CC BY
18"BicHUK стоматологи", № 1, 2017
L
ОГЛЯДИ
УДК 616-089.843+616.716.1
А. А. Асмолова
Одесский национальный медицинский университет
ВЕРХНЕЧЕЛЮСТНОЙ ПОСТИМПЛАНТАЦИОННЫЙ СИНДРОМ
Подведены итоги 5-летнего изучения и детализации новой нозологической формы в стоматологии - верхнечелюстного постимплантационного синдрома.
Основные клинические атрибуты синдрома - симультан-ность и суперпозиция стоматологической, нейростомато-логической, ринологической и офтальмологической симптоматики на фоне патологической обстановочной афе-рентации изучены на основе обследования 199 больных, которым по поводу частичной вторичной адентии была выполнена ДИ на верхней челюсти.
Ключевые слова: дентальная имплантация, верхнечелюстной постимплантационных синдром.
А. А. Асмолова
Одеський нацюнальний медичний уншерситет
ВЕРХНЬОЩЕЛЕПНИЙ ПОСТ1МПЛАНТАЦ1ЙНИЙ СИНДРОМ
Пiдбито тдсумки 5^чного вивчення i деталiзацiï новоï но-зологiчноï форми в стоматологй - верхньощелепного пос-тiмплантацiйного синдрому. Основт клтчт атрибути синдрому - симультантсть i суперпозищя стоматологiчноï, нейростоматологiчноï, ринологiчноï i офтальмологiчноï симптоматики на тлi патологiчноï обстановочно1 аффе-рентацй вивчеш на основi обстеження 199 хворих, яким з приводу частковоï вторинно1 адентй була виконана Д1 на верхнш щелет.
Ключовi слова: дентальна iмплантацiя, верхньощелепний постiмплантацiйний синдром.
A. A. А8то1вуа
Odessa National Medical University
МАХ1ЬЬАЯУ POSTIMPLANTATION SYNDROME
5-year study results and specification of new nosological form in stomatology - maxillary postimplantation syndrome - were summarized.
Basic clinical attributes of the syndrome - simultaneity and superposition of dental, neurostomatologic, rhinologic and ophthalmic symptoms on the background of pathological situational afferentation - were studied on the basis of 199 patients ' investigation who underwent dental implantation in the upper jaw for partial secondary adentia.
Key words: dental implants, maxillary postimplantation syndrome.
В хирургии хорошо известны болезни оперированного желудка (после резекции 2/3-3/4 желудка или ваготомии и антрумэктомии); болезни искусственного пищевода [1] (после эзофагопластики); постхолеци-
стэктомический синдром (дисфункция сфинктера Од-ди, следствие операции холецистэктомии); в урологии - болезни оперированного мочевого пузыря [2].
В нейрохирургии развивается концепция болезни поврежденного мозга [3, 4], описан постимплантаци-онный синдром, который возникает после установки полистеролпокрытого нитинолового стента [5]. Характеризуется гипертермией, болью в области имплантации, лейкоцитозом, повышением уровня С -реактивного белка, морфологическими признаками воспалительного процесса: отеком, нейтрофильной инфильтрацией стенок стентированного участка сосуда [5]. В ортопедии известно такое отдалённое осложнение, как металлоз кости - состояние формирующееся через 5-7 лет после установки эндопротеза в результате биокоррозии и биодеструкции металлического импланта (протезов тазобедренного или коленного суставов) в процессе его остеоинтеграции, функционирования и износа. Сопровождается изменением цвета костной ткани, воспалительными и деструктивными процессами [6].
В оториноларингологии признаны болезни оперированного носа и околоносовых пазух [7] - состояния, развившееся вследствие хирургического вмешательства, при котором в результате изменения анато-мо-физиологических отношений внутриносовых структур происходит утяжеление течения основного заболевания или возникает новый патологический процесс. Основной причиной, по которой предложено выделить эту нозологическую форму, является более тяжелое течение патологического процесса, не соответствующее заболеваниям, отраженным в МКБ-10. Эти болезни отличаются многообразием, особой семиотикой симптомов и требуют персонифицированного подхода в каждом реальном наблюдении. Все эти специфические, патогенетически самостоятельные состояния развиваются как отдаленный нежелательный результат хирургического вмешательства (а также ошибок при выборе и выполнении операции), при котором грубо меняются анатомо-физиологические соотношения и взаимодействия органов, преображаются нейрогуморальные взаимосвязи с другими внутренними органами и системами.
