15DOI 10.31250/2618-8619-2023-1(19)-28-36 УДК 39(=512.212)
Виктория Баторовна Малакшанова
Библиотека правовой и экономической информации Санкт-Петербург, Российская Федерация ORCID: 0000-0003-4515-7266 E-mail: malak2801@mail.ru
Верования и ритуалы в системе жизнеобеспечения баргузинских и охотских эвенков в конце XX — начале XXI в.
АННОТАЦИЯ. Эвенки в ходе расселения на огромной территории, адаптации к окружающей среде создали широкий спектр локальных вариантов жизнеобеспечения. Многие из локальных групп недостаточно изучены, в том числе и в этом отношении. В связи с этим описание современных моделей жизнеобеспечения эвенков является весьма актуальным. Важная составляющая системы жизнеобеспечения эвенков — обрядовая деятельность, удовлетворяющая духовные потребности народа и способствующая сохранению окружающей среды, ее ресурсов. Различия в жизнеобеспечении эвенков довольно четко прослеживались в «сидячих», «бродячих», «оленных», «скотных», «конных», «ламских» (байкальских) группах, выделенных еще в дореволюционное время. В статье рассмотрены традиционные верования и ритуалы двух эвенкийских групп: мур-ченов-скотоводов (коневодов) Баргузинской долины Республики Бурятия и оленеводов Охотского побережья Хабаровского края. Несмотря на различия в природно-климатических условиях, хозяйственной деятельности, влияние соседствующих народов, обе группы придерживаются общих традиционных эвенкийских верований и обрядов: культ родового предка-шамана, охотничий обряд, обряд поклонения хозяевам местности, обряд улганни, культ огня. Статья подготовлена на основе полевых материалов автора, собранных в ходе экспедиций к охотским эвенкам в Тугуро-Чумиканский район Хабаровского края в 2017, 2018, 2022 гг., в Аяно-Майский район Хабаровского края в 2015 г., и к баргузинским эвенкам — в Курумканский район Республики Бурятия в 2012, 2020, 2022 гг.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: эвенки, локальные группы, система жизнеобеспечения, религиозные верования, обряды
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Малакшанова В. Б. Верования и ритуалы в системе жизнеобеспечения баргузинских и охотских эвенков в конце XX — начале XXI в. Кунсткамера. 2023. 1(19): 28-36. doi 10.31250/2618-8619-2023-1(19)-28-36
Victoria Malakshanova
Library of Legal and Economic Information Saint Petersburg, Russian Federation ORCID: 0000-0003-4515-7266 E-mail: malak2801@mail.ru
Beliefs and Rituals in the Life Support System of the Barguzin and Okhotsk Evenkis at the End of the 20th — Early 21st Century
ABSTRACT. Evenkis, in the course of settling over a vast territory and adapting to the environment, created a wide range of local life support options. Many of the local groups have not been sufficiently studied. From this point of view, the description of the modern Evenkis life support models is relevant. An important component of the life support system is ritual activity that satisfies the spiritual needs of the people and contributes to the preservation of the environment and its resources. The traditional beliefs and rituals of two Evenki groups: the Murchens, cattle breeders (horse breeders) of the Barguzin Valley of the Republic of Buryatia, and the reindeer herders of the Okhotsk Coast of the Khabarovskii krai, are considered. Despite the differences in natural and climatic conditions, economic activities, and the influence of neighboring peoples, they adhere to common traditional Evenki beliefs and rituals: the cult of the ancestral shaman, the hunting rite, the rite of worship of the owners of the area, the Ulganni rite, the cult of fire. The article is prepared on the basis of the author's field materials from the expeditions to the Okhotsk Evenkis in the Tuguro-Chumikansky district of the Khabarovskii krai in 2017, 2018, 2022; to the Ayano-Maysky district of the Khabarovskii krai in 2015, and to the Barguzin Evenkis in the Kurumkansky district of the Republic of Buryatia in 2012, 2020, 2022.
