных и 6 стопных строк (запрещенное неписаным законом русского стиха), осложняется вне-метрическими ударениями и пиррихиями. Последние имеют классическое местоположение, но общий ритм, складывающийся из альтернирующей каденции 5-стоп-ника и рамочной 6-стопника создает специфическое ритмическое «качание», которое подчеркивает систему лирически однородных описаний.

Какая теплая и темная заря! ЯЯПЯПЯ

Давным-давно закат, чуть тлея, чуть горя, ЯЯЯЯЯЯ

Померк над сонными весенними полями, ЯЯПЯПЯ

И мягкими на все ложится ночь тенями, ЯПЯЯЯЯ

В вечерние мечты, в раздумье погрузив ЯПЯЯПЯ

Все, от затихших рощ до придорожных ив, ПЯЯПЯЯ

И только вдалеке вечерней тьмой не скрыты ЯПЯЯЯЯ

На горизонте грустные ракиты. ПЯЯПЯ

Над садом облака нахмурившись стоят; ЯПЯЯПЯ

Весенней сыростью наполнен тихий сад; ЯЯПЯЯЯ

Над лугом, над прудом, куда ведут аллеи, ЯПЯЯЯЯ

Ночные облака немного посветлее. ЯПЯЯПЯ

Но в чаще, где, сокрыв весенние цветы, ЯЯЯЯПЯ

Склонились кущами зеленые кусты, ЯЯПЯПЯ

И темь и теплота. [1, с. 6] ЯПЯ

В стихотворении две строфы: 8-строчная и 6-строчная. Но эта диспропорция объемов имеет формульную ритмическую тождественность: в конце каждой строфы помещается укороченная строка со специфическим ритмическим рисунком 5-ст. ямба - в первой и 3-ст. ямба - во второй. С точки зрения классического стихосложения можно было бы говорить о погрешностях размера, но динамическое движение к сокращению стопности на композиционном уровне заставляет признать существование особой авторской установки на усечение композиционного ряда. То, что это является осмысленным феноменом, доказывает факт отсутствия обратного процесса: ни одно стихотворение Бунина не имеет тенденции удлинения метрического ряда в коде.

Подобных композиционных решений в лирике Бунина довольно много: около 6%. В этом процессе участвуют все метры, но особенно активно - 5-ст. ямб, на долю которого приходится больше половины примеров. И это не удивительно, так как именно романтический 5-ст. ямб является доминантным размером в метрическом репертуаре Бунина (28%). (см. Таблицу Приложения) Показательно, что этот механизм Бунин использует даже в сонете с особой рифменной изощренностью срифмованного на два созвучия:

На высоте, на снеговой вершине, ПЯПЯЯ

Я вырезал стальным клинком сонет. ЯПЯЯЯ

Проходят дни. Быть может, и доныне ЯЯЯПЯ Снега хранят мой одинокий след. ЯЯПЯЯ

На высоте, где небеса так сини, ПЯПЯЯ

Где радостно сияет зимний свет, ЯПЯЯЯ

Глядело только солнце, как стилет ЯЯЯПЯ

Чертил мой стих на изумрудной ЯЯПЯЯ льдине.

И весело мне думать, что поэт ЯПЯПЯ

Меня поймет. Пусть никогда в долине ЯЯПЯЯ Его толпы не радует привет! ЯЯЯПЯ

На высоте, где небеса так сини, ПЯПЯЯ

Я вырезал в полдневный час сонет ЯПЯЯЯ

Лишь для того, кто на вершине. [2, ПЯПЯ т. 1, с. 84]

Среди прочих метрических доминант классической части метрического репертуара Бунина оказываются 4-ст. ямб - 20,9%, 5-ст. хорей - 8,1%, а также вольный и разностопный ямбы - 5,6% и 4,5% соответственно (см. Таблицу Приложения). Остальные метрические формы оказываются за трехпроцентным порогом употребительности, что говорит об особой избирательности метрического почерка автора.

* * *

* * *

10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)

Библиографический список

1. БунинИ.А. Полн. собр. соч.: В 6 т. Пг.: Издание А.Ф. Маркс, 1915. Т. 1. 258 с.

2. Бунин И.А. Полн. собр. соч.: В 13 т. М: Воскресенье, 2006. Т. 1. Стихотворения (1888-1911); Рассказы (1892-1901). 576 с.; Т. 2. Стихотворения (1912-1952); Повести, рассказы (1902-1910). 592 с.