До этого момента из-за практически полного отсутствия каких-либо реальных теоретических разработок не состоялось ни одной успешной попытки концептуального адекватного синтеза огромного обилия фактов и гипотез, аккумулированных при узкоспециальных изысканиях по проблеме травмы ЗЧС при дентальной имплантации (ДИ). И это положение инициирует объективный анализ массива данных для поиска новых методологических подходов к исследованию взаимосвязанных и взаимообусловленных процессов в костной ткани и органах лицевого скелета, головы и шеи, уяснению их реального объёма и распространения.
Цель статьи. Обосновать концепцию верхнечелюстного постимплантационного синдрома (ВПС), самостоятельного патологического состояния в орга-
© Асмолова А. А., 2017.
"BicnuK стоматологИ", № 1, 2017
низме, развивающегося в отдаленном периоде после имплантации на верхней челюсти.
Основные клинические атрибуты ВПС - симуль-танность и суперпозиция стоматологической, нейрос-томатологической, ринологической и офтальмологической симптоматики на фоне патологической обстановочной афферентации изучены нами на основе обследования 199 больных, которым по поводу частичной вторичной адентии была выполнена ДИ на верхней челюсти [8-16]. Частота конкретных известных клинических симптомов описана нами ранее [11-13].
Термографическая картина кожных покровов лицевой области демонстрирует вовлечённость и взаимоналожение воспалительных процессов верхней челюсти (в зоне дентальных имплантов - гипертермическая область с вектором распространения на глазницу), верхнечелюстной пазухи (риносинусит) и глазницы (дакриоцистит). Количественные показатели (абсолютные температуры, градиенты температур) практически соответствуют классическим при отдельно обособленных указанных нозологических формах [11].
Для больных ВПС характерны патологические типы (инертный и редуцированный) термореактивности на охлаждение: 43,5 % наблюдений и 15,0 % у пациентов с благоприятным исходом после ДИ (различия между группами достоверны, р < 0,01). Практически наличие у больных с частичной/полной адентией патологического типа термореактивности на охлаждение является одним из факторов риска развития ВПС после проведения ДИ.
Основное условие установки внутрикостных им-плантатов - это достаточное количество кости с хорошим качеством, обеспечивающее его стабилизацию и позволяющее имплантату поддерживать несъемную конструкцию протеза. Только в дентальной имплантологии используется концепция качества в рамках классификации качества кости по Misch: качество уменьшается в ряду D1, D2, D3, D4. Постпроцессинг компьютерно-томографических изображений проявляет остеопоротическую гиподенсность костных тканей верхней челюсти, качество кости по классификации Misch D2 - D4 (61,5% больных), рутинную семиотику верхнечелюстного риносинусита и дакриоцистита на фоне вариабельной аномальной анатомии верхнечелюстной пазухи [11-13].
Опасная анатомия. Сама по себе анатомия (аномальная или вариантная) не опасна, но она становится таковой при точечных инвазивных высокоэнергетических процедурах ДИ.
Ведущим анатомическим фактором в генезисе ВПС является чрезмерно тонкая костная пластинка над корнем зуба. Хамепрозопическая и мезопрозопи-ческая формы лицевого скелета и толщина костной пластинки над корнем зуба менее 0,5 мм способствуют развитию ВПС.