KEYWORDS: Evenkis, local groups, life support system, religious beliefs, rituals
FOR CI TAT I ON: Malakshanova V. Beliefs and Rituals in the Life Support System of the Barguzin and Okhotsk Evenks at the End of the 20th — Early 21st Century. Kunstkamera. 2023. 1(19): 28-36. (In Russian). doi 10.31250/2618-8619-2023-1(19)-28-36
Эвенки — один из малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Они проживают на огромной территории: от левобережья Енисея до Охотского моря и Сахалина. В ходе расселения эвенки осваивали новые земли, приспосабливаясь к отличным от прежних природным, социально-экономическим и политическим условиям жизни. Перемены требовали адаптивных изменений системы жизнеобеспечения, что привело к формированию локальных вариантов эвенкийской жизнедеятельности, образованию территориальных групп эвенков. Различия в жизнеобеспечении эвенков довольно четко прослеживались в «сидячих», «бродячих», «оленных», «скотных», «конных», «ламских» (байкальских) группах, выделенных еще в дореволюционное время (Рагулина 2009: 111). Отличительные черты приняла также духовная культура локальных групп, сохраняя общий тунгусский пласт традиционных верований.
В статье рассмотрим верования и ритуалы в системе жизнеобеспечения двух групп эвенков: охотских оленеводов и баргузинских скотоводов. Охотские проживают в Тугуро-Чумиканском и Аяно-Майском районах Хабаровского края. Баргузинскими, или мурченами, называют себя современные эвенки Баргузинского и Курумканского районов Республики Бурятия. Мурчены — конные эвенки Забайкалья, в хозяйстве которых важную роль играла охота (Сирина 2012: 48). Исторически хозяйственная деятельность всех групп эвенков основана на охотничьем промысле с разными долями оленеводства, рыболовства, скотоводства, морского зверобойного промысла и собирательства.
Все мифологические представления эвенков создавались и развивались в течение многих веков. Известный этнограф Г. М. Василевич, сравнивая формы первобытных верований эвенков, выделила ранние (дошаманские) и поздние (шаманские) этапы (Василевич 1975: 53). В начале ХХ в. эти представления в разных вариантах сосуществовали, к некоторым из них добавились элементы, характерные для мировоззрения соседей.
В культуре оленеводов Охотского побережья сосуществуют христианство и традиционные религиозные верования эвенков и ближайших соседей — палеоазиатов и якутов. У эвенков Баргузинской долины выработалась сложная система мировоззрения, состоящая из элементов ламаизма, христианства и религиозно-мифологических воззрений эвенков и бурят. Здесь переплелись древние культы природы, шаманские представления о мире, ламаистские традиции и соблюдение некоторых православных канонов.
Согласно общей для всех эвенков дошаманской космологической схеме, вселенная состоит из трех различных миров: верхнего — угу буга, среднего — дули буга и нижнего — хэргу буга (Василевич 1969: 212). По шаманской версии вселенная воспринимается как шаманская река Эндэкит, по течению которой и располагаются три мира: в истоках — верхний, в среднем течении — средний, в низовьях — нижний (Василевич 1969: 213). Все пространство вокруг населено божествами, хозяевами природных стихий, мест, духами огня, жилищ. Среди животных выделялся разряд священных.
На протяжении многовекового взаимодействия эвенка с многоступенчатой системой вселенной, пространством духов, миром людей и с окружающей средой формируются стереотипы, трансформировавшиеся в обычаи и запреты. Они регулируют жизненный процесс народа и поведение человека. Также религиозные правила, обрядность позволяют эвенку организовать отношения внутри коллектива, рационально использовать ресурсы, не совершать ошибок и выживать в сложных условиях.