3. ГаспаровМ.Л. Очерк истории русского стиха. 2-е изд., доп. М., 2000. 352 с.

4. Ковалева Т.В. русский стих 80-90-х годов 19 века: дисс. ... канд. филол. н. Алматы, 1993. 261 с.

5. РешкоВ.В. И.А. Бунин - переводчик «Песни о Гайавате» Генри Лонгфелло // Сб. научн. и творческих работ. Елец, 2012. 249 с.

References

1. Bunin I.A. Compl. works: In 6 v. Pg.: Edition A.F. Marx, 1915. V.1. 258 p.

2. Bunin I.A. Compl. works: In 13 v. М: Voskresenie, 2006. Vol. 1. Poems (1888-1911); Stories (1892-1901). 576 p.; Vol. 2. Poems (19121952); Stories (1902-1910). 592 p.

3. GasparovM.L. Sketches of history of Russian verse. 2nd ed., add. M., 2000. 352 p.

4. Kovaleva T.V. Russian verse 80-90 years of the 19th century: PhD thesis in philology. Almaty, 1993. 261 р.

5. Reshko V.V. I.A. Bunin - translator of «Gayavate songs» by Henry Longfello // Collection of scientific and creative works. Elez, 2012. 249 р.

Приложение

Метрический репертуар лирики И.А.Бунина

Размер М % Ж % ЖМ % МД % ЖД % См % Всего %

Я3 2 0,3 1 0,1 3 0,4

Я4 8 1,1 137 19,4 3 0,4 148 20,9

Я5 2 0,3 2 0,3 193 27,3 1 0,1 198 28,0

Я6 2 0,3 40 5,6 42 5,9

Я рст 1 0,1 29 4,1 2 0,3 32 4,5

Я в 40 5,6 40 5,6

Всего Я 13 1,8 2 0,3 439 62,0 8 1,1 1 0,1 463 65,4

Х3 5 0,7 3 0,4 8 1,1

Х4 4 0,6 28 4,0 4 0,6 36 5,1

Х5 1 0,1 13 1,8 42 5,9 1 0,1 57 8,1

Х6 1 0,1 1 0,1 8 1,1 10 1,4

Х8 1 0,1 1 0,1

Х рст 1 0,1 1 0,1 9 1,3 3 0,4 14 2,0

Х в 1 0,1 1 0,1 2 0,3

Всего Х 3 0,4 19 2,7 94 13,3 11 1,6 1 0,1 128 18,1

Д3 1 0,1 2 0,3 3 0,4

Д4 2 0,3 3 0,4 1 0,1 1 0,1 7 1,0

Д5 1 0,1 3 0,4 4 0,6

Д рст 1 0,1 4 0,6 2 0,3 7 1,0

Д в 3 0,4 3 0,4

Всего Д 4 0,6 4 0,6 13 1,8 3 0,4 24 3,4

Амф3 1 0,1 8 1,1 9 1,3

Амф4 1 0,1 1 0,1 2 0,3

Амф5 1 0,1 2 0,3 3 0,4

Амф рст 5 0,7 5 0,7

Амф в 2 0,3 2 0,3

Всего Амф 2 0,3 1 0,1 18 2,5 21 3,0

Ан2 3 0,4 2 0,3 5 0,7

Ан3 2 0,3 13 1,8 3 0,4 18 2,5

Ан4 3 0,4 1 0,1 2 0,3 6 0,8

Ан5 1 0,1 3 0,4 4 0,6

Ан рст 2 0,3 1 0,1 10 1,4 2 0,3 15 2,1

Ан в 1 0,1 1 0,1 7 1,0 1 0,1 10 1,4

Всего Ан 7 1,0 5 0,7 38 5,4 7 1,0 1 0,1 58 8,2

Тва 1 0,1 1 0,1 1 0,1 3 0,4

Гз 2 0,3 2 0,3

Элег. д 1 0,1 1 0,1

Лог. 1 0,1 1 0,1

Дк3 1 0,1 1 0,1

Дк4 1 0,1 1 0,1

Дк рст 1 0,1 1 0,1

Дк в 2 0,3 2 0,3

Тк в 2 0,3 2 0,3

Всего НКЛ 1 0,1 3 0,4 6 0,8 0 4 0,6 14 2,0

ВСЕГО 30 4,2 34 4,8 608 85,9 29 4,1 1 0,1 6 0,8 708 100