Инициации ВПС содействует и высокая частота элементов аномальной анатомии (у больных с ВПС и пациентов после ДИ без каких-либо жалоб) [15]: деформации перегородки носа - 100,0 % и 48,2 %, аномалии крючковидного отростка - 39,39 % и 17,86 %, аномалии средней носовой раковины - 37,88 % и
14,29 %, аномалии решётчатого пузыря - 21,21 % и 12,5%, ячейка носового бугорка — 43,94 % и 19,64%, «клетка» Галлера — 7,58 % и 3,57 %, экстрамуральные фронтоэтмоидальные ячейки —13,64 % и 5,36 %, де-гисценции медиальной стенки орбиты — 15,15 % и 3,57 %, гипертрофия ячейки носового бугорка — 9,09 % и 3,57 %, добавочное соустье верхнечелюстной пазухи — 21,21 % и 7,14 %. Визуализация верхней челюсти, верхнечелюстной пазухи в процессе КТ и МРТ диагностики их поражений (в аксиальной, сагиттальной и фронтальной плоскостях) всегда сопровождается в той или иной степени и визуализацией структур орбиты. Анализ локализации слезного мешка на КТ изображениях показал, что только у 41,71 % больных ВПС мешок располагался в типичном анатомическом месте (на уровне переднего конца средней носовой раковины), у 32,16 % больных он был расположен кзади, а у 26,13 % - значительно кпереди от переднего конца средней носовой раковины. У пациентов с благоприятным исходом после ДИ - 61,19 %, 23,88 % и 14,93 % соответственно. Различия статистически достоверны (р < 0,01). Обнаружена высокая частота друз (гиалиновые, кальцифицированные тельца, локализованные в преламинарной части нерва, маркер патологических изменений сетчатки) зрительного нерва у больных ВПС: 27,14 % (у пациентов с благоприятным исходом после ДИ - 8,96 %).
Опасная патология. ВПС сопровождается выраженными в разной степени достоверными нарушениями в ротовой жидкости перекисного окисления липидов, системы антиоксидантной защиты, неспецифической и специфической реактивности. Выражен дисбаланс в работе ферментного звена антиоксидантной защиты, о чем свидетельствует снижение активности СОД (на 26 %), увеличение активности катала-зы (на 53,3 %) по сравнению с практически здоровыми волонтёрами. ВПС приводит к ослаблению антибактериальной функции ротовой жидкости и способствует развитию вторичной иммунной недостаточности, о чем свидетельствуют нарушения показателей локального иммунитета и неспецифической резистентности (падает на 38% содержание sIgA, на 16,8 % снижается активность лизоцима).
Исследование микробного «пейзажа» и его антибактериальной чувствительности при ВПС показало превалирование условно-патогенной флоры в минимальных концентрациях, а иногда и стерильность посевов при наличии патологического экссудата в верхнечелюстной пазухе, что свидетельствует о наличии дебюта дистрофических процессов в тканях верхней челюсти с присоединением вторичной флоры в стадии разгара заболевания [8]. Отсутствие патогенной флоры, в том числе и нозокомиантов, свидетельствует о высокотехнологическом качестве выполнения хирургического этапа ДИ без ятрогенных погрешностей.
Альвеолярная кость - составляющая опорно-двигательного скелета, самая молодая кость в организме, активно реагирующая на негативные воздействия различных факторов. Маркеры костного метаболизма свидетельствуют о достоверной костной резорбции при ВПС (по отношению к практически здоровым волонтёрам): уровень ионизированного каль-
"BienuK стоматологи", № 1, 2017
ция снижен на 12,2 %, кальцитонина - на 45,4 %, тар-тратрезистентной кислой фосфатазы повышен - на
67.0 % , остеокальцина снижен на 13 %.
Известны исследования [17, 18], раскрывающие взаимосвязь между воспалительными заболеваниями ротовой полости и заболеваниями сердечно-сосудистой системы, в частности, ишемической болезнью сердца (ИБС) и атеросклерозом. В обзоре [18] показано, что заболевания периодонта являются источником хронического воспаления и выступают в качестве независимого фактора риска возникновения ИБС. Обследование больных ИБС и пациентов, перенесших инфаркт миокарда, показывает, что около 75 % имеют заболевания ротовой полости, а частота выявления заболеваний пародонта во всех возрастных группах составляет 55-99 % [19].
При анализе состояния сонных артерий (СА) у больных с ВПС получены следующие результаты: в контрольной группе поражения СА обнаружены в
21.1 % наблюдений, в основной - в 63,5 % наблюдений (различия достоверны , р < 0,01). Односторонние поражения СА ипсилатеральны стороне ДИ (р < 0,02). Частота степеней стеноза внутренних СА у больных ВПС достоверно превышает таковую у практически здоровых волонтёров) (р<0,011), составляя для малой, средней и выраженной степеней 347 %, 205 % и 415 % соответственно [16].