Современные охотские эвенки сохранили в основном бытовую, семейную и промысловую обрядность. К охотничьим обрядам относились медвежьи, обряд добывания удачи охотнику (сэн-килэвун), обряд погони за воображаемым оленем, убивания его и приобщения к мясу (икэнипкэ), гадание по лопатке, мелкие обряды — обращение к Сэвэки и хинкэн с просьбой послать зверя (Василевич 1969: 235). Особое отношение сохранилось к медведю, тигру, волку. Для основой части эвенков характерно общесибирское представление о птицах, участвовавших в сотворении земли, — птицы достали ее основу из воды. Обычно в этой роли выступает гагара. Среди других
почитаемых птиц — ворона, сова и чайка (История и культура дальневосточных эвенков 2010: 223). В конце ХХ в. у дальневосточных эвенков, в том числе охотских, сохранялся обряд встречи и проводов перелетных птиц: «Как только начинают веревочкой гуси тянуться или утки лететь, старушки начинают провожать-заклинать. Выходя из дома, берут соль и кидают им вослед, произнося особые слова, заклинания-благословения» (Варламова 2002: 131). Прилет перелетной птицы ассоциируется в мировосприятии эвенка с возрождением жизни, прилет и отлет перелетной птицы — это круговорот жизни, возрождение и умирание, ассоциации, связанные с жизнью и смертью, с замиранием зимой природы и новым ее расцветом и оживлением весной (Варламова 2002: 132). У охотских эвенков бытуют приметы, связанные с гагарой. Ее изображают на традиционной праздничной одежде как оберег, защитный символ (ФХКМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1842. Л. 33).
В настоящее время промысловые обряды в большей степени соблюдают семьи оленеводов, ведущих кочевой образ жизни. На охоте мужчины придерживаются правил, связанных с захоронением останков медведя: обязательно череп медведя устанавливают на ветвях деревьев (ФХКМ. Ф. 1. Д. 1961. Л. 100). В оленеводстве — почтительное отношение к оленю сэвэк, сохраняются ритуалы защиты от непогоды, призывание ветра во время пастьбы оленей (Варламова 2002: 234). У тугуро-чумиканских охотников в конце XX в. было характерно наличие талисманов в виде кусочков шкур с грудок птиц для сохранения удачи в промысле (Эвенки 2014: 107).
К древнейшим обрядам из культа природы принадлежали жертвы в виде «кормления» и «дарения», просьбы, обращенные к огню, местам бродов и перевалов (Василевич 1969: 234). В эвенкийской культуре это имты — обряд кормления огня и улгани — подношение даров духам-хозяевам местности. Имты имеет широкий диапазон — все можно просить у огня: зверя, благополучия семье, здоровья, счастья, он охватывает все сферы жизни человека. По представлениям эвенков, огонь — это посредник между человеком и высшим божеством Буга и другими, рангами ниже (Варламова 2002: 128). У охотских эвенков имты совершают и мужчины, и женщины, угощают кусочками пищи огонь в костре, редко — в деревенской печи. В городских условиях этот ритуал сохраняется в основном среди эвенков старшего поколения. Они кладут пищу на батареи отопительной системы (ФХКМ. Ф. 1. Д. 1916. Л. 30). Подобный ритуал в квартире наблюдался и среди баргузинских эвенков: женщина перед приемом приготовленной пищи ставила кусочки еды на край электрической плиты (ПМА 2012). У баргузинских эвенков, проживающих в селах, приветствуется каждодневное подношение пищи огню. Перед тем как снять пробу блюда, обычно супа, чая, молока, хозяин или хозяйка окропляют им огонь в печи.