При наличии стенотического поражения каро-тидного бассейна идентифицирован характер атеро-склеротических бляшек (АБ). У здоровых по частоте превалировали: по структуре - кальцинированные АБ, по поверхности - АБ с ровной поверхностью, по локализации - полуконцентрические АБ (р < 0,02). У больных ВПС: гомогенные + гиподенсные, изъязвленные и сегментарные соответственно. По распространённости у здоровых превалировали пролонгированные АБ, а у больных - локальные [16].
Опасная хирургия. Любое фармакохирургиче-ское вмешательство (в том числе и ДИ) - это нарушение целостности структуры и функции тканей, органов, систем организма на фоне в той или иной степени выраженной патологической эндогенной обстановки и афферентации, которое приводит к снижению одних рисков, а по завершению вмешательства - к увеличению других... [10, 14].
Верхняя челюсть - важная часть лицевого скелета, изменение которой влечет за собой нарушение структуры и морфологические изменения тканей че-люстно-лицевой области. ДИ на верхней челюсти сложнее, чем на нижней: кость верхней челюсти менее плотная (следует напомнить о классификации качества кости по Misch), что требует использования более длинных имплантов для обеспечения лучшей стабилизации; более высокие эстетические требования. Забота о максимальной длине имплантата входит в конфликт с анатомией верхнечелюстной пазухи, внедрение в которую необходимо избежать [20-22].
Известны [21, 22] возможные причины осложнений ДИ (для иллюстрации укажем некоторые) на хирургическом (отсутствие учета вариантной анатомии лицевого скелета; диаметр мукотома меньше диаметра импланта; отсутствие пальпаторного контроля для
предупреждения возможности перфорации компактной пластинки альвеолярного отростка; не соблюдение расстояние между корнями зубов, имплантами) и ортопедическом этапах ДИ (неправильное препарирование опорных частей; несоблюдение параллельности осей опорных элементов; недостаточное количество опор). Почти все указанные причины осложнений на этапах ДИ - это практически серия прямых/косвенных воздействий на ткани верхней челюсти, которые трансформируются в волны механических напряжений внутри лицевого скелета той или иной интенсивности, длительности и направленности [21]. Формируется напряженно-деформированное состояние — совокупность внутренних напряжений и деформаций, возникающих при действии на лицевой скелет внешних нагрузок и ряда других факторов.
Основные виды напряжённо-деформированного состояния: растяжение, сжатие, плоский чистый сдвиг. Лобно-носовой, скуловой, крылонёбный и нёбный контрфорсы, безусловно, уменьшают и сглаживают удары, давления и напряжения, но и они подвержены атрофии и остеопорозу. Естественно, уровни напряжения после ДИ не достигают деструктивных, но их возникновение является дополнительным травмирующим фактором, способствующим усилению неблагоприятных физиологических процессов. Один из узлов суперпозиции напряжений - остиомеаталь-ный комплекс [23]. В комплекс входят анатомические структуры, аномальная вариантная анатомия (фактор риска развития ВПС) которых описана нами выше.
Практически ДИ - это должно быть прецизионное оперативное вмешательство на анатомически ограниченных площади и объёме: недрогнувшей рукой хирург обязан установить имплантат.
На основе [20-22] можно определить ДИ на верхней челюсти как высокотравматичное инвазивное вмешательство на кости качества D3 - D4 по Misch на условно чистом/контаминированном операционном поле малых размеров на фоне (дефицита информации о конкретной анатомии) биоценоза ротовой полости (до 700 видов микроорганизмов), непрерывной секреции ротовой жидкости, кровоточивости, сопровождающееся не контролируемыми микротравмированием/микродеформированием/микродислокацией уязвимых анатомических структур лицевого скелета, потенциально провоцирующее развитие осложнений имеющихся сопутствующих идентифицированных/скрытых общесоматических заболеваний и/или формирование новых, ещё не определённых. Это вмешательство и инициирует постепенное развитие ВПС на фоне эндгенной обстановочной афферента-ции.
Терминология. Согласно определению нозологическая форма - это качественные и количественные описания спектра местных и общих проявлений патологического процесса, взаимоотношений между органами и системами организма и очагом патологии [24, 25]. Во введении отмечено существование семейства болезней оперированных органов. Определённые позиции в этом семействе занимают постимплантацион-ные патологические состояния (металлоз, постим-плантационный синдром).
"Вiсник стоматол огИ", № 1, 2017
Выводы. На первый взгляд кажется, что чем больше сведений мы получим о каком-либо заболевании, тем полнее будет наше представление о нозологической форме. Однако обильный поток второстепенных сведений нередко маскирует существенное. Поэтому нами предложены лишь те показатели, которые удовлетворяют критерию клинической полезности.
Выделение ВПС в качестве самостоятельной нозологической формы соответствует требованию, что идеальный диагноз должен быть нозологическим, этиологическим, патогенетическим и «историческим», то есть отражать картину болезни в виде последовательного причинно-обусловленного изменения различных ее этапов [25].
В клиническом диагнозе как основное заболевание выделяется нозологическая единица, имеющая в данный момент наиболее выраженные проявления, которые угрожают здоровью и жизни больного и требуют основного внимания и усилий врача [25].
Список литературы
1. Ручкин Д. В. Болезни искусственного пищевода: автореферат дис. на соискание учен. степени доктора мед. наук: 14.00.27 «Хирургия» / Д. В. Ручкин. - Российский научный центр хирургии РАМН. - М., 2006. - 38 с.
2. Девятов А. С. Болезни оперированного мочевого пузыря (клиника, диагностика, лечение): дис. ... доктора мед. наук: 14.00.27 / Девятов Александр Сергеевич; Государственный институт усовершенствования врачей. - М., 2003. - 247 с.
3. Хлуновский А. Н. Методологические основы концепции болезни поврежденного мозга (Теоретический анализ клинической практики): автореф. дис. на соискание ученой степени доктора мед. наук: спец. 14.00.28 «Нейрохирургия»; 14.00.16 «Патологическая физиология» / А. Н. Хлуновский. — СПб., 1992. — 44 с.
4. Забродская Ю. М. Патологическая анатомия операционной раны головного мозга при современных методах хирургического лечения: дис... доктора медицинских наук : 14.03.02 / Заброд-ская Ю. М.; ГОУВПО "Военно-медицинская академия" - СПб., 2012. - 265 с.
5. Шеховцов Р. И. Стенты в нейрохирургической практике (часть 1. Общие положения) / Р. И. Шеховцов // Нейрохирургия. — 2003. — № 4. — С. 58—62.
6. Розенфельд Л.Г. Способ определения металлоза в граничащих с эндопротезами тазобедренного сустава тканях / Л.Г. Розенфельд, А.В. Самохин, Н.Н. Колотилов// Ортопедия, травматология и протезирование. — 2003. — N 1. — С. 137—138.
7. Козлов B.C. Болезни оперированного носа и околоносовых пазух / B.C. Козлов, С.О. Шемякин // Кремлевская медицина. Клинический вестник. - 2013. - № 1. - С. 41- 46.
8. Асмолова А.А. Анализ таксонометрического спектра микробного «пейзажа» слизистых оболочек краниофациальной области у больных с верхнечелюстным постимплантационным синдромом / А.А. Асмолова // Крымский терапевтический журнал. — 2012. - № 1. - С. 48-52.
9. Пионтковская М. Б. Введение в проблему: верхнечелюстной постимплантационный синдром / М. Б. Пионтковская, А. А. Асмолова // Лучевая диагностика, лучевая терапия. - 2013. - №1. - С. 92-98.
10. Пионтковская М.Б. Верхнечелюстной постимплантаци-онный синдром: введение в проблему / М.Б .Пионтковская, А.А. Асмолова // Росийский вестник дентальной имплантологии. - 2013.
- № 2. - С. 66-70.
11. Пионтковская М. Б. Верхнечелюстной постимпланта-ционный синдром: отдаленное осложнение дентальной имплантации / М. Б. Пионтковская, А. А. Асмолова, А. Н. Осадчук // Журнал вушних носових i горлових хвороб. - 2014. - № 4. - С. 44-49.