Обряд улгани (хулганни) у охотских эвенков совершают по приезде на новое место или после долгого отсутствия, в труднопреодолимых местах, на горных перевалах или на переправе через реку. В ходе ритуала оставляют жертву в виде ленточки из ткани или любой другой мелочи (мелкие аксессуары, монеты и пр.). По мнению Г. И. Варламовой, происхождение улгани (улга) может быть связано со словом улгэ-ми — «связывать что-либо длинное (веревки, шнуры, ремни, полоски ткани и т. д.), заплетать, плести, привязывать друг к другу». Этимологию можно свести к обрядовому действию — привязыванию полосок ткани, шнуров в определенных местах. «Веревки-шнуры ассоциируются у эвенков с образом нити жизни, получаемой эвенком при рождении от неба, и смысл их дарения тоже связан с этими представлениями» (Варламова 2002: 130). Поэтому, преодолевая опасные места, необходимо провести обряд улгани, приветствуя духов местности. Эвенки трудные участки тайги, особенно перевалы, считали местом пребывания силы мусун, которая присутствовала там в качестве духа места — урэ-сэвэки (Забияко 2012: 136). Мусуном обозначали силу движения, распространенную в природе, позже это представление стали связывать с духами-хозяевами (Василевич 1975: 54-55). Оленеводы Тугуро-Чумиканского района Хабаровского края упоминают о почитаемом месте на самой высокой точке горного Джугджурского перевала на границе с Аяно-Майским районом. По их рассказам, лес вокруг словно «белого цвета» из-за выцветших полосок ткани на деревьях (ФХКМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1961. Л. 101). Обязательно обряд улгани проводят в местах сезонных стоянок оленеводов. Одним из таких мест считается стойбище
Барбаши на Охотском побережье, куда каждое лето спускаются оленеводы. Прибыв на место стоянки, они на ветки небольшой елки привязывают полоски ткани или оставляют любую другую вещь, которая имеется с собой. Заблаговременно готовить ленточки или подарки не принято (ПМА 2022б). Территории, где в прошлом проводились крупные ярмарки, также являются почитаемыми. Современные охотники и оленеводы совершают остановку в этих местах, угощают лепешками, оставляют спички, сигареты, полоски ткани, монеты, просят помочь в преодолении сложного участка пути, благодарят духов за помощь. Проведение обряда улгани у охотских эвенков носит непостоянный характер, его проводят по мере необходимости (во время сложного перехода, переправы через реку или ухудшении погоды) или случайно наткнувшись в лесу на культовое место. Специально посещать культовые места без особой надобности запрещается (у всех групп эвенков). Существовали также запретные места для посещений. Одним из этих мест считают пещеру на реке Шевли в Тугуро-Чумиканском районе. В пещере есть дыра, «уходящая в центр земли». Среди эвенков это место считается нехорошим, поскольку там обитают злые духи (Забияко 2012: 134). Это место называют одёкит — святое, табуированное пространство, к которому нельзя подходить без особой нужды и возле которого нельзя грешить (Забияко 2012: 135).
У баргузинских эвенков проведение обряда подношения даров духам-хозяевам местности более распространено. Кроме полосок хлопчатобумажной ткани, с духами делятся имеющейся с собой пищей и напитками. В Курумканском и Баргузинском районах зафиксировано большое количество культовых, священных мест почитания духов. Исследователь Б. Ц. Гомбоев выстроил типологии культовых мест вышеназванных районов. Он выделил объекты культа по религиозным признакам (шаманские, буддийские, христианские, иудаистские); по этническому признаку — бурятские, эвенкийские, русские, еврейские; по ареалу — горные, степные, возле водных лечебных источников; сезонные места поклонения — летние, зимние, осенние и отметил памятники природы и памятники культуры (Гомбоев 2006: 68). Некоторые места тесно связаны с родовым культом, который предполагает обязательное совершение коллективного (родового) обряда с подношениями и жертвоприношениями. Наблюдается и такое, что каждая семья проводит обряд периодически, причем периодичность может варьироваться. У баргузинских эвенков принято посещать родовые места один раз в три года или один раз в два года. Однако если есть необходимость, то обряд проводят чаще. Причины, побудившие совершить обряды, могут быть разными: начинание нового дела, сборы в дальнюю дорогу, плохие сны, плохое самочувствие члена семьи, сопровождавшееся неадекватным поведением, и т. д. Непременными атрибутами обряда являются подношения — чай, спиртное, молоко, продукты и полоски хлопчатобумажной ткани, по одной ленте от каждого члена семьи и добавить еще одну, в некоторых случаях вне зависимости от количества членов семьи от семьи три полоски плюс один. Добавление лишней ленты связывают с пожеланием прибавления в семье. Наличие в числе подношений молочных продуктов объясняется тем, что эвенки восприняли в прошлом от соседей скотоводство. Для совершения семейного обряда нужен человек, наделенный способностью общаться с духами.