12. Гулюк А. Г. Верхнечелюстной постимплантационный синдром: упрочнение кости верхней челюсти в процессе системной лекарственной терапии / А. Г. Гулюк, М. Б. Пионтковская, А. А. Асмолова // Лучевая диагностика, лучевая терапия. - 2015. - № 1-2.
- С. 43-48.
13. Пионтковская М. Б. Хронический постимплантационный гайморит: упрочнение костной ткани верхней челюсти меби-фоном / М. Б. Пионтковская, А. Н. Друмова, А. А. Асмолова // Ри-нолопя. - 2015. - № 2. - С. 46-51.
14. Аsmolova A. А. Dental implants can generate maxillary postimplantation syndrome Sindromul post-implantar maxilar: consecinta a implantatiei dentare / A. А. Аsmolova / Arta Medica. -2015. - №1(54). - Р. 28-30.
15. Асмолова А. А. Верхнечелюстной постимплантационный синдром: аномальная вариантная анатомия околоносовых пазух / А. А. Асмолова // Лучевая диагностика, лучевая терапия. -2015. - № 3-4. - С. 47-53.
16. Асмолова А. А. Верхнечелюстной постимплантацион-ный синдром: состояние сонных артерий / А. А. Асмолова // Лучевая диагностика, лучевая терапия. - 2016. - № 1. - С. 22-27.
17. Desvarieux M. Periodontal microbiota and carotid intima-media thickness: the oral infections and vascular disease epidemiology study (INVEST) / M. Desvarieux, R.T. Demmer // Circulation. - 2005. -Vol. 111. - P. 576-582.
18. Humphrey L.L. Periodontal disease and coronary heart disease incidence: a systematic review and meta-analysis/ L.L Humphrey, R. Fu // J. Gen. Intern. Med. - 2008. - Vol. 23 (12). - P. 2079-2086.
19. Schillinger T. Dental and periodontal status and risk of progression of carotid atherosclerosis: the inflammation and carotid artery risk for atherosclerosis study dental substudy/ T. Schillinger, W. Kluger // Stroke. - 2006. - Vol. 37. - P. 2271-2276.
20. Жусев А. Н. Дентальная имплантация. Критерии успеха / А. Н. Жусев, А. Ю. Ремов. - М., 2004. - 220 с.
21. Миш К. Е. Ортопедическое лечение с опорой на дентальные имплантаты: пер. с англ. / Миш К. Е.. - М.: Рид Элсивер, 2010. - 616 с.
22. Робустова Т. Г. Имплантация зубов: хирургические аспекты: руководство для врачей / Робустова Т. Г.. - М.: Медицина, 2003. - 557 с.
23. Талалаенко И. А. Решётчатая воронка как ключевая структура остиомеатального комплекса у больных с хроническими воспалениями передней группы околоносовых пазух / И. А. Талала-енко // Ринология. - 2013. - № 2. - С. 5-16.
24. Ярцева Н. С. Синдромы с одновременным поражением органа зрения, полости рта и зубо-челюстной системы / Ярцева Н. С., Барер Г. М., Гаджиева Н. С.. - М. : МГМСИ, 2003. - 96 с.
25. Саркисов Д.С. Общая патология человека / Саркисов Д.С., Пальцев М.А., Хитров Н.К. // М.: Медицина, 1995. - 271 с.
REFERENCES
1. Ruchkin D. V. Bolezni iskusstvennogo pishhevoda [Diseases of artificial esophagus]: Abstract of a doctoral thesis of medical sciences. Rossijskij nauchnyj centr hirurgii RAMN. Moskva; 2006:38.
2. Devjatov A. S. Bolezni operirovannogo mochevogo puzyrja (klinika, diagnostika, lechenie): [Diseases of the operated bladder (clinic, diagnostics, treatment) Dissertation of doctor of medical sciences. Gosudarstvennyj institut usovershenstvovanija vrachej. Moskva; 2003:247.
3. Hlunovskij A. N. Metodologicheskie osnovy koncepcii bolezni povrezhdennogo mozga (Teoreticheskij analiz klinicheskoj praktiki) [Methodological basis of the concept of disease the damaged brain (Theoretical analysis of clinical practice)]. Abstract of a doctoral thesis of medical sciences. SPb.;1992:44.