Среди местного населения наиболее опасными считаются культовые места эвенкийских родов. Это связано с их убежденностью в незамедлительной каре за неподобающее действие по отношению к духам-хозяевам (Гомбоев 2006: 130). В Баргузинской долине, на территории проживания эвенков-мурченов, зафиксировано несколько десятков священных мест. К самым крупным и значимым эвенки съезжаются для совершения обрядов. Наиболее известные — Ягдык, Ниндэхэк (Ентыхек), Самахай, Аллинские лечебные источники, Болон Тумур, Мунучо, Сэю, Умхей, Ямаага-на и др. Исследователь О. В. Бураева в цикле статей о священных местах эвенков Бурятии разделила культовые места баргузинских эвенков на следующие категории: памятники природы, целебные источники (аршаны), водоемы (речки, ручьи, озера), лес (роща, урочища, чащи) или деревья (необычные и одиноко стоящие), места проживания предков или родителей, памятники культуры (археологические), места захоронений, старые стоянки, места почитания и хранения масок божеств, шаманские священные места и шаманские захоронения (Бураева 2018).
Среди шаманских мест одно из самых почитаемых — урочище Чалбук в местности Самахай Курумканского района Республики Бурятия, где ежегодно проводится обряд найди (рис. 1, см. вклейку). Как пишет А. С. Шубин, «в местности Самахай есть остатки культовых мест (вырезанные идолы из дерева). Очевидно, потому место названо Хамахэй — шамахэл — самахэл (место шамана). Местность, по преданию, принадлежала тунгусам лимагирам в далеком прошлом, позднее — тэп-когирам» (Шубин 2007: 136). В настоящее время на проведение обряда ежегодно съезжаются представители пяти эвенкийских родов: тэпкэгиры, баликагиры, чонголиры, гальдёгиры, чолкогиры.
Сущность обряда найди заключается в том, что при совершении ритуала эвенки коллективно обращаются к духу шамана, который является хозяином местности и родовым предком, просят его благоприятствовать хорошему урожаю, помогать во всех делах, следить за скотом, оберегать от плохого. О том, что шаман был представителем конных эвенков, говорят предметы, сохранившиеся на месте моления. Кроме традиционного обруча с рогами, надеваемого на голову шамана, среди атрибутов сохранились части конской сбруи (ПМА 2022а).
Содержание обряда напоминает бурятский обряд обоо тахилгаан. Обоо у бурят — это естественный холм, сопка или насыпь, представляющая собой место, где совершался религиозный обряд хозяину местности. У эвенков обязательным является наличие костра, топленого масла, трех веток березы, полосок ткани. Основная роль отводится четырем мужчинам: трем пожилым представителям (для подношений духам) и одному молодому помощнику (для поддерживания огня) (ПМА 2022а). Важно отметить, что функции шамана в данных обрядах могут выполнять как люди, наделенные свойствами общения с духами, так и люди, не наделенные такими качествами. Камлания не проводятся. Трое мужчин-«ведущих» должны быть женаты, воспитывать детей, физически и эмоционально здоровы, без телесных увечий (рис. 2, см. вклейку).
После подношения родовому предку Найди, все участники идут к месту поклонения хозяйке — шаманке Орго. Само божество, хозяйка местности Самахай, шаманка Орго, по легенде является одной из девяти сестер шаманок, похороненных в Баргузинской долине. Известны места захоронения трех из них — это местности Нинтэгэк (бур. Ентхэк), Алла и Чалбук (Самахай) в верховьях р. Баргузин, захоронения же остальных шаманок, возможно, в низовьях р. Баргузин, где расселялась до 1930-1935 гг. основная часть баргузинских эвенков (Берелтуева 2007: 141). По другой версии, одно из мест находится в местности Ягдык Курумканского района (ПМА 2012). Данное представление перекликается с бурятской шаманской мифологией, согласно которой существуют «девять святых тэнгриев», якобы спустившихся с небес в образе девяти сестер-шаманок, каждой из которых принадлежит определенная местность.
В отличие от обряда найди, при совершении обряда Орго соблюдается строгое разделение участников по половому признаку. Все участники рассаживаются полукругом напротив костра: женщины — по левой стороне, мужчины — по правой (ПМА 2012). Во время совершения обряда все присутствующие отдают поклоны, кроме четырех мужчин, которые преподносят духам молоко, алкоголь и чай, стоя на коленях.