4. Zabrodskaja Ju. M. Patologicheskaja anatomija operacionnoj rany golovnogo mozga pri sovremennyh metodah hirurgicheskogo lechenija. [Pathological anatomy of the surgical wound of the brain with modern methods of surgical treatment]. Dissertation of doctor of medical sciences. GOUVPO "Voenno-medicinskaja akademija",SPb.; 2012:265.
5. Shehovcov R. I. Stents in neurosurgical practice (part 1. General provisions)Nejrohirurgija. 2003;4:58-62.
6. Rozenfel'd L.G., A.V. Samohin, Kolotilov N.N. The method of determining metallosis adjacent to the hip arthroplasty tissues. Ortopedija, travmatologija iprotezirovanie. 2003;1:137-138.
7. Kozlov B.C., Shemjakin S.O. Diseases of the operated nose and paranasal sinuses. Kremlevskaja medicina. Klinicheskij vestnik. 2013; 1:41- 46.
8. Asmolova A.A. The taxonomic analysis of the microbial spectrum of "landscape" the mucous membranes of the craniofacial region in patients with maxillary postimplantation syndrome. Krymskij
terapevticheskij zhurnal. 2012;1:48-52.
"BicHUK стоматологи", № 1, 2017
9. Piontkovskaja M. B., Asmolova A. A. Introduction:
maxillary postimplantation syndrome. Luchevaja diagnostika, luchevaja terapija. 2013;1:92-98.
10. Piontkovskaja M. B., Asmolova A. A. Maxillary postimplantation syndrome: introduction. Rosijskij vestnik dental'noj implantologii. 2013;2:66-70.
11. Piontkovskaja M. B., Asmolova A. A., Osadchuk A. N. В Maxillary postimplantation syndrome: long-term complication of dental implantation. Zhurnal vushnyh nosovyh i gorlovyh hvorob. 2014;4:44-49.
12. Guljuk A. G., PiontkovskajaM. B. , Asmolova A. A.
Maxillary postimplantation syndrome: the hardening of the bone of the upper jaw during the process of system drug therapy. Luchevaja diagnostika, luchevaja terapija. 2015;1-2:43-48.
13. Piontkovskaja M. B., Drumova A. N., Asmolova A. A. Postimplantation chronic sinusitis: the strength of the bone tissue of the maxilla with Melipona. Rinologija. 2015;2:46-51.
14. Asmolova A. А. Dental implants can generate maxillary postimplantation syndrome Sindromul post-implantar maxilar: consecinta a implantatiei dentare. Arta Medica. 2015;1(54):28-30.
15. Asmolova A. A. Maxillary postimplantation syndrome: abnormal variant anatomy of the paranasal sinuses. Luchevaja diagnostika, luchevaja terapija. 2015;3-4:47-53.
16. Asmolova A. А. Верхнечелюстной постимплантационный синдром: состояние сонных артерий. Luchevaja diagnostika, luchevaja terapija. - 2016. - № 1. - С. 22-27.
17. Desvarieux M. Periodontal microbiota and carotid intima-media thickness: the oral infections and vascular disease epidemiology study (INVEST) / M. Desvarieux, R.T. Demmer // Circulation. - 2005. -Vol. 111. - P. 576-582.
18. Humphrey L.L. Periodontal disease and coronary heart disease incidence: a systematic review and meta-analysis/ L.L Humphrey, R. Fu // J. Gen. Intern. Med. - 2008. - Vol. 23 (12). - P. 2079-2086.
19. Schillinger T. Dental and periodontal status and risk of progression of carotid atherosclerosis: the inflammation and carotid artery risk for atherosclerosis study dental substudy/ T. Schillinger, W. Kluger // Stroke. - 2006. - Vol. 37. - P. 2271-2276.
20. Zhusev A. N., Remov A. Ju. Dental'naja ymplantacyja. Kryteryy uspeha [The dental implant. Success criteria]. Moskva; 2004:220.
21. Mish K. E. Ortopedicheskoe lechenie s oporoj na dental'nye implantaty [Orthopedic treatment based on dental implants ]. Moskva: Rid Jelsiver; 2010: 616.
22. Robustova T. G. Implantacija zubov: hirurgicheskie aspekty: rukovodstvo dlja vrachej [Implantation: surgical aspects: a guide for physicians]. Moskva, Medicina; 2003:557.