В культе хозяйки местности Орго и культе родового предка Найди могут участвовать все представители рода, а в промысловом обряде, который совершается после найди и орго, — только мужчины и достигшие совершеннолетия юноши. Данный обряд сохраняет свои древние традиции. На месте моления Орго и Найди имеются маски, к которым обращаются пришедшие, и на месте промыслового обряда есть медная маска. Возможно, она является атрибутом охотничьей магии баргузинских эвенков. По рассказам информанта Б. К. Шинкоева, его отец перед выходом на охотничий промысел сам совершал обряд. При этом он делал подношения маске. Возможно, эта маска — изображение верховного божества эвенков Сэвэки (ПМА 2012).
Рассмотренные нами три обряда проводятся каждый год в конце весны — начале лета, когда молодые листья черемухи становятся размером с пятикопеечную монету 1961-1991 гг. выпуска. Это время года связывают с началом соковыделения у некоторых деревьев, с летним солнцестоянием, связанным у многих народов с отсчетом нового хозяйственного года. Вполне
возможно, что у эвенков проведение этих обрядов ассоциируется с обновлением жизни. После совершения основных ритуальных действий по указанию «ведущего» участники привязывают к ветвям деревьев полоски хлопчатобумажной ткани, привезенные с собой. Остатки пищи сжигают в костре или оставляют на съедение животным. Все, что было принесено с собой, нельзя уносить обратно. Участники обряда возвращаются той же дорогой, которой пришли. Строго запрещается отклоняться в сторону от основной тропы (Берелтуева 2007: 141). День проведения обрядов завершается играми, весельем, обязательно вдалеке от культового места, где необходимо соблюдать тишину — нельзя шуметь, кричать, громко разговаривать. Для всех участников этот день наполнен радостью, общением и чувством единения. Многие встречаются спустя долгое время, говорят на эвенкийском языке и старейшины требуют обращаться к духам на эвенкийском языке. Тем, кто не знает языка, подсказывают, как обратиться и как переводится то или иное слово (ПМА 2022а).
Таким образом, верования и ритуалы охотских и баргузинских эвенков представляют собой сложные системы дошаманских, шаманских культов, подвергшиеся влиянию христианства и ламаизма. Практически все представители охотских эвенков крещеные, на могилах по христианскому обычаю устанавливают кресты и намогильные плиты. Баргузинские эвенки обращаются к ламам, участвуют в буддийских молебнах. Несмотря на взаимопроникновение культур соседствующих народов, русских, бурят, якутов, эвенки Охотского побережья и Баргузинской долины остаются приверженцами традиционных верований, одновременно находясь в православии или буддизме.
В настоящее время среди населения изучаемых территорий сохраняются представления, что духи тайги, местности относятся более благосклонно к эвенкийским промысловикам и чаще даруют им удачу. Однако для поддержания этой удачи на промысле (от ее результатов во много зависит жизнь целой семьи) им необходимо придерживаться традиционных верований, нравственных ценностей, правил поведения и морали, основой которых является тесная взаимосвязь с окружающей природой. Соблюдение запретов и проведение обрядов способствуют поддержке связи этноса и среды его обитания, сохранению культуры традиционного природопользования. Духи-хозяева не только одухотворяют окружающую природу, создают особый сакральный ландшафт (рис. 3, см. вклейку), но и регулируют доступ к ее ресурсам и играют важную роль в формировании и поддержании экологического баланса. Это те посредники, которые поддерживают в промысловике постоянное ощущение его неодинокости в природе и вызывают чувство рефлексии по поводу отношений с ней (Сирина 2012: 557). Почитание и охрана культовых мест способствуют сохранению окружающей среды и ее рациональному использованию местным населением.
Важно отметить, что обрядовая деятельность удовлетворяет духовные потребности человека, является неотъемлемой частью сложной системы жизнеобеспечения. Причастность к исполнению обрядов и ритуалов позволяет эвенкам ощутить сплоченность, спокойствие, чувство внутреннего удовлетворения, разрешить дискомфорт от возможных совершенных проступков или нарушений табу и испытать защищенность. К примеру, вера большинства местного населения Баргузинской долины в то, что сакральные места эвенков наиболее «сильные» и наказание за совершенный проступок наступит незамедлительно, позволяет эвенкам чувствовать некую защиту и формирует условия для самоидентификации. Участие в проведении обряда помогает наладить связь между старшим и молодым поколениями, способствует удовлетворению потребности в общении, получении знаний. Совершение традиционных обрядов при общем доминировании культуры соседствующих народов позволяет эвенкам сохранить традиционные элементы культуры и влияет на удовлетворение потребности самоидентификации, чувства принадлежности к определенной этнической группе. В результате верования и ритуалы вкупе с другими элементами системы жизнеобеспечения влияют на этническое самосознание, этническую идентичность эвенков, имеют потенциал в сохранении языка и возрождении культуры.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ФХКМ — Фонд Хабаровского краевого музея им. Н. И. Гродекова
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПМА 2012 — Полевые материалы автора. Экспедиция в Курумканский район, Республика Бурятия, 2012 г.
ПМА 2022а — Полевые материалы автора. Экспедиция в Курумканский район, Республика Бурятия, 2022 г.
ПМА 2022б — Полевые материалы автора. Экспедиция в Тугуро-Чумиканский район, Хабаровский край, 2022 г.
ФХКМ. Оп. 1. Д. 1842. Л. 36. Полевые материалы автора из экспедиции в с. Нелькан Аяно-Майского района Хабаровского края, 2015 г.
ФХКМ. Оп. 1. Д. 1916. Л. 32. Полевые материалы автора из экспедиции в с. Тугур Тугуро-Чумиканского района Хабаровского края, 2017 г.
ФХКМ. Оп. 1. Д. 1961. Л. 118. Полевые материалы автора из экспедиции в стойбище Барбаши Тугуро-Чумиканского района Хабаровского края, 2018 г.
Берелтуева Д. М. Обряд «Найди» как диалог предков с потомками // Записки Гродековского музея. Вып. 18. Хабаровск: Хабаровский краеведческий музей, 2007. С. 138-142.
Бураева О. В. Сакральные места эвенков Бргузинской долины // Республике Бурятия - 95 лет: сб. науч. ст. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2018. С. 327-330.
Варламова Г. И. (Кэптукэ) Эпические и обрядовые жанры эвенкийского фольклора. Новосибирск: Наука, 2002.
Василевич Г. М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII — начало XX в.). Л.: Наука, 1969.
Василевич Г. М. Дошаманские и шаманские верования эвенков // Советская этнография. 1975. № 5. С. 53-60.
Гомбоев Б. Ц. Культовые места Баргузинской долины. М.: Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006.
Забияко А. П. Топография священного // Евразия: духовные традиции народов. 2012. № 1. С. 123-137.
История и культура дальневосточных эвенков: историко-этнографические очерки / авт. С. В. Березниц-кий и др. СПб.: Наука, 2010.
РагулинаМ. В. Традиционные способы жизнеобеспечения эвенков Прибайкалья // География и природные ресурсы. 2009. № 2. С. 109-116.
Сирина А. А. Эвенки и эвены в современном мире: самосознание, природопользование, мировоззрение. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. М.: Восточная литература, 2012.
Шубин А. С. Эвенки. Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2007.
Эвенки. Каталог коллекции из собраний ХКМ им. Н. И. Гродекова / Автор-составитель В. Б. Малакшанова. Хабаровск: Хабаровский краевой музей им. Н. И. Гродекова, 2014.