23. Talalaenko I. A. The vortex lattice as a key structure osteomeatal complex in patients with chronic inflammation of the anterior group ofthe paranasal sinuses. Rinologija. 2013;2: 5-16.
24. Jarceva N. S., Barer G. M., Gadzhieva N. S. Sindromy s odnovremennym porazheniem organa zrenija, polosti rta i zubocheljustnoj sistemy [Syndromes with concurrent damage of the visual organ, oral cavity and dentition] Moskva. : MGMSI; 2003: 96.
25. Sarkisov D.S., Pal'cev M.A., Hitrov N.K. Obshhaja patologija cheloveka [General human pathology]. Moskva, Medicina; 1995:271.
Поступила 20.02.17
УДК 616-08+616.314.163-08
Р. Э. Мамедзаде
Азербайджанский Медицинский Университет
СОВРЕМЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ, ТЕХНИКИ
ИРРИГАЦИИ И АКТИВАЦИИ В ЭНОДОНТИЧЕСКОМ ЛЕЧЕНИИ ЗУБОВ
Важность, роль и тактика применения ирригационного раствора в очистке и дезинфекции системы корневых ка-
налов - одна из наиболее дискуссионных тем в эндодонтии. Ирригационные растворы могут оказать существенную помощь в ходе эндодонтического лечения, за счет бактерицидного эффекта и создания благоприятных условий для герметичного пломбирования корневых каналов. В статье представлен обзор по проблеме выбора материалов, техник ирригации и активации в эндодонтическом лечении зубов. Анализ обзора показывает, что нет единого мнения насчет оптимальных схем лечения, включая дозировки известных препаратов и методов дезинфекции и их активации в корневом канале.
Ключевые слова: гипохлорид натрия, гидроокись кальция, ультразвуковая активация, эндодонтическое лечение, хлор-гексидин, ЭДТА.
Р. Э. Мамедзаде
Азербайджанський медичний ушверситет
СУЧАСН1 МАТЕР1АЛИ, ТЕХН1КА 1РИГАЦП ТА АКТИВАЦП В ЕНДОДОНТИЧНОМУ Л1КУВАНН1 ЗУБ1В
Важливiсmь, роль i тактика застосування iригацiйного ро-зчину в очищент i дезтфекцп системи кореневих каналiв -одна з найбыьш дискусшних тем в ендодонтп. 1ригацшш розчини можуть надати ктотну допомогу в ходi ендодон-тичного л^вання, за рахунок бактерицидного ефекту i створення сприятливих умов для герметичного пломбуван-ня кореневих каналiв.
У сmаmmi представлений огляд з проблеми выбору маmерiа-лiв, техтки iригацií i активацп в ендодонтичному л^ванш зубiв. Аналiз огляду показуе, що немае единоi думки щодо оптимальних схем л^вання, включаючи дозування вiдомих препараmiв i меmодiв дезтфекцп i 1х активацп в кореневому каналi.
Ключовi слова: гтохлорид натрю, гiдроокис кальщю, уль-тразвукова активащя, ендодонтичне лжвання, хлоргекси-дт, ЕДТА.
R. E. Mamedzade
Azerbaijan Medical University
MODERN MATERIALS, TECHNIQUE OF IRRIGATION AND ACTIVATION IN ENDODONTIC TREATMENT
ABSTRACT
One of the most controversial question in endodontics is the importance, role and tactics of the irrigation solution in the cleaning and disinfection of the root canal system. Irrigation solutions can provide substantial assistance in the course of endo-dontic treatment, due to the bactericidal effect and create favorable conditions for the hermetic sealing of the root canal system. The article provides an overview of the problem of the material choice, techniques of irrigation and activation of solution during endodontic treatment of the teeth, which revealed that there is no consensus about the optimal treatment regimens, including the dosage of known medical drugs and disinfection methods and their activation in the root canal.
Keywords: sodium hypochlorite, calcium hydroxide, ultrasonic activation, endodontic treatment, chlorhexidine, EDTA.
Общеизвестно, что причиной эндодонтической патологии являются микроорганизмы. Именно сотни
© Мамедзаде Р. Э, 2017.