REFERENCES
Bereltueva D. M. Obriad "Naidi" kak dialog predkov s potomkami ["The rite Naydi" as a dialogue between ancestors and descendants]. Zapiski Grodekovskogo muzeia. Khabarovsk: Khabarovskii kraievedcheskii muzei Publ., 2007, no. 18, pp. 138-142. (In Russian)
Bereznitskii S. V. et al. Istoriia i kul'tura dal'nevostochnykh evenkov: istoriko-etnograficheskie ocherki [History and culture of the Far Eastern Evenks: historical and ethnographic essays]. St. Petersburg: Nauka Publ., 2010. (In Russian)
Buraeva O. V. Sakral'nye mesta evenkov Barguzinskoi doliny [Sacral places of the Evenks of the Barguzin Valley]. Respublike Buriatii — 95 let: sornik. nauchnykh statei. Ulan-Ude: Izdatel'stvo BNTS SO RAN Publ., 2018, pp. 327-330. (In Russian)
Evenki. Katalog kollektsii iz sobranii Khabarovskogo kraevogo muzeia im. N. I. Grodekova [Evenki. Catalog of the collection from the collections of the Khabarovsk Regional Museum named after N. I. Grodekov]. Comp. V. B. Malakshanova. Khabarovsk: Khabarovskii kraievoi muzei im. N. I. Grodekova, 2014. (In Russian)
Gomboe B. Ts. Kul tovye mesta Barguzinskoi doliny [Cult places of the Barguzinskaya valley]. Moscow; Ulan-Ude: Izdatel'sko-poligraficheskii kompleks FGOU VPO VSGAKI Publ., 2006. (In Russian)
Ragulina M. V. Traditsionnye sposoby zhizneobespecheniia evenkov Pribaikal'ia [Traditional ways of life support of the Evenks of the Baikal region]. Geografiia iprirodnye resursy, 2009, no. 2, pp. 109-116. (In Russian) Sirina A. A. Evenki i eveny v sovremennom mire: samosoznanie, prirodopol'zovanie, mirovozzrenie [Evenks and Evens in the Modern World: Self-Consciousness, Nature Management, Worldview]. Institut etnologii i antrop-ologii im. N. N. Miklouho-Maclaia RAN. Moscow: Vostochnaia Literatura Publ., 2012. (In Russian)
Shubin A. S. Evenki [Evenkis]. Ulan-Ude: Izd-vo OAO "Respublikanskaia tipografiia" Publ., 2007. (In Russian)
Varlamova G. I. (Keptuke) Epicheskiie i obryadovye zhanry evenkiiskogo fol'klora [Epic and ritual genres of Evenks folklore]. Novosibirsk: Nauka Publ., 2002. (In Russian)
Vasilevich G. M. Evenki. Istoriko-etnograficheskie ocherki (XVIII-nachalo XX veka) [The Evenki. Historical and ethnographic essays (18th - early 20th century)]. Leningrad: Nauka Publ., 1969. (In Russian)
Vasilevich G. M. Doshamanskie i shamanskie verovaniia evenkov [Pre-shamanic and shamanic beliefs of the Evenks]. Sovetskaia etnografiia, 1975, no. 5, pp. 53-60. (In Russian)
Zabiiako A. P. Topografiia sviashchennogo [Topography of the sacred]. Evraziia: dukhovnye traditsii narodov, 2012, no. 1, pp. 123-137. (In Russian)
Submitted Accepted: Published:
27.07.2022
16.02.2023 10.04.2023
К статье В. Б. Малакшановой
Рис. 1. Шаманская маска в месте проведения обряда найди. Урочище Чалбук, местность Самахай, Курумканский район, Бурятия. Фото В. Б. Малакшановой, 2022 г. Fig. 1. Shaman mask. The place for the naydi rite. The tract Chalbuk, the locality Samakhay, Kurumkansky district, Buryatia. Photo by V. B. Malakshanova, 2022
Рис. 2. Обряд найди. Урочище Чалбук, местность Самахай, Курумканский район, Бурятия.
Фото В. Б. Малакшановой, 2022 г.
Fig. 2. The naydi rite. The tract Chalbuk, the locality Samakhay, Kurumkansky district, Buryatia.
Photo by V. B. Malakshanova, 2022
Рис. 3. Сакральное место с дарами духам перевала. Граница Хабаровского края и Амурской области.
Фото из архива В. Б. Малакшановой, 2022 г. Fig. 3. Sacred place with gifts to the spirits of the mountain pass. The border of the Khabarovsk Territory and the Amur Region. Photo from the archive of V. B. Malakshanova, 2022
